Текст книги "Серебряная клетка (СИ)"
Автор книги: Юлия Буланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Вы победили? – весело поинтересовался Джейсон.
– Смеешься? Нет, конечно! Но Пьер в этот же день получил приглашение после окончания учебы поступить в театр Рудольфа Кардена. А это дорого стоит. Осенний смотр, как правило, скуп на такие подарки. В основном представители театров просто присматриваются к конкурсантам. Делают пометки на будущее, но решение принимают на весеннем смотре или, вообще, отчетном концерте.
– А потом он подарил тебе это платье?
– Да. Мы гуляли, и он сказал, что я не вернусь в академию без подарка. Я решила, что хочу платье. Настоящее платье. Мое. Понимаете?
– Нет, – отозвался Рей. – У тебя, что платьев не было?
– Были, конечно. Но их нам выдавали. Всему курсу одинаковые. Это формой называлось. А сценические мы, вообще, получали только на время, необходимое для выступления. Мадам Вейская – заведующая костюмерной даже на генеральную репетицию отпускала нам их со скандалом.
Ребят, пошли уже, – протянул Рей. – А-то мы что-то заболтались.
То, что последовало дальше, было одним и сплошным адом. Потому что чем красивее что-либо смотрится со стороны, тем сложнее это сделать. Рей с сочувствием поглядывал на друзей. А они улыбались. Танцевали и не останавливались ни на минуту. Даже темп не снижали, удивляя не только «симпатичную старшекурсницу», но и всех присутствующих.
Кстати, у тех, кто имел счастье наблюдать данное представление о старшине и ее заместителе, сложилось одинаковое впечатление. И все сходились во мнении, что эти двое абсолютно ненормальные, но утереть им нос не сможет никто и никогда. Потому что если они после сегодняшней веселой побудки такое вытворяют, то предугадать какой сюрприз от них еще можно ждать, довольно сложно.
А еще все с интересом поглядывали на Каролину Дрейк, которая и была причиной этому безобразию. Девушка хмурилась, но отрицать того, что проспорила свидание, не могла. Только это Джейсона и радовало. Диана же... ей было не привыкать к запредельным нагрузкам. Да, больно. Ноги словно огнем горят. Мышцы сводит. Но сцена и восхищенные взгляды всегда были для нее лучшей анестезией.
ГЛАВА 15
В воскресенье случилось Великое Переселение Народов. Точнее, не случилось. Чему Диана была, признаться, рада. Рано утром ее разбудил вызов от майора. Аверин вызвал ее к себе после чего потребовал, чтобы через два часа список курсантов с пометкой, кто в какой комнате живет, лежал у него на столе. И предупредил, что сегодня – последний день, когда можно будет тихо сменить место жительства. А не успеют, придется писать мотивированный рапорт на имя начальника Академии. Причем, действительно, мотивированный, а не «мне так захотелось». После чего приказном порядке попросил довести это до каждого человека в группе и сказал, что будет ждать ее с докладом. Опаздывать не рекомендовал
Диана едва не застонала. Ну что за варварство?! Этот список можно было и по сети сбросить. Так ему еще и доклад подавай!
Новость эта вызвала у курсантов нездоровый ажиотаж. Все начали бестолково носиться взад-вперед, изображая бурную деятельность. Проку от которой не было совершенно. То тут, то там вспыхивали ссоры, выказывалось недовольство и, вообще, творился совершеннейший беспредел.
Эти беспорядочные метания вызывали в ней лишь глухое раздражение. Особенно усугублял тот факт, что у нее начинала болеть голова, но вместо того, чтобы сходить в медицинское крыло и попросить какой-нибудь анальгетик, а потом полежать полчаса в тишине она была вынуждена разбираться со всем этим детским садом.
Все же в бытовом плане закрытые учебные заведения не сильно друг от друга отличаются. Те же проблемы. Те же ошибки. Ведь внезапно буквально всех перестало устраивать текущее положение дел. Хотя еще вчера никто об этом даже не задумывался. Поэтому пришлось воспользоваться опытом прошлых лет. Она вывела свою группу в коридор, построила их в одну шеренгу. Причем, не стандартную, а как бы по звеньям. Рядом, как можно было догадаться, и оказались соседи по комнатам.
