Текст книги "Москва. Географическая характеристика"

Автор книги: Юлиан Саушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Природные условия Москвы

Москва занимает довольно большую территорию, свыше 330 кв. километров. При радиально-кольцевом плане ее контур имеет овальную форму с выступами по отходящим от Москвы железным и шоссейным дорогам. Контур плана Москвы напоминает многоугольную звезду. Наибольшее расстояние от центра до городской черты – около 15 километров.

При очень большой плотности населения, достигающей десятков тысяч человек на 1 кв. км, когда город застроен зданиями, заасфальтирован, снивелирован, казалось бы, для природы «не остается места», так как в городе «все окультурено».

Действительно, облик природы в черте города необычайно сильно изменен человеком. Многочисленные речки заключены в подземные трубы, в том числе и такая сравнительно значительная речка, как Неглинная. «Культурный слой», т. е. слой, где встречаются остатки старых строений, мостовых и т. п., заменил в Москве почву и достигает, как это выяснилось при работах по прокладке метрополитена и при работах по строительству больших зданий, в некоторых понижениях центральной части города мощности в 10–15 метров. Крутые подъемы в ряде мест сглажены. Москва-река катит у кремлевских стен уже не только свои воды, но главным образом воды Волги. Большие озера-водохранилища, образовавшиеся на северо-западе и юго-востоке вблизи Москвы, оживили ее окрестный ландшафт. Берега Москвы-реки и Яузы одеты в гранитные набережные.

Но, несмотря на то что первоначальный облик природы очень сильно изменен человеком, природа все же сильно «проступает» сквозь каменную одежду города и влияет на планировку и застройку Москвы, на строительство наземных и подземных сооружений, на жизнь города и на различие его частей.

Москва расположена в центре так называемой Московской котловины (Московского геологического бассейна) – глубокого прогиба древних кристаллических пород, заполнившегося осадочными породами, преимущественно морского происхождения. Толща осадочных пород под Москвой очень велика: кристаллические породы встречены при бурении на глубине 1 652 метров.

Чаша Московской котловины заполнена известняками, доломитами, гипсами девонского периода; верхняя граница этих отложений находится на 200 м ниже уровня моря. На девонских породах залегают известняки и красные глины каменноугольного периода, мощность которых в Москве доходит до 330 метров. Поверхность пород каменноугольного периода неровная, пересеченная рядом ложбин, заполнившихся позднейшими отложениями. Каменноугольные известняки обнажаются в старых каменоломнях, расположенных на территории Москвы, главным образом на ее западе – в Дорогомилове. Неровная поверхность каменноугольных известняков покрыта темными глинами и песками юрского периода, имеющими значительно меньшую мощность сравнительно с породами каменноугольного и особенно девонского периодов. На юрских породах залегают отложения мелового периода, но на большей части территории Москвы они были размыты предледниковыми потоками, унесены ледником и послеледниковыми потоками. Хорошо сохранились отложения мелового периода из кварцевых песков мощностью до 52 м, на юго-западе Москвы – на Ленинских горах. Предледниковые потоки образовали на современной территории Москвы ряд глубоких ложбин, которые заполнялись песками мощностью в 10–25 м, а кое-где и до 40 метров.

Таким образом, геологическая структура московской территории весьма сложна.

Осадочные породы Москвы, особенно пласты каменноугольного периода, обильны напорными артезианскими водами.

Из более глубоких горизонтов осадочных пород – девонских – извлекаются сильно минерализованные воды, в том числе рассолы. Мощность толщи рассолов очень велика: рассолы встречаются на глубине от 500 м ниже уровня моря и до кристаллических пород, т. е. в слое мощностью в один километр. Во время Великой Отечественной войны, когда Москва была временно лишена привозной донецкой и нижневолжской соли, из этих рассолов выпаривалась поваренная соль. Рассолы, извлекаемые из девонских пластов, и теперь «находят применение в хозяйстве города. Специальные машины поливают ими зимой покрытые льдом улицы, чтобы избежать скольжения автомашин и троллейбусов и облегчить очистку улиц, от льда. Современный рельеф Москвы в значительной степени образован отложениями ледниковой эпохи: двумя моренами, которые покрыли часть территории города и его окрестностей.

