Текст книги "Принцип револьвера. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Йока Тигемюлла
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Чтобы отвлечься и немного прийти в себя отхлебываю кофе, это пятая чашка за день – вкус кажется отвратительным, но сидеть в кабаке за пустым столом не принято. И Мика уже привычно заказывает мне кофе, а себе какое-то дешевое пиво – светлое, невкусное даже на вид. Снова хочется есть... Вечное чувство голода, неужели оно теперь навсегда будет с нами, как напоминание о... прошлом. Мэй плотно накормила нас завтраком, но... Есть хочется ужасно... А денег мало, поэтому экономим.
В баре шумно и накурено. От дешевого табака першит горло и слезятся глаза. Впрочем, глаза у меня слезились почти всю ночь, с той самой минуты, как заглянула в комнату, где Элинка и Мика спали тесно обнявшись. От воспоминаний снова заболело в груди. В очередной раз пытаюсь отвлечься, разглядываю посетителей... Это в основном работяги – докеры, моряки... А вот кем могут быть две молоденькие девушки у стойки я думать не хочу. Не хочу, потому что чем-то они мне нравятся... Добрыми усталыми глазами, наверное. Девушки потягивают какие-то коктейли через соломинку, неторопливо оглядывая зал, иногда смотрят висящий под потолком телевизор. Тоже гляжу на экран – там беззвучно показывают новости. Взгляд на секунду выхватывает кадры из Нордвига, но они тут же сменяются слащавым личиком диктора-блондинки, смешно шевеля полными губами, она что-то беззвучно рассказывает... Элька тоже так шевелила губами во сне. А утром-то – как посмотрит на Мику, так розовеет ушами и думает, наверное, что никто не замечает. Боль в груди усиливается, и возвращается вопрос: "было ли у них что?" Ну Элька, ну кузина – того гляди родит, а все не может без того, чтобы под мужика не залезть! И я дура... А Мика... А что Мика? Что можно ждать от человека, выросшего в такой клоаке?
"Да не было ведь ничего! Просто спали, невинно..." – в очередной раз придумываю утешение.
Только сама в это не верю. Вспоминаются умиротворенные лица спящих, нос к носу, Мики и Эльки, его рука под ее головой... В зеленом свете ночника моя кузина выглядела русалкой... Да и утром...
"Не обманывай себя! Они вели себя как люди у которых есть тайна..."
И снова, как наяву, вижу завтрак: все эти Элькины улыбочки, "передайте, пожалуйста" – злюсь... Мне больно и обидно.
–А тебе не кажется, что мы сегодня достаточно гуляем? Может признаешь, наконец, что тебя обманули? – с ядовитой улыбочкой спрашиваю Мику.
–Все может быть, – Мика говорит спокойно, будто не чувствует за собой никакой вины, ну что за урод...
–Ты так спокойно говоришь, будто шляешься по этим притонам один! Шлялся бы один – слова бы не сказала, но ты ведь и меня с собой таскаешь, и наша любимая Эллечка тоже сидит, страдает, – злобно шиплю, от своей стервозности самой становится неприятно.
–Ты же знаешь, я в денежных делах... – начинает Мика и прерывается:
–Кажется, нужный человек пришел.
Гляжу, – бармен показывает на наш столик невысокому бритоголовому типу в кожаной куртке. Тот кивает, делает кому-то ручкой, – замечаю трех амбалов немытого вида усаживающихся за соседний столик. А бритоголовый подходит к нашему столику нелюбезно осведомляется у Мики, меня он будто не замечает:
–Зачем тебе Юрген? – говорит он на нордике, правильно, без всякого акцента.
–Тебе должны были передать, – невозмутимо отвечает Мика.
Бритоголовый "Юрген" усаживается за столик, раздевая меня взглядом. Во всяком случае, почти физически ощущаю что у меня шарят под свитером... Потные, влажные, сальные ладошки... Бррр! Мне становится неприятно, будто меня сравнили с теми девушками у стойки.
–Сходи к Чарли, красивая, скажи Юрген тебя угощает, а мы пока поговорим! – отводя тяжелый взгляд, бросает мне бритоголовый.
–Она в деле, – поясняет Мика и до меня с запозданием доходит, что "красивая" это я.
