Текст книги "Пятница (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Что мы здесь делаем? – шепчу ему в ухо, привставая на носочки.

– Аня попросила ей помочь, – он не поворачивается ко мне, но замечаю, что мужчина улыбается, меня же, как всегда спросить забыли.

– Ясно, – отхожу в строну и падаю в большое пухлое кресло, обтянутое светлой кожей.

Пока Аня и Стас оставили меня в приемной, сижу и листаю какие-то журналы. Взгляд не цепляется ни за одну хоть мало-мальски интересную статью. Одна мода, диеты и косметика. Отбрасываю очередное бестолковое издание. Смотрю в сторону, откуда раздается собачий лай. Хором. Визгливый и противный, грубый бас и тихое порыкивание. Охреневаю. Из узкого коридора выходят Стас с девушкой, а перед ними целая свора разношерстных собак на красных поводках.

– С ними надо погулять, – сообщает девушка и вручает мне связку поводков, пока я в удивленном молчании хватаю ртом воздух.

– Не нанимался, – бурчу я и протягиваю связку обратно, не люблю этих блохастых, пусть они и самых благородных пород, но к животным никогда любовью не пылал.

– Саша, – Стас смотрит недовольно, у него в руке тоже связка поводков.

Не отвертеться. Встаю, иду к выходу, с силой натягивая поводки, надеюсь, что хоть одна шерстяная тварь задохнется. Аня и Стас выходят за мной. Спускаюсь по ступенькам и иду, куда глаза глядят.

– Саш, мы идем в собачий парк, – меня останавливает окрик девушки.

Разворачиваюсь, путаясь в красных лентах. Бесит. Иду за ними. Стас и Аня о чем-то весело переговариваются, на меня ноль внимания. Обиженно соплю, но продолжаю тащиться вперед за тремя псинами, ростом мне по колено, разные породы, но дури огромное количество в каждой особи, они и заменяют мой локомотив. Просто плетусь за ними.

Прогулка уже продолжается около часа. Я замерз, хочется засунуть руки в карманы и съежится, прячась от редких, но холодных порывов ветра, кроме того снова волнами накатывает слабость. Хочу куда-нибудь в теплое место и чашку горячего кофе. Большую и пухлую, чтобы обхватить ее ладонями и греться.

– Стас! – зову мужчину, они идут далеко впереди меня, слава Богу в сторону выхода.

– М-м-м? – останавливается и поворачивается в мою сторону.

Его связка состоит из пяти собак, одна из них гордая немецкая овчарка, на которую решила огрызнуться какая-то маленькая карманная тварь в глупом синем комбинезоне. Мужчина наклонился и с радостной улыбкой поднял трясущуюся суку на руки. Лучше бы он меня на руки взял. Вздыхаю и мотаю головой, не собираюсь уподобляться мелкому комку шерсти.

Наконец, выходим из парка, доходим до отеля, оставляем мохнатую свору и Аню вместе с ними. Еще несколько мучительных минут, и мы садимся в машину. Я на свое законное место. Вовремя, чувствую, что силы кончились. Вытягиваю ноги и закуриваю, чтобы перебить оставшийся запах Аниных духов. Стас недовольно косится в мою сторону. Плевать. Делаю затяжку и прикрываю глаза. Реально устал. Чертова болезнь.

– Устал? – спрашивает мужчина, откидывая челку с моего лба.

– Устал, – глупо отрицать очевидное.

– Не думал, что такая прогулка утомит тебя.

– Угу.

– Куда-нибудь хочешь?

– Кофе выпить, – так устал, что даже не обращаю внимания на то, что выбор в первый раз сделал я.

Пари.

Полумрак в комнате Стаса, шторы плотно закрыты, чтобы не пропускать ненужный свет. Мужчина страстно целует мои губы, прикусывает и посасывает. У меня от этого сносит крышу. Аня права сто раз, у меня жесткий недотрах. Готов взорваться в ожидании, когда Черных насладиться предварительными ласками и возьмет меня.

