Текст книги "Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке"

Автор книги: Йозеф Бодански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

В то время как террористы публиковали свои предупреждения, Завахири, бин Ладен и высшие эшелоны международного исламистского терроризма были заняты одним из важнейших, но так еще и не понятым, событием – тайной сделкой между исламистскими террористами и администрацией Клинтона, из-за которой Египет фактически вступил в союз с поддерживающими терроризм странами против Соединенных Штатов.

Это событие и определило отношение Египта к политике США на Ближнем Востоке – равно как и реакцию более и менее серьезных сил региона на роль США в иракском кризисе февраля 1998 года. Тогда администрация Клинтона попыталась создать себе поддержку, чтобы применить силу против Ирака в ответ на отказ Багдада сотрудничать с наблюдателями ООН. На отношение всех заинтересованных сторон к иракскому кризису и к администрации Клинтона, в частности, повлияли и более серьезные политические процессы на Ближнем Востоке. Правительство Мубарака эффективно помешало США получить поддержку арабов.

Позицию официального Каира во время кризиса в начале 1998 года сформировала скорее переоценка Мубараком роли и положения Соединенных Штатов в регионе и в мусульманском мире в целом, чем его реакция на разворачивающийся иракский кризис. Перемены в локальной расстановке сил, которые все еще продолжаются, были непосредственно вызваны так называемым «случаем Абу-Умара аль-Амрики», имевшим место в конце осени 1997 года.

Если верить очень высокопоставленным руководителям исламистских террористов, то администрация Клинтона была готова смириться со свержением в Египте правительства Мубарака и установлением вместо него исламистского государства. Она считала это приемлемой ценой за предотвращение террористической угрозы для войск США в Боснии и Герцеговине. Эта сделка обсуждалась на встрече лидера египетских террористов Аймана аль-Завахири и американца арабского происхождения, который, насколько известно, был представителем ЦРУ и американского правительства в целом. Президент Египта Хосни Мубарак был убежден в том, что информация об этой встрече достоверна, и предпринял серьезные контрмеры.

В первой половине ноября 1997 года Айман аль-Завахири встретился в лагере возле Пешавара, на пакистанско-афганской границе, с человеком по имени Абу-Умар аль-Амрики ( аль-Амрикизначит «американец»). Высокопоставленные исламистские лидеры утверждают, что на этой встрече Абу-Умар аль-Амрики сделал аль-Завахири предложение: Соединенные Штаты не будут вмешиваться и препятствовать приходу исламистов к власти в Египте, если моджахеды, находящиеся в Боснии и Герцеговине, воздержатся от нападений на американские отряды. Более того, Абу-Умар аль-Амрики пообещал пожертвование в размере 50 миллионов долларов (от анонимных источников) на благотворительную деятельность исламистов в Египте и других странах.

Это была не первая встреча Абу-Умара аль-Амрики с Завахири. Еще в 1980-х годах Абу-Умар аль-Амрики открыто сотрудничал как представитель ЦРУ с различными движениями арабских исламистов – включая группы Аззама, бин Ладена и Завахири, – которые тогда действовали под эгидой Афганского джихада. На некоторых из встреч в середине 1980-х Завахири и Абу-Умар аль-Амрики обсуждали будущее Египта и роль самого Завахири в исламистском Египте. В конце 1980-х, на одной из встреч с Завахири, Абу-Умар аль-Амрики намекнул, что Завахири потребуется «50 миллионов долларов, чтобы управлять Египтом». Тогда Завахири истолковал это заявление как намек, что Вашингтон смирится с его приходом к власти, если он сможет добыть эти деньги.

Осенью 1997 года у Соединенных Штатов появились причины беспокоиться из-за планов и намерений Завахири. Пока администрация Клинтона отчаянно пыталась убедить конгресс и американский народ в необходимости пребывания американских войск в Боснии и по истечении установленного срока (июнь 1998 года) – несмотря на данное конгрессу обещание, – поддерживаемое США правительство в Сараево активно готовилось к военному конфликту с целью установления контроля над Республикой Сербской (контролируемой сербскими частями Боснии) с помощью оружия и подготовки, предоставленных Соединенными Штатами в рамках программы «Обучение и экипировка». Одним из сценариев, которые рассматривали в Сараево, было использование террористической войны исламистов против США в случае, если администрация Клинтона откажется от поддержки военных действий боснийских мусульман. Наиболее опытные и опасные исламистские террористы в Боснии находились под командованием Завахири.

