Текст книги "Проект «anima». Деймон (СИ)"

Автор книги: Юлия Буланова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 14

 Молодой человек обедал, присев за столик для персонала, рассматривая зал. Вот двое постояльцев пьют чай и тихо разговаривают между собой. Вот Яр с милой улыбкой подал руку девочки лет шести-семи, помогая спуститься с лестницы. Та просияла и с непередаваемым изяществом прошествовала вниз. Затем она кокетливо стрельнула глазками на своего кавалера и смущенно поблагодарила. Шпилька с самым серьезным видом отвесил пару пространных комплиментов и откланялся. Родители малышки смотрели на эту умильную сценку и улыбались.

 У Деймона сегодня было вечернее дежурство, поэтому через несколько часов суда прейдёт Эмма. А он хоть и не сможет провести все это время с ней, но это ведь и не так уж важно. Ему будет достаточно и того, что она просто где-то рядом. Вместе с остальными сидит за этим самым столиком и наблюдает за ним.

 «Астра» просто очаровала Эмму, и она с удовольствием проводила здесь вечера. Там было здорово. Тепло и весело. Да и отличная компания была ей обеспечена всегда. Ребята легко приняли их обоих. Хотя в основном это были парни, которые ждали, жен и подруг. Девушек было очень мало.

 Дей явно находился там на своем месте. За прошедший месяц молодой человек совершенно освоился, обзавелся кучей приятелей и одним лучшим другом. Он постоянно улыбался, и словно бы светился изнутри. И Эмма была очень за него рада. Алан предлагал сменить работу и заверял, что хостесс – лучшая профессия на свете. Ярик постоянно обещал Деймону, что отобьёт у него подружку. Потому что Эмма она такая… такая… и вообще! Эмма, смеясь, заявляла, что Ярик, конечно, очень милый, но она любит его (Деймона) больше всего на свете, поэтому отбить ее не получится. И что она польщена. Так будет и сегодня. Только бы дождаться вечера.

 Тем временем возле барной стойки за которой стояла рыженькая Катрин сидели еще две официантки для которых пока не было работы. И они о чем-то увлеченно шептались. Дей напряг слух и тут же пожалел об этом. Оказалось, сплетничали девушки о нем.

– Девочки, а кто этот красавчик? – томно протянула незнакомая ему брюнетка.

– О! Это наша коллективная мечта, – ответила Тори. – Новенький. Дей Росс. Но в его сторону можешь даже не смотреть. У него невеста есть.

– Невеста – не стенка. Подвинется. К тому же невеста это еще не жена. Так что, по моему мнению, он абсолютно свободен.

– Она красивая – попыталась возразить Катрин.

– Она красивая? – презрительно фыркнула Тори. – Ты ее точно хорошо рассмотрела? И что только он в ней нашел? Моль бледная. Обидно. Но он ее действительно любит. Налево даже и не смотрит. Такое ощущение, что кроме этой его Эммы, парня вообще женщины не волнуют.

 Таня рассмеялась. Деймона от этого звука перекосило. И если бы его спросили, он бы сказал, что и смех, и голос у этой… особы на редкость противные. И сама она симпатии у него не вызывала. Но кто, простите, интересуется мнением будущей жертвы соблазнения? На то она и жертва, чтобы быть бессловесной.

– Спорим, что этой ночью он о своей подружке и не вспомнит. Да и, вообще, к ней поостынет.

– Таня, зачем это тебе?

– Катрин, я иной раз поражаюсь твоей наивности. Я так хочу. И меня раздражают скучные добропорядочные мужчины. Это противоестественно. И, вообще, зачем хранить верность? Буд-то от этого есть какой-нибудь прок. И почему такой симпатичный мальчик должен принадлежать этой его Эмме. Либо мне – либо никому. Так-то, девочки.

