Текст книги "Боец Демона-Императора"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

В принципе же бывший капитан охотничьей группы оказался довольно сносным соседом по комнате. Не считая того, что он пил и время от времени ночью поднимался на постели со словами «Я в порядке», чтоб потом свалиться обратно. Приключений с выпивкой хватило на неделю, после чего Альшер резко взял себя в руки, решительно отставил предложенную ему кружку пива и, умывшись, куда-то ушел.

Вернулся он только через день. Заглянул в комнату, где я валялся, блаженно расслабленный, с кружкой сидра, с ломтиками сильно перченой ветчины, и, приподняв бровь, уточнил:

– Как насчет заняться делами?

– Охотно.

– Тогда подвинься. – Он просочился в комнату, ногой сдвинул поднос с грязной посудой, снял со стола еще один. – Заносите.

Дверь отодвинулась, и в комнату, тяжело отдуваясь, вошли два молодых парня в серой одежде. Так одевались в этом кастовом мире разнорабочие, представители рабочих профессий – тех, кто таскал, поднимал и чистил. Эти, похоже, были из числа носильщиков. И сейчас они были нагружены каждый двумя большими кожаными мешками. Которые очень аккуратно сгрузили на пол у кровати и, получив по монетке, откланялись.

– Что это?

– Это? – переспросил Альшер, сдергивая со стола скатерть. Вышвырнул ее за дверь и отправил туда же подносы. – Это деньги. Аукцион завершен, и сейчас мы приступим к дележу денег. Их надо будет раскидать на шесть равных кучек. Казны группы больше не будет, поскольку не будет группы. Ну? Будем работать? – И с этими словами он опрокинул содержимое мешка на покрывало. Прямо на кровать.

– Ого! – Вот все, что могло вырваться у меня при виде этого зрелища. – Это все полулуны?

– Именно так.

– Сколько же здесь?

– Очень много. Я ведь говорил тебе, что броня тритона – штука на редкость дорогая и на редкость… редкая. Чрезвычайно дорогая. Сколько здесь, я не интересовался. Это неважно, в конце концов. Важнее честно разделить. – И, раскладывая монеты по кучкам, добавил: – И развезти по адресатам.

Я еще не до конца привык к местным деньгам, и поэтому такое количество полулун не будило во мне никаких особых ощущений. Будь на их месте такая же груда долларов или евро – кто знает. Сейчас же я просто раскидывал монеты по кучкам, понимая умом, что это – огромная сумма, но не более того. Из своей сумки Альшер вытащил еще два кожаных мешка, таких же объемных, как и четыре предыдущих. Через пару часов деньги были равномерно распределены по мешкам, завязки плотно затянуты.

– Ну что. – Бывший капитан, наклонив голову, осмотрел поклажу. – Теперь мне предстоит ехать к брату, сестрам и жене Ниршава, в большой дом Манджуда близ Светлой Рощи, к жене Сайну. Это все по одному маршруту. А тебя хочу попросить добраться до жены Инсарда – она живет отдельно от прочих родственников, но мы должны отдать деньги именно ей, дальше идут уже чисто их семейные дела. Передашь ей это. – Кивнул на мешок. – И вот это. – Кинул поверх небольшой кошелечек. – Здесь доля Инсарда за все остальное – перья там, коготки, прочее. Вот твоя доля. Я буду ждать тебя в Киалаше. И давай-ка твои деньги тоже возьму с собой, чтоб тебе такую тяжесть впустую не таскать. Для коня два таких мешка – изрядная тягота. А я поеду на денежном дилижансе.

И я понял, что он не до конца мне доверяет. Оно, в общем-то, и понятно – кто я ему? Что он обо мне знал? Мы были знакомы всего ничего, полтора сезона вместе провели. А с другими он ходил в походы уже многие годы. Ему важно было, чтоб деньги дошли до адресата. Я не обижался.

– Что за денежный дилижанс?

– Экипаж сборщиков налогов. Его сопровождают гвардейцы, но пока сбор только начинается, они позволяют за небольшую плату присоединять к своей поклаже другие денежные мешки, чтобы доехать до нужного места в безопасности.