– Группа, смирно! – неожиданно громко рявкнула она.
Ребята, мгновенно замолчав, вытянулись в струнку. Скорее от шока, чем в страстном стремлении выполнять приказы старшины.
– Итак, мы занимаем жилые блоки с шестнадцатого по двадцать первый, – Продолжила она, чеканя каждое слово. – Пожалуй, начнем с конца. Двадцать первый блок. Девушки, вы всем довольны? Никто переехать не хочет?
Вера Скольник ошалело покачала головой. Ее соседки последовали примеру и тоже не выказали желания что-либо менять.
– Хорошо подумали? Чудесно! Двадцатый? Мария?
– Меня все устраивает, – испуганно пролепетала Снежная.
– Вот и замечательно. Так как меня тоже все устраивает. Теперь вопрос к вам, молодые люди.
Но, ни девятнадцатый, ни восемнадцатый энтузиазма не выказали. Видимо решили с мечущей молнии старшиной не связываться.
– Семнадцатый?
– Нас не устраивает Вадим Талин, – высказался Джейсон, а Рей с Михаилом горячо его поддержали.
– Талин, выйти из строя!
– А почему сразу я? – возмутился парень. – Может они тоже меня не устраивают. У них чувства юмора нет.
– Потому что их большинство. Вышел из строя и стал рядом со мной! Шестнадцатый?
Вперед вышел Теодор Морье – невысокий худощавый паренек, который выглядел несколько моложе своих лет. Застенчивый гений с запредельным IQ.
– Я хочу переехать в семнадцатый блок.
Девушка кивнула. Это было ожидаемо, если учесть, что Тео и так большую часть времени проводил в компании Михаила и Марии.
– Вышел из строя и стал рядом со Снежным. Семнадцатый блок, теперь вас все устраивает?
– Так точно, – гаркнули все четверо в один голос, а потом улыбнулись.
Да так слаженно у них это вышло, будто бы они весь день репетировали. Диана едва улыбку сдержала, но нацепив на лицо самое суровое выражение, чему немало способствовала пульсирующая боль в висках, тихо, но с непередаваемой интонацией раздражения спросила:
– Шестнадцатый блок, кандидатура Вадима Талина вас устраивает?
Польский пожал плечами, не удостоив старшину ответом. Даниил Рабле в точности повторил жест приятеля. А Пол Бурэ не выказал даже намека на эмоции. У Даны даже сложилось впечатление, что он ее и не слушал вовсе.
– Морье, Талин, на сборы и переезд у вас ровно час. Не успеете, к Аверину пойдем вместе, и вы уже ему будете объяснять причины, побудившие вас сменить дислокацию, и что именно помешали вам это сделать в отведенный срок. Теперь все свободны. Разойдись!
– Что это с ней? – спросил рыжий паренек, имя которого Диана все время забывала, у Рея. – Ведь такая тихая всегда была. А теперь фурия просто.
Девушка обернулась и увидела, как ее светловолосый друг пожал плечами. А неугомонный Джейсон с самым невинным выражением лица спросил:
– Дана, а ты чего не в духе?
– Голова у меня болит, – рявкнула она в ответ.
А этот ее... друг лишь вздохнул тяжело и выдал с неподдельной грустью в голосе:
– Ну, да... это серьезно. Так что, ребята, сами понимаете. Ближайшую неделю лучше ее не злить. Иначе жертвы будут. Если у девушки болит голова, а ее в это время достают...
У Дианы едва челюсть не отвисла, когда до нее дошло, о чем намекал Джейс. Но она сдержалась от того, чтобы ответить какой-нибудь колкостью. В ряде случаев лучше молчать. Особенно, когда оказываешься в глупом положении, но любая попытка как-то из него выпутаться, неизбежно сделает его идиотским. Поэтому девушка лишь прожгла его злым взглядом, и, развернувшись на каблуках, отправилась в больничное крыло.
