Текст книги "Железный гром (СИ)"

Автор книги: Янов Алексей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

И тут, совершенно неожиданно, за спиной у нас раздались взволнованные крики:

– Малишку и Ружицу похитили!!!

Глава 6

Я уже хрен знает в какой раз проклял то пятое чувство, интуицию или как там это назвать, в общем то ощущение, что упорно вело меня вглубь леса, заставив отделиться от общей группы преследования. Уже начало смеркаться и я начал задумываться над тем где бы мне переночевать: в лесу или же выйти для ночевки к ближайшей драговитской деревеньки, как вдруг мое внимание привлекли еле слышимые звуки. Я застыл на месте. Аккуратно снял и положил у дерева заплечный мешок и, сгибая пружинистый лук весом своего тела, натянул тетиву. Убедился, что засапожный нож на своем положенном месте. Из вещмешка вытащил колчан со стрелами и повесил его к себе за спину. В левую руку взял снаряженный лук, в правую – три стрелы и бесшумной кошачьей походкой двинулся по направлению к источнику шума.

Я замер без движения. Похитителей было двое, как и девушек сидящих у дерева со связанными руками. Меня пока никто из них не видел, чем и следовало воспользоваться. Выпрямился, одновременно натягивая тетиву. Первой целью выбрал стоящего ко мне боком парня лет восемнадцати. Нас разделяла дистанция метров двадцать. С такого расстояния я всегда попадал в мишени на порядок меньшие, чем силуэт человека, на которого я сейчас внимательно смотрел. Тем временем моя рука оттянула тетиву до отказа и в момент, когда я ее отпустил, человек повернул голову в мою сторону, но как-то среагировать не успел, стрела вонзилась ему в печень. Услышав щелчок тетивы, второй похититель пригнулся и под стон заваливающего компаньона схватился за топор, моя вторая стрела пролетела над ним, третья тоже ушла в молоко, он успел вовремя сместиться.

Вытащить из колчана четвертую стрелу, натянуть тетиву я катастрофически не успевал, второй противник с топором наперевес несся на меня вприпрыжку. Откинув левой рукой в сторону лук, а правой вытащил засапожный нож, пытаясь в оставшиеся секунды просчитать действия этого налетчика.

Сблизившись, похититель изогнулся и хлестнул топором снизу – безрезультатно, сразу же последовал новый выпад, а потом еще один и крайне опасный удар сбоку. Здесь мне удалось подловить своего визави, нанеся резкий удар ногой и, под испуганный крик Ружицы, выбить из его руки топор. Но мой оппонент не растерялся, сразу же выхватив нож. Теперь мы оказались вооружены на паритетных началах.

В звенящей тишине, слегка пригнувшись и расставив руки в стороны, мы медленно кружили друг вокруг друга, словно в каком-то странном танце. Я внимательно следил за каждым движением противника, в ответ получая не менее пристальный взгляд. Иногда то он, то я совершали обманные выпады, пытаясь запутать оппонента, и снова медленно кружили, ожидая подходящего момента.

И вот, отвлекая мое внимание, похититель проговорил:

– Какого лешего ты за нами погнался?

– Вы украли мою невесту.

– Ну так то невеста, а не жена. Новую найдешь.

– Хватит болтать мертвяк! Или ты хочешь сдаться?

– Жить, я гляжу, тебе надоело?.. – и внезапно бросился вперед.

Мне удалось уклониться назад корпусом и лезвие его ножа блеснуло у моих глаз в опасной близости. Изогнув запястье, резанул его по держащей нож руке и очень удачно, перерезав, похоже, ему сухожилия, а затем сразу же нанес добивающий удар под нижнюю челюсть. Окровавленная часть лезвия моего ножа вынырнула из затылка, а противник с широко раскрытыми в немом изумлении глазами стал заваливаться наземь.

Я тяжело выдохнул и опустился на корточки перевести дыхание.

– Дивислав! С тобой все хорошо? Ты не ранен? – услышав голос Ружицы, вдруг вспомнил о похищенных дамах, о которых я уже и позабыл, мысленно анализируя произошедший ножевой бой.

И тут же, мысленно костеря сам себя, вскочил на ноги. Откуда мне со стопроцентной уверенностью знать, что похитителей было всего двое? Отдых с анализом себе устроил, придурок! А если есть и третий, что пошел по своим делам до ближайших кустов?

– Похитителей было двое?

