Текст книги "Зависть. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Юлия Бровинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Глава 5
Да я поверила, что нужна Радиму Валевскому. Нет, не так. Я верю, он почувствовал, что ему нужна именно я. Может, это говорит во мне моя одержимость, но мне показалось, что он правда меня ждал. Его странная реакция, когда он первый раз увидел меня, была очень похожей на радостное изумление от долгожданной встречи с любимой. Его поразила при первом взгляде на меня вовсе не моя красота. А его злость за то, что я появилась перед ним в таком месте, где, по его словам, порядочным девушкам не следует находиться, очень походила на ревность. Это кажется безумным и невероятным, но иначе объяснить его поведение я не могу. Хотя, есть и второй вариант, более подходящий. Я просто сошла с ума от любви к нему и принимаю желаемое за действительное.
За этот вечер я достаточно много нового узнала о Радиме. К личности, которую я видела в нём, прибавилось несколько недостатков, но и достоинств существенно увеличилось. Неприятным открытием являлось то, что у него действительно было много девушек. Страшно даже представить сколько, если поверить, что сплетни о нём не врут. До последних двух лет он вёл беспорядочный образ жизни, о котором свидетельствовала мне не раз сама Лариса, а я всё не верила, считая её просто сплетницей. А оказалось, что она действительно знает его достаточно хорошо. Эта квартира являлась местом их общего времяпрепровождения. Она видела его с другими девушками здесь, поэтому вовсе не была удивлена тому, что посмотрела вместе с Олей на видео. Такое поведение для него в прошлом было в порядке вещей, судя по шуткам его бывших друзей. Но Радим Валевский резко изменился, оставив такой образ жизни. Стал считать, что жил до этого неправильно. Раскаивался в том, что натворил. Что именно послужило толчком для таких изменений не известно, но он точно, стыдился себя. И это хорошо. Значит, к такой жизни он больше не вернётся. Пусть не на чужих, но на своих ошибках он умеет учиться. Его расставание с Олей показало, насколько он терпеливый человек, как много он может простить, если только его уважать. Но, несмотря на своё ангельское терпение, он мстительный. Серьёзную обиду не простит и отомстит. Хорошо это или плохо, я не знаю. Пусть я и кажусь милой девушкой, но я ведь тоже не из тех людей, кто подставляет другую щёку. Не мне его в этом судить.
Погруженная в свои размышления о нём, я продолжала сидеть на столе, в точности выполняя его указания быть на месте. Меня переполняло такое огромное счастье оттого, что я теперь с ним, что я от радости вертелась и раскачивалась всем телом. Как ребёнок мотала ногами в воздухе. Теперь я могла позволить себе мечтать о нём. Что я и делала, дожидаясь его возвращения. По моим подсчётам Радим должен был вернуться не раньше, чем через два часа. Поездка в ливень пусть и на дорогой машине занимает больше времени, чем обычно.
На кухню открылась дверь и в комнату вошла Лариса. Увидев, что я сижу на столе, она улыбнулась странной улыбкой. Её цепкий взгляд быстро оглядел меня всю с ног до головы, задержался на губах, со следами стёртой помады. Заговорила она со мной в своей особой манере, мягко и растягивая слова:
– А мы уже все подумали, что он правда на кухне тебя… – она намеренно запнулась, не озвучила это последнее, мерзкое слово, оставив его висеть в воздухе. – А тут оказывается всё настолько невинно, что даже не интересно. – Она прошлась к столу и села на барный стул недалеко от меня. Достала из сумочки пачку дорогих сигарет и, не обращая внимания на то, что я не курю, и просила её много раз не делать этого в моём присутствии, закурила. Красиво затянулась и выпустила струйку дыма.
– Ну что, убедилась, что я была права, и он кинул сегодня Ольгу? – спросила она меня, добродушно улыбаясь, но её улыбка не касалась серых глаз. – Причём сделал это так, что она сама захотела от него уйти. Как он ловко воспользовался тобой, чтобы окончательно добить её, бедняжку. Она ведь подумала, что он тебя по-настоящему соблазнил, прямо при ней. Унизил её при всех, такую красавицу, трахая другую на кухне. Все наши с Радимом друзья, – сделав акцент на слове наши, сказала она, – над ней посмеялись, когда Оля пыталась жаловаться на него, совсем не понимая, что здесь не то место, где ей посочувствуют.
