Текст книги "В обученье к чародею (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Теперь попробуем, – услышали они жутковатый рык.

Белава– Зверь раскинула лапы и потянула на себя туман. Он поддался, двинулся к ней, оплетая душным коконом. Зверь зарычал и смахнул с себя клубящуюся дымку. Потом потянулся вперед и замахал лапами, будто загребая воздух, закрутил черным смерчем, подкинул и втянул в себя, будто выпил. Некоторое время чудище стояло недвижно, но вдруг рухнуло на землю и заскулило, завыло, зарычало, перебирая лапами, оставлявшими на земле глубокие борозды.

– Что с ней? – крикнул Радмир и кинулся к корчащемуся Зверю.

– Радмир, стой! – вскрикнул ему в след Дарей. – Не подходи сейчас.

Но он не слушал. Воин упал рядом со Зверем на колени и взглянул в полные боли глаза.

– Жжет, – застонал Зверь.

– Выплюнь, выплюнь скорей, ты же так делала с мороком. – горячо заговорил Радмир. Он смотрел на оскаленную морду и видел только глаза, глаза Белавы.

– Не могу, рано, – ответил Зверь и выгнулся дугой от нового приступа боли.

– Белавка, – он чувствовал свое бессилие, и от сознания этого хотело самому завыть. – Ты только не умирай, ладно? Я тебе целый сундук красных бус куплю, а хочешь, два сундука и сережки, только не умирай.

– Гад какой, – отозвалось чудище. – Если не сдохну, то обязательно тебя сожру. Или хоть рожу расцарапую.

– Только не сейчас, а то рожу вместе с волосами снимешь, лапищи-то вон какие, – он пытался шутить, чувствуя, как паника все больше охватывает его, потому что Зверь продолжал страдать. И конца этим страданиям не было видно.

Неожиданно рыжее чудище затихло, вытянувшись на земле.

– Белава, – позвал воин. – Белавушка, отзовись…

Зверь захрипел, открыл мутные глаза и посмотрел на него.

– Прячься, прямо сейчас прячься, потому что я не сдохла, – прорычало чудище, и Радмир захохотал.

Зверь поднялся на дрожащих лапах, покачнулся и наконец выпрямился. Если бы Радмир мог видеть, то он бы разглядел черный комок, больше напоминающий комок шерсти, сплюнутый животным, который вылетел из отверстой пасти чудища. Комок распрямился, расправился и вновь стал клубящимся туманом. Только больше он не был непреодолимой преградой. Зверь махнул лапой, и глазам мужчин предстала дорога, которой ранее не было. Тут же контуры чудища размылись, будто оплавляясь Оно стало уменьшаться, сжиматься, становясь все более и более похожим на человека. Шерсть исчезала, заменяясь белым альвийским костюмом, волосы росли на глазах, свободно падая на спину. Через несколько мгновений на месте огромного Зверя стояла невысокая стройная девушка. Она повернула голову, к стоящему рядом воину, улыбнулась и рухнула, как подкошенная. Радмир еле успел ее подхватить.

– Что с ней? – спросил подоспевший учитель.

– Сознание потеряла, – ответил тот и понес ее в лагерь, откуда аппетитно тянуло готовящимся обедом.

– Я пойду с ними, – сказал Вералон и пошел следом за воином– странником. Ярополк последовал за ним.

Баэлиан кивнул и подошел к чародею.

– Она очнется, вымоталась.

– Да, ей надо отдохнуть. Пойдем посмотрим, что там.

И они двинулись по дороге, в сопровождении двух дружинников.

Глава 28

"Услышьте меня, Великие Духи! Я ничего не прошу для себя, но научите меня как сохранять силы, чтобы мог я помочь всем, кому нужна моя помощь! – взмолился Святомира.

