Текст книги "Люди и атоллы"

Автор книги: Януш Вольневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Остров охотников за костями

В резком свете заходящего солнца на самой высокой точке Скалы самоубийц сиял белизной монумент Мира. Вокруг сосредоточенные лица: очередная группа японских туристов возлагала цветы и чтила минутой молчания память погибших соотечественников. Далеко внизу – ровный ковер зелени, переходящий в изумруд океанских вод. Огромный красный диск солнца медленно тонул за горизонтом.

Несколькими часами раньше там, внизу, где рдел кровавый закат, на берегу моря полыхал огромный, сложенный из целых стволов деревьев погребальный костер. На нем пылали выбеленные временем человеческие кости. В вихре дыма и пламени трепетали полотнища, исписанные иероглифами, национальный флаг Японии и маленькие сверточки с подарками… для умерших. Несколько десятков черепов, словно кошмарные призраки, гримасничали в неровных отблесках пламени.

Возле пылающего костра, будто дьявольский подмастерье в преисподней, суетился хромоногий японец. Он поливал пылающую груду какой-то жидкостью из множества маленьких флакончиков. Обстановка отнюдь не напоминала XX в., хотя низко над костром, как символ современности, пронесся реактивный самолет. Трещали раскаленные головешки, рушились в огонь человеческие кости и черепа.

– Это была ужасная война, – вздохнул стоящий рядом со мной молодой человек, который представился мне как Тоё Сакура, студент Токийского университета.

– Не можете ли вы мне объяснить, для чего и чем поливают костер?

– Водой. Ее привезли из Японии ветераны боев на Марианских островах. Они даже организовали свое Общество поставщиков воды, потому что помнят, как тяжко страдали люди от ее отсутствия в последние дни сражения за Сайпан. Сейчас они окропляют костер, чтобы принести облегчение душам погибших японских солдат.

Вскоре огонь начал постепенно угасать.

– Скажите, погребальная церемония уже окончена?

– Нет, что вы! Видите эти картонные коробки? Туда после кремации положат прах, а затем в ящиках, обернутых в траурные белые полотнища, отправят в Японию. Ранней весной состоится церемония захоронения в храме Хидори-Гафухи. Он соответствует Могиле неизвестного солдата в США и Европе.

Японский студент оказался словоохотливым собеседником и приятным человеком. Благодаря ему мне удались побывать в огромной палатке, где готовили подарки для погибших солдат. Собравшиеся здесь молодые люди связывали в букетики цветы, готовили ленты, небольшие порции риса и т. п. На столе стояли также бутыли с водой, сакэ[5]5
  Сакэ – японский алкогольный напиток (рисовая водка), употребляемая в подогретом виде (здесь и далее примеч. ред.).


[Закрыть], лежали пачки папирос и кусочки сандалового дерева. Здесь была основная база добровольческого студенческого отряда, разыскивающего захоронения, вернее, кости. От них я получил кое-какие сведения об этой важной акции, продолжающейся много лет на всех бывших театрах военных действий на Тихом океане.

Кампания началась в 1960 г. с официальной просьбы министерства здравоохранения и социального обеспечения Японии разрешить поиски останков погибших и их отправку на родину. По сведениям японцев, на острове погибло около 45 тысяч солдат и гражданских лиц.

Поиски начались в 1968 г. после переговоров между правительствами подопечной территории и Японии. Из членов Общества осиротевших семей (Нихон Изоку Каи), Добровольного студенческого общества следопытов (Саинен Дан), а также Общества ветеранов боев за Марианские острова создали специальные поисковые отряды, финансируемые правительством. Они были укреплены группами альпинистов, которые обследовали отвесные скалы, пещеры, где также имелась вероятность обнаружить останки погибших.