Что она сейчас пытается мне сказать? Что всё, что произошло между мной и Радимом только его игра, месть бывшей подружке? Мои руки с силой вцепились в край стола, а сердце пронзила такая острая боль от одной мысли, что я могла так заблуждаться.
– Он говорил, что отвезёт Олю домой, потом вернётся и нас отвезёт, – лихорадочно ища в уме, доказательства того, что я ему не безразлична, дрожащим голосом сказала я Ларисе.
– И ты поверила? – усмехнулась она. – Он меня на дух не переносит, сама видела, как он меня ненавидит. Радим не будет терпеть меня рядом с собой даже в салоне автомобиля. Уж я-то знаю, о чём говорю.
– А почему он так относится к тебе? – делая наивное лицо, но сердцем подозревая ответ, спросила я Ларису.
– Это давняя история. Я очень сильно обидела его, а он, как ты поняла, обид не прощает. Для Оли он выбрал местью самое противное для неё, показал, что и как ему на самом деле нравится, а мне он мстит тем, что не замечает. Моё самолюбие очень страдает от этого. Такая изощрённая месть. Как долго это будет продолжаться, я не знаю. Но сегодня благодаря тебе, – улыбнулась она мне фальшивой счастливой улыбкой, – он первый раз за два года заговорил со мной. Я должна тебя поблагодарить. Давай я вызову такси, и мы поедем домой. Здесь уже стало скучно.
– А если он всё-таки вернётся за нами? – с надеждой спросила я.
– Зачем ему это делать? – насмешливо фыркнула Лариса. – Только потому, что тебе первой встречной пообещал? Он и на Оле, дочери делового партнёра папочки, обещал жениться, а видишь, как всё обернулось для неё. Могу поспорить, что она себе уже и платье купила от известного Кутюрье, но так его и не наденет. Так что верить обещаниям Валевского наивно и глупо. А ты ведь у нас не глупая девочка. Сама должна понимать, что мы для таких парней, как он, пустое место. На один вечер пообщаться и забыть.
Вонзи она нож в моё сердце и проворачивай его там несколько раз, мне было бы не так больно, как от её слов. Но я, игнорируя сердечную боль, упорно убеждала себя, что не ошиблась. Это Лариса ошибается в нём. Радим уже не тот человек, которого она знала и, возможно, любила. Я должна дождаться и сама увидеть ответ на вопрос: заблуждаюсь я в нём или нет. Если он не вернётся за мной, значит, я ему не нужна.
– Я ещё немного подожду его, – сказала я Ларисе.
– Как хочешь, – вставая со стула, произнесла она. – Мы тогда со Светой тебя ждать не будем. Если он не вернётся, попросишь Стаса, и он вызовет, и оплатит тебе такси. Пошли, предупредим парня, что ты остаёшься здесь дожидаться Валевского. А то все разойдутся, и ты тут одна останешься.
Это показалось мне разумным. Действительно, если Радим не приедет за мной, как я буду добираться потом домой? Я ведь даже не знаю, где я, в какой части города нахожусь. А у Стаса можно узнать номер телефона Радима. Как минимум, можно просто напомнить ему о его обещании, если вдруг он забудет. Я спрыгнула со стола и вместе с Ларисой вернулась в гостиную.
За непродолжительное время моего отсутствия настроение среди гостей Стаса существенно поменялось. Стоило нам с Ларисой только выйти за дверь, как на меня тут же обратили внимание.
– А она, правда, ничего, – подходя ко мне и окидывая наглым оценивающим взглядом, сказал какой-то парень.
– Валевский дурнушек не выбирает, – весело ответила ему Лариса. – Её внешности только денег не хватает. Немножко вложить в неё средств, и будет настоящей красавицей.
Парень, рассматривая меня, согласно кивнул.
– Да, ты права. Мне её уже хочется.
Лариса посмотрела на меня. Её глаза искренне улыбались.
– Видишь, как ты парню понравилась. Хочешь, я вас познакомлю? – предложила она мне.
– Нет, не надо, – ответила я, осматриваясь по сторонам и избегая настойчиво вопросительного взгляда парня. – Мне нужно Стаса найти.
Хозяин находился за барной стойкой, мешая очередные напитки.
– Девушка ещё не готова к близкому знакомству, – утешительно обратилась Лариса к приставшему незнакомцу. – Немного придётся подождать.