И как только закончил он, обернулся олень Духом Земным, рыба Духом Воды, птица Духом Неба, а старик засиял ярким пламенем, став Духом Огня. Подняли они Святомира и сказали ему:

– Услышали мы мольбу твою, доб рый человек. Не печалься, даем мы тебе Дар свой. Сможешь ты Силу черпать отовсюду, к чему не прикоснешься, постигать суть ее и учиться. И никогда не иссякнешь ты, потому как земля, вода, огонь и воздух будут наполнять тебя снова и снова. Сможешь ты видеть силу, читать ее и перенимать, не отняв у другого ни капли…"

Белава открыла глаза и уставилась в небо, пытаясь вспомнить, что ей снилось. Что-то о Великих Духах и Святомире. Она потерла лицо руками, пытаясь отогнать остатки сна.

– Наконец-то, – услышала она насмешливый голос. – Я думал, что ты и дальше будешь отлынивать от дела, пока мы будем спасать Семиречье.

Девушка повернула голову и обнаружила себя покоящейся на плече Радмира. Под ними степенно шел Дымка. Белава выпрямилась и почувствовала, как затекло ее тело.

– Куда мы едем? – спросила она.

– Прямо, – усмехнулся воин.

– Ты чудовище, – она стукнула его кулачком по плечу и нахмурилась.

– И кто мне это говорит, – засмеялся Радмир.

– Тьфу на тебя, – отозвалась девушка и стала осматриваться.

Они подъезжали к небольшому каменному дому непривычной постройки. Девушка посмотрела на него.

– На пень с поганками похож, – сказала она.

– Точно, а я думал, что же он мне напоминает, – засмеялся воин. – Это дом Желаны. Пока ты была без сознания, Дарей с альвами нашли его. Дружина поехала следом, ну а мы с тобой за дружиной.

– А где Ярополк? – заволновалась Белава.

– Соскучилась уже? – усмехнулся Радмир.

– А может и соскучилась, – с вызовом ответила она.

– Тогда беги, вон твой тысячник. – воин перестал смеяться и остановил Дымка.

Белава вспыхнула и спрыгнула вниз. Она бросила взгляд на Радмира, тот уже не смотрел на нее.

– Белавушка, – Ярополк быстро шел к ней. – Как ты, душа моя?

– Хорошо, – ответила она и снова бросила взгляд на воина, Радмир слез с коня и шел к Дарею, показавшемуся в дверях. Девушка повернулась к тысячнику и, наконец, улыбнулась. – Я хорошо поспала, еще бы поесть.

– Пойдем, накормлю тебя. – он отвел ее в сторону и усадил на пенек.

Белава с жадностью накинулась на кашу с мясом, уже остывшие, но жутко вкусные, как показалось ей с голодухи. Ярополк забрал для нее порцию в небольшой глиняный горшочек, каким-то чудом найденный в вещах отряда. Девушка была так голодна, что даже не воспользовалась своей силой, чтобы хоть немного подогреть кашу. Мужчина сел напротив на корточки и смотрел на нее.

– Когда мы поженимся… – начал он с улыбкой, и девушка поперхнулась, разом потеряв аппетит. Хорошо, что каша уже почти закончилась, потому что после этих слов она не смогла проглотить ни ложки.

– Ярушко, ты же обещал не торопить, – с укором сказала она и вернула ему глиняный горшочек.

– Прости, – он виновато улыбнулся. – Я только хотел сказать, что когда…

– Ярополк, – воскликнула она и вскочила с пня. – До окончания нашего похода я не хочу слышать ничего похожего на слово– свадьба.

– Я совсем тебе не мил? – спросил он и посмотрел ей в глаза.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом? – она начала злиться.

– Потому что ты… А, впрочем, – он махнул рукой, – ты права, я слишком тороплюсь. Но полюбилась ты мне, дня белого с тех пор не вижу, только ты одна в очах. Ветер в ветвях шумит, а мне кажется, что он имя твое шепчет. А после того поцелуя… Я думал, что я тебе так же люб.

Она сникла и села обратно на пень. Тот поцелуй… Как объяснить ему, что это ночь сыграла с ней злую шутку, что захотелось вдруг того, что никогда она не знала, что блики огня на его лице манили ее к нему тогда… И как объяснить, что когда она глядит в серые глаза несносного насмешника, тогда солнышко ярче светить начинает, что от его улыбки на душе цвет ы распускаются, как она может рассказать все это берестовскому тысячнику? Белава посмотрела на него и… не смогла ничего такого сказать.

