Текст книги "Не любовь, а сплошное разочарование (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Не знал, что вызываю у тебя столь бурную реакцию, – отсмеявшись, фривольно произнес парень.

      Присутствие постороннего не заметил ни он, ни Яхонтов. Степан в данный момент видел только насмешливые зеленые глаза, по которым уже успел изрядно истосковаться.

– Врешь. Анжей, ты прекрасно знаешь, какую реакцию вызывает у меня твое присутствие, – произнес Яхонтов, подбирая с пола разбитую технику.

– О да! Только пошлые и развратные мысли, – хохотнул парень, швырнул папку на стол и уселся на диване в углу.

      Артем прикрыл рот рукой, чтобы не выпустить удивленный вопль. Мало того, что эти двое были знакомы, но по всему выходило, что знакомы они были весьма и весьма близко. Кроме того, Артем вспомнил имя Анжей. Мальчик оказался ни кем иным, как сыном самого Михайлова. Слишком редкое имя для простых совпадений. Помощник тихонько закрыл за собой дверь, так и не выдав своего присутствия, и рухнул на свой стул. Вашу мать! Яхонтов трахает сына Михайлова! Мир сошел с ума, не иначе. Артем опустил голову на стол. Не так он себе представлял пару Степана, а то, что этот мальчик может при желании добиться того, что не смог ранее никто, то есть сердца и души Яхонтова, Артем был уверен. Слишком радостный взгляд был у Степана, когда он увидел посетителя, слишком бурная и сильная реакция.

  Глава 5. Плюс – минус один.  

– Что? – Яхонтов не выдержал пристального взгляда друга.

– Спишь с сыном Михайлова? – в лоб спросил Артем.

– Сплю, – согласно кивнул мужчина.

      Степан перевел взгляд на объект обсуждения, что в это время помогал жене Артема накрывать на стол на террасе. Он не мог не взять мальчика с собой, когда Артем пригласил его на завершающие этот летний сезон шашлыки.

      Август постепенно уступал законное место сентябрю. Солнце уже перестало нещадно палить, порывы ветерка стали заметно прохладнее, листва на деревьях начала менять свою раскраску, украшая их разноцветными пятнами, в воздухе пахло осенью. На природе было необычайно хорошо и приятно. Воздух чистый и свежий, удушливой Москвой здесь и не пахнет. Двести километров и все меняется. Нет суеты, нет загрязненной атмосферы, нет раздражения, злости, ничего нет, только спокойствие и умиротворение, которые текут по венам, делая каждое движение тела ленивым и плавным. Складывается впечатление, что жизнь течет на замедленном просмотре. Нега….

      Анжей ловко нарезал овощи, внимательно слушал Татьяну и иногда заливисто смеялся, слегка запрокинув голову и выставив соблазнительную шейку. У мальчика странная кожа, которая не поддалась даже жадным лучам жаркого летнего солнца. Анжей как был бледным с легким налетом золота, так и остался, хотя сам Яхонтов за лето успел хорошо загореть. Но эта бледность безумно шла парню, создавая впечатление какой-то кукольности, хрупкости, хотелось проводить по шелковистому бархату раз за разом. Его, вообще, хотелось, всегда. Мальчиком невозможно было насытиться. Сначала Степан думал, что это пройдет со временем, что жгучая страсть и интерес к сыну Ростислава пройдут спустя месяц, может, два, как всегда происходило с его пассиями. Но он ошибся. Желание обладания этим человечком только лишь росло и крепло. Анж сумел сделать то, что не удавалось никому ранее. Ему удалось просочиться за первый непробиваемый слой, за которым прятался настоящий человек, а не железная маска. Анжею удалось пробудить в Степане того мальчишку, который в нем давно и прочно уснул. Он расшевелил его, заставил посмотреть на мир по иному и найти в нем удовольствие не только от работы и секса, а еще от кучи других вещей. Яхонтов словно заново познавал этот мир. Но проводник был лишь один, Анжей. Когда мальчика не было рядом, перед всеми был тот Яхонтов, каким его знают. Жесткий, беспринципный, уверенный в себе бизнесмен.

– Михайлов об этом, конечно, не догадывается? – вновь привлек внимание Степана друг своим бессмысленным вопросом.

– Конечно, – ответил Яхонтов и перевернул несколько шампуров.

– Что будет, когда ты решишь окончательно порвать с парнишкой? Не думал, что расскажет отцу?

– Не решу, – глухо ответил Степан.

– Что не решишь? – Артем боялся, что ему послышалось.

– Порвать. Радуйся, друг мой, ты своего дождался, – Яхонтов хитро улыбнулся.