– Да!

– Фу … – выдал с облегчением. – Ну, тогда ладно. Со мной все в порядке, я не ранен. Сейчас вас освобожу …

Глава 7

Переговариваясь с Плещеем, медленно спустились к речной пристани. Вместе с купцом у причала, хорошо скрытого с реки зарослями ивы, мы оказались вовсе не случайно. Напросился-таки я с ним в речной «круиз»! Усердствовал я еще и потому, что на дворе наступил август, то есть жнивень месяц, а это значит не за горами «очень любимые» мною сельхоз работы проводимые при всеобщей мобилизации всего трудоспособного населения Лугова. Благо, что все это время удавалось отлынивать от подобного времяпрепровождения и походов в лес, так как я был занят перегонкой березового дегтя!

Вчера вечером простился со своей супругой Ружицей и другими родственниками. Да-да, с Ружицей мы поженились, но жили пока в сарае. Если будут обработанные бревна, то жилищная проблема решится довольно быстро, избушку можно за месяц спокойно поставить. Тем более кровельные и другие материалы вроде печных камней уже были мною припасены.

Накануне отплытия у нас с Плещеем состоялся довольно обстоятельный разговор. Обменивать деготь на заготовленный лес в припятьских деревнях это, конечно, хорошо, но меня, прежде всего, интересовала здешняя международная торговля, если можно так выразиться. В ходе этой беседы выяснилось, что часть балтийского янтаря те же самые галинды сбывали сарматам, готам и если очень крупно повезет – римским купцам. Плавали они на юг, в том числе и через р. Припять с р. Днепром, проплывая, таким образом, в том числе и через наши земли. И чтобы обеспечить себе свободный проход через территорию драговитского племени, балты договаривались с нашим вождем и платили за это часть своего товара в виде пошлины, хотя такого слова местные, естественно, не знали. За это им была гарантирована безопасность, разумеется, лишь на том отрезке пути, который был предусмотрен соглашением. И когда этого изъятого у балтов янтаря накопится в достаточном количестве, то уже Плещей сплавлялся по Днепру, продавать этот янтарь, а также мех и мед, главным образом, готским или сарматским торговцам. И балтов и нас «тормозили» в районе будущего Киева не давая идти дальше на юг, где можно встретить куда более денежных понтийских купцов. Причина такого их некрасивого поведения вполне прозаична – желание нагреть свои загребущие руки на посреднической торговле. Вот и в этот раз, помимо дегтя, везли на продажу традиционные товары – «пошлинный» янтарь, мед и мех, рассчитывая за них приобрести оружие, в крайнем случае, железо.

Пускай такие окружные, через третьи руки, но связи с понтийскими провинциями у нас все же были, что не могло меня не порадовать. А радовался тому, что продавать, или лучше сказать обменивать, часть своего этого и, надеюсь, будущего товара, вроде стеклянных бус, я намеривался, заключая бартерные сделки на произрастающий в том же Крыму и Кавказе, тисовый лес и не только. Вспомнились, понимаешь ли мне, английские лучники …

Славяне же, в отличие от своих островных коллег будущего (хотя может быть кельты и сейчас применяют тисовые луки, я был не в курсе), так вот, славянские луки были небольшими и изготовлялись они из ровной и относительно длинной ясеневой ветви. Впрочем, в этом деле славяне были не одиноки, точно такие же луки изготовляли балты, немцы, скандинавы и другие европейские варвары. Хотя насчет готов я не уверен, к ним уже наверняка через тех же соседей сарматов хотя бы в малой степени, но проник среднеазиатский лук, составленный из двух изогнутых частей наподобие широкого М.

И еще был один немаловажный момент, который следовало изменить посредством все тех же тисовых луков, а именно, усилить значение луков в сражении. Сейчас этому особого внимания не уделяется, но через несколько веков все изменится, когда славянские племена столкнуться с кочевниками – с аварскими и мадьярскими лучниками, тогда они будут вынуждены пересмотреть свои взгляды на применении луков в бою. Но зачем, спрашивается, ждать несколько веков, если бездоспешных противников можно уже сейчас засыпать стрелами еще не входя с ним в ближний контакт.

