Текст книги "I don't wanna be in love (СИ)"
Автор книги: Яна Рейнова
Жанры:
Современные любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Лорен, удобно расположившись на скамье, спокойно зашнуровывала белоснежные коньки. Стивенс с озорной улыбкой рассматривала свои длинные ноги, восхищаясь удавшейся затеей – собрать вместе близких друзей. Она давно ждала момента, когда её лучшая подруга избавится от обременяющих уз одиночества. Сегодняшнее свидание обещало быть лучшим в истории, по крайней мере, так предполагала Лорен.
Поправив низ зеленого обтягивающего платья, Стивенс сильнее укуталась в черный жакет, потому что на катке было ужасно холодно. Дилан сидел рядом с ней и по-прежнему возился со шнурками, которые никак ему не поддавались. Лорен брюзгливо фыркнула, наблюдая за судорожными движениями парня. Её озадачивал сегодняшний вид ОʼБрайена – несдержанный, дерганый и слишком задумчивый. Лорен хитростью пыталась раскопать причину странного поведения Дилана, но тот не подавался на уловки. На протяжении недели они ходили в кино, гуляли в парке, отдыхали в кафе, но парень постоянно оставался чем-то недоволен и ворчал. Стивенс рассчитывала, что на двойном свидании сумеет его расшевелить и вернуть прежнего неунывающего Дилана с его остроумными шутками на вооружении.
– Дилан, поторопись, пожалуйста, а то мы на ужин не успеем, – твердила Лорен над ухом Дилана, недовольно закатив глаза.
Стивенс распирала злость, которая пламенем кипела в жилах. Зеленые глаза наливались кровью, а сердце отбивало сумасшедший ритм. Девушке хотелось схватить ОʼБрайена за шиворот и хорошенько его встряхнуть. Парень с кривой ухмылкой слушал запальчивые речи Лорен и даже не поднимал головы, сосредоточив внимание только на черных коньках. Стивенс видела, что Дилан совершенно не реагировал на её возмущения, поэтому, сдавленно вздохнув, уселась обратно на скамью.
ОʼБрайен отчётливо чувствовал всеми фибрами души каждую искру неугасимой злобы в надрывном голосе Лорен, медленно переходящим в мольбу. Чувство вины глодало его изнутри, потому что целую неделю парень искал убедительный повод расстаться со своей девушкой. Сейчас он нагло сидел на скамье, зашнуровывая коньки, и просто игнорировал её очередную попытку завязать разговор, впрочем, так продолжалось уже несколько дней.
Стивенс оказалась выносливее, чем шатен мог себе представить: она молча принимала вспышки его гнева, терпела все обидные слова и издевки, закрывала глаза на то, что они почти перестали спать вместе. Лорен, украдкой смахивая с лица слезы, просто подходила к нему и обнимала. Так нежно и страстно, что у Дилана пропадал дар речи. Каждое утро ОʼБрайена начиналось с того, что он слал Стивенс цветы с извинениями. Ему было стыдно и больно от того, что он врёт Лорен, Стефани, Марку и самому себе. Теперь парень постоянно проклинал ненавистный вечер, когда он намеренно отказался от своего счастья.
Дилан не мог спокойно наблюдать за счастливой парочкой, которая сидела на нижней скамье и держалась за руки. Марк ласково обнимал Стефани за шею, прижимая к себе, а та заливисто хохотала, толкая его в бок. Если Лорен увиденная картина казалась милой и трогательной, то у ОʼБрайена кулаки уже чесались от ярости. Каменное лицо перекосило от возмущения, янтарно-карие глаза заполнила угрожающая темнота, а колкая дрожь пронзала запястья.
