Текст книги "Вернусь не скоро 3 (СИ)"

Автор книги: Ярослав Яловецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Дипломат неуверенно снял очки, немного проморгался, еще раз их надел и в итоге окончательно снял, убрав в нагрудный карман своего пиджака. Его внешний вид стандартного чиновника в костюме с галстуком уж слишком контрастировал с этим местом.

– Давно хотел с вами познакомиться, Даня. Меня зовут Сергей Сергеевич Савельев, – сказал дипломат и протянул руку.

– Взаимно, – ответил я и пожал с виду щуплую руку, но рукопожатие оказалось довольно крепким.

– Ну, в этом я сильно сомневаюсь. Думаю, о моем существовании вы даже не слышали, – сказал дипломат, похлопав меня по плечу.

Надо отдать дипломату должное: он спокойно осмотрел транспортный терминал станции Корса и даже бровью не повёл, видя идущих по своим делам тиронцев, мифунцев и трибитов, будто он не на инопланетную станцию попал, а в обычный терминал аэропорта. А вот на такого персонажа местные изрядно глазели.

– Даня, я бы хотел с вами переговорить, но давайте пройдём в уединенное место. Я так понимаю, у вас же есть такое?

– Есть такое, – ответила за меня Лейсан.

– Да, интересное место, – всё же показал свою человечность дипломат, пока мы шли по проходам станции Корса. – Знаете, я в детстве мечтал быть космонавтом, но, к сожалению, плохое зрение мне это сделать не позволило. И вот, бывает же, сбылась мечта, когда уже все волосы выпали.

Не знаю, правду ли он говорил или так просто решил поддержать разговор, но говорил он с еле заметной, но радостью в голосе.

– Дорогая Лейсан, вы можете подождать нас тут, я обещаю, это будет недолго. Мне просто надо наедине с Даней обсудить парочку важных вопросов, – сказал Сергей Сергеевич, как только мы подошли к двери в мою каюту.

– Хорошо, – сказала девушка, в чьём голосе всё же слышалась обида, хотя она и пыталась ее скрыть.

– Может, присядем? Как говорили в мое время: в ногах правды нет, – сказал дипломат после того, как деловито оглядел мою каюту.

– Да я и не против, – ответил я и подошёл к одному из кресел, которое больше всего облюбовала моя пятая точка. – Так о чём вы хотели поговорить, Сергей Сергеевич?

– Начну без предисловий. Всё же невежливо заставлять девушку ждать за дверью. Я в курсе сложившегося недопонимания между тобой, Даня, и нашими органами и руководством проекта «Алиса». И да, я знаю, что вы договорились о сотрудничестве. Но, как я вижу, ты продолжаешь относиться к нам с недоверием. Вот это недоверие я бы хотел убрать.

– Это из-за цены, которую я запросил за кредиты? – предположил я причину его сомнений.

– Вот как раз в этом нет никаких проблем, ну не считая того, что ты уж слишком большую цену установил. Но это мы ещё обсудим. Нет, дело в том, что за последнее время ты покидал эфир лишь один раз, и то, видимо, по причине своей смерти в этом странном месте.

На это я не смог ничего ответить. Не рассказывать же о МИУ. Я всем нутром чувствовал, что не стоит этого делать.

– Ну не я в этом виноват.

– Если ты про тот случай в квартире твоих родителей, то я даю тебе официальную гарантию от руководства нашей Родины, что такого больше не повторится. Да и ты совсем недавно сам в этом убедился. Разве тебе не хочется встретиться с родителями и своей сестрой? Она сильно переживает за тебя. Мы можем легко организовать вашу встречу в любой момент времени, и ты сам убедишься, что ни ей, ни тебе ничего не угрожает.

Честно, мне было страшно встречаться с Васькой. Страшно посмотреть ей в глаза после того, что я тогда сделал. Да и если есть хоть минимальный шанс, что я снова причиню вред сестре, я не буду этого делать. Но больше всего я не хочу появляться снова перед ней, потому что не хочу, чтобы она снова испытала те чувства, когда я пропал. А это, скорее всего, случится.

– Не надо, – ответил я. – Не сейчас.

– Не буду спрашивать тебя почему, но всё же я настаиваю на встрече с руководством проекта. Это укрепит доверие между всеми нами. Это надо больше не нам, а тебе. Это обезопасит всех твоих родных. И это не угроза, просто нам надо заткнуть те голоса, которые предлагают воспользоваться такой опцией.

– Я вас понял. Скажите когда, и я всё сделаю, – после долгой паузы ответил я.

Спорить желания не было, да и о своей безопасности я не сильно переживал. Просто глупо переживать о том, чего нет, что там на земле, что тут в эфире.