И здесь же, кстати, нужно вспомнить и об арбалетах. Тут даже самый простой деревянный арбалет будет вундерваффе, на бездоспешных воинов – за глаза хватит и еще останется! А впоследствии тисовые луки раздать взрослым ратникам, арбалеты – подросткам и другим жителям, что будут оставаться в Лугово одни, без мужчин, при походах. Но что-то я размечтался, пока кроме дегтя у меня вообще ничего нет!

А вообще-то, это плавание, для нашего будущего было крайне важным. Кроме тиса хотелось бы приобрести в этом году или в следующем и другой кое-какой римский товар, например, вроде тех же семян некоторых овощей (морковь, редька, огурцы, репа и капуста), цветных металлов, каолина, которые для нашей общины лишними совершенно точно не будут. Понятно, что в этот раз я вряд ли чего-то куплю, по крайней мере, в нужных мне объемах, но хоть приценюсь на импортные товары, возможно еще и заказы сделаю на будущий год, кто знает.

В эту поездку, не в последнюю очередь, меня интересовали белые глины – каолин, необходимые для производства шамотного кирпича из которого уже можно попробовать построить нормальный, огнеупорный горн для производства железа. Изготовление мехов для этого горна луговским шорникам я уже заранее заказал. Ведь не дело это нагнетать в горн воздух через трубку силой человеческих легких, отсюда, прежде всего, и вытекают плачевные результаты этого сизифова труда наших горе-литейщиков.

Вот с такими примерно мыслями и планами я и отправлялся в это далекое и опасное путешествие. Почему опасное? Случались иногда нападения на наши речные караваны, пускай и не на регулярной основе и не каждый год, но бывало и чуть ли не через два раза на третий. Будем надеяться, в этот раз пронесет …

Перед нами во всей красе открылась серо-зеленая, пенящающаяся у берега р. Припять, по ее волнам корабликами плавали листья и ветки, от речной воды отчетливо пахло болотом. Что и неудивительно, для нынешнего Полесья больше подходило бы название что-то вроде Болотного края, никакой мелиорации тут и близко не проводилось, в поселениях свирепствовала болотная лихорадка, особенно беспощадная к детям. Взрослые этим недугом страдали намного реже, поскольку еще в детстве, в ходе естественного отбора у них закладывался иммунитет к этой болезни. Или не закладывался, что грозило летальным исходом.

В драговитских деревнях, как уже говорилось, меня, прежде всего, интересовал просушенный лес. Вождь, признавая за мной приоритет в производстве дегтя, не возражал первым делом удоволить мои потребности жилищного характера. К тому же я хотел построить невиданный здесь дом – деревянный сруб, что будет всяко лучше местных полуземлянок, стены которых делались из палок обмазанных глиной. Просто до избы/сруба местные славяне еще не додумались, да и не очень экономным по части расхода древесины выйдет строительство такой избушки. Ну да мне было плевать, зимовать в полуземлянке мне совершенно не хотелось.

– Вот и наша река-матушка, – проворковал ласково Плещей, заскакивая в густо вымазанную дегтем долбленку.

Аккуратно залез на сильно расшатывающуюся на воде однодревку вслед за Дареном. Сел на лавку, разместившись рядом с предназначенными на продажу/обмен черными, обработанными дегтем щитами. Остальное пространство лодки занимали бочки с дегтем перетянутые куском обработанной дегтем рыболовной сети, и кое-какими взятыми в дорогу припасами.

Всего в путь отправлялось десять лодок-однодревок, а правили ими в общей сложности тридцать человек, как не сложно подсчитать, по три человека на одну долбленку. Возглавлял флотилию мой хороший знакомый Карась – глава луговской рыбацкой «артели».

Опустил весло в воду с правой стороны лодки и провел его вдоль борта, с левой стороны борта выгребал сидящий посредине лодки Лан, а впередисидящий Дарен чередовал гребки, загребая то с правого, то с левого борта. Моим напарникам и Лану и Дарену было где-то под тридцатник.

Так мы и гребли, пока не оказались на середине реки, где нас подхватило течение. Уже на стремнине я ощутил блаженное ощущение свободного скольжения, движения, для которого не требовалось никаких усилий. И это несмотря на то, что мы, по меркам моторных катеров, довольно медленно дрейфовали, перегруженные большим количеством груза.

