Текст книги "Приключения человека в шляпе (СИ)"
Автор книги: Ярослав Бабкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
На следующее утро мы навьючили мулов, проверили запасы провианта и пресной воды, и наш караван выстроился на городской площади, полностью готовый к выступлению. Я не удержался и еще раз навестил свежую могилу на кладбище.
– Когда-нибудь я это исправлю, – произнес я вполголоса, еще раз прочитав надпись, надел потрепанную армейскую панаму и пошел к площади. На углу я наткнулся на Алтею. Прежде, чем я успел поздороваться, она протянула мне какой-то черный предмет.
– Вот. Возьмите. А то ваша совсем изорвалась…
Я взял подарок. Это была фетровая шляпа. Чуть старомодная, но вполне добротная и, похоже, даже не ношеная.
– Вы слишком добры…
– Вы спасли мне жизнь. Должна же я вас как-то отблагодарить?
Я еще раз посмотрел на шляпу. Конечно, темный цвет не лучшее для головного убора в тропиках, но в остальном она была достаточно хороша. В любом случае предпочтительнее лохмотьев оставшихся от панамы после всех приключений.
– В ней вы будете меньше похожи на солдата в увольнении, – она улыбнулась, – берите, отец все равно их не носит…
– Тан… Ялмар, да оставьте вы, наконец, девушку в покое, нам пора выезжать – крикнул с площади Хеммет.
– Ну что ж, спасибо вам, Алтея… – я надел шляпу, и пожав ей руку, побежал к лошадям. Донкервод постепенно скрылся за горизонтом. Наш путь лежал на северо-восток.
– Вам определенно идет эта шляпа, Танкред… – улыбнулся Хеммет, – и почему я теперь не удивлен, что какой-то ревнивец попытался скормить вас львам?
– Лучше пока не нарушать конспирацию, – осторожно заметил я.
– Вокруг никого нет…
– Войдет в привычку, а потом будет поздно.
– Вы великий конспиратор, – рассмеялся Синклер, – но бросьте эту ерунду. В ближайшую пару недель мы вряд ли увидим хоть одного белого человека. Кстати, вы знаете местные языки?
– Нет
– А суахили?
– Слов десять… А вы?
– Я в состоянии спросить дорогу до ближайшей миссии, но не больше. К счастью у нас есть Иоганн, надеюсь, он сможет выступить в качестве переводчика. Иоганн, ты знаешь язык бемба?
– Немного, баас.
– Ну вот видите, переводчик у нас есть.
Трясясь в седле я искоса бросал взгляды на беспечного Хеммета и размышлял. Связан он с Невером или нет? Явных признаков подобной связи я не видел. Но это ни о чем не говорило. Шмидта я тоже не подозревал до последнего момента. В саванне я полностью в его руках. Может быть, стоило отказаться от этой идеи и искать другие способы? Но какие? Никогда бы не подумал, что буду способен на подобное безрассудство… Однако жребий брошен. Остается лишь следовать рекомендации Морли – обзавестись второй парой глаз на затылке.
Первый лагерь мы разбили на том же месте, где случилась история со львом. Однако в этот раз ночь прошла без потрясений. Только Иоганн заметно нервничал и что-то бурчал про себя, сразу же замолкая, если кто-то из нас с Синклером подходил близко. Я не стал его лишний раз беспокоить. Мне и самому было как-то не по себе. Утром, запрягая лошадей, я заметил, что животные тоже неспокойны.
– Зверя чуют, – отмахнулся Синклер. При этих словах Иоганн дернулся и уронил один из вьюков.
