Текст книги "Нам с тобой нельзя (СИ)"
Автор книги: Юлианна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
20
СВЕТА
Наши с Никитой дни проходят по-своему странно и тягуче нежно. Я стараюсь сдерживать себя, особенно на людях, но порой это сложно сделать, особенно когда приезжаю в офис к отцу, а там эта «секретурка» сидит в платье, которое и платьем назвать нельзя.
Помню, как мама увидела это чудо и вынесла папе мозги, а тот заявил, что ему нужна соска в приемной, чтобы мужики растекались повидлом, соглашались на все и сразу. Конечно, Рашидов без ума от своей жены, об этом только глухой не слышал, так что ни о каких походах налево и речи быть не могло, а вот Никита… сейчас он вечно ошивается в кабинете отца, и я понимаю, что это по работе, но ничего не могу с собой сделать, после универа приезжаю к нему и сажусь на удобном кожаном кресле, ожидая, когда он освободится. Под благовидным предлогом практики в строительной компании для всех, кто спрашивает, что же тут делает принцесса самого Арслана.
–Привет, – с порога выпаливаю, закрывая дверь на замок. Никита поднимает взгляд от бумаг, и моментально взор становится вязким, скользящим по губам горячими ожогами.
–Ты сегодня рано, практикантка, – он отъезжает от стола, освобождая мне место у себя на коленках. Я шагаю в теплые объятия, ныряя в приятный мужской запах, веду носом по щеке и заглядываю в глаза.
–Пар было меньше, заболел препод, – шепчу, обхватывая ладошками небритое лицо, большие пальцы мягко ложатся на мужественные губы, тронутые шрамом у уголка.
Мужчина прикусывает подушечку пальца, проводя языком вслед за касаниями зубов. Это моментально отзывается во мне множественными импульсами, локализующимися внизу живота. По телу проходит сладкая истома, цепляющая меня на крючок зависимости от Никиты.
Еще одна причина, по которой я тут ошиваюсь и вечно наблюдаю за ним, это то, что он ко мне не прикасается. Нет. Не так, он целует меня, трогает по-всякому, даже спит в обнимку, прижимаясь так сильно, что порой дышать сложно. Я непременно просыпаюсь укутанная ним, придавленная, разгоряченная от тепла мужского тела, но это все. Мы вместе завтракаем, и он уходит на работу.
Я много раз пыталась проявить инициативу, в своих попытках доходила до абсурда, прохаживаясь перед ним полуголая, но все, на что он был готов в такие моменты, это прижать меня к стене и порочно целовать в губы. Иногда проходился ладонями по бедрам, нырял пальцами под резинку трусиков и терпеливо сводил меня с ума пальцами, которые часто сменялись языком. Все это было не то, но, если бы не было и такой близости, я бы накрутила себя максимально. В моем мозгу всплывали разные вещи, от того, что он вполне мог пресытиться одним разом и потерять интерес, до …совсем кощунственного, а вдруг ему не понравилось?
В конце концов, я без понятия, как правильно, да и откуда мне было это знать? Сегодня я подхожу к вопросу более ответственно, с утра подготовила самый развратный комплект из всех, что у меня имелся с единственной целью, вечером сделать максимально много, чтобы сломать Никиту. Плевать на причины его замкнутого поведения.
–Замечательно, отдохнула бы, – опаляет меня горящим взглядом, проходясь широкими ладонями по спине. Меня пронзает до основания, специально прогибаюсь так, чтобы разрез показал чуть больше не скрытой под лифчиком груди.
–Есть еще пара дел…
Взгляд Никиты плавно утекает туда, куда мне нужно, и я ликую, выхватывая нужные эмоции мужчины. Ну же.
–Ты в таком виде была в университете? – складывает губы прямой линией, ладонь укладывается на ткань льняного платья, полностью скрывающего возбужденные соски.
–Да, – выдыхаю в губы. —Сверху был пиджак, но у тебя так жарко, – веду пальчиком по играющей от нервов скуле. Не нравится мой ответ? Потерпишь.
–Чтобы я больше не видел тебя в таком виде на людях, Света, – ладонь на ягодице сжимается сильнее, и я как на пружине притягиваюсь к мужской груди, скрытой белой рубашкой. Ощущаю возбужденную плоть, упирающуюся во внутреннюю поверхность бедра. Ерзаю.
