Текст книги "Боец Демона-Императора"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7
Путь ощупью и спотыкаясь

Первый, а также три последующих рейда поразили меня своей… поразительной ирреальностью. Казалось, каждый из нас не ступает по земле, а невещественно парит в каких-то таинственных сферах, где обычная логика событий прекращает свое существование, и в работу вступает какая-то иная, совершенно нечеловеческая логика. В общем, наверное, так оно и было, ведь, по сути, мы оказались в пространстве меж двух миров, причем миров двух разных типов – человеческим и демоническим. Наверное, в складках межпространства могло происходить что угодно. Даже то, чему нет названия на языке людей.

«Гармошка» тягостно влияла на человеческое сознание, на восприятие, понимание, оценку ситуации. Поэтому дольше двух суток здесь задерживаться было нельзя, да и двое суток – предел. Если нарушался механизм понимания ситуации, то и реакция становилась менее адекватной. А это уже была игра со смертью. Ведь демоны-то здесь, в непосредственной близости от своей родины, да еще и вошедшие в «гармошку» только что, чувствовали себя вполне комфортно.

Поэтому команда Имрала выбралась из межмирья уже на исходе вторых суток, передохнула у шатра местного бизнесмена, без вопросов снабдившего охотников горячей едой и одеялами потолще – и снова нырнула обратно. Не обязательно было покидать «гармошку», вполне допускалось просто временно сменить глубокий уровень на тот, что ближе к поверхности, но наш капитан решил именно так. Все-таки спускались мы очень глубоко, и глоток воздуха в человеческом мире был нам полезен.

Однако даже в этих обстоятельствах такой конвейер оказался изматывающим – я едва находил себе время, чтоб перевести дух. Не сказать, чтоб демоны перли косяками, но при каждом появлении одного такого существа (почти всегда – нового) приходилось выкладываться по полной, выцеживать себя до донышка – и при этом я почти не играл роли в общей схватке.

Опытные охотники не скрывали, что им моя помощь не особо и нужна. Однако и не гнали – я уже начинал понимать, почему. Безвыходных ситуаций пока не было, но они случались, и тогда команде важно было суметь переключить внимание твари со всех на кого-то одного. Я даже уже представлял себе, как это делается. Одним неизменно жертвовали ради того, чтоб не сложиться всем. Гадать, кого подставят, если вдруг произойдет несчастье, не приходилось. Все очевидно, никто не пытался меня обмануть – и за то спасибо. Роль возможной жертвы меня, конечно, не радовала, но что делать. Если играешь в чужой команде, не жалуйся на чужие правила.

Из последнего рейда я выползал полумертвый – общее состояние отягощалось еще дикой усталостью от круглосуточного напряжения, не облегчавшегося даже во время коротких периодов сна (спать приходилось в обнимку с оружием и в готовности в любой момент вскакивать и включаться в драку). Однако вместе с тем не мог не признать, что такой местный вариант зарабатывать деньги меня пока вполне устраивает. И дело здесь было не только в ощущении новизны. В конце концов «гармошка» открывалась всего раза три в году. Три коротких периода дикого напряжения – и потом вольготная жизнь. Чем плохо?

Хотя и закрадывалась время от времени мысль, что здесь я в куда большей степени балансирую на грани. Там, в своем недавнем гладиаторском прошлом, я мог рассчитывать на сочувствие и чисто человеческое отношение противника, на то, что поединок – всего лишь шоу, представление.

Я старался об этом не думать, а если всплывало сомнение, то отбрасывал его. Туда я не вернусь, нет уж. Здесь всё по крайней мере было честно и добровольно.

К тому же, что вообще можно сказать о деле меньше, чем за две недели? Надо набраться терпения.

Первый день после выхода из «гармошки» я просто валялся пластом, не имея возможности ни пообщаться, ни привести себя в порядок, ни выяснить хотя бы, кому и как Имрал отправился продавать добытое. Даже, казалось, глазными яблоками шевелить было не под силу, и поесть я смог лишь под вечер, потому что, несмотря на голод, заставить себя подняться и поработать ложкой не получалось. Теперь, после нечеловеческого, запредельного напряжения, наступило полнейшее, абсолютное расслабление. Столь же запредельное.