В середине декабря 1997 года официальный Каир узнал об эпизоде с аль-Амрики. Египетские официальные лица подтвердили, что они знают о его деятельности в роли представителя ЦРУ еще с 1980-х годов. А спустя несколько дней после этого газета египетского правительства «аль-Джумхурия» опубликовала статью, начинавшуюся так: «Недавно органы безопасности получили информацию о том, как иностранцы используют в своих целях террористов. Информация указывает на общую заинтересованность террористов как в Египте, так и за его пределами в дестабилизации обстановки в стране и разрушении ее экономики. Источник сообщил, что представитель одной из западных разведок имел встречу с Айманом аль-Завахири, руководителем организации «аль-Джихад», в лагере в Пешаваре, на границе Пакистана с Афганистаном». Далее подробно рассказывалось о встречах Завахири с Абу-Умаром аль-Амрики, «который выступал как посредник со стороны ЦРУ», еще в 80-х годах, во время войны в Афганистане. Эта статья служила предупреждением тем, кто знал гораздо больше, о том, что официальный Каир теперь тоже более осведомлен о последних событиях.

Афганский мулла использует любые условия для проповедей и молитв

В исламской стране неявка на молитву уже считается преступлением

55-метровая статуя Будды, самая большая в мире, была вырублена в скале в III веке нашей эры

И вот что от нее осталось после обстрела фанатиками из движения «Талибан»

Так были расстреляны бамианские колоссы

Мулла Мухаммад Омар, лидер движения «Талибан», не любит фотографироваться. Талибы считают, что это противоречит догмам ислама

А воины ислама любят позировать перед фотокамерой

Воины «Талибана» в перерыве между боями

Талибские солдаты празднуют очередную победу (17.09.2001 г.)

Многие афганские подростки брали в руки оружие, подражая взрослым

Разрушенный Кабул после американских бомбардировок

14-летний мальчик, получивший увечья под Джелалабадом в результате американских бомбардировок

Солдаты Северного альянса на башне закамуфлированной боевой машины

Солдат Северного альянса показывает обломки радара талибских ПВО, уничтоженного американской авиацией

Президент Египта Мухаммед Хосни Сеид Мубарак своим сотрудничеством с Западом внес раскол в ряды руководителей исламских стран. За это он был приговорен бин Ладеном к смерти и чудом спасся в результате нескольких покушений

Бывшая премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто

Гульбедцин Хекматиар – руководитель террористической организации «Хизб-и-Ислами»

Король Саудовской Аравии Фахд бин Абдул Азиз

Принц Тюрки аль-Фейсал, руководитель разведки Саудовской Аравии

Военный диктатор и президент Пакистана генерал Мушарраф

Бывший король Афганистана Мохаммед Захир-шах, живущий в изгнании в Риме

Хасан Абдулла аль-Тураби, духовный лидер Судана и крупная фигура воинственного суннизма.

^{Выступление аль-Тураби в Хартуме}

По некоторым сведениям до 70 % населения Герата и Кандагара нашли убежище в Пакистане и Иране

Попытка примирения между талибами и Северным альянсом в Исламабаде.

^{Справа – один из лидеров движения «Талибан», министр иностранных дел администрации талибов Вакиль Ахмад Мутавакиль Хан, слева – руководитель делегации Альянса Фейсал Хади Шинвари}

Церемония подписания мирного соглашения между афганскими лидерами в присутствии представителей Пакистана, Ирана и Саудовской Аравии

Абделькарим Хуссейн Мохамед аль-Нассер подозревается в осуществлении терактов 25 июня 1996 года

Доктор Айман аль-Завахири (правая рука бин Ладена) обвиняется в участии во взрывах посольств США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Абдулла Ахмед Абдулла разыскивается за участие в терактах против посольств США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Мухсин Муса Матвалли Атвах разыскивается за участие в терактах против посольств США в Танзании и Кении

Анас аль-Либи разыскивается в связи со взрывами американских посольств 7 августа 1998 года

Али Атва разыскивается за участие в угоне самолета 14 июня 1985 года, в результате которого погиб гражданин