– Осторожнее! – крикнул Хеммет, – мы с вами не в английском парке на прогулке. Это Африка…
Потянулись однообразные дни. Если вы представляете себе экспедицию в диких местах как захватывающее путешествие, то вы решительно ошибаетесь. Это нудная и тяжелая работа, изматывающая даже крепкого человека, это ночи на открытом воздухе, москиты, отвратительная пища, затхлая вода и мозоли на всех мыслимых и немыслимых частях тела… Все это тысячекратно усиливалось необходимостью быть постоянно начеку. Я ни на секунду не расставался с приобретенным в Капштадте маузером, и вскакивал ночью на каждый шорох. Где-то дней пять мы двигались вдоль реки среди монотонных выжженных холмов, зыбью катившихся по бескрайней равнине. За это время я окончательно вымотался и меня стали посещать мысли о том, что по завершении этого отпуска я рискую стать законченным пациентом клиники для душевнобольных.
На шестой день пейзаж оживила массивная каменистая возвышенность, выросшая на горизонте.
– Это гора Мумпу. Предположительно две тысячи метров над уровнем моря… – Хеммет сверился с картой, – здесь мы чуть-чуть задержимся. Мне нужно сделать несколько снимков. Я буду первым, кто запечатлит эти места на фотопленке. Предлагаю вам разделить эту славу со мной – он убрал карту в планшет и добродушно улыбнулся.
Мы заночевали у подножия горы. Вокруг лагеря возвели импровизированный вал из колючих веток, долженствующий отбить у слишком любопытных местных хищников желание нанести нам поздний визит. Я дежурил первым, после полуночи меня сменил Иоганн. Мне показалось, что я едва успел смежить веки, как в мой сон ворвался дикий крик.
– Иоганн, что случилось? – Хеммет возвышался посреди лагеря в одном нижнем белье, но со штуцером наперевес.
– Ничего, баас, – упавшим тоном отозвался съежившийся Иоганн.
– Не темни. Что-то не так. Что? – Хеммет подошел ближе и пристально глянул ему в глаза, – говори!
– Это старый баас… Настоящий Ялмар.
– Он умер.
– Да, да. Но его дух не успокоился.
– Так ты испугался привидения! – расхохотался Хеммет.
– Не смейтесь, баас, я видел его…
– Кого? Шмидта? – тут уже задергался я. «А вдруг это был не его труп»? – пронеслась в голове шальная мысль, – «но ведь я сам видел, как лев прокусил ему шею!»
– Нет, – замотал головой Иоганн, – его привидение…
– Привидений не бывает, – отрезал я, – скажи точно, что ты видел.
– Я его видел еще там… На юге… Где он… он… его убили.
– Кого ты видел? – мы с Хемметом были решительно настроены понять, что, в конце концов, случилось.
– Следы… А теперь его самого. – Похоже, добиться от парня внятного ответа будет сложновато. Но судя по необычайной разговорчивости и бледности, испугался он сильно. Вот только кого? Или чего?
– Может я не очень разбираюсь в привидениях, – заметил Хеммет, поеживаясь, зимние ночи не слишком жаркие даже в Африке, – но вот следов призраки точно не оставляют.
– Ик… – сказал в ответ Иоганн, глядя совершенно безумными глазами куда-то мне за спину, – …баас Ялмар…
Он съежился и закрыл голову руками. Я развернулся, одновременно пытаясь вытащить из кобуры маузер. «Зачем тебе маузер? Привидения не боятся пуль! Привидений не бывает!!! А интересно, если попробовать серебряной пулей? Это для оборотней и вампиров, идиот! А вампиры разве бывают?» – мысли проносились у меня в голове беспорядочным потоком. Темно. Кажется какая-то тень. Что это?! Я отчетливо различил во тьме два желтовато-зеленых огонька. Неужели Иоганн действительно… Но тут мне показалось, что у меня под ухом ударила как минимум трехдюймовка. На пару секунд я оглох, а в глазах засверкали звезды. Когда они исчезли, огоньков в саванне уже не было. Хеммет опустил дымящийся штуцер и, щурясь, вглядывался в темноту.
– Рассветет, посмотрим, что там было…
Иоганн сидел на корточках, держась за голову, и раскачивался, что-то бормоча.
– Успокой парня, Танкред, и ложись спать, я сейчас оденусь и подежурю до утра.
