Текст книги "Детективы для Бзика (СИ)"

Автор книги: Яна Оса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Часть 39 Примеры сложения и вычитания

Что делают культурные люди, если путешествуют в замкнутом пространстве длительное время?

Правильно. Разговаривают. В большинстве случаев.

В психологии даже есть такое понятие, как эффект попутчика.

Стоит отъехать от точки начала путешествия на полчаса и…

Через полчаса на божий свет начнут выплывать страшные семейные тайны, тщательно скрываемые обиды, нелепые домыслы, мнения и оценки, словом, все то, что принято хранить под видом скелета в темном шкафу.

Попутчики расскажут друг другу все, что можно и что нельзя. Испытают невероятное облегчение. И расстанутся навсегда.

В нашем замкнутом пространстве попутчиками и не пахло.

Пахло тайнами, которые до конца не раскрыты, женским любопытством, и совсем немного любовью.

Настороженную тишину и тихие шепотки со стороны пары мулатки-шоколадки, которую как оказалось зовут диковинным именем Струделия, и Сам-Сана, прервала Лили.

И объектом ее нападок стал Ту-ша, умостившийся слегка наискось от нас.

– А скажите, любезный куратор, – начала она, пряча ухмылку за маску серьезности.

– Зачем вы так кардинально «устранили» вампира, когда мы вызволяли писателя?

Расслабленная фигура Ту-ша перетекла в боевую стойку и недобро покосилась в нашу сторону.

Булгак, угнездившийся подле Софии, и непонятно какие планы строящий, резко подскочил и развернулся в нашу сторону.

В начале, с мест пилота и рядом стоящего кресла тоже долетело отголоском удивленного внимания.

– Что значит устранили? Насколько я знаю, их убить невозможно. – Булгак поерзал на своем месте и бросил взгляд на кресло, пустующее рядом с куратором. Вероятность услышать рассказ о поистине невероятном событии, из уст провернувшего подобное, перекрыло его порывы в сторону женщины.

Куратор сузил веки, пытаясь прожечь в Лили дырку, но, женское любопытство – двигатель прогресса и он тяжело вздохнул.

– Это был не вампир.

– А кто? – мы с Лили озвучили вопрос синхронно.

– Управитель душевными струнами.

– Как? Вы же говорили, что он, – Лили не успела озвучить информацию про доктора-каннибала.

Её вовремя перебил Ту-ша.

– Вот и я удивился, когда не вампир выскочил из контейнера и рванул мимо суетящихся вампиров.

Лили развернулась к Булгаку, – вы помните кто был у вас в контейнере, когда вы очнулись?

– Да, – кивнул писатель. – Доктор из санатория.

– Эко его занесло, – протянул я, прикидывая, зачем ему понадобилось наниматься в реаниматоры и подвергать себя опасности быть растерзанным.

Понимая, что Лили не оставит его в покое, куратор пошел на опережение.

– Это была беспрецедентная возможность поимки опасного преступника.

– Доктор – преступник, – удивился Булгак.

– Да, – он содействовал вашему похищению, ну и по мелочи наследил.

– Какое вероломство, – вздохнула София, – и добавила уже тише, – как я вам сочувствую!

– Приговор приведен в исполнение, – пробубнила Лили под нос.

Скорее всего, только мы с куратором услышали ее последнюю реплику, потому что остальные никак не прореагировали.

– Вы знаете, – не успокоилась театралка, – думаю, что нужно рассказать, что я тоже помню какого-то доктора. Правда смутно. Высокий блондин.

– Блондин? – переспросила Лили.

– Да, – вы знаете, когда я очнулась в гримерке, мне вкололи что-то. И я заснула и видела прекрасный сон.

– Это что ж ей вкололи, что она почти два месяца думала, что спит? – Лили прошептала вопрос почти беззвучно, стараясь не сбить женщину с попытки объяснить то, что она пережила в последнее время.

– Я была самой преданной фанаткой, и у меня были телохранители, и возможность присутствовать на всех спектаклях. И путешествовать с кумиром с планеты на планету.

Она помолчала, о чем-то размышляя.

– Позвольте, а что вы там говорили про похищение?

– Меня похитила вампиресса и предложила стать соавтором. И так промыла восприятие, что я даже был рад и счастлив.

– Промыла? Так вот почему я чувствую себя измотанной и уставшей! Это что был не сон?

Она с ужасом уставилась на куратора и тот кивнул, пристально следя за ее реакцией.

– Зачем я ему понадобилась? Если у него есть любимый муж?