– Хм… И это законно?

– За это до сих пор никто еще не потерял голову. Так что затрудняюсь тебе ответить.

– А не может случиться такого, что в конце пути тебе сообщат, что, мол, не знаем никаких денег, пошел вон, и поделят их между собой?

– Нет. Потому что во-первых, охотничье сообщество очень крепко держится друг за друга, и в этой ситуации все причастные к подобной краже долго не проживут. За жизни их близких тоже никто не поручится. Сурово, но такова уж жизнь. А во-вторых, прознав об этом, купцы тоже перестанут обращаться к помощи сборщиков. Хотя бы на время. Сборщики потеряют очень значительный доход. Они ведь возят огромные деньги, получая за это скромное жалованье. Желание добрать к жалованью никогда не иссякнет.

– Вот именно!

– Добрать, но в рамках здравого смысла. Ты же понимаешь!

– Пожалуй. – Я почесал затылок. – Так как мне добраться до поселка, где живет жена Инсарда?

– Объясню в подробностях, конечно. Смотри сюда…

Через день я уже был в пути. Конь мой резво перебирал ногами, хотя нес не только меня, но и мешок, весивший, как оказалось, очень даже изрядно. Я его поднял с трудом и мысленно подивился тем парням в сером, каждый из которых тащил чуть ли не втрое большую ношу. К счастью, мне не предстояло нести это на своих плечах – конь отдувался за нас обоих.

Вдова Инсарда жила в небольшом пригородном поселке – с главной его улицы была видна крепостная стена. Тот, кто строил город Киалаш, не страдал гигантоманией в той мере, в какой ею отличался фортификатор и проектировщик столичных укреплений и императорских твердынь. Все познается в сравнении – эти стены показались мне скромными, хотя возносились на высоту, недостижимую для большинства замков моей родины. Кстати, киалашская крепость, венчавшая собой изрядной высоты гору, скромной не казалась даже издалека.

В общем, чужие традиции стеностроения – это чужие традиции. Остается только привыкать к ним.

Дом, который мне указала селянка, выглядел поновее и получше, чем прочие, – аккуратно подметенный двор, вычищенное крыльцо с новенькими досками на ступенях, крепкая крыша… Судя по всему, Инсард прикладывал немало усилий, чтоб дом выглядел достойно. Его жена вносила свою лепту. Она выскочила на мой стук в калитку с таким видом, словно бежала на пожар, – в одном тонком платье, на которые местные женщины обычно накидывали что-то еще. Да, полновата, даже толста. Щеки свисают, как два сальных мешочка, все тело ходит ходуном – заметно даже сквозь ткань.

Женщина посмотрела на меня с испугом, а через время я понял, что смотреть с испугом – это уже привычка. Медленно спустилась с крыльца, цепляясь за балясины, подошла к калитке.

– Ты кто?

– Я Серт. Охотник. Я был в одной команде с твоим мужем.

Она подняла голову и жалко взглянула на меня. Приоткрыла калитку.

– А где он сам?

– Он погиб. Мне очень жаль.

Я, наслушавшись обмолвок Инсарда, ждал вспышки радости в ее глазах или облегчения. Ничего этого не было. Все такой же жалкий взгляд, совершенно не трогательный в красивых глазах настолько некрасивой женщины. Мгновенно выступившие слезы, которые она попыталась скрыть, отвернувшись.

– А что случилось?

– Мы нарвались на тритона. Такого демона…

– Да, я знаю про них.

– Из всей команды остались только двое. Я и Альшер. – Она стояла отвернувшись, ничего не отвечая. – Ты позволишь мне войти?

– Да, конечно, прости. – Посторонилась, перехватила повод коня и потянула его к конюшне. Я едва успел сдернуть с седла мешок. – Я позабочусь о твоей лошади. Войди в дом.

Внутри оказалось уютно и чисто – выметенные полы, пахнущие свежестью половики, выцветшие от частых стирок покрывала. На выскобленном столе стояло огромное блюдо с выпечкой – может быть, она ждала мужа? Но тот должен был бы приехать только через день или два… После решения всех финансовых вопросов и закрытия сезона.