Я накинул Иоганну на плечи одеяло и дал выпить немного бренди из неприкосновенного запаса. Он перестал раскачиваться, но впечатления счастливого человека все равно не производил. Я лег и до самого рассвета честно пытался заснуть. Когда стало достаточно светло, мы с Хемметом растащили ограду и пошли в направлении, где вчера виднелась странная тень со светящимися глазами.
– Как ни странно, я ни во что не попал, – сумрачно констатировал Синклер, разглядывая прогалину между кустами.
– Я же говорил, это мертвый баас, – робко заметил державшийся позади Иоганн.
– Привидений не бывает, – упрямо возразил я, – должно быть рациональное объяснение…
– Пока я его не вижу, – Хеммет разглядывал пожухлую траву, – хотя нет… вот тут, смотрите! Он указал пальцем на какие-то ямки в сухой красноватой пыли.
– Что это? – спросил я.
– След. Леопард. Всего лишь леопард, – Хеммет облегченно засмеялся – а я то уж было подумал.
– Это не просто леопард, – горячо возразил ему Иоганн, – это призрак бааса… Он пришел за мной. Он хочет, чтобы я служил ему после смерти. Он должен меня забрать.
– Брось, – я взял его за плечо, – ты же умный человек. Это просто зверь. Самый обычный зверь. Ялмар умер. Его убил лев.
– Я видел его следы на том месте, где был первый лагерь, он идет за нами, он не успокоится.
– Леопард так далеко от логова не уходит, – покачал головой Хеммет, – это действительно странно…
– А если это разные леопарды? – возразил я, – Иоганн, ты видел леопарда или его следы с тех пор как мы ушли от того лагеря и до сегодняшней ночи?
– Нет, баас, не видел.
– Ну вот. Я же говорил это разные звери. – Иоганн недоверчиво покачал головой.
– Подумай сам. Здесь много леопардов. Ты часто их встречал, когда охотился? – спросил я.
– Очень часто.
– Тогда что странного, что мы тоже их встретили?
– Ничего, баас… – Тем не менее, мне показалось, что я его не убедил.
Успокоившись и позавтракав, мы с Синклером начали восхождение на гору, а Иоганн остался в лагере.
Перед этим Хеммет извлек из своего багажа две фотокамеры. Одну компактную и одну стационарную со штативом. Вооружившись ими мы и двинулись в путь. Время от времени мы останавливались, и он начинал метаться вокруг, выбирая ракурс. Я отдыхал, а он то взбирался на дерево, то ложился на землю, стараясь выбрать лучшее расположение камеры. К обеду мы поднялись до половины утеса. В каменных склонах чернели провалы.
– В одной из этих пещер мы вполне можем заночевать, – заметил Хеммет, – теплее и ветра нет, надо только перенести сюда вещи.
– Предлагаю выбрать самую удобную, и сразу же отправиться вниз за вещами, – заметил я, – а то до вечера не успеем.
– Вон ту, наверное, – махнул рукой Синклер. Мы поднялись по склону к выбранной пещере. Она выходила на каменистый откос, резко уходивший вниз. В паре десятков метров под ней лежала большая осыпь. Я ощутил неприятное ощущение, возникавшее у меня на склонах и обрывах, и сразу вспомнил о своей боязни высоты.
– Может другую, а то здесь слишком уж обрыв опасный…
– Ничего страшного, хищникам сложнее будет сюда забраться. – Заменив фотокамеру на штуцер, Хеммет заглянул в пещеру. Я включил фонарь. Нам в лицо обрушилась коричневатая шелестящая метель.
– Летучие мыши, – отмахнулся Синклер, – не самое приятное соседство, но лучше, чем гиены.
Мы осмотрелись. Ближайшая ко входу часть пещеры была достаточно велика, чтобы разместить лагерь и достаточно высока, чтобы в ней можно было ходить, распрямившись в полный рост. В дальнем углу виднелся лаз, ведший куда-то вниз, а сверху, через расселину, пробивался свет, лучи которого уходили вглубь провала.