Мы ещё недолго пообщались. Я рассказал дипломату обо всём, что узнал о Союзе, о его политике и о том что совсем недавно поведал мне Зур 11, хотя, если быть честным, многого я всё равно не знал. А ещё мы обсудили, так сказать, обменный курс кредитов и в итоге согласились на ста долларах за один кредит. Да, я много уступил, но даже так сумма вырисовывалась не маленькая.

– Ну вот, а некоторые говорили, что ты, извиняюсь за слово, неадекватен и вообще быд… – не договорил он слово и после паузы сказал: – Грубиян.

– Сами они быдло, так и передайте.

– Вот с этим я с тобой полностью согласен, – сказал дипломат и улыбнулся, вот только сделал это фальшиво.

Глава 15

«Тук-тук-тук», раздался стук в дверь квартиры родителей ровно в тот момент, когда я вышел из эфира по договоренности с дипломатом. Судя по всему, мое появление кто-то очень ждал, притом прямо за дверью, но по какой-то причине входить не стал. Неужто наши органы постеснялись при мне входить в квартиру родителей как к себе домой?

Я не спеша подошел к входной двери. Честно, меня так и подбивало спросить, кто там, или вообще прикинуться ветошью и посмотреть, что они будут делать, но я не стал. Даже не глядя в глазок, я крутанул защелку замка, но она крутанулась только на пол-оборота. Ну, могли бы для приличия хоть дверь закрывать.

– Рад познакомится, Даниил, – сказал мужчина средних лет в черной водолазке, который сразу протянул руку. Его голос я сразу узнал. Это был тот самый Парфенов, с кем я разговаривал при прошлом выходе из эфира.

– А я не особо и через порог не здороваются, – ответил я Парфенову и вышел из квартиры. А после уже пожал ему руку.

Пускать в жилье моих родителей этого человека мне не хотелось, хотя я и понимал, что они, судя по всему, давно уже тут не живут. Дипломат рассказал мне, что их, что Ваську, переселили в закрытый городок, где живут родственники всех, кто задействован в проекте.

– И даже в гости не позовешь? – спросил Парфенов. – Мне бы по маленькому, а то я спешил к тебе на встречу.

– Не позову, – ответил я и закрыл за собой дверь.

– Как негостеприимно с твоей стороны. Ладно, подожди тут минутку, – сказал Парфенов и, подойдя к соседской двери, открыл ее и зашел внутрь.

Ждать оперативника пришлось и правда не дольше минуты: он с видом просветленного буддийского монаха вышел из соседней квартиры. Видимо, и правда ему было не в терпеж.

– Ну что, пошли, – сказал Парфенов и нажал на кнопку вызова лифта. Двери которого сразу раскрылись.

На улице нас встретил светлый и погожий весенний день, хотя даже, наверное, еще было утро. Не знаю почему, но утро от вечера я как-то отличал на уровне интуиции. Глубоко вдохнув напитанный знакомыми запахами земной воздух, от которого уже отвык, я осмотрелся. Деревья уже украшали почки, а высокая старая яблоня во дворе дома расцвела белыми маленькими цветами.

Вот только весь спокойный пейзаж портил высокий, наспех возведенный бетонный забор, по типу тех, которые окружали старые промзоны нашего города, хотя даже там их почти не оставалось. Единственное, что его отличало, это закрученная спиралью колючая проволока. А подчеркивало всю неестественность происходящего стоя́вшая во дворе одна машина черного цвета с написанным на бампере словом «Тигр», хотя машиной этот броневик, чем-то напоминающий Хаммер, назвать было сложно. По сравнению с ним старый ренжик отца был сродни малолитражке.

– Быстро заходим, – сказал Парфенов, когда перед нами открылась чрезмерно толстая и явно бронированная дверь этого «Тигра».

Я не стал ничего спрашивать и быстро запрыгнул в дверь. После чего за мной последовал и Парфенов, быстро закрывая за собой дверь.

Не успели мы выехать за бетонное заграждение, как к нам пристроилось еще четыре таких суровых «Тигра», беря нас в коробочку. А спереди виднелось мерцание мигалки, скорее всего, полицейских машин. Честно говоря, такую процессию я видел только когда нам в город с визитом заглядывал один из высоких чиновников из центра нашей необъятной. Правда, там кортеж обычно состоял из дорогих и блестящих машин премиум-класса, а меня будто под конвоем везла армия. Хотя почему «будто» – скорее всего, так оно и есть. Вот уж никогда не думал, что окажусь в таком положении, что мою персону будут сопровождать с мигалками и под такой охраной.