Ближе к вечеру Иллаш помог мне доползти до костра и подсунул под нос миску каши с мясом.

– Давай, давай… Постарайся. Иначе совсем ослабеешь. Ничего, по первости все так пластом лежат. Потом привыкают. К любой работе надо сперва привыкнуть.

– Точно, – простонал я, приподнимаясь.

– Давай, наворачивай. А потом подумай о том, что выжил ведь, уже хорошо. В первый-то раз! Сейчас в «гармошке» будет период дремоты, недели на две примерно, когда туда никто не ходит. Потом – снова период активности в пару недель. И потом уже – отдых до следующего бойкого сезона. Так что отдохнуть успеем.

Я со стоном поднялся и уселся. Все тело болело, словно в нем не осталось ни единой целой косточки.

– Что за фигня, не пойму? Ну, рейды у меня были, и тренировки почти круглосуточные, и вообще всякое бывало… Но такого! Почему?

– Потому что энергия там, в «гармошке», нестабильная. Очень влияет на общее состояние, и болит все потом. Болит же, да?

– Угу…

– Перетерпишь – потом будет легче. Всем рано или поздно легчает.

Я с благодарностью посмотрел на Иллаша – мне была удивительна и чрезвычайно приятна такая забота. Да что там, не будь этого внимания и сочувствия, неизвестно, как бы я перенес это ужасное состояние «неспособности ни на что».

Утром я смог принять более или менее вертикальное положение, умылся и даже засобирался в ближайший трактир – на сеновале должно быть помягче, чем на одеяле, брошенном поверх сучков и шишек. Нет, не прямо сейчас, конечно… Но к вечеру определенно должен собраться с силами и доползти. Должен был.

Около полудня у шатров близ «гармошки» появился Имрал и протянул мне свернутый кошельком обрывок полотна с завернутыми в него монетами.

– Держи, твоя часть.

Я аккуратно развернул «кошелек» и несколько мгновений задумчиво изучал скромную кучку серебра.

– А что так мало? – спросил я в спину капитану группы.

Он помедлил, прежде чем обернуться. Мрачный вид, холодный взгляд… Запугать, что ли, хочет?

– На сколько ты наработал, столько и получаешь.

– В самом деле? А я так понял, что после похода добытое делится поровну между всеми участниками.

– В будущем, когда все-таки научишься вести себя в группе, когда от тебя будет толк в походах, будешь получать равную долю. А пока тебе платить не за что. Достаточно тебе и того, что искру при себе носил, хотя, строго говоря, не заслужил этого.

Я, сдвинув брови, посмотрел на Имрала, а потом и на Иллаша, возившегося с седлом в трех шагах от меня. Молодой охотник, заметив мой взгляд, отвел глаза. У меня перехватило дыхание. Именно поведение Иллаша, его реакция на происходящее сказали мне больше, чем слова капитана. И то, что я понял, выглядело столь же просто и незамысловато, как прежде – причины, по которым меня, неопытного, все-таки принимали в команду. Если промолчишь сейчас, то так все дальше и пойдет – сперва одни условия, потом к ним, дополнительно, другие, потом третьи – насколько хватит фантазии.

Впрочем, может, Имрал и прав. Пока мне особо не за что платить. Но не только ведь они строят отношения со мной, но и я – с ними. Начало можно признать провалившимся. Так нужно ли мне продолжение?

– Будущее если и будет, то уж никак не под твоим началом, – сказал я.

– Это уж как тебе угодно, – бросил капитан и, развернувшись, ушел.

Я наклонился собирать вещи. Меня трясло, сумка выскальзывала из рук, но я поднимал ее и продолжал запихивать скарб. Больше всего хотелось подойти к Иллашу и сказать ему что-нибудь… Или спросить. Удержался с некоторым, весьма болезненным усилием. Что сказать – не проблема, но зачем? Если бы поступок Имрала был обусловлен традицией обращения с новичками в среде охотников, не потребовалось бы отводить взгляд. Это – вполне себе свидетельство очевидного.

