Текст книги "Собачьи кости под дубом (СИ)"
Автор книги: Язык Чернильный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Annotation
Эта девушка никогда не стремилась навещать свою сводную сестру в психиатрической лечебнице, все стало только хуже, когда она встретила Марго – женщину, которая имела ужасное прошлое. И, к сожалению, главная героиня была напрямую связана с ним и являлась виновной во всем, что случилось из-за ее по-детски глупой ошибки, и у нее нет права противиться желанию все исправить. Вот только удастся ли ей это...
Чернильный Язык
Чернильный Язык
Собачьи кости под дубом
Бедная Марго! Ах! Бедная, бедная Марго!
Мама всегда говорила мне остерегаться психопатов. Она говорила, что отец – психопат. Но почему-то после развода суд оставил меня с ним. (Она принимала какие-то психотропные препараты.) В тот день я много думала о ней. Надлежащая обстановка, как обычно это бывает, наводила меня на подобные мысли. Но сейчас я сидела напротив совершенно чужой для меня женщины. Короткие волосы, русые, но по текстуре похожие на солому, закрывали часть лица. Глубокая носогубная складка и впалые глаза делали ее гораздо старше. Она была ужасно уродлива, хотя говорила, что когда-то была невероятно красива. Я не отрицала этого, никогда не знаешь, что время сделает с твоим лицом. Убьет красоту или нет. Она долго молчала, прикрыв глаза, что-то вспоминала. Мне было некомфортно, хотелось сбежать от неё, но не известно, что может взбрести в голову этой женщине в тот самый момент, когда я решусь уйти, было как-то неудобно оставить ее. Я нервно ерзала на стуле, поглядывала на дверь, ожидая кого-нибудь из персонала, чтобы тот вежливо прервал мое общение с одной из пациенток. Сделав глубокий вдох, она заговорила. У меня все внутри замерло и сжалось в один комок от ее голоса, хриплый, словно она не говорила очень-очень давно. Эта женщина в общей картине представляла собой что-то до боли отвратительное, неприятное и отталкивающее. С трудом её можно было назвать человеком. Неопрятная, она, казалось бы, рассыплется прямо сейчас, обратится в кучку праха. Другие пациенты выглядели тоже не лучшим образом, но это, не шло ни в какое сравнение с этой женщиной. Как такое вообще могло случиться с человеком? Я искренне не понимала, потому что впервые встречаюсь с чем-то подобным. Даже моя мать, обретя зависимость от таблеток, которые ей в свое время прописал врач, никогда не допускала, чтобы кто-то видел её в растрепанном, неухоженном виде. Но я никогда не видела, чтобы с кем-то происходило то же, что и с этой женщиной.
Ее звали Марго, я даже позавидовала ей тогда. Мне в последнее время особенно нравилось это имя, оно звучало весьма... своеобразно, мама всегда говорила, что это имя звучит вульгарно, но мне оно нравилось. Марго не знала точно, сколько она находится в психиатрической клинике, пять лет или десять. (Но лично мне она утверждала, что двадцать.) Она не помнила больше половины дней, которые провела здесь, но часто вспоминала свою прошлую жизнь. Наверное, это нормально, ведь в лечебнице один день похож на другой. У Марго была своя история, ужасная, хочу сказать. И понятно, почему она с такой злобой вспоминала все те ужасные события. Но еще одно резкое движение, выкрик, вздох и она умрет прямо здесь, это пугало меня, я никогда не видела, как кто-то умирает и не очень стремилась увидеть. Марго проклинала тот день, когда все
изменилось. Но её эмоции были нормальны, то, что она чувствовала – правильно для её положения. Она жаждала возмездия, да. Хотела встретиться вновь лицом к лицу со своим обидчиком, чтобы отомстить. Каждый человек чувствовал бы подобное, окажись он на её месте. Каждый возжелал бы правосудия. Да только вот, опьяненная своим желанием справедливости она совсем забыла о страхе. Она потеряла инстинкт самосохранения. Вот почему Марго здесь, – она злится, но совсем не напугана своим прошлым. Она говорила со мной, и я видела, как меняется её лицо, как дергаются в странном приступе мышцы смеха на ее лице.