– Яушко, пусть все закончится, ты обещал.

– Обещал, – он вздохнул и улыбнулся. – Зря я начал этот разговор. Просто, – он задумчиво посмотрел в сторону, где Радмир разговаривал с чародеем, а потом повернулся к ней. – Да нет, это все пустое. Я больше не буду торопить тебя, теперь уж точно.

– Спасибо, – она погладила его по колючей щеке и подумала, что он ей стал родным за не такое уж и долгое время их путешествия, вот только Нет, не готова, все после, все потом, и она пошла к учителю.

– Отдохнула, девочка моя? – Дарей приветливо улыбнулся ей.

– Да, мастер. Ярополк меня покормил.

– Заботливый какой, – как-то уж больно ядовито сказал Радмир и отошел от них.

– Да что он все, мастер?! – возмутилась девушка.

– А ты не понимаешь? – усмехнулся учитель.

– Нет.

– Ну и не забивай этим свою головку. Все равно у нас с тобой еще слишком много дел. Пойдем, глянешь на дом, что он тебе скажет?

Они подошли к дому, и Белава потянула носом.

– Фу, сказала она. Противно как пахнет, – сказала она, но закрываться от запаха не стала и прошла дальше.

Комната, в которую она вошла, была обставлена богато и опять иначе, чем дома в Семиречье. Белава с любопытством огляделась, провела рукой по золоченой спинке стула и прислушалась к своим ощущениям. Непонятный жар охватил ее, дыхание участилось, и девушка поймала себя на том, что первый раз смотрит на учителя не как на мастера, а как на мужчину. Она тряхнула головой, отгоняя от себя дух хозяйки этого дома и пошла дальше. Ее внимание привлекла небольшая деревянная дверь, окованная железом, которая притаилась за небольшим проход к лестнице на второй этаж. Белава толкнула ее и вошла внутрь небольшой темной комнатки. Чародейка раздула огонек на ладони и посветила себе. Здесь почти ничего не было кроме вбитых в стену толстых цепей с металлическими оковами, еще одно кольцо было вбито посередине, напоминая ошейник. Еще был деревянный стул и грубо сколоченная кровать. Девушка подошла к оковам, осторожно повела носом и уловила знакомый запах. Ее пальчики коснулись цепи и…

…Обнаженный мужчина повис на цепях. Его слипшиеся волосы закрывали лицо, не давая разглядеть кто это. Тело мужчины пересекали красные полосы свежей крови. Кое-где виднелись синяки и следы ожогов. Перед ним стояла совершенно голая женщина с длинными черными волосами. Она отбросила розгу и плавно подошла к мужчине.

– Ну как ты, сладкий мой? – п ропела она медовым голосом, мужчина молчал.

Она схватила его за волосы и откинула голову назад. Он посмотрел на нее равнодушными серыми глазами. Женщина мгновение изучала его, а потом впилась ему в губы, но тут же ахнула и отпрянула от мужчины с хрустальным смехом. Из ее прокушенной губы текла тонкая струйка крови.

– Озорничаешь, Радмир, – сказала она игриво и снова прижалась к нему. – Как же мне нравится твоя непокорность, ты моя любимая игрушка.

Женщина начала целовать его, опускаясь все ниже и ниже, пока не встала перед ним на колени. Глаза мужчины подернулись поволокой, и из приоткрывшихся уст вырвался тихий стон. Когда женщина закончила и поднялась к его лицу, он стоял с закрытыми глазами и улыбался.

– Хочешь меня, мой сладкий? – на выдохе спросила она.

– Теперь уже точно нет, – ответил он, открыв глаза, и вдруг захохотал.

Он хохотал долго и громко и издевательски. Женщина побледнела, в глазах ее заплясали красные огоньки, она зашипела как разъяренная кошка.

