Текст книги "Реквием по мечте"
Автор книги: Юлия Авдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– У меня спрашивать бесполезно, – тихо отозвалась Лесандрин, – я вообще ничего не помню. Ни Владимира, ни путешествия…
Милада осторожно приобняла Лесандрин за плечи и погладила по спутанным волосам.
– Знаешь, я размышляла над этим… Лесь, скажи, а тебе тоже снились страшные сны?
Габриэль серьезно раздумывала над вопросом о том, где бы ей сейчас раздобыть табаку и забить отцовскую трубку, которой он в принципе никогда не пользовался, потому что был лишен этого пагубного пристрастия. Габриэль же за время работы алхимиком у странников изрядно пристрастилась к курению. А все Наум! Это он ее, собака (хотя о мертвых плохо не говорят), пристрастил. Да и не только к этому. Но, не будем о печальном… К чему это сейчас.
Рыжеволосая девица, сидела в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу,0 положив их на стол. Габриэль предусмотрительно сняла сапоги и сейчас разминала затекшие от обуви пальцы. Она вертела в тонких пальцах табачную трубку слоновой кости, размышляя о том, для чего Дор хранил эту бесполезную для него вещь в ящике своего стола? Вещь определенно дорогая… Возможно, как память?
Опорожненная бутылка одиноко стояла на столе рядом с оплавившейся свечой, уныло роняющей слезы на полированную поверхность столешницы. Девушка швырнула надоевшую трубку на стол, и мечтательно прикрыла глаза, расслабившись в мягком кресле.
– Ммм, хорошо-то как! – спиртное мягко подействовало на организм, расслабив каждую его клеточку, и девушка пребывала в блаженной неге, – Как хотелось бы сидеть вот так всегда! – Габриэль пьяно хохотнула и сама себе ответила:
– А потому что ты, дорогая моя, не сможешь так жить. Острые ощущения придают терпкий вкус жизни.
Девушка склонила голову на бок и отдалась на милость подступающей дремоте.
В дверь робко постучали. Габриэль буркнула что-то маловразумительное в ответ, не открывая глаз. Стук повторился, на этот раз требовательнее.
– Кому-то, я смотрю, жить надоело! – Неожиданно громко крикнула девушка, пулей скатываясь с кресла. В последний момент ноги запутались в подоле длинного платья и она, аки мешок с картошкой, свалилась на ковер, который заглушил звук падения.
Габриэль приподнялась на руках и кое-как встала, шипя под нос все известные ей проклятия. По возможности быстро, как только позволяла ушибленная во время падения нога, Габриэль поднялась и рванула к двери. Резко дернув за ручку, девушка гаркнула во всю мощь своих легких:
– Что надо? – на пороге стояла светловолосая женщина в теле лет пятидесяти на вид. Голова опущена, чтобы не дай Боги, этот выродок не увидел беснующегося негодования в прозрачных серых глазах, руки сцеплены в замок.
– Прибыли, – ровно ответила она.
– Обе? – Габриэль спешно поправляла взъерошенные после падения волосы.
– Да.
– Ладно, Килла, иди, – Женщина развернулась, для того, чтоб скорее покинуть это место, но девушка окликнула ее в последний момент.
– Контур поставили?
– Да.
– Снимите! – Габриэль поторопилась закрыть дверь и подремать еще чуток, но ее остановил вопрос.
– Как снять? Они же убегут! Как же это? – женщина подняла удивленное лицо, уставившись на Габриэль лоб в лоб. В светлых, слюдяных глазах мелькнули всполохи огня, зрачок вытянулся на манер кошачьего. Все это длилось буквально секунду, но не ускользнуло от взгляда огненно-волосой девицы.
Габриэль зевнула в полный рот, нисколечко не стесняясь женщины, прикрыла рот ладошкой и, склонив голову на бок, тихо ответила:
– Килла, ты не забываешься? По-моему приказы здесь отдаю я, и они не обсуждаются. И если я сказала, что контур нужно снять, то его нужно снять, а не задавать мне вопросы. Ты меня поняла?
– Да, льери, – женщина опустила голову, пряча эмоции.