Ее глаза были тускло-серые, но она говорила, что они небесно-голубые. Она, наверно, давно не смотрела в зеркало. Безжизненные, они загорались живым яростным огнем, когда она вспоминала о человеке, который так ужасно обошелся с ней, более чем ужасно. Иногда она прерывала свой рассказ и начинала плакать. Марго была безумна. С каждой секундой мне все больше и больше хотелось уйти, Марго начинала меня пугать. Мне хотелось позвать врача, как только женщина теряла нить своего повествования, но я сидела неподвижно, уставившись в белое покрытие стола. Время от времени, она клала на него свои руки, и можно было увидеть, какой болезненный цвет имела ее кожа, желто-серый, зеленоватый вокруг распухших вен на костлявых руках и шее.
Я вскочила с места, когда меня позвала медсестра, но Марго схватила меня за руку:
– Постой, подожди не уходи, – женщина мертвой хваткой вцепилась в мое запястье и не отпускала.
– Я не могу, мне нужно иди, простите, – голос дрожит, я стараюсь как можно мягче и аккуратнее высвободить руку.
– Приди, приди завтра, выслушай меня, слышишь?! – короткие ногти Марго впиваются в мою кожу до тех пор, пока я не пообещаю ей прийти на следующий день, чтобы услышать историю до конца. Я вру ей. Я ни за что к ней больше не подойду, я на километр не приближусь к лечебнице.
Мой отец недавно женился, во второй раз, на женщине по имени Вероника у которой был ребенок. Её дочь, Тина, была на два года младше меня и училась в университете. И вся эта история началась из-за нее, из-за нее я теперь не смогу спокойно спать, меня будут мучать кошмары. После рассказа Марго, я представляла себя на ее месте и проклинала Тину за ее эгоизм.
На прошлой неделе Тина вскрыла вены в ванной родителей, после того, как они не отпустили ее гулять с парнем из плохой компании, с которой она связалась в августе.
Восемь месяцев назад она пыталась повеситься на даче, пока я с друзьями праздновала свой день рождения.
А год назад спрыгнула с моста, когда узнала что ее мать выходит замуж.
Тину поместили в психиатрическую лечебницу, потому что каждое её подобное действие, относящееся к самоповреждению, могло иметь летальный исход. Вероника не выдержала бы, случись что-нибудь ужасное с её дочерью.
Отец попросил меня навестить младшую сестру, потому что ни он, ни Вероника не могли прийти, – были слишком заняты. Но моя сестра была не в состоянии принять кого-то (у неё вновь был очередной срыв, – вела себе чересчур агрессивно). Так пусть теперь они сами навещают свою падчерицу (дочь, в зависимости о ком речь), у меня все равно с ней не лучшие отношения, мне она не рада. Тем более я не хочу больше встречаться с Марго, которая напугала меня до кончиков пальцев одним только своим видом.
Всю дорогу домой я не могла перестать думать о Марго, я живо представляла себе и пустую комнату, и человека с горящими безумием глазами и жестокой ухмылкой в уголках губ. Каждое его движение, резкими мазками воспроизводились в моей голове. Моя фантазия нагоняла на меня больший ужас, чем рассказ самой Марго. Я поклялась себе никогда больше не говорить с ней, ни за что не узнать чем все это закончилось и где сейчас этот монстр, больше ни ногой в лечебницу, даже ради Тины... тем более ради нее.
Форс-мажор.
