Текст книги "Бывший моей соперницы (СИ)"

Автор книги: Яна Лари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

Марк

Мне сложно сосредоточиться и понять, что задело Надю. Я пьян… Я окрылён… Я не могу не любоваться ею. Даже не догадывался, что так сильно скучал… Что от одного её голоса будет покалывать кожу – начиная от затылка к позвоночнику и до самых пяток.

– Что значит, катись?

Должно быть, вид у меня сейчас крайне идиотский, потому что Надька смотрит соответствующе, накрывает тонкими пальцами мои кисти и медленно разжёвывает:

– Это значит, не подходи ко мне.

– Вообще?

Блин. «Вообще?»! И это всё, что я в ответ придумал?!

– У нас с тобой полнейшая несовместимость, – втирает мне убеждённо, пытаясь разжать мои руки, жадно сминающие ткань топа.

А я что? Я выпадаю из реальности от нежного порхания её пальцев по коже.

Вдыхаю поглубже, чтобы остудить пожар внутри и включить мозг. Отступаю на шаг, потом ещё на один… Разговор принимает нехороший оборот, а меня всё ещё основательно кроет, откуда в голове взяться ясности?

– Так, а когда нам было совместиться? – делюсь своим виденьем ситуации. – Не спорю, накосячил, но я умею быть и другим. Давай поживём вместе какое-то время. Общие сложности, общие радости… общий дом. Охренеть как хочу тебя хозяйкой на моей территории! Увидишь, я готов к компромиссу.

Вроде бы важное сказал, от души, а не умею красиво.

Вот и Надя, судя по усмешке, не прониклась.

– Это все твои предложения?

– Нет. Хочешь, сразу познакомлю тебя с родителями? – Немного хмурюсь, подсчитывая, примерно в котором часу освободится Борис. – Если выехать до полудня, то успеем оставить у меня твои вещи и выбрать симпатичный торт.

– Ничего себе. Ты и на это готов?! – Прищуривается она, откровенно отвлекая и соблазняя одним своим присутствием.

– Конечно, – начинаю злиться, невольно переходя на жёсткие интонации. – Убедишься в серьёзности моих намерений.

Практически делаю ей предложение.

Надя хмыкает. Что не так-то опять?!

– Не надо меня ни в чём убеждать. Я не хочу больше ничего тебе доказывать! Ясно?! Ты ни разу не попытался меня услышать! Зачем? Когда есть ты и твои гениальные умозаключения! Всё! Надоело. Нравится считать меня стервой? Пожалуйста! Проваливай, Ремизов, я себе перспективней мужика найду. Так понятней?! – она издевательски поворачивается спиной, демонстрируя свою победу.

Как бы не так…

Я стремительно выкидываю руку вперёд, хватая её за плечо, и придвигаю вплотную к себе.

Невероятно, как быстро меняется моё настроение. Меня уносит от её податливости! Тёплое мягкое тело зовёт и манит провалиться в эту убаюкивающую негу, сказать что-то умное, чтобы Надя меня, дурака ревнивого, немедленно простила. Но то эмоции. Понятно, что чуда не произойдёт.

Она слишком рассержена, а я слишком вспыльчив.

Если останусь – наломаем дров.

Остаётся только поразиться собственной сознательности. В прошлый раз я себя вообще не сдерживал: не стеснялся в методах, не выбирал слова. Просто выплёскивал всё, что жгло изнутри бесконтрольным потоком.

Как же давно это было. Целую пропасть тоски назад.

Надя молчит, не сопротивляется, но прижимается затылком к моему подбородку. Легко, почти неощутимо – едва щекочет кожу волосами, и я… скользящим движением опускаю руки. Уступаю. Вдыхаю вместе с запахом шампуня тепло её близости, прикрывая глаза. Знаю, что сейчас она меня не услышит. Знаю. Но говорю:

– Я тоже ничего доказывать не буду. Не вижу смысла. О такой девушке, как ты, я мог только мечтать, но потом мечта стала реальностью. Жаль, мне никто не сказал об этом, а сам я не сразу понял.

– Марк, замолчи…

– Справедливо, – усмехаюсь. – Ты не будешь вечно прощать меня, что бы я ни делал. Просто не повторяй моих ошибок, за такие уроки потом дорого расплачиваться.