Отрываешься от губ с разочарованным вздохом, резко сдергиваешь свитер и отбрасываешь его в сторону. Ты тоже изголодался по мне, видно по твоим алчным глазам. Если бы ты мог, то съел бы меня заживо вместе со всеми костями. Хочешь настолько сильно, что твое тело мелко дрожит, а губы искривлены в хищном оскале. Невольно пугаюсь такого тебя, делаю несколько шагов назад, упираюсь в кровать. Легкий толчок твоей руки, и я лечу на мягкую поверхность. С рыком стаскиваешь мои джинсы, целуешь внутреннюю сторону бедра. Захожусь в стоне, выгибаюсь, срываешь белье. Все, я весь перед тобой, раскрыт, обнажен, беззащитен. Морально готовлюсь к тому, что сейчас поставишь раком и трахнешь, грубо, причиняя боль и удовольствие, так, как можешь только ты. Но, ошибаюсь. Ты избавляешься от одежды под моим жадным горящим взором, накрываешь мое тело своей тяжестью и нежно целуешь. Твои губы мягкие и нежные, слишком нежные. Горю, трепещу под тобой, развожу ноги, устраиваешься между ними, целуешь шею.

– До безумия хочу тебя, Саша, – такой страстный и проникновенный голос, что хочется крикнуть тебе, чтобы ты взял сию секунду, но знаю, что такая ошибка будет стоить мне очень дорого, ты назло не будешь спешить, поэтому я молчу, только снова тянусь за поцелуем, сегодня ты щедр на них.

Мои руки гуляют по твоей спине, гладят, слегка царапают ногтями, трешься твердым членом о мой пах, неосознанно пытаюсь подставить зад так, чтобы ты оказался внутри. Хочу. Хочу. Хочу.

– Хочу, – не сдерживаюсь и выдыхаю тебе в губы свою единственную мысль.

Против всех ожиданий не мучаешь меня. После короткого, но емкого по значению слова, твоя рука скользит по моему боку, сжимает ягодицу, пальцы касаются входа. Проталкиваешь внутрь один, не глубоко, слишком сухо еще. Ругаешься сквозь зубы, отрываешься от моей шеи, которая будет украшена ожерельем из твоих отметин, тянешься к тумбе, достаешь смазку, обильно смазываешь прохладной субстанцией мой вход. Не утруждаешь себя тем, чтобы растянуть меня. Приставляешь головку и за один плавный толчок оказываешься внутри. Выгибаюсь и кричу. Больно. Тупая боль, но ее можно терпеть и я терплю, сжав зубы. Дыхание вырывается наружу со свистом. Кровать начинает тихо поскрипывать от твоих толчков. Ты спешишь, вжимаешь мое извивающееся тело в матрац, заводишь руки за голову, чтобы они не мешали тебе сильными толчками двигаться к самому желанному оргазму. Снова тянешься к моей шее, твои зубы оставляют красные следы от укусов, губы спускаются ниже, украшают засосами. Я безвольной куклой лежу под тобой, широко разведя ноги, сил хватает только на громкие пошлые стоны, боль улеглась, с охотой принимаю тебя в себе, а ты воплощаешь самые постыдные мои желания, которые властвовали над порочным телом последние несколько дней, когда болезнь позволила связно желать чего-либо. Я сам не признавался себе в этом, запрещал думать, но только сейчас четко ощущаю, КАК я тебя хотел. Нежность, с которой ты целовал меня вначале, испаряется. Ты снова превращаешься в знакомого мне Станислава Черных, который даже трахает так, как живет. Грубо, сильно, властно, жестко. Господи, и как мне нравится это! До звезд перед глазами, до сорванного горла, хриплых, пошлых стонов, до медленно уплывающего сознания.

– Да, так, быстрее! – не контролирую мысли, они постоянно срываются с языка.

Не уверен, что ты слышишь мой сбивчивый шепот, слетающий с искусанных губ, но ускоряешься, вколачиваешься в мое тело со всей силы, еще неистовей, оргазм уже срывает крышу, избавляет разум от мыслей. Беснуюсь под тобой, трудно оставаться на поверхности реальности и дальше. Я просто НЕ могу больше. Чувствуешь мое тело. Ты научился его понимать с нашего первого раза. Твоя рука проскальзывает между наших тел, отчего я острее ощущаю тяжесть твоего тела. Это мне нравится еще больше. Схожу с ума. Обхватываешь мой изнывающий без ласки член, с удовольствием отдаюсь во власть твоей горячей ладони. Снова стон разрывает тишину комнаты. Двигаешь рукой, стараясь попадать в такт толчкам в мое тело. Несколько быстрых движений и по телу прокатывается такая долгожданная волна удовольствия. Кончаю, заорав во все горло. Хочу, чтобы ты знал, насколько мне хорошо сейчас. Тело выгибает дугой, но ты не даешь мне власти над ним, прижимаешь к постели сильнее, толкаешься с особой яростью, с рыком, по твоим вискам течет пот, глаза открыты, но в них нет ни единой осмысленной точки. Слух ласкает твой низкий стон, кончаешь и обессиленно падаешь на меня.