Набив сумку и кинув поверх сверток с деньгами, я прихватил оружие и зашагал по наезженной дороге пешком. Конь-то тоже принадлежит им, и хотя ноги несли меня с большой натугой, делать нечего. Настроение было с одной стороны до предела хреновое, с другой – задорное. Интересно, чем чреват мой такой демонстративный уход из команды? Как вообще у них принято поступать в подобных случаях – откуда мне знать? Разнесется ли слух, возникнут ли проблемы с поиском другой команды?

А искать придется, тех денег, что Имрал кинул мне с барского плеча, хватит, пожалуй, недели на две – на месяц только при очень жесткой экономии. Но не на полный квартал до нового открытия «гармошки».

– Эй, охотник, подвезти? – зычно крикнул мне мужик, правящий подводой. Та катила примерно в нужном мне направлении, порожняя, запряженная веселой бойкой лошадкой.

– Не откажусь. – Я с трудом вскарабкался в телегу – слабость давала о себе знать.

– Ты с промысла? Одиночка?

– Теперь да. Надеюсь, ненадолго.

– Команду ищешь? Что ж, время есть. До следующего раскрытия дней десять будет точно. До постоялого двора тебя вести? Ну да, вашему брату отдых полагается хороший, при такой-то работе. Какого охотника ни вспомню – из «гармошки» выжатые возвращаетесь, едва на ногах стоите, как лесоруб с сезона. До трактира недалеко, уж там тебе и пива, и каши от пуза. В наших краях охотников любят, их промыслом живут.

– Благодаря их заработкам?

– Не только. Ярмарками, продажей свежей провизии, постоем для приезжих. Много чем. Сюда немало магов приезжает – материал для чародейства по дешевке покупать. Они комфорт любят и платят за самую лучшую дичь и рыбу. Молчу о том, что если бы охотники всю эту нечисть не вычищали еще в «гармошке», она б вылезала и расползалась по нашим краям. Такое было однажды, когда двое наших лордов взялись рядиться, кто будет с охотников подати собирать, у кого на это больше прав. Придумали тоже. Потом опамятовались, оставили эту затею. Теперь охотники ничего не платят, ни лордам, ни императору. Но в тот год много было всякой пакости, много людей погибло. Охотники-то тогда в «гармошку» не спускались. Теперь такого не бывает.

Я что-то неразличимо промычал в ответ. Смысл глубокого симбиоза местных жителей с охотниками становился более очевидным.

До постоялого двора добрались быстро и без труда для ног, не слишком радостно служащих мне сейчас. Пожалуй, остаток пути до дверей я проделал, поддерживаемый одной только надеждой плюхнуться куда-нибудь и больше не вставать. Одного взгляда на меня служанке вполне хватило, чтоб понять, кто я и чего хочу. Впрочем, ее умозаключение вполне отвечало ее ожиданиям. Мне без слов были принесены огромная кружка пива и тарелка с ломтиками мясного рулета в лепешке.

Продышавшись немного, я зашарил глазами по зале – нет ли кого из знакомых. Народу здесь торчало очень много, почти все лавки и скамьи оказались заняты. Откровенно говоря, у меня не было желания сталкиваться с кем-либо из команды Имрала. Но окажись они здесь, поставили бы меня перед трудным выбором – сил, чтоб убраться на другой постоялый двор, не осталось, но и делать что-то пришлось бы. К счастью, в этом месте никого из них я не увидел.

Зато обнаружился другой знакомец. Сперва я даже не сообразил, откуда его знаю. Зато, когда все-таки вспомнил, подивился прихоти случая. Это был тот самый мужик, с которым я обсуждал «охотничьи» вопросы в первый раз. Кстати, в этом же трактире.

– Привет.

– А, привет. – Меня, видимо, тоже узнали. – Ты какой-то зеленый. Никак прибился к кому-то?

– Прибился. Не очень удачно.

– Здрасьте! Чем неудачно? Ты ж жив.

– На деньги меня кинули.

– В смысле?

– Не выплатили полностью долю. Так, мелочь насыпали.

– А-а-а… Все потому, что ты совсем новичок в нашем деле и без связей. Некому встать за твои интересы. Так?