Стою неподвижно ещё пару секунд, с каждым мгновением впитывая всё больше исходящего от неё волнами смятения. Возможно, Надю можно легко продавить и взять тайм-аут не лучшая затея, но правда в том, что я ни в чём сейчас не уверен. Не хочу всё испортить снова.

– Такие уроки ещё и цепляют по касательной, Марк. Бывает, больно… – мелодичный, звонкий голос сейчас звучит тихо и бесцветно.

Её мышцы напряжены от раздражения или ещё чего-то, что страшно проговорить даже в собственных мыслях. Мне хочется пообещать, что всё будет хорошо. Что не бывает всё сразу и гладко. Что я найду способ обуздать свою ревность. Что…

Но вместо этого коротко целую её затылок. Момент, когда нужно было включить голову, упущен.

– Мне нужно ехать, малыш. Встретимся на свадьбе.

Расхреначить что-нибудь хочется неимоверно. Но я беру в руки себя, подхватываю свадебное платье и иду к машине. В дороге втапливаю посильнее педаль газа, чтобы не было соблазна развернуться назад. Не помогает. Какая-то часть меня так и осталась шататься неприкаянной тенью по Надиному дому.

Я хорошо понимаю, чего она ершится. И помню, что наговорил ей в прошлый раз.

Так что да, её стремление защититься объяснимо.

Платье забирает Ира. Перекинувшись с ней парой дежурных фраз, возвращаюсь в столицу. Наде больше не пытаюсь звонить и, конечно, не приезжаю. Чёртов собственнический инстинкт мало того что заставляет меня творить всякую дичь, продолжает настаивать, что хотеть её безоговорочной верности нормально. И в общем-то, мне не за что стыдиться.

К моему глубочайшему сожалению, повернуть время вспять и вовремя заткнуть себе рот не представляется возможным. Что сделано, то сделано. Будет мне наукой.

Не знаю, почему считается, что эмоции блекнут в разлуке, но всю ночь перед свадьбой я верчусь на кровати как грешник на вертеле. Считаю часы, фантазирую, прикидываю, с чего начать разговор. В общем, занимаюсь всей той бесполезной хренью, что в реальности обычно идёт не по плану. На всякий случай стараюсь не загадывать. Пусть всё идёт своим чередом.

Возможность поговорить наедине со своей Фиалкой появляется только вечером бесконечно нудного изматывающего организационными вопросами дня.

– Вот и она, самая прекрасная жемчужина этого праздника, – захожу с комплиментов, посчитав, что она выглядит вполне благосклонно. Да и не посылать же меня при гостях?

– У-у-у… Этому столику больше не наливать. – Надя отбирает у меня шампанское и, сделав небольшой глоток, прячет смущённую улыбку за стеклом бокала. – Мы целый день провели бок о бок, помнишь?

– Смутно, – понижаю тон лишь для того, чтобы иметь предлог склониться к её уху. – Такая тягомотина, честно говоря. Я пару раз едва не уснул.

– До сегодняшнего дня я даже не задумывалась о том, как это всё на самом деле утомительно, – доверительно шепчет она, поворачивая ко мне лицо. – Ни за что не стану играть свадьбу! Максимум, пляжная вечеринка.

– Учту. – Зависаю взглядом на её губах. Освещение бликует на глянцевом блеске, словно солнце на родниковой воде.

Я громко сглатываю, как если б неделю капли во рту не держал!

– Ты делаешь мне предложение? – В её взгляде ирония соседствует с затаённой грустью.

Больше не сердится, и мне дышать легче. Всё тело будто заполнено гелием, такая приятная невесомость льётся по венам.

– А ты уже готова ответить согласием?

Голубые глаза наивно округляются. Я решаю расценивать это как добрый знак. Но Надя хитро склоняет голову набок.

– Пока не решила.

Логично, болван. Не всё сразу.

– Тогда всего лишь пытаюсь ухаживать. – Ловлю пальцами её кисть и галантно целую тыльную сторону ладони. Боже, как я соскучился!

О том, как теперь заставить себя отстраниться, видимо, надо было подумать раньше.

– Своеобразно. Но мне нравится твоя настойчивость. Не останавливайся.

И не подумаю.

– Можно задать вопрос?

– Попробуй, – взволнованно выдыхает она.

– Надя, что мы здесь делаем?

– Прощаемся с изжившими себя отношениями.

– Надо было сделать это через смс, – морщусь, кидая быстрый взгляд в сторону молодожёнов. – Ненавижу этого слащавого, самодовольного позёра.