Силы возвращаются очень медленно, но все же прихожу в себя раньше, чем Стас. Начинаю возиться под этой тяжелой тушкой, ибо мне уже становится нечем дышать. Влажные тела трутся друг от друга, чувствую, как его член выскальзывает из меня, а за ним вытекает горячая сперма. Кто-то совершенно забыл о безопасном сексе.

– Стас, – получается только задушенный писк, откашливаюсь и повторяю, – Стас…

Мужчина открывает глаза и недоуменно смотрит на меня. Когда сознание возвращается в его черепную коробку, улыбается и нежно целует. Эти прикосновения настолько ласковы, что перехватывает дыхание, трусь головой о его щеку и снова целую. Мне все еще тяжело. Пытаюсь выбраться из-под его расслабленного тела. Получается. Стас перекатывается и я свободен. Но ненадолго. Он снова берет мою голову в руки и притягивает, целует, гладит. Его ладони горячие, приятно согревают.

– Перевернись, – шепчет мне в губы.

Без каких-либо мыслей слушаюсь и ложусь на живот. Его рука проскальзывает под мое тело, сжимает слегка твердую плоть, приподнимает. Небольшая заминка и я понимаю, зачем он просил меня перевернуться, потому что Стас снова оказывается внутри меня. Стон удовольствия срывается с губ раньше слов недовольства. Станислав начинает очень медленно двигаться, непрерывно лаская мою спину руками. Возбуждаюсь. Снова хочу его. Резкий и глубокий толчок прошибает насквозь.

– Я не выпущу тебя сегодня из постели, – сквозь стон слышу его четкие слова.

Ох, завтра сидеть буду с трудом.

Стоит говорить, что Стас сдержал свое обещание? В некоторые моменты мне казалось, что когда он ходил в душ, то принял хорошую дозу виагры. Столько я не трахался никогда в жизни. Сейчас лежу на кровати уже в совсем темной комнате, только тонкая полоска света из-за приоткрытой двери имеет достаточно наглости, чтобы не утопить меня в полном мраке. Каждая мышца болит от перенапряжения, словно я провел в фитнес клубе большую часть дня и все это время занимался исключительно силовыми тренировками, про свой многострадальный зад я вообще молчу. Последние два раза я едва не визжал от боли, когда Стас проникал в меня. Теперь там все горит, и я чувствую, что анус распух. Черных – сволочь. Где он сейчас не имею ни малейшего понятия. Вероятно, после того, как последний оргазм выжал остатки жизненных сил из моего тела, я просто отключился. Открыл глаза в гордом одиночестве. Лежу уже минут пятнадцать, за дверью ни звука. За окном глубокая ночь. Это я узнал, когда перевел взгляд на электронные часы, едва заметно выделяющиеся в темноте призрачно-серебристым светом. Начала второго.

– Ста-а-ас! – позвал я тихо, но если бы Черных был дома, то непременно бы услышал мой жалобный писк.

В ответ тишина. Закрываю глаза, но сон уже не идет. Откровенно я безумно голоден. Живот присох к позвоночнику и дико болит, хочу курить до дрожи в пальцах и хочу, чтобы задница перестала так болеть. Но я не способен выполнить ни одно из своих заветных желаний, не смогу подняться с кровати. Разочарованный стон, подгребаю под себя ноги и сворачиваюсь под одеялом комочком, чтобы немного притупить боль в животе. Проходит еще десять минут и слышу, что открывается входная дверь. Шорох и торопливые шаги. Стас входит в комнату, включает настольную лампу. Она стоит недалеко, и теперь ее тусклый свет выхватывает мое скрюченное тельце из тьмы.

– Сашенька, – его шепот ласкает, словно нежная рука.

Стас садиться на край кровати возле меня и гладит по голове.

– Что? – фыркаю я, находясь в легком шоке от такого обращения.

– Проснулся?

– Уже давно, – со вздохом.

– Саша, потерпи сейчас немного…

– Я не хочу больше трахаться, и так еле лежу, – перебиваю его, а в ответ слышу грудной смех.