– Иди, Килла и помни, что я сегодня просто устала, поэтому и оставила тебе жизнь. В следующий раз я такого не допущу.
Габриэль хлопнула дверью, заглушив сдавленный вздох женщины.
– Надо хорошенечко отдохнуть, – проговорила девушка, возвращаясь в уютное кресло, – Допросы отбирают много сил.
В доме Михаила Закрана кипели страсти. Михаил, вцепившись обеими руками в волосы, сидел на постели, в которой еще недавно отдыхала Милада. Темноволосый мужчина в черном походном костюме из плотной ткани мерил шагами комнату, мельтеша перед старшим товарищем.
– Это уму непостижимо, – сдавленно бормотал Закран, – ума не приложу, куда она могла деться!
– Михаил, – спокойно позвал его Атан, – успокойся и оставь эмоции. Сейчас они тебе не помогут. Видимо Миладу забрали для того, чтоб предложить нам обмен на Лесю. Другого объяснения я не нахожу.
– Если бы это было так, то нам оставили бы письмо, где излагались требования. Послания я не обнаружил, следовательно мы не правы. Мы что-то упускаем из виду.
– Ребята осматривали место на предмет магического воздействия? – Атан остановился и посмотрел на Михаила. За одно лишь утро без Милады, Закран постарел лет на десять, не меньше. Вокруг рта и на лбу пролегли морщинки, глаза потухли, словно кто-то загасил свечу. Атан не узнавал друга, хотя, что уж скрывать, он и сам за последнее время измучился в неведении: что с Лесей, где она, спас ли ее Самойлов? А теперь еще и Милада пропала… Час от часу не легче! Но, если они сейчас дадут слабину и поддадутся панике – считай, все пропало. Наделают глупостей, ведь враг только этого и ждет… Тогда они никогда не увидят Миладу. Слава Всевидящему, что хоть Леся в безопасности.
– Да, осматривали. Да только толку от этого никакого! Ничего они не нашли. Их артефакты и амулеты ничего не видят. Слабенький фон, какой обычно оставляет после себя Миладка и все, понимаешь, все!
– А ребята из отряда Самойлова? – Атан прикоснулся к наливающимся болью вискам и с усилием прижал к ним пальцы.
– Они в один голос твердят, что тут либо был кто-то сильнее их и они не чувствуют, либо никого кроме Милады не было.
– Пусть еще раз посмотрят! – Атан прикрыл глаза в попытке успокоить нервы. Вышло слабо.
– Да толку от них! Они же пшик! Так, крупица магического знания! Мы в ловушке, понимаешь, в ловушке! – Михаил вскочил с кровати, активно жестикулируя, в попытке объяснить Атану всю бедственность их положения. – Мы ничего не можем сделать, потому что на стороне Дора все козыри. И сила и количество… Да и Леся не сможет всю жизнь прятаться. Если Дор подомнет под себя империю, ему ничего не стоит пойти войной и на остальной мир. А там, как ты знаешь, магов нет вообще, потому как веру они приняли почитай тысячу лет как.
– Не бывает безвыходных положений, – процедил Атан, унимая головную боль.
– Как раз таки бывают, Атан, бывают. И мы находимся в одном из них.
– Ты так говоришь, как будто мы все обречены! Да даже если и так, Михаил, мы должны, нет, просто обязаны что-нибудь придумать! Главное думать в правильном направлении. Дор уверен в том, что он не победим, мы уверены, но ведь должно же быть у него слабое место…
Михаил хотел было что-то возразить другу, но сдержался.
– Я думаю, что лучше нам об этом поговорить в моем кабинете, – Закран взъерошил волосы и поднялся с кровати, приглашая Атана перейти в другое помещение.
Милада и Лесандрин увлеченно шептались, строя теории о том, как же они оказались здесь:
– Но ведь ты говоришь, что гончие – воплощение страха. Бестелесное воплощение. У меня просто в голове не укладывается как… – Лесандрин оборвала фразу на полуслове и потерла запястье, напоминающее о диатриаловых украшениях глухой болью.