– Этот позёр увёл у тебя девушку. Считай, показательно утёр тебе нос, чемпион. Неудивительно, что ты не относишься к числу его фанатов.

– Готов спустить ему это с рук, когда вспоминаю, кому обязан нашим знакомством. – Тянусь на этот раз к её губам, но поймать удаётся лишь изысканный шлейф духов.

Надя останавливается спустя один быстрый шаг, игриво стреляет по мне взглядом.

– Нас познакомил случай. И это целиком твоя заслуга.

Чёрт. А ведь с такого ракурса смотреть куда приятней.

– Так, может, перестанешь от меня бегать?

– Маринка пришла. Я только подойду, поздороваюсь.

Лучше бы её подруга притащилась на свадьбу с тем ирландским парнишкой! Пожалуй, этот её Гарик меня сейчас бесит даже больше, чем Солнцев. Наклёвывается переизбыток слащавых и самодовольных на квадратный метр. Аж сахар на зубах скрипит. Как бы опять не психануть. У нас едва-едва что-то наладилось.

Побродив по залу и опрокинув в себя бокал шампанского, решаю больше не оттягивать знакомство с местным туалетом, где первым делом придирчиво разглядываю ряд писсуаров, отделённых друг от друга невысокими перегородками.

Интернат остался позади, а брезгливую неприязнь к общей сантехнике перебороть по-прежнему непросто.

Стоит расстегнуть ширинку, как дверь опять противно скрипит и рядом пристраивается сияющий показным дружелюбием жених.

– Оу, Ремизов… – издевательски тянет под зажурчавшую струю. – Может, поговорим по-людски, пока у тебя руки заняты?

– У меня к тебе вопросов нет.

– Это точно сказал тот парень, который гонял меня босым по городу?

– Я был неправ.

Тёмные брови Солнцева взлетают куда-то под чёлку.

– Поразительная сознательность для такого психа, как ты.

– Пользуйся, – бросаю с ухмылкой. – К счастью, в моём окружении есть личности куда интереснее.

– Ого! – Тим даже негромко присвистывает. – И ты, наконец-то, отстанешь от Иры? Чудеса.

– Согласен, давно пора. Я бы всё равно так прогнуться не смог.

Он уязвлённо хмыкает.

– Да прям?

– Представь себе, – отвечаю, застёгивая ремень на брюках. – Кстати, не советую смотреть по старой привычке налево.

– Тут я согласен. – Кивает Тим. – И раз пошла такая пьянка, тоже дам тебе совет. Иногда женщине нужно уступать, получишь в разы больше. Попробуй.

– Женщину нужно просто любить. Тогда уступать никому не придётся. – Похлопываю умника по плечу, заодно обтирая пальцы о ткань пиджака.

– Эй! – брезгливо кривится Солнцев, но я уже довольный собой оставляю его наедине с писсуаром.

Глава 18

– Марк! – окликает меня Ира, когда я направляюсь к диджею, чтобы воспользоваться, наконец, привилегиями свидетеля и попросить поставить что-нибудь медленно-романтичное.

– Это выражение лица ни с чем не спутать. Кому не посчастливилось тебя взбесить? – отзываюсь рассеянно, прожигая ревнивым взглядом затылок хореографа.

К его чести, надо признать, что вальс жениха и невесты получился сносным. Но это никак не отменяет желания втащить козлу по морде, когда он так самозабвенно бьёт копытом рядом с Надей. И тот факт, что реальной целью его гарцевания является стоящая рядом Марина, меня нисколько не остужает.

– Не расскажешь, куда пропал Тим?

Вопрос настолько неожиданный и резкий, что я невольно подвисаю.

– Это слишком личная информация. – отмахиваюсь, возвращаясь к прерванному занятию.

– Марк? – настаивает она, приправляя голос угрожающими интонациями.

– Отлить отошёл, – отмахиваюсь, но почти сразу в шутку делаю большие глаза. – Оу, нужно было помочь ему заправить рубашку в штаны?

– Ты невыносим, – моментально смягчается её тон.

– Не нужно меня никуда выносить. Вряд ли мы теперь будем часто пересекаться. Как тебе свадьба? – меняю тему. – Судя по сияющим глазам, ты счастлива.