– Да неужели! – воскликнул Артем, вскакивая со своего места.

      Его реакция не укрылась от жены и Анжея и те обернулись на радостный возглас. Мальчик покрутил пальцем возле виска, чем вызвал смех Татьяны и вернулся к приготовлению салата.

– А сам он, – кивнул Артем в сторону мальчика, – знает?

– Нет, еще. Но сегодня непременно узнает, – Яхонтов плотоядно улыбнулся и пробежался языком по сухим губам.

– Кровать не сломайте. Она старая, стоит здесь со времен бабушки, и, боюсь, не выдержит ваших постельных забав.

– Не волнуйся, мы тихо, – кривая усмешка исказила тонкие губы Степана.

      Другу он не соврал. Действительно, в их с Анжеем комнате было тихо, если не считать тяжелого сбитого дыхания обоих и всхлипы мальчика, приглушенные широкой ладонью Яхонтова.

– С-с-степ, – прошипел мальчик, толкаясь назад, чтобы член любовника проник еще глубже. – Степ, еще!

      Стоило мужчине убрать руку, чтобы сменить положение, как Анжей перестал бороться с собой и сдерживать стоны и слова, рвущиеся наружу.

– Тише! – Яхонтов легонько шлепнул по белой ягодице, хотя ему нравилось, то, что мальчик не лежит тихо бревнышком, а отзывается на каждое прикосновение.

– Степ, ну, пожалуйста, не могу больше!

      Требование было услышано и понято. Яхонтов просунул ладонь под мальчика и обхватил его плоть, чтобы несколькими быстрыми движениями подкинуть Анжея на вершину блаженства. Себя сдерживать больше тоже не стал, изливаясь глубоко внутри. Стоило один раз понять, каково это, кончать в горячее тело и отказаться от этого стало невозможно. Яхонтову доставляло извращенное удовольствие после умопомрачительного секса ласкать анус мальчика руками, чувствуя, как его собственное семя сочится наружу.

– Анж, – позвал Степан, разглядывая профиль любовника в темноте.

– М-м-м? – мальчик даже не посмотрел в его сторону, увлеченно разглядывая потолок.

– Анжей, посмотри на меня, – шепотом попросил Степан, проводя пальцем по щеке мальчика.

      Парень повернулся, лег на бок и пристально посмотрел в лицо. Его глаза словно светились в темноте яркими зелеными точками, волшебное и восхитительное зрелище.

– Хочу тебя кое о чем спросить…., – начал Яхонтов.

– Хочешь предложить встречаться? – усмехнулся парень, чем вызвал неподдельное удивление у собеседника.

– Откуда ты…

– Знаю?

– Ага, – мужчина невесело улыбнулся.

– Я умный мальчик, – Анжей подтянулся и коснулся губ Степана в быстром поцелуе, – я этого слишком долго жду, чтобы не понять очевидных фактов.

– Не думал, что так легко читаюсь. Но, сейчас не об этом. Раз ждал, значит, я могу рассчитывать на положительный ответ?

– Можешь, не стоило даже уточнять.

      Степан только хрипло рассмеялся. Парень только что подтвердил то, что он сделал правильный выбор.

***

      Михайлов с сожалением задернул легкий тюль. Последние выходные уходящего лета. Чудесный и одновременно удручающий день. Стоит у человека только на миг отобрать смысл жизни, и он теряется. Так и Ростислав был потерян в это замечательное утро. Анжея забрал Степа на дачу к друзьям. Пусть, эти двое дружат давно и крепко. Работа, как назло была переделана абсолютно вся. Придумать чем же себя занять мужчина совершенно не мог ровно до тех пор, пока не наткнулся на золотистую визитку с легкими белыми росчерками. «Кашина Александра Дмитриевна, декан факультета юриспруденции» – извивались на ней черные прописные буквы. Слава присвистнул от удивления. С той памятной встречи он Саше так и не позвонил, о чем сейчас жалел. Но есть вещи, которые никогда не поздно сделать. А именно, поднять трубку и набрать номер, указанный на визитке.

– Алло? – раздался в трубке бодрый женский голос, с легкой ноткой удивления, она не знала, кто ей звонит, номер не известен.

– Александра, здравству…, – Ростислав замялся, думая уместно ли сейчас обратится к девушке на «ты», – здравствуйте, – он все же сделал выбор в более вежливую сторону, – Мое имя Ростислав, мы с вами….

– Да, Слава, я помню, – перебила она, – и, кажется, мы перешли на «ты»….