– Получается, – усмехнулся я. Свободно, легко. Удивительное дело, но холодное, сковывающее бешенство, сопровождающее каждое воспоминание об обмане, стало отступать. Ничего, дело житейское. Пусть подавятся моими деньгами. – Но у вас-то так не поступают. А?

– Нет, у нас нет.

– Ты, помнится, много что мне рассказывал об охотниках и почему опытные группы берут новичков. Как думаешь – ваш капитан возьмет меня к себе?

– Может, и возьмет. Ты ж не совсем новичок, в первый раз выжил. И что-то добыл, а? Раз речь шла о деньгах.

– Искру. Темный такой кристалльчик с красноватыми вкраплениями. Мне дали ее таскать при себе те пару дней, что мы были в «гармошке».

Лицо у мужика стало серьезное.

– Значит, ты добыл кальмара? Они так называются – кальмары, потому что куча щупалец, и не поймешь, сколько.

– Не я один.

– Ну, это понятно. Но ты его прикончил. Иначе б тебе не дали носить искру.

– Да, было такое.

– Думаю, нашего капитана это заинтересует. Неплохое начало, надо сказать. Я с ним поговорю. Как тебя зовут?

– Серт.

– Ниршав. – Он взмахнул ладонью над столом. Пожимать руки здесь было не принято. Собственно, тут просто не знали о подобной практике. – Тебе бы вздремнуть. После первого похода в «гармошку» надо правильно отдыхать. Если что, я тебя найду.

И, успокоившись, я отправился валяться на огромной охапке соломы, уложенной в углу залы специально для таких выдохшихся. Там уже лежало три тела, время от времени оживавших и похлебывавших пиво из огромных деревянных кружек, которые по временной слабосильности поднять могли только двумя руками. Теперь и я растянулся рядышком, обмякая от облегчения, что наконец-то никуда не надо тащиться, можно лежать, прикрыв глаза, и время от времени тянуться то к блюду, то к кружке.

Лишь через пару дней ощущение, что силы возвращаются, порадовало меня. Оставалось лишь изумляться, насколько короткий, хоть и напряженный поход выцедил из меня все силы. До того я с трудом выползал во двор по необходимости, потому что пиво есть пиво. Теперь хотя бы принятие вертикального положения не требовало от меня столь изнурительных усилий.

Именно теперь ко мне подошел Альшер, капитан той команды, к которой принадлежал Ниршав. Он выглядел несолидно: приземистый, щуплый, лысоватый, постоянно щурится – то ли со зрением проблемы, то ли привык к пыльному ветру… Меня он оглядел с таким вниманием, словно выбирал жениха для единственной дочери.

– Ты, Ниршав говорил, к нам в команду хочешь?

– Хочу, верно. Если, конечно, вы собираетесь действовать по-честному.

– Мы всегда предпочитаем по-честному, – раздраженно отмахнулся капитан. – Речь не об этом. Откуда ты родом? Чем раньше занимался?

– Хм… В прошлом я гладиатор. Гладиаторствовал недолго. А родом… издалека.

– Из какой части Империи?

– Я не местный. Из-за пределов Империи.

– Полудемон? – Альшер говорил быстро и отрывисто.

– Ну, нет, – опешил я. – Стопроцентный человек. Мамой клянусь.

– Ладно. – Колкий, оценивающий взгляд номер два. Неприятно, когда на тебя так смотрят. Будто препарируют по живому. – Попробуем. Но мне смуты в команде не нужны. Старайся договариваться. Если не уладишь проблему сам, приходи ко мне. Я буду решать. Но слишком много конфликтов – это недопустимо.

– Так и понял.

– Ну, лады. Знакомься с нашими пока. И отдыхай, первый раз всегда тяжело дается. Деньги у тебя есть? Едим мы из общего котла.

– Я могу скинуться.

– Нет необходимости. Садись к нашему столу.

На чисто выскобленную столешницу уже ставили огромное деревянное блюдо с целым поросенком в окружении мелких помидорок и перышек зеленого лука, нарезанные кружочками печеные овощи и тушеную капусту горкой, похожую на большого карпа рыбину, торчащую из миски с соусом, какое-то затейливое блюдо из каши, нарезанных яиц, мелких кусочков сыра и опять же соуса… Кушали тут на славу. Двое работников притащили небольшой бочонок и расставили кружки.

