Текст книги "Сводные. Паутина лжи (СИ)"
Автор книги: Яна Нова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 40: Ника
Нас выписали на пятые сутки. Саша обещала встретить. Очень волнуюсь и переживаю, за себя, за ребёнка, справлюсь ли я. За время беременности прочитала кучу литературы, азы материнства знакомы, а вот как всё будет на практике.
За час до выписки, позвонила Саша, сказала, что у неё появились неотложные дела, приехать не сможет. Просила не беспокоиться, нас встретит её знакомый на машине.
Начала тревожиться ещё больше, была, как на иголках, всё-таки с грудным ребёнком ехать с незнакомым человеком. От Саши пришло смс, что нас уже ожидают в холле, вещи там же. Шла по коридору больницы на трясущихся ногах, не понимала, что меня так пугает. От чего сердце сбивается с ритма, оно как сумасшедшее выламывает рёбра.
Выйдя в холл, всё поняла. У окна стоял Егор с букетом цветов и розовыми воздушными шариками.
Замерла, боясь идти дальше, может он и вовсе не меня встречает. Первая мысль была, что он приехал за Светой и своим сыном. От этой мысли пульс усилился, на глазах навернулись слёзы. Одна мысль, что Егор полюбит другую, приводила в ужас, схожий с чувством утраты. Утраты близкого, родного и любимого человека. Не раз об этом думала, но всё сводилось к тому, что душа рыдала горькими слезами, в сердце пустота и боль. Боль утраты и боль разлуки.
Так Ника расслабься... выдохни, начала себя утешать. Нужно успокоиться, не эмоционировать, а здраво и трезво смотреть на вещи и события. Цветы и шарики – розовые, а Светка родила мальчика, и выписали её ещё три дня назад.
Стоять время не было, малышка могла начать капризничать.
– Егор… что ты тут делаешь?
– Привет. Вот твои вещи, – протянул пакет, который лично собирала перед родами. – Поторопись, пожалуйста, мне ещё надо на работу вернуться.
Немного опешила от такого Егора. Впервые видела его таким холодным, сухим, черствым, даже слегка грубоватым. Разумеется, объяснений я не получила.
Мы быстро переоделись и вышли в холл. Медсестра с Аришей на руках сразу направилась к Егору.
– Ну, папочка, принимайте ваше сокровище, – я видела, как он растерялся, чуть замешкался, но потом всё-таки взял малышку на руки, передав цветы и шарики мне. Дальше по традиции роддомов появился фотограф, без согласия на съемку, сделал несколько снимков, передав визитку Егору, с данными, где забрать фото.
Села на заднее сиденье, для ребёнка была приготовлена автолюлька. Оставила малышку на руках, не воспользовавшись креслом. Ехали молча, но я чётко ощущала на себе взгляд Егора, части тела, куда он смотрел горели огнём. Иногда поднимала взгляд, встречаясь с ним глазами в зеркале дальнего вида. Мне было не по себе, он продолжал смотреть горящим, как факел взглядом. Словно хотел спалить меня дотла, расплавить, как воск.
Совсем не обращала внимания на дорогу. Егор знает, где я живу.
– Родители, почему тебя не встретили? – содрогнулась от неожиданности.
– Они не знают. Хотела бы тебя попросить им ничего не говорить, – подняла на него смятенный взгляд.
– Почему, думаешь они не обрадуются внучке? – спросил удивлённо.
– Мама уж точно, – хмыкнула. – Она как-то последнее время ко мне не благосклонна. Я сейчас мало с ней общаюсь, больше с папой и Аней. В общем, пока не хотела говорить, они же думают я в другом городе. Вот, как "вернусь", презентую им внучку.
– Дело твоё, но сейчас тебе будет сложнее скрыть свой презент, – сказал загадочно.
– Почему?... – Егор не ответил, лишь опустил взгляд, сосредочевшись на дороге.
Ехали ещё минут двадцать, жара сильная, в машине очень душно, несмотря на то, что окна открыты. Обенное время, а уже пробки. Меня начало укачивать, начала погружаться в сон.