"Вот ты и уголовную кличку получила, подружка", – радую себя обновлением статуса.
–Как знаешь, – согласно кивает Юрген, – все равно разговора не будет, Кэп тебя не знает.
–Он не мог сказать так, – возражает Мика, – он нас переправлял.
–Кэп многих переправляет, но вот телефона своего он тебе не давал, да и вообще растерялся, надо было посылать вас, а не мои координаты давать! – бритоголовый не выглядит заинтересованным.
–Кэп мудрый человек, – парирует Мика, – он получил неплохие деньги за наш переход, видимо, он решил, что мы можем заинтересовать и тебя.
–А вы можете? – впервые сначала разговора Юрген улыбается.
Я удивляюсь и не сразу понимаю чему, только потом доходит – подсознательно я жду вида гнилых зубов или блеска воспетых визорсериалами стальных коронок, а улыбка у Юргена белозубая и приятная, преображающая лицо улыбка.
–Мы попытаемся, – все так же хмуро говорит Мика.
–Так о чем мы будем беседовать? – Юрген подает знак бармену и ждет.
Гляжу, как бармен лично несется к нашему столику сжимая огромную кружку с пивом. Очередной раз накрывает чувство дежавю, будто было уже все это... И дымный зал припортового кабака, и странного вида бритоголовая личность шумно хлебающая пиво из кружки...
–Я слушаю, – Юрген снова становится серьезным.
Я тоже слушаю. Слушаю Мику и совсем не узнаю его. Он ведет беседу о паспортах, фиктивных счетах, статусах беженцев, будто разбирается в этом. Но это невозможно – весь день мы были вместе... Неужели все это он нахватал из непонятных бесед на варварской смеси языков? От всех этих босяков и неприятных личностей жмущихся по подворотням. Или все же от меня? Он же с утра пытал меня глупыми, как мне казалось вопросами... Я думала пытается вину загладить, а он... А я еще подтрунивала над ним. Собственно, что может быть более идиотским, чем звонить по телефону, который дал человек из другого мира? Только осознание того, что реальности меняются, а нас гонит из одной в другую... Снова накатывает страх, что это не прекратится никогда и вновь затихает – я ведь ничего не могу изменить...
И все же Мика молодец, пусть контакт ему обеспечил Кэп... Но ведь, обеспечил же, поверил незнакомому парню. А может я вообще ничего в этом мире не понимаю? Мало того, что это другая реальность, так ведь и у себя, я ничего не знала о таких местах. А может знала? Просто мне было противно их замечать? Так о чем там я? О капитане? Ну что, – этот бородатый тип похоже знает все ходы и выходы по обе стороны границы. Впрочем, чему я удивляюсь? Это у него бизнес такой. Другое дело – Мика. Вот уж чья способность вписываться в любое общество достойна восхищения. Гляньте, как он сидит, вроде бы непринужденно беседует с лысым типом в кожаной куртке – Юргеном... Посредником. Непринужденно? Угу, только я уже подметила, рука у Мики недалеко от кармана куртки, даже пиво он отхлебывает, держа кружку левой рукой. Можно подумать, что он левша, только я то отлично знаю в каком кармане он держит револьвер – в правом...
–Сколько? – прерывает течение моих мыслей напряженный голос Мики.
Лысый странным плавным жестом лезет в карман куртки, замечаю как напрягается Мика, но Юрген так же плавно извлекает из кармана блокнотик на пружинках. Прикрепленным к блокноту маленьким карандашиком черкает что-то и двигает к нам. Непонимающе гляжу на шестизначную цифру размашисто выведенную на листке.
–Это слишком много! – хрипло говорит Мика, а я осознаю, что сумма на листке цена за услугу.
–Вы утверждали, что серьезные люди, – Юрген поднимается, убирает блокнот в карман, – я думал вам нужны настоящие паспорта с регистрацией в базах данных... Поддельные фальшивки это не к нам...
–Нам нужны настоящие паспорта, легализующие... – Мика со странным лицом глядит на Юргена.
–В этом деле суммы взяток выражаются в пятизначных цифрах, – Юрген поворачивается к нам спиной.
Боясь, что он уйдет говорю в эту спину:
–Мы согласны!
–Другой разговор, – Юрген не спеша поворачивается.