– Что ж, – подытожил Синклер, – здесь сухо и просторно. Тут и заночуем.
Мы вернулись в лагерь и, забрав Иоганна и лошадей, двинулись к пещере. Уже начинало смеркаться и нам хотелось как можно быстрее разбить лагерь. Как назло лошади заартачились и не желали идти к пещере. Пока Хеммет пытался их усмирить, мы с Иоганном начали таскать вещи ко входу. Я споткнулся о корень, и чуть не упал. Вьюк выскочил из рук, и я задержался его поправить.
– Иди вверх к той пещере, – я указал на вход, – я сейчас догоню. Иоганн, дойдя до пещеры, уложил тюк у входа и решительно заглянул внутрь.
– Аккуратнее, – крикнул ему Синклер, но было поздно. Иоганн с диким воплем шарахнулся от входа, споткнулся об тюк, перекувырнулся и полетел вниз по склону прямо на валуны осыпи… Из черного проема выскочила черная гибкая тень, на секунду замерла, блеснув янтарно-желтыми глазами, и метнувшись в сторону, исчезла среди кустов.
– Проклятая пантера! – заорал Хеммет, пытаясь удержать паникующих лошадей. Я же так и застыл на склоне с вьюком в руках. Все произошло слишком быстро… Когда мы спустились, помощь уже не требовалась. Никаких шансов выжить при падении у несчастного парня не было.
– Жаль, я не пристрелил эту тварь прошлой ночью, – Хеммет снял шляпу над телом, – пожалуй, его стоит похоронить… Когда мы закончили, было уже почти совсем темно. Лошади успокоились и пофыркивали недалеко от входа, под защитой колючих веток. Все произошедшее вполне объяснялось естественным и рациональным способом. Леопардов в этих краях много и нет ничего странного, что один из них держался там, где мы убили льва-людоеда. Еще меньше странного, что второй жил на склонах горы и устроил себе логово в этой пещере. Днем он или уходил, или мы его не заметили в глубине пещеры, а при втором нашем визите зверь попытался сбежать. Вбивший себе в голову невесть что, Иоганн при виде черной пантеры испугался и сорвался со скалы. Просто несчастный случай и никакой мистики… Тем не менее, нам было как-то не по себе.
– Пожалуй, стоит проверить дальнюю часть пещеры, – заметил Хеммет, – мало ли что. Мы зажгли фонари, и спустились в лаз в дальнем конце пещеры. Он вел в небольшое помещение чуть ниже входной части. В потолке виднелась большая расселина, через которую днем сюда проникал свет. На полу еще одна, ведущая вниз. Хеммет посветил в нижнюю расселину. Метрах в трех внизу бурело сплетение ветвей и листьев, провалившихся с поверхности. Среди сучьев маслянисто блестело что-то напомнившее мне пестрый резиновый шланг.
– Еще и змеи… – вздохнул Хеммет, – к счастью вверх им не взобраться. Видимо где-то внизу есть щели, через которые уходит вода, и они могут выползать.
– Вы уверены, что мы в безопасности?
– Более чем, при всей их ловкости, по вертикальным стенам им не залезть. Идемте спать, Танкред. На эти сутки происшествий уже достаточно…
Но спать не получалось. В голову лезли малоприятные мысли. Пока Иоганн был жив, он был каким-никаким, но свидетелем. Теперь мы с Синклером остались наедине. И если он действительно человек Невера, то никто не сможет ему помешать. Кроме меня… Но мне надо спать. Я и так жутко вымотался за прошедшие дни. А теперь еще и эта история с Иоганном. А если бы я шел первым? Конечно, я не так нервничал из-за суеверий, но при виде выскакивающей на меня пантеры, шарахнулся бы ничуть не меньше Иоганна. И тогда уже мой труп бы лежал среди валунов под склоном. А что если это было задумано? Ведь именно я должен был идти первым, и не споткнись об тот корень… Но это немыслимо! Почему немыслимо? Синклер прекрасно мог догадаться о том, что в пещере логово зверя и специально послал меня туда с вещами. Если бы меня порвала пантера или я бы упал со скалы, он мог честно доложить властям о моей гибели от несчастного случая. Мало ли людей гибнет в африканской глуши. И даже если бы кто-нибудь не поленился провести экспертизу, никаких оснований усомниться в его версии ни у кого не будет! Бедняга Иоганн. Ловушка ведь предназначалась мне! Я сел и, взяв фляжку с бренди из неприкосновенного запаса, сделал большой глоток.