– Как муж? – теперь уже удивился Булгак. – Он же сам муж, точнее мужчина.

– Да, – Софи задумчиво рассматривала писателя, – представляете, но у них так можно, еще и поощряется. А дети из пробирки от лучших представителей-производителей. Никак в голове не укладывается, что это был не сон.

– Вы даже не представляете, как я вам признательна, что выдернули меня из той жизни.

– Не за что, – куратор, замялся, но все же спросил, – а вам не рассказывали, как вас туда перенесли?

– Нет, – женщина помахала головой из стороны в сторону. – Но знаете, я однажды слышала, как он назвал меня удобным реквизитом. Подождите, сейчас вспомню!

«Дорогой, на планетах, где женщины – шеи, которые крутят своими мужчинами, необходимо иметь на первом ряду такой незаменимый реквизит. Очень удобно, ведь об этом подсказал мне именно твой подарок!»

– Букетов было семь, – Лили наклонилась ко мне поближе. – Сам-Сан удрал со своим штруделем без букета.

Я растянул губы в улыбке, точно имя Струделия странно сочеталась с земным штруделем, дивной выпечкой, в начинке которой намешано множество вкусного, при том, что теста там практически нет.

– Значит из списка его можно исключить. Тогда из семи букетов, пять – попаданцы с планеты в качестве осуществленного желания, это как-то перебор, не думаешь?

– Может тестовая версия сбоила? – Лили развернулась в сторону куратора, который, кажется, даже наклонился в нашу сторону, чтобы лучше слышать.

Все чаще мы возвращались к хозяйке пансионата и ее садоводу-любителю.

Почему-то куратор не спешил «слить» эту информацию по системе.

Боялся утечки? Или что-то не давало ему покоя, и он старался отстрочить доклад начальству? Нам же оставалось только одно, доверять его опыту и интуиции.

– Скажите, Сам-Сан, – решил переключить внимание присутствующих на второго пилота, – а почему вы оставили Шмыга без присмотра?

– И без вкусняшек, – добавила Лили уже тише.

– Не понял, – землянин поднялся и двинулся в нашу сторону, – что значит оставил без присмотра? Моя матушка прибыла на смену, я с ней разговаривал в космопорте, аккурат перед тем, как принять предложение Струделии.

– Вы уверены? – было видно, что куратора совершенно не обрадовала подобная замена пропавшего.

– И кому могла понадобиться женщина-мечта, расписывающая ночные вазы в технике гжель, – устало переспросила Лили.

Моя фантазия забуксовала, прежде чем понестись по треку, подбрасывая варианты и повизгивая колесами на виражах.

– А не подскажите, кто ваш отец, – вопрос Лили остановил пробег моей фантазии.

– А при чем здесь он? – не понял мужчина, – он вообще не в курсе того, что я у него есть.

– Так-так-так, – застрочил куратор, – вот с этого места, поподробнее.

– Матушка не любила вопросов о моем отце. Никогда. Ни в детстве, ни тогда, когда я поступал в высшую школу искусств, ни даже, когда отметил совершеннолетие.

Мужчина помолчал, не решаясь продолжить рассказ.

– Вы же понимаете, что в данной ситуации максимум информации – это возможность взять след? – подтолкнул его Ту-ша.

– Если я правильно понял, то ее с Земли занесло на алтарь.

– Как волнительно, – Лили прижалась ко мне при упоминании алтаря.

В общем, она заканчивала университет, шла вечером по плохо освещенной улице и увидела, как перед впереди идущей девушкой на тротуаре возникла черная дыра. Девушка, даже не заметила ее, и почти шагнула в нее. Как маме удалось отшвырнуть ту в сторону, она не могла понять, – он грустно обвел нас взглядом, – она у меня низенькая, всего метр шестьдесят три. Её в институте Дюймовочкой называли.

Поэтому она совершенно не ожидала, что по инерции влетит в эту черноту. И окажется поверх мужского тела, на алтаре, и голос, который скакал под теряющимися в темноте сводами, пророкочет, что она должна поделиться жизненной силой с умирающим воином. В обмен на свободу после секса.

Чтобы вы понимали, – моя мать так и не рассказала мне всего, я просто нашел ее дневник и проглотил его от корки до корки, пока она разговаривала с соседкой в саду. Я положил его обратно в тайник и постарался ничем не показать ей, что знаю ее тайну.

Ей повезло.

Мужчина помолчал.

После долгих поисков она нашла упоминание о подобном ритуале в одной очень редкой и древней книге в библиотеке раритетов Содружества.

