Текст книги "Жизнь древнего человека"
Автор книги: Йозеф Аугуста
Соавторы: Зденек Буриан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
ГЕЙДЕЛЬБЕРСКИЕ ПРОТАНТРОПЫ
Приблизительно 500ООО лет тому назад между Швабской Юрой и Рейном протекала река Неккар. В начале четвертичного периода многие реки не были глубокими и на равнинах часто изменяли свое течение, оставляя всюду, где они протекали, наносы из песка и щебня. И Неккар оставлял сноп отложения на обширной территории.
В области реки Неккара в то время был умеренный климат первой (гюнц-миндельской) межледниковой эпохи, или, по другим источникам, теплый интерстадиальный климат второй (миндельской) ледниковой эпохи. Здесь росли редкие леса и густые кустарники, по которым бродили стада теплолюбивых лесных древних слонов (Elephas или Palaeoloxodon antiquus), этрусских древних носорогов (Dicerorhinus etruscus). По широким травянистым и покрытым кустарником просторам бегали дикие Мосбахские лошади (Equus mosbachensis), в болотах прятались стада диких кабанов (Sus scrofa) и блуждали лоси с величественными рогами (Alces latifrons). В воде строили свои искусственные крепости бобры (Trogontherium). В лесах и зарослях были логовища хищников, прежде всего древних прамедведей (Ursus deningeri), различных гиен, а также саблезубого махайрода.
В этих краях бродили небольшими ордами остающиеся единственными до настоящего времени известными ученым европейские предшественники людей, а именно гейдельбергские протантропы (Protanthropus heidelbergensis). Нижняя челюсть одного из их представителей была найдена в октябре 1907 г. в песчаном карьере у деревни Мауэр недалеко от Гейдельберга (Германия). Это крупная челюсть, на ней нет подбородочного выступа. Тело мауэрской челюсти массивное, а ветви с сочленовными отростками низкие и широкие. Хотя зубы и крупнее, чем у современного человека, но имеют много человеческих особенностей (например, третий коренной зуб, известный зуб мудрости, меньше второго). Если развитием лицевого отдела гейдельбергский протантроп превосходил яванского питекантропа, то в строении челюстей наблюдается обратное явление.
Протантропы, вооруженные заостренными палками в виде примитивных копий, бродили небольшими ордами. Охотясь на мелких и средних животных, они собирали также различные растительные плоды, клубни и луковицы. Убитых животных они разделывали при помощи примитивных каменных орудий, которые только в 1956 г. удалось найти Альфреду Русту в том же слое, в котором была когда-то найдена мауэрская, иначе гейдельбергская, челюсть. Орудия обработаны лишь по краям, так что они имеют только заостренные грани. Большая часть их изготовлена из добытых тут же кварцитовых песчаников. Наиболее часто встречается какое-то орудие округленной формы. Полное отсутствие настоящих ручных рубил свидетельствует, как считает Руст, о древности и самостоятельности этой фазы раннего палеолита. Она была им названа гейдельбергской ступенью развития культуры.
СТОЯНКИ НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ
В период раннего палеолита на широких пространствах Старого Света пылали костры неандертальцев – первых настоящих людей, появившихся на Земле. Они селились в пещерах или просто под навесом скалы. Но их стоянки бывали и под открытым небом, если это позволял теплый климат.
Неандертальцы жили небольшими ордами, совместно преодолевая все трудности жизни. Они были небольшого роста, туловище было коренастым, грудь широкая. Эти люди были сильными: на их костях заметны большие выступы, на которых прикреплялись сильно развитые мускулы. Ноги у них были довольно короткие, несколько согнутые в коленях. По строению ног и форме позвоночника можно судить и о походке: неандертальцы ходили довольно медленно, так как у них еще не образовался продольный свод стопы, который делает шаг современного человека упругим и мягким. На костях ног можно наблюдать еще одно интересное явление. Так, на берцовых и голеностопных костях были обнаружены удивительно небольшие суставные плоскости, которые свидетельствуют о привычке неандертальцев сидеть на корточках, как сейчас любят сидеть дети и что вплоть до настоящего времени делают представители некоторых племен. Верхняя часть туловища была несколько наклонена вперед, как будто тяжелая голова тянула его вниз. Равновесие неандерталец удерживал благодаря небольшому сгибанию ног в коленных суставах. Рука неандертальца была хорошо развита. Она была грубой, как у всех, кто во время работы затрачивает много силы. Советский ученый Г. А. Бонч-Осмоловский считает, что рука неандертальца еще не была способна совершать более тонкие движения; он судит об этом потому, что суставные поверхности первой пястной и большой многоугольной костей имеют форму блока (а не седла, как у современного человека).