– Как дочку назвала? – сейчас Егор меня ещё больше возненавидит.
– Арина, – он резко поднял на меня недовольный взор.
– Мм, понятно. Красивое имя.
– Спасибо, – ну, скажи, что я сука... что так мы хотели назвать общую дочь. Не будь таким идеальным, так я тебя никогда не разлюблю, Егор.
– Я могу включить кондёр, или для ребёнка небезопасно.
Выплыла из своих мыслей, увидев, что едем мы совсем в другом направлении.
– Егор, ты куда нас везёшь?... Ты забыл дорогу? Там за роддомом надо было повернуть…
– Я прекрасно знаю, куда поворачивать, – обрубил меня. – Я везу тебя домой. Хватит по общагам шататься. У тебя есть дом, со всеми удобствами, комфортом. Как ты собираешься растить ребёнка там?...
Как домой? Как домой! Я не хочу! Не хочу!
– Егор, пожалуйста, я не хочу! Отвези нас в общежитие! Или высади на остановке, сама доберусь? – я паниковала, плакала. Не могла позволить себе вернуться туда, где была так счастлива, и где, один телефонный звонок всё разрушил. – Егор, пожалуйста… пожалуйста! Там наши вещи, вещи малышки. Я всё подготовила для неё, – уууу. Плакала, не могла успокоиться. Малышка почувствовав моё состояние, начала кряхтеть и капризничать.
– Успокойся, ты чё, как маленькая! Вещи вчера всё забрал, твоя комната готова.
– Ты не можешь… Не имеешь право за меня решать, – решила действовать по-другому. – Мой парень скоро вернётся с командировки, ты хочешь жить вместе под одной крышей.
– Пусть сначала вернётся твой фантастический парень, а там посмотрим.
– Ты не можешь всё за меня решать.
– Ника, это бесполезный разговор. Я сказал, ты едешь домой. Тема закрыта – отрезал и тихо включил радио.
Глава 41
Остаток дороги тихо плакала, покачивая малышку. Она немного успокоилась. Наконец-то приехали. Егор припарковал машину, помог выйти, сам взял вещи. Мы зашли в подъезд. Поднимаясь по лестнице к лифту рассматривала новую наскальную живопись от подростков на стене. Поднялись на шестой этаж, Егор открыл дверь, пропуская меня в квартиру первой. Вошла и встала у порога. Как давно я здесь не была. Стояла, как парализованная, ноги не двигались дальше.
Егор тоже стоял рядом, не проходил и не разувался.
– Проходи, комната готова к проживанию. Холодильник забит продуктами. Если что-то упустил, пиши, куплю – направился на выход.
– Егор! – он обернулся, посмотрел вопросительно. – Ты куда? – сама себя оборвала, сейчас я не в том статусе, чтоб расспрашивать. – Отвези нас в общежитие, мне здесь некомфортно.
– Бессмысленный разговор, Вероника, – полным именем он называл меня, если очень был зол. – Располагайся, – сказал, как отрезал. Пошёл прочь, оставляя меня стоять и смотреть на его спину.
Я практически всю ночь не спала, долго ворочалась, как только начала засыпать, проснулась Арина. Потом долго не могла уснуть, поняв, что Егор не пришёл домой ночевать. Мысли о том, где он и с кем, что делает, просто сводили с ума. Я не знала, как он жил все эти месяцы, наверняка девушки были. Он красивый парень, высокий, спортивный, всегда нравился девушкам, отзывчивый и внимательный, лёгок в общении. Любая была бы рада с ним оказаться рядом.
Всю ночь пролежала, глядя в потолок. В семь утра пришёл Егор, принял душ, позавтракал и опять ушёл. Так продолжалось месяц. Егор дома почти не бывал, со мной практически не пересекался. Являлся домой только принять душ, переодеться, поесть. Ещё раз в три дня приносил продукты.