–Ник, ну не видно же ничего? – игриво выгибаю бровь.
–Знаешь, у некоторых есть фантазия.
–И у тебя?
–Особенно у меня, – цепляет подбородок, а затем прикусывает губу, я не выдерживаю и прижимаюсь к нему так, чтобы он прочувствовал меня всю. Платье задирается чуть выше, мы со стоном впиваемся друг в друга, и я тону в нем, не пытаясь ухватиться ни за что.
Осторожно кладу пальцы на пряжку ремня, тяну на себя, когда мужчина перехватывает мои руки и с рыком отрывается от меня. Горячее дыхание утекает в грудь, будоража сознание. Мне стыдно и обидно.
–Цветик, ну не здесь же, —подносит к губам руки и целует ладошку, в глазах плескается океан эмоций, которые не удается съесть до конца.
Да что ха чертовщина?
–Ты сегодня поздно? – произношу охрипшим голосом, эмоции плавно стекают вниз.
–К восьми жди меня у нас, – опускается к моей ключице и нежно целует разгоряченную кожу шершавыми губами. У нас звучит нежно, отпечатывается в душе приятными теплыми касаниями. Как перышко.
—Сегодня Миша отвезет тебя.
Да-да, снова новая охрана, а еще целый конвой вслед за нами. Мне теперь запрещено ездить за рулем, Никита очень настоятельно попросил слушаться, так попросил, что во мне даже не взыграли эмоции, чтобы «взбрыкнуть», я просто не могла противиться.
Сползаю с него, нарочито медленно прохожусь в грубом касании бедрами по стоящему колом члену. Никита тяжело дышит, а на мою шалость сжимает челюсти, боковым зрением замечаю, как он поправляет штаны и тянется за чем-то в карман пиджака. Интуация шепчет, что сигареты.
–Ник, ты обещал же…
Как в воду глядела.
Он достает сигареты и рассматривает содержимое. Крупные пальцы перебирают упаковку с разных сторон.
–Я сократил, слезаю медленно, не волнуйся, я не умру от рака легких, – ухмыляется.
–Тебе просто незачем это делать...
Да, я чуть ли не со слезами на глазах просила его когда-то бросить курить. Вот как в школе показали фильм на тему вреда никотина, так я и вынесла мозги Никите, ведь папа на тот момент уже пару дет как не курил, но там по состоянию здоровья. Мама никак не могла его самостоятельно отучить от этой гадости, а вот врачи вмиг. Чего не сделаешь ради того, чтобы пожить подольше...
–Что у твоей мамы, что у тебя, пунктик на сигареты, поразительная схожесть.
Звучит даже немного грустно, он смотрит на меня печально-огорченно. Пачка летит в урну, а мужчина поднимается вслед за мной и целует в лоб, глубоко вдыхая.
–Значит будем резко бросать, только потом не жалуйся, что я разжирел.
–В каком месте? И как вообще человек, который отжимается от пола с девушкой на спине, может поправиться? Как?
Это было моей самое приятное времяпровождение, Никита каждый день делал зарядку, а я приходила и с важным видом приседала, на что он забавно хмурился, а потом перехватывал меня, поднимал на руки и приседал вместе со мной, повизгивающей не то от восторга, не то от радости, после чего укладывал на спину и с живым весом отжимался от пола. Мне не было страшно, лишь безумно волнительно. Вдыхала аромат потного тела и сама себе поражалась, как сильно он на меня влиял, никакого отвращения, чистый экстаз.
–Мне надо держать марку, у меня молодая любимая, – ведет губами по щеке.
Сердце заходится в безумном ритме. Это приятно…Внезапно в дверь начинают стучать, грубо и не терпеливо.
–У меня встреча, отправляйся домой, – Никита больше не излучает былой восторг, на лице появляется нечитаемая безэмоциональная маска. Холодок пробегается по спине, но я смазанно целую мужчину в плотно сжатые губы, и двигаюсь в сторону двери.
Как быстро у него меняется эмоциональный фон… по щелчку.
Проворачиваю замок, распахиваю дверь и замечаю папиного помощника. Он осматривает меня с ног до головы и скалится.