Орда неандертальцев жила строго коллективно. Они вместе охотились, поэтому и добыча была их общим достоянием. Частной собственности не было, за исключением некоторых предметов для личного обихода. По-видимому, у неандертальцев уже возникло естественное разделение труда. Мужчины больше занимались изготовлением орудий и оружия, охотой и грубой работой при разделывании туш убитых животных, тогда как женщины – обработкой шкур, сбором плодов, клубней и корней, сбором дров для поддержания огня и другими обязанностями.
Неандертальцы ничем не украшали своего тела и не оставили после себя никаких памятников искусства.
ВНЕШНИЙ ОБЛИК НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ
Сейчас хорошо известно, как выглядел неандерталец. Большое количество костных остатков позволило нам хорошо воспроизвести его внешний вид и установить, чем он отличался от современного человека.
Наиболее заметные различия между неандертальцами и современным человеком отмечаются на черепе. Череп у неандертальца, как правило, большой, на нем покатый, уходящий назад лоб и массивный надглазничный валик, нависающий козырьком над большими глазными впадинами. Черепная коробка длинная и низкая, ее кости толстые, массивные. Переносье широкое. Если посмотреть на череп сбоку, то можно видеть, что челюсти несколько выступают вперед. Таким образом, получается некоторое сходство с черепом животного. Такое впечатление усиливается от того, что на нижней челюсти отсутствует подбородочный выступ. Низкая черепная крышка, массивный надглазничный валик и отсутствие подбородочного выступа служат наиболее существенными признаками сходства с человекообразной обезьяной.
Кроме черепов известны и другие части скелета неандертальцев, некоторые особенности которых свидетельствуют о более низкой ступени развития физического типа строения. Например, у них короткий и массивный позвоночник, который у современного человека очень ясно изогнут и делает его фигуру стройной и гибкой, а у неандертальца изгибы мало заметны. Отростки на шейных позвонках, к которым прикрепляются различные шейные и спинные мускулы, у современного человека стоят под острым углом к позвоночнику, тогда как у неандертальца этот угол почти прямой. Ключица заметно изогнута, таз более узкий и несколько иначе сочленяется с позвоночником, бедренные кости короткие и на концах имеют крупные эпифизы, тогда как само тело кости равномерно цилиндрическое; сочленовные площадки в коленных суставах стоят косо, верхний эпифиз большой берцовой кости не стоит прямо, а отогнут назад.
На основании изучения костей можно сказать, что типичный неандерталец не отличался красотой, конечно, в нашем понимании этого слова. У него было большое широкое и длинное лицо. Над довольно выступающими челюстями располагался широкий и низкий нос, который, однако, выдавался вперед; все-таки лицо еще напоминало лицо обезьяны. Надбровные выдающиеся участки заросли густыми бровями, под которыми были глубоко и далеко сидевшие глаза. Позади довольно плоского лица находился низкий мозговой отдел головы, а еще дальше назад – могучая короткая шея. Темя покрывали густые волосы, которые, конечно, были и на шее. Все туловище было несколько наклонено вперед. Средний рост у неандертальцев-мужчин составлял, приблизительно, 160 сантиметров, у женщин – около 155 сантиметров.
Такой грубый внешний облик, свойственный, в первую очередь, западноевропейским неандертальцам, жившим в последнюю (вюрмскую) ледниковую эпоху, был более смягченным у женщин и, главным образом, у детей. А так называемые пресапиентные неандертальцы имели несколько другую внешность, отличавшуюся тем, что на их черепах был уже более выпуклый лоб, а на нижней челюсти намечался подбородочный выступ.
ЗИМНИЕ ТРУДНОСТИ
Жизнь неандертальцев была нелегкой. Они жили не в „золотой век“, а в постоянных трудностях и постоянной борьбе с природой. Летом им жилось легче, а зимой и в холодные или дождливые периоды труднее. Тогда они должны были охранять свое тело от холода и мороза грубо выделанными шкурами, в которые они закутывались. На этих шкурах и укрываясь ими они также спали, но нередко отдыхали и на кучах сухой травы и мха. Неандертальские матери завертывали и своих младенцев в мягкие шкуры. По-видимому, в эти лютые времена в пещерах пылало много костров, вокруг которых сидели согнувшись и грелись небольшими группами все члены орды. Не исключено, что вход в пещеру они завешивали шкурами, чтобы предупредить проникновение в нее ветра и мороза. Чем больше было в данной орде шкур, тем легче было выдержать морозные зимы, но для этого охоты должны были быть успешными.
