Текст книги "Реквием по мечте"
Автор книги: Юлия Авдеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
Сухонький мужичок поднес Самойлову тоненькую книженцию в потрепанном стареньком переплете и Сианиат, который Габриэль бережно передала Владимиру. Самойлов распахнул книгу на нужной странице и положил кинжал на край алтаря у ног жертвы. Габриэль вывела кровью Милады ровный круг вокруг алтаря, замыкая в него Лесандрин и Владимира. Прежде чем сомкнуть отделяющую линию, Габриэль еще раз посмотрела на ученика ее отца. Владимир ободряюще улыбнулся, и Син замкнула круг легким движением руки.
– Избранная открой глаза! – Владимир начал ритуал ровным голосом, отражающимся от оббитых бинием стен. Лесандрин, словно послушная марионетка, распахнула глаза, уставившись невидящим взглядом в потолок. Владимир не выказал никаких эмоций, только вертикальная морщинка пролегла посреди лба. Он опустил взгляд на испещренную мелким и корявым почерком страницу и тихо начал читать заклинание на древнем языке:
– Алланар куртенте захир коршен т`антар
В`эрде Камира занте коронар
Арвинар. Арвинар. Арвинар. С`энданте!
Владимир взмахнул руками, и книжка с легким стуком опустилась на пол. Самойлов закрыл глаза, собирая всю мощь в свои руки, призывая тьму в свои ладони. Очерченный жертвенной кровью круг заволокло клубящимся черным туманом. Он был настолько густым, что стоящим вне круга было сложно что-то различить в клубящейся тьме. Аккуратно взяв Сианиат в руки, Владимир прошептал над ним слова заклинания, которые в ожидающей тишине ритуального зала прозвучали, как легкий шорох ветра.
Габриэль блаженно улыбалась, наблюдая за происходящим. «Надо же, все обернулось, именно так, как я и планировала, – с удовлетворением отметила она. – Скоро, совсем скоро все закончится. Впрочем, как и жизнь Владимира. Зачем мне тот, кто мечется из стороны в сторону, а в сложной ситуации выбирает выгоду, а не чувства. Такому человеку я не смогу верить. Он предаст меня так же, как и избранную, в любой удобный момент. Хотя я могу предложить ему то, от чего он точно не сможет отказаться. Поделить силу пополам. Он о таком и мечтать не мог. А мне хватит и половины ее силы, для того чтоб стать неуязвимой. Это у недалекой деревенщины не получилось себя защитить, а я…»
Габриэль оторвалась от радостных мыслей, потому что в груди кольнуло нехорошее предчувствие. Она внимательно осмотрела ритуальный зал и круг. Все шло именно так, как и должно быть. Охранный контур, отделяющий Самойлова и избранную светился ярко-красным, от основного круга тянулась тоненькая, еще не наполненная силой ниточка, которая должна будет связать Габриэль и Лесю для передачи силы богини. Ниточка находилась еще в самом начале пути, но стремительно росла и подбиралась к дочери Дора. Все в порядке. Но…
«Что за черт!» – ругнулась про себя Габриэль, чувствуя, как грудь сжимают цепкие ледяные пальцы страха. Зрение говорило, что все идет своим чередом. Интуиция вопила об опасности… Рыжая девица положила ладонь на грудь, унимая бешеное сердцебиение. «Силы отца почти не осталось, ее хватит разве что на быстрый осмотр магическим взором. Но магией пользоваться в данный момент нельзя, иначе биний не выдержит, и вся община останется погребенной под землей».
Красная ниточка добежала до ног Габриэль и поползла вверх по стопам, лаская колени, холодя живот, до груди. Возле самого сердца она остановилась, словно ожидая приказа. Тьма в кольце жертвенной крови рассеялась, являя Владимира и Лесю. Лесандрин не подавала признаков жизни, глядя в потолок зала. Владимир покачивался в магическом трансе, занеся над грудью девушки Сианиат.
Габриэль успокоилась, окинув взором парочку. Все идет, как надо. Она кивнула Владимиру, выражая готовность к дальнейшим действиям. Владимир с размаху всадил кинжал в сердце Лесандрин. Леся громко вскрикнула, разорвав напряженную тишину зала. А вслед за ней раненым зверем взревела Габриэль, хватаясь за грудь и падая на колени. Перед ее помутневшим взором промелькнул Владимир, поворачивающий навершие Сианитата, и красная ниточка глубокого пореза на запястье Лесандрин.
«Да, что же он делает?!» – успела подумать Габриэль прежде, чем мир для нее разорвался дикой болью и раскололся на осколки.
Зал наполнился стонами и криками о помощи. Маги, присутствующие в зале, падали, как подкошенные, оседали на пол, словно тряпичные куклы с пустым выражением глаз. Милада свалилась на пол, освобожденная от обездвиживающего заклинания, но не в силах что-либо сделать. Во рту чувствовался металлический вкус крови. Она лежала, в луже собственной крови, идущей из горла, из последних сил цепляясь за жизнь. В глазах померкло, и Милада провалилась во тьму.