– Ты мне за это ответишь, – и дала мужчине пощечину, оставившую на его лице четыре красные полосы от острых ногтей…

Белава выдохнула и отшатнулась.

– Стервь поганая, – почти зарычала она и бросилась из дома.

– Ты куда? – крикнул учитель. – Ты что-то увидела?

Она не отвечала, очень хотелось скорей вырваться отсюда. Девушка выбежала на улицу и сразу наткнулась на воина, влетев ему со всего маха в объятья.

– Отпусти меня, – тут же заорала она. – Не смей меня трогать никогда!

– Да пожалуйста, – Радмир убрал руки и отошел в сторону. – Ты хоть скажи, что я сделал тебе?

– Мне? Ничего, ничего ты мне не сделал, – истерично выкрикнула Белава.

– Тогда почему ты на меня орешь? – заорал он в ответ.

– Я ору? Я ору? Да ты не знаешь еще, как я орать умею! И не смей кричать на меня, ты!

– Да можешь ты сказать наконец, кто тебя там в доме укусил, что ты злобной ведьмой вылетела оттуда?

– Меня укусил? Ты… ты гад! Ты сволочь! Ты… ты… да как ты мог, как ты?! И с кем? С ней! Я видела! – Белава утерла злые слезы.

Радмир смотрел на нее разинув рот и вдруг захохотал. И был это смех таким легким и даже счастливым, что девушка опешила.

– Ты ревнуешь, Белавка, – наконец сказал он.

– Что?! – она взвилась с новой силой. – Кого, тебя? – Белава издевательски захохотала. – Да нужен ты мне, у меня жених есть!

– Ну так иди к своему жениху, – снова разозлился он. – Что ты ко мне привязалась? Он тебя в рогожку укутает, носик утрет, кашкой накормит и под бочок положит. Не жених, а чисто мамка.

– Он заботится обо мне, ему не плевать на меня, – бросила ему девушка.

– А мне все равно, мне ты совершенно безразлична. Мне на тебя плевать, вздорная глупая деревенщина.

Он осекся, развернулся и быстрым шагом ушел от нее, оставив Белаву хватать ртом воздух.

– Когда же ты у меня повзрослеешь, горе ты мое, – вздохнул мастер и обнял ее, шепча на ухо успокаивающий заговор.

Белава разом сникла и разрыдалась на плече учителя. Последние слова Радмира засели в ее голове так крепко, что она никак не могла избавиться от их звучания. "Мне на тебя плевать, мне все равно, ты мне безразлична, мне на тебя плевать, плевать, плевать, безразлична…" К ним подошел Баэлиан.

– Ты так и не хочешь услышать свое сердце, Анариэль, – сказал он, девушка вспыхнула, осознав, что вся ссора происходила на глазах такого количества народа. И Ярополк тоже видел.

– Нас все видели, – в ужасе прошептала она.

– Нет, только мы с Вералоном, – ответил альв.

– Я закрыл вас, когда ты начала кричать, – сказал учитель. – На альвов это, правда, не действу ет. Они чувствуют иначе, чем люди.

– Как стыдно, – девушка закрыла лицо руками.

Потом выдохнула, провела пальчиками по глазам, убирая следы слез, и, взмахнув рукой, снесла защитный купол учителя.

На ночлег решили вернуться в рощу и поспешили сделать это до темноты. Белава хотела расчистить землю от черного тумана, чтобы выставить защитный круг, но учитель запретил ей снова трогать эту дрянь. Все уверения, что теперь это для нее безопасно, ни к чему не привели. Мастер ничего не хотел слушать.

– В тебе уже достаточно этой гадости, – сказал он. – Будем снова сторожить по очереди.

После ужина дружинники разошлись спать. У костра остался Дарей, который взялся сторожить первым, Белава, которую так и не удалось прогнать спать, Ярополк, который не шел спать без Белавы и Радмир, молчаливый и хмурый. На жалобные взгляды раскаявшейся девушки он не обращал внимания совсем. Так и сидел, думая о чем-то своем. "Конечно, ему ведь на меня плевать", – с горечью подумала Белава и демонстративно положила голову Ярополку на плечо. Учитель покачал головой. Наконец Радмир нарушил молчание.