Дилан судорожно закрыл глаза, пытаясь заглушить приступ гнева, но у него ничего не получилось. Дыхание сбилось до хрипа и сухости в горле, а предательские слёзы скапливались в уголках глаз. ОʼБрайен резко стянул с себя коньки и прерывистым движением отбросил их в сторону. Натянув на плечи черную кожаную куртку, парень торопливо направился к выходу. Его не останавливали возмущенные возгласы Лорен «Дилан, ты куда?», бьющие ледяной волной в спину. Он просто непрерывно шёл, нервно стуча костяшками пальцев об стены. Он просто пытался избавиться от навязчивой мысли, что на одной из скамеек рядом с его лучшим другом сидит его бывшая лучшая подруга. Почему бывшая? Потому что ОʼБрайен давно осознал истинный смысл чувств, которые связывали его со Стефани. Он был влюблен в Стефани Ховард. В сердце бурлило тревожное отчаяние, потому что Дилан сам разрушил светлые надежды и окончательно сжёг мосты.
«Настоящую дружбу можно сохранить, а за настоящую любовь должны бороться двое» – гласило сообщение, мерцающее на экране телефона Ховард, которое девушка получила несколько секунд назад. Девушка пристально всматривалась в каждое слово, хрипло вздыхая. В глазах потемнело, а руки неожиданно задрожали. Стефани закрыла глаза, глотая солёные слезы, и сжала телефон во вспотевшей ладони. Это было сообщение от Дилана.
========== 12. Вечер ==========
Настоящая любовь не терпит сравнения с банальной симпатией или мимолётной влюблённостью. Она приходит в вашу размеренную жизнь гордо, не спрашивая разрешения, как напыщенная королева. Она влетает в сердце сумасшедшим ураганом, который не просто меняет вашу жизнь, а уводит землю из-под ног. Она распахивает вашу душу настежь, разглядывая самые чувствительные уголки. Она нагло сыплет ядом в глубинах вашего сердца, искажая сознание и чувства. Она пускает в кровь кипучую лаву, иссушая вены до глухого трения.
Она кружит голову, туманя мысли и спутывая их в тугой комок. Она бьёт в сердце каменной кувалдой, рассекая его на мелкие кусочки. Она дурманит трезвый рассудок, толкая на безумные поступки. Она жестоко валит на пол одним надрывным вздохом, вгоняя в несусветные рамки и законы. Она разрушает окружающий мир, строя стены непонимания и сомнений. Она толкает в бездну страданий, с могучих лап которых невозможно выбраться. Она омывает ливнями жгучих слез, в которых горишь как в неистовом костре.
Она ломает кости до мучительной боли, парализуя все тело. Она запирает в тёмную клетку, с которой трудно выбраться без увечий. Она подвергает убийственным пыткам, испытывая стойкость характера. Она забирает смысл жизни, освобождая демонов гложущей боли, которые будут издеваться над тобой без остановки. Она перекрывает воздух, заставляя тебя гнить в оковах самобичевания до последнего момента.
Вопреки всем несносным мучениям и опасностям, которые взвалит судьба на наши плечи, мы добровольно соглашаемся на самую изощрённую пытку – на любовь. Безнадежная. Всепрощающая. Горькая. Жаркая. Искренняя. Кипящая. Могучая. Непобедимая. Самоотверженная. Тяжкая. Настоящая любовь. Мы жертвуем ради этого неземного чувства всем, потому что знаем: любить человека всем сердцем – высшая награда судьбы.
Толпа старшеклассников, как течение разливной реки, заполняла третий этаж: смех смешивался с восторженными возгласами, разжигая докучный гул. Первый урок закончился всего лишь две минуты назад, а на втором этаже уже невозможно было протолкнуться. Разноцветные фигуры навязчиво мелькали перед глазами ОʼБрайена, который с недоумевающим видом смотрел сквозь толпу, облокотившись на свой шкафчик. Неумолчная болтовня одноклассников мало его интересовала, потому что парень был более чем уверен, что кажется им тусклой тенью. Раньше шатен приходил в школу довольно охотно, хоть был далеко не отличником. Здесь он чувствовал себя уютно, потому что мог свободно видеться с друзьями и, конечно же, цеплять девчонок.
С недавних пор от прежней славы озорного мачо не осталось и следа. Дилан утратил популярность и банальное уважение после того, как капитаном команды по лакроссу стал Паттерсон. ОʼБрайен особо не стал разбираться и высказывать возмущения в лицо тренеру, потому что Марк по-прежнему оставался его лучшим другом.