 Парень тихо выругался. Эта идиотка определила в нем вершину, которую необходимо покорить. И теперь он для нее больше не человек. Личность в нем она больше не видит и желаниями его интересоваться не станет. Деймон Росс теперь ее цель и законная добыча. И брюнетку его сопротивление не остановит. Скорее еще сильней подстегнет, заставит действовать более решительно. А это уже было не очень хорошо. Можно даже сказать очень плохо. Эмма всегда расстраивается, когда видит увивающихся за ним девиц. А ему самому не нравилось все, из-за чего расстраивалась его любимая девочка. Правда, еще больше ему не нравились мужчины, которые пытались с ней флиртовать, но это было в данный момент несущественно.

 Дей старался не смотреть в сторону брюнетки в красном платье, которая гордо дефилировала в его сторону. До последней минуты парень ждал: а вдруг пронесет? Может, она рассмотрит его получше и передумает? Не такой ведь он и красавчик. И, вообще, зачем ей ничем не примечательный ее скромно одетый парень, обедающий в уголке? Надежды на это было у него, конечно, мало, но… вдруг? Вдруг не случилось. Девушка модельной походкой направлялась именно к нему.

– Привет, – томно, с придыханием произнесла она.

 Молодой человек кивнул и уткнулся носом в тарелку. Игнорировать. Молчать. И жевать более сосредоточенно. А про себя повторять мантру: «Я – стенка. Я – стенка. Я – стенка. Меня нет. И, вообще, кажусь я вам. Кажусь». Этого в большинстве случаев вполне достаточно. Невнимание оскорбляет дам до глубины души, и они с независимым видом удаляются.

– Меня зовут Таня. А тебя? – девушка присела на край стола прямо возле тарелки.

 Фокус не прошел. Дей скривился. Ладно. Есть еще план «Б». Итак, продолжаем игнор, добавив к этому толику хамства.

– Росс.

– О! Какое красивое имя. Это сокращенное от «Ростислав» или «Кайрос»? А может «Росслин»?

– Фамилия.

– Что? – деланно удивилась брюнетка.

– Росс – это моя фамилия. А имя Вам не нужно. Поверьте.

– Довериться? Я всегда готова довериться красивому мужчине.

– Рад за Вас, – процедил сквозь зубы молодой человек, изо всех сил сдерживаясь, чтобы уже сейчас не сказать, какая же она идиотка.

– А что ты делаешь сегодня вечером, Росс?

– Ужин.

– Обожаю, когда мужчины готовят. Так может, приготовишь ужин еще и для меня? И мы проведем этот вечер вдвоем? У меня дома?

– Предпочитаю свою кухню.

– Ну, тогда я прейду к тебе. Часам так к десяти.

– И среди ночи будешь ехать домой через полгорода? Разумно ли это?

– А зачем мне куда-то ехать ночью? Неужели вдвоем на твоей постели разместиться нельзя?

– Вдвоем на моей постели? Отчего же? Можно.

 Деймон зло усмехнулся. Ослабил бдительность, показал себя простаком, теперь бей. Чтобы раз и навсегда отвязалась. Парень одним плавным движением поднялся на ноги и сделал шаг в сторону гламурной хищницы. Наклонился к ее ушку, щекоча дыханием ее шею.

– Хочешь меня? – произнес он тихо, растягивая гласные.

 Девушка ошарашено кивнула. Она не ожидала, что соблазнять ее, причем столь откровенно будет ОН.

– А ты знаешь, что у меня есть невеста? А еще, что я ее люблю?

 Еще один кивок.

– И это тебя не остановило? Привыкла получать все, что хочешь?

– Да, милый, – томно выдохнула брюнетка, делая шаг к нему навстречу.

 Деймон зло ухмыльнулся. Как же эта дура предсказуема. Даже скучно. Поэтому закругляемся.

– Я не милый, феечка. Я злой и голодный. А ты мне мешаешь спокойно обедать. Своим присутствием аппетит мне портишь. А еще я люблю очень красивую девушку. А ты, прежде чем подходить к понравившимся мужчинам, в зеркало бы посмотрела. Общие внешние данное… скажем так, не впечатляют. Вульгарно одета. Развязно себя ведешь. А я дешевками не интересуюсь. Так с чего ты взяла, что Я тебя хочу? Это, разумеется, риторический вопрос. И можешь не говорить мне, какой я подлец, негодяй и далее по списку. Ничего нового, чего я не слышал раньше, ты все равно не придумаешь. А слушать монолог оскорбленной невинности в исполнении девицы вольного поведения... нет уж, увольте.