Там ее встретила медсестра, которая забила в своем планшете ее имя и характер жалобы, а потом проводила к доктору. Немолодому грузному мужчине в белом халате. Он неторопливо ее осмотрел, расспрашивая о том, когда головные боли у нее начались, как часто они у нее случаются, как долго длятся приступы и как она боролась с ними ранее.
Девушка отвечала, что начались они лет в восемь или девять. Точно она не помнила. Что случаются приступы примерно один-два раза в месяц, длятся больше суток, если ничего не предпринимать. А боролась она с ними просто – принимая обезболивающее.
– М-да... – протянул доктор. – Боль резкая, пульсирующая. Идет по нарастающей. Вас тошнит. Не сильно, но ощутимо. В глазах слегка рябит. Свет и резкие звуки раздражают.
Девушка кивнула, и сморщилась. Резкие движения сейчас были тоже неприятны.
– У вас мигрень, милочка, – хмыкнул он. – Угрозы для жизни не вызывает, но к моему глубочайшему сожалению, не лечится. Можно только боль убрать. Беспокоит сильно?
– Уже да, – не стала отпираться девушка.
– Надо было сразу сюда идти.
– Не получилось. Куратор дал указание, которое нужно было выполнить... быстро.
– Понимаю. Рукав до локтя закатите. Я вам обезболивающее вколю. Быстрее подействует. Но спать советую лечь пораньше. Любое лекарство, каким бы современным оно ни было, просто так для организма не проходит. И в обед хорошо поешьте. Иначе голова кружится будет. А еще я вам таблетки дам. Почувствуете, что голова болеть начинает – сразу пейте, не надо себя мучить. Оно того не стоит.
Диана вежливо поблагодарила фельдшера и ушла. Вернувшись к себе в комнату, она упала на кровать и с наслаждением зарылась лицом в подушку. Сейчас подействует препарат, боль отступит, и она сможет, наконец, вздохнуть спокойно. А пока нужно немного подождать. Благо тут тихо, а свет она не включала.
Через полчаса ей действительно стало легче, и девушка была морально готова к подвигу. Иначе ведь доклад куратору не назовешь. Аверин вызывал у нее смущение, растерянность и желание оказаться от него как можно дальше. Рядом с ним она чувствовала себя ребенком. А это не очень приятно. Со снисходительным или насмешливым любопытством на нее перестали взирать еще в младшей школе. А он... он именно так на нее и смотрел.
И все же этот мужчина ей, наверное, нравился. Не так, как Джейс или Рей. И даже не так, как лейтенант Кейн. Возможно, сыграли свою роль рассказы о его героическом поступке. Но наверное, хотя она ни за что бы в этом ни призналась никому на свете, девушку очаровали его глаза. Удивительные цвета каштанового меда.
Это было глупо и лишено всякой логики. Как кому бы то ни было может нравиться человек, успешно изображающий бесчувственную ледышку? Да, она его немного побаивалась. И в то же самое время не могла не восхищаться его силой духа и желанием жить наперекор всему.
С раннего детства им внушали, что способности – ничто, если они не подкреплены железной волей и готовностью прыгнуть выше головы.
«Через боль и слезы, страх и неуверенность, через себя переступи, – говорил часто маэстро Горский. – Иначе никак. Умри, но сделай! Иного пути для тебя отныне нет». Диана верила ему и шла вперед.
В майоре она видела, пусть не родственную душу, но человека способного встать и идти, даже если ему плохо, даже если у него нет уже не осталось сил. Он, правда, умрет, но сделает то, что должен. И Вадим Аверин дважды это доказал. Один раз, когда стал одним из тех, кто живым щитом стал между мирной планетой и врагом. А во второй, когда не позволил списать себя со счетов. Он зубами вцепился в свою жизнь и выздоровел, встал на ноги, хотя врачи и прочили ему инвалидное кресло.
Правда, восхищаться им девушка предпочла бы на расстоянии. Причем, максимально от него отдаленном. Но если ты – старшина, а он – твой куратор, это невозможно.
Приходится одевать на лицо нейтрально-благожелательное выражение и надеяться, что не замерзнешь под хмурым взглядом Ледяного Адмирала. Так курсанты называли его уже очень давно. Наверное, с первых его дней в Артене. За глаза, разумеется. Но для самого майора прозвище это было скорее поводом для гордости, чем сигналом о том, что он неправильно себя с ним ведет.