Четыре дня без спокойного сна сделали свое дело. Нервы были на пределе. Я то злилась, то у меня еле хватало терпения, чтобы не ударить кого-то из своих друзей, с которыми я стала общаться все меньше и меньше. Марго распалила во мне интерес, который, если оценивать трезво, я принимала как что-то не здоровое, потому что обычно я держусь в стороне от подобных историй, не желая впутываться в них, боясь проблем, которые могут последовать. Но меня начали посещать мысли о том, что возможно, мне стало бы легче жить, если бы я знала всю историю Марго в деталях и до конца, ведь все же лучше, чем теряться в догадках, изводя себя. Такие мысли были навязчивы, они мешали мне спать, работать, да и жить в общем. Дошло до того, что я перестала думать о чем-то другом, в моей голове была лишь эта уродливая женщина с влажными, тусклыми глазами. Встреча с ней пагубно на мне отразилась. Я была потеряна, жила на автомате, мучаемая собственным разумом. Уже тогда мой рассудок покачнулся. Напугав саму себя своим поведением, не привычным для меня, я оперативно принялась искать помощи. Мне требовалось любым образом избавиться от мигрени, чтобы вновь нормально воспринимать окружающую меня информацию и продолжить репетиции, готовиться к предстоящему концерту, потому что это тяжело, пытаться не потерять работу всей мечты, место в оркестре, что знаменит на весь округ, когда пальцы не попадают по клавишам фортепиано, а ноты ни чем не отличаются друг от друга и не несут никакого смысла.
Я обратилась к психотерапевту, которого посоветовал мне мои коллега и просто хороший друг, скрипач который очень мило подвозил меня домой после каждой репетиции, надеясь, что профессионал поможет мне справиться с этим. Но результаты были весьма заманчивыми. Мне было предложено лишь два варианта:
а) Абстрагироваться и постараться забыть эту встречу
(действительно, ведь почти неделю именно это я и не пытаюсь сделать);
б) Пойти к Марго и все выяснить;
В тот момент мне захотелось расплакаться, сдерживая слезы, я попросила доктора выписать мне какие-нибудь таблетки, прекрасно понимая, что мне могла достаться от матери предрасположенность к зависимости, и что, когда-нибудь, я не смогу остановиться, приняв дозу больше, чем следует. Но я нуждалась в чем-то, что могло бы усмирить мой интерес, потому что, несмотря на страх, который одолевал меня, стоило мне только допустить мысль о том, что мне придется встретиться с Марго, я была готова вернуться к ней, лишь бы утолить свое любопытство. Два противоположных чувства разрывали меня. Но ответом мне была тирада психотерапевта о том, как работает мой мозг, нервная система и конечная фраза: "Это другой случай", – после чего я могла возвращаться домой, обратно к своим кошмарам, не получив ни дельного совета, ни лекарств, которые могли бы усмирить мои расшатанные нервы.
Ничто не могло спасти меня от моего помешательства, никто не хотел. Навязчивые мысли, идеи грызли меня, словно крысы. Мне физически было тяжело контролировать себя и не паниковать.
Я совсем не могла спать и тогда втайне от мачехи, я начала принимать ее снотворное (врач выписывал ей рецепт, из-за трагедий, постоянно случавшихся с ее дочерью, она не могла самостоятельно нормально заснуть). Виной всему, скорее всего, стало именно оно, потому что я могла перепутать дозу и принимать больше, но факт остался фактом – мое состояние изменилось в худшую сторону. Я стала более рассеянной и невнимательной. Дирижер Арнольд, который, видимо от большой любви, не упускал возможность сказать мне что-нибудь гадкое, не безосновательно стал жаловаться на то, как я работаю и на мое странное, настораживающее состояние. Целыми днями я испытывала только одно – ужасную потребность во сне, выглядела я соответствующе. Ни одни таблетки не могут заменить нормальный сон, я не отдыхала, не смотря на то, что спала необходимое количество часов. Мой организм реагировал по-своему, словно принимал сон за искусственный и требовал нормального. Прошло несколько дней, прежде чем мне позвонил Арнольд и передал, что руководитель пообещал уволить меня к чертовой матери, если я не приду в себя и не начну нормально работать. Вероника слышала этот разговор и все рассказала отцу, больше всего мне было стыдно за то, что она слышала, как я умоляла руководителя дать мне недельный отгул, хотя бы пять дней. Когда отец спросил у меня что происходит, я сказала, что слишком беспокоюсь за Тину. Тогда-то я и решилась на самый глупый поступок в своей жизни – я попросила его отвезти меня навестить сестру. Он колебался, но все же согласился, мне пришлось придумывать объяснение, почему я вдруг так начала переживать за нее.