Не торопясь, с ленцой подрабатывая веслами, проплыли вниз по течению километров десять. Плещей с Карасем о чем-то иногда громко перекрикивались. Умиротворяющая тишина окаймляющего реку леса и тихий плеск воды действовал усыпляюще. Я уж, было дело, чуть не заснул, как раздалась команда купца, и мы начали плавно заворачивать к практически никак необорудованному берегу. Первым пунктом в нашем сегодняшнем сплаве по реке значилась деревня с двумя десятками домов. В последний раз, зимой прошлого года, Дивислав вместе с несколькими охотниками сюда уже захаживал, поэтому тутошние жители были мне прекрасно знакомы.

Всего же, в течение нескольких дней, мы планировали посетить полтора десятка подобной этой речных деревенек. Веси расположенные вдали от речного русла посещать не планировали, с ними, по давно сложившейся традиции, вести торговлю и обмен будут жители речных деревень, в том числе, надеюсь, и моим новым товаром.

Подойдя вплотную к берегу, когда на дне отчетливо стали видны камушки, начали причаливать. Первыми в воду спрыгнули Карась с напарником и принялись привязывать свою лодку к торчащему у берега стволу дерева. Следом прикрепили вторую долбленку. Предпоследними пришла и наша очередь принайтовать лодку.

Погрузившись в прохладную воду по колено и при этом завязнув в топком прибрежном иле по щиколотку, принялись вытаскивать из лодки бочонок с дегтем. А Плещей в это время уже находился в деревне, отсюда он должен был забрать мех и мед, ну и заодно договориться об обмене моего дегтя на стройматериалы.

Глава 8

Миновав Припять, вниз по Днепру медленно спускалась наша флотилия долбленок. Каждый гребок веслами, да и само течение, посылало нас все дальше в чужие края. Мы вместе с купцом Плещеем и еще с двадцатью восьмью соплеменниками, по три человека на лодке, плыли в надежде расторговаться нашими товарами, в том числе и диковинным дегтем, с готами или сарматами. Конечно, лучше было бы торговать напрямую с тем же имперским Крымом/Таврией, но на наших несчастных долбленках выходить в открытое море – мысль прескверная, суицидальная, да и не пропустят нас туда ни за какие коврижки.

В драговитских поселениях приобрел бревен даже с излишком, на две избы хватит! Ну, я этому обстоятельству вовсе не расстраивался, как говорится, в хозяйстве все пригодится. Местные пейзане обещались связать их в плоты и доставить точно по адресу в течение месяца. То есть, к моменту моего возвращения стройматериал уже должен ждать меня в Лугово. Если они свое слово сдержат, то, как раз до холодов успею отстроиться.

Временами я искоса поглядывал на свой лук и колчан со стрелами, что размещался у моих ног. Дело в том, что мы уже выплыли за пределы земли драговитов и сейчас находились на территории славянского племени полян, к югу от них, в месте впадения р. Десны в р. Днепр уже начинались готские поселения преимущественно на правом берегу Днепра, а на левом берегу во множестве встречались поселения сарматов.

Здесь, на чужой земле, напряженно всматривался в лес, что по моим внутренним ощущениям как-то особенно неприветливо тянулся по обеим сторонам реки, хотя, с объективной точки зрения, окружающие нас пейзажи практически никак не изменились.

Однако мы плыли все дальше, медленно подгребая веслами, и уже во второй половине дня, по мере нашего сплава по Днепру, местность стала меняться. Все чаще на глаза попадались заросшие бурьяном поля, и вот тут-то я увидел пасущийся у берега целый табун лошадей!

– Это что!? Сарматские кони? – обратился к своему напарнику Лану по лодке-долбленке, точнее говоря, к его загорелому, лысому затылку.

– Не похоже, – потянул с сомнением в голосе он, внимательно рассматривая табун. – На лошадях нет никаких пометок принадлежности хозяину, пастухов тоже … Наверное это дикие кони.

И у меня в голове щелкнуло, как это часто и бывает, когда дело касалось прежних знаний Дмитрия. По прочитанной когда-то исторической литературе вспомнилось, что оказывается, еще киевский князь Владимир Мономах в XI веке охотился и вылавливал целые стада лошадей в окрестностях Чернигова.

– Не вздумайте стрелять! – немедля последовал громкий и грозный окрик из впередиидущей лодки Плещея. – Дикие то кони, аль нет, не наше дело!

Дисциплинированно проплыли мимо, хотя у некоторых членов флотилии руки так и чесались, хотелось полакомиться кониной, рыба уже всех порядком достала.

Солнце пекло немилосердно. Я уже весь взмок от пота, а скамейка, на которой я сидел, казалось, превратилась в пыточной инструмент для моих ягодиц.