В зимнее время частыми гостями у неандертальских орд была нужда в пище, а нередко и голод. Охота в то время была очень трудной, а зачастую и безрезультатной. Если люди все-таки убивали какое-нибудь крупное животное, например дикого кабана, то могли из экономии питаться мясом дольше, чем летом, когда жара вызывала быструю его порчу. Однако неизвестно, умели неандертальцы экономить пищу или нет. В период изобилия они, скорее всего, наедались до отвала, не думая о будущем.
Из-за тяжестей жизни неандертальцы жили недолго. По определенным убедительным признакам на их костях и зубах можно установить, что люди тогда умирали относительно рано. Неандертальцы из Ла Шапелль-о-Сен доживали, по нашим сведениям, примерно до 40 лет, а из долины Неандерталь – даже до 50 лет. Неблагоприятный климат, голод, болезни, постоянные опасности, недостаточная гигиена, различные заботы – все это приводило их к преждевременной смерти, хотя сами по себе они были сильными и выносливыми. Интересны данные о смертности по полам. Было установлено, что в каменный век только мужчины жили долее тридцати лет, а женщины не доживали и до этого возраста. Очень большая смертность у молодых женщин была обусловлена трудностями при родах; недостаток чистоты и невозможность помочь в наиболее тяжелых случаях служили здесь важными причинами.
ОБЖИГАНИЕ НАКОНЕЧНИКОВ КОПИЙ
Орудия и оружие неандертальцы изготовляли в первую очередь из камня. Прежний грубый ручной ударник в их руках стал тоньше и приобрел миндалевидную или треугольную форму рубила. Другое их важное рабочее орудие имело лезвие на одной из более длинных граней и служило, прежде всего, для выделывания шкур. Из широких коротких обломков камня неандертальцы изготовляли различные ножи, острия, несовершенные сверла и другие инструменты, пригодные для их работы, чаще всего из кремня, потому что они хорошо знали его хорошую расщепляемость и очень острые края. Во Франции неандертальцы находили очень много кремня, поэтому они больше всего и употребляли его для изготовления орудий. Хуже было в тех областях, где кремень отсутствовал. Если вблизи не было морены с кремнями, принесенными из района Балтийского моря, неандертальцы должны были удовлетворяться другими горными породами, но изготовленные из них орудия были грубее и никогда не были так хорошо обработаны, как сделанные из кремня.
Реже неандертальцы изготовляли орудия и оружие из кости, преимущественно из обломков длинных костей убитых животных, большей частью пещерных медведей. Нижние челюсти этих хищников с длинными клыками древние люди иногда превращали в грозное оружие, поражавшее насмерть.
Обычным и очень распространенным оружием неандертальских охотников были суковатые деревянные дубины и копья, которые обычно не сохранялись потому, что дерево подвергается гниению. Все же известны две находки из палеолита. Так, в Лерингене (Германия) было найдено деревянное копье с обожженным острием одновременно с остатками древнего слона Elephas (palaeoloxodon antiquus) и с каменными орудиями леваллуазской культуры. В Клэктоне (Англия) найдено острие копья с каменными орудиями клэктонской культуры. Нет сомнения в том, что неандертальцы часто изготовляли деревянное оружие, прежде всего копья, наконечники которых они обжигали для придания им большей твердости.
ОХОТА НЕАНДЕРТАЛЬЦЕВ НА ПЕЩЕРНЫХ МЕДВЕДЕЙ
Неандертальцы были уже такими хорошими охотниками, что могли нападать и на крупных животных. Европейские неандертальцы очень часто охотились, кроме других крупных животных, еще и на пещерных медведей. На стоянках мы находим в огромном количестве кости этих хищников, поэтому некоторые из групп неандертальцев заслужили название „охотников на пещерных медведей“. Самым обычным способом охоты здесь был тот, когда неандертальцы подстерегали зверей на крутых скалах, располагающихся над входами в пещеру, или на узких скалистых тропах. Большие камни, которые они бросали сверху на медведей, как правило, убивали некоторых из этих животных.