Хасан Из-аль-Дин разыскивается за участие в угоне самолета 14 июня 1985 года

Ахмед Гаилани подозревается в участии во взрывах посольств США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Ахмед Мохаммед Хамед Али разыскивается в связи со взрывами в посольствах США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Фазул Абдулла Мохамед подозревается в участии во взрывах в американских посольствах в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Имад Файез Мугния обвиняется в подготовке и участии в угоне самолета 14 июня 1998 года

Шейх Ахмед Салим Сведан разыскивается за участие в подготовке взрывов посольств США 7 августа 1998 года

Абдул Рахман Язин обвиняется в подготовке взрыва Всемирного торгового центра в Нью-Йорке 26 февраля 1993 года

Фахид Мохаммед Мсалам обвиняется в подготовке взрывов американских посольств в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Саиф аль-Адель разыскивается в связи со взрывами американских посольств в Танзании и Кении

Халид Шейх Мохаммед обвиняется в подготовке терактов против авиарейсов из Филиппин в США

В начале 1996 года Мубарак решил, что Соединенным Штатам нельзя позволять влиять на ситуацию на Ближнем Востоке. В середине 1996 года египетские вооруженные силы начали активные приготовления к возможной войне с Израилем. Летом, во время короткого визита Мубарака в Дамаск, Египет присоединился к локальному военному альянсу, который возглавлял Иран и куда входили Сирия, Ирак и ООП.

Раньше планы Мубарака о заключении Египтом стратегических союзов не давали исламистам повода прекратить террористическую и подрывную деятельность – сильное средство оказания давления на Мубарака, – а также в них не было формального повода разорвать тесные отношения Каира с Вашингтоном. Теперь же, после случая Абу-Умара аль-Амрики, разрешились оба этих вопроса. У Каира теперь были «доказательства» американского заговора против президента Мубарака – то есть законный повод для разрыва отношений с США и для пересмотра отношений Египта и Судана: теперь можно было пресекать на корню любой план Тураби, имеющий целью поддержку его протеже в Каире – Завахири. Этот эпизод еще раз укрепил растущую уверенность Мубарака в том, что будущее Египта – в присоединении к стратегическому альянсу, возглавляемому Ираном, и в участии в любых последующих конфликтах с Израилем.

В начале 1998 года, когда кризис в Ираке начал обостряться, Каир отказался от сотрудничества с Соединенными Штатами и начал устанавливать контакты с исламистами. «Случай Абу-Умара аль-Амрики» стал последней каплей для Мубарака, который поспешно начал устанавливать добрые отношения с Тураби и, через него, с Тегераном. Для Тураби и официального Тегерана эти признаки улучшения отношений между Египтом и Суданом послужат серьезным фактором при принятии решения о нападении на посольства США в Кении и Танзании.

Египту не удалось избежать повсеместной народной оппозиции американскому вмешательству в Ираке. Каир сотрясали народные демонстрации в поддержку Ирака – демонстрации, организованные исламистами. К примеру, 13 февраля примерно 7000 человек, и не только студентов, собрались у Университета аль-Азхар – цитадели воинственного ислама, – чтобы потребовать начала мусульманского джихада против США из-за их угроз Ираку. А 17 февраля Адиль Хусейн, активист националистической Трудовой партии, к чьей поддержке прибег Мубарак для восстановления отношений с Хартумом, произнес перед многочисленной толпой яростную антиамериканскую речь. В своей речи Хусейн назвал американцев «трусами» за то, что они «воюют с помощью ракет и самолетов». Он поклялся, что возмездие джихада достигнет Америки. Толпа приветствовала его речь призывами к джихаду и возмездию.

Исламисты умело воспользовались этой волной возмущения. Группа «Исламский джихад» выпустила к пятничным молитва (20 февраля) свой бюллетень «Слово истины». В нем «Исламский джихад» оценивал антиамериканские выступления в мечети университета аль-Азхар как «бастион народного исламского сопротивления в Египте». Бюллетень требовал, чтобы улема аль-Азхара «резко выступила против унижений, которым подвергаются ее люди в средствах массовой информации, где они изображаются как шуты и фигляры». «Исламский джихад» также настоял, чтобы улема требовала «восстановления Верховного совета улемов, уважения к взглядам аль-Азхара на судебную систему, к ее праву запрещать вредные для ислама публикации, к ее финансовой и административной независимости от правительства и к отмене официального запрета на критику имамами правительственных законов и постановлений».