Получается, свое обещание я все-таки сдержала. Да, я приду позже, чем через день. Я посмею явиться через две недели, за которые мое психическое и физическое состояние стремительно ухудшились. Но Марго и не заметит, она не поймет, потому что живет вне времени, она потеряна, то и дело застревает в своем прошлом, даже не желая разорвать этот замкнутый круг. Любовь, особый трепет к прошлому, приступы ностальгии – все это нормально для людей, которые много видели, прожили долгую жизнь и им есть что вспомнить. Мне не известно, сколько Марго лет, она выглядит словно ей далеко за сорок, хотя на деле может оказаться немного моложе, но она хронически прокручивает, воспроизводит, переживает заново в своей памяти те минуты, часы своей жизни, которые нормальные люди стараются похоронить глубоко под илом на дне океана прошлого. Марго этого не хочет. Марго живет прошлым. Марго не имеет настоящего. Марго не имеет будущего. Марго осталась в прошлом, сейчас ее не существует.
И вот, я снова сижу за тем пластиковым столом, напротив меня – Марго и она говорит, говорит, говорит, не умолкая, то улыбаясь, то плача, то звонко смеясь. И в голосе ее столько эмоций и все они такие яркие. Столько любви, столько нежности, когда она вспоминает о тех временах, когда у неё все ещё было прекрасно, и так счастлива она в те моменты, когда ненадолго замолкает, с застывшей блаженной улыбкой на губах, когда она забывает, что рядом сижу я, жадно впитывая каждое ее слово. Мне становилось не по себе, но с каждым ее словом, внутри меня зарождалось что-то необъяснимое, в уголке души, а затем это странное чувство становилось все сильнее и сильнее, пока не поглотило все мое сердце. Я уже примерно знала, что буду делать после того, как покину Марго. Куда я пойду?.. Все что мне было нужно – информация. Чем ее больше, тем лучше. Я отправлюсь искать информацию по делу Марго, любыми способами я узнаю все до мелочи. Только тогда я смогу спокойно спать, потому что не будет больше никаких тайн и ничего недосказанного, я буду знать все, что мне нужно, все что я хочу узнать от этой женщины.
И словно не было тех ночных кошмаров и паранойи, двух недель, которые так много забрали у меня сил. Здесь и сейчас были только я, Марго и ее история, что ужасает любого слушателя, но и притягивает, заставляя слушать, заворожено, не отвлекаясь ни на секунду.
История Марго.
Ей было, дайте припомнить... чуть больше двадцати. Марго была молода и красива, дочь богатейшего человека всего округа, ее отец – банкир, да еще и владелец сети ювелирных магазинов. Работать у него – большая честь. Не приведи вам Бог, быть на собеседовании у такого работодателя как Вильям Бёрг, отец Марго. Он требователен, не в меру требователен, имеет свои стандарты, если вы не нравитесь лично Бёргу, то и не рассчитывайте на место под крылышком его компании. Невозможно представить какой ценой некоторые сотрудники и знакомые Бёрга получали его покровительство.
Но какое Марго до этого всего дело? Она далека от бизнеса и экономики, кидает деньги на ветер с отцовской кредитки. Её ждет другое будущее: удачный брак, муж – молодой и перспективный бизнесмен, который трудится не покладая рук и задерживается на работе допоздна. А Марго еще молода и свежа (она сама так говорит) – ей хочется веселья, ее душа просит праздника, несмотря на то, что ей уже далеко за сорок. Марго никогда не упустит возможности получить удовольствие, она не смирится с тем, что ей нужно оставаться тенью своего успешного мужа и найдет себе молодого любовника на пятнадцать или даже двадцать лет младше, чем она сама. От большой любви отравит своего мужа и сбросит его тело в водохранилище, что находится в семнадцати милях от города. Она все сделает сама, не желая подвергать опасности своего возлюбленного, потому что чувства к нему у нее чисты. Благодарность за то, что он помог ей увидеть, как ужасна была ее жизнь до его появления, – не позволит ей просить его о помощи в таком грязном и ужасном деле.