После неудавшейся игры, которая закончилось ничьёй, Финсток тонко намекнул, что его капитанству пришёл конец. Парень отчётливо понимал, что причиной постыдного удара, который он схлопотал от соперников на прошлой игре, была его растерянность. Мучительное напряжение и опустошённость стали его неотвязными спутниками в последнее время. Всем окружающим было глубоко наплевать на личные проблемы Дилана. Если ты заслужил статус капитана школьной команды и первого красавчика, то будь добр следуй ему и не упади лицом в грязь. Таков суров закон выживания в школе Бейкон Хиллс: если ты стал лидером, то ни в коем случае не жди от окружающих снисхождения и понимания, проявишь слабость – засмеют и растопчут.
ОʼБрайену нужно было сделать невозможное, чтобы вернуть статус капитана и заслужить уважение старшеклассников. А до тех пор ему ничего не оставалось, как чахнуть на поле в защитниках. Вокруг персоны Дилана непрерывно точились обсуждения, но парень не собирался вникать в лживые сплетни, равнодушно игнорируя подозрительные перешептывания и буравящие взгляды. Повышенный интерес к неудачам былого ловеласа значительно меркнул в череде настоящих проблем.
Близкие друзья давным-давно заметили, что с ОʼБрайеном творится что-то неладное. Гонщики, которых парень считал друзьями, отвернулись от него без весомых причин. Бэнкс, который собственно и вовлёк Дилана в мотоспорт ещё два года назад, презрительно относился к отсутствию друга на тренировках, вошедшему в привычку. София настойчиво твердила, что у ОʼБрайена трудный период в жизни, на что её парень Дэвид лишь недовольно ворчал.
Стефани и Дилан одновременно «выпали» из дружной компании без объяснения, и этим поступком вызвали немало подозрений. Последние две недели между Крисом, Софией и Дэвидом постоянно точились ярые споры о перемене их друзей, которые перестали общаться не только с ними, но и между собой. Только Брианна ОʼБрайен, младшая сестра Дилана, смогла внести в бессмысленные пререкания долю истины. Слишком очевидная правда ни для кого не стала открытием, но заставила задуматься о решении проблемы. Любовь двух лучших друзей внесла разлад в компанию, но называть её проблемой было глупо и непредусмотрительно. Настоящие проблемы ещё даже не начались.
Когда в другом конце коридора появилась Стефани, Дилана словно обухом по голове ударили. Воспламенённые коньячные глаза сосредоточились на знакомом силуэте брюнетки. Лаково-черные волосы волнами спадали на плечи, скрытые под бордовой клетчатой рубашкой. Тонкие запястья, оголённые под засученными рукавами, обтягивали браслеты тёмных оттенков. На правой руке девушка всегда носила черный металлический браслет, особенно ценный для неё, который ОʼБрайен в шутку подарил ей во время совместного шопинга.
Ховард угрожающе выставила руки перед собой, крепко сжимая учебник по геометрии и телефон. Стиснутые губы полыхали ярко-красным пламенем на болезненно-бледном лице, словно лепестки алых роз, рассыпанные на снегу. Свинцовый взгляд Стефани откровенно устрашал Дилана. Прежний медовый блеск, который мерцал в глазах с невероятной силой, бесследно погас, заполняя их ледяным равнодушием. На парня пристально смотрели два черных уголька, сражающие немой обидой и печалью. ОʼБрайен хрипло вздохнул, ощущая мучительную тяжесть в груди, но не мог оторвать взгляд. Никто из них не знал, сколько времени могла бы ещё продлиться борьба испепеляющих взглядов, в которой каждый чувствовал себя пораженным от неотвязного чувства вины.
Вдруг возле Стефани появился улыбающийся Марк с черным рюкзаком на плече. Аккуратно зачесанные волосы, идеально выглаженная черная рубашка и уверенная походка. ОʼБрайен давно не видел лучшего друга таким опрятным и наутюженным. В нём мало чего осталось от прежнего взлохмаченного и дерганного Марка, который пас задних в лакроссе и не пользовался особой популярностью среди девушек. Паттерсон просто украл его жизнь, когда начал встречаться со Стефани, и Дилан невольно начинал его ненавидеть за это. Звучало абсурдно и эгоистично, но факт оставался фактом.