Этот бюллетень имел огромное значение. Расположенный в Каире университет аль-Азхар считается самым важным и престижным вузом в мусульманском мире. Несмотря на то что его преподавательский состав склонен трактовать теологические положения Ислама в духе исламистов и Братьев-мусульман, аль-Азхар не противостоит правительству Египта и его политике. Поэтому принятие университетским руководством антиамериканской позиции, поддерживаемой «Исламским джихадом», не могло произойти без предварительного благословения правительства Мубарака. По-прежнему сильно зависимое от щедрой помощи Соединенных Штатов, правительство Мубарака все активнее использует такие авторитетные учреждения, как университет аль-Азхар, для распространения своих политических взглядов в случае, если оно не может выразить их открыто.

В начале февраля 1998 года сформировался новый международный исламистский фронт. Общины арабских и мусульманских эмигрантов в Западной Европе отреагировали на пропаганду, изображавшую кризис в Ираке как нападение США на мусульманское государство, осмелившееся противостоять западному давлению, тем, что перешло от пассивного протеста в рамках закона к радикальной деятельностью. Несколько местных исламистских лидеров начали подготовку к подрывной деятельности в поддержку Ирака и исламизма в целом. К примеру, в Германии Федеральная прокуратура начала следствие по делу Метина Каплана, руководителя кельнского отделения «Ассоциации исламских обществ и общин» (АИОО), по подозрению в «создании террористической организации».

По мере того, как радикализация и недовольство эмигрантских сообществ нарастали, руководители международного исламизма старались узаконить призыв к джихаду. Огромное значение имела призывающая к джихаду фатва, опубликованная от имени базирующейся в Лондоне группы «аль-Мухад-жирун» – одной из организаций, поддерживающих бин Ладена и управляемой из британской штаб-квартиры исламистов. Эта фатва была опубликована при подстрекательстве Хартума и Тегерана. Она имела целью проверить реакцию Запада, а также создать массовую поддержку террористам, не компрометируя государства-спонсоры в случае, если европейские органы безопасности быстро выйдут на террористические организации. Выбор Лондона был не случайным. Еще в середине 1990-х годов бин Ладен организовал в Лондоне множество исламистских ячеек, а Завахири координировал их деятельность, когда находился в Англии в сентябре 1997 года.

Еще одно важное событие произошло несколько дней спустя, после случайной авиакатастрофы, в которой погиб вице-президент Судана аль-Зубайр Мухаммад Салих и многие другие высокопоставленные лица. Усама бин Ладен воспользовался этим случаем, чтобы отправить письмо Тураби, в котором требовал от него санкционировать настоящую террористическую кампанию на принципах, установленных самим же Тураби летом 1997 года. «Эта трагедия [авиакатастрофа] случилась как раз в то время, когда крестовый поход международного христианства обрушился на Судан и на сердце исламского мира», – писал бин Ладен. Далее он подчеркивал, что флотилии христиан «бороздят моря ислама. Они осаждают и блокируют людей всего региона, совершенно забыв обо всех обещаниях и соглашениях; они оскверняют святые места и расхищают национальные богатства, а мечеть аль-Акса остается заложником этого христианско-еврейского альянса». (Под «христианско-еврейским альянсом» бин Ладен подразумевает Запад во всех его политических, религиозных, этических и культурных аспектах.) Это послание послужило поводом для начала консультаций с Тураби о практических мерах по возрождению терроризма.

В начале 1998 года бин Ладен и его ближайшие помощники провели несколько встреч с командирами террористов, действующих за границей. Одним из них был Ахмад Ибрагим аль-Наджар, руководитель «Исламского джихада» в Албании. (Вскоре по возвращении в Албанию из Пакистана Наджар был схвачен при помощи ЦРУ и теперь находится в тюрьме в Египте.) Как рассказывал Наджар, на встрече бин Ладен требовал ведения партизанской войны против интересов Израиля и Америки не только в арабских и мусульманских странах, но и во всем мире. «Бин Ладен верил, что еврейское лобби дергало за веревочки политиков в Соединенных Штатах, стояло за ослаблением мусульманских стран и что этой гегемонии следовало положить конец», – пояснял Наджар.