–Вау, Света, ты хоть когда-то можешь выглядеть плохо?
–Сочту за комплимент, конечно, но рекомендую еще поучиться, а то девочки обижаться будут.
–А я их не одариваю комплиментами! Чем меньше женщину мы любым…
–Тем дальше женщина от вас…
–Ай характер, ай молодца. Палец в рот не клади, – одобрительно кивает, но взгляд все-таки утекает в разрез платья. Старый хрыч и то туда же. Хотя…он как папа, но вот мой папа все равно молодой, а этот старый. Почему? Потому что я так сказала.
–По плечо отгрызу и не подавлюсь, – делаю реверанс и легкой походкой двигаюсь в сторону лифта.
–Двигай давай сюда уже, дамский угодник, – недовольно ворчит Никита.
В лопатках безумно жжет, кажется, там разгорается целое пламя, но я не оборачиваюсь, купаясь в восторге, доносящемся до меня даже на таком расстоянии. Его взгляд я сосчитаю из тысячи.
Вечером будет сюрприз, и я к нему подготовлюсь.
21
СВЕТА
Toni Braxton – Un-Break My Heart
Стрелки часов плавно переваливают за шесть часов, когда я начинаю накрывать на стол. Полдня провести в интернете, вычитывая рецепты простых блюд? Это обо мне, да. А еще сколько нервов я потратила на все это мероприятие? Не счесть. В голове кавардак, и меня все равно относит к моменту, когда я примерно та де готовилась, а он не пришел. Не хочется об этом даже думать, но мысли проворной лазейкой прохаживаются в самые дальние уголки сознания, будорожат его и сбивают с мысли.
Накладываю салат, нарезку, всего по чуть-чуть, но в то же время много. Для меня подобное вообще кажется подвигом, так что лично себе поставить могу исключительно пять за подготовку к романтическому ужину. Хотя я понимаю, что мы можем до него и не дойти...
Большая часть такой вот подготовки проходила в другом русле. Я пыталась вспомнить все движения, которым научилась на курсах по танцам на пилоне. И это было, пожалуй, даже сложнее, чем готовка, потому что многое напрочь вылетело из головы. Но у меня был прекрасный стимул.
Делаю последние приготовления. Закручиваю волосы легкой волной и надеваю то самое платье, которое однозначно понравится моему мужчине. Черное, плотно обхватывающее грудь, талию и бедра, с широким разрезом, позволяющим делать самые замысловатые па.
Приглушаю свет ровно в тот момент, когда замечаю свет фар со стороны подъездной дорожки. Прячусь за ширмой, цепляя пульт от музыкальной системы.
Как только дверь хлопает, я неуверенно выкрикиваю.
–Прошу садиться согласно купленным билетам, скоро начнется представление, выключите свои телефоны, чтобы ничто не могло помешать вам насладиться шоу. Вести аудио или видеозапись запрещено.
–Свет, – со смехом выдает Никита, но как только начинает играть музыка, я слышу, что он двигается к дивану, усаживается. Шуршит одежда.
Я плавно выхожу из-за ширмы, полностью повторяя то, что натренировала днем. Медленно веду бедрами, скольжу пальчиками вдоль тела. Это не стриптиз, это больше пластика, хорошая такая пластика, приправленная умением танцевать и двигаться так, чтобы вызывать те самые нужные эмоции в мужчине. В приглушенном свете зала я четко вижу яркий отклик на лице Никиты. Плотоядный взгляд проходится по бедрам, я цепляю замочек сбоку, и в одно движение оказываюсь в одном лишь белье, платье плавно оседает вдоль ног, я игриво переступаю блестящую ткань, продолжая заманчиво двигаться в такт льющейся из динамиков музыке.
Полностью погружаюсь в нее, прикрывая веки, приподнимаю руки, продолжаю плавно оседать на корточки, а затем так же мучительно медленно поднимаюсь, выкручивая несуществующий восьмерки.
Никита подается вперед, когда я подхожу к нему почти вплотную и поднимаю ножку, прохожусь пальчиками по груди вниз, особенно сильно нажимая на бугристость в паху. Рваный вздох слышно даже сквозь музыку, Никита обхватывает икру, горячие пальцы порхают по коже.
Без слов опускаюсь на него сверху, мое белье полностью прозрачное, с вкраплениями ажура, скрывающего самые сокровенные места.
