Текст книги "Не любовь, а сплошное разочарование (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Ты со мной разговариваешь? – удивленно переспросил Анж, посмотрев на соседа.

– А похоже, что сам с собой? – незнакомец подмигнул.

– И что я тебе должен рассказывать?

– О своих проблемах, очевидно, – парень придвинулся ближе.

– С какой стати? Я тебя знать не знаю, – фыркнул Анжей.

– Синдром случайного попутчика, кажется, это так называется.

– Ага, ага, незнакомому человеку легче поведать о своих проблемах, – хмыкнул Анжей. – Но меня папа учил с чужими людьми на улице не заговаривать, – Анжей отвернулся, а парень громко и заливисто захохотал.

– Смешной ты, – бросил незнакомец, отсмеявшись.

– На клоуна похож?

– Нет, на маленького злобного ежика, – парень снова рассмеялся, и в этот раз Анжей сам не сумел сдержать улыбку. – Меня Олег зовут, – парень протянул широкую ладонь, – давай дружить, – он улыбнулся, демонстрируя белоснежную голливудскую улыбку.

– Анжей, – Анж пожал сухую ладонь, рукопожатие получилось крепким, кажется, даже пальцы едва слышно хрустнули.

– Отлично, – Олег развернулся, – теперь ты смело можешь мне обо всем рассказать.

– На кой хрен? – Анжей нахмурился, рассматривая нового знакомого.

      Олег оказался симпатичным малым с живыми карими глазами, тонкими губами, которые не могли не улыбаться, а на прямой переносице, по смуглой коже рассыпались мелкие едва заметные веснушки. Красивый, отметил Анжей и веселый. Наверняка, своих проблем в жизни не наблюдается, поэтому и интересуется чужими.

      Олег в свою очередь разглядывал паренька с необычными именем, кажется польского происхождения. Мальчишка был еще юн, но красивый и развязный. Такие выводы парень сделал исходя из откровенного прикида, движений и живой мимики. А еще Анжей казался капризным и немного грубоватым, хотя, может он позволял себе такое только из-за самозащиты. В современном мире незнакомцы редко лезут в душу без причин и выгоды для себя.

– Просто так, – Олег пожал плечами и подарил парню очередную обезоруживающую улыбку.

      Он уже не надеялся, что мальчишка хоть что-то расскажет, но ошибся. Анж, вздохнул, оперся локтями о колени, ссутулив плечи, и на миг спрятал лицо в ладонях, а после чего начал медленно и сухо излагать свои проблемы. Услышав то, что Анжей гей, Олег не удивился, это можно было предположить. Дальнейшее повествование вообще вызвало глубокое недоумение, потому что это были не проблемы, а мелкие неурядицы, которые решить раз плюнуть, было бы желание. Но Анжея парень не перебивал, внимательно слушая и делая озабоченное лицо. Парень ждал сочувствия, поэтому Олег его демонстрировал. Но мысленно недоумевал. Проблемы с отцом – мелочь, которая легко решается, с любовником – эти заморочки не стоят и выеденного яйца. Анжей не из тех, кто думает о том, где переночевать, где заработать на кусок хлеба, как устроится в жизни, не имея гроша за душой и твердой платформы под ногами. Олег окинул взглядом фигурку мальчика, запакованного в дорогие шмотки и вертящего в руках навороченный телефон, и сделал выводы, что Анжей даже и не задумывался о таких проблемах никогда в своей жизни.

– Знаешь, – протянул Олег, когда повисла тишина, нарушаемая только звуками парка.

– Если ты сейчас скажешь, что я должен извиниться перед отцом, то я тебя пошлю, – тут же огрызнулся Анжей.

      Олег хохотнул и провел по лицу, смахивая отросшую челку.

– Не обязательно просить прощения, – он улыбнулся Анжу. – Похоже, это для тебя поступок из ряда вон, – Анжей обиженно засопел, уловив булыжник в свой огород. – Попробуй просто поговорить, показать, что ты признал, что твой поступок был эм-м-м..., неуместный.

– Глупый, – хмыкнул Анжей, – называй вещи своими именами.

– Ок, откровенно глупый. Уверен, что твой папа знает тебя хорошо, чтобы сообразить сделать тебе шаг навстречу. А любовь, – Олег махнул в воздухе рукой, – это что-то слишком эфемерное, придуманное, отпусти и забудь, живи в реальном мире.

