Текст книги "Принцип револьвера. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Йока Тигемюлла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Лениво оглядываю комнату, где мы находимся. Интерьер выдержан в "морском" стиле. Ситцевые занавесочки с якорями, скатерть. Но вот заметно, что это жилище холостяка, не знаю, как это объяснить, но жилище лишено того необъяснимого, но всегда ощущаемого уюта, который способна создать женщина. А без этого теряется что-то... Может та самая, пресловутая душа дома? И поэтому просто невозможно ощущать себя "дома" в общагах, казармах, мотелях? Снова вспоминаю бабушку... И ловлю себя на мысли, что мне и вспоминать-то больше некого. Грустная мысль... Но верная.

Чтобы отвлечься снова шарю взглядом по комнате. Мое внимание привлекает фотография на стене, такими обычно завалены все сувенирные магазинчики. Полосатый маяк на скале. Я всматриваюсь, словно завороженный, не в силах избавиться от ощущения дежавю. Мистика какая-то. Мне кажется, что я слышу крики чаек... А может птицы действительно вопят за окном? Пытаюсь вспомнить, кричат ли чайки ночами...

–Эй! Да ты сидя засыпаешь, – крепкий хлопок по спине возвращает меня в реальность.

Несколько мгновений тупо гляжу на Торвальда возвышающегося надо мной. А гигант басит:

–Спать! Женщины лягут в спальне, там широкая кровать, а мы на полу...

Я лишь киваю. Постель на уютно пахнущем деревом полу раскладываю уже в полусне. А потом проваливаюсь в уютную и теплую темноту...

Будит меня легкое прикосновение к лицу. Сначала хватаюсь за револьвер под подушкой, потом открываю глаза. По-прежнему горит на столе керосиновая лампа, а в окне стоит темь.

–Что? – спрашиваю, присевшую на коленки рядом со мной Каролину.

–Просыпайся, Торвальд велел тебя будить, скоро пойдем, – замечаю, что Каролина вновь одета даже уродская синяя куртка на плечи накинута.

–Уже утро? – я рывком выбираюсь из-под одеяла.

–Уже вечер, – смеется вошедшая в комнату Элинка, – мы тебе воду согрели, еда на столе.

–Спасибо, – отвечаю автоматически и бреду на кухню, прикидывая, где здесь может быть сортир.

–Пистолет-то оставь, – ехидно замечает Элинка.

–Это револьвер, – откликаюсь я, но кладу "Доберман" на стол.

–Мика, удобства из кухни по коридорчику направо, – это уже Каролина.

–Угу, – бурчу в ответ, подтягивая помочи огромного джинсового комбеза Торвальда.

Выбираюсь на кухню и замираю. С улицы в дверь заходит хмурый Торвальд, а с ним коренастый, бородатый мужик... Делаю шаг назад, прикидывая успею ли добежать до револьвера на столе. Спутник Торвальда, знакомо шмыгает сизым носом, ледяные глаза на украшенном шрамами лице останавливаются на мне.

–Это и есть беременная девушка? – сипит он.

–Нет, это не девушка, Кэп! – хмуро отвечает Торвальд и уже мне:

–Знакомьтесь, этого человека можешь звать Кэп, он шкипер.

Кэп тянет мне свою клешню, которую я пожимаю. Я уже все понял, но легче от этого не становится. Ощущать себя игрушкой непонятных сил страшно. Может есть на свете Бог и ему стало скучно? Или я всего лишь персонаж книги сумасшедшего автора? Меня накрывает все то, что гнал от себя все эти дни. Ощущение сюра, бреда сна... Нестерпимо хочется ржать в голос и выть одновременно. Но нельзя. Потому я просто приветливо улыбаюсь своему новому старому знакомому и тихо говорю:

–Здравствуй... Кэп. Я Мика.

***

Волны, словно гладкие спины морских чудовищ как игрушку кидают кажущуюся крошечной яхту Кэпа. Приподнимают, а потом резко роняют вниз, чтобы снова подхватить и вынести, обдав веером ледяных брызг. Море и небо, сливаясь в сумерках, кажутся одним бесконечным пространством, в котором не существует больше ничего кроме волн и этого почти лежащего на боку деревянного суденышка. Идем под парусом. Кэп экономит топливо. К тому же так больше шансов обмануть радары береговой охраны Венске. Элинка свернулась калачиком внизу в каюте и дремлет, укрывшись толстым зеленым ватником. Вот железная женщина! Меня же эта восьмичасовая непрекращающаяся качка совсем доконала.