– Это Серт, – объяснил Альшер. – Попробуем. Словом, осваивайся.

Уговаривать себя я не стал – подсел на свободное место и зачерпнул себе каши. Блюдо на вкус показалось мне слишком уж необычным… Но надо ж привыкать к местной кухне, как и к местным традициям. Сюда они клали островатый сыр, который добавлял блюду своеобразия. В мешанине было и еще что-то, а что, я не мог понять. Ладно, естся – и слава Богу. Голодным не останусь.

Хмурящийся Альшер разрезал поросенка, потом рыбину. Я взял кусок одним из последних. Покосился на соседа – пока еще не знакомого мне даже по имени охотника. Тот сосредоточенно ел, внимания на меня не обращал. Остальные – тоже. Правильно, знакомиться будем постепенно.

Больше половины обедавших здесь были охотниками – я очень быстро научился отличать их от крестьян и торговцев. Кстати, последних тоже хватало. Те, что побогаче на вид, мирно беседовали с капитанами, видимо, о перспективах дальнейшего сотрудничества, те, что победнее, приставали к рядовым охотникам.

Чувствовалось, что здесь действительно к охотникам относятся с большим вниманием. В том числе и потому, что у каждого из промышлявших в «гармошке» были деньги. Деньги немалые, как я понял. По крайней мере эта трапеза, по местным меркам более чем роскошная, потому что еды сразу много и разной, на любой вкус, была для команды Альшера явлением обычным, судя по равнодушным, неоживленным лицам.

Поросенок оказался молочным и на изумление нежным – мясо буквально таяло во рту.

Ко мне присматривались с осторожностью саперов, словно я в любой момент могу взорваться. Расспрашивали медленно, не торопили с ответами и промежутки между расспросами заполняли обсуждением своих дел. Я понял, что команда орудует преимущественно на пятом, изредка шестом уровне «гармошки», предпочитает задерживаться там на несколько дней, поскольку знает более или менее безопасные области, где все-таки можно время от времени вздремнуть на часок и отдохнуть от магического давления среды, и сотрудничает с неким магом. Маг сам вычисляет для команды оптимальный маршрут, а потом забирает всю добычу сразу и платит очень неплохие деньги. Удобно и просто.

И – самое главное – ребята не делают паузу на целых четыре месяца, а переезжают в другую область, к другой «гармошке», открывающейся несинхронно с этой. И работают практически круглогодично.

Чуть позже меня поставили в известность, что раз я новичок, то мне предстоит кашеварить, искать дрова, если придется, первым сидеть в дозоре, и все такое. Это было мне понятно и очевидно – расплата за приход в новый коллектив из числа тех, что у нормального человека не должны встречать сопротивления. Так обычно и бывает в любой разумной группе. И куда приятнее, чем выплата намного меньшего, чем предполагалось, количества денег.

Силы восстанавливались очень медленно. Я больше лежал, чем ходил, при этом аппетит не радовал меня, приходилось заставлять себя есть. Благо еще, что теперь я мог валяться в чуть более комфортных, чем раньше, условиях. Команда Альшера устроилась на постоялом дворе со своим шатром, где все спали вповалку на войлочных подстилках, завернувшись в одеяла, а столовалась в трактире. Меня пригласили ночевать (а заодно и дневать) вместе с ними, отказываться я и не думал.

Да и какие более привлекательные варианты у меня оставались? На сеновале спать желающих много, потому что мягко и ароматно, а в тесноте сеновал терял добрую половину своей прелести. На то, чтоб снять целую комнату, да еще и сразу дней на десять, надо намного больше денег, чем у меня есть. Спать просто во дворе не так приятно, как в шатре, пусть и полном обитателей.

Можно считать, что это всего лишь туристический поход.

– Так удобнее и дешевле, – растолковал мне Ниршав. – Можно, конечно, по-барски устроиться, но чем больше тут потратишь, тем меньше семье привезешь.

– Ты женат?