– Друже, – обратился он к чародею, – почему она все время пьет чужие чары, можно же наверное делать это иначе.

Девушка хотела уже возмущенно спросить, а ему какое дело, но задумалась, а действительно, почему?

– Потому что она недоучка, – ответил чародей. – Она как дитя малое, хватается за новую игрушку и тащит в рот, чтобы попробовать на вкус. Да, это действенно, но пропускать через себя не лучший выход.

– А почему ты не объяснишь ей как это можно сделать иначе?

– Я сам еще не знаю. Я с этим даром сталкивался только в сказании об отшельнике Святомире, – с досадой ответил чародей. – Мне надо разобраться во всем, а времени на это нет.

– О Святомире? – переспросил Ярополк.

– О первом чародее, – пояснил Радмир, тоже слышавший это сказание. – Великие Духи наделили его Даром брать силы. Думаешь, у нее именно этот Дар?

– Уже почти уверен. – сказал Дарей.

– А то, как Белава берет чужие силы и дары, может быть опасно? – снова спросил тысячник.

– Ты же видел, что с ней творилось, когда она изучала тот туман, который видели Дарей и альвы. – ответил воин, и девушка подумала, что подошел к ней тогда только один Радмир, не испугавшись ее новой личины. Ей стало стыдно за свои обвинения с новой силой.

Она подняла голову с плеча Ярополка и снова бросила виноватый взгляд на воина-странника. Тот опять не обратил на ее призыв никакого внимания. Вдруг раздалось змеиное шипение. Люди у костра вскочили и начали озираться, схватившись за оружие. По лагерю прокатилось что-то напоминающее музыку, пение птиц, шелест листвы и чего-то еще, так расслабляюще действующее на человека. Смогли различить это только чародеи и альвы, улыбнувшиеся во сне. В круг огня вошла женщина в черном полупрозрачном платье, расшитом золотыми узорами, больше похожими на чешую змеи. Белава по женски отметила красоту ткани и необычный, но интересный покрой. Женщина была босая. Ее ступни и щиколотки открывались при каждом шаге, платье скользило по телу, как змея. Налитые груди женщины подрагивали при каждом ее движении, приковывая к себе взгляд. Она будто плыла, так плавна была ее походка. Женщина откинула черный шелк волос на спину и посмотрела на них своими бездонными черными глазами.

– Так, так, так, – пропела она. – Радмир, любовь моя, ты вернулся ко мне.

– Ты успела соскучиться, моя сладкая? – усмехнулся мужчина.

– Можешь не верить, но мне тебя не хватало, – она направилась к воину, и Белава почувствовала, как кровь ударяет ей в голову. – Поцелуешь меня?

– Конечно, нет, – насмешливо ответил Радмир. – Ты же знаешь, Желана.

– Хм… – Желана перевела взгляд на девушку. – А это кто у нас? Девица? Твоя, сладкий мой?

– А если и моя? – все так же с насмешкой ответил Радмир, и Белава бросила взгляд на Ярополка.

Тот ничего не слышал, взгляд его был устремлен на Желану. Зрачки расширились, делая его глаза почти такими же черными, как и у демоницы-полукровки, дыхание участилось. Он не отрывал глаз от сладкоголосой искусительницы.

– Ярополк, – позвала его Белава. – Ярушко…

– Не трудись, он мой, – засмеялась Желана и пошла к тысячнику.

– Не смей его трогать, дрянь, – угрожающе сказала Белава.

– А ты нахалка, – снова засмеялась демоница. – Куда тебе двое? Впрочем, Радмира я все равно себе заберу, он мне нравится.

– Подъем! – заорала Белава

– Кому ты кричишь? – удивилась Желана, – они не проснуться. Однако, сколько милых песиков для моей псарни, – обрадовалась она. – А ты, – она повернулась к Ярополку, – что хочешь ты?

– Тебя, – выдохнул он. – Никогда не видал такой красы.