Неандертальцы не могли охотиться на крупных зверей иначе, чем коллективно. При такой охоте, да еще и при общественном образе жизни, невозможно себе представить, чтобы у людей не было стремления понять друг друга при помощи слов, то есть с помощью речи. Ведь нужно было так или иначе передать остальным свои мысли, сведения и опыт, договориться об охоте и делать распоряжения. Совместная жизнь непременно требовала договоренности в действиях.
Умел ли неандертальский человек говорить? На этот вопрос нам помогут ответить сведения о его мозге. Можно сказать, что при изучении слепков мозговой полости черепов неандертальцев было установлено, что в нижней части левой лобной доли очень хорошо заметна четко очерченная область, которая у современного человека служит одной из речевых зон. Кроме того, на нижней челюсти были обнаружены выступы, к которым прикреплялись мышцы, управляющие движениями языка при формировании отдельных звуков. Отсюда следует, что неандертальцы умели говорить.
Но речь неандертальцев была еще очень примитивна и отрывочна, она слагалась, вероятно, только из очень простых слов, выражавших определенные понятия. Звуковые выражения отдельных понятий возникали не только из определенных криков, обозначающих направление, место, расстояние, величину, форму, движение, количество; неандертальцы слышали звуки, издаваемые животными, – мамонтами, медведями, волками, различными птицами, либо производимые предметами неживой природы: шелест деревьев, хруст веток, журчание ручья – и подражали им. Все эти звуки и крики были им знакомы и, в конце концов, превратились в постоянные выражения для обозначения того или иного понятия, то есть стали разговорными словами.
Сначала подобных слов было мало, но количество их все время увеличивалось. При обогащении словаря речь становилась все выразительнее, глубже, сложнее. Но у неандертальцев она не достигла высокого уровня развития. И все же их простая, примитивная речь означает значительный, даже решающий шаг на пути прогрессивного развития человечества, так как служит первейшей основой человеческого сознания.
ОХОТА НА ПЕЩЕРНЫХ МЕДВЕДЕЙ В ДРАКОНОВОЙ ПЕЩЕРЕ
Совершенно по-особенному, можно даже сказать специально, охотились на пещерных медведей неандертальцы, жившие в окрестностях современного Штирийского Граца (Австрия).
В толстых известковых скалах высоко над руслом реки Мур, близ деревни Миксниц, чернеет вход в Драконову пещеру, которая имеет длину более 500 метров; эта пещера известна давно. Первоначально пещера была наполнена большим количеством различных наносов с высоким содержанием фосфата. В годы первой мировой войны, когда здесь добывались фосфаты, было произведено подробное исследование находившихся здесь следов ископаемого человека. Были найдены не только множество костей различных плейстоценовых животных, но и остатки костров неандертальских охотников, а также каменные и костяные орудия и оружие. Большинство костей животных принадлежало пещерным медведям; это свидетельствует о том, что пещерные медведи населяли эту пещеру длительное время.
Главными врагами пещерных медведей здесь были миксницкие неандертальцы. В пещере, у подножья второго уступа, была обнаружена стоянка древних охотников. Дно пещеры было здесь выложено плоскими камнями, на которых охотники сидели у пылающего очага. Но это не была постоянная стоянка: люди приходили сюда только иногда, когда собирались охотиться на пещерных медведей. Огнем и криками они пугали их и принуждали к бегству по узкому проходу между стеной пещеры и огромными камнями, отвалившимися от потолка пещеры. В месте, где проход расширялся, стояли охотники с дубинами, палками, каменным оружием, подстерегая медведей, искавших спасения в бегстве из пещеры. От встречи со старыми взрослыми пещерными медведями охотники старались уклониться, потому что одолеть их было трудно; они предпочитали нападать на молодых животных, так как те были менее опасны и убить их было легче. По окончании охоты неандертальцы покидали пещеру и возвращались туда, откуда пришли.
ОХОТА НА СИБИРСКОГО КОЗЛА КИИКА
Охотничья хитрость и всякие уловки, а также уменье убить крупное животное, означали большой успех в жизни неандертальцев.