– И за чем всё это? – удивившись такому приёму, спросил я.

– Так надо, – ответил Парфёнов. – Ты, наверное, не в курсе, но времена сейчас неспокойные. Да и о твоя ценность слишком велика. Честно, я хотел сюда танк пригнать, но мне отказали, лишний раз не нервировать граждан.

Я смотрел в тонированное стекло внедорожника на привычные мне улицы, но наблюдал совершенно не привычную мне картину: людей не было от слова «совсем», а то тут, то там стояли обгоревшие остовы легковых машин. Да и вся улица выглядела как бы сказать запущенной.

– Что тут вообще произошло?

– Если кратко, то народные волнения.

– А если подробно?

– А если подробно, то всё дело в тебе. Как ты, наверное, заметил в эфире, кроме наших сограждан пока не присутствует никто. Правда, это ненадолго. Нам пришлось передать технологии. Вот только от таких подлых методов затормозить конкурента, как устроить у него например революцию, никто не отменял. На данный момент уже у двух участников большой гонки сменилась власть.

– И что, сразу из-за меня? Скажи, что я ещё вам в штаны кучу навалил. Сами договориться не смогли. Знаешь, Парфёнов, я многое повидал, и такого, как у нас, там нет. Есть вид, и все его участники действуют заодно, а вы, как я вижу, в глотки друг другу вцепились. Хотя думаю, скоро всё изменится, – сказал я, не желая брать на себя ответственность за то, что происходит сейчас на земле.

Тем более я сказал чистую правду. Вон даже такие разные виды, как в Союзе, сумели между собой договориться ради общего дела. Мне даже как-то немного стыдно стало за нашу землю. Тем более после того, что мне сообщил Зур 11.

– Москва не сразу строилась, – вздохнув, сказал оперативник. После чего в броневике повисла тишина.

– И в каких?

– Что в каких?

– В каких странах режим сменился? – спросил я, вспомнив слова Парфёнова. Не, ну правда интересно. Лейсан о Земле почти ничего не говорит, но с ней понятно – она от меня не сильно отличается. Насколько я понял, у них там на базе даже выхода в сеть нет.

– Южная Корея. И Франция. Даже Штаты чуть не распались. В общем, как ты и сказал, все рвут друг друга на части, и каждый сам за себя. Бывшие союзники бьют друг другу в спину похлеще, чем враги. Так что ты прав, Даниил, мы тут совсем с ума сошли от всего этого.

Наш разговор прервала хорошо знакомая мелодия, наверное, каждому жителю нашей родины, про опасную и сложную службу работников органов.

– Что там? – быстро ответил оперативник.

– Подозрительная машина по маршруту движения А. Можем уйти на маршрут Б, – ответил ему собеседник, чей голос я хорошо расслышал благодаря повышенному восприятию.

– Двигаемся дальше прежним маршрутом, – ответил Парфёнов. И в трубке повисла долгая тишина.

– Отбой, это какой-то алкаш как-то умудрился прорваться на своих стареньких Жигулях.

– Понял, – облегченно ответил Парфёнов и повесил трубку.

Дальнейшая дорога обошлась без эксцессов: нас сначала вывезли куда-то за город, а после, не съезжая с дороги, погрузились в какой-то бункер.

– Ну привет, Даня-путешественник, – с явным удовольствием сказал худой высокий мужчина, которого Парфёнов представил мне как Георгия Шульмана, руководителя проекта «Алиса». А рядом с ним стоял хилый парень примерно моего возраста, а может, и моложе.

– Это же ты, Максим? – проигнорировав приветствие Шульмана, обратился я к рыжему парню.

– Да и что? – надменно спросил Максим.

– Да нет ничего, – сказал я и, подскочив, ударил его кулаком в живот.

Сказать, что все были в шоке, ничего не сказать. Шульман сделал пару шагов назад, Парфёнов потянулся куда-то к поясу, где у него, видимо, хранилось табельное оружие.

– Ты что творишь, Таранов⁈ – выкрикнул Парфёнов, наводя на меня ствол пистолета.

– Да так, это личное. Аж камень с души упал, – спокойно сказал я и сел на стул, глядя на Максима, который, словно рыба на берегу, пытался заглотить воздух.

Когда я тогда сказал Лейсан, что врежу этому гаду, я не врал. Он первый начал, когда лишил меня кредитов там в эфире. Да и врезал я ему совсем слабо, процентов на десять от своей силы. Но ему это, видимо, хватило.

– Чижик, вот как ты так умудряешься? На тебя уже бросаются те, кто тебя в первый раз видит, – сказал Шульман, в голосе которого читалось легкое удовольствие.