За этот месяц, я сильно вымоталась. Малышка беспокойная, мало спит, бывали дни, вообще не спала полноценным сном, только дремала под грудью. Из-за недосыпа постоянно капризничает, плачет, ещё донимают колики. Молока становится всё меньше и меньше. Где ему взяться, я не высыпаюсь, много нервничаю, аппетита совсем нет, очень сильно похудела. Продукты, которые приносил Егор не беру. У меня до сих пор в голове звучит, как он называет меня меркантильной. Не хотелось давать лишний повод для очередного оскорбления. Обеспечиваю всем необходимым себя сама. Продукты доставляют курьеры, один раз привозила Саша, заехав в гости ненадолго.
Сегодня вечером Ариша совсем раскапризничалась. Плачет два часа не переставая. Вроде покушала, а всё равно тянется к груди, а молока нет. Так и хожу с плачущей по комнате, воя вместе с ней. Не знаю, что с ней делать. Положила её на кровать села рядом и реву над ней. Дверь в комнату резко открылась, вошёл Егор. Подхватила дочку на руки, вытирая слёзы.
– Прости, мы, наверное разбудили тебя. Я говорила… говорила, нам надо в общежитие. Мы не будем тебе мешать!
– Хуйню не неси. Чё она орёт!
– Не знаю… не знаю, наверное, кушать хочет.
– Так в чём дело… – посмотрел удивлённо. – Накорми.
– Мне не чем. Молока нет, – обняла дочку, пытаясь её успокоить.
– Смесь дай.
– У меня нет. Для доставки уже поздно, только завтра.
Егор посмотрел на меня с раздражением, сжав кулаки.
– Я же говорил, если надо что, скажи. Чё язык отсохнет попросить. Гордость не позволяет? Или ты собираешься ребёнка голодом морить?
– Спасибо за такую помощь, меркантильная сука справится сама.
– Я смотрю у тебя зубки прорезались, ма-лыш, – произнёс с иронией, специально выделяя слово «малыш». – Название смеси скинешь в Ватсапп, – вышел, закрыв за собой дверь.
Глава 42: Егор
Сска… как меня всё заебало. Нахера на это подписался. Ну, не хочет жить в комфорте и уюте, пусть ютится в своём занюханном общежитии. Я блять, как нормальный, несмотря на то говно, что она мне сделала, привёз её домой. Всю ночь комнату обустраивал, перерыл кучу сайтов, чтоб узнать, что необходимо для новорождённого. Затарился продуктами, что можно кормящей. Цветы эти приволок, шарики. А она смотрит, как на отброса, то это не так, то это не эдак.
Весь месяц практически в квартире не появляться, не хотел мешать, глаза мозолить. Пусть обустраивается. Ночевал, то в машине, то на работе, иногда у Кирилла. В выходные на новой квартире обитал, ремонт идёт полным ходом. Я для себя решил, как отремонтирую одну комнату, в которой можно будет осесть, сразу свалю.
Сел в машину, сообщение так и не пришло. Всё внутри кипело и бурлило.
«Жду» – отправил сообщение.
Сразу прочитала, начала писать, бросила, потом опять пишет. Ждал минут десять. Наконец-то пришло, ещё попросила купить бутылочку для смеси. Быстро смотался в магазин, хорошо успел, к самому закрытию.
Сижу на диване в гостиной, в квартире тишина. Ника ребёнка накормила, она сразу же уснула.
Надо что-то решать. Может поговорить с ней, обсудить, как будем дальше вместе существовать. А может плюнуть, правда увезти в общагу. Пусть живёт, как знает.
Мысли путались, одна лезла вперёд другой. Разболелась голова. Решил выпить кофе. Открыл холодильник, вижу, опять продукты лежат не тронутые. Я месяц таскал полные пакеты, а потом такие же полные пакеты выбрасывал просрочки. Я молчал, выбрасывал, и опять, как верблюд нагружал себя свежими продуктами. Сам перед собой её оправдывал. Не успела съесть, не вкусно, а может нельзя или у ребёнка аллергия. Не лез с расспросами. Сегодня была последняя капля.
Я приоткрыл дверь в её спальню, попросил выйти. Ника появилась на кухне через пять минут.