^{Гуам. Японская пушка времен второй мировой войны}

– Сейчас, в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, на острове еще находится около пяти тысяч останков наших соотечественников, – сообщил мне пожилой, седеющий человек, вероятно глава студенческого отряда. – Три года назад обнаружили огромную братскую могилу, но после эксгумирования около ста скелетов начались тропические дожди, а затем произошел оползень. В ближайшем будущем мы снова начнем копать в том месте.

Отправляясь в полет с Гуама на Сайпан, я и не предполагал, что спустя 30 с лишним лет после окончания войны увижу столь наглядные свидетельства того тяжелого времени: черепа, кости, искателей могил… Однако в этом коротком получасовом перелете заключалась еще одна аномалия. Так, вылетев с Гуама, пролетев мимо острова Рота и приземлившись на Сайпане, я оказался в другом государстве, а именно на американской подопечной территории тихоокеанских островов[6]6
  В последнее время так называемые Северные Марианские острова были выведены из подопечной территории тихоокеанских островов и обрели статус «содружества» с США, подобный статусу Пуэрто-Рико.


[Закрыть].

Что же это такое – подопечная территория? В самых общих словах, она состоит из акватории Тихого океана площадью 8 миллионов километров, по которой разбросано 2140 островов и атоллов. 100 из них заселяют 110 тысяч жителей. Подопечная территория складывается из трех основных архипелагов: Марианского, Каролинского и Маршалловых островов – и обычно называется Микронезией. Общая поверхность всех, в том числе и необитаемых, островов не превышает 2 тысяч квадратных километров. Подопечная территория тихо-океанских островов – политическое наследие мандатной территории Лиги наций, управлявшейся японцами, начиная с Версальского договора до окончания второй мировой войны, т. е. почти 30 лет. За это время японцы сумели превратить клочки суши не только в цветущие сады, но и в мощные военные базы для ведения войны на Тихом океане. 1944 год принес им поражение, и названия погруженных во мрак истории таких крошечных островков, как Сайпан, Гуам, Тиниан и другие, вдруг появились в заголовках, притом набранные самым крупным шрифтом, на первых полосах газет.

Жестокая война

После поражения при Пёрл-Харборе в 1941 г. американцы сравнительно быстро перевели свою мощную промышленность на военные рельсы, и спустя короткое время на Тихом океане оказалось значительное количество военных кораблей, снаряжения, обученных войск и самолетов и авианосцев, которые сыграли важнейшую роль в овладении Тихим океаном.

Одновременно с ростом военной мощи союзников усилились атаки на японские позиции и аэродромы, рассеянные на островах подопечной территории и других, захваченных ранее японцами. Союзники стали постепенно вытеснять врага с отдельных островов и захватывать целые архипелаги. Объединенный комитет начальников штабов на Тихом океане разработал тактический принцип так называемых «лягушачьих прыжков». Он основывался на обходе второстепенных опорных пунктов японцев и захвате наиболее важных баз, подавление которых было необходимо для осуществления следующего «прыжка».

В рамках этого плана на 15 июня 1944 г. американцы запланировали провести операцию «Фуражир», т. е. вторжение на острова Марианского архипелага, в частности на Сайпан, Тиниан и Гуам. Подготовкой к этой операции послужил захват островов Гилберта и Маршалловых, а также ряд мощных налетов на японские аэродромы и базы, расположенные на соседних островах. Позаботились американцы и об уничтожении подкреплений, отправлявшихся на Марианские острова. Так, уже в феврале американская подводная лодка «Траут» атаковала конвой, идущий на Сайпан, и уничтожила судно со снаряжением и 2500 солдат. Подводная лодка «Сэндлэнс» в другом конвое потопила два транспортных судна и крейсер. В марте и апреле бомбардировщики, стартовавшие с авианосцев, совершали мощные налеты на стратегические аэродромы противника. В результате американцы обеспечили себе полный контроль на воде и в воздухе в районе предполагаемого вторжения на Марианских островах, которые представляли собой стратегически важный пункт для непосредственных воздушных атак на Японию.