– Так может говорить человек только никогда не испытывающий таких чувств, – Анжей скривился, натолкнувшись на непонимание.

– Почему нет? – Олег искренне удивился. – Я люблю своих родителей, свою сестру, но я знаю, почему люблю. А ты почему так убиваешься по своему мужчине?

      Анжей молчал, не зная, как объяснить человеку, что он чувствует. Почему? Для любви не нужны причины, она просто есть. Анж сам прекрасно осознавал, что Яхонтов редкая пакость, человек, привыкший жить один, думать только о себе, жить только для себя. Ему плевать на чувства Анжея, они Степану просто не нужны. И если честно признаться самому себе, то любить Яхонтова не за что. Но это не умаляет его чувств к этому мужчине, не избавляет сердце от ноющей боли от осознания невзаимности, не сбивает жар, который охватывает тело, стоит только Степану намекнуть на близость. И, что самое, ужасное, за все года своей любви Анжей дошел до того, что готов выпрашивать у Яхонтова хоть каплю внимания любыми способами. Степан хочет только секса, хорошо, Анж претворится, что ему необходимо тоже самое. Он привел его к себе домой, оставил жить – под пластами всего непонимания и попыток осознать реальную причину скрывается щенячья радость от этого факта. Любовь – это тогда, когда готов наступить себе на горло ради объекта этой любви и плевать, что будет дальше. Кто-то может сказать, что любовь не терпит жертвенности, боли и других неприятных ощущений, что человек, порой, вынужден испытывать на себе, но любовь у всех разная, не каждому дано счастье любить и быть любимым до конца дней. Любовь – это труд, который не допускает отдыха или рассеянного внимания. Любить может только сильный человек, который готов всю жизнь безвозмездно впахивать на ее блага. Анжей считал себя сильным.

– Наверное, я не смогу объяснить тебе это словами, – мальчик криво усмехнулся, – глупо банально сказать, что моя душа требует быть рядом с ним и я не смогу без него жить. Смогу. Но...

– Но? – Поторопил Олег, когда Анжей вновь надолго замолчал.

– Но жить не так ярко.

– Ты считаешь яркими свои страдания?

– Ты не поймешь, – Анжей встал и прошелся перед лавочкой взад вперед.

– Ты прав, вряд ли, у меня это получится, – Олег тоже поднялся. – Надеюсь, тебе стало легче, – парень взъерошил волосы Анжа и щелкнул того по носу, когда мальчик замер на месте от такой наглой бесцеремонности.

– Да, ты прирожденный психолог, – хмыкнул Анжей. – Спасибо, тебе, о великий мастер! – мальчик склонился в шуточном поклоне.

– Тебя подбросить? – спросил Олег, смеясь только темными глазами.

– Можно, – Анжей зацепил кусочек кожи на губе зубами и дернул, морщась от легкой боли.

– Тогда, пошли, – Олег хлопнул его по плечу и подтолкнул к выходу из парка.

      Они вышли из парка и подошли к парковке, на которой стояла только спортивная машина с низкой посадкой и легкий серебристо-черный спортивный байк. Анжей замер в нерешительности между транспортными средствами и посмотрел на Олега.

– Левее, – гордо вскинув голову, сказал парень и улыбнулся.

– Да ладно!? – воскликнул Анжей, рассматривая крутой спортивный мотоцикл. – Он твой?

– Мой, – Олег откинул сидушку и протянул растерянному мальчику черный шлем. – Надевай.

      Анжей выхватил шлем и быстро нацепил его на голову, опуская защитное стекло.

– А ты? – спросил Анж, когда заметил, что его спутник оседлал байк без средства защиты.

– Он у меня один. Прыгай и держись крепче. Поедем с ветерком.

      Анжей ловко вскочил позади Олега и сцепил руки впереди, прижимая замок к торсу парня, а сам уткнулся носом в нагретую кожу его куртки. Такая близость будоражила, а еще больше сердце заставляла биться предстоящая поездка. Анжей сел на мотоцикл впервые в жизни. Он упустил момент, когда Олег плавно развернулся, потому что сидел с закрытыми глазами. Рев мощного двигателя оглушил на миг, а душа ушла в пятки, когда железный конь резко рванул вперед. Анжей с трудом сдержал вопль ликования и восторга, захвативших все существо. Проблемы как-то сами собой отошли на задний план, эмоции переполняли и распирали грудь.