Кому было на все фиолетово, так это Дарену. Сегодня он с утра расположился на задней скамейке и пользуясь случаем, решил порыбачить, закидывая сеть с кормы. Рыба у него ловилась, мы этим делом с первого дня нашего плавания промышляли. Потому так все и смотрели голодными глазами на диких лошадей.

Неожиданно сзади я услышал вопль Дарена:

– Стойте, сучье вымя! Назад подгребайте, у меня сеть за что-то зацепилась! Порвем ее или перевернемся!

Мы с впередисидящем Ланом послушно начали грести от себя против течения.

Пока Дарен пытался освободить зацепившуюся за подводную корягу сеть, вся драговитская дружная флотилия скрылась за очередным изгибом реки. Наша долбленка сегодня шла замыкающей. Мы с Ланом подгребали, стараясь, чтобы лодка стояла на одном месте, а Дарен возился со снастью, при этом ругался, поминая проклятых полянских водяных и чертей, ведь мы все еще находились на земле полян.

Тут из-за поворота реки показалась лодка Плещея, приложив руки ко рту, он прокричал крайне недовольным голосом:

– Что вы там застряли? Какого хера вы там делаете?!

– Вот именно, что застряли! Сеть за корягу зацепилась! – в ответ прокричал Лан.

– Плыви Плещей, не трави душу! Без тебя все сладим и вас нагоним! – это уже подал голос Дарен. – Я уже почти все распутал!

– Хорошо! Давайте быстрее! Не получится отвязать – перерезайте к херам сеть и нас догоняйте!

– Давай, бывай!

Лодка Плещея скрылась за поворотом.

– Ведь сеть хорошая, резать ее не хочу! – говорил сам с собой Дарен, а я, гребя веслом, поглядывал на него искоса, и вдруг что-то непонятное зацепило мое внимание.

Лысая макушка Лана внезапно дернулось, он словно мотнул головой и со всплеском воды его тело откинулось за борт. А мне послышался еще один звук, какой-то свистящий шорох, и сразу же обожгло бок острой болью. В первые мгновения я ничего не понимал, все происходило как будто не со мной, в каком-то замедленном видео. Вместе с Ланом, у которого из шеи торчал кровавый наконечник стрелы, лодка начала переворачиваться, и я тоже этому процессу поспособствовал, потому как от резкой боли в районе ребер меня тряхнуло и я дернулся назад вместе с заваливающемся в воду Ланом. Не успел ничего понять, как долбленка перевернулась, и я оказался в воде и сразу же получил новый удар по голове от навалившейся сверху лодки. Рефлекторно открыл рот, который мигом заполнила вода. Гребя руками и ногами, сдерживая рвотные спазмы, вынырнул на поверхность воды.

Выплюнул изо рта воду и тут же тело свело в рвотном спазме, от которого я опять ушел с головой под воду, при этом снова захлебнув речной водички, когда на автомате попытался глотнуть воздух. Я уже мало что соображал, но почувствовал, как некая внешняя сила тащит меня за шиворот на поверхность. Как оказалось это меня к себе подтаскивал Дарен. Он тоже вывалился в воду, одной рукой держался за дрейфующую лодку, а второй вытягивал меня. Меня опять начало тошнить, острая боль в желудке и ребрах пронизывала насквозь.

Неприятности на этом не закончились. Обвел мутным взглядом наше плавсредство, лодка с закрепленным в ней грузом погружалось на дно.

– Ты как? Лодка сейчас потонет, надо плыть к берегу! Сможешь?

– Да, – прохрипел я, хотя в своем ответе вовсе не был уверен.

– Плывем туда, – мотнув головой Дарен, указал направление. – Стреляли с противоположного берега, иначе угодим из огня да в полымя, – обосновал он свой вполне логичный выбор.

Все тело ныло, но пришлось плыть, помимо ног, все больше подгребая правой рукой, левая, при каждом движении, отзывалась болью. С трудом доплыл, когда под ногами появилось дно, Дарен обхватил меня, поддерживая за плечи, так мы преодолели, в последних лучах заходящего солнца, последние метры до берега, на котором я тут же и рухнул на спину.

И тут мой слух уловил шум кустов вдали и чьи-то чужие голоса.

– Вставай, уходим! – прошептал Дарен, подавая мне руку и помогая подняться.