Парень понимающе улыбнулся, подмигнул ей и отошёл от нас. А мы направились к барной стойке. Стас мешал коктейль в шейкере и попутно пил из жестяной банки пиво. При моём приближении он с плохо скрытым выражением обиды на лице посмотрел на мои губы, точно уже откуда-то зная, что Радим меня поцеловал. Но, стараясь спрятать свою ревность ко мне, он быстро опустил глаза, избегая впредь моего взгляда. Должно быть, ему так же очень больно любить безответно, не имея никакой надежды на взаимность. Если в моей любви к Радиму, по сути, нет ничего постыдного, то его любовь была запретной. Но не потому, что он стыдился того, что гей. Сейчас в наше время иметь нетрадиционную ориентацию даже модно. А потому, что Радим был стопроцентным натуралом. И узнай он, что Стас вожделеет его, не думаю, что их так называемая дружба сохранилась бы.
– Ты для нас приготовил напитки? – спросила его Лариса.
– Да, всё, как ты заказывала, – ответил парень, разливая из шейкера коктейль по бокалам.
Немного стесняясь, но я спросила его номер Радима. Стас на секунду оторвал взгляд от своего занятия и быстро неприязненно глянул на меня.
– Радим свой номер никому не разрешает давать, особенно девушкам, – резко ответил он, закончив разливать напиток. Потом сменил тон голоса на дружелюбный. – Специальный заказ для зажатых девчонок готов, – сообщил он нам, пододвигая по столешнице ко мне один из бокалов. – Выпей, поможет тебе расслабиться, как ты хотела.
Я себя особо напряжённой не чувствовала и пить мне совсем не хотелось, но отказывать было неловко, так как я должна остаться у него в гостях дольше, чем мои подруги, с которыми я пришла. А значит, нужно более близко познакомиться с хозяином этого места. Я взяла напиток и сделала маленький глоток. Господи! Как они все могут пить такое? Действительно отравиться можно, как говорил Радим.
– А ты давно знаешь Валевского? – Я присела на барный стул, намереваясь выудить у Стаса больше информации о предмете нашей с ним общей любви.
– Да, – с радостью откликнулся на мой вопрос Стас. Говорить о том, кого любишь, всем нравится и неважно, какая у тебя ориентация. – Мы вместе с ним и Ларисой на первом курсе учились. Так и познакомились. Лариска в конце первого года вылетела, а я уже на втором всё бросил. Но Радим не перестал со мной общаться, он очень верный друг, – Стас со значением посмотрел на меня. – Он девушку кинет, а друга никогда.
Лариса села на стул и так же взяла свой напиток, но не пила его, а только изящно держала бокал за тонкую ножку своими пальцами с длинным алым маникюром, с интересом рассматривая его содержимое.
– Только у него новые друзья появились, – ехидным голосом заговорила она со Стасом. – Не уследил ты за своим другом, парень, теперь его внимания и другие требуют, совсем из-за них к тебе дорогу забыл. – Лариса отставила свой бокал на столешницу. – Предупреждала же я тебя насчёт этого Захара. Он мне сразу не понравился. Типичный скрытый лидер кампании. Все думают, что Валевский является главным в их пятёрке, но татуировка с единицей у Белова, а не у него.
– Радим только временно с ними тусуется, – парировал с плохо скрытым отчаяньем в голосе Стас. – Он себе, как другие, не сделал наколку, а значит, не воспринимает их дружбу всерьёз.
«Мои друзья сюда не ходят», – вспомнились мне слова Радима. Нет, Стас. Ты ошибаешься. Ты моему любимому больше не друг. Использовать тебя и твою квартиру по старой памяти можно, но дружить с тобой он уже не будет. Ты напоминание о его прошлом, о котором Радиму противно вспоминать.
– Это просто потому, что циферка один только в единственном экземпляре, других номеров Валевский не признаёт, – насмешливо фыркнула в ответ Стасу Лариса. – Ты, должно быть, уже забыл, как он не любит быть вторым. Как его бесило, когда он на гонках Ивану проигрывал. А уж когда он узнал, что Милку Золотареву целочкой Литвину уступил, так свой спорткар от злости битой разбил.
– Не напоминай мне об этом, – поморщился боязливо Стас. – Я думал, он тогда умом тронулся. Втроём не могли его остановить. Как ненормальный бил, пока в металлолом не превратил свою тачку, всё не мог успокоиться. Я таким его никогда ни до, ни после не видел.