– Да, спасибо, – Ира задумчиво улыбается, разглядывая Надю. – Вопрос в том, будет ли она счастлива рядом с тобой. Вот что ты хочешь знать. Почему не спросить об этом ту, что провела с тобой не худший отрезок жизни?

– Что это? – пытаюсь скрыть смущение, дурашливо прикладывая ладонь к уху. – Я слышу в твоём тоне сожаление? Прости, традиция похищать невест себя изжила.

– И эту привычку скрывать то, что тебя реально волнует, я тоже знаю, – напирает Ира, прикладывая ладонь к моему сердцу. – Не стыдись того, что чувствуешь. Расскажи, какие твои прогнозы на её счёт?

– Боюсь загадывать, – отвечаю после небольшой паузы.

– Это нормально. – мелодичный смешок меня только сильнее напрягает. Не привык я вот так вслух говорить о личном. Даже с Ирой. Но послушать её выводы, признаюсь, стало любопытно. – Ладно, я помогу. Что ты будешь делать, если через какое-то время заметишь, что Надя рядом с тобой скажем… заскучала?

– Наверное, позабочусь, чтобы у нас побыстрее появился ребёнок. Боря утверждает, что это здорово сближает, – продолжаю с энтузиазмом, внезапно обнаруживая, что меня натурально прёт от этой фантазии.

– А ведь мы с тобой постоянно ходили по краю. Так почему ты ни разу не заговорил о детях?

– Шутишь? Какие из нас родители? От нас даже соседи, и те постоянно съезжали.

– Думаешь, с ней будет иначе?

– Уверен, – улыбаюсь.

Мы ссоримся, конечно. Только с Надей хочется просто перемирия, а не выяснять у кого круче яйца.

– А теперь вспомни, когда ты не добивался поставленной цели? – спрашивает Ира и сама же отвечает на свой вопрос: – Правильно, когда её себе не ставил.

– Ир, я… – развожу руками, не найдя что возразить.

Речь о моей провальной попытке вернуть её. Попытке, которую и попыткой не назвать.

Мне было важнее выяснить, из-за чего она ушла, а не взаимность. По типу, как привык выявлять и прорабатывать свои промахи после каждого боя. Исключительно ради будущих побед.

– В этот раз ты действительно любишь. Разница неочевидна, но она есть. Вот здесь. – Ира стучит ногтем над моим сердцем. – Уверена, всё у тебя получится, чемпион. Я рада, что не ошиблись, решив вас познакомить. Тим столько хорошего о ней говорил, что грешно было не попробовать. Считай это моей попыткой загладить вину.

– И заодно отдать соперницу ревнивцу. Чтоб точно под ногами не путалась, да?

– Ой, ну тебя. Иди уже, Отелло, пока она мне в сок не плюнула. И, Марк… – окликает меня секунду спустя. – Где твоё спасибо?

– Будь счастлива.

* * *

Надя

Свадьба Солнцева насчитывает так мало гостей, что ловить букет, кроме меня с Маринкой, некому. Но то ли у Иры сбился прицел, то ли нам с Авериной выйти замуж не светит, а перевязанные лентой васильки летят вообще в другую сторону.

– Интересно, что он ей за это пообещал? – иронично хмыкает Маринка, глядя на победоносно идущего в нашу сторону Гарика с цветочным трофеем в руке.

– Да ну… Думаешь, они сговорились? – тяну недоверчиво.

– Взрослей, Надюш. В жизни чудес не бывает. Когда-нибудь он сделает мне предложение, я соглашусь и встречу старость, зачитываясь любовными романами, пока мой супруг высматривает на нашем участке место под высадку роз, которых мне больше никто просто так не подарит. Потому что сорвать – удобнее, экономнее и ещё по причине десятка разумных доводов.

– А этот парень, Лиам?.. – Внутри меня что-то надламывается, рассыпаясь в холодное, колючее непонимание. – Мне показалось, что он без ума от тебя.

Маринка на секунду зажмуривается и хрипло проговаривает горячим быстрым шёпотом:

– А Лиам скоро вернётся на родину. У него будет такая жизнь, какой достоин наследник крупного состояния. Со временем он повзрослеет, поумнеет, станет жёстче, пойдёт во власть как его отец или станет успешным бизнесменом и будет всеми способами доказывать всем вокруг, что он и только он хозяин судеб.

– Но сейчас ты жалеешь… – отмечаю, сжимая её напряжённые пальцы.