А Мика укоризненно глянув на меня, уточняет:
–Мы платим четверть суммы, получаем паспорта, проверяем, и отдаем остаток долга...
–Половину вперед, – весомо перебивает Юрген и снова что-то пишет в блокнотике.
Выдрав лист он кладет его на столик.
–Задаток должен уйти на этот счет, – уточняет он.
Протягиваю руку и беру листочек со стола.
–Ждите, – коротко бросаю Юргену и добавляю, – кстати, следить за мной не нужно, я тут до ближайшего автомата прогуляюсь.
Юрген одобрительно кивает и предлагает:
–Красотка, а может тебя мой устроит? – он достает из кармана "раскладушку".
–Нет, я подышу свежим воздухом, – мило улыбаюсь я и иду к выходу.
Война сделала нас параноиками. Поэтому Элинки с нами нет, она ждет звонка в кафе, недалеко от банка. И поэтому я буду пользоваться телефоном-автоматом, не стоит светить номер мобильного Мэй. Да... Сумма меня беспокоит – это треть того, что оставил Элинке Ивонн. Точнее оставил он ей конечно больше, но это акции, которые по плану должны обеспечить ей небольшой стабильный доход. Свободная сумма же достаточно скромна. Но у нас нет выхода. Нам нужны не просто поддельные документы, чтобы проскочить границу... Проснувшуюся совесть – пытающуюся напомнить, что деньги были оставлены Эльке, а тратятся на паспорта всем троим – заглушаю картинкой кузины в объятиях Мики.
В красную будочку автомата я захожу уже успокоившись. Жизнь такая штука, в которой каждый борется сам за себя.
***
Трамвай уютно звенит... А ноги неприятно гудят. Никак не могу обратно привыкнуть к каблукам. А еще першит в горле – целый день щебетать и скакать вокруг привередливых клиентов – утомительно, но... Теперь это моя работа. Хорошо еще, что с языком у меня проблем нет, а легкий акцент, как утверждают девчонки с работы, придает мне дополнительного шарма... Продавец-консультант, достойная работа и платят неплохо... Хотя... Терпеть все эти идиотские капризы богатеньких покупателей, ощущать липкие взгляды... Ох, а иногда и прикосновения... Передергиваюсь, вспоминая сегодняшнего уродца – бедняжка якобы споткнулся... Эх... Ладно, это пустяки, а вот наш директор с его все более назойливыми комплиментами – это серьезнее... До своей остановки раздумываю, не прикинуться ли мне лесбиянкой. А что? Нравы здесь свободные... Пошлые мысли меня развлекают... И я вспоминаю когда-то заставляющие меня краснеть разговоры более продвинутых подруг из здешнего кампуса: "Чем терпеть рядом с собой самодовольную, воняющую табаком и перегаром свинью..." Мика не пьет, приходя с работы принимает душ, но... Что-то у нас разладилось. Хотя можно подумать я не понимаю что. Все мужики – свиньи! Вот и весь ответ... Решено с завтрашнего дня делаю намеки, что я лесби! Настроение портится окончательно. Не добавляет оптимизма и тощая, как заезженная лошадь, местная жительница, которая цепляет мне колготки, острой пряжкой огромного безовкусного баула, изображающего дамскую сумочку. Ойкаю...
–Извините, – мычит "лошадь".
–Ничего, – рот сводит от моей вежливой улыбки.