В предусмотренное планом время американцам удалось также разрешить разного рода организационные проблемы, подготовку транспорта и прочее, т. е., как говорится в наше время, весь план операции. Это были непростые задачи, хотя бы потому, что основной базой сложной операции был только что отбитый у японцев атолл Эниветок, находящийся от Сайпана почти в 2 тысячах километров, причем эта «база» состояла в основном из лагуны, пляжа и нескольких кокосовых пальм. Настоящей базой были Гавайские острова, но они отдалены от театра военных действий на 6500 километров. Особой, но также чрезвычайно важной проблемой оставалось составление карт, так как оказалось, что японцы в 30-е годы держали свои владения в такой глухой изоляции, что американцам была неизвестна даже элементарная топография островов, которые они собирались захватить. Срочно организовали детальную воздушную разведку и на основе топографических данных составили карты. Анализ этих данных и разведывательных материалов позволил оценить японскую оборону. Как выяснилось позже, разведка недооценила японские силы. Их признали вполовину меньшими, чем было на самом деле.

Вторжение на Марианские острова началось за 4 месяца до основной наступательной операции, так как уже во второй половине февраля в результате мощных воздушных налетов было уничтожено около 160 японских самолетов, находившихся на нескольких аэродромах архипелага. Налеты продолжались до самого вторжения. А это была крупнейшая военная операция на Тихом океане.

В ней принимали участие 535 военных и вспомогательных кораблей и 127 571 солдат. Кроме того, от возможных нападений противника группу вторжения охранял флот. В его состав входило, между прочим, 15 крупных авианосцев с 800 самолетами на борту[7]7
  Эта предосторожность оказалась вполне обоснованной, так как японцы бросили на оборону Марианского архипелага почти все свои морские силы. Разыгралось так называемое сражение на Филиппинском море, состоявшее из нескольких крупных военно-морских операций, которые принесли императорскому флоту тяжелое поражение. С октября 1944 г. японский флот практически перестал приниматься на Тихом океане в расчет.


[Закрыть]. Все это было направлено на островок, длина которого не превышала 23 километров, а площадь – 120 квадратных километров.

Любопытная деталь: в состав сил вторжения входила воинская часть специального назначения – Подводный отряд разрушителей (ИДИ), который состоял из аквалангистов (тогда еще новинка) и имел целью уничтожение подводных заграждений, затрудняющих десанту высадку на сушу. Это были главным образом мины, бетонные преграды или заграждения из колючей проволоки.

^{Отели на Гуаме славятся отличным обслуживанием туристов}

Этим огромным силам японцы могли противопоставить 32 тысячи недостаточно вооруженных солдат, в частности вследствие упомянутых противоконвойных операций американцев. Укрепления на острове остались недостроенными, так как японцы не ожидали столь раннего нападения на Сайпан. Японскую армию на острове возглавлял генерал Ёситсугу Саито, здесь же находился адмирал Нагумо, командовавший нападением на Пёрл-Харбор.

Прелюдией к вторжению стали, как уже упоминалось, воздушные налеты и артобстрел из морских орудий, которые продолжались двое суток перед наступлением. Морская артиллерия американцев показала себя не с лучшей стороны. 7 линкоров адмирала Ли выпалили 2500 шестнадцатидюймовых и 13 тысяч пятидюймовых снарядов… без результата. Был уничтожен лишь сахарный завод, который отнюдь не являлся военным объектом. Американский историк Сэмюэл Э. Моррисон об этой операции писал, что «наш флот взял на себя роль крестьян – вспахал поля, постриг деревья, покосил траву и густо засеял землю металлом».

В день, предшествовавший вторжению, другая эскадра стреляла лучше, но в свою очередь, и японская артиллерия добилась нескольких прямых попаданий в корабли. В результате, как выяснилось позднее, артподготовка в первой фазе сражения почти не нарушила японской обороны, что десантные отряды вскоре ощутили на собственной шкуре. Наступило 15 июня 1944 г. В Европе уже шла высадка в Нормандии. На Тихом океане начался настоящий ад.