– Куда ехать? – прокричал Олег, когда они замерли на светофоре.

      Анжей крикнул в ответ и погрузился в эйфорию, когда байк понесся по улицам, легко лавируя в потоке неповоротливых автомобилей.

– Это было потрясающе! – воскликнул Анжей, с трудом стоя на трясущихся ногах во дворе дома Яхонтова.

– Рад, что понравилось! Как нибудь повторим! – сказал Олег, надел шлем и сорвался с места.

– Стой! – закричал Анжей вслед, понимая, что они забыли обменятся контактами, но Олег его не услышал.

      Мотоцикл только слегка притормозил на выезде со двора, а потом понесся с громким ревом, вынырнув на шоссе. Анжей вздохнул, разочарованно махнул рукой и взбежал по ступенькам к подъезду. Яхонтова, дома ожидаемо не оказалось, зато настроение, определенно, вернулось в норму. Анжей быстро переоделся, забросил сумку в угол и заглянул в холодильник, решив приготовить что-нибудь простенькое на ужин. Сварить картошку, пожарить куриные бедра и порезать салат может каждый. Анжей справился с поставленной задачей весьма легко, порой поглядывая на часы. Степан вскоре должен был приехать. Но время шло, а мужчины все еще не было. Анжей сидел на кухне и смотрел телевизор, стараясь сосредоточиться на том, что там показывают. Но все внимание привлекали часы, входная дверь и телефон. В девять Анжей не выдержал и набрал номер любовника. Степан скинул звонок. Анжей вздохнул, облизнулся на ужин, потому что целый день был голодный, а эффект от того, что он нахватался в процессе готовки уже пропал. Спустя полчаса он позвонил снова. Та же история, Яхонтов сбросил вызов. Анжей выматерился сквозь зубы и разогрел свою порцию. Еда казалась пресной, отдавала только горечью от разочарования. Этот ужин был попыткой загладить свою вину и показать, что уживаться с ним можно не только в постели, но и в быту.

      Яхонтов явился только ближе к часу ночи. Анжей подорвался с кровати и вышел в коридор, мысленно повторяя уже продуманную до мелочей гневную отповедь. Но слова застряли в горле, а кулаки непроизвольно сжались. Степан спокойно раздевался в коридоре, даже не повернув головы в сторону Анжея, но парень отчетливо видел его профиль. На щеках красовался румянец, волосы растрепанны, а еще от мужчины едва уловимо несло алкоголем.

– Ты долго, – тихо, почти шепотом сказал Анжей, растеряв всю свою уверенность от нахлынувшего негодования.

– И? – Степан повернул голову и выгнул одну бровь.

      Он ждет, что Анжей будет отчитывать его, как ревнивая жена. Зачем? Чтобы лишний раз сказать, что ему плевать на мнение какого-то приблудного мальчишки? Указать Анжею на его место?

– Я ужин приготовил, – парень улыбнулся, пересиливая себя, не стоит поддаваться провокации.

      Яхонтов хмыкнул. Ужин. Анжей его удивил, мужчина был уверен, что этот разгильдяй не сможет отличить сковородку от кастрюли, а он ужин приготовил. И не стал закатывать скандал. Зачем Степан решил вывести из себя Анжея, он и сам не знал. Просто ему требовалось лишний раз убедиться в том, что Анж истеричный маленький эгоист. Сидя в баре в гордом одиночестве и потягивая коньяк, он красочно представлял, как мальчишка будет орать, топать ногами и лить слезы, чтобы его бедного и несчастного пожалели, показали, как им дорожат. Яхонтов давно заметил необходимость Анжея видеть, что ему заглядывают в рот и сдувают пылинки с его драгоценной тушки. Михайлов вырастил его таким, избалованным вниманием и заботой, поэтому Степан четко решил не идти на уступки и держать свои позиции. Пусть демоненок четко понимает, что дальше койки его не пустят, несмотря ни на что для Яхонтова эти действия были своего рода защитой от напора Анжа, который с каждым днем отвоевывал себе новые позиции.

– Это здорово, но я не голоден, – сообщил мужчина и прошел мимо мальчика в комнату.