Когда рука Паттерсона спокойно легла на талию Стефани, ОʼБрайен вовсе потерял рассудок. Он яростно сжал кулак, буквально продавливая спиной свой шкафчик, и сглотнул ядовитый ком. Лицо Ховард мгновенно озарила кроткая улыбка. Сердце Дилана напряжённо сжалось, с адской силой выворачивая грудную клетку, а стальное лицо исказила гримаса отчаяния. Звонко поцеловав девушку в губы, Паттерсон взял её за руку, и они спокойно вошли в кабинет математики. ОʼБрайен заскрежетал зубами, ударяя кулаком в железную дверцу шкафчика. В голове струился поток обжигающих мыслей, от которых темнело в глазах и сбивалось дыхание. Выхода не было – Дилан накинул на плечо тёмно-коричневый рюкзак и последовал на урок.
В залитом солнцем кабинете стояла загустелая тишина. Учительница геометрии нервно расхаживала возле доски, пристально наблюдая за Марком, который чертил на доске что-то неразборчивое. Лорен презрительно вздохнула, подтверждая естественные предположения миссис Томсон. Паттерсон не был силён в математике, особенно в геометрических теоремах. Одноклассникам было неинтересно наблюдать за напряжённой миной Паттерсона, поэтому они предпочли вместо занудного урока и злостных причитаний учительницы здоровый сон.
Миссис Томсон не обращала внимания на одинадцатиклассников, которые без стеснения разлеглись на партах, погружаясь в сон. Главным объектом её возмущения на данный момент был Марк Паттерсон. Светловолосая женщина то краснела, то бледнела, наблюдая за жалкими попытками Марка доказать теорему и начертить на доске что-то более-менее убедительное.
– Садитесь, Паттерсон, – вспыхнула миссис Томсон, недовольно опуская очки на кончик носа. Её серые глаза потемнели, а песочные волосы, собранные в хвост на затылке, словно встали дыбом от кипучей злости.
Женщина брюзгливо фыркнула, поправляя воротник строгой белоснежной блузки. Она оперлась ладонями на тёмно-коричневую столешницу, плеская желчью в глазах. Учительница геометрии славилась излишней агрессивностью и требовательностью, за что старшеклассники её презирали, а некоторые тайно побаивались.
Опустив голову, Марк с виноватым видом шёл к своему месту, чувствуя на себе буравящий взгляд учительницы. По её гордому выражению лица с трудом можно было разобрать, что она чувствует в этот момент на самом деле: свирепую злость, бьющую через край, или же восхищение провалом очередного тупоголового ученика. Многие старшеклассники смело утверждали, что миссис Томсон всех школьников считала законченными неудачниками и тупицами, поэтому и относилась к ним с откровенным пренебрежением. На самом деле к некоторым выпускникам учительница геометрии относилась с меньшей строгостью, а в виду того, что их было всего двое – Стефани Ховард и Лорен Стивенс, то поводов для головной боли у неё было более чем достаточно.
Паттерсон огорченно опустился на стул и закрыл глаза. Ему было жутко стыдно за мелкую и, казалось бы, привычную для школьника оплошность, но точно не перед учительницей и одноклассниками. Марк осознавал, что Стефани видела ничтожные проявления его тупости и могла воспринять этот провал далеко не положительно. Раньше парень слабо преуспевал в учёбе, разве что благодаря помощи лучшего друга получал по некоторым предметам четверки.
ОʼБрайен был тем ещё засранцем, доводя до безумия каждую вторую девушку школы, но с интеллектом у него было всё в полном порядке. Редко можно встретить такое безупречное сочетание обаяния и незаурядного ума, впрочем Лорен тоже отличалась не менее ценными качествами. Старшеклассники в один голос твердили, что этим двоим суждено было стать парой. Только вот предпочтения самого Дилана не совсем совпадали с мнением окружающим. Он встречался с Лорен два месяца, а мыслями был с другой. Не только мыслями. Сердцем.