– Егор спасибо за смесь. Сколько я тебе должна?
Пуффф. Это был выстрел прямо в голову…
Я резко подскочил со стула, подлетел к ней, прижал спиной к стене. Она от неожиданности захлопала длинными ресницами. Выглядела непонимающей, шокированной. Растерянность ей даже шла. Молча стояли и разглядывали друг друга. Глаза в глаза, тело к телу. Она очень изменилась, повзрослела что ли. Видно, что роль матери даётся ей тяжело. Круги под глазами от недосыпа. Волосы, которые так любил распускать и пропускать через пальцы, собраны в небрежный пучок. Сейчас они не были шелковистыми и гладкими, как раньше.
Я вжал руки в талию. Опустил голову в ложбинку между плечом и шеей, вздохнул шумно. Всегда дурел от её запаха, постоянно обнюхивал, как сторожевой пёс. От неё пахло не духами, она никогда с парфюмом не перебарщивала. Меня сводил с ума запах слабости и чистоты, девственной свежести с капелькой нежности. Пахло чем-то родным, до боли своим… Этот запах нельзя описать, нельзя забыть и ни с чем не перепутать. Сейчас от неё веет грустью, солёной слезой и тоской… и немного тёплым парным молоком.
Я придвинулся ещё плотнее, повёл пальцами одной руки вниз, к локтю, потом ладони. Осторожно прокрался по нежным линиям и сплёл свои пальцы с её. Дальше сам не заметил, как потянулся к её губам, положив вторую руку за затылок.
Ника только успела тихо прошептать: «Егор, пожалуйста не надо».
Потом резко схватилась свободной рукой за горло, начав задыхаться и медленно сползать по стене на пол.
Глава 43: Ника
Стою прижатая Егором к стене. Руки сжимают талию. Как приятно. До мурашек, до жгучей лавины желания между ног.
Если бы не он…. Я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятья – такими страстными, а привязанность – такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть и что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть.
Замерла, когда он переплел наши пальцы. Сердце глыбой подкатило к горлу, забилось рвано и с бешеной скоростью. Мои пальчики такие маленькие и тонкие, по сравнению с пальцами Егора. Моя ладонь в прямом смысле утонула, словно в водах бескрайнего океана. Я едва дышала, воздуха не хватало, он скользил пальцами по моей ладони, немного сжимал пальцы и отпускал. Опять и опять возвращался, словно боялся отпустить надолго. Даже на секунду!
Мои глаза опять на мокром месте. Подняв взгляд, поняла, что и Егор с трудом дышал. Наблюдал за мной, тяжело сглотнув. Нам на двоих было мало воздуха в этой комнате.
Неожиданно Егор положил вторую руку мне на затылок и медленно потянулся к губам. Я помню какие его губы нежные и сладкие, страстные и чувственные, загадочные и манящие.
По телу скользнули тёплые мурашки, сосредоточились на затылке, где он положил руку. А потом волной хлынули вниз живота.
Я не могла позволить себя поцеловать. Чувствовала, что меня накрывает истерика, дрожь прошла по всему телу. Только и смогла выдавить с комом в горле: «Егор, пожалуйста», как почувствовала ощущение стеснения в груди, удушья. Дыхание стало затруднённым. Начала испытывать приступ страха и нехватки воздуха. Схватилась рукой за горло, сползая по стене, почувствовала, что разрывается связь с реальностью.
В сознание меня вернул зовущий крик Егора и лёгкие похлопывание по щекам.
– Ника! Ника! Что с тобой? Дыши!
Я не могла нормально дышать, появился сухой кашель и одышка.
– Инго… – кхе – кхе – ингалятор… на комоде, – кхе – кхе. Слышала своё свистящее дыхание, – в комнате.
После первого случая, произошедшего зимой, я знала, что приступ можно облегчить, если сесть, несколько наклонив туловище вперед, уперев вытянутые руки на колени или край стула. Приняла нужное положение, пытаясь выровнять дыхание, пока Егор ходил за ингалятором.
Вдох – выдох.
Лёгкие позволили пустить глоток воздуха.