Сильное влияние на рельеф Москвы оказала Москва-река, промывшая широкую долину с тремя широкими террасами – более молодой надпойменной и двумя древними. Особенно большое пространство занимает самая высокая третья надпойменная терраса, расположенная на высоте 30–35 м над уровнем Москвы-реки. На ней находится большая часть городской застройки. Выше третьей надпойменной террасы, на левом берегу Москвы-реки, расположена моренная равнина, сливающаяся с песчаной равниной ледникового же происхождения.

На юго-западе в черту Москвы заходит самый северный край древней останцовой Теплостаиской возвышенности; высота возвышенности достигает 200 м над уровнем моря и более 80 м над уровнем Москвы-реки. Круто обрываясь к Москве-реке, она образует Ленинские горы – возвышенную часть Москвы, где теперь поднялось новое граидиюзное здание Московского университета. Восточный край Москвы расположен на подходящей к caмой столице Мещерской низменности. Северная часть Москвы находится на южном крае склона Клинско-Дмитровской гряды.

Таким образом, относительно небольшая по территории Москва лежит на грани трех различных по происхождению типов рельефа: Клинско-Дмитровской моренной гряды, Мещерской песчаной низины и Теплостанской останцовой доледниковой возвышенности.

Старое выражение, что «Москва стоит на семи холмах», неверно, так как холмов в Москве нет, но есть небольшие, расчлененные долинами водоразделы притоков Москвы-реки.

Советский географ Н. Е. Дик выделил на территории Москвы девять основных водоразделов, на которые рассечена речками ее поверхность.

Водоразделы эти таковы:

1. Коптевский – на северо-западе Москвы, между Москвой-рекой и речкой Ходынкой.

2. Центральный – между верховьями речек Ходынки, Лихоборки, Пресни и р. Неглинной (с самыми большими высотами в северной, левобережной части города, достигающими 175 м над уровнем моря).

3. Сретенский – между Неглинной, Самотекой, Яузой и Копытовкой (с высотами 150–165 м над уровнем моря).

4. Яузский (на востоке города).

5. Кунцевский – между Москвой-рекой и речкой Филькой.

6. Кутузовский (между речками Филькой и Сетунью).

7. Сетунский – между Москвой-рекой, Сетунью и Кровянкой (Ленинские горы, 200 м над уровнем моря).

8. Добрынинский – между Москвой-рекой и речкой Чурой.

9. Котловский – на самом юге города.

Москва имеет густую речную сеть, типичную для моренных районов лесной полосы. На территории города насчитывается до 120 речек и ручьев, общее протяжение которых доходит до 200 километров. Из 45 более заметных речек взято в трубы свыше 10, засыпано – более 15, остальные еще текут по поверхности и должны быть заключены в трубы. Самый большой приток Москвы-реки в черте города – Яуза – реконструируется: по ней будут пущены волжские воды, приходящие в столицу по каналу им. Москвы (из Химкинского водохранилища по Лихоборскому обводнительному каналу длиной 16 км). Таким образом, Москва-peка будет получать от своего небольшого притока воды Волги, к бассейну которой она сама принадлежит.

Склоны речных долинок притоков Москвы-реки кое-где очень круты, так что их, как правило, обходят при строительстве высоких зданий и прокладке трамвайных и троллейбусных линий. Железные дороги подходят к Москве в самых низких ее точках, преимущественно по ложбинам, иапример Курская железная дорога по долине речки Золотой Рожок.

Заметное влияние на планировку столицы оказывает сама Москва-река, которая в пределах города образует до семи крутых излучин.