Она появилась через несколько минут – с ведром воды, поставила его у двери. Принесла мне огромную кружку холодного местного кваса – я вцепился в нее с наслаждением. В такую жару холодный напиток дороже, чем золото. Несмотря на свою чрезвычайную полноту, женщина бойко сновала по кухне. Стол быстро наполнился угощением – нельзя было столько съесть в один присест.

– Значит, его больше нет? – проговорила она, тяжело усаживаясь на скамью.

– Нет.

Отвернулась, поднося ладонь к лицу. Долго молчала, и я, утолив первый голод, сдвинул блюдо в сторону, чтоб положить на стол мешок.

– Здесь деньги. То, что мы смогли получить за тритона, и вот еще. – Я кинул сверху кошелечек. – За остальное. Как понимаю, здесь большая сумма. Хватит надолго…

Она повернула голову и посмотрела на меня.

– Я не боюсь того, что осталась одна, – заявила женщина твердо и спокойно. Впечатление немного портили покрасневшие от слез глаза. – Семья меня не оставит. Тем более с его деньжищами. – Небрежно кивнула на мешок. Мда, если Инсард не в шутку упирал на ее меркантильность, то он плоховато ее знал. Алчные женщины совсем иначе смотрят на деньги и говорят о них. – Просто… Он так и умер, ненавидя меня?

Женщина смотрела мне в глаза с таким выражением, от которого крыша у нормального мужчины могла поехать вне зависимости от неприглядной внешности дамы. В ее глазах звучало что-то такое, что взывало к самым глубинам мужских чувств. Трудно не отозваться на такую мольбу. И соврать очень трудно – если, конечно, это не твоя женщина. Собственной в подобной ситуации как раз хочется соврать возможно красивее, чтоб отчаяние наконец-то сменилось надеждой.

В конце концов на ситуацию можно ведь взглянуть и под особым углом. Счастье, что об их отношениях я знал слишком мало и мог уверить себя, что мои предположения – истинная правда.

– Он тебя не ненавидел. Поверь мне. Он тебя любил – по-своему, может быть, слишком странно… уродливо. Но любил. Не мог без тебя.

– Ты так думаешь? – Женщина горьковато улыбнулась.

– Уверен. Кому и судить об этом, как не мужчине?

Вздохнула. Немного успокоилась – это было видно.

Потянулась пощупать мешок. Удивленно подняла бровь.

– Так много?

– Да.

– Что ж… Позволь, я уложу тебе с собой в дорогу пирогов. Ты не можешь здесь заночевать, раз Инсард… Раз он не вернулся.

– Понимаю… Спасибо. – Пакет, который я принял от нее, вмещал в себя столько еды, что накормить можно было всю нашу команду, пока она еще пребывала в полном составе.

Я уходил, а она как сидела перед столом на кухне, так и осталась сидеть. И, судя по всему, мешок с деньгами интересовал ее не слишком-то. Коня из конюшни я вывел сам – он успел перекусить и утолить жажду, точно так же, как и я. До Киалаша оставалось всего ничего. А там – постоялый двор, отдых, который нужен мне по-прежнему, несмотря на чародейское зелье и преждевременно оконченный сезон. Интересно, успел ли на место встречи Альшер – ему-то объезжать три места.

Бывший капитан подоспел лишь через пару дней – раздраженный и усталый.

– Ну что? Передал?

– Передал.

– Как она?

– Плачет.

– Хм… Что-нибудь дала тебе с собой?

– А то! – Я, удивленный, выложил на стол сверток.

Капитан развернул его, выбрал себе булочку и с удовольствием вцепился в нее зубами.

– Она всегда делает отличную выпечку. Ни с чем ее не спутаешь.

– Ты меня проверял, что ли?

– А ты разве собирался обманывать? Кстати, вот твои деньги.

– Ладно. – Я усмехнулся про себя. Что тут еще может быть, если не проверка? – А остальные как?

– Ну как тут может быть. – Альшер развел руками. – Жена Сайну только поняла, что тут за дело, – вой подняла. Я оттуда убрался по-быстрому, как только подоспела ее мать успокаивать дочку. Не думаю, что та доносит до срока. Как бы еще сама не убилась.