Хитрость и уловки, конечно, зарождались в головах тех вдумчивых охотников, которые умели хорошо наблюдать окружающую природную среду и привычки животных. Случайное падение и беспомощное состояние какого-нибудь крупного животного, например, попавшего в яму от вывороченного грозой и поваленного дерева, могли навести охотника на мысль, что на звериных тропах можно было бы искусственно вырыть такую яму и, закрыв сверху ветками и землей, сделать ее незаметной. Такая мысль могла прийти в голову охотнику и внезапно, но чаще он длительное время обдумывал то, что засело в его голове в виде туманного образа, долго остававшегося чем-то не осознанным. Было ли изобретение новой охотничьей хитрости результатом одного мгновенья или долгих колебаний, смутной догадки, его реализация всегда была полезной для орды.
Интересную охотничью хитрость придумали неандертальцы, которые когда-то очень давно находили свое убежище в гроте Тешик-Таш (Узбекистан). Они специализировались на охоте на сибирских козлов кииков (Capra sibirica) – животных необычайно пугливых и осторожных. И если с успехом охотились на козлов, то это значит, что они были хорошими и хитрыми охотниками, что они хорошо знали привычки животных, на которых охотились, что они умели хорошо пользоваться знанием местности для успеха своей охоты. По-видимому, они загоняли козла на скалистые утесы, отделенные от других утесов глубокими расселинами, перескочить которые могли только самые сильные животные. Те же, которым не удавалось перепрыгнуть пропасть, падали на ее каменистое дно, где и оставались лежать с переломанными конечностями, пока неандертальцы не добирались до своей добычи. Убитых животных неандертальцы свежевали, а куски мяса уносили в пещеру, где их съедали.
ОХОТА НА ШЕРСТИСТОГО НОСОРОГА
На стоянках неандертальцев находят наряду с их орудиями и оружием многочисленные кости животных. Это – остатки добычи, которые показывают, каких животных чаще всего люди ловили и употребляли в пищу. Мы уже говорили о том, что европейские неандертальские охотники чаще всего охотились на пещерных медведей, а среднеазиатские из Тешик-Таша – на сибирских козлов. Но это были еще не самые крупные животные, на которых охотились неандертальцы.
В конце последней (рисс-вюрмской) межледниковой эпохи неандертальцы жили в окрестностях современного Таубаха, близ Веймара (Германия); они охотились и на таких гигантских животных, как древний слон – Elephas (palaeoloxodon) antiquus – и древний носорог Мерка (Coelodonta merckii или Dicerorhinus kirchbergensis). Здесь в кострище были обнаружены разбитые и частично обожженные кости этих громадных животных, поимка и убой которых требовали большой охотничьей опытности, соединенной с хитростью и изобретательностью. Убитого слона или носорога разделывали на месте и затем по частям относили на стоянку, где куски мяса жарили на костре и съедали. Длинные кости разбивали, чтобы полакомиться костным мозгом. В Таубахе было установлено, что кости этих огромных животных принадлежат чаще всего молодым особям. А это свидетельствует о том, что на них-то охота, в первую очередь, и велась легче и с меньшим риском. Но другая причина могла быть и в неопытности молодых животных, которые, вероятно, легче попадались в различные ловушки.
В начале последней (вюрмской) ледниковой эпохи неандертальцы охотились также на других носорогов. Но это был уже не носорог Мерка (Coelodonta merckii), теплолюбивый и не имевший волосяного покрова, а шерстистый носорог (Coelodonta antiquitatis), верный спутник мамонта. Этого носорога неандертальцы ловили чаще всего в искусственно вырытые и замаскированные ямы.
ПЕРЕХОД НА НОВОЕ МЕСТО ОХОТЫ
Способы добывания пищи, то есть собирание плодов и охота, были причиной того, что по истечении определенного времени в окрестностях стоянии неандертальцев уже не хватало источников питания, как это случалось и прежде. В результате неустанной охоты звери были истреблены или перекочевали в другие места. Область, ранее изобиловавшая различными клубнями, луковицами, съедобными корнями или плодами, с течением времени становилась беднее из-за беспрерывного их собирания. Поэтому неандертальские охотники должны были ходить за добычей во все более отдаленные места, а охота становилась хуже и хуже. Точно в таком положении были и женщины, собиравшие плоды и другие съедобные части растений. В те времена постоянными гостями были нужда и голод. Поэтому людям не оставалось ничего лучшего, как оставить свою стоянку и пуститься в путь, чтобы обосноваться где-нибудь в другом месте.