Двери ритуального зала распахнулись и на пороге показались Атан и Закран. Михаил подбежал к Миладе и, подхватив любимую на руки, бегом устремился прочь. Атан подошел к горящему красным огнем кругу и остановился, не веря своим глазам.
– Подожди, чуть-чуть, – прохрипел Владимир.
Он вытащил Сианиат из груди Лесандрин. Кровь устремилась из раны, заливая одежду. Атан боролся с подступившей к горлу тошнотой, кляня себя за то, что вынужден бездействовать и смотреть.
– Ты забираешь жизнь и даришь, – прошептал Владимир, рубанув Сианиатом по предплечью. – Прими мою жертву. Во искупление всего, что я сотворил.
Самойлов опустился на колени перед Лесандрин, соединяя их раны. Он прикоснулся лбом к ее лбу и, вдыхая ее запах – любимый и родной – прошептал:
– Прости меня за все, Ангел. Я люблю тебя. И ты должна жить.
Он нежно поцеловал ее в холодные губы и вогнал Сианиат себе в сердце.
Ярко-красная линия окрасилась в серебристый цвет и… потухла…
Эпилог
Два года спустя.
– А-а-а-а!!! – Гулко разносилось по длинным коридорам, отражалось эхом от стен, кинжалом протыкая сердце. – Я убью тебя, сволочь, вот только встану отсюда, каззел!
Михаил Закран сидел в своем кабинете, сгорбившись в три погибели, закрывая ладонями уши. Лицо мужчины посерело и осунулось.
– Милая моя, родная девочка, – шептал он, – как же тебе больно, любимая. Потерпи, чуть-чуть…
– Да чтоб ты, ко мне еще раз приблизился-а-а! О, Всевидящий, как же больно!!! Будь проклят тот день, когда я согласилась выйти за тебя замуж!!! – ответил Закрану истошный крик его жены Милады.
Дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась Лесандрин. Запыхавшаяся, испуганная, в пыльном дорожном костюме. Выбившиеся из заплетенной косы снежно-белые волосы, ореолом обрамляли лицо.
– Давно началось? – выдохнула почему-то шепотом она.
– Вечность уже прошла, – простонал Закран. На своем веку он повидал много чего: драки, ранения, смерть, в конце концов… Но жена у Закрана рожала впервые и мужчина испугался едва ли не до заикания.
– Та-ак, – произнесла Лесандрин и кинулась в гостевую комнату, куда уже доставили ее вещи – переодеваться.
Спустя десять минут Леся взлетела по лестнице на второй этаж и остановилась у двери, за которой продолжала истошно причитать ее лучшая подруга. Лесандрин перевела дух, выровняла дыхание и распахнула дверь.
– Я убью тебя, слышишь? Раздеру на кусочки, чтоб ты понял, что это такое – рожать!!! – Орала Милада, спокойно сидя на кровати. – О, Лесёнок, пришла, – лучезарно улыбнулась притворщица, понизив голос.
– Что ты вытворяешь? – удивленно пробормотала Лесандрин, – Что за концерт?
– Рожать мне скоро, – спокойно ответила Милада и тут же прокричала: АААА!!! Вот умру, и будешь один мучиться! ООООО! Как бо-о-о-ольно!!!
– Да ты заходи, заходи, – прошептала великая актриса, – и дверь прикрой. ОООООО! Умира-а-а-ю!!! – Прокричала она.
– Ты ж так Михаила до инфаркта доведешь, – шикнула Леся.
– А я соскучилась, – тихо оповестила подругу черноволосая красотка. – Может, я поболтать с тобой хотела. Без свидетелей. Ты же знаешь Михаила. У него такие уши большие, что как ни прячься, посплетничать нам не удастся. Кстати о птичках. ОООО!!! ЛЕСЯ, ДА СДЕЛАЙ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ УЖЕ, НЕ МОГУ Я ТАК БОЛЬШЕ!!! УБЬЮ ЕГО, СОБАКУ!!! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, МИХАИЛ???
От истошного крика у Лесандрин заложило уши.
– И долго ты собираешься его мучить? – поинтересовалась она.
– Сейчас я успокоюсь. А ты пойдешь и скажешь ему, что схватки только-только начинаются и ты дала мне успокоительное, чтоб я поспала. И беспокоить меня не стоит, иначе будет хуже. А ты посидишь со мной и проследишь. Роды-то могут длиться долго. Так что никто не заподозрит меня в ма-а-аленькой шутке.
– Шутке? Да у тебя муж поседел за то время, что ты орала!
– Тихо, – шикнула Милада, – беременным девушкам нервничать нельзя. Ты же не хочешь, чтобы я нервничала? – спросила зеленоглазая авантюристка, положив руку на объемный живот.
– Шантажистка! – бросила Леся, выходя из комнаты.
Успокоив Михаила, Лесандрин посоветовала мужу любимой подруги принять успокоительное, потому как предшествовавшее представление – только начало. Михаил побледнел еще больше. Лесе пришлось влить в него лекарство…
– Как ты, солнышко мое? – участливо спросила Милада Лесандрин, когда та вернулась в комнату.
– Нормально, – пожала плечами девушка. – Работа, дом, работа… Я счастлива, Милада.