–Что ты делаешь со мной? – Никита ведет пальцами по скуле, второй рукой сжимая талию. – Я же хотел дать тебе привыкнуть, чтобы зажило все, – шепчет в ухо, я покрываюсь предательскими мурашками. Между нами искрит, горит, полыхает.
Я значит накрутила себя, однако ответ на поверхности. Он ради меня сдерживался, пока я варилась в собственном соку.
Грудь наливается тяжестью, Никита жадно осматривает каждый сантиметр, опускает большой палец на возбужденный сосок, и меня разрывает на части.
–Не надо…ничего не болит, – хриплю, когда Никита двумя ладонями обхватывает грудь, насаживая меня на выступающий бугор.
–Я скоро свихнусь с тобой, – наконец-то целует в губы, глотая мой рваный вздох. Обхватываю его руками, ощущая, как лифчик срывается с моего потного от танцев тела. Сгребаю пальцами пуговицы на рубашке, некоторые вырывая с корнем, пытаясь расстегнуть. Кое-как стягиваю ткань с его тела, веду ладонями по мускулистой груди, рукам, прессу.
–Ты такая красивая, – Никита отрывается на секунду, всматриваясь в глаза, одновременно обхватывая соски пальцами и притягивая к себе. Шандарахет током, между ног давно уже влажно, я пытаюсь хоть как-то облегчить агонию и шепчу в бреду:
–Никит, пожалуйста, – мужчина вгрызается губами в меня, горячий язык моментально скользит в рот, захватывая, порабощая.
Звонко брякает пряжка ремня, шуршит одежда, через мгновения наружу вываливается возбужденный член. Я несмело веду пальцами по гладкой поверхности, обхватываю толстую головку. Дышать получается через раз, в голове полная каша. Реальность медленно уплывает сквозь пальцы.
–Ты сверху, – отрывается от губ и присасывается к груди, прикусывая натертый докрасна сосок. Пытаюсь дышать, но легкие словно сжимаются.
–Никита…– руками цепляюсь в волосы мужчины. Трёхдневная щетина колет мягкую кожу, но я все равно притягиваю Никиту к себе сильнее и жестче. В теле расплывается удовольствие на грани боли. Прикусываю губу, когда сильные пальцы плавно входят в изнывающее соками влагалище, вырывая из глотки протяжный стон. Выгибаюсь в мужских руках, запрокидывая голову. Волосы прилипают в мокрой спине.
Пара резких движений, и я больше ничего не соображаю,
—Нет, не так, – рычит и приподнимает меня, в одно движение сцепляя нас. Переполняют эмоции, когда член глубоко входит в меня, растягивая, принося немыслимое наслаждение. Я всматриваюсь в глаза Никиты, и одновременно пытаюсь двигаться сама. Неуклюже, возможно, неправильно, но сама.
–Вот так, молодец, – помогает мне, приподнимая за талию. Стону в голос, не в силах сдерживаться. Каждый толчок как глоток воздуха. Возбужденными сосками трусь о волосатую грудь Никиты, когда он перехватывает инициативу и сильнее, жестче насаживает меня на себя. Никто больше не сжерживается. Звук шлепков разносится по комнате чистой похотью и пороком.
–Блядь, нет, хочу еще, – замедляется, сталкиваясь с моим мокрым лбом. Ноздри мужчины раздуваются, пока я пытаюсь понять, что он имеет в виду.
Все становистя понятно, когда не выходя из меня, Никита встает и несет в сторону нашей спальни, на ходу переступая через свои штаны.
Когда мы оказываемся на огромной кровати, все перестает существовать. Остаются лишь жадные касания, губокие толчки и рваное дыхание на губах. Никита переворачивает меня на живот, опуская лицом в подушку. Приподнимает так, чтобы задница была выше, а затем одним толчком входит. И это лучшее, что со мной случалось. Кричу, агонизируя, не в силах выдерживать это все. Он снова и снова входит в меня, целуя плечи, лопатки, поясницу. Сильнее, глубже. Я возношусь на самую высокую точку, а затем падаю, крошась на миллиарды кусочков. На последнем издыхании кричу:
–Никита, – он обхватывает мои сжатые в кулаки ладони и изливается на поясницу, после чего размазывает семя по коже.