Диана нехотя встала и поплелась проверять, как прошло переселение. Но в дверях ее встретил Рей, в шутливой манере доложив, что ее указание выполнено. Парни благополучно поменялись комнатами. И теперь везде царят мир, спокойствие и взаимопонимание. То есть везде, кроме шестнадцатого блока. Но там, где живет Талин, мира и покоя не может быть просто по определению.
– Ладно. Пошла я тогда к Аверину. А Джейсону передай, что как только освобожусь, приду его убивать.
– Приходи. Посмотрим что-нибудь. Тео взломал головизор. В общем, теперь он показывает не только новости. Как это сделал наш гений, я не знаю, но мы в восторге. Две сотни каналов! Представляешь?
– Нет, – честно призналась она.
– Это лишний повод заглянуть к нам и посмотреть. Мы ждем тебя отмечать новоселье Морье и наше счастливое избавление от Талина.
– Как отмечать?
– Не знаю. Придумаем что-нибудь. Не задерживайся.
Девушка кивнула и пошла к майору, докладывать, что его подопечные расселены окончательно и бесповоротно. Переездов не планируется. И все всем довольны.
Куратор выслушал доклад подопечной после чего милостиво предложил ей присесть. Диана отказываться не стала и опустилась на край стула. Аверин удивленно вскинул бровь. Видимо он ожидал, что подопечная начнет уверять его, что хочет постоять, так как совершенно не устала.
– Простите, сэр, – сказала девушка мягко. – Я сделала что-то не так?
– Да нет. Вы все сделали правильно. Не люблю обсуждать, что-либо с человеком, на которого нужно смотреть снизу вверх. Не люблю повторять свои просьбы дважды. Я думал, вы начнете со мной спорить, – насмешливо протянул Вадим. – И усадить вас на стул станет настоящей проблемой.
– Мне жаль, – ответила Диана напряженно. – Что у вас сложилось обо мне такое мнение.
– Вы можете его изменить. Но оставим лирику. Нам с вами нужно решить кое-какие организационные вопросы. Итак, объявите вашему курсу, что к списку ваших занятий прибавится два факультативных предмета. Первый – «Психология мимики и жестов». Вести ее будет приглашенный специалист – профессор Антонов. Ранее эта дисциплина давалась лишь на третьем годе обучения. Но начальник академии решил расширить этот курс. Второй – «Основы хореографии». Они должны были начаться во втором семестре, но по объективным причинам мы вынуждены были перенести данные занятия на первый. Оба этих предмета, хоть и числятся факультативными, являются обязательными для посещения и изучения. И тому, кто отнесется к ним несерьезно, предстоит очень неприятный разговор со мной лично. Вы меня понимаете?
– Да, сэр.
– Хорошо. Донесите эту мысль и до остальных. Далее у меня к вам личная просьба, если можно, так сказать. Лейтенант Кейл в курсе и полностью поддержал мою идею. На его занятиях вы с завтрашнего дня первую половину урока сможете проводить по своему усмотрению. А вот вторую обязаны будете ассистировать вашему преподавателю. Вы должны будете три дня в неделю заниматься растяжкой с курсантами, которых за вами закрепят. Оставшиеся три дня – упражнениями на координацию движений и ними же. На этом все. Можете быть свободны.
– Есть, – спокойно ответила девушка, поднимаясь со стула, после чело поспешила покинуть кабинет своего куратора.
ГЛАВА 16
В понедельник сразу после завтрака после у них должен был состояться первый урок «Основ хореографии». И он оказался самым большим разочарованием, которое постигло курсанта Вирэн в Артенийской Военной академии. Нет, она ожидала, что уровень преподавания здесь ниже, чем в Тание, и что сам зал будет хуже, и что им будут давать действительно лишь основы. Она ожидала чего угодно, но не того, что предстало перед ее глазами в этот понедельник.