– Всё происходит так, как и должно быть. – Она отводит глаза и произносит, с улыбкой глядя мне за спину: – Надь, кажется, кое-кто собирается пригласить тебя на танец. И не только… Не тормози. Людей, с которыми нам хорошо, на самом деле единицы.

Марк выводит меня на середину зала, где уже танцуют несколько пар. Непривычно серьёзный и спокойный он выглядит даже расслабленнее, чем пару минут назад. Будто успел стянуть вместе с галстуком душившую его всё это время удавку и ему, наконец, стало комфортно.

Только сейчас понимаю, как дико скучала по его рукам. Я слышу пульсацию собственной крови в ушах громче, чем льющуюся из колонок мелодию.

Ремизов смотрит на меня неотрывно, без уже привычного раздрая во взгляде, но с непонятной мне требовательностью. Чувство такое, словно я что-то должна сейчас сказать или сделать, только никак не соображу, что именно.

Повисшее между ними молчание затягивается. Поддавшись неподконтрольному волнению, неловко наступаю ему на ногу.

– Ты ведь не хочешь здесь находиться. Зачем приехал? – спрашиваю, чтобы скрыть внезапное смущение.

– Хотел увидеть тебя, Надя. Разве не понятно?.. – даже тон его звучит удивительно серьёзно. Чёрт, почему мы не попробовали разговаривать нормально с самого начала?..

Задыхаясь эмоциями, собираюсь с духом и тихо спрашиваю:

– Когда ты уезжаешь? – у меня не получается скрыть нотку сожаления, пронзившую голос в самый неподходящий момент. Чертовски не вовремя.

Не хочу портить наш последний вечер пустыми разборками. Последние часы, возможно, даже минуты вместе…

– По правде, должен быть уже в дороге.

– Жаль. – С грустью заглядываю ему в глаза. Никогда ещё ход времени не ощущался так болезненно.

– Прости. Я вёл себя не так, как стоило бы, – наконец произносит Марк. Глухо и лаконично. Ничего более пронзительного я в своей жизни не слышала.

Мне больно дышать от накатившего сожаления.

Сколько мы знакомы? Меньше месяца? И… каждое слово прощания как ножом по сердцу. Разве так бывает?

Я до сих пор его толком не знаю, но почему-то уверена в том, что извинений от Марка ещё никто не слышал. И вот сейчас он кружит меня в нашем первом и последнем медленном танце… В нашу последнюю встречу. И извиняется. Не обвиняет, не оправдывается, просто извиняется.

Кусаю губы, опуская взгляд. Под давлением его карих глаз трудно собраться с мыслями. В них сверкают блики души, вывернутой наружу.

– Не нужно… Я тоже повела себя неправильно. – Глубоко вдыхаю, пытаясь вернуть себе власть над голосом.

– Мне утром нужно быть в столице. Отчим передал мне управление клубами, а я в этом, если честно, пока ещё профан. Не могу надолго отлучиться. Там моё будущее, Надя.

– Я всё понимаю. – Накрываю его губы кончиками пальцев.

В самом деле понимаю. И очень тяжело смириться в то же время.

– И там, в моём будущем… – продолжает он, касаясь кожи влажным дыханием. – Там без тебя меня ничто не радует. Я не имею никакого права настаивать, но всё же… Переезжай ко мне.

– Не могу, Марк… – Качаю головой, безуспешно сражаясь с дурным совершенно волнением. – Семья не поймёт, если я куда-то сорвусь в одночасье… Дашь мне несколько дней? И адрес…

Решение не то чтобы спонтанное. Я много думала об этом, но как-то не всерьёз. А теперь совершенно чётко понимаю, что ничего так сильно в жизни не хотела, как быть вместе. Нужно только рискнуть, снаряд ведь не попадает в одну воронку дважды?

Я в некоторой оторопи наблюдаю за тщетными попытками Марка сдержать смех, сотрясающий его мощные плечи, а затем чувствую пламенный выдох у самого виска:

– Я уже отдал тебе сердце. Что такое несколько дней?..

Глава 19

Марк

Со дня свадьбы прошли сутки. Это были безумные двадцать четыре часа, за которые клуб пережил налоговую проверку, а мой новенький автомобиль местами не пережил встречу с въехавшим ему в зад внедорожником.

Настроение крушить ещё никогда не было таким навязчивым.