В действительности так и происходило: способ существования требовал постоянных перекочевок. Поэтому неандертальцы все время перемещались с места на место, подчиняясь требованиям охоты и собирательства. А так как они устраивали свои стоянки всегда на наиболее выгодных участках, то нередко случалось, что спустя много лет, когда покинутые края были опять полны зверей и растительных плодов, орда вновь возвращалась на старое место. Но они не знали, что перед ними здесь уже кто-то жил. Орда состояла уже из представителей новых поколений, а место стоянки с валяющимися костями убитых зверей, с брошенными или испорченными орудиями и оружием (все это характеризует так называемый культурный слой) было уже достаточно закрыто слоем земли или наносов (так называемый стерильный слой). Если сейчас раскапывать какую-нибудь пещеру, где жили древние люди, то по слоям можно определить, сколько раз она была населена, как долго орда здесь жила и какова была ее численность. Причем это вовсе не должны быть орды только одной группы человечества: над культурными слоями от древних людей могут лежать слои со следами пребывания людей более поздних эпох.
Орда всегда переселялась в полном составе и необходимые вещи (например шкуры) люди, конечно, забирали с собой. Они шли вереницей, объединяясь небольшими группами мужчин, женщин, детей. Неандертальцы не образовывали семей в нашем понимании и в современной форме; то были времена первобытного человеческого стада, то есть примитивного общества.
РАНЕНИЕ НЕАНДЕРТАЛЬЦА ДИКИМ КАБАНОМ
Если каменные орудия и оружие, которые мы находим на стоянках неандертальцев, рассказывают нам об их жизни и труде, то их кости или скелеты дают понятие не только об их физическом типе, но и о болезнях и страданиях, которые они переносили.
Наиболее часто в жизни древних людей случались ранения во время охоты на животных или в борьбе с врагом. Раненое животное, разъяренное от боли, часто превращалось из преследуемого в опасного преследователя. В таких случаях многие охотники, даже и пытавшиеся спастись бегством, бывали, как правило, легко или тяжело ранены, а то и убиты. Так, например, один охотник – неандерталец из пещеры Схул (Палестина), старавшийся спастись от раненого дикого кабана на дереве, был недостаточно проворным, и животное успело могучими клыками сильно поранить ему ногу. Другой древний охотник из долины Неандерталь тоже был опасно ранен во время охоты: пещерный медведь острыми когтями разорвал ему плечо и бок до самой кости; но рана относительно легко и быстро зажила, так как от нее на кости остались почти незаметные следы. Хуже пришлось неандертальцу из Брокен-Хилла Родезия), который долго мучился от ран в области верхней челюсти и за ухом; углубления на костях, похожие на кратеры, ясно свидетельствуют о длительном гнойном процессе в незаживших ранах.
Неандертальцы очень страдали от зубной боли, у них часто бывали и тяжелые гнойные процессы, следы которых мы находим на многих челюстях. Особенно мучился, очевидно, неандерталец из Ла-Шапелль-о-Сен, у которого челюсти гноились, а зубы преждевременно выпали, так что сравнительно не старый мужчина в возрасте около сорока лет уже выглядел беззубым стариком.
Неандертальцы сильно страдали и от ревматизма, очень распространенного вследствие длительного пребывания в холодных и сырых пещерах. Из многих примеров достаточно назвать хотя бы только что упомянутого несчастного шапелльского неандертальца, который тяжело болел и ревматизмом: у него оказались поврежденными позвоночник и некоторые суставы.
О других болезнях неандертальцев у нас пока нет сведений. Но можно утверждать, что у них были и другие болезни, например, инфекционные: они часто вторгались в жизнь сильных, выносливых, физически крепких неандертальцев, доставляя им неприятности и приводя даже к смерти. Нам неизвестно, как поступали неандертальцы: оставляли раненых или больных на произвол судьбы, или уже в те давние времена существовали некоторые отдельные опытные члены орды, которые могли им помочь, хотя бы и очень примитивно? Безусловно, многие тяжелые, но все-таки хорошо зажившие воспалительные процессы а также серьезные переломы могли зарасти только в том случае, если некоторые члены орды хотя бы как-нибудь заботились о больном и оказывали ему помощь, какую умели.