Такого ужаса она себе даже вообразить не могла. Самые страшные кошмары, вроде учебной тревоги, меркли по сравнению с этим. Ведь там, где есть сама возможность, полностью отдавшись музыке, плести кружево изящных па, рассказывая в них волшебную историю любви и ненависти, смирения и дерзости, жизни и смерти, нельзя оставаться чем-то недовольной. По крайней мере, не сейчас, когда на вес золота каждое мгновение, подаренное танцу.
Консуэлла Энхарт – их преподаватель вызывала у Дианы, да и, наверное, не только у нее, шок. Тонна косметики на лице, превращающего его в маску, пусть и безупречную. Фальшивая улыбка и манера растягивать гласные были не слишком приятным, но вполне терпимыми. А вот зашкаливающий нарциссизм не вызывал ничего кроме брезгливого недоумения. Сержант Энхарт показала им, как эталон и вершину к которой они вряд ли смогут даже приблизиться запись собственного выступления. С ним она, сама, еще будучи курсантом победила на каком-то конкурсе.
По мнению Даны, а судя по выражениям лиц, с ней были согласна почти половина группы, мастерство данной особы оставляло желать лучшего, как, собственно, и мастерство ее партнера. Движения резкие, смазанные, подчас совершенно неуклюжие, ошибок уйма. Поддержки, вообще, за гранью добра и зла. Как они умудрились не свернуть себе шеи, оставалось для девушки большим вопросом. И к ЭТОМУ им предстояло стремиться? Девушке так и хотелось, схватившись за голову, закричать: «Боже, куда я попала?»
Но это, как оказалось еще полбеды. Им предстояло ближайшие четыре месяца изучать танцы в ТЕОРИИ! А к практике, которая должна была длиться месяц, курсанты допускались только после сдачи зачета. И, нет, ни в коем случае, сдать зачет раньше, нельзя. И, вообще, с первого раза его у нее не сдал еще никто.
– Вы же пришли сюда учиться. А если не желаете, или считаете, что все уже знаете, можете забирать документы из Артена и идти в другую академию, – резко бросила она Джейсону, просто поинтересовавшемуся, можно ли получить вопросы к зачету заранее. – Но какого бы высокого мнения о своих умственных способностях вы ни были, лично я, вообще не уверена, что вам под силу будет сдать зачет даже на неделю раньше установленного времени.
Дальше было одно и сплошное издевательство. Потому что изучение теории в понимании сержанта Энхарт должно было происходить следующим образом. В своих планшетах стилусом, а никак не с помощью сенсорной клавиатуры они записывали под диктовку нечто очень похожее на методическое пособие по хореографии для преподавателей средней школы. А на следующем уроке им предстояло дословное воспроизведение данного текста. О том, что курсанты должны выучить лекцию наизусть, она не поленилась сказать дважды. После чего объявила, что не потерпит от учеников никакой отсебятины.
А на перемене этот с позволения сказать преподаватель, сделал комплимент Вере Скольник, которая «весьма изящно» двигалась по классу и отчитал Диану за то, что та слишком прямо держит спину. Такая нарочито-правильная осанка... это, видите ли, моветон.
– В каком дремучем захолустье ее учили? – выдохнула девушка, выходя в коридор. – Причем, не только танцевать. Методика преподавания у нее также на уровне позапрошлого века.
– Даже представить себе не могу, – усмехнулся Джейсон, приобнимая подругу за плечи.
– У меня идеальная осанка!
– Успокойся.
– Да, как тут можно успокоиться?! У меня идеальная осанка!
– Не кипятись, мелкая, – улыбнулся Джейсон. – Ты – совершенство, а она просто дура. Одно радует, мы будем не так часто ее видеть.
– О, да... – подкатил глаза к потолку Рей. – Всего два академических часа в неделю на протяжении шести месяцев. Я застрелюсь! Причем, еще на теории.
– Почему? – спросил Тео.
Морье недоуменно посмотрел на троицу друзей и смущенно улыбнулся, увидев на их лицах одинаковое возмущенно-недоверчивое выражение.
– Ты на уроки танцев ходил когда-нибудь? – спросил у него Джейс.
– Давно. В начальной школе еще. Но не сложилось. У меня слуха нет. Вообще. Ритм, хоть убей, не улавливаю. А что?