– Это нервный срыв называется, – со знанием дела, пояснила ему Лариса. – Думаю, она всё же тогда ему нравилась, пока была девственницей. Теперь-то после Ивана ему на неё всё равно. А тогда больно зацепило, что не он стал первым.
От обилия новой информации у меня от страха сжималось сердце в груди. А если он до сих пор любит эту неизвестную Милану, девушку с красивыми глазками и ножками? Эта мысль была такой болезненной, что я, стараясь заглушить неприятные чувства, не заметила, как допила коктейль в бокале. А ещё спрашивала Радима, почему мужчины пьют.
– А эта девушка ещё учится в нашем университете? – осторожно, чтобы не выдать своей заинтересованности, спросила я Ларису, а Стас в это время наполнил мой отставленный пустой бокал ещё раз.
– Да, – небрежным тоном ответила соседка. – Она раньше в нашей общаге жила, а потом съехала на квартиру, что родители ей сняли, после того как узнали, что их невинная девочка побывала у садиста Ивана в постели. Он же, придурок ненормальный, раньше проходу ей не давал, как маньяк преследовал всюду, пока своей цели не добился. А теперь даже не смотрит в её сторону. Я её сейчас не особо часто вижу, но девчонки говорят, что и она лицо от него воротит. Ненавидят друг друга, а такая любовь была вначале, что позавидовать можно. – Лариса, улыбаясь довольной улыбкой, провернула большим пальцем на своём указательном бриллиантовое колечко.
Стас заметил это её движение.
– От их любви у тебя дорогой трофей остался, – цинично усмехнулся парень. – Не каждой Иван свои бриллианты отдаёт просто так. Колечко ведь не тебе предназначалось, а получила его ты. Ты страшная женщина, Лариса.
На губах девушки заиграла гордая, самодовольная улыбка. Слова Стаса она восприняла как комплимент.
– Не нужно было ему Радиму обо мне и моём папике рассказывать. Рушить мои планы. Я такого не прощаю…
Лариса ещё что-то говорила, но я уже не слышала, у меня как-то резко зашумело в голове. Я понимала, что они ещё о чём-то говорят со Стасом, но смысл их слов и происходящего вокруг ускользал от меня. В глазах странно поплыло, начало двоится. Я попыталась встряхнуть головой, чтобы прийти в себя, но почему-то потеряла равновесие и упала со стула на пол. От собственной неуклюжести мне стало дико смешно. Я попыталась встать, но ноги не слушались меня. Мне было невообразимо весело. Всё вокруг начало смешить меня. Ко мне подошёл Стас и помог подняться. Лариса взяла меня под другую руку, и они отвели к дивану. Сев около меня она спросила, как я себя чувствую. Смеясь, я ответила, что кажется я пьяная.
– Стас, отведи её наверх, – деловито предложила Лариса хозяину квартиры. – Пусть отлежится.
С другой стороны, от меня на диван сел какой-то парень. Вроде бы тот, который раньше подходил. Прежде он смотрел нагло, а теперь его взгляд показался мне добрым и участливым.
– Давай я помогу, – предложил он свою помощь.
Я посмотрела на него и увидела, что вокруг его головы порхает, маша своими трепетными, голубыми крылышками прекрасная бабочка. В изумлении я попыталась поймать её, чем вызвала смех парня.
– Полегче, милашка, – веселясь, сказал незнакомец. – Давай поднимемся в спальню. Стас, какую комнату можно занять? – спросил он хозяина.
– Какая свободна, – небрежно ответил парень, садясь на моё освободившееся место.
Лариса же пересела в кресло напротив дивана. Достала сигарету и закурила.
Всё, что происходило, дальше я помню отрывками. Вот я спотыкаюсь на лестнице и падаю на кого-то, кто вроде бы помогает мне. Света проходит мимо меня, поднимаясь вверх по ступенькам.
– Я в туалет, – сообщает она мне по пути, – А ты куда, Катя?
– В спальню. Отлежаться. – Я заливаюсь смехом и парень, что поддерживает меня, тоже хохочет.
Мне весело и хорошо в этот момент. Потом я уже в коридоре на втором этаже и удивляюсь, почему здесь так много людей. Кто-то стоял, кто-то сидел на корточках, но все словно чего-то ждали. Разговаривали между собой, смеялись, поглядывали на часы, и им тоже было весело. Один человек спросил у парня, что помогал мне дойти отлежаться.