Монахи запускают блуждающий портал для поиска донора. Женщина, которую приносит на алтарь к умирающему воину, должна сама провернуть акт с тем, кто находится в отключке.

Точнее – у нее задача сесть на него сверху, избавившись от одежды и вставить ключ в скважину.

Дальше алтарь, на котором они находятся переносил потенциал из нее в умирающего, опустошая ее полностью. Никакой свободы не было в обмен.

Но, – Сам– Сан хмыкнул, – все же было одно исключение.

Девственница и время сеять потомков.

Только великие воины могли воспользоваться помощью монахов. Только случайность могла забросить мою мать на этот алтарь и тот посчитал, что это хорошая возможность размножить именно этого батыра.

Теоретически, мать знала, что происходит с мужчиной и женщиной на ложе любви. Придя в ужас, что данное мероприятие совершенно не похоже на то, о чем она мечтала, она решила, что можно попробовать вывернуться из щепетильной ситуации.

Занимаясь танцем живота, она могла виртуозно изобразить телодвижениями таза и не такой процесс.

Ключ был вял, мать разделась и устроилась, зажав его между бедер.

Темно – никто не увидит мухлеж, решила она, и начала мягко двигаться, не отпуская орган пострадавшего в делах воинских.

Неожиданно он улыбнулся, – простите, но я обладаю бурным воображением, как представлю маман, исполняющую танец живота поверх бессознательного тела, так и не могу не улыбаться.

Воин ожил, да не так как предполагалось по ритуалу, придя в себя, в полной темноте, но с приятными ощущениями внизу живота, он воспользовался тем, что ему так страстно предлагали.

Ухватив бедра танцовщицы, легко приподнял и насадил на стоящее древко.

Она не успела удивиться или испугаться, как он потянул ее вниз и боль пронзила ее, на секунду заставив вскрикнуть. Воин замер, алтарь загудел и боль ушла из тела, наполняя доселе неведомыми ощущениями.

В общем там было очень интимное описание. Вкратце, воин потерял сознание излившись в нее. Она слезла с него и нащупав одежду отправилась искать выход. Уже отодвигая тяжелую штору перед дверью – оглянулась и увидела, как на мягко мерцающем алтаре мерно поднимается грудная клетка слабо освещенной мужской фигуры. Он был похож на античную скульптуру. На ту, которая изображала одного из богов в музее на Земле. Маман очень любила музеи на Земле. Любые, она коллекционировала даже билетики, после посещения.

В общем после всего этого, получив на выходе благословение явно ошарашенного жреца в белом балахоне, мешочек с монетами и пояснение как воспользоваться порталом, она на адреналине натыкала в панель чего-то этакого, что ее забросило в подобие Земли. Она просто очень мечтала попасть в Сингапур, вот и не удивилась, некоторой продвинутости точки выхода. Ну да, и только через три месяца спохватилась, что теперь она будет не одна.

Часть 40 Блошиные прыжки

Куратор бросил в ту сторону взгляд и двинулся вслед за охранником на второй этаж. Мы с Лили замыкали нашу группу, стараясь рассмотреть удивительные пейзажи, висящие на стенах вдоль лестницы, по которой мы поднимались.

На секунду мне показалось, что они меняются, когда мимо них проходит куратор. До этого момента минималистические, изображающие дикие пейзажи неизвестных планет, они неуловимо менялись, светлея и переливаясь в свете непонятно откуда выглянувшего солнца.

Но настоящий шок я испытал, когда повернул голову к Лили, пытаясь намекнуть на данную особенность. Черные скалы покрывал ковер цветов, превращая пейзаж в сюрреалистичную картину, мимо которой проплывал вздернутый носик девушки.

Я развернул голову, решив задать вопрос куратору потом и не распалять любопытство Лили до того, как нам разрешат говорить.

Нас ввели в кабинет. За распахнутой дверью в глаза бросался в первую очередь основательный стол. Вдоль одной стены стоял шкаф, но что именно стояло за его дверцами определить не представлялось возможным.

Охранник закрыл за нами дверь, и только после этого массивная спинка кресла, стоящего за столом, медленно поехала по кругу.

– Ту-ша, ты ли это? – голос был похож на скрип двух камней друг о друга и я не заткнул уши ладонями только потому, что рассмотрел обладателя этого голоса.

Он был черным. С раскосыми ярко желтыми глазами, с носом в виде двух щелей. Щетинистый хохолок на макушке, огромная золотая сережка в левом ухе и белоснежная кружевная рубашка, подчеркивающая еще больше цвет кожи контрабандиста, делали его образ похожим на выдумку безумного художника.