– Она так любила мужа?

– И любила, и вообще… Ну что уж тут. Хоть теперь ни в чем не будет нуждаться. Хоть не нищенкой вернется в родительский дом. Жаль, конечно.

– И что планируешь делать теперь? Набирать новых охотников?

– Какое там, – отмахнулся. – Все, мое время прошло. Хватит с меня. Пятнадцать лет по «гармошкам» – сколько можно испытывать судьбу? Вернусь домой, заведу дело. Жена и ее семья помогут. А ты что собираешься делать, Серт?

– А я так и не понял, мое ли это.

– Собираешься продолжать охотиться?

– Да, пожалуй. Можешь ли посоветовать такую команду, где меня не станут подставлять и нагревать на деньги?

– Ну ты спросишь. – Альшер вскинул голову. – Те команды, которые я знаю, хороши, но нового человека вряд ли возьмут. Даже с моей рекомендацией. Или для того, что ты сказал, – подставить, если вдруг дело запахнет жареным.

– А один я – как считаешь – справлюсь?

Несколько минут охотник рассматривал меня, словно кусок мяса, то ли годный, то ли не годный на планируемое блюдо.

– Одиночкой хочешь попробовать? Ну, смотри. Да, есть охотники-одиночки. Обычно они ходят в такие места, где группой сложно, где надо уметь мимо особо трудных тварей пройти тишком. Там для начала даже опыт не имеет такого значения, более важны сообразительность, ловкость… Удачливость. Попробуй, если хочешь. Куда продавать добычу, всегда узнаешь, а я тебе еще данные нашего мага оставлю. Дерзай!

– Так и поступлю.

Бывший капитан смотрел на меня вдумчиво и строго.

– Думаю, ты отлично понимаешь специфику работы одиночки? Никто не поможет, не подскажет, вся ответственность – только на тебе…

– Полагаешь, я этого не понимаю?

– Понимаешь, конечно. Понимаешь… Что ж – удачи! – Он хлопнул меня по плечу. – Может, еще станешь знаменитым охотником. И – вот, возьми карты. Там все написано, сможешь разобрать, раз грамотный. Все конфигурации расписаны на год вперед – что уж им пропадать. Только на намеченные маршруты не обращай внимания – они рассчитаны именно на нашу группу. Смотри более простые варианты.

– Я себе не враг.

Мы расстались на следующий день. Глядя ему в спину, я думал о том, что вот еще один хороший человек уходит из моей жизни, еще одна страница моей жизни закрыта и вряд ли откроется вновь. Заязвило сомнение – а стоит ли рисковать? Но есть ли альтернатива? Сумма, оказавшаяся при мне, очень велика, но на весь мой век не хватит. Наверное, на эти деньги можно купить дом с землей – и что? Заниматься сельским хозяйством? Ха-ха! Их хватило бы, наверное, чтоб, как Альшер, вложить в какой-нибудь бизнес – но о местном бизнесе я не имею ни малейшего представления.

Первые дни жизни в новом мире, глядя на довольно, как мне казалось, примитивный быт, я еще льстил себе надеждами, что человек, обладающий моими знаниями и опытом жизни там, на родине, здесь сможет показать класс любому банкиру, механику, строителю, например. Потом запал несколько схлынул. Мне, вскормленному художественной литературой и кинематографом, оказалось нелегко осознать, что окружающие люди нисколько не глупее меня. Да, они ничего не знают о нашей финансовой системе и банковском деле, о компьютерах, о механизмах… Но точно так же я не знаю ничего о существующих здесь аналогах. А они – знают. Это они в здешних условиях в два счета посадят меня в калошу и оставят без гроша.

Без чешуйки, если точнее.

Накопленный опыт не мог помочь мне превратить мешок полулун в источник стабильного, перекрывающего мои потребности дохода. Что оставалось? Гладиаторствовать – нет, увольте. Принципы есть принципы.