– Лесь, я не могу толком все объяснить. Это просто догадки. Но, когда мы с Атаном были в Хайте, в усадьбе губернатора, еще до пожара, я разговаривала с домом. Считывала память о последних минутах жизни его обитателей. Так вот, еще тогда мне показалось странным, что паника пришла намного раньше, чем проклятие. Я, если честно, даже засомневалась, было оно там или нет. Люди в Хайте умерли не от заразы или проклятия, а от элементарного страха и паники. Но вот что меня сбило с толку, так это черные отметины, как при болезни.
– И ты считаешь, – догадалась Лесандрин, но Милада не дала ей договорить, продолжая громко шептать.
– Да, я думаю, что Дор заключил договор с нижним миром. Сначала людей выкашивала болезнь. Но даже у самого сильного мага не хватит мощи для того, чтоб вымерла вся империя. А с помощью гончих можно посеять такую панику, что люди будут умирать от ужаса и страха. Если добавить к этому немного силы и маскировочного заклятия, то получаем, вуаля, умерших от неизвестной болезни людей.
– Да-да, даже тот мужчина в таверне, помнишь? Он трясся от ужаса, а потом покрылся черными пятнами. Среди посетителей началась паника… А ведь пятен больше ни на ком не было!
– И я погрузила их в сон, – рассуждала Милада, – Вспомнила! Помнишь, мы ставили защитный купол?
– Конечно, помню.
– Я еще тогда удивилась, но не придала должного значения. Он прогибался, словно под ударами. Но, что самое удивительное, потом это «что-то», мешающее защитить таверну, ушло…
– Все равно, ничего не понимаю, – в полголоса проговорила Лесандрин, опираясь спиной на холодную каменную стену и откидывая голову, – вроде бы, все подметили, а вместе связать не могу. Не сходится. И если ты говоришь, что Владимир увез меня на границу с Хиатаром, то как я оказалась здесь? При этом я ничего не помню.
– Знаешь, тогда в таверне, я списала трудности с куполом на собственную слабость и неосведомленность в этом вопросе. А потом пришли сны… В них я была тварью, наслаждающейся чужими страхом и болью. Я оставляла за собой только выжженную землю.
– Милад, у меня они начались немного раньше, еще Состополе.
– Так вот, если гончих можно натравить на целый город, то что мешает задать цель в виде одного человека, – Милада вздохнула и прижала к себе ноги, согнутые в коленях.
– Зачем столько мучиться, посылать по следу гончих, если можно было нас взять еще в Состополе, у горящей таверны? – возразила Лесандрин, окончательно запутавшись во всех хитросплетениях данной ситуации.
– Наверное, для того, чтоб еще раз ткнуть нас носом в собственную беспомощность перед лицом врага…
Девушки замолчали. Лесандрин прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на растущее в груди беспокойство. До ее уха донесся едва слышный звук шагов и тихий хлопок. Милада резко вскинула голову и, ударившись затылком о каменную стену, прошипела не совсем цензурный отзыв в сторону людей, заперших ее в этом каменной мешке. Оборвав себя на полуфразе, Милада удивленно пробормотала:
– Они сняли защитный контур… – черноволосая ведьмочка прислушалась к звуку удаляющихся шагов и осторожно, стараясь создать как можно меньше шума, поднялась с места.
Лесандрин внимательно наблюдала за подругой. Милада почти вплотную подошла к решетке, стараясь избежать соприкосновения с железными прутьями. Ведьмочка шумно втянула носом воздух и прикрыла глаза. Вытянув руки вдоль тела, девушка стала раскачиваться в такт беззвучной музыке, словно змея готовая вот-вот вытянуть упругое тело в прыжке.
Прошло несколько мучительно долгих минут ожидания, прежде чем травница отскочила от решетки, словно ошпаренная.
– Что случилось? – Лесандрин подскочила к подруге и помогла сесть на устеленный соломой пол. На лбу Милады выступила испарина.
– Они сняли защитный контур, а магический замок с решетки нет. Если бы я сунулась, по своему обыкновению, не подумав, то в лучшем бы случае, восстанавливала резерв два дня. А если учесть, что эта зараза силы жрет немерено, то я бы его и не восстановила.
– Значит, побег пока отменятся, – попыталась изобразить улыбку Леся.