–Трави за борт, приятель! – посмеивается Кэп, и поигрывая рулем, выравнивает кораблик против волны.

Я свешиваю голову между тоненькими перильцами, не помню как они называются, леера, что ли? И "травлю", делясь с морем остатками содержимого несчастного желудка. В это время яхта подпрыгивает и меня окатывает ледяной водой.

–Смотри на волны – советует Каролина, – это, помогает...

–Угумн... – выдавливаю я что-то невнятное. Впрочем у самой Каролины физиономия тоже зеленоватого оттенка, однако держится... Аристократки, млин...

–Ничего, еще пару часов и будем на месте, – успокаивает нас Кэп.

–И как вы только здесь ориентируетесь! – изумляюсь я, потому что вижу вокруг только одинаковое море.

–По приборам?! – смеется Каролина.

–Дочка, я здесь сорок лет хожу, – ухмыляется Кэп, – лучше всяких приборов... вот сейчас справа по борту Венниски-Маяк будет...

–Маяк? – переспрашивает Каролина, – а мы что прямо к Венниски идем?

Ответить Кэп не успевает, потому что я вижу маяк, только по левому борту. Яркий луч прорезает туманное пространство и довольно кричу:

–Точно! Смотрите! Это маяк? А почему он слева?

Море швыряет в меня очередную пригоршню воды и кажется, что палуба куда-то падает...

Кэп тихонько матерится, сует руль сидящей на корме Каролине и командует:

–Правь на маяк!

А сам отпускает шкоты, перемещается на нос и собирая стаксель, кричит Каролине:

–И держи против волны!

Каролина кивает и сосредоточенно всматриваясь в горизонт то отпускает, то тянет руль на себя.

Кэп подтягивает грот и возвращается на корму. Кажется, что суденышко жалобно поскрипывает под его тяжелыми шагами.

***

От старого причала, где нас высадил Кэп до Венниски чуть меньше сотни километров. Если точно, то семьдесят девять. По современным меркам пустяки, но для нас они превращаются в почти непреодолимое препятствие. Как их пройти? Пешком? Вот что значит, уходить вслепую. Почему-то мы думали, что нас встретят, что герцог все предусмотрел, что стоит вырваться из растерзанной страны и что-то изменится. Наверное, потому нас так убили простые слова Кэпа:

–Все, я свои деньги честно заработал – Венниски там, он махнул рукой куда-то в сторону сосен, к которым вела гравийная дорожка.

–А дальше? – растерянно спросил Мика.

–А дальше не мое дело, – капитан как пушинку перенес охнувшую Элинку на мостки причала, – мое дело доставить вас сюда, а дальше, крутитесь сами.

–Ну как же, – слабо и неуверенно спрашивает Элинка, а меня раздирает злоба, ишь думали, что нас за ручку водить будут.

–Карты нет? – прерываю их испуганное блеяние.

Тоже мне овечки, без пастуха боятся остаться.

–Десять камэ, по проселку, дальше выход на автобан и шестьдесят девять камэ до столицы – вот и вся карта, – равнодушно цедит шкипер, оглядывая море.

–А городки по дороге? – уточняю я.

–Триста метров поселок, потом у автобана кэмпинг, заправка... Все, – шкипер лезет обратно на судно.

–Спасибо, Кэп, – говорит Мика.

Я не сразу разбираюсь, что это сарказм или... Капитан тоже не разбирается, он мрачнеет лицом и, будто извиняясь, говорит:

–Извини, парень, у меня свой бизнес...

Мика улыбается и протягивает руку. Рукопожатие. Мы задумчиво глядим на удаляющуюся яхту. Снова одни...

Наши "наряды" хорошо маскировавшие нас в Нордвиге, здесь наоборот бросаются в глаза. В Венниски так даже бродяги не одеваются. Все это мы тихонько обсуждаем, пока идем по проселку.

–Будем ловить попутку! – решительно заявляет Мика.

–Вряд ли кто рискнет взять автостопом троих бродяг, пусть даже одна из них беременная женщина, – объясняю Мике всю нелепость его предложения.

Ситуация патовая. Элинка "сидит на мешке с электронными деньгами" но превратить хотя бы малую часть их в наличные, чтобы заплатить за билет на автобус или чашку кофе нет никакой возможности.

Предлагаю свой план – мы с Элинкой автостопом добираемся до Венниски.

–Все же двух женщин скорее подберут... – убеждаю я.