      Слава выдохнул, опускаясь в мягкое удобное кресло. Она помнила, а значит, не придется объяснять кто он, и что ему нужно. За звуком ее голоса послышался лай собаки, грохот и детский смех.

– Валер! Валер! – закричала Александра, на минуту ее голос стал слышен очень приглушенно, Ростислав поморщился. – Прости, Слава, я на даче с детьми. Ох, ни на секунду нельзя оставить одних. Я перезвоню, хорошо?

– Нет, стой! – Ростислав подскочил с места. – Где находится твоя дача, я приеду! – выпалил мужчина прежде, чем Александра повесила трубку. – Ты не против? – запоздало поинтересовался он мнением хозяйки.

– Нет, конечно, нет.

      Она назвала адрес и поспешила закончить разговор. Слава вздохнул. Вот так нежданно и негаданно у него появились планы на выходные. Дело осталось за малым, преодолеть тягучие московские пробки, тонкими нитями медленно ползущие по шоссе, ведущим за пределы московской кольцевой автодороги.

      До назначенного поселка Михайлов добрался после полудня. Грузный тяжелый внедорожник лениво и важно полз по ухабистой дороге селения. Дача Александры находилась не в дачном поселке, а в самой настоящей деревне. Островок отдыха москвичей находился на другой стороне реки и был куда более пригоден к жизни, нежели сама деревня. Небольшие домики, старые с покосившейся крышей и более добротные, кирпичные, они перемешались между собой, создавая какой-то невообразимый стиль русской деревни. Ростиславу повезло, дом Кашиной находился на центральной улице, и ему не пришлось плутать по узким улочкам, опасаясь уронить чей-то забор или поцарапать дорогую иномарку о корявые ветки яблонь, свешивающих свои деревянные пальцы.

      Одноэтажный дом из белого кирпича с деревянной выкрашенной синей краской террасой, застекленной мелкими окнами, занавешенными белым прозрачным тюлем. Буро-коричневая, местами ржавая металлическая крыша и крупная табличка с номером тридцать два на сером боке дома. Забор простой, сетка, через нее отлично просматривался участок перед домом. Слава остановился, еще раз сверился с бумажкой, где был записан адрес, он оказался верным, но во дворе мужчина никого не увидел. Ростислав набрал номер Александры, но прослушал только множество гудков, женщина не подошла к телефону. Выругавшись, Михайлов вышел из машины, толкнул калитку, но она оказалась заперта.

– Эх, была, ни была, – выдохнул он и перемахнул через невысокую преграду под неодобрительные взгляды деревенских жителей.

– Во дает мужик! – донеслось до его ушей, а Слава только улыбнулся, все же он находился в прекрасной физической форме и был этому очень горд.

      Ростислав поднялся по ступенькам и постучал в косяк двери, так как преграда была распахнута, а входить в чужой дом без приглашения он не решался. Ответа на стук не последовало. Мужчина вздохнул, спустился и направился по узкой выложенной розоватой плиткой дорожке за угол дома. Прошел вдоль и вышел за строением на большую часть участка.

– Вы кто? – раздался звонкий детский голосок у него над ухом.

      Михайлов повернулся, на крыльце сидела девочка лет семи в потрепанных шортах и голубой футболке. Ее длинные темно-русые волосы были забраны в высокий хвост, а коленки обильно замазаны зеленкой.

– Привет, я друг твоей мамы, – вежливо ответил мужчина, но с места не сдвинулся, чтобы не напугать ребенка, глаза девочки, такие же голубые, как и у матери смотрели с подозрением и тревогой. – Она далеко?

– Позову сейчас, – бросила девчушка и скрылась с глаз маленьким ураганчиком.

      Ростислав вдохнул свежий воздух полной грудью. Вместе с кислородом по телу побежало спокойствие, проникая в каждую клеточку измученного ежедневным стрессом организма. Мужчина прикрыл глаза и прислушался. Шелест листвы деревьев от дуновения легкого ветра, отдаленный лай собак, разговоры людей, детский смех, шум работы инструментов. Иная реальность. Не Москва. И даже не его усадьба, здесь все по-другому.

– Слава? – удивленный голос Александры заставил его обернуться.

– Привет, – мужчина улыбнулся.

– А как? Там же… Я не слышала, да? Калитка заперта. А как ты тут? – сбивчиво забормотала она, разглядывая гостя.

      Михайлов не растерялся и в это время заново изучал Сашу. Волосы девушки струились за спиной, одета она была в легкое синее платье в белый горошек, ноги босые. Словно полевая фея. В этот раз Саша понравилась ему намного больше.

