Текст книги "По тропам волшебных лесов"
Автор книги: Яна Вуд
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Неведомый зверь рванулся вперед что есть мочи. Со скрежетом прошлись отростки по шершавой коре, оставляя на ней глубокие неровные борозды. И содрогнулись от боли вековечные ели!
Всколыхнулась калина, запоздало надеясь укрыться, но крупная когтистая лапа безжалостно ее распластала. Лопнули сочные ягоды, щедро заливая черную землю горьким, кровавым соком.
Измазав в багровой жиже длинный, лохматый хвост, зверь безвозвратно канул во мрак. А сине-зеленые ели остались стоять, поникшие и потрясенные. Они обиженно и недоуменно глядели ему вслед.
Деревья знали зло от людских топоров, но не от диких зверей. А потому не понимали, отчего этот зверь повел себя так жестоко…
Лес тем временем продолжал надсадно трещать, скрипеть и стонать. Яростным ревом возвещал великан свое роковое шествие. Вот он замер на мгновение. Тяжелое сопение нарушило установившуюся тишину. Зверь чутко принюхивался. Почуяв что-то, он вновь заревел и с мрачной решимостью двинулся дальше.
С юго-восточной стороны лес резко обрывался, переходя в покатый травяной холм с каменистыми проплешинами. У его подножия тоже толпились суровые деревья, несметным войском стоявшие до самого горизонта.
Зверь застыл на вершине. На лобастой голове его высились разлапистые рога. Холодный лунный свет выхватил из темноты два больших темно-зеленых глаза, щедро усыпанных яркими, бурыми крапинками. Их напряженный взор намертво приковался к сумрачной дали.
А там, на горизонте, огненным светочем возвышался над темно-зеленым морем душистой хвои большой, белокаменный город. Пестрые глаза зверя свирепо сощурились и, дико взревев, он решительно бросился вниз.
Огромный, мохнатый, утыканный отростками как копьями, он бешено несся к подножию. Глухо взвыв, зверь бесследно исчез под пологом очередного беспросветного леса. И лишь постепенно стихающие скрежет и треск напоминали о его недавнем присутствии.
Смеркалось. Шумный торговый город постепенно успокаивался с приближением ночи. Горожане и приезжие заканчивали последние дела. Припозднившиеся торговцы желали поскорее попасть в город, до закрытия ворот.
Они торопили друг друга, громко возмущались и переругивались. Стражники в кольчугах и темно-зеленых плащах пытались грозными криками унять общий гвалт, торопились проверить все ли верно, те ли прибыли, то ли привезли, что уговорено. Но повозок за воротами еще было видимо-невидимо.
Бывалые торговцы, однако, ждали молча, тихо посмеиваясь в густые бороды. Они знали, – стоявших под открытыми воротами, на дороге не бросали. Город жил торговлей и нуждался в торговцах не меньше, чем они в нем.
Однако, если подоспел после сигнального пения рогов и закрытия ворот, и ты не какая-нибудь важная персона, пиши пропало. Сиди себе на полянке, жги костерок до утра.
Располагался город очень выгодно: на скале, окруженной со всех сторон рукавом реки. К воротам через обрыв вел каменный мост. А по обе стороны от них возносились круглые, зубчатые башни.
На крытой площадке меж башнями тоже стояли стражники. Зоркие и бдительные, они обычно пристально осматривали близлежащий лес, однако, нынче, их внимание было всецело поглощено процессией и перебранкой у ворот.
Потому ни один из них не заметил, как невысокая фигурка, облаченная в темно-серый плащ с капюшоном, скользнула от крайнего дома к воротам. Незаметной тенью промелькнула она за спинами людей, в два счета пересекла мост и, пробежав немного вдоль повозок, бесследно скрылась в непроглядном лесу.
Оказавшись в безопасности, беглянка извлекла припрятанный под плащом светильник. Пламя озарило худощавое девичье лицо с острым носиком, большими глазами с частой прозеленью, тонкими черными бровями и такими же черными волосами, беспорядочно облепившими высокий лоб.