Мика взрывается, лицо идет красными пятнами:

–Да пойми ты, нам нужно вместе держаться! Иначе потеряемся! Пойми, вас могут полицаи задержать, как бродяг, могут изнасиловать, убить...

–Здесь цивилизованная страна, – пытаюсь сгладить эту вспышку паранойи.

Мика успокаивается так же резко, как психанул, бледнеет и упрямо выставив подбородок заявляет:

–Одних я вас не отпущу.

–Нордвиг тоже спокойная страна. Была, – добавляет он.

Теперь снова злюсь я, ну что за идиотское упрямство? И так нет никаких сил, тело после путешествия, качки, ломит, еще убеждать этого упрямца, что нет другого выхода. А ведь выхода и правда нет.

–У тебя есть идеи лучше? – ласковым голосом спрашиваю Мику.

–Пока нет, но одних я вас не отпущу.

Мысленно собрав волю в кулак, начинаю объяснять, как маленькому, что другого выхода не вижу и что даже этот план может не сработать. И это верно! С ужасом представляю себе почти восемьдесят километров пути. Да нет! Это невозможно – нас просто арестуют, бродяги без документов... А может это выход?! Дадут позвонить, я позвоню маме и... Одергиваю себя. Кто сказал, что здесь у меня есть мама? Я это выясню, обязательно выясню, но потом... А пока нужно думать.

"Думать!" – приказываю себе.

Продолжаю убеждать Мику, даже соглашаюсь попробовать пошлый вариант из глупых детективов – остановить машину(комплимент, что перед такой красавицей никто не устоит, немного улучшает настроение) и потом нагло сесть кучей.

–Мик, только не боишься, что нас могут всех разом к посту дорожной полиции довести?

–А у меня еще револьвер с собой, – невпопад отвечает Мика.

–Выбрось! – советую я.

–Пока не буду, – после короткого раздумью, решает Мика.

К тому времени, как мы выходим к автозаправке, стандартному сооружению на краю маленького поселка, Мика уже почти соглашается разделиться и добираться до Венниски по отдельности, хотя это его пугает.

–Но, если мы не найдем другого варианта, придется обращаться в гуманитарный центр и хотя бы Элинку пристроить в тепло и нормальную ночевку, – тяжело вздыхает Мика.

–Никогда, – жестко говорит Элинка, – я никуда не пойду, лучше в лесу буду жить.

–Рожать тоже в лесу будешь? – зло спрашиваю подругу.

И тут же затыкаюсь, ругая себя последними словами. В глаз Элинки блестят слезы.

–Элька, прости! – покаянно говорю я.

–Ничего, – Элинка крепче берет Мику под руку и предлагает:

–Если делиться, то не так, как Каролина предлагает. Две девушки и одинокий мужчина, это не то. Одинокая красивая девушка и семейная пара, гораздо органичнее выглядят.

–Пара бродяг! – мрачно бурчу я, и опять...

Ревную? Понимаю, что глупость, но мне кажется, что Элинка пытается отнять у меня Мику. Бред? Или? Вот вроде все правильно говорит... Но оставаться одной. Господи, да мне просто страшно!

"Твое предложение оставляло одного Мику", – желчно напоминаю себе.

И назло всем, в том числе и себе, соглашаюсь с Элинкой. До последнего надеюсь, что Мика возразит, но он молчит. Ну и пусть! Не пропаду! Я точно не пропаду. А они пусть! Голубки...

Продавец в забегаловке на автозаправке подозрительно косится на нашу компанию, но не выгоняет. Может быть, потому что в забегаловке нет никого, кроме нас. Может быть жалеет Эльку, она действительно выглядит вымотанной, прошли всего пару километров, а она уже задохнулась, побледнела... Скромно сидим за крайним столиком. Молча глядим за окно, где окончательно портится погода. За окном то, что у нас называют "лёрц" – смесь мокрого снега с дождем – не рыба ни мясо, но сыро, холодно и противно...

Я смотрю на телефонную будку с толстой книжкой телефонного справочника на полочке, и тут понимаю, как нас чудовищно клинит. Ведь существует довольно простое решение! Все-таки как мы отвыкли от нормальной жизни!

–Я сейчас, – бросаю своим и торопливо иду к телефону.