– Почти все мы тут женаты. Почему нет, если есть деньги и можно позволить себе содержать жену и детей?

– А то, что охотник в любой момент может погибнуть, и семья останется без кормильца – не смущает?

– Хм… Странно рассуждаешь. Ты ж гладиатор! Да любой мужик в любой момент может умереть – что ж, ни одному не жениться? К тому же женщина ж не из пустоты взялась. У нее есть семья, в случае несчастья вернется к родителям с наследством мужа. Там уж они разберутся, что к чему.

И я был вынужден признать, что со своими вопросами, наверное, выгляжу до чрезвычайности странно.

О том, что отдых заканчивается и пора отправляться обратно в «гармошку», меня предупредили за день, но все равно трудно было заставить себя набить сумку своими вещами, да и вообще трогаться с места. Однако, поскольку деваться было некуда, пришлось пуститься в путь, и постепенно тело смирилось. А что ему оставалось…

Команда Альшера в «гармошку» входила ранним утром, как только та открывалась. Зрелище это само по себе способно было поразить воображение. До горного хребта мы добрались на рассвете, когда заря уже обесцветила небосвод, но еще не заиграла всеми оттенками алого, желтого и возможными полутонами. В какой-то момент ощущение напряжения заставило замереть окружающий мир, притихли птицы, даже шелест листьев смолк, воздух не двигался, словно его и не было. Горы вздрогнули, отбрасываемая скалами тень приподнялась, заиграла всем оттенками серого, как на картинах импрессионистов, внезапно поднявшийся ветер заиграл радугой, вознесшейся над хребтом.

Казалось, земля глубоко, бережно вздохнула, и там, где только что – как я видел со своего места – была тупиковая и очень короткая впадина меж скал, образовался полноценный проход в глубину кряжа.

– Теперь ждем полчасика, – подсказал мне Ниршав. Он повернул голову к заспанному мужику из местных, выбравшемуся из шатра, так и стоящего здесь, как он стоял две недели назад. – Слышь, квас есть?

– А то ж! – проворчал тот. – Мы ж понимаем, что и когда. Вчера подвезли два бочонка.

– Налей мне. И вот, Серту тоже налей. Пьешь наш квас?

– Пью, – усмехнулся я, протягивая руку за кособокой глиняной кружкой. Судя по всему, готовясь с выгодой для себя кормить и поить охотников прямо на «входе», местные навезли сюда посуды, собранной с бору по сосенке.

– А у вас какие напитки в ходу?

– Наш квас делают из хлеба.

– Из хлеба? Что за странная затея! Еще б из колбасы затеяли делать…

Посмеялись: я – изумлению и недоверию собеседника, он – удивительной нелогичности чужих обычаев.

Воздух дышал магией – я не знал, как для себя самого обозначить свои ощущения. Ветер дрожал под напором, и натягивало в него все больше и больше ноток тления, раздражающих на вкус. Альшер и стоящий рядом с ним маг – маловразумительное существо, морщинистое, как изюмина, почему-то наряженное не в мешковатую хламиду, как можно было бы ожидать, а в очень аккуратный костюм для верховой езды, – то и дело поглядывали на небо. Видимо, ждали, когда минует неподходящее для путешествия время.

– Порядок! – объявил капитан, когда все в команде опорожнили свои кружки. – Отправляемся.

– Когда вас ждать? – полюбопытствовал местный, «стороживший» шатер.

– Думаю, дня через два-три. Дольше там все равно нельзя находиться.

– Идет. Скажу своим, чтоб к тому времени подвезли еще кваса. И рыбы.

– На такой-то жаре? Рыба стухнет через час.

– Смотря как везти, – возразил крестьянин и получил от капитана монетку. Та исчезла, словно по жесту фокусника. – Не волнуйся, все будет в лучшем виде.

И мы отправились в глубину ущелья, как и в прошлый раз, с прежней командой, таща за собой коней в поводу. Те упирались – должно быть, чувствовали что-то, пока не потерявшее остроту. Догнав Ниршава, я сказал:

– С прежней командой заглядывал на пятый уровень. Там такой самум бушевал…

– Да, это бывает, – согласился охотник. – Но в этом случае никто не мешает перебраться на шестой.