– Ничего. Ты, возможно, эти полгода переживешь. А вот мы... вряд ли. Потому что изучали танцы с детского сада. И я сильно сомневаюсь, что эта... сможет научить меня чему-то новому. Потому что мои учителя были, ни в пример, лучше. По крайней мере, они не заставляли нас практиковаться в письме под диктовку и заучивать наизусть пособия сомнительного содержания. И как она попала в преподавательский состав академии?!
Стоявшие рядом близнецы Снежные, дружно кивнули, выражая абсолютную солидарность.
– Да ладно вам, – влез вездесущий Вадим Талин. – Не такой уж это и ад. Развлечение и только. В сравнении с той же физ. подготовкой. Или историей.
Его поддержала пара ребят, но как-то вяло, без энтузиазма. Да, мол, физ. подготовка штука тяжелая, но и это не сахар. Только Вера Скольник сияла. В последнее время ей доставалось слишком мало внимания от преподавателей. А она к такому не привыкла. Да и тот факт, что выскочку, наконец, поставили на место, не мог не греть душу.
Диана хмурилась недолго, неунывающий Джейсон принялся рассказывать байки из своей школьной жизни. Рей заразительно смеялся и вставлял ехидные комментарии. Так что настроение девушке они подняли за несколько минут. И в целом день прошел нормально. Они посидели на истории, чудом не заснув. Затаив дыхание слушали лекцию по тактике эскадренного боя. И даже с удовольствием помчались на физ. подготовку. Сегодня у них было плаванье. То есть с удовольствием помчались все кроме Даны и Тео. Они оба плавать не умели совершенно и предстоящего урока немного побаивались.
Но все обошлось. У самого входа их перехватил Майк и потащил в самый дальний угол огромного бассейна. А потом бдительно следил, чтобы они правильно выполняли упражнения. Так что к концу занятия они хоть и плохо, но на воде, все же, держаться начали.
Потом был обед. И снова лекции. За два часа до ужина занятия на сегодня закончились. И большинство ребят, включая ее приятелей село за учебники. А Диана опять оккупировала спортивный зал. Надела наушники, включила аудио-воспроизведение заданного параграфа по этике и начала разминаться, потом стала к станку. Ей давно уже не нужна была музыка. Тело помнило само, что и как нужно делать. Через сорок пять минут с этикой было покончено и пришла пора культурологи. А после девушка позволила себе отдых – всего пять минут. На большее времени не было. Сегодня еще необходимо было сделать письменное задание по логике и сесть за грамматику Вернийского. Вряд ли сегодня удастся вырваться в зал до сна.
Но пока она здесь и готова приложить все силы. И пока на повестке дня вариация Китри из «Дон Кихота». Нужно не просто станцевать. Необходимо добиться филигранного исполнения, и при этом вжиться в роль. Ведь балет – не гимнастика, где необходимо просто выполнить ряд акробатических этюдов без помарок и попадая в ритм. Балет – это искусство. Здесь за каждым движением, каждым взглядом, каждым вдохом стоит мысль, которую нужно донести до зрителя.
Танец – ежевечерняя награда за то, что она нашла в себе силы прожить этот день. Танец – сама жизнь. Но в полной мере это дано ощутить лишь тем, кого поцеловала Терпсихора.
Музыка... есть в ней, наверное, какая-то магия. Потому, как стоит ей зазвучать, мир исчезает, а на смену ему приходит сказочная история. И вот уже нет в зале Дианы Вирэн – упрямой девочки, изо всех сил цепляющейся за осколки собственной жизни. Дамы и господа, перед вами озорница Китри. Дерзкая красавица, влюбленная в своего Базиля.
Из волшебного мира грез ее выдернули тихие аплодисменты. В дверях стоял Александр Польский. Диана беззвучно выругалась, но все же нашла в себе силы нацепить на лицо дружелюбное выражение.
– Ты прекрасна, – сказал он с самой обворожительной улыбкой, скользя оценивающим взглядом по ее фигурке.
– Спасибо, – ответила девушка осторожно. Интуиция просто кричала: это не к добру, что бы он ни задумал.
– Нет, я серьезно. Ты очень красива. А двигаешься... глаз не отвести.