Значит, быть охотником. Опыт, хоть и крошечный, есть. А еще есть рекомендации, написанные Альшером мне в помощь, – к самым известным торговцам демонскими потрохами, к нескольким капитанам охотничьих групп. На крайний случай прибьюсь к какой-нибудь из них новичком «про запас» и буду уповать на удачу. Но лучше было бы обойтись без этого. Еще имелась рекомендация к банкиру, где мне предстояло оставить на хранение свои капиталы.

Я знал, где и когда откроется следующая «гармошка». Это было неподалеку от области Мурмий – карта говорила, что туда можно добраться дилижансом и уже там устроиться на каком-нибудь из постоялых дворов в огромном поселке под названием Торжище – местном центре ярмарок, если я верно понял.

До следующего сезона оставалось чуть больше месяца – хватит времени, чтоб отдохнуть, проверить снаряжение и собраться с духом. Идея казалась мне безумной, но… Но решение стать охотником само по себе выглядело довольно безумным. Однако я справился и даже приобрел значительную сумму денег. С банкиром мы договорились быстро – обязавшись три месяца не забирать свои средства, я добился договора бесплатного хранения. Банкир понял, что я знаю: он будет ссужать эти деньги тем, кто может быстро вернуть долг. И ему, похоже, нравилось это мое знание.

А мне понравилось, что он со мной честен.

Я оставил себе те деньги, которые можно было назвать довеском к основной части, да и предыдущее не все было истрачено. На месяц хватит с избытком. С этой стороны все в полном порядке. И, кстати, разбирая вещи, я обнаружил, что Альшер не забрал у меня аптечку. Оно и понятно – зачем ему магические кровоостанавливающие и дезинфицирующие средства в мирной жизни? Конечно, он мог бы их продать, но вот последнее явно не занимало его мысли.

Округ Мурмий показался мне убогим. Здесь было мало городов, много деревень и поселков, много лесов. Наверное, именно поэтому в здешних краях в основном жили те, кто кормился от леса, – охотники, углежоги, плотники… И совсем мало землепашцев. Можно было подумать, что в округе не очень-то получается собирать налоги, поэтому чиновники сюда не стремились, и некому было обустраивать свою комфортную жизнь.

Впрочем, постоялые дворы приятно радовали обхождением и сервисом. Нетрудно догадаться, почему, – их хозяева были в округе из числа зажиточных людей именно благодаря посетителям и их деньгам, все благосостояние владельцев и трактирных работников зиждилось на бизнесе, и надо было угождать, чтоб и дальше иметь свой сладкий кусок. Устроившись в комнатке при одном из трактиров, я живо навел справки. Да, здесь есть «гармошка», в отличие от большинства растянутая на приличном пространстве и имеющая от трех до шести выходов в зависимости от конфигурации.

– Это хорошо, что в наших краях наконец-то появились охотники-одиночки, – заявил мне цветущий улыбкой трактирщик. – Они обычно заходят вот в тот проход, который недалеко от поляны углежогов. Но уже года два туда никто не заходил. Зато оттуда иногда кое-кто вылезает. Хоть в этом году – слава всем богам! – углежоги будут работать спокойно.

– Э-э… Из того прохода вылезают серьезные твари?

– Не настолько серьезные, чтоб охотники из команд, заходящих и выходящих через другие проходы, не могли с ними справиться между делом. Но достаточно серьезные, чтоб мешать углежогам работать.

– Да? А я считал, что парни, способные до завтрака завалить пару-тройку деревьев и раскряжевать их, а после обеда таскающие тяжеленные мешки с углем, могут пришибить среднестатистическую демоническую тварь одной левой. Или одной дубиной.

– Само собой, но приятно ли работать, держа под рукой дубину и в готовности, что на тебя вот-вот что-нибудь кинется? Это расхолаживает, сбивает с толку. А внимание в их деле – наиважнейшая штука. Того и гляди дерево затянет не туда, кого-нибудь пришибет. Не говоря уж о том, что не дело углежогов заниматься охотой на демонов. Для этого существуют охотники, на худой конец – гвардия. Мы ведь платим налоги. В том числе и на гвардию. А охотники – нет. Каждый должен заниматься своим делом.

И с этим трудно было не согласиться.