– А она? – женщина указала на Белаву.

– Мизинца твоего не стоит, – ответил тысячник, и Белава вспыхнула.

– Он под чарами, – крикнул Радмир. – Не слушай, что говорит, это она внушает.

– Фу, не порти мне удовольствие, любовь моя, до тебя дело еще дойдет.

Ярополк же не слушал никого, он схватил женщину в жадные объятья и рванул прочь ее платье. Ткань затрещала и разлетелась.

– Моя, – прорычал он и впился в ее грудь. Белаве показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

– Мастер! Мастер, что вы стоите? – закричала она.

– Что? – Дарей повернул к ней затуманенный взгляд. – Прости, девочка моя, я пытаюсь снять с себя ее чары, тебе придется разобраться самой.

Чародейка беспомощно посмотрела на Радмира. Лицо того исказилось гадливостью. Он направился к безумствующему от желания и страсти тысячнику. Желана глянула на него и хищно осклабилась.

– Милый, – оторвала она от себя Ярополка. – Он хочет отнять меня у тебя, разве ты допустишь это?

Красивое и благородное лицо берестовского тысячника обезобразилось гримасой ярости. Он схватил меч и кинулся на Радмира.

– Чтоб тебе, – выругался тот и встал в стойку.

Мечи скрестились. Ярополк нападал яростно и бостолково. Искусный воин сейчас совершенно не думал, что он делает, движимый лишь слепой яростью. Радмир же действовал с холодной головой. Он легко уходил из-под ударов тысячника, не причиняя тому вреда. Желана вовсю веселилась, глядя на них, а Белава все больше закипала от злости. Она тихо зарычала, чувствуя, как Желана уменьшается в росте. Никогда она еще так не была рада Зверю.

– Обернись, тварь, – пророкотал Зверь.

– Что? – изумилась демоница и уставилась на недавнюю девицу и тут же разразилась новым взрывом хохота. – Ты будешь лучшей на моей псарне. – потом рявкнула. – Сядь и заткнись, пока я занята.

Что-то всколыхнулись внутри у Белавы. Всколыхнулось и опало. Она оскалилась.

– У тебя нет надо мной власти, полукровка.

Желана побелела и перестала смеяться.

– Меня никто не смеет так называть, псина, – рявкнула она и сказала что-то на гортанном непонятном языке, но ничего не изменилось, рыжий Зверь все так же стоял и насмешливо скалился.

И тогда Желана сделала то, что много раз наблюдал Радмир, пока стоял прикованный цепями. На ее руке появился огненный шар, и демоница запустила его в Зверя. Радмир ахнул и бросился к ним. Ярополк тут же рассек его рукав, зацепив руку. Белава поймала ее шарик, повертела в большой лапе, чем ввела Желану в недоумение.

– Знакомое колдовство, так ты этим жгла его тело? – сказал Зверь и превратил шарик в огненный ком. – Лови.

Желана еле увернулась, и ком, послушный воле Белавы, вернулся к ней, уходя в раскрытую пасть. Затем Зверь в два прыжка оказался рядом с демоницей, взял ту за плечи и нагнулся к лицу.

– Поцелуй меня, любовь моя, – зарычало чудище и припало к нежным губам Желаны.

Струйка крови потекла по шее Желаны, потом еще и еще, и она закричала. Ее крик отдался в ушах всех, кто был на поляне.

– Тебе хорошо, сладкая моя? – из пасти Зверя вырвалось нечто похожее на смех.

– Ты забрала мою силу, – взвыла демоница, закрывая руками рваное лицо. – Отдай.

– Забирай, – рыжий снова схватил ее и притянул к себе. Но прежде, чем что-то сделать Зверь сказал. – Ты делала ему больно, ты истязала его, никто не смеет говорить ему гадости кроме меня… любовь моя. А теперь честная мена, я возвращаю тебе твою силу, и ты уходишь навсегда.

– Согласна, – закричала Желана.