– Тогда спокойной ночи, – Анжей ловко юркнул под одеяло, не снимая домашнюю одежду.

– Спокойной.

      Анжей устроился на самом краю и закрыл глаза. Степан походил по квартире, разделся, принял душ и тоже лег, закрыл глаза, но сон упорно не шел. Что-то было не так. Яхонтов повернулся к Анжею и притянул мальчика к себе. Уже лучше, но все равно не так. Анжей делал вид, что спит, но веки подрагивали, выдавая его с головой. Степан усмехнулся, рассматривая маленького притворщика в темноте комнаты.

– Мне кажется на тебе много лишнего, – шепнул он в ушко и легко укусил за мочку, задирая футболку.

      Анжей не ответил, но покорно позволил выпутать себя из одежды, Степан погладил обнаженную гладкую кожу, поцеловал любовника в шею и прижал к себе. Теперь было все в порядке, можно спать. И с каких пор засыпать обнимая обнаженного Анжея стало нормой? Эта мысль удивила, но обдумать ее Степан не успел, проваливаясь в сон.

  Глава 9. Просто прими мои чувства.  

– О чем ты так напряженно думаешь? – Яхонтов подошел к сидящему в кресле Анжею, присел на корточки и разгладил большим пальцем складки на лбу.

– Как насмешка, – нервно хохотнул парень и протянул Степану белую красивую открыточку.

      Яхотов поднялся и раскрыл. Приглашение на свадьбу.

– Ты содержание прочти, – посоветовал Анж и откинул голову на спинку кресла.

– Степан и Анжей приглашаем вас на празднование..., – тихо забормотал мужчина, вчитываясь в извилистые буквы. – Что в этом смешного? – спросил Яхонтов.

– Так приглашают пары, – хихикнул Анж. – Не думаю, что у папы не было денег на то, чтобы купить лишнюю пригласительную открытку. Интересно, чья это идея подколоть таким образом? – парень прищурил глаза, глядя куда-то вдаль.

– Может, это тонкий намек на то, что Ростислав смирился с нашими отношениями? – Степан присел в соседнее кресло и подпер кулаком подбородок. – Знаешь, мы с ним не разговаривали никогда о том вечере. Думаю, вы тоже, – Анжей судорожно вздохнул.

– Я его даже не видел с тех пор, – парень скривился, – только будущую мамочку постоянно встречаю в институте.

– Она тоже учится? – Степан удивился.

– Нет, работает, – Анж фыркнул, ловко соскочил со своего места и уселся верхом на Яхонтова, прижимаясь к его торсу и обвивая руками шею.

– Так, Анж, стоп, – строго сказал мужчина, отстраняя от себя любовника, – мы не договорили. Ты ведешь себя, как щенок.

– Разве это плохо, что я постоянно хочу твоего внимания и ласки, м? – прошептал Анжей в ухо Яхотову.

– Нет, не плохо, но кроме секса можно заниматься кучей интересный вещей, – Степан не удержался и издал смешок, потому что проворный язычок Анжа щекотал шею.

– Зануда, – хмыкнул Анжей, но отстранился, чтобы не раздражать Яхонтова.

      Они жили вместе еще немногим больше месяца, но Анжей достаточно хорошо изучил своего мужчину. Он постоянно наблюдал за ним, ставил некоторые эксперименты, чтобы выяснить грани дозволенного ему. Яхонтов был страстным и ненасытным в постели, там они идеально подходили друг другу, но в обычной жизни со Степаном стоило держать ухо востро. Первое, что уяснил для себя Анжей – это то, что взаимных чувств со стороны Яхонтова нет и быть не может, есть же люди, которые не умеют любить никого, кроме себя. Поэтому Анжей даже не пытался рассказать мужчине о своей любви или потребовать ответных чувств. В их случае это было из области фантастики. Следующим наблюдением было то, что Степан довольно быстро привык к его присутствию в квартире, но четко обозначил личную границу, поэтому требовать от него приходить домой вовремя, ходить по барам вместе или упрашивать провести вечер только вдвоем, было нельзя. Они жили вместе, были любовниками, но в тоже время Яхонтов держал дистанцию, словно каждый из них сам по себе. Но главное для Анжея стало послушание. Степана было необходимо слушать, иначе он зверел. Нет, не бросался с кулаками, не издевался, не насиловал, просто произносил то, отчего Анжею казалось, что он последнее ничтожество на земле и не достоин даже того, чтобы Яхонтов смотрел на него. Этот мужчина обладал настолько отвратительным характером, что Анжей не единожды проклинал свои чувства к нему. Чем дольше он находился рядом со Степаном, чем дольше жил с ним, принимая правила игры, которые тот устанавливал, тем отчетливее понимал, что растворяется во всем этом, теряет себя, свой стержень. Это понимание выкручивало внутренности, вынуждало бороться за себя, но Анжей не смел, потому что знал – Яхонтову он не соперник. Если Степан только заметит попытки навести свои порядки в жизни с ним, то просто избавится от помехи. Он не дорожит Анжеем, просто позволяет ему быть рядом за хороший постоянный секс и смазливую мордаху.