Этим Москва сильно отличается от Ленинграда, который пересекает прямая Нева.

Крутые излучины Москвы-реки исключают превращение москворецких набережных в основную прямую автомобильную магистраль, которая пересекала бы весь город; напротив, путь через весь город по набережным улицам весьма длинен и извилист. Обилие излучин удлиняет линию приречной застройки.

Разнообразие горных пород, многочисленные речки и обильные подземные воды Москвы – такова та очень сложная обстановка, с которой приходится сталкиваться строителям московского метрополитена. С точки зрения природных условий, строительство московского метрополитена было очень сильно затруднено. Туннели московского метрополитена прокладываются в необычайно пестрых по своему составу рыхлых осадочных породах, насыщенных подземными водами, а подчас и в плывунах. Благодаря богатому опыту и передовой технике строители столичного метро преодолевают такие природные трудности, какие в практике подземного строительства встречаются очень редко.

Огромные массы грунта, вынимаемого из недр земли при сооружении туннелей и подземных станций московского метрополитен а, используются для засыпки котловин, выравнивания рельефа и поднятия уровня местности на территории Москвы. Например, в ряде мест на Ленинских горах (при разбивке парка и прокладке дорог) и в других районах столицы уровень местности искусственно повышался за счет вынутых масс грунта на 6–7 метров.

Климат Москвы есть климат Московского района, т. е. центральной части Русской равнины.

Средняя многолетняя (за 50 лет: с 1870-х годов по 1925 г.) годовая температура Москвы (у Тимирязевской сельскохозяйственной академии) составляет 3,7°. Среднегодовое количество осадков – 538 мм (по более новым сведениям – 620 мм, что указывает на возрастание количества осадков за последние 25 лет).

Обращает внимание большая равномерность в распределении по месяцам числа дней с осадками (минимум – 11 дней, максимум – 17 дней: разница очень невелика; два месяца имеют по 13 дней, 2 месяца – по 14 дней и 3 месяца – по 15 дней). Меньше всего осадков – зимой, больше всего – летом и в начале осени. Относительная влажность воздуха ниже всего бывает в мае.

Для климата Москвы характерна его сравнительно большая изменчивость по годам и по сезонам года.

Максимальная температура, наблюдавшаяся в Москве, достигала 37° (август), а минимальная – 42° (январь). В самый дождливый год в центре Москвы, у б. Межевого института, выпадало 834 мм осадков, а на краю города, у Тимирязевской академии, – 760 мм, а в самый сухой год соответственно 272 и 338 мм, т. е. в центре города разница в осадках по годам больше, чем его окраине.

Типичные месяцы московской зимы – январь и февраль. На территории города преобладают юго-восточные ветры, приводящие к холодной малооблачной погоде; приток теплого воздуха вызывает пасмурную погоду со снегопадами, а холодного – ясную и мало-снежную. Переход к весне, как правило, резкий, скачком, особенно при юго-восточных ветрах, дующих с освободившихся ранее от снега и ранее нагревающихся пространств. Для мая характерен «возврат холодов», связанных со вторжением арктического воздуха. Типичные летние месяцы – июнь и июль; в августе уже сказываются осенние черты климата. Летом воздух часто застаивается и хорошо прогревается, погода в это время тихая, теплая, особенно по ночам; днем обычны кучевые облака. В некоторые годы в июне через Москву проходят сильные ураганы, срывающие крыши и ломающие деревья.

В Москве (Тимирязевская сельскохозяйственная академия) солнечное сияние продолжается 1 568 часов в год, т. е. в течение 45 % числа дневных часов. Меньше всего часов солнечного сияния в декабре – 19; в январе их число увеличивается до 31, в феврале – до 56, в марте – удваивается (105), в апреле – достигает 165, в мае, июне и июле почти одинаково (242, 246, 248), в августе несколько понижается (211) и далее резко падает – до 135 в сентябре, 81 в октябре и 30 в ноябре.