 Брюнетка ахнула и опрометью бросилась к барной стойке. И там она весьма эмоционально рассказала подругам, что ее никогда еще в жизни так не оскорбляли. А также поведала, что при ближайшем рассмотрении «красавчик за третьим столиком» оказался дурно воспитан. А также имел неприятные черты лица, и в довершении всего оказался импотентом.

 Деймон наблюдал эту сценку с некоторым сожалением. Он понимал, что поступил единственно верно. Такие самовлюбленные дуры не понимают простого «Нет». И это очень грустно. И обидно. От того, что другого пути не существует. Хотя, возможно, он есть, просто он еще пока неизвестен?

  Размышления о природе взаимоотношений прервало появление Ярослава. Тот с блаженной улыбкой упал на соседний стул. И с обожанием уставившись на лучшего друга, выдал:

– Дей, я знал, что ты крут, но… не думал, что настолько.

– Ты о чем, Яр?

– Ты дал Тане от ворот поворот. Я б так не смог. Никто до тебя не мог. Да она мужчинами крутит, как хочет.

– У меня есть Эмма. И она меня любит. Понимаешь, Яр? Она меня любит. А это очень важно. Не могу даже слов подобрать, насколько. Дома меня ждет мое теплое солнышко, мой свет. Зачем мне эта феечка, для которой я – лишь очередной трофей? Ну, сам подумай.

– Боишься, что твоя Эмма не простит измены?

– Я не хочу. Уверен, что она простит. Причем, простит и примет все. Но важно другое: я себе не прощу, если она будет из-за меня плакать. Хотя сама возможность, что не простит или разочаруется во мне, разлюбит… это отбивает всякое желание даже смотреть в направлении посторонних девиц.

– Эх, мне бы так.

– Не надо так, Яр. Это тяжело. Легко влюбляться. А вот любить очень сложно. И чем сильнее твое чувство, тем большим грузом оно ложится на твое сердце, тем больнее бьет по оголенным нервам. И то, что ты чувствуешь совсем не похоже на сладкое сливочное мороженное. Это скорее вересковый мед.

– Друг, да ты поэт! Но разве любовь не самое прекрасное, что может быть в жизни?

– Смотри шире. Любовь – это и есть жизнь!

– Романтик. Философ. Ты красавчик, и при этом патологически верен своей подружке. Не то, чтобы это было чем-то невероятным, но привлекательность часто ходит об руку с ветреностью. А еще у тебя безукоризненные манеры и речь поставлена так, что любой филолог удавится от зависти. Да, кто же ты такой, Деймон Росс?

– Я – это я.

– Вот и я о том же. Ты – это ты. Личность в высшей степени загадочная. Ладно, поболтали и хватит. Доедай быстрее и за работу. Минут через десять пятнадцать начнется наплыв посетителей.

 Ярик не ошибся. Ровно через десять минут всем от хостесс, до поваров стало очень весело. Вечер наступил очень быстро. Деймон даже и не заметил этого, пока в зал не зашла Эмма. Она помахала ему рукой и проскользнула к свободному столику. А Дей смог подойти к ней только через полчаса.

– Ну, что? Ты еще долго? И, да, привет.

– Привет. Часа три. Вряд ли получится быстрее. День сегодня сумасшедший.

 Вдруг замигал свет, и завыла сирена.

– Что это было? – вскинулся молодой человек.

 Эмма беспомощно пожала плечами. За нее ответил Алан:

– Штормовое предупреждение. Скоро объявят еще раз. Никто. Слышите? Никто никуда сегодня не идет. Ярик, собирай постояльцев в главном зале. Остальные рассаживают их за столики.

– А что делать с теми, кто повалит сюда, чтобы спрятаться от грозы?