–Теперь ты не будешь думать всякие глупости? – задыхаясь, шепчет мне в ухо, пока я обезвдижено лежу на смятых простынях, пропитанных нашим запахом безумия.
Теперь думать вообще не получается. Никак.
–Я люблю тебя, – хриплю.
Никита смеется и заваливается сверху так, что я снова ощущаю подрагивающий член.
–Я тебя люблю больше жизни, – после этих слов я понимаю, что плавно начинаю погружаться в сон. В коконе его рук, тела, запаха. Он во мне, на мне и со мной.
Мне спокойно и легко, пока что-то не прерывает прекрасный сон. Странный звук, мешающий продолжить прекрасный заплыв в океане нежности. С трудом разлепляю веки, не понимая даже, сколько времени прошло. На спине все стягивается. Между бедер ноет, но эта боль такая приятная, в отличие от гадкого звука…мобильника? Осторожно выпутываюсь из стального захвата своего мужчины и голая шагаю на звук настойчивой трели. Это Никита у нас спит как убитый при любых обстоятельствах, а мне точно нужны тишина, темнота и покой.
Яркий экран светится на полу, я подхожу, цепляю пальцами средство связи и чисто машинально читаю входящее.
Нет, ну быть этого не может.
Во мне начинает бушевать такой гнев, что все радостное будто бы корова языком слизала. Сжимаю устройство в руках и двигаю в спальню, где заваливаюсь на кровать, кладу голову на грудь Никиты, а затем делаю то, о чем еще точно пожалею…но все равно делаю. Снимаю нас на фронтальную камеру и отправляю абоненту, который прислал Никите голый снимок с подписью.
«Я скучаю».
На моем фото не видно лица, но зато видно, женский силуэт на мужской груди и аккуратную ладошку, утопающую в завитках волос.
«А я нет».
Как только сообщение доставляется, я тут же удаляю его с телефона Никиты, подчищаю фото и добавляю «Наташу» в черный список. Рука не дрожит.
Единственное, что останавливает меня от грандиозного скандала прямо сейчас, это только то, что однажды я ему уже не поверила, мало ли кто мог слать ему это все...даже после расставания?
Я поговорю с ним потом, пойму, обманывает он меня или нет. Но ведь не могут эти глаза врать. Не могут. Так смотря на божество, а не на женщину, которой изменяют.
Вдыхаю аромат Никиты и постепенно успокаиваюсь, погружаюсь в дремоту, сменяющуюся вязким сном.
22
НИКИТА
Уезжаю во втором часу ночи сразу после звонка Мора, который утробным голосом в лучших традициях умеет оповещать об откровенно дерьмовых новостях. Лучшего гонца просто не сыскать, даже если очень постараться.
–Срочно выезжай в клуб, там все наши.
–Это что, блядь, до утра не потерпит?
–Ну если не хочешь проснуться без складов, то потерпит, конечно, а раз так, то жду у себя.
–Какой нахуй клуб, Мор?
–А такой, в котором пока нет маски-шоу, Мак.
Вот он, ледяной душ.
Ни тебе деталей, ни подробностей, чтобы хоть приблизительно раскинуть в мозгах, что делать. С трудом выпутываюсь из нежных объятий Светы и отправляюсь в путь, приказывая охране бдить как зеницу ока.
Навязчивые мысли роем витают в башке, пока я добираюсь до точки сбора. Если покусились на склады, то однозначно бок Темного, если только не ответка от старых «друзей». Никому по факту не выгодно сейчас мутить воду, слишком много бабла имеет почти каждый в округе. Арслан рассчитал верно, посчитав, что только скоординировав максимально людей в одной точке, получишь как можно больше заинтересованных в процветании бизнеса людей, а значит и нагнуть будет сложнее.
Если только кто-то не захочет схапать больше процентов.
Все складно, но шманают тогда какого черта? Всем же давно подмазали, везде свои люди.
Разве что призрак из прошлого вернулся. Откуда только силенки нашел, если и правда он? Нет, все-таки так тонко работать он не мог бы.
Возле клуба толкучка, бесконечная вереница из беснующихся людей преграждает путь, не ясно вообще, с чего вдруг такая активность в такое время. Я был абсолютно уверен, что клуб работал до двух ночи, а сейчас давно уже перевалило за эту отметку.