– Не спится? – поинтересовался Хеммет, сидевший у костра, закутавшись в одеяло. «Еще бы. А ты, наверняка, планируешь еще один «несчастный случай», подлый убийца?» Я молча убрал фляжку и лег на другой бок, на всякий случай убедившись, что маузер под рукой.
Итак, мы в дикой глуши и выжить должен только один. Сколько еще времени у меня есть? Похоже нисколько. Хеммет должен понять, что я догадался и попытается устранить меня как можно скорее. Возможно даже этой ночью… Может напасть первым? Нет, явно он не сделал ничего предосудительного. И тогда все будет выглядеть как самозащита с его стороны… Перед кем выглядеть? Вокруг на сотни миль нет ни одного судьи или полицейского! А нет ли? Вдруг у Синклера есть сообщники, о которых я не знаю? Ведь захотел же Невер продублировать Ялмара? Ну уж нет, просто так они меня не возьмут. Поступим следующим образом. Надо незаметно отползти, оставив вместо себя, что-то создающее впечатление спящего, а самому затаиться в дальнем углу возле лаза. Когда Синклер нападет, я смогу воспользоваться неожиданностью, скрутить его и выяснить подробности о возможных сообщниках… Точно, так и надо поступить.
Я незаметно выскользнул из-под одеяла, подсунул вместо себя лежавший рядом тючок и отполз в лаз, держа маузер наготове. Клевавший носом у костра Хеммет, кажется, ничего не заметил. Теперь осталось дождаться его нападения… Но он не спешил. Я чуть не задремал, когда он резко поднялся и сделал несколько шагов в направлении к устроенной мной ловушке. Я напрягся. Сейчас он попытается чем-нибудь ударить меня спящего. Представляю его удивление, когда он поймет, что сам попал в западню! Надо только занять удобную позицию для прыжка, у него хорошая реакция и он быстро сообразит, в чем дело… Как же здесь узко… Я освободил руку, державшую маузер, и постарался покрепче упереться ногами в выступ стены у самой расселины. Хеммет обошел костер. Так приготовься, Танкред, настал решающий момент. Вот Синклер берет толстый сук, взвешивает его в руке, точно как Ялмар, вот он его поднимает и… бросает в костер?! Что? Он же должен был ударить мое одеяло! Как же тут неудобно. Я попытался передвинуть затекшую ногу. Камень, в который я упирался ботинком, с оглушительным грохотом сорвался и покатился куда-то вниз. Хеммет резко обернулся, и бросился к штуцеру. Я вскочил, ботинок за что-то зацепился, я потерял равновесие и замахал руками. Снятый с предохранителя маузер все-таки выстрелил, пуля с визгом срикошетила от потолка куда-то в небо, отдачей оружие выбило у меня из руки, я окончательно лишился опоры, и полетел назад, в расселину… Несколько мгновений я летел в пустоте, потом тяжело врезался в кучу гнилых ветвей и сухих листьев. Рядом кто-то рассерженно зашипел. Змеи! Этого еще не хватало. Я вскочил и посмотрел вверх. На фоне звездного неба возник подсвеченный отблесками костра силуэт Хеммета.
– Что вы себе позволяете, Бронн? Что это за стрельба посреди ночи?
Эх, будь у меня сейчас маузер… Но он где-то наверху, в пещере.