Улыбаться тоже приходится учиться заново. Не так-то просто вписаться в нормальную жизнь, как оказалось. На остановке эпатирую каких-то юнцов, пожирающих глазами мои ноги, пока я закрашиваю ползущую петлю лаком. Крась, не крась, а колготки все – первый день и выбрасывать. День определенно складывается неудачно. И все время какие-то глупые траты. Вот еще одна проблема – мы не умеем тратить деньги. Вернее, мы с Элинкой... Но у Эльки деньги хотя бы есть. Ивонн был далеко не беден, правда, не так много ему удалось спасти, но при разумных тратах средств и Элинке и ребенку должно хватить надолго, если не на всю жизнь. Это нам с Микой надо как-то думать о будущем. Раздражение усиливается – о чем думает Мика мне непонятно. А что непонятного? Кто отказался снять отдельное жилье? Как же! "Мы же не можем оставить Элю одну в таком положении"! А жить втроем, как извращенцы какие-то мы выходит можем?! "Жить, жить, жить", – цокают каблуки по плиткам аллеи. А что я думаю? Мика приходит со своей стройки в пять, а я только полвосьмого... За два часа-то... А Эля девка не промах. Нет, ну и дурные мысли приходят, а почему собственно дурные? Мика ко мне уже три дня не прикасался. Ну да стройка, устает, но все же здоровый молодой мужик... Вон три дня назад ему усталость не помешала... Как мы с ним прямо на кухне. В животе начинает тянуть, лучше не вспоминать... Жили бы мы вдвоем, тогда можно было... Но как же! Вон вокруг Эльки увивается: "Эля, как ты себя чувствуешь? Эля тебе нельзя уставать! Эля сиди, я за тобой поухаживаю..." Интересно, когда она родит, он что начнет папочку из себя изображать? Может мне вообще пора валить, не мешать нарождающимся чувствам? А то кручусь там перед ними, как будто выпрашиваю чего-то... Вот взять бы собрать вещи и переехать! Чтоб Мика понял... А если не поймет? Не прибежит? И куда мне с вещами?
"А хоть к нашему директору в любовницы!" – зло грохаю дверью подъезда.
Квартирку мы снимаем в многоквартирном доме...
"И соседи уже косятся!" – как же это мне все надоело.
Самое смешное, что выраженьице "веннская семья" как раз и обозначает на сленге семью из двух женщин и одного мужчины. Но естественно традиционно у веннсков семьи обычные, парные... А у меня вообще нет никакой семьи! Есть мужик, который обхаживает мою беременную кузину, ну и иногда в спешке снисходит до меня, как прошлый раз – прижал на кухне, отжарил второпях и бегом: "Эличка, мы идем спать, тебе ничего не нужно?" Мерзавец какой.
На площадке у дверей нашей квартиры останавливаюсь. Надо успокоится, а то сейчас глаза потекут, да и вообще... Наверное, я просто устала... Надо подумать о чем-то хорошем, ведь у меня в целом мире не осталось ни одного близкого человека, кроме Мики и Элинки... Я даже маму свою не могу отыскать, будто и нет здесь никакой Виктории Ланге.
Первые дни в Вениски мы все еще отходили от событий, постепенно привыкая не дергаться на каждый хлопок, привыкая к нормальной одежде, еде, удобствам... Ощущение было такое, что нас опять перебросило – страшное ощущение, подобное чувству возникающему при переходе. Мы втроем только вселились в эту квартирку, и первой "ненужной" покупкой был визор. Правда, потом Мика согласился, что без информации никуда и не отлипал от экрана, когда в новостях показывали репортажи из Нордвига. Сейчас таких репортажей почти нет, так изредка происходят какие-то столкновения, но в принципе все уже кончено. Тело Блюма не показывают, вроде бы не нашли. Но я думаю, что врут. Но может быть Элинка все же продолжает надеяться? Я ведь точно так же, дотрагиваясь до серебряного колечка, втайне надеюсь, что удалось уйти Артуру. Или что его хотя бы оставили в живых! А может Мика тоже меня ревнует? Почему он никогда не спрашивает, откуда у меня это колечко... Может ему рассказать? Но... Да глупо это все! Или нет?
Тогда, когда мы только сняли эту квартирку, Мика ушел в магазин и вернулся с двумя бутылками. Мы молча пили терпкое, немного кислое вино, слушали новости и вспоминали. А потом Элинка ушла спать... Точно! Вот тогда он заметил колечко. Может с этого все началось?
"Аха, а на диванчики у Мэй Дей они кувыркались, сразу..." – снова возвращается злоба, в замочную скважину попадаю только с третьей попытки.
Квартира встречает меня теплом, запахами чего-то мясного и заливистым хохотом Элинки. Веселятся... значит.
–Кари, Мике премию дали, мы ее отмечаем! – радостно сообщает Элинка.
Ненавижу это "Кари", всегда терпеть не могла, мне нравится мое имя – я пробую его на вкус: "Каролина Ланге" – "Каролина", а не "Кари", не "Лина"... Но себя надо сдерживать и я предупреждаю:
–Я сегодня устала и не в настроении!