– Лесенок, я боюсь другого. Раньше этот «замок», черпал силы в защитном контуре, от него подпитывался. А теперь, раз его нет, угадай, откуда он будет черпать энергию? Если учесть ко всему прочему еще и то, что я сейчас достаточно сил потеряла, то… – ведьмочка схватилась руками за голову, в надежде, что это ускорит мыслительный процесс.
– А если я тебе помогу? – Лесандрин уселась рядом с подругой, прикидывая что к чему.
– Не сработает, – слабо ответила Милада. Она подняла голову и ненавидящим взглядом уставилась на решетку, желая прожечь взглядом прутья.
Лесандрин подумала пару минут, а потом сложила перед собой ладони домиком и что-что быстро-быстро зашептала.
– Ты что с ума сошла?! – воскликнула подруга по несчастью, подскакивая на месте, – Ты что творишь?
Но было уже поздно. Защитный полог с едва заметным глазу мерцанием опустился девушек, постепенно впитываясь в кожу. Лесандрин развела ладони в стороны и, тряхнув кистями, поморщилась.
– О, Всевидящий, после того, как побывала «в гостях у Наума», ощущение, что по мне потоптался табун лошадей, не проходит.
– Не увиливай, – вспомнив о конспирации, зашипела Милада.
– Мил, считай, что наши ночные бдения в Академии не прошли даром. Теперь ты сможешь хоть чуть-чуть восстановиться, да и я тоже. Все равно защиты надолго не хватит, но и это должно помочь.
– Леська! Да этому «замку» все равно на экраны, щиты и защиты – он все пробьет! Ты только энергию зря потратила, – простонала черноволосая защитница.
– Я знаю, – Лесандрин повела плечом и сморщилась, – поэтому я оставила немного энергии вокруг нас. На несколько часов ему должно хватить. Поэтому, пока он подпитывается, мы можем набраться сил. Думаю, что скоро они нам понадобятся.
– Да, – согласилась Милада, – чует моя… наживка для неприятностей, что это просто затишье перед бурей.
Уютный маленький домик. Сени, горница, да спаленка. Небольшой огородик во дворе. Что еще для счастья надо? И вроде бы нет никакой войны, нет никаких магов… Все идет своим чередом. Империя живет своей жизнью: шумной красивой, с интригами и предательствами. А она, Леся, – своей: тихой и спокойной.
Небольшая лавчонка, где она работает днем: торгует снадобьями по собственным и, конечно же, Миладкиным рецептам и осматривает больных. Но сегодня у Лесандрин выходной. Она убрала дом, наготовила вкусностей. Тихо, спокойно. Радость переполняет душу. Леся ждет кого-то. Ей даже самой интересно посмотреть, кого же она во сне ждет.
В дверь тихонько постучали и девушка, сломя голову, бросилась открывать. Кто ты долгожданный незнакомец? Словно специально подогревая ожидание и радость встречи, она медленно берется за ручку, также медленно распахивает дверь и бросается на шею к любимому…
Натужный скрип двери, ставший за последнее время до боли знакомым, возвестил о том, что у подруг посетители. Милада заворочалась рядом, скидывая оковы сна. Леся, со вздохом разочарования, не открывая глаз, приподнялась на руках и села.
– Надо же, в кои-то веки привиделся хороший сон и тот досмотреть не дали, – пробурчала она себе под нос. Девушка не хотела открывать глаз в тайной надежде увидеть лицо нареченного. Но сон растаял, оставив ускользающее с каждым мгновением ощущение счастья.
Услышав четкие шаги посреди камеры, Лесандрин с неохотой разлепила глаза. Перед ними стояла знакомая хрупкая женская фигурка с головы до ног закутанная в плащ. Лицо скрывал капюшон.
Леся не сдержала зевка и с интересом уставилась на посетительницу. Страха не было. После всего того, что с ней было, довольно глупо боятся. Да и сон оставил после себя хорошее настроение, которое даже эта девица испортить пока не смогла. На смену страху же, пришла обреченность и усталость. А будь, что будет, в конце концов!
– Я смотрю, рожей-то тебя Боги обидели, – протянула зевающая Милада, – другой причины, постоянно прятать мордальность, я не вижу.