– Рассаживайте где придется. Тори, не строй из себя дуру. Не на улице же их оставлять. Эмма, я беру тебя на работу. Собирай всех детей с их родителями вон в тот угол возле сцены и развлекай их. Делай что хочешь, только чтобы они не рыдали хором. Дей, не стой столбом, беги в комнаты и перетаскивай стулья вниз. А-то половина будет сидеть на полу. И живее! В любой момент может сработать аварийная система, и мы окажемся в темноте. Может, конечно, и не окажемся, но рисковать лично я не хочу. И живее!

 Эмма буквально падала от усталости. Часы только что пробили полночь. И она ничего не хотела так сильно, как того, чтобы ее оставили в покое. Но это были дети. Им страшно – они плачут. Они плачут – все остальные нервничают. А когда все вокруг на взводе, малышам становится еще страшней. Замкнутый круг. Поэтому маленькую сцену пришлось приспособить под игровую площадку. Двое самых маленьких уснули на руках у родителей. Но остальные десять были еще полны сил.

  Послышались бурные аплодисменты. Малыши допели песенку про летнее солнышко и важно раскланивались. Девушка и сама не поняла, когда это все превратилось в концерт. Вроде бы только что никто не обращал внимания на нестройный хор детских голосов, а теперь все смотрят на них, слушают. Аплодируют, и даже просят спеть на бис. Эмма едва не заплакала. Сил петь на бис у нее не было.

 Положение спас Шпилька. Он выскочил на сцену, раскланялся, с таким видом, будто он звезда мировой величины. Парень поблагодарил детишек, предложил им немного передохнуть и затеял игру в фанты. Через пятнадцать минут в это безобразие, оказалась втянута половина зала. Эмма так вообще два раза. В первый раз, чтобы вернуть заколку ей пришлось поцеловать Деймона. В условии, конечно, был не он сам, а просто «тот, кого ты любишь». А во второй – рассказать стишок про елочку (Это Ярик вспомнил, что скоро Новый год). Грузный мужчина, который назвался доктором Энитом отвесил своей соседке справа двадцать семь комплиментов. Рыженькая Катрин призналась в кого была влюблена в юности. Алан вспоминал неспрягаемые формы глаголов. Сам Ярослав был бессменным ведущим. А Деймону пришлось петь колыбельную. Он сначала попытался объяснить, что петь он не умеет и никаких колыбельных не знает. Но Шпилька это аргументом не посчитал.

– Дей, ты пойми, петь никто не умеет. Так что смеяться мы не будем. Сильно не будем, во всяком случае.

 Молодой человек поднялся на сцену и до последней секунды не представлял, что будет там делать. Слова пришли сами. Словно бы из прошлой жизни.

Ночь подкралась словно мышка.

Ну же, глазки закрывай.

Засыпай моя малышка.

Спи, зайчонок, баю-бай.

Не печалься, милый ангел,

Ты проснёшься по утру.

Я тебе во сне волшебном

В косы звезды заплету.

Мы помчимся вместе с ветром

В город сказок – край чудес,

Что стоит в бескрайнем море,

И касается небес.

Из лучей прекрасных лунных

Я сплету тебе венец.

А из капелек латунных

Выстрою тебе дворец.

Роза станет бальным платьем.

Станет туфелькой хрусталь.

Грусть твоя мне будет адом.

Пусть печаль уходит вдаль.

Одного не понимаю:

Грустно от чего тебе?

Я ведь тоже засыпаю -

Так мы встретимся во сне.

 Зал взорвался овациями. А потрясенная Эмма словно бы приросла к месту. Откуда он знает ЭТУ песню? Он не мог ее знать. Никак не мог! Девушка зажмурилась, пытаясь вспомнить, когда же она сама слышала ее. Это было лет десять тому назад на каком-то детском празднике. Пел мальчик с черными волосами. А потом он сказал, что сам ее сочинил. И очень расстроился, когда другие дети ему не поверили и засмеялись.

 «Нужно вспомнить. Нужно вспомнить» – твердила про себя Эмма. Но в памяти был провал. Темноволосый мальчик лет пятнадцати-шестнадцати. Высокий. Худощавый. И больше ничего. Ни лица, ни имени. Ничего.