С рекомендациями, которые щедро написал мне Альшер, я отправился на тот постоялый двор, где обычно ждали своего времени нужные мне команды. Заведение находилось в опасной близости к «гармошке», поэтому рассчитано было в первую очередь на группы охотников – во всех смыслах. Именно поэтому команды предпочитали останавливаться именно здесь, здесь дожидаться начала сезона, здесь напиваться после него и решать другие проблемы, требующие присутствия коллег по профессии. Достаточно было взглянуть на крытую железом крышу, на сверкающие лакировкой перила, на ковры и отличную глазурованную посуду, на хорошеньких служанок, наконец, чтоб понять – дела у местных хозяев идут отлично.

– Так, понял, – сказал мне капитан одной из охотничьих групп – приземистый немолодой мужик, при этом очень подвижный и жилистый настолько, что казался тощим. – Альшера я помню. Отличный парень. Чего ты от меня-то хочешь? Мне новички не нужны, моя группа сформирована так, чтоб охота была наиболее эффективной.

– Мне нужно обучение.

– Обучение? Хм. – Он потеребил губу. – Ладно. Это можно устроить. Мои все равно тренируются. Но ты ведь не ожидаешь, что я буду обучать тебя основам мастерства с самого начала? Даже из уважения к Алынеру и тому, что случилось с его командой.

– Я понимаю. Но не откажусь от любой помощи.

– Ты рисковый парень.

– Даже очень.

– Ладно. – Капитан чужой группы смотрел на меня с вежливой усмешкой. – Мне нравятся такие, как ты. Попробую чему-нибудь научить тебя. А ты покажешь мне карты Альшера и поможешь снять с них копии. И будем в расчете. Идет?

Я лишь развел руками – обмен показался мне равноценным, хотя впереди и маячила перспектива много вечеров провести за копированием изображений и знаков, из которых половина была непонятна. Здешние свечи – те, что получше качеством, – светили немногим хуже, чем лампы, а ведь были еще магические светильники. Так что, пристроившись под одним из таких, я убивал время на вычерчивание линий и значков.

Зато день был наполнен до упора. Капитан этой группы (звали его Гордаш) занимался помимо меня еще с одним молодым охотником из своей группы, который, впрочем, явно знал и умел побольше меня. Так тяжело мне не доставалось никогда, даже в дни подготовки к соревнованиям по самбо – там все было в рамках стремления к моей победе. Здесь заботой о моем благе не пахло. Здесь я мог справляться, мог не справляться – это не интересовало никого, кроме меня же. Гордаш готов был показать и намекнуть, но ему было безразлично, успею ли я усвоить и запомнить.

И это подстегивало сильнее, чем желание добиться успеха, чем стремление к победе когда-то, чем желание заработать кучу денег и стать знаменитым. Сейчас это была жажда жизни, что подгоняла меня суровее, чем любая другая жажда. И здесь уже не было места благоразумию и умеренности. Это нужно тебе – так и рви жилы сам, сам решай, сколько и чего тебе нужно. Никого не интересует твоя судьба, кроме тебя самого.

Я уже почти привык к этому ощущению.

Гордаш вбивал в меня приемы, которые не были похожи ни на что, ранее мною осваиваемое. Неважно, какое оружие использовал охотник – менялись лишь незначительные детали. Основной принцип оставался незыблемым. И я, до тошноты отрабатывая шесть этих основных приемов, понимал, что пока играть и экспериментировать с ними нельзя – надо сперва вдолбить их в подкорку, чтоб тело само проделывало каждое из них в точности. А потом уже разнообразить их приемами из самбо.

На все про все у меня оставалось меньше месяца.

Помимо тренировок капитан чужой группы немало рассказывал мне о тварях, которые водились в «гармошках» или могли туда попасть. Рассказывал только тогда и о том, о чем ему хотелось, и мне приходилось выдергивать обрывки информации и уже самостоятельно складывать их воедино.

Время бежало стремительно.

– Я б не сказал, что ты уже готов для походов в «гармошку», – сказал мне Гордаш. – Но это твое дело.

– Мое, да.