Противно стягивает мышцы, как перед броском, и не зря. Интуиция, как всегда, работает на опережение, организм срабатывает быстрее, чем я успею осознать, все готовится к бою. В этом и была моя особенность, я даже на ринге всегда умел просчитывать дальнейшее движение соперника, умело маневрируя между его ударами. Пошел бы в профессиональный спорт, не было бы проблем
Не успеваю зайти в широкие двери сразу после кивку охраны, которая меня узнала, как слева прилетает по роже слабоватый такой кулак.
–А вот и ты, падаль. Привет от Нордина, – в полумраке сверкает нож, но на моей стороне явно преимущества во многом, но самое главное – я быстрый, несмотря на свои габариты.
–Пока, —блядь, чувствую, как по носоглотке начинает стекать кровь. Отталкиваюсь руками от грязного асфальта, ногой сбивая руку.
Тумблер с грохотом переключается, и я сношу тушу к стене, нанося нещадные удары, узнавая в куске мяса ту падаль, что тогда в клубе стянула Свету со сцены.
Резкий выпад в мою сторону, но я уворачиваюсь и перехватываю очередной кулак, всматриваясь в красную морду быка, осмелевшего напасть на меня. Старый знакомый, мать вашу. Надо было еще тогда решить с ним вопрос, но Эльдар решил сам и сказал, что это больше не проблема. Охуительная не проблема, однако. Посмотрел бы я на него, если бы на его Машу кто покусился, он бы и крошки от него не оставил, уж кто-кто, а я точно знал его методы.
–Ты ради шлюхи себе приговор подписал, мразота! – шипит в лицо, пока я выкручиваю его руку, и нож со звоном падает на тротуарную плитку.
–Макар, мать твою, – Мор с людьми спешат к нам, оттягивая развороченное мясо от меня, вдалеке разносится звук сирен. Кто-то уже успел вызвать мусоров, но я не реагирую ни на что, во мне жажда крови, как у хищника, у акулы, что только каплю учуяла в радиусе трех метров.
Внутренности съедает каленым железом, пока я вырываюсь из цепкого захвата быков Эльдара. Руки свербят, так хочется раскромсать смертнику ебало.
–Я урою тебя нахуй! – под вопли толпы меня за руки тянут в сторону здания, пока этот поц пытается встать на ноги, вновь размахивая уже поднятым ножом. Мусора срабатывают быстро, а у меня в голове мелькает красная неоновая лампа, вернуться и закончить. Скалюсь, потому что в целом доволен тем, как разукрасил его.
–Тебя нельзя ни на минуту оставить одного, мать твою! – внутри Эльдар толкает меня в грудь, ноздри раздуваются, он взбешен. Я порываюсь выйти, чтобы завершить начатое.
–Это ты должен беспокоиться о безопасности в твоем клубе, Мор. Это твой угол, знаешь ли, так что проблема сейчас нарисовалась из-за недоработки твоих парней. Будь я менее подготовлен, уже с пером в боку валялся бы у входа в твое МОДНОЕ заведение. Я уже молчу о том, что тут девочек зажимают без их желания. А что по допингу? Есть ведь тоже небось, – рычу на весь зал Эльдар толкает меня в боковую дверь у входа, оттягивая в подсобное помещение, где сидят все наши. В бильярдной комнате почти все наши, за исключением тех, кто непосредственно занят безопасностью выделенных им объектов.
–Тут будь, я сам все решу, ты-то у нас только одним способом умеешь все решать.
–Ты мне указывать не будешь, Мор, запомни это!
Эльдар дергается в мою сторону, на лице скользит судорога негодования, сжимает кулаки и низким голосом проговаривает:
—Тебе мало существующих проблем? Мало, я тебя спрашиваю? Не отсвечивай хотя бы тут! Вот кому точно нельзя сейчас светиться в полиции, так это тебе. Подумай о Свете, индюк нахлобученный.
Стухаю моментально. Вполне возможно, что тварь с ножом подсадная утка, да и если копают под нас, то найдут к чему придраться, лишь бы меня прихлопнуть. Резонно все. Чертов Мор!