Итак, к кому из венских знакомых студенческих времен я могу обратиться? Не так-то их много. Я всегда больше налегала на учебу, чем тусовалась среди студенческой братии... Глупышка. Кто же может помнить меня и согласится помочь? Перебираю несколько имен. Йенс? У него такая фамилия что в Венниски одних только полных тезок у него штук пятьдесят... Ренате? Ее фамилию я никак не могу вспомнить... Может быть Мэй? Мы с ней вместе были на практике в Галерее современного искусства. Как нас называли "снежные королевы", подругами мы не стали, но отношения сложились приятельские... Ну и почему бы и нет? Будем надеяться, что в этой реальности она тоже знакома с Каролиной и согласится через свой счет обналичить нам деньги. И еще, что ее телефон есть в справочнике. Потому что номер я конечно на память не помню... А вообще, наверное, зря я радуюсь, появится после трехлетнего молчания и сказать: "Здравствуй, Мэй, помоги нам обналичить миллион!" Глупо, но...

Листаю тяжеленный справочник. Хорошо еще, что у Мэй достаточно экзотическая фамилия. Точнее сочетание. Мэй Вонг. Вы поверите что девушка с таким именем будет длинноногой блондинкой типично северной внешности? Бинго!

Набираю "звонок за счет абонента". Надеюсь, Мэй, тебя это не разорит. Трубку снимают после второго гудка. Не знаю, что сказать, а потому леплю первое, что приходит в голову:

–Привет, Мэй! Это Каролина Ланге, помнишь, еще одна "снежная королева"?

В журчащем лесным ручейком голосе Мэй искренняя радость. Вот чего-чего, но этого я не ожидала.

–Каролина? Ты в Венниски?! Какое счастье! Вернее, Каролина, счастье, что ты позвонила, но какой ужас! У вас там такое творится...

–Мэй, ну я еще не совсем в Венниски... – объясняю я.

Мэй кричит, чтобы я никуда не уходила, потому что через два часа она подъедет за мной и все будет "оки". Смотрю на гудящую гудками отбоя трубку. Что ж, Мэй наверняка будет удивлена, видом трех бродяг. Но кому нынче легко?

–Все будет "оки", – говорю своим, когда возвращаюсь, за нами заедет моя подруга.

Самое сложное, как обычно ждать. "Не замечая" укоризненного взгляда продавца, брезгливого любопытства поселковых, которые похоже просыпаются не раньше полудня... Ловлю себя на очередной забавной мысли – я не помню какое сейчас число и какой день недели... Выходной, праздник? Стараюсь не обращать внимания на двух ребятишек мелкого возраста, что уже минут двадцать глазеют на нашу компанию не отрываясь, будто на цирковых клоунов. Гляжу в окно и жду. О том, что Мэй может передумать размышлять не хочется и тогда, как обычно, начинаю перебирать варианты происходящего с нами.

"А вдруг это предсмертная галлюцинация?" – предлагаю себе очередную версию...

Синяя "Террана" лихо тормозит возле колонки и Мэй появляется в кафешке стремительная, как торнадо над океаном. Нда... Кафешка сразу ощущается, как нечто тесное... Похоже, я подзабыла свою подружку – эту Мэй точно внешним видом не испугаешь! Скорее, она может шокировать сдержанного Мику и... Ой, меня тоже... кажется...

–Бедняжка, ты выглядишь как жертва кораблекрушения! – изрекает Мэй вместо приветствия и, не дав мне найти достойного ответа, стискивает меня в бурных объятиях.

–Ой, какой вы худой и длинный! – это она знакомится с Микой.

–Я Мика, – смущенно бормочет тот, немного сутулясь.

–Мэй, – Мика неуклюже целует протянутую руку.

Глядя, как Мэй начинает суетиться вокруг Эльки, вспоминаю еще одно прозвище – "МэйДей". Элинка явно чувствует себя не в своей тарелке, даже щеки розовеют.

–Ой, вы же наверное без денег?! – прервав на полуслове тираду посвященную тому, что беременность красит любую женщину, восклицает Мэй.

И не дождавшись ответа, несется к хозяину, который тоже с изумлением рассматривает новую посетительницу. Возвращается Мэй уже с подносом – три чашки кофе и огромная кружка какао. Какао ставит перед Элинкой.

–Чай здесь мерзкий, а кофе беременным вредно! – безапелляционно заявляет она.

Кошусь на Мику зная его отвращение к кофе. Но ничего, Мика жадно прихлебывает из чашки горячий напиток.

–Сейчас принесут булочки, они уже в микроволновке! – довольно сообщает Мэй.