15 февраля 1998 года делегация высших официальных лиц Ирана во главе с генералом Сафави встретилась с бин Ладеном, Завахири и несколькими ведущими лидерами исламистских террористов. Иранцы представили свой долгосрочный план террористических актов и обрисовали роли исламистских террористов в осуществлении этого плана. Чтобы обеспечить Ирану достоверную «легенду», на встрече было решено создать новую суннитскую организацию-ширму – позже она получит название «Всемирный исламский фронт джихада против евреев и крестоносцев». Участники встречи пришли к соглашению объединить усилия в поддержке вооруженного восстания в Косово и усилении основной базы исламистов в Зенице (Босния и Герцеговина).

20 февраля ознаменовало начало нового теологического процесса: придания законной силы и одобрения повсеместного террористического джихада против Запада – причем не только как протест против иракского кризиса. В Лондоне организация Аззам – поддерживающая «афганцев» и «боснийцев», а также исламистских террористов из числа эмигрантов на Западе, – опубликовала дуа (молитва-проповедь, наставляющая верующего, как следует выполнять требования ислама), чтобы ее читали в мечетях по всему миру во время пятничной молитвы. В дуа подчеркивалась тяжесть текущей ситуации. «В то время, когда мусульманскую нацию поглотила очередная волна притеснений, многие мусульмане плачут, кричат и публикуют бессодержательные декларации». Согласно шариату, мусульмане могли сделать три вещи: принять участие в джихаде, делать пожертвования на благо джихада или солидаризироваться и молиться за успех джихада. Все эти три дела были важны, потому что сплачивали людей в преследовании общей священной цели. «Аллах знает лучше, к какой из этих категорий относится дуа, но каждый мусульманин может и должен это делать. Другими словами, мы просим мусульман всего мира, всех моджахедов, всех праведных ученых, находящихся в заточении, всех угнетенных мусульман, всех слабых и бедных мусульман присоединиться к нам и прочесть дуа Аллаху против захватчиков».

Вслед за этим последовала серия фатв от руководителей основных групп и организаций, которые действительно могли воплотить в жизнь призыв к оружию и бескомпромиссному джихаду. Они обрисовывали в общих чертах совместные цели исламистского руководства в Хартуме, Тегеране, Исламабаде и Лондоне. Важнейшую из этих фатв составили главным образом Усама бин Ладен, Айман аль-Завахири и Рифаи Ахмад Таха (Абу-Ясир). Она стала крупным прорывом в достижении военного единства исламистов, несмотря на идеологические и религиозные разногласия между Завахири и Таха. Призыв к насилию перекликался с утверждением дуа о том, что мир неверных угрожает всему мусульманскому миру и исламистскому возрождению. Теперь исламисты имели полное право выбирать мишени для джихада по всему миру.

ГЛАВА 8
ВЗРЫВЫ ПОСОЛЬСТВ США

7 августа 1998 года одновременно взорвались две бомбы перед посольствами США в Найроби (Кения) и в Дар-эс-Саламе (Танзания). В Найроби в результате взрыва повылетали окна в радиусе мили, со здания посольства слетели двери, а люди были выброшены из зданий взрывной волной. Стоявшее рядом с посольством семиэтажное здание было разрушено. В Дар-эс-Саламе взрыв уничтожил одно крыло здания посольства. В общей сложности погибло более 250 человек и более 5500 были ранены – по преимуществу африканцы.

Эти два взрыва были операциями на государственном уровне, а осуществил их недавно возрожденный Интернационал «Хизбалла», которым руководил Тегеран и в котором активную роль играли также Судан и Пакистан. В этих терактах важную роль сыграли элитные отряды «Вооруженного исламского движения», политическим руководителем которых был Усама бин Ладен, а военным командиром – Айман аль-Завахири. Взрывы в Восточной Африке отражают уровень современного исламистского терроризма, включая высокопрофессиональное исполнение и намеренно запутанную цепочку ответственности, что мешает Западу нанести ответный удар – в частности, против поддерживающих терроризм государств.

Проведение этих операций почти не было сопряжено с риском: на случай чрезвычайных ситуаций был разработан план, предусматривающий участие уже находящихся на месте отрядов. Взрывы в Восточной Африке стали следствием ряда причин: политической линии руководства исламистов на эффектные удары по Западу; провала первоначального плана – террористического акта во время Кубка мира по футболу во Франции; и настойчивых требований Тураби провести антиамериканские операции в Восточной Африке, чтобы поспособствовать распространению исламизма и нанести удар по странам, поддерживавшим повстанцев в южном Судане.