– Ну вот, из города вырваться удалось, – прошептала девушка, словно пыталась приободрить саму себя. – Теперь бы травку отыскать, покуда в рог не прогудели…
Внимательно глядя по сторонам, она торопливо заскользила вдоль корявых еловых стволов, освещая светильником сырую, замшелую землю. В другой руке девушки тускло поблескивал старый нож, которым она аккуратно пригибала стебли травы.
Беглянка была очень худой: сплошь кожа да кости. Она куталась в жиденький, местами на дырах, плащ. И кралась точно отчаянный, настороженный зверек, рискнувший выйти на охоту.
Все дальше и дальше она углублялась в лес. Темнота густела, светильник горел ярче. От земли потянуло прохладой. Со стороны реки наползал рваный, белесый туман.
– Где же ты, травка заветная, куда подевалась? – отчаянно прошептала девушка.
Она знала, что ей нечего было бояться. Город был совсем близко. Но отчего-то страх заползал в сердце холодной змеей. Наконец, лезвие ножа коснулось резных оранжево-красных листьев. Девушка облегченно вздохнула.
– Вот она, сон-трава.
За спиной громко хрустнула ветка. Девушка вздрогнула и огляделась. Никого. Вокруг лишь лес.
Присев, она принялась осторожно срезать листья волшебной травы. Срезав все, стала рыхлить землю, в поисках корней. Как вдруг сзади раздалось тяжелое сопение. Девушка замерла, позабыв, что надо дышать. Медленно выпрямилась и обернулась.
Свет выхватил из темноты уродливую клыкастую морду. На лобастой голове торчали огромные витиеватые рога, будто это сами корни деревьев вырастали прямо из шерсти. Такого зверя ей не доводилось встречать. Она даже не знала, что он может существовать. Разве только в ее кошмарах.
Зверь громко принюхался. Сбросив оцепенение, девушка хотела закричать. Но в тот же миг зверь заревел, и когтистой лапой сшиб ее с ног.
В это же время, стражник, пропускавший в город последнюю повозку, вдруг обернулся и настороженно вгляделся в мутную даль.
Среднего роста, крепкий и поджарый, с темно-русыми волосами, стянутыми на затылке кожаным ремешком, он походил на молодого степного волка, почуявшего неладное.
– Ты чего это, Брав? – окликнул его напарник.
Невысокий, краснощекий и плотный, он скорее напоминал упитанного вепря. Круглое лицо его обрамляла колючая рыжая борода. В карих глазах светились лукавые искорки.
– Я слышал рев, – ответил тот.
– Ну так что? – усмехнулся стражник. – Ну, зверь какой-то ревел. Мало их бродит в здешних лесах. Может, медведь.
– Непохоже, – Брав с сомнением качнул головой. – Уж очень странный был рев.
– Уж не решил ли ты, что это какой-то «волшебный зверь»? – грузный стражник хлопнул его по плечу и резко загоготал. – Вечно ты со своим волшебством. Всюду тебе то звери тамошние, то оборотни с упырями мерещатся. Не надоело? Может, и жену в тех землях сыщешь? Такую, чтоб с клыками. Только ночью остерегись. Не то еще зацелует до смерти! – довольный собственной шуткой, он снова зашелся хриплым хохотом.
– Скажешь тоже, Шнарф, – фыркнул Брав. – Тебе бы только насмешничать, да в трактире с девками пропадать.
– Конечно, а разве не в этом счастье? – широко улыбнулся тот.
Брав неодобрительно покачал головой, но не ответил. Отвернулся и принялся ждать сигнала со сторожевой башни.
А девушка лежала на спине, скованная ужасом и болью. В ее больших, широко распахнутых глазах застыл страх. Она не могла дышать, только хватала ртом воздух, как рыба, выкинутая на лед. Там, где грудь пронзили длинные когти-крюки, уже растекалось красное пятно.
Краем глаза она видела, как могучий зверь медленно приблизился. Огромный, лохматый, рогатый, точно чудище, порожденное где-то в мрачных недрах земли. Она почувствовала его тяжелое дыхание на своем лице.
Большие глаза в свете луны казались зловещими. Зеленые как болото, с красными прожилками, как разлитая по поверхности кровь. На самом дне их плескались ярость и смерть.
Едва она взглянула в эти глаза, сразу поняла… Даже не так. Поверила: все было кончено. Над городом надсадно прогудел рог.