– А где Стас? – прозвучал его хриплый голос. – Он обычно всегда после Радима вторым шёл.
– Говорит, что на кухне ничего не было, а ему так не интересно, – ответил мой сопровождающий.
– Ну тогда я после тебя, – раздался тот же голос с хрипотцой.
Потом я помню, что меня завели в комнату с правой стороны от лестницы. В спальне было темно, и только высветившийся на мгновенье из-за потока света, хлынувшего с коридора в открытую дверь, угол кровати блеснул белизной простыни. И снова наступила темнота, когда за моей спиной закрыли выход.
– Где этот чёртов выключатель? – нервничал в темноте кто-то.
Я шагнула вперёд и опять споткнулась. Может о бутылку, а может быть о что-то другое.
– Вообще-то здесь занято, – неожиданно раздался ленивый мужской голос откуда-то снизу.
Я нашла себя сидящей на полу. Прямо около чьих-то вытянутых ног. У стены, опираясь на неё спиной, рядом со мной находился парень и возмущался тем, что ему помешали бухать.
– Найти себе другое место, – ответил голос сверху, и я почувствовала, как чужие руки подымают меня и ставят на ноги. Подталкивают в сторону кровати.
– Мне здесь нравится, – ответил парень на полу, пьяно растягивая слова.
Мой сопровождающий добрый человек довёл меня до постели, и я с радостью забралась на неё прямо в одежде, мечтая как можно быстрее лечь спать. Но голоса в темноте не давали заснуть.
– Слушай ты, – повышая тон, начал возмущаться кто-то. – Я сюда потрахаться пришёл, выйти по-хорошему, прошу!
– А я чем мешаю? – иронично ухмыляясь, ответил ему кто-то. – Кровать не занимаю. Сижу в сторонке, никого не трогаю. Приступай. Поучусь, как это правильно с девушкой надо делать.
– Я когда смотрят на меня, не могу, – рявкнул, злой человек. – Убирайся!
– Это твои проблемы, – веселясь, ответил первый неизвестный парень. – Кстати… – немного изумленно прозвучал снова его голос, точно он вдруг рассмотрел кто я. – А ты в курсе, чья это девочка? Умереть не боишься?
– Валевский уже уехал. Ему на неё плевать, раз тут оставил, – ответил второй голос.
– Я пока в этом сомневаюсь.
Потом спустя небольшой провал в памяти, я помню ещё один фрагмент, как темноту комнаты рассеял свет ночника, зажегшегося над шкафом в дальнем углу комнаты.
– Ты долго ещё будешь копошиться? – злым тихим голосом, с трудом выдавливая слова от сдерживаемой ярости, говорит всё тот же парень.
– Я до трусов вымок под этим чёртовым ливнем. Я могу хотя бы в сухое бельё переодеться? – отвечает ему уже слегка заплетающимся языком другой человек. – Где эти проклятые брюки?! Почему у Стаса только одни джинсы?
В полумраке я слышу звуки открывающихся ящиков комода, хлопающих дверей шкафа.
– Как их можно постоянно носить? – бубнил недовольно парень. – Они же везде жмут.
– Ты издеваешься?! – злится второй человек всё больше и больше. – Одевай то, что есть, и проваливай!
– Нет, ну я в трусах не могу выйти. Там всё-таки девушки есть. А я стесняюсь.
– А перед этой ты, значит, не стесняешься переодевать трусы?! – почти рычит его собеседник.
– Так она ж под кайфом, всё равно ничего не запомнит, – отвечает ему первый голос. – Блин, который час? Где этот Радим? У меня терпение лопается.
– Я тебе говорил, – цедит слова второй. – Он уже уехал. Ольгу повёз домой. Уймись уже, наконец. Ему эта шалава не нужна. Он её на кухне уже один раз трахнул.
– Твою мать! – выругался первый голос. – Тогда какого чёрта я здесь делаю?
– Вот и я о том же! Вали отсюда!
– А где здесь отлить можно? – спокойно поинтересовался первый парень, как ни в чём не бывало.
– На первом и на втором этаже есть по туалету, – тяжело переводя дыхание, ответил ему второй голос.
– А тут нет? У меня дома в каждой спальне есть.