Американцы ударили по Сайпану. В золотистом свете раннего утра завязалось жестокое сражение. Прошло немного времени, и в чистое небо взвились гигантские клубы дыма, пространство наполнилось гулом боя. Над плацдармом, выбранным американцами для высадки и условно разделенным на Красный, Зеленый, Желтый и Голубой пляжи, господствовала высота Фина Сусу, а с левой стороны виднелась самая высокая вершина Сайпана – Тапотчао, справа – равнина. Десантные корабли всех родов – с танками, огнеметами, бронетранспортерами и другим разнообразным снаряжением, какое только было в распоряжении военных того времени, – рванулись к берегу. Высадка происходила на побережье длиной около 4 миль. Отработанная в последних военных операциях техника высадки десанта «сдавала» еще один кровавый экзамен. Командос-под водники оказались почти, без работы. Японцы не успели сделать подводных заграждений перед пляжами. За первые 20 минут на берег высадилось около 8 тысяч (!) солдат со снаряжением, вспомогательной техникой, боеприпасами и госпиталями.

Крупные корабли – линкоры, крейсеры – с расстояния меньше километра от берега палили из всех орудий по острову и прибрежной полосе за пляжем. Казалось, японцы после такого огня должны были, быть разбиты в пух и прах, вбиты в коралловый песок. Однако этого не произошло.

За два часа высадки на узкой полоске берега оказалось огромное скопление маринес и значительное количество техники, правда не всегда на позициях, предусмотренных штабными теоретиками. Японцы хладно кровно дождались третьей и четвертой волны десанта, который прорвался через рифы и высадился на открытом берегу, и обрушили на этот до отказа забитый клочок берега шквальный огонь из всех имевшихся видов оружия: орудий, автоматов, минометов. При этом выяснилось, что они имеют множество хорошо замаскированных огневых точек, которые отлично пристреляны к каждому квадратному метру прибрежной полосы, что, без сомнения, было отработано задолго до вторжения. Японцы предприняли также ряд коварных выпадов. Так, казалось бы, брошенные на берегу танки внезапно открывали огонь по войскам, беспечно высаживающимся на берег. Таким образом, потери американцев неожиданно оказались весьма существенными. Один из американских батальонов в короткий промежуток времени потерял 150 человек и среди них много офицеров.

Несмотря на отчаянное сопротивление японцев, высадка продолжалась довольно гладко. Вскоре стало ясно, что при подавляющем превосходстве война на Сайпане не будет молниеносной и предстоит долгая и тяжелая борьба. В первый день вторжения на берег высадилось более 20 тысяч солдат, из которых 500 было убито и свыше 1000 ранено, в результате полевые госпитали оказались переполненными. В первые 3 дня сражений пришлось эвакуировать под неприятельским огнем более 3500 раненых и перевезти их на борт плавучих госпиталей «Солас» и «Баунтифул», которьге прибыли в район боев 18 июня.

Японцы мужественно защищались. Они старались всячески сделать так, чтобы ни один американец не спал более нескольких минут. Ночные контратаки больших и малых групп повторялись в течение всей ночи. Одна из крупнейших контратак, с трудом отбитая при поддержке бомб и корабельных орудий, стоила японцам свыше 700 убитых, но нагнала страху и на американцев, оказавшихся на незнакомом берегу, нанеся им большие потери.

Как можно было предвидеть, преобладающие силы американцев медленно, но верно продвигались в глубь острова, тем более что Саито начал перегруппировку своих войск. Американцы овладели всей южной частью острова, за исключением отдельных мелких очагов сопротивления, но лишь на шестой день сражения на берег были переброшены оставшиеся войска, саперы, все снаряжение и т. п. В то же время вице-адмирал Тернер передал командование новому военачальнику – генералу сухопутных войск на Сайпане Смиту.