–Камеры, Макар, смекаешь? – всматривается в меня внимательным взглядом, пока меня догоняет отходняк, ударяя в затылок тупой тянущей болью. Да, именно его улица попала под раздачу «Безопасный город», и эти камеры нихрена им не контролируются, над чем Эльдар усердно работал.
–Что мы имеем?
–Предположительно Управление собственной безопасности работает в офисе Рашидова. Сейчас могут и к нам прийти, – припечатывает и громко хлопает дверью, оставляя меня наедине с парнями.
Железобетонные доказательства в случае чего, разумеется. И было бы очень выгодно, чтобы меня поймали на горяченьком.
–Босс, у нас тут…—Кент пытается перевести тему в рабочее русло, но меня уже не остановить. Поезд сошел с рельсов и несется в пропасть.
–Нихуя у вас тут нет, нормального ничего нет, творится полный пиздец какой-то, даже месяца не прошло, как все нахуй покатилась хер пойми куда, – хватаю табурет и одним ударом разламываю его о стенку. Куски дерева летят в разные стороны. Перешептывания стихают.
Скидываю с себя пиджак, подворачивая рукава белой рубашки. Кроет эмоционально от всего. Сжимаю перебитую переносицу, в глазах троится, хватаю со стола коньяком и жадными глотками втапливаю в себя.
–Босс, может в больничку?
–Только после тебя, Астров, – сейчас меня наш координатор по связам с партнерами бесит меня так, что и ему бы расквасил рожу. —Я слушаю, Кент, – перевожу напряженный взгляд на своего помощника.
–Пару часов назад подожгли несколько складов, плюс наших перевозчиков встретили и приняли, двое трупаков, груза на два ляма больше нет, зато в машине найдена малеваная капуста. В офисе буйволы без опознавательных знаков все переворачивают вверх дном. Везде наши накладные, печати…
Ну понятно, это тянет на приличный срок.
–Вы связались с нашими? Какого черта вы пустили без ордера?
Не секрет, что у нас есть свои люди в белой зоне, на стороне закона, если это можно так назвать, конечно.
–Не спрашивали, Макар. Всех уведомили, надо время добыть информацию, проблема в том, что ночь, некоторых к тому же нет в стране. Подмахнули неплохо так, когда Рашидова нет на месте…
–То, что Рашидова здесь нет, не отменяет того факта, что все решится так же быстро, как и с ним. Или ты подвергаешь сомнению мой авторитет? – во мне двести двадцать напряжения, так что вот такие словечки никак не способствуют успокоению.
–Нет, босс, ни за что, – идет на попятную Кентов. Помню его еще совеем зеленым, пришел ко мне после того, как отсидел по малолетке, снова был пойман не там. А пацан ведь мозговитый, тут почти все такие. И где все оказались? Включая меня.
Горько усмехаюсь, на отшибе мы все. В самой вонючей и зловонно яме, откуда пути назад нет. Только вперед ногами.
–Значит так, я хочу, чтобы сегодня же мне представили перечень всех, кто был задействован в этой отгрузке, а также тех, кто работал или работает на складах. Мне нужны все пострадавшие, свидетели и каждая муха, что пролетела мимо. Подключить всех, связаться с Южными, Федом. Подтянуть и предупредить народ. Мы рассматриваем это все как вторжение, так что ответка будет соответствующая, – затихаю, прикидывая в голове, насколько сильно я готов устроить месиво. —Будьте готовы к тому, что нежданчик может быть прямо за углом.
–Охрану усилим, – Агафонов тенью возвышается над всеми. Главный по безопасности, бывший вояка и боксер. Такой же отбитый, как и все бойцы, прошедшие бои без правил.
–Это может быть связано с главной моей проблемой? – кручу в руках пустой стакан, рассматривая тонкие грани.
–Только если Евстахов нашел того, кто очень сильно ненавидит Темного, чтобы помочь ему в таком деле, —Кент скептически выгибает бровь, а я вот не так оптимистично рассматриваю тот вариант.
–Но таких уже нет. Они все мертвы, – задумчиво резюмирую. —А они ведь мертвы, не так ли?
Мы на пороге грандиозного шухера, господа присяжные заседатели.
И во всем этом я думаю только о Свете, нащупывая в кармане трубу. Звонить Темному или сами разгребем?