– А теперь подробнее с того момента, когда ты сказал, что с тех пор с отцом не виделся. Ты обещал мне съездить к нему. Выходит наврал? – Яхонтов строго смотрел на любовника сверху вниз, потому что Анжей устроился на полу, сложив ноги по-турецки.

– Выходит, – удрученно вздохнул Анж и опустил голову.

– Одевайся и езжай, – Степан встал и рывком поднял Анжея с пола, с силой сжимая предплечье.

– Степ, – Анж захныкал. – Не думаю, что сейчас подходящее время.

– А по-моему, самое то, – возразил Яхонтов. – Езжай.

– Господи, какое тебе дело до моих отношений с отцом?! – закричал Анжей, забывая о своем главном правиле – во всем слушаться этого мужчину.

– Реально хочешь знать? – Степан хмыкнул и изогнул брови, смотря с насмешкой, словно он знает тайну мироздания, а Анжей нет.

– Хочу, – на самом деле Анжей не хотел, интуитивно понимая, что ничего приятного не услышит, но слово вылетело быстрее, чем сложилась мысль.

– Не хочу выгонять тебя на улицу, когда твои закидоны окончательно заебут! – рыкнул Степан.

– Ты неправ, – прошептал Анж, опуская голову, чтобы Яхонтов не видел блеск от слез в глазах. – Я ничего не делаю, постоянно стараюсь не раздражать тебя...

– Молодец, продолжай в том же духе, – Степан кивнул. – Езжай к отцу, не думаю, что нам стоит обсуждать наши отношения.

– Конечно, зачем говорить о том, чего нет! – Анжей резко развернулся и исчез в спальне, чтобы одеться.

      Руки дрожали и слушались плохо, ком в горле стоял такой огромный, что невольно начинало подташнивать.

– Это все нервы, – прошептал мальчик, откинул рубашку, пуговицы которой не поддавались дрожащим пальцам и надел толстовку.

      Когда он вернулся в гостиную, Яхонтов сидел на диване с ноутбуком на коленях и даже не повернул головы в его сторону. В его напряженной позе и сдвинутых к переносице бровях ясно читалось нежелание продолжать разговор, поэтому Анжей просто прошел мимо, быстро натянул кроссовки, схватил куртку и выскочил за дверь, не удосужившись взять зонт, несмотря на то, что все это субботнее утро на улице моросил мелкий холодный дождь. Выскочив из подъезда, Анжей набросил капюшон и направился к метро. Рассматривая под монотонный стук колес поезда темноту за окном вагона, Анжей снова вернулся к мыслям о том, что его любовь – наказание за какие-то непонятные проступки в жизни. Это кара небес, крест, который он вынужден нести неизвестно сколько лет. Анжей пытался заставить себя разлюбить, убеждал, что ненавидит этого чертового ублюдка, когда раз за разом глотал слезы, ворочаясь на их кровати в одиночестве, точно зная, что Степан развлекается в кругу своих друзей. Из них Анжей знал только Артема, и то, наверное, только потому, что того просто невозможно было обойти на пути к Яхонтову. С остальными он знаком не был. На все просьбы взять его с собой и позволить выйти за грани их постели, Степан отвечал только насмешками и язвительными комментариями или просто четко говорил, что не собирается демонстрировать свои маленькие порочные увлечения окружению. Анжей кисло улыбнулся. Маленькое порочное увлечение – вот, кто он для Яхонтова, не больше, не меньше. Парень вышел на нужной станции и посмотрел вслед уезжающему поезду, хотелось броситься под эту многотонную махину и навсегда избавиться от мучительной боли в груди, ставшей постоянным спутником. Жаль, что у него никогда не хватит на это смелости.