И особенно остро это проявляется тогда, когда я выбираюсь прямо из душа, на ходу обматывая бёдра полотенцем, чтобы открыть настойчиво трезвонящему гостю.

А за дверью ни черта не Надя!

– Привет! – жизнерадостно летит мне в перекошенное удивлением лицо.

Женечка из фитнес-клуба… И какого тебе хрена надо?

Мало мне было головняка…

Но бойкая девица, не дожидаясь приглашения, уже переступает порог квартиры и суёт мне под нос свой телефон.

– Читай.

Мажу взглядом по тексту, не вникая в смысл. Меня сейчас интересует другое.

– Что ты здесь делаешь?

Женя хлопает на меня тяжёлыми ресницами, создавая сквозняк в и без того чумной голове.

– Так ты же сам меня и позвал.

– Когда? – С недоумением скребу затылок, крепче сжимая свободной рукой норовящие разойтись края полотенца.

– Утром. Ну помнишь, я позвонила, ты ещё как раз кого-то материл и сказал, что сильно занят? – Напористо оттесняет меня к стене приставучая гостья.

А… Ну да… Что-то такое на фоне дорожных разборок припоминаю. Смутно очень, ситуация к отвлечённым беседам вообще не располагала. Кстати, ту потасовку с ополоумевшим водилой пришлось закончить даже толком не размявшись. Он отделался оторванной пуговицей на рубашке, я – нервным тиком при виде его рожающей пассажирки, заоравшей на весь салон. Ну и дальше ни о какой драке речи, естественно, идти не могло…

– А номер мой у тебя откуда? – у меня всё равно не выходит сложить весь пазл.

– Я же как-то звонила себе с твоего телефона. Ну, когда он в сумочке потерялся, помнишь?

Ага, потерялся он, как же.

В остальном было дело. Ещё бы мне до такой ерунды дело было…

– Марик, ну ты чего? Кончай тормозить. Пьяный, что ли? – Женя, пользуясь предлогом и моим прибитым состоянием, тут же начинает вынюхивать несуществующий запах спиртного, попутно елозя по мне внушительной грудью. – Я позвонила, попросила помочь. Мне прям срочно горит! Ты дал адрес…

– Да вспомнил я, хватит! – Отодвигаю её, вытягивая вперёд руку. Когда так капают на мозг, не то что адрес отдашь… – Показывай уже, что там у тебя «горит».

– Так вот же. – Опять суёт мне под нос телефон.

– О, лучшая привычка любви – это кажущееся доверие. И возраст в любви любит, когда годы не говорят. Поэтому я лежу с ней, а она со мной. И в наших ошибках ложью мы польщены быть… – читаю вслух, прям чувствуя, как на извилины мозга начинает давить гнёт слабоумия. – Это что, блин, за бред?

– Это мне прислал поклонник из Ноттингема, – поясняет она дрогнувшим голосом. – Я пыталась перевести, но онлайн-переводчик выдал вот это. Ты же вроде как препод, помоги, а? Мне ещё ответить надо…

– Покажи-ка его сообщение.

– Ну вот же!

Женя тычет острым ногтем по дисплею с абракадаброй.

– Оригинал покажи, – цежу, теряя терпение.

– Секунду… – торопливо шепчет она, словно опасаясь, что я выкину этот кусок железа за дверь. И её следом вышвырну тоже.

Признаться, соблазн велик. Держусь на чистом подозрении, что она в таком случае окопается на лестничной клетке.

– Другое дело, – усмехаюсь, пробегаясь взглядом по четверостишью. И чтобы не тратить время на адаптацию, просто нахожу сонет целиком, подбираю адекватный перевод русского поэта, выделяю нужную часть и возвращаю телефон хозяйке. – Вот.

– Доверьем мнимым держится любовь, А старость, полюбив, стыдится лет. Я лгу тебе, ты лжёшь невольно мне, И, кажется, довольны мы вполне! – скептически проговаривает она каждое слово. – Ну и что это за шарада?

– Это Шекспир.

– То есть Патрик даже не сам сочинил?

– Вряд ли кто-то бы справился лучше.

– Грёбанный придурок, – гневно ворчит Женька. – Есть идеи, что он хотел сказать этим сообщением?

– Что ты плохо маскируешь свои недостатки, но он достаточно стар, чтобы закрыть на них глаза.