– Я знаю, прости, – первое прости с его губ и впервые слышу в голосе такое раскаяние, – потерпи немного.

Вздыхаю в качестве согласия. Станислав откидывает одеяло, к попе и пояснице подбирается прохладный воздух. Ерзаю, пытаюсь снова забраться под одеяло, но мужчина легонько шлепает по ягодице, замираю. Через пару минут горящей дырки касается что-то холодное и мокрое, нанесенное на пальцы Стаса. Приятно остужает. Лежу и наслаждаюсь, мужчина немного проталкивает фалангу одного пальца, смазывая и там, это уже неприятно. Кривлюсь и бормочу что-то в знак протеста.

– Так тебе будет легче, – произносит он и целует в щеку, – Голодный?

– Это слово не передает весь спектр моих чувств, – выдаю я, а Стас снова смеется. Потрясно, мне нравится его смех.

***

-Сань, тебе определенно следует расслабиться.

– Нет, не буду.

Я напряжен. Громкая музыка, затягивающая, гипнотизирующая, манящая двигаться ей в такт, полумрак, хорошая компания из Лехи, пары знакомых парней и красивых девиц, которые разводятся на любые пошлости и сексуальные фантазии, полумрак и вседозволенность в этом заведении. Все это для того, чтобы любой желающий смог расслабиться и выкинуть из головы то, что связывает его с реальностью за пределами этого клуба. А я напряжен. Хочу взять из рук друга косяк и затянутся на всю мощь легких, хочу глотнуть пару таблеток, способных показать мне, где находиться рай через пять-десять минут. Может, хочу трахнуть ту брюнетку с аппетитной задницей, на которую можно ставить бутылки с пивом, хочу делать то, что хочу и не оглядываться через плечо, не косить глаза на вход в клуб, не ломать зрение, пытаясь рассмотреть его фигуру в темноте среди многочисленных посетителей. Не хочу опасаться появления здесь разгневанного Стаса. Я не сказал, куда пошел. Да и пошел спонтанно. Леха позвонил и позвал, я согласился, ему не сказал. Зачем? Я же свободный человек, живу в свободной стране и волен делать то, что считаю нужным, не перед кем при этом не отчитываясь, мое совершеннолетие со мной уже давно случилось. Но мне кажется, что Черных все равно узнает о том, что я отправился развлекаться без его ведома. Узнает, и примчится наказывать нерадивого бойфренда. До сих пор жалею, что уступил ему. Станислав Черных – страшный человек, от таких, как он, следует держаться как можно дальше, огибать по дуге за несколько сот метров. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда не удрал от него, сверкая пятками, пока у меня еще была такая возможность. А была ли она вообще?

– Тогда, может, выпьем? – Леша не может иначе, не в состоянии смотреть на мою кислую моську, он хочет видеть улыбку на моем лице и ему не важно, каким образом она там появится.

– Выпьем, – киваю, мысленно посылая Стаса на хуй.

Парень разливает виски в толстые бокалы, в которые предварительно закинул по несколько кубиков льда. Лед трескается от коричнево-янтарной жидкости, что стекает по его блестящим бокам, она наполняет бокалы до самого края. Друг не знает полумер. Двигает стакан ко мне, берет свой, хитро улыбается, приподнимает его в воздухе, делает вид, что салютует мне. Пьет. Смотрю на него и делаю несколько крупных глотков. Виски прокатывается волной лавы по пищеводу, резко выдыхаю, смаргиваю слезы, но вскоре алкоголь проваливается в желудок и сворачивается там очагом, согревающим все тело. Сидим, пьем дальше, девушки умчались танцевать, в голове приятное марево, улыбка на лице, как того и хотел друг, я тоже хочу танцевать. Хочу снять девушку, потискать мягкие округлости, приласкать упругую грудь, надоело тереться о твердую плоскость, душа просит иного. Киваю Леше и поднимаюсь со своего места. Мысли о Стасе уже покинули мое сознание. Я заставил их убраться оттуда, и не мешать мне жить, хотя бы на протяжении одного вечера. Спускаюсь вниз, беру направление к бару. Заказываю еще стакан виски со льдом, опираюсь боком на лакированную глянцевую поверхность стойки, чтобы скользить взглядом по танцполу. Высматриваю свою будущую жертву. Взгляд цепляется за изящную фигурку девушки, обтянутую до неприличия узким платьем так, что виден каждый изгиб восхитительного тела. Она виляет аккуратной подтянутой попкой, стоя спиной ко мне. Сглатываю слюну. Хочу ее. Ее длинный конский хвост белоснежных волос качается в такт незамысловатым движениям. Отставляю бокал, иду к цели. Пристраиваюсь позади красотки, тело само начинает повторять ее движения, руки сами собой опускаются на талию и притягивают блондинку ко мне.