– Вы подтвердили мои худшие опасения, Марк. Мои отчаянные надежды на современную молодежь провалились с треском благодаря вам. К сожалению, вы олицетворяете не лучшую часть подростков, мистер Паттерсон, из ряда тех, кто совершенно не занимается учебой, а лишь прожигает время с друзьями или в Интернете, – яро отчитывала Паттерсона миссис Томсон, обводя его с ног до головы осуждающим взглядом. Её монотонный голос сводил с ума всех старшеклассников, усиленно надавливая на сознание. Марк вздрагивал от каждого колкого слова, будто на него выливали грязные помои. Сердце колотилось, разжигая в груди могучее пламя ярости.
Дилан не сдерживал на лице ликующей улыбки, наблюдая за оглушительным поражением друга. В измождённом сердце неустанно тлела надежда, что Стефани не станет общаться с неудачником и бросит его. Но Дилан знал, что Ховард не относится к тому типу девушек, которые сломя голову мчаться за победителями и красавчиками. Она всегда бойко утверждала, что сможет полюбить парня, который перевернёт с ног на голову её мир и затронет неспокойную душу. Сердце забивалось в тиски от угнетающих мыслей, кромсающих бритвой сознание, но по убеждениям девушки получалось, что именно Паттерсон сумел пробудить в ней светлые чувства. Если бы Дилан знал, каким наивным дураком был, позволяя таким мыслям парализовать свое сердце.
Парень медленно сходил с ума, целую неделю наблюдая в школе за влюблённой парочкой. Дилан ничего не говорил, задыхаясь от гложущей боли, и постоянно буравил спину Стефани вопросительным взглядом. Ховард все перемены проводила в компании Марка, открыто игнорируя ОʼБрайена.
Дилан чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, когда все эмоции обострены до предела, а ты просто изнываешь от лихорадочного ожидания. Он не знал, стоило ли пытать безрассудные надежды и ждать чего-то. Он неоднократно звонил Стефани, слыша в ответ лишь несносные гудки. Он посылал ей сотни сообщений, искренно извиняясь, не зная за что, но подруга продолжала молчать. Он стирал до крови костяшки пальцев, разъярённо ударяя кулаком в железный шкафчик, когда рядом проходила Ховард с невинной улыбкой, адресованной кому угодно, но только не Дилан у. Он прожигал дыры в пепельно-сером потолке перед сном, представляя до одури родной образ Стефани, которая игриво ему улыбается, хлопая веером длинных ресниц.
ОʼБрайен нервно заёрзал на стуле, растеряно встряхивая копной темно-шоколадных волос. Его воспламенённые глаза темнели, как спелая вишня, на осунувшемся лице рдела обида. Густые брови нахмурились, а мелкие складки на лбу свидетельствовали только о лютой злости. Он увидел то, что повергло его в шок. Пока мисс Томсон упорно отчитывала Марка, осыпая его нравоучениями и заставляя краснеть, Стефани, сидящая за задней партой, ласково взяла его за руку, крепко обхватив ладонь.
ОʼБрайен потерял самообладание и больше не мог спокойно усидеть на месте. В горле ужасно пересохло, сумасшедшее сердцебиение ударами тока отдавалось в висках, а мысли растерянно расползались, как муравьи. Парень крепко ухватился за угол парты, пытаясь заглушить приступ ярости. Вместо этого проклятая столешница начала громко трястись под дрожащей рукой Дилана, привлекая ненужное внимание. Шатен летел в неведомую пропасть и не мог спастись. Через минуту он ураганом вылетел из кабинета, резко хлопая дверью. Миссис Томсон, погрязшая в назидательных тирадах, даже охнуть не успела, когда дверь с оглушительным хлопком закрылась, а сквозняк поднял в воздух её бумаги, лежащие на столе.