Страх истаял, осталась только ужасающая безысходность. А внутри нее уже разливалась та самая обессиливающая пустота. Девушка тщилась закричать, но лишь задергалась и захрипела беспомощно и жалко.
Лязгнули клыки, вмиг раздробив ее шею. В девичьем рту забулькала горячая кровь, излилась по щекам и губам, хлынула за шиворот. Но девушка этого уже не чувствовала. Жизнь покинула ее разом поблекшие и остекленевшие глаза. Мир безвозвратно поглотила тьма.
***
Хейта подскочила с земли, часто-часто дыша. Судорожно схватилась руками за горло, лихорадочно огляделась. В проем между деревьями лился ясный солнечный свет, а она была целой и невредимой.
«Все хорошо. Всего лишь страшный сон» – мысленно успокоила она себя. Но внутренний голос тут же возразил: «Всего лишь сон, и только?» Ведь ей снились разные сны.
Порой такие, о которых она, по пробуждению, и вспомнить-то ничего не могла. Эти ее заботили мало. Но бывали сны яркие, четкие, слишком живые. Дед Шарши называл их вещими. Такие всегда исполнялись…
Порой эти сны рассказывали ей о прошлом. Зачем – она не ведала. Но приставала с расспросами к деду, а тот кивал, «да, внученька, так все и было».
Порой ей виделось то, что вершилось прямо сейчас. Как-то, лютой зимой, приснилось ей, что наведались из леса в деревню голодные волки и задрали всех деревенских собак. Так наутро и оказалось, с ошейниками утащили, а кровавые следы протянулись через всю деревню, как жуткие свежие шрамы на белоснежном лице.
А порой снилось то, чему еще только предстояло случиться. Тогда она пыталась вмешаться, но к ней редко прислушивались, и кончалось все чаще всего также печально, как и привиделось.
Некоторые сны были вообще непонятно о чем. Они будоражили воображение и загадками оседали в ее памяти. И давешний сон походил на один из таких. Ведь приснился ей ни много ни мало, – Хольтэст, город, в который она направлялась.
Что это была за девушка? Давно ли сгнили в земле ее кости? Или пала той самой ночью, когда Хейта под деревьями почивала? Или еще ходила она, улыбаясь по свету, не ведая, что судьба уготовила? Поди разбери.
Хейта вспомнила ярые красно-зеленые глаза зверя и невольно поежилась. Она слышала от пастырей о таких зверях. Они обитали в глуши, в потаенных недрах волшебных лесов. И хотя были хищными и опасными, злобным нравом не отличались.
Тот это был зверь или нет? И, если тот, отчего напал? Вопросов было много, а вместо ответов – смятение и сплошные догадки. Но сердце ясно подсказывало, что стоило поторопиться. И Хейта заспешила.
Наскоро позавтракав материным пирогом, она утолила жажду у ближайшего ручья, запихала шерстяное одеяло в мешок и вынырнула из сосняка на каменистую дорогу.
Впереди показались серо-рыжие скалы, – первые предвестники Елового плоскогорья, известного хвойными лесами, бездонными ущельями и шумными водопадами.
Днем на небе сгустились тучи. Стало серо и безрадостно. Начал накрапывать дождь. Осень входила в силу, торжествуя отдаленными раскатами грома и рогатыми молниями.
Вечером Хейта нашла небольшую пещеру в скалах, развела из хвороста костер, наскоро перекусила, тепло укуталась в одеяло и скоро уснула, убаюканная мерным шелестом дождя.
«Хейта! Хе-ейта!» – голос звучал точно отовсюду, однако, она не могла видеть, кто говорил. Настойчивый призыв повторился. Девушка заволновалась, заворочалась во сне и, внезапно, пробудилась.
Дождь кончился. Над миром занималось тихое осеннее утро. Беспокойные тени еще ворочались в мшистых ложбинах.
Таинственный голос исчез вместе со сном. Но Хейте отчего-то было неспокойно. Она встревоженно огляделась. И тут, что-то толкнуло ее изнутри – она была не одна!
Выбравшись из убежища, Хейта чутко прислушиваясь. Со стороны ближайших деревьев донесся вкрадчивый шелест. Она медленно приблизилась.