      Дверь ему открыла Александра, вероятно, перед этим женщина смеялась, потому что не успела стереть с розовых губ улыбку.

– Здравствуйте, – тихо сказал Анжей, едва не добавив «можно ли войти», но вовремя вспомнил, что это все же и его дом.

– Ох, Анж, – Саша удивилась и отступила на несколько шагов, пропуская внутрь. – Слав! – крикнула она в глубину квартиры.

      Ростислав вышел в коридор с повисшим на нем пацаном. Лицо отца раскраснелось, волосы торчат в разные стороны, а одежда в беспорядке. Следом выбежала такая же растрепанная девчонка. Конечно, дети будущей мамочки.

– Привет, – бросил Анжей и снял обувь.

– Привет, – Ростислав отпустил мальчишку и удивленно уставился на сына, увидеть Анжея до дня свадьбы он не ожидал.

– Ты как раз к обеду, пойду накрывать на стол, – Александра забрала своих бесенят, оставляя отца и сына в коридоре одних.

      Анжей смотрел на отца и не мог побороть ощущение, что его предали, променяли на женщину, которая способна создать уют в доме, и двоих маленьких детей, которых можно воспитать приличными людьми, а не извращенцами. Анж метался между желаниями броситься к отцу на шею, чтобы выплакаться и высказать все то дерьмо, что накопилось в душе из-за Яхонтова, и выскочить за дверь, стереть из памяти его счастливую улыбку, радостный блеск в глазах, которые никоим образом не относились к нему.

– Заходи, – Ростислав откашлялся и легко подтолкнул сына в гостиную. – Как дела?

– Отлично, – Анжей замер посередине комнаты, рассматривая горы всевозможных игрушек и приставку, подключенную к огромному плазменному телевизору, похоже, без него тут весьма весело проводят время.

      Между ними повисла тишина, с кухни доносились звонкие голоса Сашиных детей, звон посуды. Анжей сглотнул. Ему не следовало приходить сюда. Лучше было просто помотаться по городу, а через пару часов вернуться к Яхонтову, вряд ли бы он стал спрашивать, как все прошло. А если и спросил бы, то ему всегда можно было соврать. А что делать сейчас? Анжей стоял и не знал, куда деть руки, которые вновь начали мелко трястись. Он сжал кулаки и повернулся к отцу, застывшему в дверях.

– Я пойду, пожалуй, – Анжей выдавил из себя улыбку и направился к выходу.

      Бежать стоило, как можно быстрее, иначе он просто не сможет совладать с собой. С ресниц упала одна слезинка, но Анж ее быстро смахнул, кажется, отец не заметил.

– Ты только вошел, – сказал Ростислав, перехватывая сына.

      Он тоже чувствовал себя неловко, терялся в догадках о цели визита Анжея, боялся, что тот устроит скандал. Но в тот момент, когда Анжей поднял на него глаза, стоя так близко, он увидел там океан боли. Ростислав сглотнул и притянул сына в объятия, сжимая так сильно, что тот едва мог дышать, уткнувшись носом в отцовскую грудь. Несколько мгновений было тихо, потом раздался всхлип, затем еще один, а потом плечи Анжея затряслись, парень зарыдал в голос.

– Тише, маленький, тише, – Слава подтолкнул сына к дивану и сел, утягивая парня на колени, все так же не разжимая рук.

      Анжей все плакал, цепляясь за шею отца руками, утыкаясь в сильную родную грудь, Ростислав гладил его по спине и что-то шептал, чтобы тот успокоился. Саша тихо вошла в комнату и поставила на стол стакан воды. Михайлов приподнял уголки губ и проводил женщину нежным взглядом, в избраннице он не ошибся. Анжей затих минут через десять, продолжая только сжимать в кулаках отцовскую футболку и шмыгать покрасневшим носом.

– Отпусти, – хрипло попросил Анж, пытаясь слезть с колен отца.

– На, попей, – Ростислав разжал руки подал стакан с водой.