– Слушай, если ты на неё тоже запал, можешь быть вторым, но сейчас только выйди отсюда, – уже рычит чей-то злой голос.
– Ни фига себе в какое место я попал! – присвистнул первый парень. – А у вас тут оказывается, очереди занимают? А девушка в курсе, что не только ты собираешься её трахать?
Словно сквозь густой туман в голове до меня доносятся их слова, смысла которого я так и не осознаю. А вокруг меня опять порхает красивая яркая бабочка.
– В курсе, – отрезал в ответ кто-то.
– Я сейчас пойду, отолью и вернусь. Если за пять минут не успеешь, тогда я буду первым. Извини. Я тоже должен попробовать. Бухло забыть не помогает.
Открылась и закрылась дверь в спальню. Кто-то ушёл, а кто-то остался.
– Наконец-то этот ублюдок свалил, – слышу я рядом с собой уже подобревший облегчённо выдохнувший, тихий голос. – Иди сюда, милая. Давай разденем тебя, а то уже стало слишком жарко. Спать в одежде неудобно.
Я согласно киваю. Очень неудобно спать в одежде. Но и без трусиков я тоже не люблю спать. После очередного провала поднимаюсь, сажусь в постели и смотрю на своё голое тело. Смеюсь оттого, что, как дурочка, легла спать голышом.
– Чуть не пропустил всё веселье, – слышу я полный ироничного цинизма и злости голос со стороны двери. Затем раздаётся громкий щелчок, поворачиваемой защёлки в замке. – Значит, первокурснице захотелось ещё больше расширить свой кругозор? Я тебе помогу. Могла бы сразу меня об этом попросить. Не отказал бы. Зачем других звала?
Я с трудом могу сфокусировать взгляд на том, кто это говорит. Отчётливо вижу только его одежду. Как он расстёгивает светлую рубашку на груди, вытаскивает её из джинсов. Затем проходит к тумбочке около кровати, открывает ящик и что-то ищет в нём.
– Нет, Стас, ну ты даёшь! – опять злится он почему-то. – Какого чёрта ты не держишь в своей спальне резинки?! Как я, по-твоему, буду без них?! – С силой вытаскивает ящик и швыряет его от себя и тот с громким стуком ударяется о стену, падает на пол, рассыпая с шумом всё своё содержимое. – Ладно! Плевать! Уже всё равно! Катись всё к чёрту! – Этот голос теперь полон мучительного страдания. Словно его обладателю очень больно в этот момент. Моё сердце странно реагирует на этот голос, наполняется жалостью и сочувствием к нему.
– А ты кто? – спрашиваю его, так как, всё продолжает двоиться в глазах, и я не могу разглядеть его лицо в полумраке.
– Всего двадцать минут прошло, а ты уже забыла кто я, – ответил голос с горькой самоиронией. – Настолько я тебе на самом деле не интересен? Играла просто со мной, да? – спрашивал он и, не дожидаясь моего ответа, продолжал говорить, с плохо скрытым отчаяньем в голосе: – Я такой оказывается, идиот! Не сумел отличить правду от вымысла. Придумал ту, которой не существует, и сам внушил себе, что, наконец, встретил её. Как же здорово, чёрт возьми, вы меня развели! По-настоящему сделали счастливым. Я ведь поверил, что ты существуешь. Что, правда, любишь меня. Что будешь только моя.
Белая расстёгнутая рубашка забирается ко мне на кровать у моих ног. А голубая бабочка снова вернулась, и я как зачарованная смотрю на неё, как она садится на его торс в районе сердца. Стоя на коленях, парень, дрожащими руками, расстёгивает ремень на джинсах, и бабочка ползёт прямо вниз, по его груди спускается на плоский живот, а дальше по дорожке из волос ниже пупка исчезает в расстёгнутой ширинке. А потом выныривает оттуда большой толстой гусеницей.
– Нравится? – спрашивает меня словно сквозь зубы незнакомец. – Он почему-то всем нравится. Даже больше, чем я сам. Ложись на спину, девочка. Напоследок вместе поиграем.
И он толкает меня на кровать. Мужской торс в белой рубашке нависает надо мной. И всё, что я дальше помню, кроме одной сплошной боли, в короткой вспышке памяти, это то, что в слабой попытке оттолкнуть его от себя, я дотронулась до его волос. Они были влажными от дождя.