Огромный город накладывает весьма заметную печать на местные климатические условия. Климат Москвы существенно отличается от климата Подмосковья.

Городская мгла, которая образуется частицами пыли и сажи, ночью задерживает тепловое излучение. Поэтому в ясные ночи за городом на 2–3° холоднее, чем в Москве; иногда разница в температурах ночи доходит до 4–6°. За городом заморозки на земле гораздо чаще, чем в Москве.

«Летом и зимой Москва как бы теплый островок в море более холодного воздуха». По мере роста города разница между его климатом и климатом окрестностей становится все более резкой. А. X. Хргиан приводит интересные данные, показывающие, что на окраине Москвы с 1860-х до 1920-х годов средняя годовая температура оставалась неизменной (3,7°), а в центральной части Москвы она за эти десятилетия выросла до 4,6°, как будто Москва сместилась на 300 км южнее.

Летом асфальт, камень, железо сильно нагреваются. Асфальт накаляется до 55° и выше, так что у его поверхности создаются микроклиматические условия, близкие к условиям раскаленной песчаной пустыни. В жаркий летний день, когда поливочные машины увлажнят асфальт московских улиц и площадей, над ним поднимаются струйки пара, и он высыхает на глазах в течение нескольких минут. Отчетливо ощущается большая разница в температуре приземного слоя воздуха над асфальтом и над затененной землей бульваров и скверов.

Влажность воздуха Москвы на 3–5 % меньше, чем в окрестностях города; особенно велика разница в летнее время. В жаркие дни облака тают по мере приближения к центру города. С другой стороны, обилие частиц пыли и сажи приводит к образованию над Москвой грозовых облаков и к сильным грозам. Обычно ливни захватывают не всю Москву, а лишь отдельные ее районы, так что в одной части города идет сильный дождь, а в другой сухо и светит солнце. Полосы ливней над городом имеют часто дугообразную форму, охватывая подковой более нагревающийся центр Москвы.

В Москве накапливается за зиму много снегу. При огромном автомобильном движении снег – зло для города; с ним ведется постоянная борьба: тысячи людей, сотни специальных машин и автомашин сгребают и вывозят за зимнюю ночь свежевыпавший снег с московских улиц.

Городская застройка влияет и на скорость ветра. В Москве среднегодовая скорость ветра равна 3,6 м в секунду, а за городом – 4,5 м в секунду.

При строительстве внутри города, особенно при сооружении теплоэлектростанций, надо серьезно учитывать направление ветров. В Москве преобладают ветры юго-западного направления. Поэтому юго-западная часть Москвы (Ленинские горы) имеет самый чистый воздух, лишена дыма.

Сравнительно однородное по климатическим условиям Подмосковье в прошлом сильно различалось внутри по характеру растительности. Даже на территории Москвы типы растительности были весьма различны.

Москва выросла как раз в том месте, где сходились различные типы лесов. Как это видно на карте восстановленного растительного покрова, составленной профессором Московского университета ботаником В. В. Алехиным, с востока к Москве подходили сосновые леса, с юга – дубравы, с юго-запада и с севера – елово-широколиственные леса и с северо-запада – еловые леса. Сосновые и еловые леса Москвы были далеки по своему типу от таежных лесов, так как имели значительную примесь широколиственных пород, т. е. носили более южный характер.

Это разнообразие типов лесов, окружавших Москву, несомненно, оказало немалое влияние на первоначальный облик города, так как лес играл очень большую роль в жизни населения Центральной России, и наличие самых различных древесных пород – сосны и ели, дуба и липы, березы и осины, – а стало быть, и различных типов почв оказало положительное влияние на развитие Москвы. Леса вокруг Москвы за ряд веков были сильно вырублены, а характер оставшихся лесов изменился. Особенно пострадали широколиственные леса, которые частично заменились лесами мелколиственными; дуб почти исчез из Подмосковья; лишь кое-где сохранились небольшие дубравы.