– Эмм, тебе плохо? – послышался прямо над ее ухом встревоженный голос Деймона. Девушка испуганно распахнула глаза и прошептала неожиданно севшим голосом:

– Дей, откуда ты знаешь эту песню? Это очень важно!

–Понятия не имею. Просто знаю и все. Может, услышал когда-то и запомнил? Такое ведь бывает? А что?

– Нет, ничего. Я, наверное, ошиблась.

– Эмма!

– Много лет назад ее пел один мальчик. И это был единственный раз, когда эту песню слышала я.

– И что?

– Он был чем-то похож на тебя.

– Ты помнишь его имя? Нет? Вот! Деймон из «Алмазного сердца» тоже на меня чем-то похож, – молодой человек тяжело вздохнул и покачал головой. – Думаешь, это мог быть я? Нет, в теории, конечно и такое возможно. Почему бы и нет? Но, Эмма, послушай, по-моему, ты так сильно хочешь видеть во мне человека, что не желаешь замечать очевидного. Ты ведь росла в богатой семье. И дети, которые тебя окружали, в будущем должны были стать представителями элиты. А такие люди не исчезают просто так. Их ищут семьи, друзья. И находят. Деньги и связи, как правило, творят чудеса. Нужно быть идиотом, чтобы молодого человека из влиятельной семьи сделать куклой и продать в супермаркете. А те, кто может сотворить с человеком такое (это при условии, что с человеком это, вообще, можно сделать), идиотами не могут быть по определению. Эмма, хватит! Для меня очень важно то, что ты видишь во мне равного, а не дорогую куклу. И я это ценю. Если бы ты вела себя по-другому, меня бы не было. Дей Росс, который радуется каждому дню, который живет, вообще, не появился бы на свет. Я так и остался бы Моделью «TSA». Но, прошу, прими меня уже тем, кто я есть. Так будет лучше для нас обоих. Просто прими, если действительно меня любишь. Ведь ты же любишь?

– Конечно люблю.

ГЛАВА 15

 Деймон сидел в кабинете Алана в кресле для посетителей и чувствовал себя не слишком уютно. Шеф в святая-святых «Астры» приглашал далеко не каждого. Для этого нужно было либо стать лучшим из лучших, либо натворить что-то такое, что довольно терпеливый Алан снести уже не мог. Но так как планку, поставленную Ярославом, перепрыгнуть было нереально (Дей уже месяц прочно занимал почетное второе место), поэтому оставалось только гадать, чем он вызвал неудовольствие начальства. Хотя, вроде бы ничего такого за ним не числилось. Он никогда не опаздывал, не отлынивал от работы и по мере сил и возможностей помогал другим хостесс и официантам. И жалоб от клиентов на него не было. Но в глаза Алану посмотреть он, все же, не решался. Потому что, еще только устраиваясь на эту работу, он пошел на сознательный обман. И ему было страшно, что правда раскроется, и его выставят из места, ставшего ему вторым домом.

 Шеф был явно не в духе. Он постоянно хмурился и бросал на Деймона раздраженные взгляды. И парень вдруг ощутил некий трепет перед прямым начальством, чего он за собой еще ни разу не замечал. Еще раз перебрав события последних дней, растерялся окончательно. И наказывать, и хвалить его было решительно не за что. Чтобы отвлечься от не очень приятных мыслей он начал рассматривать кабинет. Собственно, смотреть здесь было особо и не на что. И у Деймона проскользнула крамольная мысль, что к яркой и изысканной «Астре» это помещение не должно иметь никакого отношения. Маленькое, полутемное, заставленное обшарпанной и полуразвалившейся мебелью.

– Сынок, послушай. Я хотел бы серьезно с тобой поговорить.

 Молодой человек вздрогнул от неожиданности. Шеф сказал это, когда тот и интересом рассматривал единственное яркое пятно этой комнаты – портрет молодой женщины с фиалковыми глазами. Парень настороженно перевел взгляд с рисунка на Алана и едва заметно кивнул. Такое начало разговора ему, мягко говоря, не понравилось.