– Я же говорил, что он неадекватен, – сказал Чижик, с трудом поднимаясь с пола.

– Не более чем ты, – ответил Шульман. – Хотя да, характер у тебя, Даня, уж слишком вспыльчивый.

– Нормальный у меня характер, я же ему по голове не бил, значит, мозг цел. Я так понял, это единственное, что у него полезное.

– У тебя даже и этого нет, – прошипел Чижик.

– Друг Чижик, – сказал я, широко улыбнувшись, – если у меня ничего нет, то зачем я тогда вам тут сдался?

На это рыжий парень так и не нашёл что сказать и только испепелял меня злобным взглядом.

– Ладно, Даниил, вижу, ты немного спустил пар, так что давай просто спокойно поговорим, – сказал Шульман и вернулся за свой заваленный бумагами стол.

На этот раз я честно рассказал всё: как провалился в расщелину, как попал в эфир, как там выживал. Единственное, что я утаил, это существование МИУ. Вот только пришлось все его способности, замеченные органами, свалить на некий функционал маяка. Они, конечно, пытались разузнать, что это за маяк такой, но на это ответить мне попросту было нечего. Что не знаю, то не знаю.

А ещё я рассказал о дневнике, который я нашёл на форпосте «Хуман» на блуждающем планетоиде. Правда, дословно я что там было не запомнил, и поэтому пообещал передать кристалл накопитель дипломату.

Единственное, что странно – мой рассказ, хоть и вызвал неподдельный интерес, но всё же сильного удивления я на их лицах не заметил. Хотя, может, они просто устали удивляться всему, как это случилось со мной после попадания в эфир, и каждая новая напасть воспринимается как что-то обыденное.

– Даниил, ты же понимаешь, что если всё, что ты сказал, правда, то вполне возможно, мы с твоей помощью открыли ящик Пандоры. И в скором времени нас просто сметут старые враги.

– Не знаю, что такое этот ваш ящик, но, видимо, ничего хорошего он не представляет. Но знаете, что я вам скажу: если уж ввязался, надо идти до конца. Давать заднюю всё равно не вариант. И скажу ещё раз: не надо делать из меня причину всех бед, а то скоро окажется, что я и Кеннеди убил. Ну или как там звали того президента Америки.

– Давать заднюю не вариант, – проговорил Шульман себе под нос.

– Мне надо доложить руководству о новых сведениях, – сказал Парфёнов и, быстро попрощавшись со всеми, покинул кабинет Шульмана.

– И нам тоже надо заниматься делами, – сказал Шульман, а потом, о чём-то задумавшись, произнёс: – Максим, вызови сюда Юсупову, пускай она покажет Дане, где он может расположиться.

Чижик, хоть и с неохотой, достал планшет и что-то быстро набрал. Вскоре меня просто выставили за дверь и оставили ждать у моря погоды, а точнее – Лейсан.

– Привет, Дань, всё хорошо прошло? – спросила Лейсан, было потянулась приобнять меня и поцеловать, но осеклась.

– Да, виделись недавно, а хорошо прошло или нет, кто его знает, – ответил я пожав плечами.

– Ну, это там, а сейчас тут. Ладно, пошли, проведу тебе экскурсию, – сказала девушка и бодро потопала по коридору.

Я, конечно, ничего хорошего не ожидал от этого места, но всё же немного расстроился, оказавшись в этих безжизненных коридорах глубоко под землёй.

– Что ты сделал⁈ – выпалила Лейсан, когда я поведал ей о своей встрече с Чижиком.

– То, я же тебе говорил, что врежу ему.

– Ну, я думала, ты шутишь.

– Ну, а я ему в шутку и врезал. Если бы серьёзно, он бы точно помер, – сказал я и улыбнулся во все тридцать два зуба, подражая моему тиронскому другу-отморозку.

– Не смешно, – ответила девушка и остановилась у одной из десятков дверей в длинном коридоре.

Комната моя оказалась небольшой, почти каморкой, три на три метра, с стоящей в углу одинокой кроватью. Чем-то она отдаленно напоминала мою офицерскую каюту на «Карающем». Вся эта обстановка почему-то наводила на меня тоску, и я начал замечать, что чертовски хочу вернуться в эфир. И правда, человек способен привыкнуть к чему угодно, и сейчас я гораздо комфортнее себя ощущал там, в космосе, на станции, где меня окружали странные пришельцы, которые для меня уже куда более родные, чем обитатели этого бункера. Там я чувствовал себя по-настоящему свободным, а здесь меня не покидало чувство, что я словно обитатель зоопарка: ходить можно куда угодно, но не дальше решетки, отделяющей меня от мира.