На территории самой Москвы в прошлом, повидимому, преобладали сосновые леса с дубом и орешником. Недаром Кремлевский «холм» (третья надпойменная терраса Москвы-реки) носил название «Боровицкого холма» (от слова «бор»), а одна из башен Кремля и теперь называется Боровицкой. Были на территории современной Москвы и дубравы. По мнению В. В. Алехина, «дубравы в свое время подходили непосредственно к г. Москве, и даже сама территория г. Москвы во многих частях была, повидимому, под дубовым лесом».

Так как в Москве сходились «клинья» различных – более северных и более южных – типов лесов, то естественно задать вопрос: чье же было влияние сильнее – севера или юга? В. В. Алехин следующим образом ответил на этот вопрос: «Москва больше по своей природе тяготеет к югу, чем к северу». Это обстоятельство важно для современного озеленения столицы. Увеличение температуры Москвы, по сравнению с окрестностями, связаднов с ростом города, еще более усиливает его тяготение к югу.

A. X. Хргиан отмечает, что в Москве на открытом воздухе зимуют некоторые южные растения, вымерзающие за городской чертой. В Москве могут расти конский каштан, высокий пирамидальный тополь. Современные лесные массивы Москвы – искусственные посадки. Площадь лесных насаждений парков Москвы составляет 3 730 гектаров. Городские сады, скверы, бульвары и кладбища имеют лесную площадь 562 гектара. Кроме того, внутри кварталов, во дворах школ, больниц, фабрик и заводов имеется 1 495 га лесных насаждений. Таким образом, общая площадь лесных насаждений Москвы равна 5 787 га, что составляет 17 % городской территории.

На озеленение Москвы в последнее время обращено очень большое внимание. На магистралях столицы высаживаются многолетние липы, на площадях создаются скверы. С 1948 по 1953 г. в Москве создано более 100 скверов и озеленено более 170 улиц. Было высажено более миллиона деревьев (в том числе десятки тысяч деревьев в возрасте 25–50 лет) и более шести миллионов кустов. Однако это, конечно, еще только начало больших работ по озеленению Москвы. Надо заметить, что на микроклимат городских улиц и площадей, дворов домов, и в целом на климат великого города, могут оказать влияние лишь широкие полосы древесных насаждений, т. е. бульвары, аллеи, скверы, парки, которые должны со многих сторон войти в центр Москвы и соединить его зелеными лентами с окружающим столицу парковым поясом.

Реконструкция столицы

Новая жизнь столицы Союза Советских Социалистических Республик потребовала значительного улучшения и изменения планировки и застройки города, которые исторически сложились в стихийно выросшей Москве в течение почти восьми столетий и отразили самые различные эпохи. От средних веков Москва унаследовала радиально-кольцевую структуру плана центральной части города, с узкими улицами и переулками. Сообщение между отдельными районами города осуществлялось главным образом по радиальным улицам через его центр, что привело затем к перегрузке центра Москвы различными средствами транспорта. От этого же времени осталась и общая сдвинутость Москвы к северу от Москвы-реки, обусловленная ее экономическими связями с севером и военной опасностью, грозившей в былые времена с юга. Южная часть Москвы – Замоскворечье – оказалась заселенной значительно слабее, хотя вдоль реки расположена высокая местность (Ленинские горы), исключительно благоприятная для застройки по своим природным условиям. От прошлых времен остались лохманые линии многих улиц и переулков, когда-то устремлявшихся к воротам крепостных стен Москвы. Кое-где еще сохранились небольшие размеры кварталов и домовладений прежних мелких ремесленников и стрельцов в черте Земляного города и за его пределами.