– Зецкая, – фыркнула фигурка, брезгливо передернув плечами, – ваша порода никогда не отличалась умом и сообразительностью. А вот поганый язык – отличительная черта вашего семейства. На большее ты, как и твоя бабушка, не способна…
Милада сверкнула глазами, стараясь подавить приступ ярости. Леська предусмотрительно сжала руку подруги, предупреждая об опасности, но бывшую травницу уже понесло.
– Я тебе свое общество не навязываю, так что, «дорогуша», свое мнение можешь оставить при себе. Оно меня мало волнует. Так что надо?
– А не боишься, а, Зецкая? – на удивление тихо произнесла гостья. Она скользнула к Миладе и цепкими пальчиками ухватила своевольную пленницу за подбородок.
Милада хмыкнула, пряча зарождающийся страх за самую презрительную усмешку, на какую только была способна.
– Слушай, вы отправили по моему следу призрачных гончих, чтоб они привели меня сюда. Я сомневаюсь, что столько сил было потрачено только для того, чтоб убить меня здесь и прямо сейчас, – Милада держала себя в руках, чтоб не высказать свое мнение в нецензурной форме, и все-таки инстинкт самосохранения взял верх.
– Я могу выпить твою силу, – в голосе женщины сквозил смех, – Может только для этого ты и была нужна. Не думала об этом?
Милада оторопело примолкла. Как девица в плаще может выпить ее силу? Скорее всего – блефует. При том магическом потенциале, что эта наглая тварь показала у таверны… А если ради удовольствия?.. О чем-то подобном Миладе рассказывала бабушка, да только, что именно, Милада вспомнить не могла…
– А у вас что свои маги перевелись, которые во многом превосходят меня по силе? Уж если бы тебе срочно понадобилось подпитаться, ты бы пошла не ко мне, – Миладка со всех сил боролась с подступающей к горлу паникой. Главное, чтоб эта тварь не почуяла ее страха.
– Да уж, самонадеянности в тебе намного больше, чем роста, – хмыкнула посетительница. Милада кожей чувствовала изучающий взгляд, – Но, в чем-то ты права. Пока, ты мне нужна для других целей.
Девица отпустила Миладкин подбородок и повернулась к девушкам спиной.
– За то время, что ты провела у Наума, когда он пытался сломать тебя, Лесандрин, я даже стала испытывать к тебе что-то похожее на уважение… – посетительница умолкла, словно раздумывая над следующей фразой. – Пора поговорить начистоту. Мне нужна твоя сущность, сила, та часть, что досталась от матери. Это не просто магический дар, Лесандрин. Это намного больше. Ты даже и представить себе не можешь, какая сила скрывается в тебе.
Женщина резко повернулась и продолжила:
– После гона, выжившие стараниями моего отца маги, поклонялись Камире – твоей матери. Она услышала их и в этот мир пришла ты – ее сила под хрупкой человеческой оболочкой. У тебя предназначение такое, а от судьбы, как ты знаешь, никуда не деться. Если не поможешь мне и, допустим даже, сбежишь – не обольщайся. Император не зря хранил пророчества и книги по магии. Тебя все равно поймают и проведут обряд. С той лишь разницей, что здесь у тебя есть шанс выжить, а вот в императорской лаборатории тебе подобной милости не окажут. Так что выбор за тобой: отдашь ты мне силу или нет.
Лесандрин молчала. Первой реакцией было крикнуть «Нет!». Но что-то удерживало ее от опрометчивого поступка. Страх, свивший плотный кокон в груди. Липкий, пробирающий до костей. Страх не за себя.
– А больше тебе ничего не надо? Губу закатай, – посоветовала Милада и тут же сдавлено охнула, получив от Леси ощутимый удар локтем под ребра.
– О, Боги! – театрально воскликнула женщина, – Смотрю я на тебя, Зецкая, и не могу понять, как тебе удалось окрутить Закрана? Да еще так задурить ему голову, что он даже вознамерился жениться!
Глаза Лесандрин округлились, выдавая изумление. Милада же находилась в ярости. Разве что с кулаками на издевательницу не кидалась. Черноволосая ведьмочка недобро усмехнулась и покосилась на решетку двери, отмечая, что магический замок с нее сняли.