– Дей, я хочу тебе добра, и прошу, не отмахивайся от моих слов. Я уже старик и много в этой жизни повидал. Действительно много. Да и в людях, надеюсь, разбираться научился. Ты – замечательный парень. К твоей работе у меня претензий нет. И, возможно, я лезу не в свое дело, но что происходит у вас с Эммой? И ведь видно, что вы очень трепетно друг к другу относитесь. Но между вами словно стена какая-то.

– Шеф, я не понимаю…

– Да вот и я тоже не понимаю. Так, о чем я? Ты очень сдержанный. Слишком, я бы даже сказал. А выпускать эмоции просто необходимо. И желательно это делать почаще. Иначе не миновать взрыва. Потому что рано или поздно ты сорвешься.

– Я не слишком хорошо умею выпускать эмоции. Только дома. Только с Эммой.

– Вижу я, как вы умеете. Оба. Она-то не лучше тебя в этом вопросе. Не начнете работать в этом направлении, ждет вас обоих нервный срыв. И это в лучшем случае. В худшем – даже думать не хочу. И ладно – себя не бережешь, так девчонку пожалей. Ты же ее любишь?

– Что? Я… она для меня – все. И… я… ее люблю.

– А что же ты творишь тогда?

– Я?

– А кто, Дей? Она же без тебя пропадет. Сломается просто. Ты это понимаешь? Да, о сем это я? Что может понимать, этот мальчишка?! Дей, ты просто не замечаешь, как она на тебя смотрит. Как будто ты – вся ее жизнь и свет. Сынок, я в личную жизнь своих работников стараюсь не лезть. Но ты изматываешь ее и себя. А это не дело. Ты же мужчина, в конце-то концов. Поговори с ней. Разберись, что у вас не так. Если любишь, сделай ее счастливой. Не можешь – отпусти. Но над девчонкой издеваться не нужно. Подумай над моими словами.

 Остаток дня прошел, как в тумане. Деймон все думал и думал. О себе, о ней, о том, как им жить дальше. И, обычно, жизнерадостный Деймон, был мрачнее тучи. Ярик пару раз пытался развеселить его, но тот лишь отмахивался от приятеля. А потом с самой серьезной миной озадачил Шпильку очень интересным вопросом:

– Как сделать девушку счастливой?

 Шпилька аж поперхнулся от удивления. Нет, он знал, что от этого ненормального парня можно ожидать чего угодно, но… И приспичило же ему пообщаться, когда уставший и голодный Ярик, у которого, между прочим, сегодня дежурство, решил наконец поужинать.

– А что, у вас с Эммой какие-то проблемы?

– Не знаю. Я об этом никогда не задумывался.

– А сейчас почему это тебя начало волновать? Хотя, можешь не отвечать. Шеф постарался. Я ведь прав?

 Деймон кивнул. Ярослав задумался.

– Ну, если Шеф сказал, значит действительно что-то у вас не так. Правда, я понять не могу: что? Ты ее не обижаешь. Слепому видно, что ты пылинки с нее сдувать готов. Не изменяешь. Работаешь. Правда, командуешь много. Это не делай, туда не ходи, суда не смотри. Но не думаю, что она от этого сильно страдает. Дей, я в этом деле не такой уж и спец. Меня самого подружки постоянно бросают. Знаешь, не мне тебе давать советы, но я попробую. Позаботься о ее комфорте, согревай своей любовью, и не будь в постели эгоистом. Последнее подчеркиваю особо. С такими, как Эмма нежными и трепетными, так нельзя. Хотя, наверное, ни с кем нельзя.

– Ты о чем? Что значит эгоистом? – нахмурился Деймон. – И почему нельзя?

– Друг, это шутка такая? Понял. Оценил. Больше не надо.

– Яр, ты о чем?

– Деймон, ты на полном серьезе меня об этом спрашиваешь? Не валяешь дурака, а действительно не понимаешь о чем я? Вот бездна! Ладно, может мы просто не понимаем друг друга. Разница в воспитании, особенности менталитета. Я до этого с южанами особо не общался. Вот скажи: ты знаешь, что она любит?