В капиталистический период развития Москвы старый город, состоявший из четырех колец, был окружен стихийно застроенными промышленными районами, с беспорядочным размещением фабрик и заводов, с хаосом железнодорожных путей, пересекавших важнейшие окраинные улицы. Центр города в это время застраивался крупными «доходными» домами, причем кварталы редко увеличивались и большей частью сохраняли ту конфигурацию, какая исторически сложилась в прошлые века, а ширина и направление улиц и переулков центральной части города почти не менялись. В погоне за прибылью застраивалась многоэтажными домами почти сплошь вся площадь центральных кварталов, уничтожалась зелень, оставшаяся в виде больших массивов лишь на юго-западной и северной окраинах Москвы. Дворы превращались в узкие колодцы, где солнце показывалось на короткое время.

Москва стала городом контрастов: рядом с крупным многоэтажным каменным домом ютился маленький особнячок, построенный еще в XVIII веке. Небольшие деревянные домики, построенные ремесленниками и мелкими чиновниками в 40-х годах XIX в., окружали огромные барские дома со службами, возведенные в XVIII в. знаменитыми архитекторами. Рабочие казармы, выстроенные в конце XIX в., вклинивались в самую настоящую деревню с покосившимися бревенчатыми избами. Особенно резкой гранью в этом отношении служило Садовое кольцо (кольцо Земляного города); стоило его пересечь во многих местах, как на расстоянии всего нескольких кварталов можно было перейти из пышной столицы в бедную деревню или городскую трущобу.

По своему архитектурному облику старая Москва сильно отличалась от дореволюционного Петрограда, где улицы центральной части города застраивались большей частью домами с одинаковым числом этажей, где планировка была несравненно более упорядоченной и более четкой, чем в Москве.

Архитектурный облик Москвы весьма сложен и разнохарактерен. В отличие от Ленинграда, который сразу строился как столица и крупнейшие архитектурные ансамбли которого были созданы примерно в течение столетия, в Москве смешались каменные постройки от начала XV в. (1420-е годы – собор Андрониевского монастыря) до наших дней, т. е. сооружения более чем пятисотлетнего периода строительства.

Важная особенность архитектуры Москвы во все эпохи ее роста и застройки в том, что московские строители создавали свой собственный оригинальный архитектурный стиль, имевший в основе русское народное зодчество, преимущественно северорусское. Однако прекрасные творения русской архитектуры XV–XVIII вв. к началу XX в. растворились в общей массе неказистых построек большого губернского города.

Дореволюционная Москва в центре была типичным русским губернским городом, который ближе к краю сменялся как бы городами уездными, в свою очередь переходящими на окраине в самые настоящие деревни.

Вся эта смесь высокой и низкой застройки, богатства и нищеты, камня и дерева, объединялась воедино Кремлем, к которому сходились радиальные улицы, а также монастырями и золотыми главами бесчисленных церквей и церковок.

В старой Москве не было такого обилия дворцов, как в старом Петербурге, почти не было тех специально создававшихся первоклассными строителями архитектурных ансамблей, которыми так славится Ленинград. Архитектурные памятники старой Москвы создавались постепенно; многие из них были прекрасны, так как те или иные отдельные постройки, воздвигнутые в разные исторические эпохи, имели один исток – русское народное зодчество – и поэтому иногда гармонировали друг с другом, стихийно образуя архитектурные единства большой художественной ценности (Кремль, Красная площадь и другие).

Древнюю каменную Москву строили выдающиеся старые русские мастера XVI–XVII вв. – Барма и Посник, Федор Конь и многие другие. Старым русским мастерам принадлежит постройка таких сокровищ русской национальной архитектуры мирового значения, как церковь Вознесения в Коломенском (1532 г.) – первое русское каменное высотное здание (62 м), поражающее своей стройностью и красотой. Невдалеке от нее, также на крутом правом берегу Москвы-реки, высится построенная предположительно в 1547 г.