– Милада, – ласковым голосом, словно успокаивая маленького ребенка, обратилась к ней фигурка в плаще, – даже не думай об этом. Для того, чтоб тягаться со мной, у тебя силенок не хватит.
Женщина тихонько засмеялась, но вдруг резко остановилась, щелкнув пальцами:
– Помнишь бой у таверны? – Посетительница, скрывающаяся под плащом, зашагала по камере. – Не хочешь еще раз помериться силой? Обещаю, что дам тебе шанс напасть первой. Если выстоишь, то я отпущу вас. Заметь, я не предлагаю бой до полной победы. Мне просто интересно, насколько хватит твоего упрямства и желания жить.
Милада недоверчиво уставилась на женщину, которая остановилась напротив пленниц и, казалось, внимательно следила за их реакцией.
– Нашла дураков! – Выпалила Милада, – Потратить столько сил, чтоб привести нас сюда… А теперь такое заманчивое предложение? Не-ет уж, не надо маленьких дурить.
– И ты откажешься от такого шанса вызволить себя и подругу?! – делано удивилась посетительница.
– Ой, что-то мне кажется, что гладко ты стелешь, да жестко спать, – фыркнула Милада.
Женщина благоразумно замолчала, задумавшись.
– Так, что-то мы отвлеклись от основной темы нашего разговора. Лесандрин притихла и спокойно наблюдает за тем, как подруга подставляется под удар, лишь бы дать время на раздумье. Хорошо иметь таких друзей, – со странной интонацией произнесла она. – Так что ты решила?
– А если я скажу «Нет»? – осторожно произнесла Лесандрин.
– Тогда станет плохо твоей подруге, – спокойно, словно говоря о погоде, произнесла мучительница.
– Лесь, не вздумай соглашаться, – шепнула Милада, внимательно наблюдая за каждым движением хрупкой фигурки чудовища. – Уж, если ты ответишь согласием, тогда нам обеим точно не выжить.
– Мне нужно подумать, – ответила Лесандрин, предчувствуя беду. Грудь сковало неясной тревогой и даже дышать стало тяжело.
– Но я должна кое-что сделать, для того чтоб тебе лучше думалось…
В следующее мгновенье одновременно произошло несколько вещей. Посетительница резко вскинула руку для заклинания. Заведенная Милада вскочила на ноги, собирая в ладони всю силу, на какую только была способна. Лесандрин подскочила на ноги пытаясь оттолкнуть Миладу в сторону… но было поздно. Фигурка в плаще махнула рукой, а Милада в запале не обратила внимания на то, что оппонент и не думал воспользоваться магией.
Заклинание Милады отскочило от нападающей и полетело к хозяйке, увеличенное в несколько раз.
Лесандрин свалилась с Миладой на пол, прикрывая тело подруги собой.
Несколько секунд стояла напряженная тишина. Леся попыталась выставить защиту, но времени катастрофически не хватало. Хрустальный звон разорвал тишину спустя мгновение, как Леся выставила наспех сооруженный щит. Он отозвался тупой болью в теле, а затем наступила темнота, которая осыпалась стеклянными осколками, разрывая обманное спокойствие.
Леся с трудом приподнялась и посмотрела вниз. Милада была без сознания. Изо рта и носа тоненькими багровыми струйками, резко выделяющимися на фоне отдающей синевой бледной коже, текла кровь.
– Твоя защита была неплоха. Но вот беда, заклинание, использованное против зеркала, возвращается к хозяину. И никакая защита на него не действует. Ты спасла только себя. Хотя даже в худшем случае, тебя бы только слегка зацепило, – грубый смех, раздался в напряженной обстановке, словно гром среди ясного неба, – Право слово, обманулись, как дети малые.
Леся с ненавистью уставилась на ехидну, желая ей самой мучительной и поганой смерти.
– Ты… – прошипела она, поднимаясь с пола и надвигаясь на женщину.
– Спокойно, – она выкинула руку в предостерегающем жесте, – У тебя два часа на раздумье. Иначе подругу ты не спасешь. А мертвым, знаешь ли, наше раскаянье ни к чему.