Зверь оскалился, в глазах что-то мелькнуло, и огромные острые зубы сомкнулись на шее демоницы. Та завизжала. Мгновение, и черноглазая голова покатилась в огонь. Зверь сплюнул на тело тягучую черную слюну. Ярополк в ту же минуту тяжело осел на землю, тупо глядя на меч со следами крови. Радмир устало опустился рядом.

– Ты ее обманула, – усмехнулся он, глядя, как Зверь меняет личину.

– Нет, – пожала плечами Белава. – Я отдала ей силу, и она ушла… Ну, получилось задом наперед. Она ушла навсегда, а я вдогонку послала ее силу. Надо бы сжечь ее.

Она посмотрела на обезглавленное тело, и то поднявшись пошло к костру. Девушка провела рукой по носику, потом повторила то же самое с Радмиром и Ярополком.

– Значит, только ты можешь говорить мне гадости? – улыбнулся воин.

– А ты что-то имеешь против? – ее брови удивленно поднялись. – Ты же сам просил об этом.

– Когда это? – он был искренне удивлен.

– На берегу Буян-реки, – напомнила Белава.

– Я говорил о ложках!

– Ну, вместо них словесные шишки, – она направилась с видом победительницы к деревьям, но опять повернулась. – А, да, ты мне еще должен два сундука бус и сережки.

– Бусы красные? – подмигнул Радмир, еле сдерживая улыбку.

– Только попробуй, сожру. – и исчезла из виду.

– Ты далеко? – крикнул он ей вслед.

– До ветру, – донеслось в ответ.

– Ты поосторожней. Сегодня утром такая затея закончилась плачевно.

– Ты же не заботишься обо мне, – не удержалась она от шпильки.

– Ну что за вредная девка, – покачал головой Радмир.

– Природа у нее такая, – ответил чародей. – Наконец-то отмер. Надо какое-то более быстрое заклинание, с этим помереть скорей можно.

Оставшись одна, Белава тяжело сползла по стволу березы, на который успела опереться. Руки и ноги у нее дрожали, вся бравада в один момент улетучилось. Девушка встала на четвереньки, и ее стошнило.

– У меня по началу тоже так был, – проревел кто-то рядом.

Белава вскинула голову, это был большой медведь. Из-за его спины выглядывали светящиеся волчьи глаза. Недалеко сидели две необычайно большие рыси.

– Опять вы, – устало вздохнула чародейка.

– Так это, оборотень не отпускает, ты же знаешь, чай. – почему-то начал оправдываться медведь.

– Ты говорить можешь?

– Только я и могу. – медведь встал на задние лапы и встряхнулся. Шкура будто слетела с него, и перед девушкой встал давешний мужик, но без кистеня. – И вы оборачивайтесь.

Оборотни послушно встали на задние лапы. Вскоре перед Белавой стояли двое мужчин и две девушки.

– Дочки свояка моего. О прошлом годе в капкан попал, до смерти мужики палками забили. Вот теперь я за ними смотрю. – пояснил оборотень.

– А где еще двое волков? – спросила чародейка.

– Сдохли, – тяжко вздохнул оборотень. – С тварями мы сцепились прошлой ночью. Я таких раньше не видел. На тебя похожие, только дохлые.

– То есть? – она с интересом посмотрела на мужика.

– Мы же не слепые, падаль не жрем. Человечиной вообще не питаемся. Только грабим и убиваем, конечно, коль придется. Жисть такая, – философски изрек он. – В тебе кровь горячая, сердце бьется, потому как мы, имеешь две личины. А эти твари дохляки, как вурдалаки, потому не меняются. Ты это, знай, мы от мести отказываемся. Ты вроде как наша теперича. А свой своего, бой честный. И мужика твоего не тронем, ему бедолаге итак от этой бабы досталось. А ты здорово ее. Я сначала подумал, отпустишь, а потом не, смотрю, правильно девка мыслит. Не ушла бы она, черная вся.

– Правильно-то правильно, да кто мне теперь ее заменит? – сказал кто-то в темноте.

Что-то тяжелое опустилось Белаве на голову, искры полетели из глаз, и она провалилась в темноту.