Леся улыбнулась. А ведь тогда, два года назад, она сомневалась, что вообще когда-то увидит свет… Теперь вся эта история с магами, болезнями, избранницей и ритуалом походит на страшный сон. И она бы, наверное, так и решила… Только кошмары по ночам спать не дают, да шрам на груди, в области сердца…
Каждую ночь ей снился он. Тот, который сделал ее жизнь кошмаром; тот, кто подарил новую жизнь. Он убил ее, но променял себя, на спокойную жизнь Леси и всей империи. Никто и представить даже не мог, что Владимир вместо передачи силы проведет «Освобождение» – забытый ритуал из группы «Сияние». Он освободил всех одаренных от бремени магического дара. Он вернул магию в мир, исцелив больную и зараженную империю. Этот ритуал стер из памяти людей ужас напасти и последних дней жизни перед концом…
Магов больше нет. А магия… она вокруг. В буйстве красок природы, в синем небе, в журчании ручейка.
Владимир… Лесе до сих пор больно вспоминать о нем. Когда она открыла глаза в первый раз после смерти, то мечтала только об одном, чтобы ее убили. Ненависть к Самойлову сжигала изнутри… Но тут вмешался Атан. Он разговаривал с Лесей, вытаскивал из тяжелых раздумий. Он любил ее, но это не помешало ему рассказать Лесе правду о Владимире. О его последних словах и о его жертве. Леся поверила, боль притухла, но вряд ли она когда-нибудь исчезнет насовсем.
Она не вернулась на службу к Императору. Официально, болезнь устранена умелыми действиями странников, лекарей и алхимиков. Подземная община магов разрушена – биний не выдержал последнего заклинания Самойлова. Все, кто там был, погребены под толстым слоем земли и пластинами металла. Атан и Михаил успели вытащить только Лесю и Миладу. После того, как Леся выкарабкалась из болезни, она подала рапорт на увольнение. Получила вознаграждение, как особо отличившаяся, и уехала из столицы…
– Не надо лгать, солнышко, – покачала хорошенькой головой Милада. – Тебе все еще больно…
– Не будем об этом, – тихо прошептала Лесандрин, опуская взгляд.
– А как Атан? Не появлялся? – перевела тему Милада.
– Нет.
– Он любит тебя, родная. Может, тебе стоит подумать…
– Не знаю, Миладка, не знаю, – прошептала Леся. – Возможно, если бы я его тогда не прогнала…
– Он сам ушел, – возразила Милада. – Решил выждать момент. Он придет… Я-то знаю.
Леся скептически хмыкнула.
– Ох… – донеслось с кровати. – Ох.
– Что случилось? – вскинула голову Леся. – Что? Плохо?
– Кажется, теперь мы рожаем… – еле слышно прошептала бывшая травница.
Во время родов Миладка держалась молодцом. Не кричала, не ругала мужа, все силы молодой женщины были направлены на процесс рождения ребенка. Мальчика.
Леся покинула дом подруги через неделю после родов. За это время они наговорились всласть. Лесандрин неожиданно поняла, что хочет семью: мужа, ребенка. Она отчаянно хотела держать в руках комочек счастья и новой жизни. Но как начать новую жизнь, если не можешь отпустить прошлое?..
… Долгое время ее мучили сны, в которых она бежала и бежала по битым стеклам своих надежд, и Владимир преследовал ее, кроша осколки в мелкую пыль. Сердце заходилось болью, она просыпалась, не надеясь заснуть. Долго вспоминала, рвала душу и сердце, понимая, что все зря и ничего не изменишь. Любовь умерла вместе с ней на жертвенном ложе… А, может, и раньше. Только память жива…
В одну из таких ночей Леся вышла во двор, развела за домом костер и сожгла все, что напоминало о нем. О Владимире. Она смотрела на то, как горит прошлое и не чувствовала ничего. Словно все, что было, происходило не с ней, а с кем-то другим.
Перед тем, как окончательно отпустить его, Лесандрин развернула потрепанную записку, которую Атан, по просьбе Владимира, отдал Лесе.
«Прости за все, Ангел. Я люблю тебя. И знай, что у каждого из нас есть выбор, и никакая предопределенность не может помешать его сделать. Мой выбор – твоя жизнь. И прости. За все. Будь счастлива.»
Последней в костер полетел карандашный рисунок: красивый, уверенный в себе он, нежно обнимающий ее за плечи, милая, юная она, без памяти влюбленная…
Они горели в огне последний раз.
После этого Лесандрин выпила горячего чаю и завалилась с книгой на печь, решив устроить себе выходной. А к вечеру в дверь постучали, и Леся поспешила открыть, решив, что кому-то из городских понадобилась ее помощь. На пороге стоял Атан. С вечной усмешкой на красивых губах. Он пришел, как к себе домой, заявив, что вместе жить веселее, домогаться он ее не собирается, да и уходить, кстати, тоже. Она улыбнулась ему и не нашла причин выгонять его.
И страшные сны больше никогда не беспокоили ее.
© Copyright Авдеева Юлия ([email protected]), 06/12/2011.