      Анжей пошатнулся и упал на диван рядом, взял стакан с водой и выпил все залпом. Слава смотрел на сына и не знал, что говорить. Слова застряли в горле. Ему следовало спросить, что случилось, но мужчина подозревал, что у Анжа что-то не ладится с Яхонтовым, а выслушивать проблемы их гейской парочки, он категорически не хотел, боялся не сдержаться и сорваться вновь. Сколько бы он не убеждал себя в том, что Степан это лучше, чем какой-то незнакомый парень, но не мог. Дело было не в человеке, дело было в самом факте ориентации сына. Михайлов до последнего надеялся, что это все спектакль, блажь, капризы, что угодно, только не правда. Он мог притворяться, что все нормально ровно до тех пор, пока не увидел Яхонтова в гостиной в тот вечер и не услышал убойную по своей силе правду. Мужчина вздохнул и посмотрел на сына, смотрящего на черную с бегающим синим квадратом заставку на экране телевизора.

– Рад, что у вас все хорошо, – с трудом разлепив губы, тихо произнес Анжей и поднялся. – Я поеду.

– Останься на обед.

      Анжей отрицательно покачал головой и ушел в коридор.

– Я отвратительный отец, – прошептал Михайлов, когда за сыном закрылась дверь.

– Не вини себя, – Саша обняла и уткнулась лицом в спину. – Вам просто нужно время, Слав.

– Не в этом дело, – он развернулся, легко поцеловал Александру и сел на пуфик, потирая ладонями лицо. – Я не могу этого принять, Саш. Я давно уже узнал, но до сих пор не могу. Вижу, что ему плохо, что он мучается, но язык не поворачивается спросить, что у них произошло, потому что не хочу ничего слышать.

– Хочешь, я с ним поговорю? – Александра положила руки на плечи будущего мужа и прижала его к себе.

– Он не станет тебе ничего рассказывать. Нагрубит, нахамит, обидит, но не проронит ни слова. А я не могу его выслушать, – Ростислав потерся лицом о живот Саши, стирая слезы.

– А если зайти с другой стороны? Может, его любовник что-нибудь расскажет?

      От слова «любовник», слетевшего с языка Александры, Слава тихо застонал, внутренне передергиваясь от отвращения. Представить, что этот любовник делает в постели с его сыном и хотелось блевать.

– Яхонтову плевать, – все же выдавил он. – Это не человек, машина, которая не имеет чувств, он ценит только свой бизнес и думает только о нем. Анжей для него не больше, чем просто игрушка.

– Ты так хорошо его знаешь?

– Достаточно, чтобы делать такие выводы.

– Тогда, почему он забрал Анжея к себе?

– Все просто, – Ростислав горько улыбнулся, – он испугался того, что я разорву все деловые отношения. Анж для него своего рода гарантия выполнения наших контрактов.

– Может, ты заберешь сына домой? – неуверенно спросила Саша, ей было жаль мальчика.

– Нет, – Слава внезапно рассмеялся. – Во-первых, он не вернется, а во-вторых, если гипотетически представить, что он будет жить с нами, то...

– Что? – переспросила Саша, пытаясь уловить смысл сказанного.

– Саш, он житья не даст. Ты просто не представляешь, что я за тварь вырастил...

– Слав, – Александра поражено выдохнула и отшатнулась, чтобы посмотреть в глаза Михайлову, эти слова...они были вне ее понимания, когда относились к собственным детям.

– Я ужасный отец, да, – хмыкнул Михайлов, не отводя взгляда. – Анжей манипулятор, каких свет не видовал, а еще он очень жесток. Я не смогу с ним справиться, он уже давно вышел из-под моего контроля. Он будет медленно, но упорно пытаться изводить тебя и детей, я не позволю ему этого. Каждый день будет заканчиваться скандалами. Не думаю, что ты хотела такой семейной жизни, – Ростислав поднялся и пошел на кухню, потому что Валера и Настя уже сходили с ума от того, что остались без присмотра.

– Так нельзя, Слав, – прошептала Александра, но будущий муж ее не услышал. – Нельзя признавать, что я плохой отец и уходить в сторону...