По дороге в спальню заглядываю на кухню, Мика сидит ко мне спиной в своих ужасных тренировочных штанах – упрямо не любит джинсы. Его фразочка: "У нас на Соергартене в джинсах только машины чинили", – стала доводить меня до белого каления.
Присоединяюсь к ужину после душа, похоже Мика с Элькой сидят за столом уже давно, вот и выходит у меня снова ужин в одиночку... Жую блинчики с мясом, а вкуса даже не замечаю – знаю, что Элинка готовит отлично, успели убедиться, а вот мой суп Мика когда-то ел с отвращением... Первая и последняя попытка быть хозяйкой провалилась – даже Мика готовит лучше меня, а уж Элька... С грустью беру второй блин и слушаю добродушную болтовню Мики, кажется у него замечательное настроение:
–Что может быть страшнее ходьбы с женщиной по магазинам? – риторически вопрошает Мика.
Все те же заезженные занудные разговоры. Подумаешь, раз сходили втроем в супермаркет.
–Ходьба по магазинам со мной? – улыбается Элинка.
"Что?" – напрягает меня мысль.
Квартирку мы сняли в Керстене. Три аккуратные комнатки, точнее две спальни и гостиная. И тогда же предприняли знаменитый налет на новый, самый большой супермаркет Венниски. Мика был утомлен и сломлен... Но это же было давно...
–Да нет, – поясняет Мика, – меня сегодня пораньше отпустили и мы с Элей решили всем подарков купить...
–Ага, глянь какой халатик себе выбрала, – чуть кряхтя, Элинка поднимается со стула, демонстрирую обновку.
Голубой халат, натянутый огромным животом, едва доходит до середины бедра открывая стройные ноги. Когда Элька поворачивается, демонстрируя покупку, пола халата чуть расходится... И я вижу, что под халатиком у Эльки ничего нет.
–А Мика, обновку оценил? – слышу свой голос, как будто со стороны.
Перед глазами яркие картинки Мика и Элька на нашей кровати, потом на кухне...
–Такой хозяйке, любая обновка к лицу, – мне кажется, что Мика улыбается многозначительно.
–Спасиб, Мик, завидую иногда Каролине...
А вот я себе не завидую. Тихо, но отчетливо говорю:
–А может не надо мне завидовать? Если хотите можем втроем жить... Может хоть так мне уделят капельку внимания...
–Каролин, – двулично улыбается Мика и замолкает, когда рядом с его головой вдребезги разлетается чашка.
–Кобель! – ору я.
–Да что с тобой? – и эта двуличная корова тут как тут, по моим щекам катятся слезы.
–Шлюха пузатая! Ну что же вы, давайте, не стесняйтесь... Мы же семья! Здесь так принято... Это Веннске! – рвется наружу обида пополам с усталостью и чувством одиночества.
Мика молча встает и обращается к Эльке, не глядя на меня:
–Эль ты в порядке? Мне нужно отойти...
–Нет с ней не все в порядке! Ты ее недотрахал, я рано пришла, но вам мешать не буду, – наслаждайтесь... – выбегаю из кухни.
Рыдаю в подушку на нашей с Микой постели, слышу как хлопает дверь – ушел все-таки... Реву... До тех пор, пока плач не переходит в икоту. Тело ломит, голова болит... Нужно умыться. Решительно отрываю лицо от мокрой подушки, стараясь не шмыгать носом... На прикроватном столике сверток. Подарок? Мне? Хлюпая носом, разворачиваю упаковку – ночная рубашка с розовыми девчоночьими медвежонками. Дурацкая, но трогательная и ужасно удобная, с детства люблю такие. И открытка: "Думаю о тебе. Мика." Боже мой, ну почему я такая дура?!!! – слезы опять льются в три ручья.
–Каролин... – Элинка робко стучит в дверь и не дождавшись ответа входит в комнату.
–Что? – резко спрашиваю я.
Элинка присаживается, кровать прогибается под ее весом, и говорит:
–Прости меня ладно? Я... хотела как лучше. Чтобы уют и все такое... Вы же работаете, а я тут сижу целый день... Я не понимала, что ты ревнуешь... Только... ну поверь мне... Не было у нас ничего с Микой. И не могло быть... Если ему не веришь, мне поверь, хорошо? Ты же меня не первый год знаешь!