– Тогда удачи тебе. – Капитан развел руками. – Спасибо за карты.

– Ты просил переснять полностью. Я одного не понял – намеченный маршрут-то тебе зачем?

– Раз он свободен, мы его и займем, – усмехнулся Гордаш. – Альшеру ж теперь все равно. К чему пропадать его трудам?

– Мда уж, – промычал я.

Наутро предстояло вставать ни свет ни заря. За последние дни, уже освобожденные от необходимости вычерчивать карты, я сумел более или менее познакомиться с хозяином постоялого двора – любезным рослым и при этом очень толстым, но подвижным мужиком. Он охотно согласился передержать у себя моего коня и мои вещи, даже показал каморку, заставленную стеллажами, где хранил вещи охотников. Методика явно была отлажена, и причины, по которым за эту помощь с меня не взяли денег, тоже была очевидна. Доброе расположение клиентов и гарантия их будущей благосклонности стоили того, чтоб идти ради них на некоторые неоплаченные усилия.

Еще только-только светало, когда я выбрался на узкую лесную тропинку, ведущую к нужному мне входу. Постоялый двор уже не спал – служанки, кажется, и не ложились, готовили завтрак для охотников, которым предстояло отправляться «на подвиги». Кстати, добрая половина команд тоже уже была на ногах. Квелые, злые с недосыпу мужики толклись в нижней зале и во дворе – умывались, одевались, разбирали порции каши.

Я оставил позади уютную суету постоялого двора. В лесу было сумрачно, туман собирался клочьями – ему недолго оставалось бродить меж стволов. Жара набирала силу, с полудня и примерно до пяти невозможно было выйти из-под крыши – казалось, что кожу тебе обдирают теркой. Сейчас хотя бы можно свободно дышать. Через несколько минут я нырну в «гармошку», где бывает очень даже прохладно (наверняка и куртка понадобится). А местные обитатели будут дышать раскаленным воздухом и прятаться под крышами, с нетерпением ожидая ночной возможности перехватить в легкие хоть чуть-чуть прохладного ветерка.

Вот только им не придется драться со всякими тварями и при удаче возюкаться в груде омерзительно пахнущих внутренностей. Хорошо хоть на такой близости к миру демонов очень быстро притупляется как обоняние, так и все остальные ощущения. В тот момент, когда я вошел в ущелье, под ложечкой схватило очень неприятно. С собой надо было совладать. Я первый раз переступал эту грань в одиночестве. Ну, шаг уже сделан, теперь не до переживаний и опасений.

Я крался по узкому коридору между скальными стенами в темно-серых неприятных пятнах. Вокруг царила тишина, напряженная, как само зло. Камушки похрустывали под ногой, и это тревожило. На любой звук я пригибался и оборачивался, пока мне это не надоело. Вытащил карту и сверился с нею. Налево и вниз… Да, глубоко забираться не стоит. Мне бы хоть что-нибудь добыть, забравшись совсем неглубоко. Ободряла полученная от Гордаша в числе прочего информация о растущих на третьем уровне травках, которые очень ценят местные фармацевты. Можно будет еще и здесь оторвать свою копеечку. Самое оно для одиночки.

Значит, выбор очевиден – третий уровень.

Вниз, в пахнущую чем-то мерзким сквозную пещерку, потом опять налево. Здесь было тесно, небо в узкой щели над головой отливало отчетливой нефритовой зеленью. Что-то шевелилось в нескольких шагах за моей спиной. Я мгновенно изготовился к бою, но, поколебавшись, решил просто убраться отсюда – если то, что там шевелится, до сих пор на меня не кинулось, может, не кинется и позже.

Света не хватало: то ли полумрак здесь царил всегда, то ли приближался вечер, то ли едва начинался рассвет… Мда, рассвет обычно начинается иначе… Но это в человеческих мирах. Что я могу знать об особенностях суточного изменения освещения и смене сезонов в мире демонов? Вот уж где мне не хотелось жить и, соответственно, знакомиться с особенностями мира. Только работа, слава Богу. Если это будет только работа.