– Конечно. И?..

– Эм… попробую уточнить. Ты знаешь, что ей в постели нравится?

– Фильмы смотреть.

– Не понял. Какие фильмы?

– Разные. А еще она читать любит.

– И это ты сейчас, опять же, на полном серьезе мне говоришь? Не издеваешься? Уверен? Ладно, – Ярик сделал глубокий вдох, а потом, преодолевая смущение выпалил. – Ты, вообще, с ней любовью занимался?

– Нет.

 Ответ Деймона прозвучал тихо и ровно. Как будто и не было в этом ничего особенного. А Ярослав вдруг понял, что если бы он сейчас не сидел, он бы упал. А последующий его вопрос прозвучал почти жалобно:

– Ни разу?

– Ни разу.

– Дей, этого быть не может. Вы же живете вместе. Вы же любите друг друга. Так почему, во имя всего святого?

– Потому что она сказала: «нет».

– Почему она это тебе сказала? Она же любит тебя до звездочек в глазах.

– Я не знаю. Я вообще ничего не знаю и не понимаю.

– Не понимаешь – проси, чтобы объяснили.

– Так я и прошу, – молодой человек нахмурился.

– Дей, вот ты иногда такой умный, а иногда такой дурак, – Ярослав демонстративно закатил глаза к потолку. – Друг, ты это у кого просишь? У меня? Но я-то здесь каким боком? Это же ваши отношения. Пойми. Только Эмма может тебе что-нибудь объяснить. Потому что «нет» тебе сказала именно она, а не я. Это не в смысле, что я бы тебе «да» сказал. Ты не подумай. Не сказал бы. Но, что-то мне подсказывает, что причины для отказа были бы разными. Дей, просто поговори с ней.

 Молодой человек кивнул в ответ на тираду приятеля и провел ладонью по изрядно отросшим за последние два месяца волосам. Рассеянно отметил, что пора бы уже и подстричься. Следовать модным тенденциям и современным канонам красоты ему не особо-то и хотелось. Ему и так всякие феечки прохода не дают. Что же будет, если он станет в их глазах еще привлекательней? Страшно подумать!

 А ведь Ярик действительно прав. Поговорить им с Эммой нужно. И никуда от этого не деться. Раз так то, зачем же тянуть?

  Ужин ребят проходил в нервозной обстановке. Деймон ерзал на своем стуле, отвечал невпопад и смотрел исключительно в свою тарелку. Эмма сначала не замечала этого, потом делала вид, что не замечает. Ее преследовала мысль о том, что все это уже когда-то было. Но она никак не могла вспомнить, когда же это было.

– Эмм, нам нужно поговорить.

 Деймон сказал это очень тихо, все так же, не поднимая на нее глаз. От неожиданности Эмма вздрогнула и с опаской покосилась на друга. А потом, натянуто улыбнувшись, попыталась отшутиться:

– А может не надо? Потому как само начало разговора уже оптимизма не внушает.

 Деймон промолчал и девушка забеспокоилась.

– Что-то случилось? Проблемы на работе или…

– Или, – жестко отрезал он. – Проблема в наших отношениях.

– С чего ты взял? Тебе со мной плохо?

– Нет. Мне хорошо. А тебе? Ты счастлива со мной?

– Да. Конечно! Почему я не должна быть счастлива? Я же люблю тебя.

– Знаешь, я не уверен в том, что между словами «любовь» и «счастье» всегда можно ставить знак равенства. Людям мало для счастья просто любви.

– Не всем и не всегда.

– Возможно. Спорить не стану. Но давай обойдемся без рассуждений на абстрактные темы. Меня больше интересуешь ты и то, чего тебе для счастья не хватает. Мы уже говорили о том, что ты никогда не прикасаешься ко мне первой. Не избегаешь моих прикосновений, но сбегаешь в свою комнату, стоит нам перейти, одной тебе видимую черту. Ты когда-то объяснила это тем, что любишь меня. Я долго думал, но так и не смог понять, причем здесь любовь. Ведь эмоциональная связь должна усиливать влечение, а не наоборот. Разве не так?