К сожалению, войти в эфир сейчас я не мог. У меня была договоренность с дипломатом, что я пробуду тут как минимум три дня. Это было необходимо, чтобы продемонстрировать свою, так сказать лояльность. Однако я сразу же его предупредил, что не намерен слепо подчиняться приказам. Он, как ни в чем не бывало, кивнул, но по его виду было ясно, что считает совершенно по-другому. Ну пусть и дальше считает.

– Привет, Чижик, – сказал я, подойдя с Лейсан к столику в большой столовой базы и положив на него свой поднос.

– Привет, Юсупова, – проигнорировал меня Чижик, а после покосился на меня: – Ты теперь всегда эту гориллу за собой таскать будешь?

– Мальчики, не ссорьтесь, – сказала Лейсан и поставила поднос на стол, а потом покосилась на меня, как бы говоря: ну давай.

Всё дело было в том, что эта мелкая мне весь мозг проела, чтобы я помирился с этим рыжим гадом. Честно, после этого он меня стал бесить ещё больше, но всё же я согласился сделать всё, чтобы помириться. Ну не выдержал я пристального взгляда её чёрных глаз.

– Ладно, рыжий, я тебя прощаю и предлагаю перемирие. Тем более я уже договорился, что все мои финансовые потери мне компенсируют. Ну так что, мир? – сказал я и протянул руку.

– Не в этой жизни, – ответил Чижик с презрением смотря на меня.

– Ну, видишь, я как ты и просила, пошел на перемирие, но видимо не судьба, хотя из-за него я столько настрадался в эфире, ты даже не представляешь, – скорчил я обиженную рожу.

– Максим, ну ты чего? – сказала Лейсан. – Даня больше тебя не тронет.

– Ну не хочет и ладно это его дело.

Честно, этот Чижик меня сразу выбесил. Ещё там, в кабинете. Я хорошо знал этот взгляд. Взгляд того, кто считает себя лучше других. Что в школе, что в институте – всегда были такие. И даже когда я менял одну работу за другой, то и дело ловил на себе эти презрительные взгляды. Вот и взыграли во мне забытые инстинкты.

– Даня, – произнесла укоризненно Лейсан.

– Да что Даня, я скажу честно, твой Максим просто считает себя лучше меня. Даже не так, он считает себя лучше всех, кто находится в этом зале. И никто ему слова сказать не может просто из-за статуса. Но знаешь, Максим, мне на твой статус пофиг. Ты, Максимка, мне не начальник, ты мне вообще никто и звать тебя никак, – сказал я и встал из-за стола вместе с подносом и, долго не думая, пересел к соседствующей с нами компании стариков в белых халатах.

– Сильная речь, – сказал мужчина почти преклонного возраста в белом халате. – Вот только зря вы это, молодой человек. Начальство надо уважать, даже если оно такое. Ну и в одном вы не правы: он не считает себя лучше других, он и правда лучше всех, кто находится в нашем бункере. Ну, может, за исключением Георгия.

– Я же сказал, не начальство он мне, – ответил я и вцепился зубами в вкуснейшую котлету из свинины. Ну, или мне просто так показалось после долгой диеты на питательных коктейлях из эфира.

На следующий день моего принудительного пребывания на Земле мне не дали скучать. Сначала меня отвели в закрытую комнату и попросили несколько десятков раз переместиться в маяк и обратно. Затем я надолго поселился в медицинском кабинете, где, как мне объяснили, измеряли реакцию организма на длительное пребывание в эфире. На самом деле это выглядело как бесконечный забег по беговой дорожке, притом я был обмотан проводами с ног до головы.

Больше всего работников базы удивили мои зрение и скорость реакции. Они сказали, что мои показатели не уступают профессиональным спортсменам, а острота зрения превышает человеческие пределы. Дальше меня просили демонстрировать умение «ускорение», затем что-то замеряли, покивали с умным видом и просили повторить снова, совершенно не обращая внимания на то, что я после этого несколько минут просто лежал безвольным телом. В итоге мне стало казаться, что они просто издеваются надо мной.

В середине дня меня подключали к различным аппаратам и проводили детальные сканирования моего организма, особенно интересуясь мозговой активностью и состоянием нервной системы.

Вечером, когда я был уже полностью измотан, меня просили ответить на вопросы и пройти психологические тесты, пытаясь понять, как долгое пребывание в эфире влияет на мое мышление и эмоции.

В конце дня я с трудом дополз до своей комнаты и без сил рухнул на кровать. Видать, я всё же ошибся: нет, я не экспонат зоопарка, я лабораторная мышь.