Посетительница прикоснулась к правому боку, что-то достала под плащом. Резкий взмах и фигурка замерцала, выцветая на фоне холодных каменных стен камеры. На железных прутьях решетки вспыхнул красным восстановленный магический замок.
– Вот черт! – в сердцах воскликнула Лесандрин и опустилась на колени рядом с подругой.
Милада не подавала признаков жизни. Леську прошиб холодный пот, и стая противных мурашек промаршировала вдоль позвоночника. – Что же ты наделала, Миладочка, – причитала она, оттирая кровь с лица девушки, – Она же специально тебя провоцировала. Лесандрин дрожащими руками прощупала пульс черноволосой девушки, послушала дыхание, еле слышно вытекающее из легких. Жива. Пока еще жива.
Полубогиня прикрыла глаза и осмотрела внутренним взором магический фон Милады. Дела обстоят хуже некуда. Мало того, что подруга вложила почти всю силу в удар, так еще и пришелся он по ней самой… Кое-где рваными лоскутами серебрились остатки защиты накинутой Лесандрин за час до прихода мучительницы. Да еще и замок, который в скором времени начнет тянуть из них силу. Как ни крути, а времени у нее на все про все порядка двух часов. Не больше. В воздухе вокруг двух измученных девушек змеились красным и зеленым остаточные нити Миладкиного заклятия. Замку на пищу их пока хватит.
Лесандрин, не отдавая отчета в действиях, положила руки на грудь Милады и постаралась отвлечься от мыслей. Сейчас ей важно понять, куда пришелся основной удар заклинания. И в нем ли все дело? Лесандрин попробовал поделиться силой с подругой, но ничего путного из этой затеи не выходило. Тело ведьмочки отторгало энергию подруги, как чужеродную, словно Милада не хотела больше жить и бороться.
Потратив на раздумья не больше секунды, лекарка приняла решение. Милада ее потом убьет, что естественно, кому понравится, когда ненароком залазят в его воспоминания, затрагивают чувства, бередят и лечат застаревшие раны… Но другого пути нет. Лесандрин в последний раз вдохнула полной грудью, и ее тело свалилось бесформенной грудой рядом с подругой.
Заблудиться в переулках чужой души просто. Достаточно свернуть не на том повороте, запутаться в воспоминаниях, сопереживая, либо не определив истинной проблемы, заставившей сделать роковой выбор между жизнью и смертью.
Леся в жизни бы не полезла к подруге в душу. Но тот факт, что Милада отказалась от борьбы, сбил Лесандрин с толку. Милада – ясное солнышко, среди грозовых туч; та, которая всегда, не глядя на обстоятельства, выбирала жизнь; та, что шла всем и всему наперекор, лишь бы вытащить друзей из беды; та, что, не задумываясь, отправилась на Грань, лишь бы вытащить Лесю и Самойлова из небытия…
И вдруг, Милада отказывается от борьбы.
Леся блукала по безжизненным, безразличным лабиринтам, вспоминая слова безликой магички, которая была у них сегодня в камере. Само собой пришло озарение. Нужно искать коридор, отмеченный красным. Та женщина в плаще задела Миладу за живое. Да не просто задела, а вывернула наизнанку душу травницы.
Что спорить, Лесандрин тоже давно заметила, что Милада болезненно реагирует на упоминания о даре, бабушке. Скорее всего, ответ на интересующий полубогиню вопрос, нужно искать в этом направлении.
Девушка робко прикоснулась к одной из серых стен лабиринта кончиками пальцев, слабо отсвечивающих голубым. Перестенки лабиринта отозвались чуть заметным дрожанием, окрашиваясь в светло-желтый цвет. А где-то за дальним поворотом, отразились ярко-красные всполохи. Лесандрин со всех ног кинулась за этим отсветом, стараясь не терять ни минуты.
Она бежала из последних сил, прерывистое дыхание хрипло разрывало тишину чужой души. Поворот за поворотом. Направо, налево, налево, направо. И опять налево. Леся то и дело касалась кончиками пальцев гаснущих стен, чтобы, не дай Всевидящий, не сбиться с пути. Миновав очередной поворот, Леся остановилась, как вкопанная. Перед ней высилась огромная дубовая дверь в конце коридора. Лесандрин уж было подумала, что ошиблась, но этот коридор горел красным.