Действительно булочки хозяин приносит сам. Целую гору традиционных венниских булочек с мясом и рисовой кашей. Я вгрызаюсь в еду, умиротворенно слушая трескотню Мэй:

–Нет, я еще не замужем... ...мужики все какие-то бестолковые попадаются... Да! Работаю гидом в музее! ...Исследования? Пишу! По веннским художникам-маринистам прошлого века... Обналичить деньги не проблема, прямо сейчас и заедем... Только у меня на карточке лимит в десять тысяч!

Я буквально тону в водопаде слов. Захлебываюсь, как недавно, когда наше каноэ перевернуло волной... Только волна эта горячая, как крепкий кофе и вкусная, как булочка с мясом. Она подхватывает нас и тащит за собой в машину.

–Мика тебе с женой на заднем будет удобнее, там и вздремнуть можно! – распоряжается Мэй, вызвав у меня новый укол ревности.

Почему все считают, что Мика парень Эльки? Я что так похожа на гордую одиночку?! Раздраженно хлопаю дверцей и меня снова уносит вихрь из слов, новостей, сплетен.

–Мика симпатичный, только тощенький... Эльке нужно обязательно есть витамины. С жильем в Венниски проблем нет, трехкомнатные квартирки в "спальном" Кёйтен-гатас идут тысячи по три в месяц... С работой? По-разному... Йенс что-то пропал из виду... Рената вышла замуж во второй раз и родила девочку... Андрис уехал в Федерацию...

Кошусь в зеркало и наталкиваюсь на задумчивый взгляд Мики. Лицо у него сосредоточенно-рассеянное? С чего бы? А!!! Мы ж трещим на веннском, а он видимо не все понимает.

"Террана" несется в сумерках, разгоняя сгущающуюся темноту синим огнем галогенных ламп. Летит сверкающим призраком по блестящей сырой трассе, а в темной дали сияет своими огнями Венниски. Слушая непрекращающуюся трескотню Мэй, я отстраненно думаю, что хотя в городах не бывает ночи, это не спасает... Короткий тусклый день, сменяется днем ярким электрическим... Но как же тоскливо без солнца!

***

За окном непривычно светло. Оказывается я отвык от электрической иллюминации, хотя может точнее будет сказать: "Не успел привыкнуть..." На Соергартене с иллюминацией было туго. Разве что неонка забегаловки старого Каца, да зеленая змея дежурной аптеки, которую иначе, чем "резиночная" и не звали. Небогатые люди – здоровые люди, болеть им не на что. И умирают они так же... На бегу. Будто сраженные очередью солдаты.

"Они?" – мысленно ухмыляюсь, неужели себя я перестал относить к "ним"?

А ведь действительно перестал. Я сам уже не знаю кто я и с кем я. Вон за спиной шуршит, удобнее укладываясь на диване, женщина, которую я почти не знаю... И которую все считают моей женой... Все. Но вот почему Каролина позволяет думать так? И Элинка не возражает... Какой в этом смысл? Почему было не сказать правду Мэй? Как мне проводить время до утра, не в обнимку же с Элинкой? Или что торчать на подоконнике всю ночь – вглядываясь в огни чужого города? Как все глупо.

–Тссс, не спеши. Малыш... – шепчет ласково Элинка у меня за спиной.

Я вздрагиваю и удивленно оборачиваюсь. Элинка лежит до самого носа укрывшись одеялом. На губах играет загадочная улыбка. Глядя на меня она воркует:

–Какой ты бойкий!

Не сразу соображаю, что это Элинка разговаривает с нерожденным еще ребенком.

–Ворочается... – с улыбкой поясняет она мне, видя мой слегка обалдевший, наверное, взгляд.

Комната залита мягким зеленым светом ночника. Крохотная гостиная, разложенный диван. Голоса Мэй и Каролины с кухоньки. О чем говорят не слышно, да и все равно из их разговора мало что понимаю – язык знакомый, но почти забытый.

–Ложись, – улыбается Элинка, – у тебя лицо такое, что кажется ты сейчас там заснешь на подоконнике.

–Я подожду Каролину, а ты спи, – отвечаю и вновь гляжу в сумрак окна, на котором среди городских огней сверкает зеленая точка светильника – блик в окне...

Что-то мне эта картинка напоминает? Отражение светильника в окне, на фоне ночного пейзажа Венниски... Блики... блики... Что-то важное совсем рядом, еще чуть-чуть и ухвачу важную мысль за хвост...

–Ложись, они могут всю ночь проболтать, – Элинка спугивает "хвостатую" мысль.