– Что за?! – она резко оборачивается с гневным лицом, желая отвесить хаму хлесткую пощечину, но ее рука зависает в воздухе на полпути.

– Аня? – изумленно выдыхаю и одергиваю руки от ее тела.

– Так, так, – девушка окидывает меня шальным взглядом, – скажи, что ты просто решил пошутить надо мной, а не спутал с какой-то бабой, которую решил трахнуть, пока Стас занят своими делами, – блондинка скрестила руки на груди и смотрит на меня из-под длинной челки, закрывающей один глаз.

– Это имеет какое-то значение? – шиплю ей в лицо, злюсь.

Понимаю, что она здесь не при чем, но бесит, что даже в этом злачном месте наблюдается незримое присутствие моего мужчины.

– Огромное, – кивает она, хватает меня за рукав и тянет в сторону выхода из клуба.

Молча плетусь за ней следом. Понимаю, что могу послать ее ко всем чертям и отправиться веселиться дальше. Но, во-первых, настроение уже вконец испорчено, а во-вторых, уверен, что при таком раскладе Стас примчится сюда в течение пятнадцати минут. Не хочу его видеть.

– Ну и какого черта ты здесь делаешь? – спрашивает девушка, закуривая длинную сигарету, видимо с ментолом, его запах мгновенно разлетается в прохладном воздухе.

– Тебя ебет? – огрызаюсь и следую ее примеру, нервно прикуривая сигарету.

– Фу, хамло, – кривиться Аня и толкает меня в плечо.

– Чего ты ко мне прицепилась? Беги, докладывай своему другу о том, что его любовник шляется по бабам! – рычу в сторону.

– Не буду. Саш, ты такая же сучка трахнутая, как и все его бывшие пассии. Лучше сам исчезни из его жизни.

– Что-о-о?! – разворачиваюсь к ней, от шока давлюсь сигаретным дымом, – Ты в своем уме?! Думаешь, я очень хочу быть с ним? Если так, то у тебя, дорогая, искривленное представление о реальности! – откашлявшись, высказываю ей в лицо.

Злоба кипит, ярость течет по венам вместе с кровью. Эта дамочка считает, что я добровольно таскаюсь за ее дружком и ловлю кайф от того, что мной пользуются, не спрашивая разрешения. Да, черта с два!

– Тогда, какого хрена?! – Аня ловит волну моего настроя и тоже заводиться.

Кричим друг на друга, окружающие подозрительно косятся на нашу парочку, но предпочитают не вмешиваться в разборки.

– Обычного. Он захотел и все, я думал, что мы перепорхнемся и разбежимся. А этот козел решил, что имеет право мою жизнь с ног на голову перевернуть. Захотел, чтобы я был его парнем, значит, я должен им быть. Моего согласия Черных спросить забыл.

Аня запрокинула голову и заливисто рассмеялась, а я выдохнулся, обиженно отвернулся и прикурил вторую сигарету, чтобы успокоить расшалившиеся нервы.

– Да-а, Стас он такой…, – протянула блондинка, отсмеявшись, – Совсем не хочешь быть с ним? – прищурившись, спросила она.

– Совсем, – киваю, – на хрен мне самовлюбленный, твердолобый осел, который даже не интересуется мнением окружающих, а считает, что вариантов может быть только два, его взгляд на жизнь и ошибочный?

– Ну-у-у, он богатый, красивый, еще раз богатый и еще раз красивый, кроме этого у него еще много других достоинств, но обычно его блядей интересуют только эти составляющие.

– Я не его блядь и меня это не интересует. Кроме того я сам красивый и богатый, – фыркаю, этот разговор напоминает глупый фарс, только не понятно, кому он нужен.

– Саш, а спорим, ты не сможешь сделать так, чтобы такой весь из себя твердый и самовлюбленный Черных заглядывал тебе в рот и дул в попку, исполняя любое желание? – девушка хитро улыбнулась.