– И вы тоже сидите в скалах и ждете, когда туда заберутся демоны?

– Нет, на пятом этот фокус не проходит. Там надо высовываться в пустошь. С осторожностью, конечно. Преждевременно нервничаешь, – сообщил он мне, оборачиваясь. – Сперва будет трудно, но потом привыкнешь. Все когда-то начинают… Оружие доставай. Твари могут прятаться уже на первом уровне. Мы заходим одни из первых, неожиданностей может быть куча. Внимательней.

Я вспомнил – действительно, парни Имрала упоминали, что пропускают вперед много команд, чтоб самим не пришлось чистить путь до седьмого уровня. Нам этот путь, ясное дело, никто чистить не будет.

И, сообразив, что слишком мало знаю (а об опыте вообще лучше промолчать), принялся с особенной недоверчивостью рассматривать скалы и камни, вроде, безжизненные и спокойные, но кто ж их знает. Некоторые демоны умеют мимикрировать – это я уже знал.

Первая тварь кинулась не на меня, а на впередиидущего Ниршава, и я понял, что такое настоящая демонская мимикрия. За мгновение до того я бы поклялся чем угодно, что вокруг кроме нас нет ни души, ни единого животного. Это было похоже на удар невидимой молнией, мгновенный и очень резкий порыв ветра. Секундой позже я понял, что здесь действительно надо быть как-то повнимательней, что ли. Ниршав опрокинулся назад, и тварь – мелкая, бесцветная, похожая на огромное насекомое – вцепилась в седло. Лошадь испуганно шарахнулась, но демона она, видимо, не интересовала, потому что изодранное в мгновение ока седло существо использовало только как опору для прыжка в обратную сторону.

Дальше любоваться зрелищем не осталось возможности – на меня кинулось что-то подобное. Я постарался поймать его на «коготь», но к счастью для себя не сумел, лишь полоснул. Жгучая белесая кровь брызнула на руку – мне показалось, что это плеснуло кипятком, никак не меньше. Тварь отбросило на камни, но кинуться следом я не решился, наитием догадавшись, что «когтей» может оказаться мало, и выхватит меч. На него я принял следующий бросок, к счастью, удачно. Отшвыривал существо несколько нервозно, подзуживаемый отвращением, но плавно и сильно, прямо на камни. Мое легкомыслие и малая опытность обошлись для меня без последствий.

Нашу короткую схватку прервал удар кончиком меча в демонскую шею. Или голову – тут не разберешь. Ниршав ухнул, выдергивая оружие из тела «насекомого», и кивнул мне, мол, все в порядке.

Когда я оглянулся, еще только двое продолжали схватку – им как раз кинулись помогать освободившиеся. С табунком «насекомых» покончили в считаные секунды.

– Раненые есть? – гортанно вопросил Альшер. – Обожгло кого-нибудь?

– Меня, – заявил я, разглядывая руки.

– Покажи… Ну, это не обожгло. Это просто припекло чуток. Я о другом – ужалить успела? Нет? Отлично. Смой это и мазью намажь. Сейчас дам. Никого не ужалила? Отлично. Серт, знаешь, что у них надо брать? Нет? Ниршав, покажи.

– Все просто, – пояснил мне охотник, пока я смывал кровь твари с запястья тем скудным количеством воды, которое на это отводилось. – Вот тут ножом поддеваешь и вскрываешь спинку. Видишь эти голубые железы? Ищешь белую перемычку и по ней отрезаешь. Аккуратно пальцами выковыриваешь, чтоб не повредить. В общую коробку кладешь. Попробуй сам.

– И в чем была логика сперва смывать кровь, а потом снова в ней пачкаться?

– Сравнил! Ты смывал живую, жгучую, а эта уже того, мертвая. Потухшая. После нее пальцы можно песочком очистить, вот так. Учись экономить воду, в этих краях питьевая вода встречается редко.