– Вера будет ревновать.
– И что? Я ей ничего не обещал. Не говорил даже, что она мне симпатична.
– А мне выходит, говоришь?
– Да.
– Спасибо за комплимент, конечно. Я польщена. Правда, – усмехнулась девушка. – А теперь на чистоту. Чего ты хочешь, Польский?
– Зови меня Алексом.
– Ладно. И чего же ты хочешь, Алекс?
– Всего и сразу. Должность старшины. Видишь ли, иначе мне не интересно – скучно. Тут же совершенно нечем заняться.
– А как же лекции? Ты же сюда учиться пришел.
– Лекции... не смеши меня, малышка Ди. У меня были хороши репетиторы. Лучшие, я бы сказал. Родители никогда не скупились на моем образовании. Хотя и спрос с меня был соответствующий. И это принесло свои плоды. Я хоть сейчас готов сдать все экзамены вплоть до третьего курса.
– Займись физической подготовкой.
– Займусь. Куда деваться? Свободного времени у меня останется слишком много. Но я все равно стану старшиной. Ваша троица продержится недолго. Максимум пару месяцев. И то, если Аверин будет к вам более чем лоялен. Но вероятность того, что Ледяной Адмирал начнет вас прикрывать, крайне мала. Хотя, идея создать альянс была недурна. Гениальна, я бы даже сказал.
– Ты нас недооцениваешь. Но даже если меня снимут с должности... как видишь, я иллюзий не строю. Что с того? Ну, назначат Джейсона или Рея.
– Нет. И ты скоро поймешь, что я прав.
– Ладно. Допустим. Ты – старшина, а нас ждут репрессии. Но мы можем заслужить твою благосклонность, сдавшись прямо сейчас. Я права?
– Ты нечто невероятное, – он растянул губы в снисходительной улыбке. – Такая маленькая и такая колючая. Мне это нравится.
– А иди ты куда подальше, Польский.
– Не дури, Ди, – почти ласково сказал он. – Тебе лучше со мной дружить.
– А ты только дружить хочешь? – наигранно изумилась она. – Не знала, что теперь это так называется. И хватит на меня пялиться. Нет у меня груди. Нет!
Парень засмеялся.
– Ты забавная. Рядом с тобой хочется улыбаться. И, конечно, я хочу не только дружить.
– Очень мило, но вернемся к вопросу наших взаимоотношений. У тебя уже есть девушка. А я второй не буду. Это же себя не уважать. Алекс, очнись! Мы в Артене. Здесь две трети – курсанты мужского пола. Нет резона соперничать за внимание парня с кем-то вроде Скольник. Проще другого найти.
– Мое внимание будет всецело отдано тебе. А Вера... как бы помягче выразиться? Никак, наверное. Она... шлюха. Причем, дешевая. Готова быть с любым, кто может ей хоть что-то предложить. Сначала ее целью был Аверин. Но он на ее симпатичное личико не повелся, после чего красотка переметнулась ко мне. Я хоть и не такая выгодная партия, как Адмирал, но тоже ничего.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– Не она первая, не она последняя. Знаешь, сколько я за свою жизнь таких повидал? Много. Но что поделаешь? Я единственный наследник всего состояния своей семьи. В общем, бедность мне не грозит. И знаешь, что? Ты об этом не знала. Тебя не интересовало, сколько денег уже лежит на моем счету, и сколько из них я могу потратить на женские капризы. К тому же тебя можно и родителям показать. Отцу ты понравишься. Да и с мамой, думаю, вы найдете общий язык. Она пианистка.
– Очень мило, Алекс, но есть одна проблема. Ты мне не нравишься.
– Это ерунда. Познакомимся поближе – понравлюсь. Тебе будет со мной хорошо.
И видимо, чтобы доказать это он шагнул к ней. Девушка вздрогнула и в ее глазах загорелся огонек страха. Здоровый парень и девчонка, которая раза в два меньше его. И отбиться у нее нет ни единого шанса, если он решит применить силу. А в голове всплыл тихий голос Дэна, который однажды решил дать ей пару уроков самообороны. Ей тогда лет пятнадцать было. Или даже меньше. К ней пристал какой-то мальчишка, когда она гуляла в городе. Одноклассник это увидел и пришел на помощь. А потом долго объяснял, в чем была ее ошибка.