После одного глубокого вздоха аэрозоля, стало легче. Я сидела на полу, откинув голову на стену. Егор сидел рядом на коленях, не сводил с меня глаз.
– Лучше? – кивнула. – Давай помогу подняться. Приляжешь на диван.
Протянула свою холодную дрожащую руку. Егор взял мою ладонь, положил себе на плечо, а потом сгрёб в охапку, поднял на руки и понёс в гостиную на диван.
Хоть не на долго, но я успела почувствовать его запах… мужской запах, которым до сих пор наполнена каждая клеточка моего тела.
Егор усадил меня на диван, укрыл тёплым пушистым пледом, приготовил горячий чай. То как постепенно отогревалось моё тело, также накатывала жуткая усталость. Я итак не высыпаюсь, а горячий чай и тёплый плед подействовали, как снотворное. Начала зевать и тереть глаза. Всё это время Егор сидел рядом.
– Ника, – позвал меня. – Я вообще поговорить хотел, – подняла затуманенный и затравленный взгляд, мысленно молясь, чтоб он не мучил меня расспросами. – Малыш, ты чё меня боишься?
– Нет, – мотнула головой. – Прости, я очень устала, ещё этот приступ подкосил. Пожалуйста, давай перенесём наш разговор на завтра.
– Конечно. Я в принципе об этом и хотел сказать. Выдыхай, малыш – щёлкнул пальцем по носу.
Я поднялась, направилась в комнату, скоро дочурка должна проснуться.
– Ника! – окликнул меня.
– Да.
– Можно один вопрос, – с губ сорвался тяжёлый и горячий выдох, кивнула. – Давно у тебя это… приступы? Раньше ведь такого не было.
– Второй раз. Зимой, случился первый приступ. Врачи сказали, что это из-за сильного нервного потрясения. Егор, можно я пойду спать, – захныкала я. – Обещаю мы завтра поговорим, пожалуйста.
– Иди конечно. Прости, что задерживаю. Спокойной ночи.
– И тебе, Егор.
Спать мне пришлось конечно не долго, через час проголодавшись, проснулась дочка.
Утром вышла на кухню, чтоб приготовить ребёнку смесь. Егор уже не спал, сидел за столом, пил кофе. Для него, это как залог хорошего дня. Ранним утром чашечка свежесваренного молотого кофе, чуть позже завтрак.
Оторопь пробежала по всему телу вместе с мурашками, от того, как зверски хорошо он выглядел в лучах света утреннего солнца. Кажется, за время нашей разлуки, он раскачался ещё больше? Даже губы облизала… Стояла застывшая в дверях, потом отмерла, пожелав ему доброго утра.
Егор вздрогнул от неожиданности, вероятно находясь далеко в своих мыслях.
– Доброе утро! Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Спасибо.
– Я кашу сварил... твою любимую. Позавтракаешь со мной? Как раньше.
Мы раньше всегда завтракали вместе, за исключением дней, когда просыпали. Тогда мы бегали «галопом по Европе», завтракая на ходу, тем, что найдём в холодильнике. В остальные дни, завтрак вместе, был нашей традицией. В основном завтрак готовила я, но иногда Егор делал неожиданный сюрприз, порадовав любимой кашей или гренками.
Это воспоминания о ярких и светлых минутах, часах, днях, навсегда останутся в нашей памяти.
Пока пребывала в своих воспоминаниях. Егор добавил.
– К десяти приедет Александра Михайловна, – посмотрела с непониманием на него. – Вы вроде с ней подруги? Оденешь дочь для прогулки. Сегодня хорошая погода. Александра погуляет с ней, а мы с тобой спокойно поговорим.
– Хорошо. Я покормлю Арину и выйду к завтраку – Егора передёрнуло от одного только имени дочери. Ему не нравилось, что я назвала «чужого» ребёнка именем, которое мы выбирали вместе. Но другого имени для своей малышки я не видела. Как её впервые увидела, ещё в род зале, сразу почувствовала, это её имя. Оно ей очень шло.
– А на счёт прогулки?