"Знаю-то знаю, вот только не совсем тебя", – мелькает мысль.
Шуршит сверток с ночнушкой, а потом Элинка говорит чуть хрипловатым голосом:
–Всегда мечтала, чтобы Ив подарил мне что-нибудь такое, до глупости трогательное... Теперь уже никогда... – она шмыгает носом и добавляет вроде бы невпопад:
–Каролинка, мне так страшно! Говорят первые роды двадцать часов длятся... А мне все время кажется, что я прямо на улице рожу... Или дома, когда буду одна... и мобильник отключится... – Элька хлюпает носом все сильнее.
–Ну что ты? – мне становится нестерпимо жаль, Элинку – одинокую, испуганную, ждущую ребенка...
–Спасибо, что вы остались со мной... – Элька уже плачет в голос.
Дурацкую обиду словно сносит ветром. Ну что я всегда только о себе думаю? А каково сейчас Эльке, только на миг представляю, что было бы если Мика остался там... где Артур, Ивонн.
–Элинка, ну что ты? – ревем вдвоем, как дуры...
А Мика ушел. И телефона у него нет. И я идиотка его обидела... Даже если что и было бы. Пусть... только бы он был рядом...
***
Обида, особенно неожиданная и незаслуженная ранит так больно... Чуть слезы из глаз не брызнули, как в детстве. Надо же, а я думал, что разучился плакать. А вот сейчас глаза жжет... Ну это ветер – ветрено сегодня. А кого я обмануть пытаюсь? Себя? Это глупо. Зачем? Мне действительно потребовалось усилие, чтобы удержать дурацкие слезы. Размечтался... Любовь, морковь и дети. Захотел чего... Зачем себя обманывать? Мы не пара, и никогда ей не были. Там... было там. А здесь... Я даже работы нормальной найти не могу – так... "Отнеси-подай"... Каролина в своем магазине в три раза больше получает. И Элька меня жалеет. Вечные ее: "Зачем тебе так вкалывать за гроши, Мика? Иди учиться, Мика, денег нам должно хватить..." И вот у Элинки это не со зла – просто жалеет никчемность мою. А Каролина... Я ее просто раздражаю! Вот и все... А может и мешаю? Зачем я ей сейчас? Элинке хоть немного помощь нужна... А...
Бреду по улице мимо нашего символического "леса" из типовых многоэтажек. А куда я собственно иду? К набережной? Ха! Пойдем искать подходящий мост. Как в детстве, когда я уходил повыть на балкончик железнодорожного моста. Запах железки и реки... Точно, на мост... Почему-то вспоминается детская легенда о том, что на мостах "времени нет", что оно там стоит... И время, что мы проводим там, увеличивают нашу жизнь. Впрочем, в детстве жизнь кажется бесконечной...
Залп мелкого мокрого снега в лицо забивает запах разогретых солнцем рельсов моста из детства. Детство давно позади, да и лето кончилось давно... Хм, а погода вообще-то к прогулкам не располагает. Утро было таким веселым, даже немного солнца увидеть удалось, а сейчас все тот же венниский лёрц. Холод начинает пробирать сквозь тонкую кожаную куртку. Хорошо, хоть куртку накинул, а то бы вылетел в трениках и футболке... И пришлось бы возвращаться, как побитому псу... Ха! А курточку-то мне тоже купили девчонки на распродаже. В тот приснопамятный наш налет на магазины. Эх... Одевают, обувают, кормят – а я еще гонор показываю. А тех грошей, что зарабатываю сам, только на сигареты, да автобус хватает.
Работу на стройке я нашел с трудом. Несмотря на то, что в Венниске сейчас строительный бум... Строители здесь нужны – рады всякому кто обладает хоть каким-то опытом... Опыт у меня есть. А вот бумаг, подтверждающих этот опыт нет. Паспорт – это важно... Только, если кроме паспорта и карты социального страхования ничего нет, выходит, что человек всю жизнь бездельем маялся. А что умеет бездельник? Да ладно... Хоть чернорабочим взяли... Все-таки люди очень нужны.