– Дайте руку, у меня здесь внизу полно змей. – Сейчас главное вылезти наверх. А уж там… Хеммет стал наклоняться, чтобы подать мне руку, но на полпути замер.
– Ну же, давайте руку! Хеммет?
Он распрямился, и его фигура исчезла из проема. Конечно. Все получилось самым лучшим образом. Я провалился в яму со змеями, из которой нет выхода. Теперь ему достаточно подождать, пока одна из змей меня не ужалит, после чего достаточно будет предъявить труп властям. Еще один несчастный случай, в саванне так много ядовитых змей…
Интересно, они специально так планировали? Сначала растерзание львом, теперь яма со змеями? Прям какая-то пьеса со средневековыми страстями. Я опустился на кучу листьев и веток. Одна из обитательниц с раздраженным шипением отползла в сторону. Сверху донесся шорох. На фоне звезд снова возник силуэт журналиста. Что-то змееподобное пролетело возле моей руки. Неужели ему недостаточно местных гадов и он решил добавить своих?
– Бронн, вы еще долго собираетесь там рассиживаться? Ваше дежурство подходит. Беритесь за веревку и вылезайте!
– Вас не покусали? – он с сомнением оглядел мою потрепанную фигуру, – выглядите ужасно…
– Кажется, нет… – мысли в моей голове окончательно заплелись в тугой и нераспутываемый узел.
– Так что случилось? Почему вы стреляли, и что делает походный вьюк под вашим одеялом?
В конце концов, если он хотел меня убить, возможность ему представилась… И вытаскивать меня ни малейшей необходимости не было. Значит, убивать меня он не собирался. И я в общих чертах рассказал ему о своих подозрениях. К моему удивлению он не обиделся, а рассмеялся.
– Вы приняли меня за подосланного убийцу? У кого же вы женщину отбили? У главаря банды гангстеров? Ладно, забудем об этом досадном недоразумении. Проблем у нас и так хватает с лихвой. Вам надо поспать. Нет, нет, не спорьте. Мы в достаточно безопасном месте, а если вы еще полночи будете дежурить, то завтра мы никуда ехать не сможем…
Глава 13
На следующее утро мы продолжили наш путь на северо-восток. Миновав гору Мумпу, мы несколько дней шли, придерживаясь русла речушки, стекавшей с возвышенности в другую сторону. Местность с каждым днем понижалась и выравнивалась. Холмы уступали место невысоким увалам, в низинах стала появляться зелень, резко контрастировавшая с желто-бурой равниной высохшей саванны. Наконец, на пятый день, мы вышли на край плоской равнины, заросшей тростником и папирусом. Травянистое море прерывали отдельные зеркала воды – протоки, озерца, лужи… Солнце иссушило тростник, придав равнине насыщенно желтый цвет с красноватым оттенком. Какие-то похожие на цапель птицы важно выхаживали по мелководью, выхватывая из грязи мелкую живность. Кое-где однообразие нарушали отдельные корявые деревья, покрытые бородой мха и лишайника.
– Это и есть те самые болота? – спросил я.
– Именно. Одно из самых неизученных мест Африки. Из-за совершенно плоского рельефа вода, приносимая с окружающих равнину гор, застаивается и образует огромное пространство болот, не пересыхающих даже в самую продолжительную засуху. Многочисленные реки теряют здесь свои русла, сливаясь в единую систему протоков, наполняющую лежащее севернее озеро Бангвеулу. Избыток воды стекает с плато в западном направлении, образуя реку Луапула.
– Но как мы сможем передвигаться по этим болотам?!
– Элементарно. Нам лишь нужно обменять лошадей на лодки…
– У кого? Это же болота? Тут никто не живет.
– Ошибаетесь, Танкред. В здешних засушливых местах болота – очаг жизни. Бангвеулу и прилежащие влажные равнины – одно из самых населенных мест в южной части внутренней Африки. Местные папирусные топи столь же плодородны как наносные поля Египта, а воды проток и озер буквально кишат рыбой.