Хасан аль-Тураби, духовный лидер Судана и выдающаяся фигура воинственного суннизма, всегда стремился к распространению исламизма в Африке. Несмотря на драматический исход исламистского джихада в Сомали – вызвавший вывод войск США, – Хартум и Тегеран полностью осознавали, что они не достигли никаких значимых целей. После победы исламистов в Могадишо так и не было установлено исламистское правительство, а началась братоубийственная война между различными вооруженными группировками. Об этом постоянно напоминала разгорающаяся на юге Судана гражданская война. Кроме того, иностранная помощь, поступавшая в южный Судан через страны Восточной Африки, была дополнительным стимулом нанести удар как по этим странам, так и по их стратегическому защитнику – Соединенным Штатам.

Усиление исламистского подполья в Восточной Африке началось сразу же после вывода американских войск из Сомали, в начале 1994 года. Айман аль-Завахири, бывший в то время старшим командиром в Сомали, считал наращивание сил в Кении настолько важным, что занялся этим лично, совершая многочисленные тайные поездки в Найроби и Момбасу. Костяк нового вооруженного отряда в Кении составляли иорданские «афганцы». Первоочередной их задачей было закрепиться в Кении и подготовиться к приему других исламистов, которые должны были прибывать из Пакистана.

Одновременно исламистские сети в Восточной Африке занялись вопросами снабжения – переправкой наркотиков, выращиваемых и производимых в Афганистане и Пакистане, и отмыванием денег для финансирования быстро расширявшихся исламистских сетей в Западной Европе и Соединенных Штатах. Основными портами, которыми пользовались – и до сих пор пользуются – исламисты, были Занзибар (Танзания) и Момбаса (Кения): отсюда наркотики переправлялись в Западную и Восточную Африку и далее на Запад. Растущее значение Восточной Африки для системы материального обеспечения террористов во всем мире делало этот регион еще более привлекательным местом для проведения зрелищных террористических актов.

Хартум попытался задействовать двух видных исламистов, которые находились в Найроби с 1994 года как резервные командиры, но они оказались не готовы к решительным действиям. Первым из них был Мустафа Махмуд Сайд Ахмад, египетский «афганец», родившийся в Заире и закончивший университет аль-Азхар. Действуя из своей базы в Кувейте, он выполнял шпионские задания для исламистов Кувейта и Египта. Но к середине 1990-х годов он уже отвернулся от воинственного исламизма. Другой командир был Вадих эль Хейдж, американец арабского происхождения, который служил секретарем бин Ладена в Хартуме с середины 1980-х годов. Хотя он и был искренне предан делу исламизма, он оказался неподходящим человеком, потому что привлек к себе внимание. В августе 1997 года отряды кенийской службы безопасности и ФБР устроили облаву в доме эль Хейджа, в результате чего он как оперативный сотрудник «погорел». Оба командира в 1997 году были высланы из Найроби, а их место заняли новые, более уверенные в себе.

Наиболее важное изучение ситуации в Восточной Африке было проведено в сентябре 1996 года под прикрытием визита иранского президента Али Акбара Хашеми-Рафсанджани в шесть стран Восточной Африки – ЮАР, Зимбабве, Танзанию, Судан, Уганду и Кению. Группа старших офицеров разведки, сопровождавших Хашеми-Рафсанджани, воспользовалась этим случаем, чтобы лично изучить ситуацию в регионе. В середине октября Хашеми-Рафсанджани пояснил, что его визит «предоставил исламскому Ирану историческую возможность помочь в развитии и восстановлении африканского континента». Он отметил «тщетные попытки США оказывать давление на африканские страны, чтобы помешать им укрепить отношения с Ираном» и заключил, что «страны и народы Африки оценили выгоды торговых и экономических связей с исламским Ираном и уже освободились от уз эгоистичной политики Запада».