– Я подумаю.
Накормила малышку, переодела. Когда она сытая, то лежит спокойно в кроватке, наблюдая за игрушками на мобиле.
Из головы не ходила мысль о предстоящем разговоре. Знала, что рано или поздно нам предстоит поговорить. Дрожь пробирает от мысли, что Егор узнает правду… пока везёт. Я боялась вопросов, на которые не готова буду ответить, так, как надо для него.
Еще напрягало, что Саша каким-то чудесным образом стала общаться с Егором. Я не была от этого в восторге. Сначала подстава с встречей с роддома. Я уже не была так уверена, что у неё были срочные дела. Теперь приезд в гости. Мне ведь она не звонила… она, что это с Егором обсудила?…
Когда они успели сдружиться?…
Он что ей звонит?… Или она ему?…
Ясно теперь, почему она им восхищалась… какой он хороший, заботливый, красивый молодой человек. И без неё знаю, он самый лучший и замечательный. А если они друг другу понравились?… Если правда, она заинтересовала Егора. Она хоть и старше, но яркая, милая и обаятельная. Может болтать обо всём на свете. Нравится мужчинам и умело флиртует. Я это заметила, когда она ко мне ходила на курсы. Все свободные мужчины и парни охотно в ней общались, уделяли внимание. Кто-то даже приглашал на свидание.
Это была ревность… да, я безумно ревновала Егора. Такое бывало и раньше, но до того, как мы начали встречаться. Во время наших, хоть недолгих отношений, он не дал не единого повода для ревности. Он настолько окружил меня любовью, теплотой и заботой, что о ревности мысли не было. Тогда думала, что ревность – это удел слабых. Теперь понимаю, что это не так. Ревнует лишь тот, который дорожит, ценит и боится потерять человека, для которого он стал таким родным и близким.
За пол часа, которые провела в комнате, себя накрутила, как закоренелый невротик. На завтрак вышла напряжённой и эмоционально заряженной.
Глава 44: Егор
Ника появилась где-то через полчаса, Саша подъехала минут через десять, забрала ребёнка и ушла гулять.
Ника тихо подошла к столу, её шаг был не решительным, более приглушённым, тихим, чувствовалось, что она с неохотой шла на этот завтрак – разговор. Отодвинула стул, присев на самый край. Можно было подумать, что она на старте и при любой возможности сбежит.
Я положил нам каши, сразу накинулся на еду, каша, тосты с маслом и сыром. Время уже близится к обеду, а мы ещё не завтракали. Ника сидела, опустив голову над тарелкой, ковыряясь ложкой.
– Совсем не вкусно.
Она подпрыгнула от неожиданности.
– Нет, что ты, очень вкусно, – сказала, проглотив ложку каши, слегка улыбнувшись.
– Почему тогда не ешь?
– Аппетита нет, – пожала плечами.
– Кстати об аппетите, – решил сначала поговорить о бытовых проблемах. – Почему ты не ешь продукты, которые я покупаю? Тебе такое нельзя? Я вроде читал, что можно кормящим женщинам, покупал всё по списку.
– Егор, не надо для меня ничего делать и покупать, не хочу тебя напрягать. Я сама.
– Сама значит… ну, ну, – взъерошил волосы пальцами, подорвался к входной двери, которая была декорирована зеркалом. – Подойди… подойди, пожалуйста сюда, – поманил пальцем. Ника замешкалась, было видно, как она нервничала, напряженно вглядываясь в моё лицо.
Она всё же подошла, встала рядом со мной, посмотрев через зеркало непонимающе, нахмурив брови.
– Посмотри на себя. Что ты видишь?
– Егор, я не понимаю, что ты от меня хочешь? Ты не настроен разговаривать, давай я пойду, – хотела уже стартануть. Задержал её за локоть. Ника тряхнула рукой, я медленно разжал пальцы. На руке остался багровый след.