*
Тёплое весеннее солнце скрылось за дымкой задумчивого горизонта несколько часов назад. Багряный вечер накрыл уставшие улицы серебристым туманом, погружая в сон. Деревья неслышно вздрагивали в такт ветру, а кусты цветов пускали последние волны пьянящих ароматов. По тротуару несмелой походкой шла девушка в черной ветровке. Она словно пряталась под капюшоном от сумрака, который властно погружал улицы Бейкон Хиллс в свои объятия.
Недавно Стефани начала заниматься стрельбой по совету отца и два раза в неделю ходила на вечерние тренировки. Крис переживал за судьбу дочери, потому что в местных газетах всё чаще начали появляться тревожные статьи о нападениях диких животных на людей. Семейство Ховардов должно было удостовериться, что их несовершеннолетняя дочь сможет защитить себя самостоятельно, полагаясь только на собственные умения и стойкость. Эрик Ховард, дед Стефани, был заядлым охотником, поэтому достать для внучки оружие не составило ему особого труда. У девушки появился личный пистолет, с холостыми патронами разуметься.
Ховард впервые без сопротивления поддержала «гениальную» идею родителей, потому что слишком долго искала себе занятие, что помогло бы отвлечься от гнетущих мыслей и одновременно выплеснуть гнев. Полтора часа стрельбы давали возможность свободно вздохнуть и забыть о неотступных трудностях. По окончанию каждой тренировки всё возвращалось на круги своя. Дилан. Дилан. И ещё раз Дилан.
Чёртов ОʼБрайен упрямо залёг в её сердце тяжелым камнем, от которого нельзя было избавиться. После проклятого сообщения, которое он прислал ещё неделю назад – на двойном свидании – девушка окончательно утратила сон. Те слова Дилана казались такими двусмысленными, что Стефани не могла заставить себя перестать о них думать. Она встречалась с Марком почти две недели, но категорично запрещала к себе прикасаться, чем доводила парня до бешенства. Но как Ховард могла позволить чужим рукам касаться её хрупкого тела, чужим устам – целовать её воспалённые губы, чужим глазам – изучать каждый уголок её кожи?
Стефани грезила о другом парне, жизнь которого рушилась у неё на глазах. Ховард кусала губы до крови, запрещая себе смотреть в родные медово-карие глаза. Она со скрежетом зубов сбрасывала звонки Дилана и судорожно плакала ночи напролёт, читая его сообщения с откровенными извинениями. Она ежедневно натягивала фальшивую улыбку и продолжала встречаться со Марком, плавясь под убийственными взглядами ОʼБрайенf.
Почему? Потому что ранить человека было для неё равносильно смертельной пытке. Стефани предпочла терзать себя жгучей болью, поклявшись не подвергнуть страданиям Паттерсона, который так преданно её любил. Ховард верила, что её отчаянная ложь убережет Марка от щемящей боли, которая поглощала её окровавленное сердце, но не понимала, что убивает обманом не только себя, а и Дилана.
– Стефани… – прозвучал дребезжащий голос за спиной, и горячая рука коснулась ладони брюнетки.
Ховард издала испуганный вопль, молниеносно поворачиваясь к «обидчику» лицом. Глухой страх стерся с её побледневшего лица, и Стефани резко заломила руку незнакомца за спину. Парень в красной толстовке даже не пикнул, подозрительно быстро поддавшись уловке девушки. Удерживая незнакомца в неудобном положении, Стефани жаждала увидеть его лицо, по-прежнему скрытое под капюшоном. Девушка ловким движением смахнула с головы красный капюшон и изумленно охнула, отпуская руку парня. Перед ней стоял ОʼБрайен с перекошенным от возмущения лицом.
– Боже, Дилан, я не думала, что это ты. Это всё мой отец виноват: напичкал меня страшными историями о диких животных. Теперь я готова сломать руку любому, кто меня напугает. Прости, пожалуйста, – тараторила Стефани, нервно скрестив пальцы рук.