– Бли-и-ин… Ещё и старик! Да что ж такое-то?! – свирепо выдыхает она. – Вот скажи мне, Марик, в этом конченом мире нормальные мужики ещё остались?

Вопрос, я так понимаю, риторический, а стоять в накапавшей с меня луже порядком надоедает. Поэтому мягко подталкиваю гостью к двери.

– Если это всё, то я бы хотел заняться своими делами.

– Ты не один? – вдруг осеняет Женю. Невинное любопытство, звучащее в её голосе, как-то не очень вяжется с голодным взглядом, скользнувшим украдкой по моему торсу.

– Уйдёшь – буду один, – рявкаю негостеприимно, но в данный момент мне плевать на приличия. Выпроводить бы.

И мне это практически удаётся!

Женя разворачивается, цокает каблуками в заданном направлении и захлопывает дверь… с внутренней стороны!

– Вредно стоять мокрым на сквозняке, – поясняет в ответ на мой немой вопль. – А мы ещё не закончили. Нужно написать Патрику внятный ответ.

– Думаю, «Fuck you» вполне подойдёт. Внятнее некуда.

– Это грубо. Надо как-то помягче. Старые люди, они знаешь какие обидчивые? – Качает она головой, глядя на меня серьёзно и в то же время жалобно. – Маричек, ну пожа-а-алуйста…

Бляха, когда ж ей надоест коверкать моё имя?!

– Две минуты. Мне нужно одеться, – сдаюсь, видя, что Женька не собирается давать заднюю. А я не собираюсь давать пищу её пошлым фантазиям.

Возвращаюсь даже быстрее. Нырнуть в домашние штаны и футболку дело нескольких секунд.

У Женьки, чтоб расстегнуть пуговицы на блузе, времени ушло столько же. И даже лифчик спустить успела, являя моему ошалевшему взгляду тяжёлую грудь. Затейница, мать её за ногу!

– Марик, а ты с женщиной совсем-совсем не пробовал? – лепечет она с жалостью в голосе. – Потрогай хотя бы. Вдруг шевельнётся…

Ага, уже шевелятся. Волосы на затылке!

Мне даже не нужно смотреть в дверной глазок, чтобы узнать, кого опять принесло.

Карма – штука такая, бьёт не в нос, а в сердце.

– Оделась. Живо! – рычу не своим голосом.

– Просто не открывай, – предлагает Женя шёпотом, когда я отшатываюсь от дверного глазка, словно словил глазом пулю.

Гениально, ага. Я этого момента, когда Надя приедет ко мне, как безумец ждал. До последнего не верил, что она мне доверится. А в итоге что?!

Привет, у меня в квартире полуголая баба. Не обращай внимания – у меня на неё не шевелится. Мы как раз проверили!

Убедительно, что сказать. Особенно после всего, что я наговорил…

Подхожу к окну. Смотрю вниз, смотрю на Женьку. Желаемой пары крыльев за её спиной всё ещё не обнаруживаю.

Гадство! Не понимаю, как это? Как это могло вообще случиться?!

Я впервые в жизни не знаю, что делать.

Напряжённо думаю, буквально чувствуя, как меня разрывает от противоречивых эмоций. С одной стороны, Женька, вся такая сексуально-раскованная, с откровенным непониманием масштабов грядущих разборок на невозмутимом лице. И даже на все пуговицы не потрудилась застегнуться, а те, что соизволила – всё криво!

С другой стороны – моё нежелание затевать прятки. Мне нечего скрывать! Даже если это выглядит иначе. А выглядит всё именно так…

Нет, Надя мне не поверит. Сто процентов.

Развернётся и уедет. И никогда не узнает, как сильно я её…

Да бля!

Я слышу, как дверной звонок опять разрывается, и заталкиваю Женю на кухню:

– Замри здесь. И чтобы ни звука. Не то я тебя прикончу. – Протыкаю пальцем воздух у её переносицы.

– Марик, ну это бред же! – упирается Женя, начиная злиться. – Что такого страшного может случиться? Я же не какой-нибудь смазливый пацан.

– Я не шучу, – рявкаю, ещё раз окидывая её взглядом. Нет, за Евгения Женька никак не сойдёт. А жаль. – Дверь оставлю открытой. Как только станет тихо – вали и забудь сюда дорогу. Понятно?

Дождавшись утвердительного кивка, выхожу в прихожую и открываю дверь.