Я думаю, что еще возразить.

–Страшно, – нахожу первое попавшееся возражение.

Элька, снова тихонько смеется:

–Неужели я настолько страшна? Ну беременная корова, ну...

–Что ты, Эля! – я торопливо перебиваю ее, отчего-то становится стыдно, вспоминается, что эта девчонка так же, как мы потеряла все – любимого человека, привычную жизнь...

Торопливо ищу слова оправдания, в голову лезут привычные банальности, которые я тут же озвучиваю.

–Эль, ты выглядишь замечательно! Беременные женщины... они будто светятся изнутри...

–Как фонарики под глазом! – хихикает девушка, и я сбиваюсь с идиотских комплиментов.

–Да нет... – теряюсь и мямлю я, – вдруг пихнусь во сне или... я ж с беременными не спал никогда.

Я замолкаю, когда до меня доходит вся двусмысленность моих слов. Эльку же моя растерянность даже веселит. Она подмигивает мне и голосом роковой соблазнительницы из любимых моей бабушкой южноматериковых сериалов:

–А никаких особых секретов, все дело в равновесии...

Наверное, моя морда выглядит потешно, потому что Элька снова заходится в смехе. Впрочем, смеяться она прекращает так же резко как начала.

–Ложись, Мика, у тебя лицо такое, будто ты сейчас прям там и заснешь! И вообще, я плохо представляю, что тебя может напугать усталая, немножко беременная девчонка, – подшучивает Элинка.

–Да нет, страшно если во сне толкну тебя нечаянно, или еще чего, – торопливо объясняю я.

–Мика, да брось, ты... Мы ж с тобой уже спали, ты тихий – не брыкаешься, не храпишь... – не сразу понимаю, о чем она.

Да, мы ж действительно спали рядом. В оставленной квартире, на берегу озера...

–А все равно, – хмуро бубню я и высказываю давно мучающий меня вопрос:

–Я вообще не понимаю, зачем врать, что мы с тобой... – заминаюсь, обдумывая как бы высказать мысль не так коряво, как выходит, а потом плюю на это дело, и договариваю, – Ну что мы муж и жена! Глупо ведь...

–Глупо, – едва слышно вздыхает Элинка, – но иначе нельзя, иначе опасно... Для нас... Вернее для меня.

–Почему? – я все равно не могу понять, какие резоны заставили Каролинку и Элинку врать этой нордической японке-китайке.

–Понимаешь, сейчас могут искать женщину герцога, но вряд ли кого-то заинтересует беременная жена хорошего парня Мики, – терпеливо напоминает Элька.

Я по инерции пытаюсь возразить:

–Да, но Мэй... – начинаю я и умолкаю, уже понимая, что Элинка права.

–А что Мэй? – шепотом спрашивает девушка, – Полузабытая подруга Каролины, хороший человек, не более того.

–Хороший человек это не профессия, – привожу вспомнившуюся к месту поговорку.

И умолкаю, вспоминая Соергартен, там частенько цитировали эту нехитрую мудрость. На секунду мне показалось, что по комнате пронесся легкий ветерок напоенный горьковато-удушливым запахом трущобных кварталов – незабываемым запахом моего детства, запахом Соергартена. Как я мог забыть главное правило, то чему меня учили всю жизнь. Такое верное, пусть и жестокое, как сама жизнь, гласящее: "Каждый сам за себя!" А странно все же, на войне отвыкать от жестоких реалий жизни... Ведь на войне иногда можно рассчитывать на помощь, а здесь... Таким, как я, это не грозит. Но в одном Элинка права – спина гудит от усталости, всю ночь торчать у окна невозможно, требовать что-то от Каролины глупо и опасно, а значит... Вспоминается еще одна присказка: "Напугали ежа женской попой".

Соскакиваю с подоконника и начинаю стягивать с себя огромную (на тройку размеров больше моего) рубашку.

–У Мэй, был крупный бойфренд, однако, – тоже шепотом говорю я.

Говорю вслух, потому что хочу отвлечь Эльку от грустных мыслей.

–Ой, а так часто бывает, – охотно подхватывает тему Элинка, – маленьких часто тянет к высоким, знаешь же – "противоположности притягиваются".

Слыхать-то слыхал, только соглашаться бы с этим не стал. Вон взять нас с Каролинкой, да и сама Элинка довольно высокая девчонка, а герцог вообще стропило носатое.