– Тогда почему эти места так плохо изучены?
– Все просто, Бронн – лихорадка и сонная болезнь. Европейцы тут обычно долго не живут. Нам еще повезло, что мы добрались сюда в засушливое время года. Летом здесь постоянно идут дожди и невыносимо сыро и жарко.
Хеммет вытащил из планшета карту.
– А вот в чем нам крупно не повезло, так это в том, что Иоганн столь нелепо погиб. Мы остались без переводчика. Это сильно осложнит наше положение. Но если верить этой карте, тут неподалеку должна располагаться миссия. Если она цела, то есть шанс найти там кого-нибудь говорящего по-тевтонски.
Мы двинулись по краю тростникового моря. Вопреки первому впечатлению оно оказалось далеко не безжизненным. Среди пожелтевшей растительности китами плыли слоны. Целые стада слонов.
– Как они ухитряются не увязнуть в этой трясине? – удивился я.
– Вы их недооцениваете, Танкред. То, что они большие, еще не означает, что они неуклюжие. Я встречал этих великанов и в густых лесах и в высокогорье. В болотах они вообще чувствуют себя прекрасно. Их нога содержит своеобразную подушку на стопе, которая способна расплющиваться и выступать в качестве подобия снегоступа, надежно удерживая животное на зыбкой почве…
Я с уважением посмотрел на пасущихся гигантов.
– Лучше поглядите вон туда, Бронн, что вы видите? – Хеммет указал пальцем куда-то в тростниковые волны.
– Похоже на дым.
– Именно. Думаю, что миссия как раз там.
Мы повернули лошадей и двинулись вглубь болотной равнины. Вокруг нас сомкнулись травяные стены, красная, похожая на слежавшуюся кирпичную пыль, земля саванны сменилась жирным буроземом. Под копытами захлюпала вода. Мы спешились и повели животных в поводу. На поверхности водоемов местами поблескивала буро-охристая пленка, кое-где сливавшаяся в рыжеватые нити, извивавшиеся между полузатопленными корягами и стеблями папируса.
– Что это за гадость? – я стряхнул рыжий налет с ботинка.
– Железо. Точнее болотная руда. Болота Бангвеулу и Луапулы – местный центр черной металлургии. Туземцы издавна плавили тут железо. Арабские и занзибарские торговцы приезжали за ним с побережья, пока не пришли европейцы с их дешевой промышленной сталью.
Дымы приближались. Местность стала посуше, затем тростники отступили, освободив место для явно обработанного поля. Росшие там зеленоватые кусты с перистыми листьями были мне незнакомы. Но больше всего меня удивил огромный ров, шедший по краю поля.
– Это еще что такое? Напоминает противотанковое заграждение…
– Понятие не имею, – обычное всеведение Хеммету на этот раз отказало. Мы некоторое время стояли у рва. Преодолеть его без моста было затруднительно. Я посмотрел на ту сторону. За полем виднелись хижины, из-за которых поднимался столб дыма.
– Интересно, что там так горит?
– Скоро увидим, – решительно заявил Хеммет, – а пока пойдем вдоль рва. Я уверен, где-то здесь должен быть мост.
Он не ошибся. Через полчаса мы наткнулись на выстеленную стеблями папируса тропу, ведшую к довольно зыбкому мостику. Перебравшись через ров, мы двинулись по тропе к хижинам.
– Как-то не слишком похоже на миссию, – заметил я, глядя на приближающиеся ряды крытых тростником построек.
– Наверное, она где-то дальше, на окраине, – предположил Хеммет. Мы подошли ближе. Можно уже было разглядеть небольшую площадь среди хижин, где что-то густо дымило, вокруг толпились чернокожие люди и какие-то странные фигуры в масках и причудливых костюмах. Ветер доносил до нас отчетливый запах паленого мяса.
– Что они там делают?
– Должно быть какой-то местный обряд…
– Вы все еще полагаете, что это христианская миссия? – Танцоры в масках и раскрашенные зрители меньше всего ассоциировались у меня с деятельностью европейских миссионеров.