К сердцу потянулись липкие ручонки страха: «А что, если она не сможет открыть дверь?»
«Тогда Милада умрет», – незамедлительно пришел ответ.
Нет, Леся во что бы то ни стало, должна открыть эту треклятую дверь!
Лесандрин подошла вплотную к двери и вежливо постучалась. Тишина. Леся откинула со лба непослушную прядь волос и постучала еще раз. Получилось громче, но открывать ей никто и не думал.
Решив не терять времени, девушка, полная решимости, ухватилась за резную ручку и, что есть сил, потянула на себя. Дверь не поддалась, пройдясь по непрошеной гостье слабым зарядом, от которого, в прочем, у девушки волосы на голове зашевелились. Лесандрин потеряла равновесие и свалилась тюком напротив предательской преграды.
И что теперь делать? Силой преграду не возьмешь, да и не обладает Лесандрин богатырской силой, чтоб смести эту дверь к чертовой бабушке.
Девушка задумчиво чесала кончик носа, размышляя, как же ей теперь быть. Отчаяние отвоевало укромный уголок ее души, и теперь отравляло все существопренеприятным предчувствием, что ничего хорошего из Леськиной затеи не выйдет.
– Ну вот, – всплеснула руками она, сглатывая подступившие слезы, – так всегда. А раньше, помнишь Милада, ты меня всегда ругала, за то, что стучусь перед тем, как к тебе войти. Говорила, что нет у тебя от меня секретов. Ни к чему тебе они. А теперь? Вот что мне делать теперь? Ты не хочешь показать мне, что тебя гложет… Но я не смогу без тебя, вредина ты этакая! Не смогу, понимаешь? Я станусь сидеть здесь! И буду умирать вместе с тобой, слышишь Милада?! И не сойду с этого места! Ты столько раз меня спасала, поддерживала, так почему же ты не хочешь, чтоб я тебе помогла? Думаешь, я не смогу? Или ты сдалась? Если так, то мне тоже не нужна эта борьба!
Леська выдохлась. Она подтянула колени к подбородку и шмыгнула носом. Соленые слезы просились наружу. Но, какой в них толк? Слезами горю не поможешь.
Сколько прошло времени, она не знала. Ей показалось, что целая вечность проползла прежде, чем с другой стороны двери глухо щелкнул замок и та с тихим скрипом отворилась.
В маленьком проеме показалась худенькая, чумазая и босоногая девчонка. Только по ярко-зеленым глазам, да черным, словно сажа, лохмам, можно было угадать в ней Миладу. Только лет на пятнадцать младше. Из-под оборванной юбчонки, едва прикрывающей колени, торчали худенькие лодыжки, покрытые глубокими царапинами. Девчонка шмыгнула носом, размазывая грязным кулачком еще не высохшие слезы, и спросила:
– Ты друг?
– Да, солнышко, я – твой друг, – осторожно ответила Леся, боясь опрометчивой фразой или резким движением спугнуть девочку.
– А зачем ты пришла? – вопросил ребенок.
– Я узнала, что ты грустишь, и пришла развеселить тебя.
– Правда? – удивилась маленькая Милада, – Ты кажешься мне знакомой… – Неуверенно продолжила она, – но, кроме бабушки, я никого не знаю и ни с кем не дружу.
Нижняя губа девочки предательски задрожала, а глаза наполнились слезами.
– Не переживай, – ласково обратилась к ней Леся, – Мы обязательно познакомимся с тобой, только чуть позже.
В глазах малышки-Милады мелькнул страх, который быстро сменился пониманием. Ребенок убрал руки от двери. После нескольких секунд колебания, Милада вытерла слезы, распахнула дверь настежь и подошла к Лесе.
– Ты знаешь меня взрослую, – утвердительно произнесла она, тыча в Лесю грязным указательным пальчиком с обкусанным ногтем.
– Да. А как ты узнала?
– Бабушка рассказывала, что иногда люди болеют вот тут, – девочка приложила руку к сердцу, – а любящие души могут их спасти. Значит, ты меня любишь?