***

      Анж шел по тротуару, низко опустив голову, чтобы не встречаться взглядом с прохожими, он не хотел, чтобы кто-то видел его слабость. С черных волос капала вода, он не стал надевать капюшон, подставляясь под мелкие холодные капли, падающие с неба. Казалось, что они смогу остудить голову и залить пожар в душе. Когда он выплеснул накопившееся в жилетку отцу, должно было стать легче, но не стало. Наоборот, прорисовалась еще одна печальная истина, отец не хотел знать ничего о его жизни с Яхонтовым. Тот, словно вычеркнул его из числа своих близких, заменив хорошей женщиной и парой симпатичных детишек. Идя по мокрому асфальту, не минуя глубоких грязных луж, Анжей остро жалел о том, что не взял когда-то у Олега номера телефона, возможно, тот парень стал бы неплохим другом. Во всяком случае, он умел слушать.

      В кармане зазвонил телефон в тот момент, когда Анжей стоял на автобусной остановке, пытаясь выбрать маршрут, который идет к дому Яхонтова.

– Алло, – сказал Анжей, вздрагивая всем телом от холода.

– Звонил твой отец, спрашивал, пришел ли ты домой, – в трубке раздался спокойный голос Степана. – Где ты?

– Я не хотел с ним говорить, скоро приеду.

– Хорошо, – Яхонтов отключился.

– И я тебя целую, – хмыкнул Анжей, глядя на экран телефона.

      С остановки Анжей бежал уже под совсем проливным дождем, вжимая голову в плечи, чтобы холодные капли не падали за воротник, но он был уже настолько промокший, что эта уловка не работала.

– Мать твою! – воскликнул Степан, когда Анжей появился на пороге. – С тебя уже лужа натекла!

– Там дождь, – Анж безразлично пожал плечами и снял кроссовки.

– Раздевайся здесь, – бросил Степан.

      Анжей снял куртку, стянул через голову толстовку и боролся с мокрыми джинсами, прилипшими к телу. Только сейчас он ощутил насколько на самом деле промерз, все тело мелко дрожало, зубы отбивали причудливую дробь, а кожа имела бледно-синюшный оттенок.

– Выглядишь, как окоченевший труп, – хохотнул Яхонтов, подавая полотенце. – Встань на тряпку.

– Я замерз, – тихо сказал Анжей, кутаясь в махровую ткань.

– Вижу, – Степан присел перед ним и содрал потяжелевшие от воды штаны. – Идем в ванну.

      Анжей молча кивнул и сделал шаг вперед, натыкаясь на препятствие, в виде Яхонтова. Парень замер, а Степан притянул его к себе, подхватил под попу и понес в ванну. Анжей вздохнул и положил голову на плечо, обвив ногами талию, такое проявление заботы и внимания от Яхонтова были слишком редки. Этими моментами стоило наслаждаться. Степан поставил его в ванную, мимолетно коснулся губ и надавил на плечи, вынуждая сесть.

– Глупо было шляться под дождем, – ворчал мужчина, открывая краны на полную мощность. – Ничего, кроме простуды ты не получишь.

– Ага, я достоин в этой жизни только соплей, боли в горле и повышенной температуры, – хмыкнул парень и лег на дно, согнув ноги в коленях.

      Анжей закрыл глаза и вздрагивал, когда капли горячеватой воды попадали на живот и грудь. Степан присел на бортик и смотрел на него. Кажется, кто-то скатывался в депрессию. Мальчишка замахнулся в жизни на то, что не способен унести. Яхонтов прекрасно знал о любви мальчика к себе, видел его самоотдачу, жертвы, которые тот приносил, чтобы быть рядом. Но ему они были не нужны. Он смотрел на Анжа и видел красивое лицо, стройную соблазнительную фигуру, небольшой аккуратный член, виднеющийся между разведенных ног, пальцы на которых поджались. Он видел только внешнюю оболочку, она ему нравилась, парня было приятно трахать, его было удобно обнимать во сне, иногда с ним было приятно провести время, но Степана не волновала его душа, его метания, желания и так далее. Он хотел Анжея, но не хотел его проблем. Именно поэтому он сейчас сидит здесь, именно поэтому попытается сейчас с ним поговорить, чтобы решить и уладить то, что может вырости в огромный геморрой для него в будущем. Это не сочувствие к близкому человеку, не переживание за его душевное спокойствие. Это способ не дать разрастись катастрофе. Степан не хотел истерик, слез, соплей и всего прочего. Анжей вполне заслужил то, что имеет. Не стоило играть людьми, он решил, что самый умный, а сейчас за это расплачивается.