Во вторую неделю вторжения развернулись жестокие бои за укрепленную высоту Тапотчао и ее окрестности. Американцы продвигались на 300–400 метров в день. Командование десантных войск совершало ошибки, случалось также, что огневая, «поддержка» с кораблей поражала свои же войска, что принесло американцам немало потерь и добавило беспорядка и неразберихи. Было принято решение: сместитькомандира 27-й американской пехотной дивизии.

^{Сайпан. Административное здание на Капитолийском холме}

Американские войска полностью овладели высотой 27 июня. К тому времени японцы потеряли от 70 до 80 процентов военных сил, но продолжали отчаянно сопротивляться. Их командующий – генерал Саито – еще раз провел перегруппировку остатков войск, готовясь до конца оборонять северную, гористую часть острова. Однако в его донесении в Токио открыто говорилось, что «не может быть надежды на победу без поддержки с воздуха». Генерал также просил императора простить его за «слабость» и обещал бороться за северную часть Сайпана до конца.

Американцы приступили к форсированию последней линии обороны. Кроме сухопутных сил в их распоряжении по-прежнему оставались военные корабли, в особенности эсминцы, которые стреляли по всему, что двигалось на острове, подобно снайперам; случалось, что снаряды корабельных орудий попадали в замаскированные входы в пещеры, где были расположены оборонные пункты японцев.

Завершалась третья неделя боев, и, хотя у американцев было в избытке военного снаряжения, из-за ожесточенного сопротивления осажденных они все-таки продвигались с трудом, метр за метром. В ночь с 6 на 7 июля они столкнулись с новой неожиданностью. Несмотря на бессмысленность сопротивления, солдаты императора не сдавались. Напротив, они выбрали наиболее слабое место в расположении вражеских войск и предприняли самую крупную атаку (банзай) за все время боев.

Это отчаянное нападение было совершено в 5 часов утра. 3000 солдат императора, вооруженных бамбуковыми пиками и ножами или не вооруженных вообще, которые с криками «банзай!» и «шихисси хококу!» («Жизнь семи врагов – в жертву отчизне!») ринулись на ошеломленных американцев. Бой, проведенный почти голыми руками, стоил американцам почти 400 убитых. Однако на следующий день на поле было обнаружено 4300 павших японцев. Американские историки так по сей день и не знают: то ли атака была проведена большими силами, то ли на этом месте еще раньше погибло 1300 японцев.

Японское командование уже не могло узнать о результатах этой самоубийственной атаки, так как той же ночью генерал Саито и члены его штаба воссоединились с духами предков. Подписав последний прощальный приказ у входа в пещеру, которая служила ему все это время командным пунктом, с лицом, обращенным к востоку, генерал «проявил мужество истинного японца» и совершил сеппуку (харакири) своим самурайским мечом. Потом в соответствии с приказом адъютант выстрелил ему в голову из пистолета, затем покончил жизнь самоубийством; за ним то же сделали члены штаба. Несколько солдат облили себя бензином и подожгли. Позднее останки генерала были похоронены американцами со всеми полагающимися по рангу военными почестями. Примерно в то же время в соседнем гроте застрелился адмирал Хуихи Нагумо, возглавлявший японские военные силы при нападении на Пёрл-Харбор менее трех лет назад. Еще два дня продолжались отдельные стычки с разрозненными группами японцев, и наконец в знак овладения островом 10 июля 1944 г. на Сайпане состоялось официальное поднятие американского флага.