Мы строим небоскреб. Еще один офисный центр для "белых воротничков" Венниски. Толи я отвык от нагрузок, толи утомление накапливается, но пока мне физически очень тяжело, работа зверски изматывает. Свен, мой напарник, всю дорогу советует мне отъедаться и даже предлагает поделиться бутербродами с рыбой, которые ему собирает с собой жена. Впрочем, у меня тоже коробка не пустует, Элинка заботится. Только кусок в горло не лезет, опять завишу от нее... И так кучу денег грохнула на легализацию. И работать надо! Не люблю быть должен... А чтобы вернуть Эльке этот долг мне потребуется лет пять примерно... Пять? Если не есть, не пить... Все пятнадцать – не меньше. Впрочем, кто сказал, что я всю жизнь буду на подхвате бегать? Работать я умею. Ничего, расплачусь... Правда Элинка и слышать об этом не хочет, но... Не могу так. На женских плечах висеть грузом. Давит... А может это совесть? Грызучая такая...
Закуриваю, пряча в ладонях робкий огонек зажигалки. Горький вкус сигареты попадает в настроение... Больно. Давит грудь. Болит душа? Только не верю я в души, в богов... Нет ничего – есть только я сам, а вокруг... Пустота.
"Зачем же ты так, Каролинка?" – не уходит вопрос.
"Зачем? Да мешаешь ты ей, ей нужно искать себе пару, жизнь устраивать, а послать тебя нафих неудобно... Ну и... Ищет повод", – мудро объясняет мерзавчик внутри.
А в чем-то он прав. Прав этот холодный и циничный альтер-Мика. Прав! Мне Элька больше радуется. Домой прихожу, вижу, что меня ждут – вон уже и ходит с трудом, а обед на столе... Завтраки тоже она... Поговорить – с Элькой. А Каролина смотрит, как на пустое место, хотя иногда до тела допускает... Милость оказывает. Только... Кого она видит перед собой, когда она со мной? Меня? Или того, кто ей кулончик-кольцо подарил? Артур... Кто же еще. И если бы... Я был бы совсем не нужен. Так попутчик в дьявольском бреде. Брат по сумасшествию. Знай свое место, Мика... Решено, поговорю со Свеном, может найдет мне какую комнату. Пора, Мика! Не стоит быть обузой, выпрашивать крохи тепла.
Тепла всегда не хватает... Мокрые струйки растаявших снежинок пополам с дождинками залезает за шиворот. Хватит, болеть мне тоже не стоит – не хватало еще Эльке врачу платить. Пора в тепло, под толстое одеяло... Но сначала в ванну! Ну и чего я, правда, как маленький? Решительно поворачиваю и возвращаюсь обратно.
"А все-таки жаль, что в Венниски, так мало нормальных мостов", – единственная серьезная мысль, что посещает меня на обратном пути.
Впрочем, на бегу думать неудобно, а бежать приходится, чтобы согреться. Перехожу на шаг только возле дома – наши окна горят... Жаль, разговаривать сегодня мне не хочется. А хочется спать – завтра на работу и вообще...
Дом встречает меня тишиной, двери спален закрыты, ну что ж не будем никого беспокоить.
Постель себе стелю на диванчике в гостиной. Собственно, пары пледов, мне достаточно...
Когда выхожу из ванной диван заправлен белой простынею, а на краешке сидит Элинка с выражением вселенской скорби на личике. Вот волноваться в ее положении не стоит...
–Мика... – пытается начать беседу Элька.
–Не будем сейчас об этом ладно? – вежливо говорю ей, – давайте спать, поздно уже... Понервничали, утром все покажется иначе...
Привычно интересуюсь:
–Тебе ничем не помочь?
Элинка молча качает головой и я почти демонстративно залезаю под одеяло.
–Доброй ночи! – безжизненным голосом произносит Элинка и исчезает в своей комнате.
Слышу, как щелкают выключатели, гаснет свет на кухоньке, теперь комнату освещает только буроватое сияние города за окном. Снова щелчок выключателя, кажется из нашей спальни. Ну что ж... Это неплохо – разговаривать с Каролиной мне было бы трудновато. Может завтра будет проще, но даже если нет, то все равно – завтра это еще нескоро. Ладно. Утро вечера мудренее в любом случае. Сон, однако, и не думает приходить. Тупо пялюсь в потолок. Он здесь до отвращения белый. Квартирка то совсем новая... Диван узкий и совсем неудобный. Впрочем, это смотря с чем сравнивать... эх...