– Не надо меня на слабо брать…

Не понимаю, что от меня хочет эта блондинка. Какой ей прок в том, чтобы Черных в меня втрескался?

– Значит, не сможешь, – притворно грустно вздыхает Аня, – Тогда, просто жди, пока он наиграется,– выдыхает девушка, разглядывая мелкие точки звезд на ночном небе, – еще пара недель и он о тебе забудет. А для лучшего эффекта начни у него что-нибудь выпрашивать, машину там или отдых на крутом курорте исключительно на твою персону. Пара таких заявлений и Стас махнет тебе ручкой.

– Почему? – сам не ожидал такого вопроса, но разве не сам Стас изначально предлагал за отношения с ним нефтяную вышку.

– Я же говорила, все его бывшие пассии – бляди, а они именно так себя и ведут, Стас от этого бесится, поэтому пошлет.

– Бред…

– Не скажи, – Аня цокнула язычком и снова обернулась ко мне, – он устал от этого Саш. Черных дошел до того, что его душа требует большой и светлой любви. Дорос, понимаешь…

– Понимаю, но я тут причем?

– Да, не причем, – блондинка пожала плечами, а я так и не могу понять ее размышления и осознать, в какую сторону она клонит. То ли дает дельные советы, как избавиться от Стаса за десять дней, то ли сетует на его личную жизнь и завуалированно просит помощи.

– Ань, я пойду, – делаю шаг в сторону, чтобы обойти девушку и закончить этот бессмысленный разговор, но девушка хватает меня за руку.

– Саш, давай заключим пари, – выпаливает она, впиваясь через рукав в кожу длинными ногтями.

– Какое?

– Даже не так, – она задумчиво закусила нижнюю губку, ты в любом случае будешь в выигрыше. Сможешь сделать так, что он тебя полюбит, я тебе заплачу, скажем, десять тысяч в евро…

– Стой, стой, – перебиваю девушку, – зачем мне деньги и тем более его любовь? – ошарашенно спрашиваю Аню, не веря, что она пытается купить чувства для друга, на мой взгляд, глупейшее занятие.

– Ну, деньги они всегда нужны, – серьезно сообщила блондинка, – а любовь…. Ты просто не знаешь, какой он душка, когда любит. Поверь, почувствуешь, ни за что не откажешься от него. Рискни, Саш.

– Ань, сверни эту тему. Это бред.

– Ты все равно от него не избавишься, – бросает она, делая очередную попытку удержать меня на месте.

– Ты мне уже дала несколько дельных советов, спасибо, я ими воспользуюсь, – хмыкаю и все же выдираю многострадальную руку из ее цепких пальчиков.

– Нет. Не поможет. Стас взялся за тебя в серьез, а ему еще нашепчу, будешь всю жизнь бегать, а когда ему надоест игра в догонялки, он тебя к батарее пристегнет и охрану поставит.

– Ты чокнутая?

– Нет, хочу, чтобы он был, наконец, счастлив. Разве это так много? – умоляющий взгляд голубых глаз, пронзает даже в темноте.

– Поэтому покупаешь мою любовь для него? – ехидство лезет из каждого слова.

– Пусть так. Сначала, – вздыхает она, добавляя слез в голос и еще больше мольбы во взгляд.

– Какой второй вариант? – вспоминаю, что так и не дал ей закончить.

– Если, скажем, через полгода ничего не изменится, я помогу тебе от него отделаться и сумма та же. Как тебе?

– Глупо.

– Тебе так сложно? – голос дрожит, губки надуты, блестящие капельки слез на крайних ресничках, она осознает, что я не стопроцентный гей, как Стас и вовсю пользуется своими женскими уловками.

– Хорошо, – они работают, душу зацепили ее старания и денежные жертвы, на которые девушка готова пойти ради призрачного счастья друга.

– Спасибо, Сашенька! – Аня взвизгивает и виснет на моей шее, – Ты не пожалеешь!

Боюсь, что пожалею. Еще буду посыпать голову пеплом за то, что поддался на ее уговоры с весьма слабой аргументацией.

Париж.