– Давай тогда я скажу, что я вижу. Только без обид, о'кей, – набрал в лёгкие воздух и меня понесло. – Я вижу перед собой замученную женщину, явно не восемнадцати лет, с бледной кожей и грустными глазами. У которой семеро по лавкам, муж бухает, три работы, больные родители на плечах, что там ещё может, – задумался. – Посмотри, как ты похудела, у тебя вид бледный и болезненый, на тебе халат висит, как на вешалке. Ты ничего не ешь, откуда у тебя появится молоко. Ты о себе не думаешь, подумай о ребёнке. Где та девчонка, с горящими глазами и озорной улыбкой. Что с тобой произошло? Если тебе тяжело с младенцем, давай наймём няню, тебе в помощь. Хоть что-нибудь. Ты же себя совсем изведёшь. Я переживаю за тебя.
Когда звал на разговор даже не думал её обижать или оскорблять, но её «я сама» просто взбесило, я сорвался.
***
Ника
Слёзы уже начинали щипать глаза, в горле скапливался ком. Я сжала кулаки до такой степени, что отросшие ногти впились в кожу, причиняя боль. Было очень обидно слышать слова Егора. Продолжаю смотреть на него, картинка расплывается от нахлынувших слёз, боли и обиды.
– Хватит!.. Хватит!.. – закрываю уши руками и реву. – Хватит. Если ты хотел сделать мне больно, то у тебя получилось, – поворачиваюсь к нему, смотрю заплаканными глазами. – Ты ничего не знаешь!... Ничего!
– Так расскажи мне! – Егор тоже начинает повышать голос. – Что такого могло произойти, что ты вот такая стала? За что ты себя наказываешь? Мне не за что делать тебе больно, всё давно уже в прошлом. Сейчас ты для меня просто сводная сестра, которая нуждается в помощи. Я хочу тебе помочь.
– Сестра?… За-зачем тогда хотел поцеловать? – от слёз начала заикаться.
– Хотел проверить.
– Что проверить?
– Насколько ты верна и любишь своего "парня", – произнёс выделяя кавычки пальцами в слове – парень. – Ну, и понять, как давно тебя от меня воротит, так, что астматический приступ случился.
"Дурак... какой же ты дурак, Егор" – мысленно и только мысленно обозвала его. Он имел права так думать, я сама себя перед ним очернила, представила лёгкой на подъём девицей, скачущей по койкам.
В реальности постаралась успокоиться, взять себя в руки, чтоб очередной раз поведать ему в глаза ту самую "мою правду", которую тренировала перед зеркалом много раз. Голос не дрожит. Слёзы не текут. Я пересказываю ему всё, что когда-то сказала по телефону.
– Это всё. Нет ничего такого, чтобы ты не знал. Мне просто стыдно... стыдно понимаешь, в глаза тебе смотреть, помощь от тебя принимать. Я очень плохо с тобой поступила, – Егор молча меня слушал. Кажется, верит, я вижу, как в его глазах мелькает боль, от этого становится только хуже. Мне его жалко. Я снова разворотила осиное гнездо, позволила опять всё вспомнить. Даже, если он сказал правду, что всё в прошлом, вспоминать о предательстве неприятно. Я знаю, что он был уверен, что я всегда буду его любить. Буду конечно, но он об этом не узнает. Теперь мне есть, куда её вкладывать, улыбнулась, вспоминая своего ангелочка.
Нас прервал звонок на телефон Егора.
– Да, – Егор слушал звонившего, взгляд сразу помрачнел. Он переложил трубку на другое ухо, покосившись на меня, проглотил слюну, отошёл в сторону. – Я понял, понял. Хорошо. Я постараюсь, – Егор завершил диалог, несколько секунд стоял ко мне спиной, когда развернулся взгляд остро скользнул по телу, в нём всколыхнулась боль, забота, переживание.
– Звонила Саша, – начал он, было заметно, что ему сложно говорить.
– Они уже погуляли? – засуетилась. – Побегу, надо помочь коляску поднять.
– Ника, сядь пожалуйста, они... Ты только не волнуйся, – взял меня за руку, подвёл к дивану, предлагая сесть. – Сашу на пешеходном переходе сбила машина, их забрала скорая.