ПОГРЕБЕНИЕ ЮНОШИ НЕАНДЕРТАЛЬЦА В ЛЕ-МУСТЬЕ
Однажды вечером в марте 1908 года швейцарский древний историк Отто Гаузер, проводивший тогда исследования в районе реки Везеры (Франция), получил приятное известие. Один из его помощников, работавших в Ле-Мустье, пришел и сообщил ему, что под навесом скалы в свежеоткрытом культурном слое исследователи наткнулись на человеческие кости и поэтому тотчас же прекратили работы, чтобы как-нибудь не повредить скелет. В ту же ночь, несмотря на сильный дождь, Гаузер отправился в Ле-Мустье. Когда он убедился в том, что известие правильное и имеет большое значение, он решил приостановить все работы на месте раскопок до приезда особой комиссии, чтобы не возникло сомнений и споров о геологическом возрасте находящихся здесь костей человека.
Первая комиссия собралась 18 апреля. В ее состав входило несколько французских врачей и служащих; задачей комиссии было только составление отчета о находке и ее оценка. Вторая комиссия, на этот раз состоявшая действительно из специалистов, собралась только 9 августа. Несмотря на то, что Гаузер разослал более 600 приглашений, прибыло лишь девять специалистов из Германии, которые во главе с профессором Германом Клаачем приехали сюда после окончания съезда антропологов во Франкфурте.
Хотя профессор Клаач сначала не верил в то, что скелет мог действительно принадлежать неандертальцу, убедился в этом, когда сам начал откапывать скелет. Уже череп, отличавшийся прекрасно сохранившимися зубами, послужил убедительным доказательством. Но это было не все. Специалисты установили, что этот неандертальский юноша 16–18 летнего возраста, имевший длину тела около 160 см, был не просто брошен сородичами, а погребен. После его смерти была выкопана неглубокая яма, куда его положили на бок; голова его покоилась на правом локте, рука была вытянута вперед; около головы были положены большие куски кремня, а вокруг трупа были разбросаны каменные орудия. В могилу были положены и куски мяса, о чем свидетельствуют кости зверей, многие из которых были обожжены при жарении мяса.
Редкая находка скелета из Ле-Мустье не осталась во Франции. Гаузер продал его в Германию вместе с другим, геологически более молодым скелетом из Комб-Капелль, приблизительно за 160000 марок. В результате банкротства банка, куда были помещены его деньги, он потерял три четверти полученного капитала. К обеим своим находкам Гаузер питал какое-то благоговейное почтение. Во время каждого приезда в Берлин он обязательно приходил в музей и клал букеты красных роз на витрины, где были выставлены скелеты.
В настоящее время скелеты из Ле-Мустье и Комб-Капелль уже не существуют. Они погибли во время второй мировой войны. Грустно подумать об этом. Много десятков тысячелетий покоились эти скелеты в земле, преодолевая все гибельные влияния, затем они были благоговейно вынуты из своих могил и почти полстолетия покоились в тишине музейного зала. В феврале 1943 года было достаточно несколько страшных мгновений, чтобы и они стали жертвой разрушительных сил войны.
ПОГРЕБЕНИЕ МАЛЬЧИКА НЕАНДЕРТАЛЬЦА В ГРОТЕ ТЕШИК-ТАШ
Когда советский археолог Алексей Павлович Окладников начал в июне 1938 года исследования в горах Байсун-Тау, близ долины реки Турган-Дарья (Узбекистан), центром его исследовательской работы стал кишлак Мачай, откуда поступало больше всего известий о находках каменных орудий древнего каменного века.
Спустя несколько дней после того, как в окрестностях Мачая было осмотрено пятнадцать глубоких горных долин и ущелий, или саев, ребята из поселка повели Окладникова куда-то высоко в горы. Сначала они шли по долине горной речки, но через некоторое время они начали медленно взбираться на крутые скалы живописных горных склонов. Узкие тропы, вившиеся над глубокими пропастями, привели, в конце концов, всю группу к скалистому ущелью, на дне которого лежал щебень, нанесенный сюда весенним половодьем. Они пошли по ущелью. Не обращая внимания на мелкий щебень, скользивший у них под ногами, и на колючие кусты шиповника, они пробирались вперед. В одном узком месте, на повороте ущелья, Окладников неожиданно увидел темный вход в пещеру. Он всмотрелся в него и в это время услышал замечание одного из его проводников: „Тешик-Таш“, что означает „скала с дырой“. Так Окладников оказался перед гротом, находящимся, приблизительно, на высоте 1600 метров над уровнем моря, размером около 7x20x7 метров, но еще не догадывался, что в пещере его ждет чрезвычайно важное открытие.