В её медовых глазах загорелся прежний блеск доверия и теплоты, по которому так скучал ОʼБрайен. Он смотрел на её дрожащие руки, слушал её надрывные речи и не мог сдержать довольной улыбки. Перед ним стояла Ховард, которую он всегда знал – мягкосердечная, неугомонная и заботливая. Именно такую Стефани полюбил Дилан, сам того не замечая. Она всегда была рядом с ним: боролась с его заносчивым характером, звонко хохотала над его непристойными шутками, терпела его выходки, не обращала внимания на колкости и обиды. ОʼБрайен украдкой смотрел в её медово-карие печальные глаза, растворяясь в них без остатка, касался её ледяных ладоней и чувствовал пламя её беспокойного сердца, гладил её шёлковистые волосы и жутко ненавидел, когда она плакала. Если бы он только мог знать, сколько горьких слёз Стефани из-за него пролила.
Ховард неожиданно замолчала и перевела на Дилана вопросительный взгляд. Хитрая усмешка на его лице заставила подозрительно прищуриться. Сердце девушки неумолимо трепетало в груди, дыхание перехватывало, а ледяные ладони становились влажными. Стефани замерла в судорожном ожидании, не сводя глаз с ОʼБрайена. Её пугал пристальный взгляд карих глаз и странное выражение лица. Она не знала, о чём парень думает и зачем подстерег её поздним вечером.
Дилан боялся пошевелиться, чувствуя мучительное напряжение. Тяжесть на сердце отдавалась дрожью по телу, а перед глазами нависла пелена страха. Он сотни раз продумывал начало серьёзного разговора, но в нужный момент все мысли спутались, а волнение кувалдой било в виски, раскаляя кровь. ОʼБрайен не придумал ничего умнее, чем просто поцеловать Стефани. Брюнетка не успела вздохнуть, как Дилан впился жаркими губами в её губы. Его могучие руки обхватили её за талию, притягивая к себе как можно ближе. Ховард так долго изнывала от мучительного ожидания, что не стала сопротивляться. Волна приятного томления накрыла с головой. В этот сладостный момент окружающий мир рухнул, как стены замка, оставляя их наедине впервые за долгое время. Они запомнят этот волшебный вечер надолго, а, может, и навсегда.
========== 13. Прощай ==========
Наука называет человека высокоразвитым сильным существом, которое отличается особым интеллектом и способностью пытать настоящие чувства. Загвоздка заключается в том, что именно способность чувствовать губит человека, делая его слабым и уязвимым. Ты можешь быть целеустремлённым и здравомыслящим человеком, который многого добился в жизни, но ты никогда не избавишься от навязчивого чувства неудовлетворённости, пытая недостаток любви. Самые успешные личности страдают от одиночества, выставляя запреты на любые проблески светлого чувства. Глупость человека, собственно, и проявляется в том, что он не позволяет себе полностью познать вкус счастья, растворяясь в нём с головой.
Мы – трусливые по своей природе существа – упрямо ждём прихода опасностей, которые настигнут нас при малейшем обострении чувств, и отказываемся жить моментом, который порой может подарить море удовольствия. Мы – узники жестокой реальности, которая своими оковами перекрыла нам доступ кислорода. Мы перестали мечтать и верить в любовь, постоянно отыскивая в каждом слове или поступке подвох. Мы задыхаемся во лжи, живя строгими принципами и ограничениями. Избыточная осмотрительность до добра не доводит, когда речь идёт о человечности.
Именно настоящая головокружительная любовь делает нас людьми, зарождая в сердце стебли милосердия и взаимопонимания. Смысл настоящей любви заключается в том, что она должна быть бескорыстной, откровенной и взаимной – бесценный дар, который объединяет два сердца. Докучный груз, который камнем висит на шее, – это не любовь, а сгусток страданий и слёз. Любовь не скрыть на дне сердца и не спрятать под маской равнодушия: сильные чувства, бурлящие по венам, выдают лучистые глаза, обжигающие прикосновения, жаркие объятия и дрожь в голосе. Если ты найдёшь свою любовь, то обязан бороться за неё до конца, потому что на кону стоит нечто большее, нежели твое счастье – решается судьба другого человека.