Мне стыдно поднять на Надю взгляд. Стыдно не за то, чего не делал, а за то, что не заручился её доверием, за то, что сам ей не доверял. И теперь подвергаю нас таким испытаниям.

– Я тебя разбудила? – её растерянный голос с виноватыми нотками проходится сталью по сердцу. – Извини, что не предупредила. Мне показалось, что будет круто, сделать сюрприз. Глупая затея.

Я не знаю, что сказать, но по спине у меня идёт волна дрожи, когда Надя ласково обводит кончиками пальцев линию моей челюсти. Меня топит в нежности и ещё ярче точит чувство вины.

– Я не спал, – отвечаю глухо. – Не наговаривай на себя, сюрприз получился… отменный.

Это даже не бумеранг, это… охренеть, как меня судьба поимела!

Я поднимаю взгляд и обжигаюсь слепящим, таким обезоруживающим своей искренностью восторгом, сияющим в её глазах.

И вот её я должен разочаровать?

– Проходи, – я не хочу врать. Не могу. Мерзко с этого начинать.

Забираю у Нади сумку и завожу её в первую же открытую дверь, параллельно пытаясь придумать, как грамотно выйти из ситуации. В мыслях навязчиво крутятся мои же слова про то, что она не будет вечно прощать…

Мне повезло. Реально повезло выторговать не только прощение, но и солидный аванс – Надя сделала то, чего не стала делать ради Солнцева: приехала за мной в чужой город, оставив дом, семью, подругу, оставив всё, чем жила до нашего знакомства… И тут такая хрень…

Упираюсь кулаком в стену и прижимаюсь к нему влажным от холодного пота лбом, удерживая Надю перед собой. В этот момент я так всепоглощающе счастлив, что даже физически не смогу отпустить её. Дышу её одуряющим запахом, тону в податливости её потрясающего тела и до озноба, до ледяного ужаса боюсь представить, как проявит себя её дурной характер, когда Надя поймёт, что мы в квартире не одни.

– Марк, подожди… – Она с улыбкой пытается выскользнуть из моих объятий. – Мне нужно на кухню. Я не знала твоих предпочтений и купила мороженое. Растает же, жалко…

– Я люблю тебя, – выпаливаю и сразу же запечатываю ртом её губы, впервые целуя кого-либо так крепко и отчаянно.

– Ну ты и засранец, Марик! – врывается вспышкой в мой затуманенный мозг. – Я к тебе пришла за помощью как к человеку, вывалила все женские секреты по дружбе, а ты… Ты… Ты даже не гей!

Тишина в комнате звенит как стеклянные осколки после взрыва.

В ярком свете, льющимся из окна, лицо Нади белое как воск. Смотрю и чувствую, как у меня самого кровь резко отливает вниз. Кажется, тело выше солнечного сплетения немеет полностью.

– Да с хрена ли я должен быть геем?! – рычу, едва ворочая языком. – Когда я такое говорил?!

Произношу и сразу вспоминаю. А ведь, и правда, говорил что-то такое…

– Итак, девушки у тебя нет?

– Нет. Но это не значит, что она мне нужна, понятно?

Вспоминаю и понимаю, что если Женька повторит при ней мои слова про «нет и не нужна», то обивать пороги Нади придётся ещё долго.

И снова я стою прибитый, не зная, что предпринять. Та моя часть, что устала оправдываться – говорит слать всех лесом во главе с их охрененно объективными выводами! Однако есть и другая часть, та, что хочет пробиться сквозь барьер недоверия, пусть потрёпанным, но дышащим полной грудью. И она заставляет меня прижимать к себе Надю, как последний баллон с кислородом в затонувшей субмарине.

– Вот значит как, Ремизов... – растерянно шепчет Надя, и я вижу словно наяву, как она хлопает дверью уходя. Преданная очередным мудаком.

– Именно так, – вклинивается Женя, от присутствия которой я бы и рад поскорее избавиться, но для этого придётся отпустить свою Фиалку, а так рисковать я сейчас не готов. – Знаешь, сколько баб на него вешается? Хоть на одну бы посмотрел! И, главное – свою принадлежность к вражеской лиге не отрицает. Значит так, Марик. Письмо Патрику я как-нибудь сама состряпаю. Переводчик мне в помощь. Пусть Маяковского переваривает. Всё. Адьёс!

Глазам своим не верю, когда она мне подмигивает в конце тирады, но уходит, слава богу.