– И тебе здравствуй, Серый!

– Ой, да оставь эти условности. Пока расшаркиваешься в любезностях могут отстрелить голову.

– Неужели родились те, кто рискнет стрелять в твоем шале?

– Надеюсь, что пока нет, но ты же знаешь, я всегда готов.

– Как бизнес? Вижу процветает, он кивнул в сторону шкафов.

Хозяин захихикал скрипучим смехом.

– Должен поблагодарить за наводку. Ты наконец решил какая оплата тебе понадобилась за ту услугу?

– Да не отказался бы. Может посоветуешь, что, а то в оранжевый сектор нам смертным путь заказан.

Тот опять хрипло закаркал.

– Ну ты и жук, Ту-ша, да на тебе такой длины хвост, что ты не только в оранжевый сектор, но и в красный прошмыгнуть сможешь.

Было видно, как куратор непроизвольно дернулся, а я скосил глаза пониже его спины.

Мы первым делом проверили уровень магии на этой планете. Ее почти не было. О каком же хвосте намекал Серый?

Видя непонимание в глазах гостя, он, заскрипев всеми сочленениями тела, которое пряталось в складках переливающегося плаща, встал из кресла.

– Если ты завел разговор о высших секторах, то нам точно пора выпить чаю. И команду свою зови, уж очень занимательно услышать, где ты раздобыл эту парочку.

В гостиной нас ждал стол, сервированный к добротному вечернему чаепитию. С несколькими массивными пирогами ближайший источал запахи мясной начинки, тот, что поближе к Лили, пах ванилью и ягодами, и несколько капель сока, тягуче стекающие по его боку заворожили девушку. Горка бутербродов со странными галетами и зеленой намазкой, поближе к креслу, в которое опустился хозяин вызывали вопросы, но не выглядели уж слишком отталкивающе, чем бы они не были.

Ту-ша и рядом сидящий охранник встречавший нас радовались мясной нарезке, румяным пирогам самых невероятных форм и куче вазочек. В центре стола застыл трёхъярусный торт, третий ярус которого походил на горную вершину, заснеженную и прекрасную.

Я даже заметил, как Лили начала открывать рот, чтобы прокомментировать изобилие. Но взгляд куратора, с той стороны стола, хлестнул не хуже плети, она захлопнула орган, который только чуть не нарушил установленные в этом доме правила.

– Ну, чем богаты значит, тем и рады. Приглашаю испить со мной по чашечке чая и разделить не хитрую трапезу.

– Простите мне мое любопытство, – раздалось через секунду после того, как на ее тарелке оказался кусок пирога, истекающий разноцветными тягучими реками ягодной начинки, и заструился пар над фарфоровым краем чашки. Она кивнула официанту, который перешел к обслуживанию меня и вперила взгляд в Серого.

– Прощаю, спрашивай.

– А это все приготовил ваш повар или доставили?

– Приготовил.

– Когда? Неужели вы все это съедаете за ужином? – и покосилась в сторону охранника.

– Спешу заверить тебя, что торт тоже настоящий.

– С ума сойти, у вас повар – провокатор. Это же сумасшествие – видеть это и не попробовать хотя бы кусочек.

Хозяин захрипел. Я даже в первый момент испугался, а потом, по мелькнувшей улыбке куратора вдруг понял, что он так хохочет.

– Давненько у меня в гостях не были юные девы. Скажем так, мой повар обладает кроме кулинарного таланта даром предвидеть то, кто сегодня пожалует к нам в гости. Вот это, результат такого предвиденья.

– А торт то? Вы что же, думаете, что мы сможем впихнуть в себя эту гору?

– О, это еще и шоу, но мы оставим его на конец трапезы.

Когда первая чашка была выпита, а я отдал должное пирогу с мясной начинкой, больше половины которого ощущались приятной тяжестью в желудке, Лили не выдержала снова.

– А ваш повар, – начала она издалека, – где он берет, к примеру вот эти ягоды для начинки.

– А действительно, где?

– Неужели даже у твоего повара есть персональный синтезатор? – пришел на помощь Ту-ша.

Лили поникла, она уже себе на придумывала, а тут гаджет из какого-то техногенного мира.

Стараясь приободрить, я прослушал, о чем завели речь куратор и Серый.

– Может еще кусочек пирога, – спросил у нее.

– Странный он, пирог, понимаешь, Дерек, мне почему-то грустно и тоскливо, когда это великолепие оказывается на моих вкусовых сосочках. И хочется рыдать, – она подняла на меня свои глаза, мокрые, вот-вот покатятся слезы.