Лорен подорвалась на кровати от ушераздирающего крика Дилана. Стивенс бросилась трясти парня за плечи, чтобы разбудить. ОʼБрайен конвульсивно вздрогнул и открыл глаза, уставившись на нависающий над ним серый потолок. Лорен, протирая сонные глаза, изумлённо посмотрела на возлюбленного, который сел рядом с ней. Он так тяжело дышал, что девушка с опаской коснулась его плеча, заглядывая прямо в глаза.
Холодный пот ручьями струился по вискам, а сердце выскакивало из груди. Дилан не мог избавиться от необъяснимого кошмара уже третью ночь подряд, продолжая будить Лорен своим тревожным криком. Каждую ночь после выматывающего секса со своей девушкой ОʼБрайен неохотно погружался в сон, предчувствуя появление кошмара. Он падал в неведомую пропасть, где стояла знойная тишина и угрожающий мрак. Прозрачная пелена тумана погружала его в свои объятия, и вновь перед глазами появлялась несменная картина: Стефани, одетая в длинную белоснежную рубашку, шла по дну иссиня-черной реки и чугунно-глухим голосом звала Дилана, а он не мог сдвинуться с места, словно демоны тьмы приковали его к земле, потом перед ним последний раз мелькала голова Ховард, и вязкая вода её затягивала. Горький страх сдавливал сердце, но парень не решался рассказывать кому-либо об этом сне, тем более Стефани.
Пока Лорен искала по комнате своё синее платье, Дилан неподвижно сидел на кровати, словно в беспамятном дурмане, и даже не моргал. Его стеклянные глаза были устремлены в пол, а руки до покраснения сжимались в кулаки. Стивенс нежно коснулась губами его щеки на прощание, прежде чем захлопнуть дверь.
ОʼБрайен остался наедине с тревожными мыслями, вспоминая свой сон. Он понимал, что эта жуткая картина снится ему не просто так и должна что-то обозначать. Дилан вспоминал каждую деталь, от которой сердце неприятно ударялось о грудную клетку, а ладони становились влажными, но по-прежнему оставался в неведенье. Колкие воспоминания не вызывали разумных мыслей, которые могли бы объяснить смысл кошмара. ОʼБрайен хрустнул пальцами, натягивая синюю футболку, и поднялся на ноги. Он внимательно посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, и прищурился. Время для завтрака было позднее, но нужно было что-то перекусить, иначе бы не удалось избежать нотаций отца. Дилан надел первые попавшиеся спортивные штаны, недовольно зевая, и последовал на кухню.
От лица Дилана
Сквозь широкие окна просачивались слепящие лучи солнца, которые заливали кухонный стол. Я сдавленно вздохнул, присаживаясь за стол. На кухне приятно пахло грибным супом, который Брианна любила варить по утрам, когда у неё было хорошее настроение. Я не смог сдержать довольной улыбки, вдыхая сочный аромат, доносящийся из кастрюли. Невольно обрадовавшись, что мне удастся поесть в одиночку, я принялся уплетать суп. Я мог бы без излишних сомнений назвать сестру шеф-поваром за её потрясающие блюда. Как часто любил подчеркивать отец: «Кухня – это твоя стихия, Бри».
Мои надежды на спокойный завтрак развеялись, как листья от бурного ветра, когда в дверном проёме показалась Брианна. Тёмные волосы, как обычно, были собраны в высокий хвост, и черный шёлковый халат был связан на талии бантиком. Издав отрывистый вопль, я отмерил сестру строгим взглядом и продолжил есть.
– Твоя ночная бабочка уже улетела? – ухмыльнулась Брианна, поворачиваясь ко мне спиной. Я злостно отбросил ложку в сторону и уставился на сестру, требуя объяснений. Она с невинной улыбкой поставила на стол тарелку с супом и села рядом со мной. Бри нравилось умышленно меня задевать, выдерживая длительную паузу. От её молчания я раздражался ещё больше и просто кипел от гнева. Сестра не обращала никакого внимания на мои вспышки ярости, словно испытывала терпение до конца. Когда я начинал свирепо сжимать кулаки и намеревался уйти, она продолжала разговор. Кривая ухмылка на её лице показалась мне странной, будто под ней скрывалось что-то тайное.