Дьяковская церковь – прообраз храма Василия Блаженного. Наконец, в 1555–1560 гг. на Красной площади, у бровки москворецкой террасы, был сооружен исключительный по красоте храм Василия Блаженного (Покровский собор на рву) – гордость русского искусства, одно из ярчайших свидетельств русского гения, величественный памятник русскому народу, одержавшему победу над Казанью и Астраханью.

Все три замечательные постройки явились воплощением в камне русской шатровой народной деревянной архитектуры, столь типичной для нашего Севера.

В XVII в. русские мастера (Б. Огурцов, А. Константинов, Т. Шарутин, Л. Ушаков, О. Старцев, М. Чеглоков и другие) еще более совершенствовали архитектурный стиль, делали здания легкими, «узорчатыми». К замечательным архитектурным памятникам XVII в. принадлежат Кремлевский и Крутицкий терема, Аверкиевы палаты на Берсеневской набережной Москвы-реки, «кружевная» церковь Рождества в Путанках на улице Чехова. В самом конце XVII в. создаются такие устремленные ввысь сооружения, как церковь Покрова в Филях, колокольня Ново-Девичьего монастыря, ныне несуществующая Сухарева башня на Садовом кольце и другие. К постройкам конца XVII в. близка знаменитая «Меншикова башня» (И. Зарудного), сооруженная в самом начале XVIII в. (в Телеграфном переулке, позади Московского почтамта).

Во второй половине XVIII в. Москву очень украсили гениальные русские зодчие В. И. Баженов и М. Ф. Казаков.

В. И. Баженову принадлежит «Пашков дом» (ныне старое здание Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина) – одно из самых прекрасных зданий старой Москвы по своей стройности, по своему положению на склоне долины Неглинной, по своим пропорциям. По предположениям академика И. Э. Грабаря, В. И. Баженовым также построены: здание «Кригс-комиссариата» около Устинского моста (выходит к Москве-реке, составляя дом 24–26 по набережной Горького), дом Баташева (ныне Яузская больница), дом гетмана Разумовского (во дворе дома № 8 по ул. Калинина), дом Долгорукова (дом № 19 по ул. Кропоткина) и другие.

Коломенское и Дьяково лежат за городской чертой, но фактически слились с Москвой, и их постройки, видные издалека, входят в архитектурный облик Москвы.

Исключительно много сделал для Москвы великий русский архитектор М. Ф. Казаков. Благодарная Москва в советское время назвала именем Казакова Гороховскую улицу, на которой он воздвиг дворец Разумовского. Ныне в этом здании помещается Институт физической культуры им. И. В. Сталина.

М. Ф. Казаков создал Дом Союзов с одним из красивейших в мире залов – Колонным, украшенным беломраморными колоннами, Петровский дворец (на Ленинградском шоссе), бывшую Голицынскую больницу (ныне Первая Градская) на Большой Калужской улице, здание бывшего Сената в Кремле и другие. М. Ф. Казаков построил также здание Московского университета («старое здание» на Моховой), переделанное после пожара Москвы в 1812 году. При участии Казакова был построен грандиозный «Воспитательный дом» у Москвы-реки, занявший пространство между Китай-городом и устьем Яузы.

Из построек дореформенных лет XIX в. в Москве выделяются «Провиантские склады» (угол Крымской площади и Метростроевской улицы), Манеж, Большой театр и другие.

В нашем столетии, до Октябрьской революции, в Москве строилось мало красивых зданий. Исключение составляют Казанский вокзал (А. В. Щусев) и некоторые другие сооружения.

Однако все эти, порой замечательные произведения русской архитектуры, украшая Москву, все же не определяли общего ее облика, и тем более, ее благоустройства.