–Да ну, – хочу возразить я, но мысль не развиваю, зачем напоминать Эльке о Блюме.

Аккуратно складываю джинсовый комбинезон (судя по не отстиравшимся разводам краски в нем делали ремонт или красили заборы) и кладу рядом с рубашкой на стул.

"Похоже, ты становишься педантом, Мика!" – дожил, уже собственное поведение прикалывать начинает.

"Просто я устал", – оправдываюсь сам перед собой.

На диване хихикает Элинка. Как будто мои мысли услышала. Интересуюсь удивленно:

–Ты чего?

Оглядываю себя в поисках того, что может смешить девушку и сам прыскаю – понимаю "чего"! Здоровенные "боксерки" бывшего парня Мэй, которые мне тоже пришлось напялить на себя, доходят мне почти до колен. Мои тоненькие ножки выглядывают из широких штанин, все это выглядит нескладно и смешно.

–Эротический эксцентрик – Мика Мельникофф, – приняв позу классического бодибилдера, шепотом объявляю я.

–Не... Ты вполне себе ничего... Жилистый такой... – пытается сделать мне комплимент Элинка.

–Дистрофик! – подсказываю я необходимый термин и присаживаюсь на краешек дивана.

Лезть под одеяло к незнакомой почти девчонке стеснительно как-то. Да и... Вдруг мы все же не поняли Каролинку. И ее фразочка: "Пусть голубки пораньше спать идут!" только шутка?

–Нет ты сильный, – Элинка похоже не думает шутить, уж слишком серьезным тоном мне возражает.

–С чего ты взяла? – странно, но комплимент немножко греет душу.

–Я же помню, как ты меня из воды волок... Ох, а я, как дура в мешок вцепилась и тону... Помнишь?

–Неа, – честно отвечаю я.

Я и вправду почти ничего не помню. Помню страх, холод воды льющейся в рот, стучащее под действием адреналина сердце.

–Смешно было, – рассказывает между тем Элинка, – Каролинка у меня мешок из рук рвет, ты за волосы хватаешь... Ой, а как ты оказывается умеешь ругаться! Мастерски!!! – восхищенно выдыхает Элинка незаслуженный в общем-то комплимент.

Никогда не был виртуозом в матерщине, так... обычный паренек с рабочей окраины. До настоящего виртуоза мне еще... Вот взять того же Кэпа, не здешнего, незнакомого, а нашего с его лингвистическими небоскребами, вызывающих восторг у искренних почитателей его таланта. Как он это называл "Малый морской загиб", кажется. "Большой" я услышать так и не успел.

Решаюсь повеселить Элинку капитановой байкой про то, как он учил мату волнистого попугайчика своих дочек...

"Дочек..." – эхом ухает сердце.

Надеюсь, в этом мире им повезет и старуха-судьба выбросит кости иначе.

–Так, – решительно прерывает мои раздумья Элька, – прекращай изображать из себя дрожащую невинность и лезь немедленно под одеяло, мне на тебя зябко смотреть.

Задумчиво оглядываю диван, не такой он и широкий...

–Не боись, – воркующим голоском шепчет девушка, – я тебя насиловать не стану.

Нет, ну и язвы же девки! Вот что на такое можно ответить? Смеешься? Посмеемся вместе. Я ныряю под одеяло, спиной к девушке, почему-то мне кажется, что так приличнее. Ох ты! Горячие ладошки обнимают меня за плечи.

–Созрел? – хихикает прямо в ухо Элинка.

–Холодный какой... – теплые ладошки растирают мне спину.

Спиной ощущаю жаркое тело, легкое прикосновение ткани Элькиной ночнушки. Шутки шутками, но наглая память послушно выбрасывает возбуждающую картинку: обнаженная Элька на кровати в той заброшенной квартирке. Вроде и некогда было ее рассматривать, но... Перед глазами встает полная грудь с крупными коричневыми сосками, округлый животик с аккуратной ямочкой пупка, едва заметный пушок там... под животом... По спине жаркими мурашками несется волна возбуждения... И проходит. Я слышу, как на кухоньке, что-то громче обычного произносит Каролинка – знакомая интонация, родной голос действуют как отрезвляющий душ. Как наяву вижу ее глаза полные презрения, к жалкому похотливому животному. Именно таким животным я немедленно и начинаю себя ощущать. Ну что я за урод такой? Любимая девушка за стеной, а я в мыслях соблазняю ее беременную кузину!

–Мика, обними меня, пожалуйста, – тихо говорит Элинка.