Зловещими стали события при захвате Сайпана, разыгравшиеся на северном, обрывистом берегу острова, куда вместе с остатками армии согнали свыше 20 тысяч гражданского населения – японских колонистов. Под влиянием пропаганды эти люди панически боялись «американских дьяволов» и отвергали многократно повторяющиеся призывы сдаться. На скалистой площадке (Скале самоубийц), до отказа забитой людьми, разыгрались сцены Дантова ада. По добровольному согласию люди стали убивать друг друга. В этбм трагическом происшествии не последнюю роль сыграли японские традиции. Оякусхинджу, или «пакт смерти» между родителями и детьми, известный в течение многих веков, предписывал смерть сына от руки матери, убийство младшего брата старшим, а также смерть жены от руки мужа. В экстазе люди сталкивали друг друга с высокой горы, сами бросались на острые рифы, подрывали себя гранатами, разбивали головы детей о камни. В этом аду немногие оставшиеся в живых офицеры рубили головы стоявшим навытяжку в строю солдатам, стреляли в женщин по их просьбе и пускали себе в лоб последнюю пулю. При всей известной жестокости войны на Тихом океане это добровольное самоистребление, – несомненно, одна из самых потрясающих ее картин.

Чиновник-поэт

Я осторожно сошел со Скалы самоубийц, где каждый камень казался мне пропитанным кровью. Моим спутником и гидом в поездках по острову был в тот день Вэл Сэнгэбао, чиновник департамента информации правительства подопечной территории, знатный микронезиец с острова Палау, а в частной жизни – поэт.

– Еще много недель спустя после официального захвата острова здесь творились страшные вещи, – продолжал Вэл прерванную беседу. – С помощью бульдозеров и цемента американцы замуровывали входы в пещеры, откуда японцы все еще совершали дерзкие налеты. Так что там наверняка погребено много солдат.

– Вот почему в группах следопытов всегда есть профессиональные спелеологи, – догадался я.

– Конечно. Впрочем, что скрывать – эти «искатели костей» для нас, жителей Сайпана, – реальный доход. Многие уже беспокоятся, – прошу простить меня за тривиальность, – что будет с нами, когда эти кости кончатся…

Вэл бросил на меня взгляд-не выдает ли выражение лица моего возмущения – и продолжал:

– …Однако японцы – удивительные люди. Приезжают к нам… или эти, ну, искатели, или новобрачные парочки… чтобы провести здесь свой медовый месяц. Сюда, к нам! Как-то противоестественно, вам не кажется? Медовый месяц среди пылающих костров…

– Послушайте, Вэл, – прервал я его на полуслове, опасаясь детального анализа проблемы, – а что, действительно экономика Сайпана находится в скверном состоянии?

– Да, дела идут неважно. У нас главный работодатель – государство. Оно пожирает процентов 50 рабочей силы. Потом идут доходы с туризма, и… больше ничего нет, Ян. Ничего! Вот уже прошло более тридцати лет, как кончилась война, а мы даже не обеспечиваем себя продуктами питания. Много продуктов вывозим с соседнего Тиниана, хотя у нас жителей всего-то не более тринадцати тысяч человек. Уровень экономики тысяча девятьсот четырнадцатого – тысяча девятьсот сорок четвертого годов до сих пор для нас недостижим. Сейчас здесь не растет ни одного стебля сахарного тростника. Вокруг – посмотрите сами – только танган-танган, трава, которую сразу после войны американцы посеяли с самолетов, чтобы предотвратить страшную эрозию и спасти остатки почвы. Если поток туристов иссякнет, нам останется лишь канцелярщина или – еще раз извини за кощунство – продукция человеческих костей из пластика.

^{Сайпан. Напоминание о страшной войне}

Вэл – настоящий патриот Микронезии. Он очень близко принимал к сердцу судьбу подопечной территории. Но это не мешает ему оставаться самоотверженным гидом. Таким он оказался и для меня. Он возил меня повсюду, где только могла пройти его машина. Вэл, полнеющий, уже с брюшком мужчина, производил впечатление сибарита. Мы так и не попали на восточное побережье, где совсем нет дорог. Зато мы довольно часто отдыхали за кружкой пива в придорожных барах. В основу нашего путешествия по острову, в котором моим гидом оказался чиновник-поэт, была положена программа, разработанная для японских туристов – самых желанных гостей на Сайпане. Я узнал, что для них издаются специальные карты с названиями на японском языке и постоянно обновляется военный металлолом. Так, например, в одном месте под названием «Last Command Post» («Передовой командный пункт») можно увидеть живописно расставленные орудия; в другом – японские буксиры в хорошем состоянии, защищавшие подходы к побережью; у Мэрпи-Роуд – подбитый американский танк. Приезжим из Японии показывают также остатки узкоколейки, по которой перевозили сахарный тростник с многочисленных плантаций, памятник японскому «королю сахара», старый маяк и развалины Тюрьмы.