Наутро следующего дня полицейские приедут к ней с вестью о смерти мужа. Бедная Марго, повергнутая в шок, не будет снимать траура больше трех месяцев, со слезами принимая соболезнования от сотрудников своего мужа и рассказывая сказки своим подругам о том, как она любила его. А потом она вдруг, неожиданно для общественности, займется благотворительностью, приютив у себя молодого, и, нужно подметить, весьма симпатичного скульптора. И никто не заподозрит о том, что между ними есть связь, большая, чем просто дружеская, и Марго относится к нему не как к сыну, ведь бедная Бёрг так и не стала матерью, её покойный супруг был так занят и всегда говорил, что ещё не время. А потом он ушел из жизни, оставив бедную женушку совсем одну, конечно ей нужно о ком-то заботиться, люди не так глупы, не станут распускать сплетни, они все поймут. Ведь Марго была прекрасной и верной женой.
И на последних годах своей жизни женщина станет свидетельницей, как её любимый скульптор приведет в дом беременную девушку, не на много моложе его самого, умоляя Марго о помощи. Признается во всем: в том, что использовал её, ради денег, что вовсе не любил и все это время пытался обеспечить девушку из провинции, которая переехала в большой город вместе с ним, провалила вступительный экзамен в университет, а потом еще и выяснилось, что она ждет ребенка. И Марго поможет, несмотря на то, что она терпеть не может детей, Бёрг согласится терпеть его, потому что она не может в один момент убить в себе нежные чувства к скульптору, который её предал. Марго же любила его по-настоящему и сильно. Они проживут не больше недели все вместе и, в конце концов, Марго найдут на чердаке с пулевым ранением в голову. Ведь Марго больше не будет нужна ему. Марго больше никому не будет нужна.
Юную наследницу Бёрг ждет чудесное будущее...
Но сейчас она далека от этого. Сегодня Марго не заботит ничего, кроме того, как бы быстрее доставить отцу чистый костюм. Ведь сегодня, новенька секретарша пролила кофе прямо на брюки Вильяма Бёрга. Ох, бедняжечка теперь останется без работы, а Марго придется похлопотать над выбором для отца нового костюма. Ведь к одним брюкам требуется один пиджак, а к другим – другой, к пиджаку, соответственно требуется рубашка, а к рубашке нужно еще умело подобрать галстук. Ах да! и не забыть про запонки! Отец с невероятной щепетильностью относился к своему внешнему виду. "Человек, у которого в руках сосредоточена такая власть, просто обязан постоянно сохранять хороший вид", – так говорил он, и его слова не подвергались сомнениям. Ведь быть на службе у ухоженного и приятного Бёрга, куда солиднее, чем у того же, но с замасленными лацканами и в рубашке с пятнами от чернил.
Марго, как и отец, всегда любила красоваться. Её самолюбованию было даже стыдно завидовать, для нее оно было естественно, но когда кто-то другой подражал ей – выглядело нелепо. Бёрг знала это, она гордилась сама собой, и это было видно. Обычная опрятность, привитая Марго с рождения, стала ее маленьким секретом.
"Как вам удается так хорошо выглядеть, юная леди?" – вопрос, который Марго задавали чаще всего. Конкретного ответ она никогда не давала, потому что сама его не знала.
Это я, наблюдающая со стороны, слушающая рассказ безумной женщины, которая наводит на меня ужас, могу сделать такой вывод. Сама Марго не додумалась до этого ни тогда, ни сейчас.