Наследие, полученное в целом советской Москвой от старого времени, было ярко охарактеризовано в постановлении партии и правительства о Генеральном плане реконструкции Москвы (1935 г.):

«Узкие и кривые улицы, изрезанность кварталов множеством переулков и тупиков, неравномерная застройка центра и периферии, загроможденность центра складами и мелкими предприятиями, низкая этажность и ветхость домов при крайней их скученности, беспорядочное размещение промышленных предприятий, железнодорожного транспорта и других отраслей хозяйства и быта – мешают нормальной жизни бурно развивающегося города, в особенности городскому движению, и требуют коренного и планомерного переустройства»

Одноэтажные и двухэтажные дома Москвы в 1915 г. составляли 91 % всех строений Москвы; 68 % всех построек были или целиком деревянные, или смешанные, с деревянным верхом. Таким образом, дореволюционная Москва была преимущественно деревянной и одно-двухэтажной.

Долгое время Москва получала воду из местных колодцев и из района Мытищ, откуда грунтовые воды по мытищинскому водопроводу поступали в город (до 3,5 млн. ведер в сутки). Лишь в 1903 г. был сооружен Рублевский водопровод с забором воды из Москвы-реки (строительство первой очереди полностью было завершено лишь в 1908 г.), и в 1917 г. Москва стала получать 13,2 млн. ведер в сутки, т. е. в среднем по 6,3 ведра на одного жителя. Канализацией была охвачена лишь половина городской территории. Улицы были замощены на 87 %, причем большей частью (на 98 %) только булыжником. Внутригородской транспорт состоял из трамвая, подвижной состав которого равнялся 1 400 вагонам, и более 20 тыс. извозчиков. Очень резок был контраст между центром города и его окраинами, преимущественно промышленными, рабочими. В 1917 г. в черте прежнего Земляного города (внутри Садового кольца) жило не более 5 % рабочих; центр населяла в основном буржуазия, пользовавшаяся наибольшими удобствами в смысле жилой площади, водопровода, канализации, транспорта и т. д.

Октябрьская революция сломала черту, отделявшую центр от окраин. Через несколько дней после победы Октября В. И. Ленин составил проект закона о реквизиции квартир богатых для облегчения нужд бедных. К 1921 г. в квартиры буржуазии, в центр города, из подвалов и из трущоб московских окраин было переселено более полумиллиона рабочих и их семей. Процент рабочего населения внутри Садового кольца с 5 поднялся до 50.

Тяжелое время гражданской войны, когда в Москву плохо подвозилось топливо и почти прекратился подвоз строительных материалов, отразилось на деревянных постройках города. Жилая площадь, равная в 1915 г. 13,8 млн. кв. м, сократилась к 1923 г. до 9,8 млн. кв. метров. Надо было думать о новом большом жилищном строительстве столицы, которое в больших размерах началось с 1926 г. (в 1926–1928 гг. – около 500 тыс. кв. м новой жилой площади и в последующие три года – более чем по 500 тыс. кв. м ежегодно).

В июне 1931 г. Пленум Центрального Комитета партии заслушал и обсудил доклад «За социалистическую реконструкцию Москвы и городов СССР» и 15 июня принял решение «О московском городском хозяйстве и о развитии городского хозяйства СССР».

Пленум ЦК партии отметил значительный рост Москвы и ее городского хозяйства за годы советской власти. «Жилищный фонд Москвы за годы революции значительно увеличился. Только за последние 5 лет, – указывалось в решении Пленума ЦК партии, – построено 5 тыс. новых домов с общей площадью свыше 2 млн. кв. м, не считая надстроенных этажей… В новую жилую площадь вселено свыше 450 тыс. человек, в том числе 70 % рабочих, главным образом новых и реконструированных предприятий. Выросли целые рабочие городки в районах Усачевки, Малые Кочки, Дангауэровки, Дубровки, Трехгорки и т. д.». Жилое строительство шло в основном на промышленных окраинах, которые зачастую становились лучше и благоустроеннее некоторых районов центра города. Подача воды выросла к 1931 г. до 27 млн. ведер в сутки; канализационная сеть увеличилась на 40 % (по сравнению с 1913 г.), преимущественно за счет сооружения ее на окраинах. Началось асфальтирование значительной площади улиц города.