Мерзавчик внутри меня взрывается ликующим воплем и нашептывает голосом Отто, нашего дворового гитариста: "Все бабы как кошки – на уме только одно!"

–Ты чего, Эль? – все же пытаюсь образумить ее.

–Мика, просто обними и все...

–Да зачем тебе это? – меня всерьез интересует ответ, в то что я вызываю приступы страсти с первого взгляда, верится с огромным трудом, скорее не верится совсем.

–Потому что я дура, – спокойно говорит Элинка, – подумала, когда еще буду вот так, рядом с мужчиной... А вдруг Ив приснится, – едва слышно добавляет она.

Я молча поворачиваюсь и вот уже на моем локте женская голова.

–Спасибо, – Элинка удобнее умащивается на локте.

–Спим, – зачем-то командую я.

–Доброй ночи, Мика, – послушно отвечает Элинка и закрывает глаза.

Похоже, что она засыпает быстро, дыхание выравнивается. Я тоже закрываю глаза, но сон не приходит. Слушаю, как беседуют Мэй и Каролина, слышу, как щелкают где-то выключателями. Наверное, тоже укладываются спать... Время в темноте идет медленно, я слушаю тишину, дыхание спящей девушки рядом... А внутри, подогретый сытным ужином, стрессом и еще дьявол знает чем, вновь зреет бутон возбуждения.

"Думай о Каролине!" – напоминаю себе, но в этот раз заклинание не помогает, скорее наоборот, вспоминается...

Не то... А от Эльки вкусно пахнет сонной женщиной, тот особый умиротворяющий запах... И пусть он совсем иной, незнакомый, но... приятный, возбуждающий... Элинка чуть слышно стонет сквозь сон и теснее прижимается ко мне. Через тонкую ткань ее ночнушки ощущаю тугую упругость женской груди. Моя свободная рука будто сама собой касается Элькиного бедра, легким движением гладит его сквозь мягкую ткань. Дыхание спящей девушки чуть учащается.

"Ей это нравится", – уговариваю толи сам себя, либо мой пакостный альтер-эго нашептывает успокаивая, – "пощупай, если потекла, то чего там... и ей хорошо и тебе..."

Вновь веду рукой по бедру вниз, до самого края ночнушки, а потом, уже под рубашкой, по горячему шелку кожи бедра – вверх, вверх... Волосики на лобке едва заметно колют ладонь... Слегка погладить...

–Да... – сквозь сон шепчет Элинка, – да... Ив.

Одергиваю руку и до боли кусаю себя за губу.

–Все будет хорошо, Эля, – говорю в маленькое ушко и касаюсь губами щеки.

Я пришел в себя. Снова закрываю глаза, но даже сквозь сомкнутые веки, вижу как одобрительно улыбается мне герцог Ивонн Блюм – человек подаривший мне шанс выжить.

Проваливаясь в сон, умиротворенно думаю, что одна из параноидальных версий из рассматриваемых мной, в попытках хоть как-то объяснить бредовое происходящее, явно неверна. Ни в одной книге герои не спят столько. Все же жизнь это не книжка.

"Надо бы подтвердить этот вывод и сходить в сортир", – веселюсь в полусне.

Однако, вылезать из теплой постели не хочется, тем более что не стоит будить Элинку – надеюсь, что ей снится хороший сон. Сон в который можно сбежать хотя бы ненадолго... Хорошо бы!

***

Мне всегда казалось, что уж Венниски я знаю неплохо, все же почти год стажировки, да потом мы столько раз ездили сюда просто на выходные или отдохнуть. Я могу с закрытыми глазами гулять в центре, устроить экскурсии по историческим местам или магазинам, сводить в дельфинарий или аквапарк... Тем страннее мне сейчас ощущать себя в роли экскурсанта, а экскурсоводом у нас Мика. Мика, который по его словам, и был-то в Веннске всего два раза, да и то со студенческими экскурсиями. Но вот с той стороной городской жизни, на которой мы оказались сейчас, я оказалась совершенно незнакома. А вот Мика... Полное впечатление, что он вырос здесь, не может сгладить даже его примитивный разговорный язык и чудовищный акцент. Гм, вот и еще одна странность – его веннский я не всегда понимаю, но те, с кем мы общаемся весь этот длинный день, не высказывают никаких признаков раздражения или непонимания. Меня это злит, а может не это, может быть ревность, обида и что-то еще... Страх? Нет, об этом я не стану думать! Потом. Все потом...