Сердце снова пропустило удар, а в легких словно кончился воздух. Тяжелый вздох, сжимаю кулаки, кусаю губы. Еще миг и легкая тряска свидетельствует о том, что шасси коснулись земли. Воздушное судно резко тормозит и нас тянет вперед, выравниваем скорость, в динамике звучит голос капитана, он приветствует нас в Париже. Выдыхаю, смотрю на Стаса. Он безразлично смотрит в иллюминатор, спокойный, сдержанный, как всегда. За весь полет мы не перекинулись ни словечком. Черных словно чувствует мой взгляд, поворачивает голову и приподнимает уголки губ в подобие улыбки. Улыбаюсь ему смущенно, немного стыдно показывать перед ним свою слабость, но летать я боюсь. Раньше думал, что это детская слабость и она исчезнет с возрастом и с увеличивающимся количеством полетов. Но ошибся. Я все еще боюсь. Как только самолет выруливает на взлетно-посадочную полосу, грудь сжимают тиски страха, и все время, пока я нахожусь в воздухе, все, на что я способен, только молиться всем Богам о том, чтобы и этот полет оказался успешным.

Через полчаса мы уже выходим из здания аэропорта. Порыв холодного ветра встречает нас первым. Середина ноября. Температура лишь на пару градусов выше, чем в Москве, но этого невозможно почувствовать из-за холодного ветра. Ежусь, запахиваю пальто и спешу догнать Стаса, который уже укладывает свой чемодан в багажник такси.

Это вовсе не романтическая поездка в город для влюбленных. Смысл моего нахождения здесь от меня ускользает.

– Через пять дней мы едем в Париж, – Стас произносит это между делом, слишком сосредоточен на документах даже для того, чтобы оторвать от них взгляд.

– Зачем? – отхожу от окна, сажусь напротив.

Сейчас мы находимся у него в офисе дочерней фирмы. У Стаса внезапно возникли неотложные дела, мне пришлось ехать с ним, оставлять меня одного у себя в квартире он не решился, вероятно, все еще помнил тот первый и единственный раз, когда совершил подобную глупость.

– У меня дела.

– И?

– И мы едем в Париж, – отрывает взгляд от документов, смотрит поверх них на меня.

– Ясно.

Больше ничего не говорю, ухмыляюсь в сторону, но Стас уже снова сосредоточился на бумагах и потерял ко мне интерес.

Отель находится неподалеку от Елисейских полей. Я бы с удовольствием насладился красотами города из окна автомобиля, но мои желания расстроил сильный дождь, сокрывший от меня окружающий мир за мокрыми дорожками капель, стекающих по стеклу. Прислоняюсь лбом к холодной поверхности, провожу по ней пальцем, следуя за кривой серо-серебристой линией.

Мировые грусть и печаль, как всегда, опускаются на мои плечи, погребая под своим весом. Прикрываю глаза, сам не замечаю, что на ресничках повисают капельки слез. Трудно передать словами то, что я сейчас чувствую. Я не расстроен, не опечален, у меня ничего не произошло и, вроде бы, жизнь прекрасна, как первые цветы весной, которые вызывают в сердце бурный восторг и желание жить полной жизнью, но сердце ноет от тоски, я потерян, раздавлен и разбит. Возможно, это все последствия перелета, я устал, мне нужно выспаться. Стас сидит на пассажирском сидении рядом с водителем, француз что-то эмоционально рассказывает мужчине. Черных кивает и отвечает на его реплики. Не знал, что он владеет и этим языком. Мне нравится его произношение "r", оно приятно лижет слух, прокатывается по телу и щекочет кожу. Невольно протягиваю руку и касаюсь его волос. Он не реагирует, возможно, не почувствовал моего прикосновения. Вскоре машина останавливается возле отеля Софитель. Швейцар открывает мою дверь и раскрывает над головой большой черный зонт. Киваю в знак благодарности и приветствия. Я не знаю французский.

Номер – люкс. Не удивительно. Большой, просторный, светлый, красивый. Что еще можно сказать даже о хорошем гостиничном номере? Ничего. Ни уюта, ни тепла, ни чувства удовлетворения. Временное пристанище. Дом без души, пропускающий через себя множество незнакомцев. Безлико. Дождь лишь усилился, не смотря на то, что на фоне глубокой серости невдалеке виднеется робкий пастельный просвет.

– Саша, ты хорошо себя чувствуешь?

Оборачиваюсь на звук его голоса. Смотрю в зеленые глаза. Стас задумчив, но вряд ли именно в данный момент он думает о том, о чем спрашивает. Его лицо слишком сосредоточено, нижняя губа поджата, а на лбу небольшая складка. Черных думает о своих делах, которые не имеют ко мне никакого отношения.