Но все дело было не только в чистоплотности этой девушки, но и в её природном обаянии. Движения, жесты, манерная речь, – все это делали свое дело, играли Бёрг только на руку. Убери всю её харизму и что останется? А останется самая обычная, ни чем не примечательна девушка, лица, подобные её, встречаются на улице почти каждый день, да и умом, если судить по ее обучению в университете, Марго тоже не блистала. Как большинство людей ее статуса, она была эгоистична и высокомерна; ко всему этому Бёрг была не обязательна и очень легко отвлекалась на мелочи. Из хороших качеств, которых у нее не имелось в большом количестве, я считаю, следует упомянуть что Марго, несмотря на вышеупомянутую высокомерность, имела удивительное чувство такта. Она знала, когда следует замолчать, а когда наоборот начать говорить, хорошенько думал, а прежде чем что-то сказать (из-за чего речь её была тягучей и плавной, потому что иначе сохранять контроль над ней она, увы, не могла).
Всё это в совокупности делало из обычной избалованной девушки неплохую собеседницу, потому что, находясь в обществе отца, она еще и немного научилась поддерживать светскую беседу. Марго с самого детства была всеобщей любимицей, она привыкла к этому и не могла представить, что когда-нибудь найдется человек, который посчитает её недостаточно хорошей.
Лучи яркого утреннего солнца падали на её волосы, которые лентами ниспадали по плечам, блестели, словно драгоценный металл. Голубые глаза сияли беспечностью и спокойствием. Она была такой в этот день. Легкой, прекрасно наивной, еще не знающей что ее ждет. Тогда она и встретила его, но даже не заметила этого. Все её внимание привлек кое-кто другой...
Нагло и бесцеремонно, попытавшись ворваться в кабинет отца, мужчина был остановлен легкой рукой Марго.
– Простите? – Незнакомец бросил на девушку какой-то странный то ли изучающий, то ли оценивающий взгляд.
Мужчина был не молод, на вид лет тридцать пять. Высокий, с крепким телом (Вильям Бёрг в этом возрасте уже отрастил порядочное брюшко и начал лысеть), он не был красив, но был привлекателен. Людей как он называют породистыми. В его глазах практически нет эмоций, Марго вглядывается в них и не может понять понравилась она ему или же наоборот... Солнечные лучи скользят по его молочно-белой коже, по темно-синим ниточкам вен, выступающим на руках.
– Он вообще-то занят, – Марго удивленная наглостью незнакомца, преграждает ему дорогу, по какой-то неизвестной причине не имея сил оторвать от него взгляд. Нежная юная душа Бёрг трепещет, случилось что-то невероятное, там что-то дрогнуло, зашевелилось. Но пока слишком рано делать выводы о том, что это, пока еще рано.
– Прошу прощения, вы – его секретарша?
– Нет, я его дочь.
С секунду они смотрят друг на друга, не имея ни малейшего понятия, что нужно делать в такой ситуации. Марго оттаивает первой, она смущенно опускает взгляд и усмехается. Девушке смешно наблюдать за тем, как взгляд мужчины растерянно бегает по её лицу, как он облизывает губы, на которых появляется улыбка, когда он слышит смешок Марго. Попал впросак, – ясно что впервые. У Марго такая ситуация тоже в первый раз. От того и смеются оба.
Ричард Маяковски – так звали незнакомца. Вильям Бёрг, позже отзовётся о нем очень хорошо, как о трудолюбивом и перспективном работнике.
"Дайте ему ещё пару лет, и он построит одну из самых мощных бизнес-империй", – Маяковски лишь скромно кивает, благодаря за поддержку и рекомендации. Он не из тех людей кто привык слушать похвалу, она его не волнует, Ричарду важнее действовать.