А вот и нужная мне травка. Не спутаешь, как сказал Гордаш, потому что здесь растет всего-то три разновидности травы, и не годится из них только та, что стелется по земле, словно похожий на мох плющ. Та, что победно торчит вверх и даже иной раз достигает колена взрослого человека, годится для сбора. Главное – собирать в перчатках, а то неосторожного может ожидать неприятность.

Перчатки я надел, предварительно оглядевшись и прислушавшись. Закоулок ущелья словно вымер. Ну и хорошо. Перчатки, к счастью, таковы, что позволят и драться в них. Для травок заранее приготовлены два холщовых мешка. Эк они неохотно рвутся… Выдергивая стебелек за стебельком, я нервно оглядывался по сторонам. Не хватало только, чтоб какая-нибудь тварь насела на меня сзади, пока я увлечен сбором травок.

Тем более что росли они негусто. Очень негусто. Пара чахлых стебельков, едва высовывающихся из-за валуна в закоулке ущелья, – уже немалая удача. Да, стог здесь не надерешь, так что это может быть разве что хиленьким приработком, но никак не основной добычей. Хотя нельзя не согласиться, что сбор трав – куда более приятное занятие, чем драка и последующее потрошение демонов. Разглядев в отдалении еще несколько чахлых ростков, я направился туда.

А потом на меня кинулась тварь, сперва и с расстояния показавшаяся мне лишь тенью, отбрасываемой скалами, такой же зеленоватой, как и небо. Я отпрыгнул, вернее, отлетел назад, потому что прыжок получился бы недостаточно быстрым. Лапа мелькнула у меня прямо перед глазами, без малого не цапанула за нос. Я рванулся вбок, выдернул нож – еще одна лапа попыталась скребануть следом, но опоздала на волос.

Я катался по земле и камням и не успевал думать о том, что если все пойдет, как идет, так и умру в горизонтальном положении. Мечась от одной скальной стены к другой, я мог лишь предполагать, что за «счастье» свалилось на меня. По прочитанному – как минимум два варианта, по услышанному – три, чтоб выяснить, надо встать и посмотреть. Но если отвлечься от того, чем я так плотно занялся сейчас, то и вставать уже будет нечему.

В какой-то момент вместо очередного кувырка я поставил блок из разученных самыми последними. Боль, пронзившая тело, на миг заставила увериться, что я потерял не только конечность, но и позвоночник сломал местах в трех-четырех. В себя пришел через долю мгновения, лежа спиной на камнях, а в паре шагов от меня вздрагивало всем телом нечто с таким количеством лап, что само тело было трудно разглядеть.

Ага, я тебя знаю, демон-мутант. Эффект большого количества рук, которых на самом деле нет, зато есть другие милые возможности. Ошеломление твари длилось недолго, но сам этот факт уже во многом был подарком. Это означало, что, ставя блок, я умудрился попасть существу по чувствительному месту.

Кстати, некоторые его внутренние органы довольно-таки высоко ценились. Если не считать того, насколько трудно одиночке убивать такую тварь, можно было сделать вывод, что мне повезло. Правда, пока я себя счастливым не чувствовал. От броска демона ушел прыжком вправо, на камни, и по ним взбежал почти на высоту человеческого тела Замер, прикидывая, куда и как целить «когтем», а куда – ножом. Ведь мне показывали и рассказывали… Все из головы вылетело.

Тварь смотрела на меня снизу вверх – у нее оказались крупные вдумчивые глаза под чешуйчатыми, собранными, как жалюзи, веками. Этот осмысленный, оценивающий взгляд прогнал волну холодка по хребтине – существо явно по интеллекту не на уровне животного, а чуть выше. Интересно, насколько. И интересно, что ему может быть от меня нужно…

Впрочем, я примерно знал ответ на этот вопрос.

Демон ударил-лапами, целя мне в колени. Прыжок, оттолкнулся рукой, скрежетнув металлом по камню, развернулся в прыжке. Хороший получился прыжочек… Следом – вражья лапа… Или рука… Лучше об этом не задумываться. Даже если мы оба – представители разумных цивилизаций, сейчас ситуация делает нас бешеными зверьми, которые в схватке отстаивают свою жизнь.