– Дей, ты не понимаешь.

– Вот именно! Я не понимаю. Ничего. И прошу тебя объяснить мне, что же происходит. Тебе неприятна физическая близость в принципе?

– Нет.

– Ты не хочешь этого со мной? Тебе неприятен я?

– Да нет же!

– А в чем дело?

– Ни в чем!

– Замечательно! Это сразу внесло ясность в проблему. Ты издеваешься? Если я устраиваю тебя, как партнер и против физической близости ты ничего не имеешь, почему тогда ты отталкиваешь меня?

– Ты неправильно формулируешь вопросы. Позволь тебя перефразировать. Между понятиями «заниматься сексом» и «заниматься любовью» не всегда можно ставить знак равенства. Так вот, я хочу второго, а первое мне особо без надобности.

– Я не понимаю.

– Вот именно, Дей. Вот именно! Ты не понимаешь разницы. А для меня это очень важно. Да, Ведь эмоциональная связь усиливает влечение. Тут ты прав. Но есть один нюанс. Заметь, ты ни слова не сказал о собственных желаниях. А это очень важно. Эмоциональная связь, и влечение не должны быть односторонними. К примеру, только с моей стороны. Иначе это называется насилием. Дей, в данном случае не имеет особого значения, хочу ли я тебя. Если это польстит твоему самолюбию, то скажу: очень хочу. Но, подвергать насилию любимого человека меня как-то не тянет. Совершено.

– Я понимаю.

– Уверен? – Эмма иронично вздернула бровь.

– Нет, – голос парня прозвучал потерянно и глухо.

 Девушка устало откинулась на спинку стула и исподлобья посмотрела на своего визави. А он с самым сосредоточенным видом гипнотизировал содержимое собственной тарелки. Ладно. Пусть сидит и думает. Это дело полезное. И мешать ему она не будет. Может до чего дельного и додумается. Конечно, вот сейчас как придет ему в голову светлая мысль о том, что и он ее любит. Или что главная его мечта состоит в том, чтобы они поженились и жили долго и счастливо. Нет, этот неправильный андроид очень плохо на нее влияет. Ведь никогда до его появления ее не тянуло на ванильные штампы, даже в детстве. А теперь вдруг захотелось почувствовать себя героиней сказки. Только в реальной жизни нет у молодых девушек Крестных-фей, и лимит чудес строго ограничен теорией вероятности. Ей и так очень повезло. В том, что Дей – не тупая жестянка и способен не просто выполнять прямые приказы, а мыслить и чувствовать. Так что кому-кому, а Эмме на судьбу жаловаться грех. Она и так проявила к ней неслыханную щедрость.

– Но я тоже тебя люблю, – Деймон в приливе эмоций подскочил с места и начал метаться по кухне взад-вперед. – Да, я многого не понимаю. И не уверен, что когда-нибудь смогу все это понять. Иногда я чувствую себя полным идиотом. Потому что пытаюсь осознать некоторые вещи, а они словно бы ускользают от меня. И объяснить ничего толком не могу. Но я люблю тебя. Действительно люблю. По-другому невозможно выразить то, что я чувствую к тебе, и что ты для меня значишь.

– Дей я… – едва слышно прошептала Эмма, из-за спазма, сдавившего ей горло.

– Подожди, не говори ничего. Пожалуйста. Я еще не закончил. Ты – мой мир, мой свет. И я не хочу жить без тебя. Понимаешь? И это не давление Программы. Ее логика проста: существование андроида без Хозяина не имеет смысла. Но я хочу быть рядом с тобой. Именно я, а не какая-то безликая Программа. И именно я хочу прикасаться к тебе, чувствовать твое тепло, слышать голос. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Потому, что (как ты этого не понимаешь?) мне плохо, когда ты грустишь. А когда улыбаешься, мой мир, словно бы, обретает новые краски. Не отталкивай меня. Прошу.