Диких зверей Хейта не боялась, как обычных, так и волшебных. Она от пастырей унаследовала способность ладить с ними, и даже самые опасные, как правило, обходили ее стороной. Но мало ли какой недоброжелатель мог выследить одинокую путницу и притаиться в кустах?
Хейта ступала неслышно, для верности держа наготове правую руку. Собравшись с духом, она выступила на прогалину, внутренне готовясь к самому худшему. Но от увиденного воздетая рука ее опустилась сама собой.
На дубовой ветке сидело существо необычайной красоты. С ликом прекрасной девы, но телом птицы. Огромные золотисто-белые крылья были изящно сложены по бокам. Из-под них выглядывали лишь острые когти. А хвост дивного создания, пушистый, с лиловым отливом, свисал почти до земли.
– Горэй, – неверяще прошептала Хейта. – Вещая птице-дева!
Давным-давно, когда она была еще ребенком, Фэйр поведал ей о птице-деве горэй. О том, что она умеет предвидеть будущее, что ей ведомо все на свете, что она может вселить в сердце великую радость, но может посеять и смертельную печаль. Она являлась обычно в самые темные, роковые времена и была предвестником великих событий. Увидеть вещую птице-деву выпадало лишь единицам.
– Горэй, – задумчиво промолвила дева. – Так меня называют дэронги. – Она улыбнулась мягко. – Насилу дозвалась.
Ее голос был бархатным и сладким. Сердце затрепетало в груди Хейты от одного его звучания. Захотелось радоваться и смеяться, а то и вовсе пуститься в беззаботный, безудержный пляс.
– Ты прилетела ко мне. Но, почему? – спросила девушка.
– Ты ведь Фэй-Чар, – как-то по-особому молвила та. – Дитя двух миров. Грядут неспокойные времена, полные великих событий. И тебе в них предстоит сыграть решающую роль.
Хейта молчала, обдумывая услышанное. Удивительно, ее назвали Фэй-Чар, но она при этом не испытала неловкости или грусти. Напротив, ей сделалось любопытно. И не то чтобы гордо, но, хотя бы не стыдно.
– Ты пришла поведать мне о будущем или о чем-то предостеречь? – спросила Хейта.
– Трудно сказать. Поглядеть надо сперва, – уклончиво ответила горэй.
Большие глаза птице-девы, окаймленные золотистыми ресницами-перышками, сверкали невероятно ярко. Хейте помстилось, словно это две звезды горели перед ней, проникая в самую глубь ее существа.
Девушка почувствовала себя беззащитной и растерянной. Горэй глядела на нее и видела все… совершенно все. Ее суть, чувства, страхи и мысли. События прошедших лет. И грядущее. Ее точно незримо завертело в каком-то бешенном вихре, так что даже закружилась голова.
– Такая маленькая, – шевельнулись точеные губы. – Такая храбрая. И такая… одинокая. Твое сердце ищет чего-то. Дружбы, любви. Наивное дитя. Одинока сейчас – одинока навек.
Хейта отшатнулась.
– Что это значит? – воскликнула она. – Потому что я Фэй-Чар?
Вещая птица не ответила. Ее мысли уже были далеко, все дальше и дальше опережая бесконечное время.
– Обретешь все что ищешь. И все потеряешь, – по щекам горэй градом покатились крупные слезы.
Внезапно ее оперение стало темнеть. Из бело-золотистого оно неотвратимо делалось безобразным, черным. Омрачились лучистые глаза, разгорелись, как угли. Ужас исказил изящные черты.
– Смерть, вижу смерть. Как ни решишь, куда ни пойдешь – всюду смерть.
Хейта знала, когда горэй вещает о бедах, она меняется внешне. Но знать было одно, а воочию наблюдать, как прекрасное белокрылое существо обращается в жуткое черное нечто с налитыми кровью глазами…
В страхе она отшатнулась.
– Почему смерть?
– От тебя зависит все, – прокаркала птице-дева. – Пусть меньше погибнет тех, кому не суждено вернуться.
– Кого? О ком ты говоришь? – вскричала Хейта.
Но птице-дева, казалось, перестала замечать все вокруг. Она закрыла посеревший лик могучими черными крыльями, и воздух огласили ее хриплые, судорожные рыдания.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