В отличие от Бёргов, у Маяковски есть четкое осознание времени, он чувствует как его мало, он спешит добиться всего и сразу. Тик-так, тик-так. Маятник раскачивается, стрелки идут и каждая секунда на счету, это те часы, которые никогда не остановятся и не дадут отдохнуть. Размеренное тиканье раздается в голове. ("Прямо здесь", – пальцы ложатся у виска.) Это давит на Маяковски, заставляя работать с большим усердием, чем остальные. На удивление, несмотря на его постоянную спешку, со своей работой Маяковски справляется с невиданным профессионализмом и точностью.
Если взять Ричарда отдельно от работы, где он, несомненно, является одним из лучших, то человека прекраснее, чем он, вряд ли найти. Он образован, говорить с ним – сплошное удовольствие. Он может поддержать, казалось бы, абсолютно любую тему. Начните разговор с июньского восстания в Париже и, если вы достаточно образован, разговоритесь с Маяковски, да так, что от изначальной темы уйдете к рассуждению о работах Пикассо. Вы даже не заметите, как ваш диалог зайдет в другое русло, потому что красноречивости Ричарда можно только завидовать. Говорить с ним – интереснейшее занятие, которое вы только сможете найти. Но, стоит упомянуть, что Маяковски еще и потрясающий слушатель. Чуткость и внимательность, способность правильно воспринимать и оценивать информацию – Маяковски очень приятно что-то рассказывать. Вы можете прийти к нему со своим горем и, выслушав вас, Ричард поддержит вас и даст дельный совет, в котором вы так нуждаетесь. Это качество – золото, которого не хватает большинству людей, окружающих Марго и ее отца. Маяковски – уважаемый человек, потому что он сам уважает окружающих. Он честен, предпочтет сказать правду, чем солгать.
Они сдружились с Марго, очень тесно и близко. Маяковски всегда притягивал к себе людей, уж что говорить о Бёрг, которая никогда не имела знакомств с такими личностями как Ричард. Она только и искала повод для очередной встречи с ним, еще одного разговора, во время которого она бы слушала его, приоткрыв рот. Маяковски ценил ее, потому что никто не слушал его так внимательно, как это делала Марго.
Бёрг не была, как я говорила ранее, умна или эрудирована. Но она привлекла Ричарда тем, как она осознанно взяла на себя все домашние финансовые заботы, освободив отца от лишней работы, после того, как ее мать скончалась от рака легких. Это большая ответственность для такой хрупкой девушки. Мнение людей, включая Ричарда, о Марго складывалось таким образом, что никто из них не мог себе представить, что эта девушка способна разбираться во всех коммунальных счетах и выплатах зарплаты прислуге. Но Бёрг делала это очень хорошо, во что, конечно же, тяжело поверить. В остальном же Марго была безответственна.
Юность и благоразумие. Марго и Ричард прекрасно дополнили друг друга. Казалось бы, как так вышло? Что между ними может быть общего? Но Маяковски буквально чувствовал на себе ответственность за Бёрг. И дело было вовсе не в том, что её отец был безумно богат, саму Марго это не касалось, нет, дело было вовсе не в этом. Марго – в какой-то степени далекая от лести, в какой-то степени нежная и ранимая, – трогала какие-то струны его души. Он привязался к ней, она была ему интересна. Интересна на столько – сколько может быть интересна избалованная дочь вашего покровителя, которая изо всех сил старается казаться прекрасной (во всех смыслах), старается понравиться вам.
Нельзя безжалостно разбить сердце юной девушки. Маяковски был слишком благороден для этого. Марго была одинока, она нуждалась в нем, и Ричард был рядом, несмотря на то, что остерегался подобных связей и не очень желал их дальнейшего укрепления. Он был добр и жалел ее.
Откуда же Маяковски мог знать, что она полюбит. Полюбит его всем своим маленьким жалким сердцем, которое практически ничего не стоит. Но так трепетно, с такой нежностью... и так сильно. Бедный Ричард и не знал что делать, потому что не мог дать ей то, что она желала. Марго хотела именно того будущего, о котором я вам рассказывала. Но у Маяковски все было куда лучше...
Его жизнь оборвется среди близких друзей, среди родных, в окружении наследников, среди которых не было не одного, кто хоть раз попытался бы отравить Ричарда.