– Хм…

С телами тварей разобрались быстро, а от следующего табунка, нарушившего законы конспирации и зашевелившегося на стенах, увильнули в переход между уровнями. Едва вывернули из-за поворота – новая встреча, на этот раз с одним, зато крупным, демоном, слегка похожим на гориллу. Только чешуйчатую и с винтовыми рогами. Первые несколько мгновений я просто наблюдал, как, бросив поводья, Альшер и два следовавших за ним охотника выстраиваются полукругом, а потом, опомнившись, схватился за меч.

– «Когти» и нож! – крикнул мне Ниршав, и я его вполне понял. – Уязвимы подмышки и горло.

– Ни фига себе! – вырвалось у меня. Получалось, что по степени неуязвимости тварь можно было сравнить с полностью одоспешенным латником, но, в отличие от него, горилла была подвижной.

В схватке учишься понимать без слов, поэтому сперва я пристроился плечо к плечу с Ниршавом, а потом и обогнал – он с длинным клинком и, раз мы работаем в паре, должен иметь большую дистанцию действия. Тварь, с которой мы столкнулись, оказалась не просто подвижной, но еще и прыгучей. В первые же секунды стычки капитан группы чувствительно заехал демону по морде, тот немедленно взвился, словно поднятый в транспорте с нагретого места пенсионер, и сиганул в сторону, аж на стену. Оттуда – поближе ко мне и Ниршаву.

Я пригнулся, и надо мной охнул воздух под напором Ниршавова меча. Судя по звуку, врезался во что-то, но без особого эффекта. Дальше была уже моя очередь. Бросок под вознесшуюся лапу, удар «когтем» в прицелом в то, что с натягом можно было назвать подмышкой, и сразу в сторону. Демонская лапа едва меня не зацепила – быстрый, сволочь. Камень больно вонзился в локоть, от вскрика не удалось удержаться.

«Горилла» решила не придумывать ничего оригинального и попыталась просто на меня упасть. Выдернулся я из-под нее не до конца, ноги мне придавило настолько болезненно, что предыдущий вскрик помимо моей воли обратился в полноценный вопль. Первым же, что попалось мне под руку – крупным камнем, – я засандалил в тварь на чистейшем рефлексе.

И постфактум сделал вывод, что у нее есть еще как минимум одно уязвимое место – нос. Или глаз – тут уж было не разглядеть, куда пришлось камнем.

Демон взвизгнул не хуже какой-нибудь девчонки, наступившей на мышь, рванул вбок и, к счастью, тем освободил мои ноги. Встать мне удалось далеко не с первой попытки – здорово он меня помял, ничего не скажешь. Так что оставшаяся часть схватки прошла без меня – окружив существо полукругом, охотники Альшера наскочили на него чуть ли не все разом.

И кому-то из них удалось все-таки полоснуть «гориллу» по горлу – та вдруг разразилась потоком темной крови и рухнула, размахивая лапами, словно пыталась заново отыскать точку равновесия.

– Ну во-от, – удовлетворенно протянул Альшер, вытирая меч. – Сайну, смотри, второго такого нет?

– Не видно.

– И хорошо. Кто-нибудь ранен?

– А из этой твари что вырезают на продажу? – полюбопытствовал я, разминая ноги.

– Ничего. Разве что когти и клыки на память.

– Как ничего? Зря убивали, что ли?

– Ну, если спасаться – это вроде как зря, то да, – рассмеялся охотник, которого капитан назвал Сайну.

И я усмехнулся сам, сообразив, какую глупость сморозил.

Двинулись дальше и снова принуждены были остановиться, чтоб выяснить отношения с тремя щуплыми созданиями, настолько нечеловеческого, невообразимого вида, что и сравнить-то их было не с чем. Хватало того, что у них было шесть конечностей, не считая щупалец вместо ушей, бойкость и, как можно понять, способность причинить разом немало вреда.

С ними возились намного дольше, чем с «гориллой», – они выскользали, уходили от удара, словно гуттаперчевые, и от отчаяния можно было подумать даже, что удары проходят сквозь них. Зато одно прикосновение могло стоить жизнь. Углядев, как мои теперешние товарищи шарахаются от подвижных агрессивных щупалец, я сделал вывод. Но стоило мне попытаться вступить в драку, Альшер резко отстранил меня.