– Все хорошо, устал.

Падаю на диван, обитый мягкой светло-коричневой замшей, Стас уже наполовину раздет. Наблюдаю за ним, но это не шоу для меня, он идет в душ. Вытягиваюсь на диване, он удобен, поэтому ничто не мешает легкой дреме окутать мое сознание.

– Саша, – теплая рука поглаживает по щеке, – Саша, я уезжаю сейчас, – осведомляет меня мужчина, как только я распахнул глаза, – и даже не могу предположить, когда вернусь. Не жди меня, ужинай и осмотри город.

Я киваю, а Стас улыбается. Когда за ним закрывается дверь номера, понимаю, что нет желания есть, нет желания идти смотреть город, нет желания вообще подниматься с мягкого пухлого ложа. Но превозмогаю себя, направляюсь в душ. После него в свои объятия меня принимает огромная кровать. С размаху опускаюсь на мягкую перину, забираюсь под одеяло и устраиваю голову на подушке. Ощущение такое, что сплю, укутавшись облаком.

Сон вновь превращает меня в человека. Просыпаюсь с улыбкой, муки перелета в прошлом. Подтягиваюсь всем телом, зевая до хруста в челюсти. Дождь кончился. Солнце тусклое, принадлежащее поздней осени. Но для меня важен факт, что оно просто есть.

Торопливые сборы, поиск зонта в чемодане, когда все его содержимое оказалось вывернуто на пол, но искомое найдено и я выхожу из номера. Наш номер в самом дальнем конце коридора. Закрываю дверь, иду вперед, звуки моих шагов скрадывает светлый ковер под ногами, на стенах картины в тяжелых позолоченных рамах, контрастирующих с бело-золотистыми обоями. Они привлекают внимание, притягивают взгляд, здесь эти работы появились благодаря человеку определенно разбирающемуся в искусстве. Засматриваюсь на шокирующую картину с хаотично изображенными нотными полосами, черное и белое на фоне взрывного эффекта смешанных оттенков и палитр. В их расположение скрыто что-то, кажется, что стоит присмотреться к картине тщательнее и исключительно тебе откроется ее тайна. Я не останавливаюсь, не пытаюсь разгадать этот экземпляр живописи, продолжаю идти, но не могу оторвать взгляда. Картина манит, затягивает, возбуждает сознание, дразнит, обещает и дает клятву...

Удар. Налетаю на одного из постояльцев, отталкиваю мужчину от двери его номера. Человек удерживается на ногах только благодаря тому, что сумел ухватиться рукой за выступ. Он смотрит на меня широко распахнутыми серыми глазами, скрытыми за стеклами прямоугольных очков без оправы.

– Pardon! – бросаю скомкано и спешу скрыться с глаз долой.

У мужчины было такое лицо, что мне следовало упасть ему в ноги и молить о прощении. Его глаза не отразили злость или желание ударить меня в ответ. Ни капли. Только непонятная обида на судьбу, не на меня, за то, что ей было угодно именно ему пострадать от моей невнимательности.

Выхожу из отеля, не хочу коротать время там. Душа жаждет прогуляться по городу, дать ему почувствовать появление незнакомца, нового человека из далекой страны. Иду в правую сторону от выхода. Я не знаю города, мне все равно куда идти. Между губ ложиться сигарета, прикуриваю и глубоко затягиваюсь, чтобы в следующий миг задрать голову из выпустить струйку дыма ввысь к самым пропитанным влагой облакам. Улица очень оживленная, но мне, рожденному в таком муравейнике, как Москва и привыкшему жить в многомиллионном городе, не кажется это чем-то неправильным или отталкивающим. Я с легкостью лавирую между прохожими, рассматриваю окружающий мир. Но цель моя – не красоты города, а уютное кафе. Я голоден. Мое внимание не отталкивает серый пейзаж, окутавший город, воображения достаточно, чтобы представить себе, как этот город выглядит одетый в зелень листвы и раскрашенный золотыми солнечными лучами. Могу легко себя представить утопающим в глубоком плетенном кресле, рассматривающего прохожих и потягивающего ароматный кофе с известными на весь мир французскими круассанами. Фантазия взмахом руки превращается в реальность, только солнце не греет, а лишь ласково касается кожи мимолетными поцелуями, на коленях фиолетовый плед, а чашка кофе обхвачена ладонями. Мир прекрасен!