Эти руины некогда мрачного здания служат напоминанием об Амелии Эрхардт, известной американской летчице. Она была первой женщиной, которая перелетела Атлантический океан. Это произошло в 1932 г. Затем впервые в мире она совершила одиночный полет на небольшом самолете по трассе Гавайские острова – Калифорния. Этот полет был совершен в 1935 г., продолжался 18 часов и принес летчице всемирную славу.

Затем Амелия решила облететь по экватору вокруг земного шара, на этот раз в сопровождении штурмана Фрэда Нунана. Машина для экспедиции была оборудована одним из американских университетов. 2 июня 1937 г. Амелия с коллегой стартовала с Флориды. Ровно через месяц дамско-джентльменский экипаж (с Новой Гвинеи) начал перелет над Тихим океаном протяженностью 4 тысячи километров. Он должен был завершиться посадкой на острове Ховард, специально подготовленном для этой цели военно-морским ведомством Соединенных Штатов Америки.

Самолет и его экипаж больше никто не видел. Тем не менее на тему о «таинственной гибели Амелии Эрхардт» вышло несколько книг. В большинстве из них высказывается мнение, будто американской летчице было поручено шпионское задание, состоявшее в сборе информации о мероприятиях японцев на островах, проводимых в глубокой тайне. Предполагают, что Амелия Эрхардт и Фрэд Нунан сделали вынужденную посадку на Сайпане. Здесь их отправили в тюрьму и затем казнили. В подтверждение этой версии приводятся многочисленные факты и документы. Другие авторы утверждают, что после официальной приостановки поисков самолета и сообщения о гибели Амелии Эрхардт ее тайно обменяли на японских шпионов и она под другим именем здравствовала еще после второй мировой войны. В связи с этой историей можно также упомянуть, что в 30-х годах по приглашению авиационного командования Амелия Эрхардт побывала в Польше.

Вэл ничего не знал об Амелии. Зато он познакомил меня, к сожалению теоретически, с расширенной и, разумеется, более дорогой программой для экскурсантов из Японии. За некую дополнительную плату они могут побывать в пещерах, где располагались пункты обороны, а также взобраться на Тапотчао.

– Она поднимается над уровнем моря более чем на тысячу пятьсот футов, – сообщил мне Вэл. – Местное бюро по туризму заботится также о том, чтобы наши дорогие туристы могли искупаться и отдохнуть на пляжах, бывших некогда местком высадки для американцев, то есть на Красном, Желтом и Зеленом пляжах. Как дополнительное мероприятие можно осмотреть остовы десантных барж или видные на мелководье остовы танков.

Вэл был явно утомлен рассказом и, несмотря на то что мы запланировали посещение международного аэродрома, быстро закончил нашу экскурсию под предлогом срочного дела и отвез меня в отель. На следующий день мы договорились снова встретиться.

«Ройял Тага Отель», в котором я остановился, был расположен возле Красного пляжа. Освеженный купанием, я сидел на террасе в том месте, где много лет назад рвались мины и снаряды. Был уже восьмой час вечера, наступила темнота. Вдоль всего пляжа вела прогулочная дорожка. Ее освещал длинный ряд газовых факелов, отбрасывая на воду пурпурные отблески. От легкого бриза беспокойно трепетало дымное пламя. В этом месте оно особенно напоминало о душах погибших, о гекатомбе войны, о погребальных кострах, которые, наверное, еще долго будут пожирать человеческие кости на этом крошечном, затерянном в океане клочке земли.