В середине ноября 1996 года Джавид Горбан Огли, генеральный директор африканского отдела в иранском Министерстве иностранных дел, подтвердил первостепенную важность Восточной Африки для Тегерана: «Сегодня Африка стала важным, узловым пунктом в мире. Даже американцы признают, что африканские народы полностью осознают суть исламской революции и симпатизируют нашей стране и нашей революции. Это привело к укреплению наших связей с африканскими государствами, что, конечно, не соответствует объявленной Вашингтоном политике изоляции Ирана». То, что на эту должность был назначен именно Огли, очень важно, поскольку он является бывшим послом Ирана в Алжире, где поддерживал деятельность исламистов, включая террористическую и подрывную.

Зимой 1996–1997 года значение Восточной Африки для стратегических планов Ирана коренным образом изменилось. Иранцы всерьез занялись модернизацией своих военно-морских сил. Получение авианосцев от Китайской Народной Республики и поступление из России третьей подводной лодки КИЛО (одна из наиболее современных, бесшумных и смертоносных неядерных подводных лодок в арсенале российской армии) укрепило уверенность Тегерана в способности проводить боевые операции в более широкой области. Эти поставки оружия были только первой стадией крупной и серьезной программы расширения морского флота, основанной преимущественно на приобретении у Китая многочисленных боевых кораблей и рассчитанной на несколько лет. Когда эта программа завершится, у Ирана будет самый мощный флот в зоне Персидского залива.

В начале 1997 года Иран получил доступ к военно-морским базам в Мозамбике. В обмен на многостороннюю военную помощь, иранскому флоту было дозволено использовать портовые сооружения в Мапуту и Накале – они были построены советскими и кубинскими специалистами в годы холодной войны. В соглашении между Ираном и Мозамбиком особо оговаривалось право иранцев использовать эти портовые сооружения для своих подводных лодок.

Истинное значение этих событий становится очевидным в контексте дерзкой военной доктрины Тегерана: предупредить – или даже самим нанести – превентивные удары по войскам США в случае серьезной эскалации конфликта в Персидском заливе. Военные планы Тегерана в Персидском заливе зависят от предотвращения быстрой военной интервенции США, и потому для Тегерана чрезвычайно важно не допустить своевременного прибытия американских военно-морских сил. Тегеран полон решимости нарастить военный потенциал, чтобы осуществить эту миссию. Учитывая неравенство сил американского и иранского флота, единственный путь для иранцев предотвратить американскую интервенцию – это навязать бой флоту США вдали от Персидского залива.

Тегеран продолжил поднимать ставки в противостоянии Соединенным Штатам и арабским странам Персидского залива, особенно Саудовской Аравии. В ожидании нового раунда балансирования на грани войны и возможной вспышки военных действий на Ближнем Востоке, Тегеран предупредил арабские государства, чтобы они не позволили США начать действия против Ирана. В начале февраля 1997 года аятолла Хаменеи открыто высказал свои угрозы во время своей проповеди в День аль-Кудс. (День аль-Кудс – иранский праздник, приходящийся на последнюю пятницу месяца рамадана, когда мусульмане клянутся освободить святые места, оккупированные неверными.) «Если кто-нибудь из этих иностранцев в Персидском заливе сделает опрометчивый шаг, то в первую очередь пострадает та страна, которая пригласила сюда этих иностранцев», – заявил он.

Тем временем официальный Тегеран начал широкую кампанию по укреплению исламистского присутствия в Африке, уделяя первостепенное внимание тем шести государствам, которые посетил Хашеми-Рафсанджани. В начале весны 1997 года эта кампания была в полном разгаре. План кампании был разработан сотрудниками разведки, сопровождавшими Хашеми-Рафсанджани в его поездках. Он был представлен духовному вождю Ирана аятолле Хаменеи, который призвал к гораздо более решительным и далеко идущим действиям. Пересмотренный план был оформлен Али Хиязи, руководителем личного офиса Хаменеи. В начале 1997 года, после тщательного изучения и незначительных изменений, внесенных специалистами разведки, план был представлен Верховному совету национальной безопасности, возглавляемому Хашеми-Рафсан-джани, для одобрения и санкционирования его осуществления.

Совет единодушно одобрил план. Он также выделил 9 миллионов долларов специально на разведывательные операции в Восточной Африке. ИРГК получил дополнительные средства для подготовки специальных вспомогательных отрядов. Кроме того, под ширмой «Управления исламской культуры и воспитания» в Тегеране была создана штаб-квартира для наблюдения и координации деятельности террористов.