Его запомнят, но не как основателя "одной из самых мощных бизнес-империй", Маяковски запомнят как поэта, художника, музыканта – как угодно, но не бизнесмена. Настанет день и Марго исчезнет из его жизни, исчезнет и Вильям Бёрг, и кипы ненужных бумаг – разлетятся по свету, забытые всеми. Он встретит девушку. Маленькую и хрупкую, но с целым миром внутри, большим и прочным. И перестанут иметь значение контракты, курсы валют и прочее. Появится что-то большее, великое и светлое. Столь сильное, что нужен будет кто-то, кто сумеет помочь... разобраться во всем этом.
Ричард встретит ее совершенно случайно, представим, в книжном магазине. Короткий диалог.
Нельзя влюбиться с первого взгляда.
Можно полюбить только после первого разговора.
Милая и кроткая, но умная не по годам – он поймет это уже там, в книжном. А затем они просто разойдутся, так бывает. Но разве посмеет он вот так просто ее отпустить? Маяковски найдет ее, неважно случайно или намеренно, но найдет. И больше никогда не будет сомнений, не будет страха перед будущем – все станет ясно.
Кроткая и понимающая. Ей не нужно будет притворяться, подобно Марго, не нужно будет делать вид, что она лучше, чем есть на самом деле. Потому что она будет лучшей. Будет той, кому Ричард сможет доверить свои идеи, и она поймет, станет его единомышленником.
Ричарда запомнят великим. Запомнят и его маленькую тень, что следовала за ним неотступно, словно спутник.
Но сейчас он просто вынужден быть здесь, среди людей, которые ему безразличны, не интересны. Он бы бросил все, поменял бы свою жизнь в один миг, но Ричард не может, что-то мешает ему.
Марго не знает. Никто не знает. Но у даже самой светлой души есть темные углы, где прячутся наши монстры. Мы душим их, стараемся загнать в самую глубь, но иногда они сильнее нас. Маяковски – такой же человек. Иногда ему нужны силы, которых нет. Он просто терпит. Наступит новый день и, возможно, все изменится.
***
Страх.
Он пробирает тебя до костей, сжигает изнутри адским пламенем. Грызет где-то там, в самой глубине, причиняя невыносимую боль. Сдавливает легкие, заставляет задыхаться в собственном кошмаре, который никто не в силах остановить. И ты кричишь, кричишь, казалось бы, настолько громко, что срываешь связки, но никто тебя не слышит. Никто. Твоя душа мечется в грудной клетке, словно птица, ищет выход, но выхода нет. Ты – маленькой ребенок, загнанный в угол, ты боишься.
Будет больно?
Будет, еще как будет. Вопрос только, какая это боль? Где у тебя болит, а? Расскажи мне, расскажи, я сохраню это в тайне, никто не узнает. Доверяй мне. Доверяй...
Если бы только у тебя была возможность, милая, видеть, как кривится твое лицо, как ужасно оно, как ты некрасива, когда плачешь и кричишь так громко. Но никто не спасет тебя. Никто тебя не найдет. Ты здесь в опасной безопасности. Только взгляни ему в лицо, в лицо своему страху. Чувствуешь? Больно. Очень больно. Ты доверяла ему, думала, что он твой друг. А теперь тебя предали и тебе больно.
Где у тебя болит?
Тут, ладонь ложится на грудь. Больно тут, внутри. Чувствуешь? Чувствуешь, как что-то рвется? Там глубоко-глубоко. Чувствуешь? Ведь чувствуешь же, да? Если и ломать кости, то лучше уж все разом. А он словно без ножа тебя режет.
Бедная, бедная несчастная Марго. Тебе плохо? Он знает что плохо. Но как же помочь тебе? Как спасти от твоих страхов, от твоих кошмаров? Если бы он только хотел, то смог бы спасти тебя от всех твоих страданий, ты была бы счастлива. Но ему это не нужно.