– Надо это сфотографировать, – Хеммет остановился и полез за фотокамерой.
– Может, сначала выясним, что происходит?
– Я не могу упустить такую возможность, – Хеммет достал экспонометр и начал устанавливать выдержку. Кто-то из зрителей церемонии нас заметил. Со стороны поселка донеслись удивленные крики, быстро перешедшие в женский визг и панический гвалт.
– Хеммет, может как-нибудь в другой раз?
– Буквально минуту, Бронн, такой возможности нам уже не представится…
– Если мы немедленно отсюда не уберемся, нам может уже вообще ничего не представиться… Они выглядят настроенными весьма агрессивно!
– Еще пара кадров, это будет сенсация! Вы только посмотрите на эти копья!
– Хеммет!!
– Подобного еще никто не снимал… Настоящая атака туземцев!
Я отнюдь не разделял его энтузиазма. Я никогда специально не занимался этнографией тропической Африки, и мои знания о ее аборигенах проистекали в значительной степени из популярной и приключенческой литературы. А литература эта никоим образом не способствовала восприятию их как людей милых и добродушных… Вид бегущей на нас толпы с воинственными криками потрясавшей над головами холодным оружием способствовал этому еще меньше. Хеммет, наконец-то, смог оторваться от фотокамеры. Но было уже поздно. Жители деревни окружили нас полукругом. Синклер попытался заговорить с ними. Ответом была новая порция воинственных криков.
– Суахили они, похоже, не понимают… – констатировал Хеммет
– Что предлагаете предпринять? – я не отрывал взгляда от копейного наконечника шириной не меньше ладони и длиной добрых полметра описывавшего замысловатые фигуры в опасной близости от моего торса, – стрелять, полагаю, бессмысленно, их слишком много и они слишком близко…
– Надо как-то убедить их в наших добрых намерениях…
– Хотелось бы знать, насколько добры их намерения, – возразил я, – мало ли кого они там жарили в момент нашего визита…
– Слухи о каннибализме местных жителей сильно преувеличены, Танкред.
– А если нет? Кого-то же они жарили?
– Это был жертвенный кабан – донесся голос откуда-то сзади.
Мы дружно повернулись. За нами стоял добродушного вида европеец в поношенном, но чистом тропическом костюме и широкополой шляпе.
– Вы их напугали, – добавил незнакомец.
– Мы!? Их?
– Именно. Вы довольно неожиданно появились в самый разгар церемонии выплавки железа. Кстати, забыл представиться, меня зовут Якоб Тарау, миссионер. – Он вежливо приподнял шляпу, потом прошел между нами и о чем-то заговорил с туземцами. Обменявшись несколькими фразами, он снова повернулся к нам.
– Вождь боится, что дух, обитающий в вашем железе, может повредить их обряду. Они верят, что каждая железная вещь обладает собственной сверхъестественной сущностью, и ваши могут повлиять на процесс выплавки дурным образом. Вдруг ковавшие их мастера были врагами местных духов-покровителей железа. Поэтому они просят вас либо уйти, либо оставить все металлические вещи за пределами деревни.
– Фотоаппарат можно взять с собой? – немедленно спросил Хеммет.
– Ничего металлического, даже пуговиц… Увы, но моя просветительская деятельность приносит пока лишь весьма скромные плоды. Так что нам придется считаться с их суевериями.
Хеммет вздохнул. Его надежды продолжить фотосъемку обряда разбились о местные традиции.
– Не бойтесь, я отведу вас в миссию, – Якоб Тарау снова добродушно улыбнулся. Я еще раз с опаской посмотрел на копейный наконечник, продолжавший болтаться у моего живота. Металл был черным, грубым и пористым, но выглядел достаточно острым, чтобы нанести серьезные телесные повреждения.
– Думаю, это весьма своевременное предложение, – заметил я, – мы будем крайне благодарны вам за гостеприимство.