Наверное, у этого дома были уши, возле стола из воздуха материализовался пухленький мужчина в поварском колпаке и с удивительно закрученными усами.

– Простите меня, – он протянул Лили кружевной платочек, – длинной ложечкой зачерпнул слегка потекшую начинку на блюде с пирогом и попробовал.

– Ничего не понимаю, – он идеален.

Лили уже вовсю шмыгала носом и молча рыдала, глядя на пирог в своей тарелке.

– Это же ягоды с вашей планеты, – оправдывался значительно побелевший повар.

– С Земли? – переспросил я.

– С какой Земли, – фыркнул усач. – С планеты эльфов из желтого сегмента.

– Так это не у меня тоска, – через очередной всхлип донесся до притихших окружающих голос Лили.

– А чей, – кажется мужчины спросили хором.

– Моего тела, – громко всхлипнула Лили, – простите… Я не хотела.

– Она не совсем эльф, – решил развеять недоумение, читающееся на лицах новых знакомых.

Даже Ту-ша не знал, что точно произошло с Лили и почему она такая необычная эльфийка – живая, непосредственная и любопытная.

– Я совсем не эльф, – выдохнула она, успокаиваясь. Подняла глаза на повара, – он чудесный, пирог, но тело вспомнило, что его планета погибла.

– Когда, – было видно, что повар корит себя за происшедший прокол, и жаждет, что бы он был заеден и забыт.

Лили открыла рот, но видимо запуталась в просчете времени. Закрыла и кинула взгляд в мою сторону – спасай.

– Разве вас не затронула катастрофа Пожирающего миры?

– Так это из-за Морока? – повар выдохнул облегченно. – Не плачь, девочка, прими это как непреложный закон – на осколках одного мира, обязательно проклюнется росток другого.

– Смотри – свет немного приглушился, он щелкнул пальцами и маленький огненный шарик полетел в сторону заснеженной вершины торта.

Из-под снега забил фейерверк, когда шарик приземлился, и по мере того, как он разгорался, разбрасывая искры, они превращались в диковинные цветы, распускающиеся из белоснежных валунов, которыми казались до этого. Вертикальные стенки таяли, являя взору этажерку, уставленную корзиночками с фруктами, эклерами и разнообразными пирожными. Сами цветы засахаривались или карамелизовались, и медленно опускались на поверхность стола.

– Феерически прекрасно, – выдохнула Лили, когда освещение опять стало нормальным. – Никогда не видела ничего подобного. И она так посмотрела на повара так, что он даже слегка порозовел и откланялся, исчезая как дымка.

Минут через десять, когда мы попробовали столь занимательно поданный десерт, охранник принес хозяину какую-то небольшую коробочку.

Он взял ее в руку и передал Ту-ша, сидящему рядом, – думаю я смогу подарить милому не-эльфу, эту занимательную вещичку.

Куратор встал и медленно двинулся в нашу сторону под скрипучий голос Серого.

– Когда-то очень давно, мне подарили эту музыкальную шкатулку твои сородичи. Нет, точнее не сородичи, а изначальные эльфы. Говорят, что они стали деревьями и осели в выбранных точках пространства-времени, чтобы оберегать саму жизнь в любых ее проявлениях.

– Неужели, – я боялся даже дышать, вслушиваясь в рассказ, – может ли такое быть, что Древо Жизни, отправившее нас на защиту от Морока и подарившее билет в новую жизнь, это изначальный эльф?

– Они сказали, что в умелых руках она играет божественную мелодию, но увы, ни одни руки, которые дотрагивались до ручки этой шкатулки так и не смогли извлечь из нее ни звука.

Ту-ша протянул в раскрытые ладони Лили коробочку и замер, положив ладонь на ее плечо.

Осторожно, стараясь не дышать, Лили сняла крышечку, после чего стенки распались, являя нам изящную вещицу с перламутровой ручкой сбоку.

– Не бойся, максимум что может случиться, так это то, что теперь тебе придется искать для нее подходящие пальцы.

Лили взялась тремя подушечками за ручку и потянула ее к себе.

Шкатулка засветилась, разбрасывая перламутровые искорки вокруг себя. Почти неуловимо из нее полилась тихая прекрасная музыка, которая становилась громче с каждым оборотом, как и молочный перламутр, заполняющий гостиную.

– Божественно, – донеслось последнее слово со стороны хозяина шале, и мы полетели, как обычно, верхом на черном Драконе в искрящемся и переливающемся перламутровом тумане под дивную музыку из-под пальчиков Лили.