«Снежинка, – говорил он. – Ты очень хорошенькая. Вырастишь, совсем красавицей станешь. А мужчины не всегда слышат отказ той, которую они хотят. Поэтому любая девушка должна помнить. Если оказалась в ситуации, когда тебя фактически прижали к стенке, не паникуй. Проку от этого не будет. Не плачь. Слезы редко останавливали насильников. Не пытайся вырваться. Сил, скорее всего не хватит. Но и ледяной статуей не застывай. Кричи. Громко. Чтобы привлечь внимание. И бей. Пах. Солнечное сплетение. Основание шеи».
Вот только меры эти очень уж радикальные. Сначала нужно попробовать решить это миром. Ну, или хотя бы до скандала не доводить. А Польский тем временем приблизился практически вплотную и провел ледяными пальцами по ее щеке. И хотя прикосновение его было почти невесомым, можно даже сказать, нежным, Диану передернуло, и она непроизвольно сделала шаг назад.
– Очень глупо с твоей стороны. Если мне захочется, твоя жизнь превратится в ад. Пять лет ада. Как тебе?
– Не страшно.
– А вот это ложь, моя маленькая.
– Во-первых, Польский, я не твоя и твоей не буду. Даже не мечтай. А во-вторых, я уже ничего не боюсь. Ни жизни. Ни смерти. А бояться тебя – это вообще смешно. Но если ты еще раз подойдешь ко мне со своими сомнительными предложениями, тебе несдобровать.
– Или что ты сделаешь? Побьешь меня?
– Рапорт напишу. Обвинение сексуальном домогательстве – не то, что сможет прибавить тебя баллов в погоне за должностью старшины.
– Возможно. Но где доказательства? Твое слово против моего. Мне ничего не будет. В самом крайнем случае, ждет меня «мужской» разговор с Авериным, где он в вежливой форме посоветует с истеричками не общаться. А вот ты после этого необдуманного шага в глазах группы упадешь ниже некуда.
– Испугал! Польский, очнись. Мне плевать на мнение группы. И я буду даже рада скинуть обязанности старшины на Рея. Джейс менее серьезный и роль заместителя ему подходит больше. Но тебя будут ждать настоящие проблемы. Самое меньшее из которых – замечание, занесенное в личное дело. А теперь, шел бы ты куда подальше.
– Это глупо. Воевать со мной.
– Польский, ты не понял? Отвали!
– Ты или будешь моей, или вылетишь из Артэна.
– А не много ли ты на себя берешь?
– Нет. В самый раз. И, так уж и быть, я проявлю щедрость и дам тебе время подумать. Я, наверное, был недостаточно деликатен. Слишком прям и напорист. Это моя ошибка. Признаю. Поэтому я готов пойти на маленькую уступку тебе. Не принимай опрометчивых решений. Подумай. У тебя неделя, малышка Ди. Но если я не получу согласия на свое предложение, ты об этом пожалеешь.
– Сомневаюсь.
– Посмотрим, моя прелесть, – улыбка парня вдруг показалась девушке похожей на оскал хищника. – Посмотрим.
После чего он развернулся и вышел из зала. А Диана обессилено опустилась на пол. В ее голове бешено пульсировала одна единственная мысль: «Что же делать? Что же мне делать?»
Девушка закусила губу. Еще одна проблема. Как будто бы всего того что уже с ней случилось, судьбе было мало. А ведь единственного, чего она хочет сейчас – это покоя. Так нет же неприятности все льются и льются на ее голову.
Теперь вот поклонник нарисовался.
В то, что Польский по мере сил и возможностей, начнет портить ей жизнь, она почти не сомневалась. Такие как он не прощают пренебрежения и отказов. Но не соглашаться же было на его «щедрое» предложение. Он не Джейс или Рей. Ребята действительно согласны с ней просто дружить. Этот же будет играть в «отношения». И требовать всех причитающихся ему бонусов от поцелуев, до постели.