Знакомые шаги. Ну вот началось! Закрываю глаза и выравниваю дыхание, как когда-то в детстве, притворяясь спящим. Тогда мне неплохо удавалось обманывать бабушку, выкраивая пару ночных часов на очередную книжку про аборигенов южного материка или благородных пиратов... Может и Каролина постоит и уйдет. Странно, как оказывается можно ощущать чужой взгляд. Чужой? Каролинкин... Глупые мысли.
–Я знаю, что ты не спишь...
Шелковистые волосы щекочут мою щеку. Наверное, Каролинка присаживается на ковер рядом с диваном, чтобы уткнуться лицом мне в плечо... Интересно, как я буду обходиться без нее? Без ее голоса, запаха волос... Горло сжимает спазм, дыхание сбивается... А Каролина тихонько дует мне в лицо, как фея из старинной сказки дарящая людям талант или любовь, ненависть или способность прощать...
–Поговорим? – тихонько спрашивает она.
Пора прекращать глупые игры и я открываю глаза, вздыхаю и отодвигаюсь к стене, освобождая Каролине место. На ней та самая ночнушка, мой подарок. Хм... Стараюсь отодвинуться подальше, но... Диван узенький. Через мягкую ткань чувствую жар тела, знакомый запах дурманит голову, тело требует обнять мою женщину...
"Мою? Черта с два!" – стряхиваю лишние мысли и, стараясь говорить спокойно, соглашаюсь:
–Ну, давай, попробуем...
Запах у Каролины терпкий, обволакивающий, желанный, мешающий думать...
–Мик, прости, я тебе глупостей наговорила...
Нужные слова подбирать трудно, но я все же отвечаю, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно:
–Не надо, Каролин, я все понимаю, нервы, новая жизнь... Не бойся, я найду выход из ситуации...
–Какой выход? – чуть растерянно спрашивает Каролинка.
–Завтра я поговорю со Свеном... – начинаю я, но договорить не получается – говорить и целоваться одновременно невозможно.
***
Жду Мику в кафе на галерее торгового центра. Солнце заливает помещение теплым светом через прозрачную крышу – весна в Венниски это нечто ошеломляющее... Впрочем, не то чтобы она сильно отличалась от нашей, Нордвикской весны, нет, просто я ее наконец дождалась... И сегодня у меня выходной... И Мика сейчас придет с работы... Впереди вечер... А день такой яркий, солнечный, и жить снова хочется! Ой нет, не так... Просто опять чувствуется, что мы живем! Ну как все же мы, северяне, зависим от погоды! Или от денег на личном счету? Отхлебываю глоток кофе с коньяком, нежась на солнышке... Ну что? Неужели... Тсс... Не будем об этом – страшно сглазить! Будем просто жить! Вот так, просто жить... Сегодняшним днем. А сегодня мы отметим повышение Мики, все же он молодец! И я молодец! Мы все молодцы. А пока я пью кофе и вспоминаю...
Зима оказалась щедра на события. Элька родила почти под самый новый год. Ох, а какой лицо было у Мики, когда мы торчали под дверью родильного отделения. Сосредоточенно-угрюмое, решительное, будто в бой собирается... А потом Мике сунули в руки розовый сверток. Все младенцы выглядят похожими, но то, что крошка – дочка Ивонна, можно было не сомневаться, настолько фамильно-Блюмовское у малышки было выражение лица. Впрочем, вслух об этом я говорить не стала, чтобы не напоминать Эльке о грустном... Через три дня Эльку выписали из роддома. Боже, какие это были безумные дни. Если еще вспомнить, что никто из нас до того не имел дела с младенцами, а маленькая Ивикка оказалась любительницей покричать... Впрочем, с ролью молодой мамаши Элька освоилась быстро. Я вспоминаю про фотографии и лезу в сумочку. Загорелая Элька и пухленькая Ивикка в розовой панамке. Гордая бабушка... Там, на южном море уже лето... Может быть стоило поехать с ними? Не... мне нравится Венниски. Хотя зачем себя обманывать? Мне просто стало казаться, что Мика слишком вживается в роль молодого отца.