– Все нормально, Саш. Прости, что вошел без спроса. Откроешь ворота? Мне нужно загнать машину.

      Черный монстр, который едва не убил Кашину в прошлую их встречу гордо въехал на усыпанную гравием площадку. Зачем здесь было парковочное место, Саша сама не знала, машины у девушки никогда не было, и водить она не умела.

– Ух ты! – громкий радостный возглас сверху заставил Михайлова поднять голову.

      В чердачном окне показался мальчишка лет десяти с русыми волосами, выгоревшими на солнце и с радостной улыбкой на восторженном лице. Судя по сходству, мальчик был тоже сыном Саши. Итак, у Кашиной двое детей.

– Валер! – крикнула Александра. – Прошу тебя не высовывайся так, упадешь!

      Мальчик только недовольно глянул на мать, захлопнул створку окна и скрылся из виду.

– Иногда мне кажется, что моих сил скоро не хватит на них, – вздохнула Саша.

      Михайлов только грустно улыбнулся. Кому, как ни ему знать, что такое воспитывать ребенка в одиночестве.

      Ростислав успел, как раз к обеду. На заднем дворе уходила еще одна дорожка, которая вела в спрятанную в тени яблонь и кустах сирени беседку, где уже был накрыт стол. Александра принесла тарелку и приборы для Славы и усадила всех обедать. Легкий овощной суп, салат и курица. Просто и невообразимо вкусно. Ростислав ел молча, внимательно наблюдая за картиной перед ним. Саша воевала с Валерой за очередную ложку супа, а сознательная маленькая Настя с удовольствием хрустела зеленым огурцом, заедая его куском свежего черного хлеба. Такие замечательные, удивительные – настоящая семья, по какой-то неведомой причине, оставшаяся без мужской руки. Сейчас Ростислав мог бы и сам быть обладателем такой замечательной семьи, если бы не положил все на алтарь своего единственного сына. Анжей всегда требовал много времени и внимания, ревновал отца и четко дал понять, что не согласится на его брак. А Михайлов слишком сильно любил своего наследника, чтобы рисковать отношениями с ним ради своего призрачного счастья. Жалел ли он об этом сейчас? Самую малость. Он хотел жену, хотел еще детей, хотел дочь, но будь возможность у него поступить по-другому и жениться, когда Анжей был еще мал, он бы не стал ничего менять.

– Слав, о чем ты так напряженно думаешь? – вывел его из размышлений приятный голос Александры, которая забрала у него пустую тарелку.

– Ты счастливая, – улыбнувшись, сказал мужчина, кивая на брата и сестру, которые затеяли какую-то игру.

– Ты хочешь детей?

– Почему ты не замужем? – одновременно слетели с их губ два очень личных вопроса.

– Насть, Валер, идите, поиграйте, – сказала Саша, и дети умчались из беседки. – Я была, Слав, но не удачно, – она улыбнулась, и в этой улыбке не было ни капли грусти, женщина давно уже пережила свои душевные муки.

– А хочешь еще раз попробовать? – внезапно спросил Михайлов.

      Вначале мужчина хотел воспользоваться заминкой Саши и склонить все к неудачной шутке, когда понял, что его вопрос можно расценить, как предложение руки и сердца, но спустя тридцать секунд, он уже понял, что не против создать семью. Он, черт возьми, ее хочет и заслужил немного личного счастья.

– Слав…, – Александра покраснела, не зная, как понимать и что ответить красивому, богатому, успешному мужчине, который по взмаху палочки феи оказался на ее дачном участке, доставшемся в наследство от бабушки.

– Саш, я не шучу, хочешь за меня замуж? – уже осознанно спросил Ростислав.

– Мы не знакомы даже…

– Мы не дети, нам нет необходимости ухаживать друг за другом годами. Подумай, хорошо? – он улыбнулся, когда Саша кивнула.

– Слав, почему у тебя нет детей? – повторила она свой вопрос, когда они обсудили тему возможного брака.

– Почему нет? – удивился он. – Есть, сын.

– Прости. Просто ты так на них смотрел, с какой-то грустью, что я решила, что у тебя нет детей, но ты их хочешь.

– Хочу, – усмехнулся он. – Анжей уже слишком взрослый.

– Сколько ему?

– Восемнадцать.

– Оо-о-о, – протянула она, – тяжело с ним?

– Не будем об этом, хорошо, – попросил Михайлов.

      Говорить об Анжее, значит, испортить себе замечательное настроение, отношения с ним, так и не пришли в норму, хотя поганец, отвоевал себе у отца все, что хотел. К праву на личную жизнь прилагалась и машина на восемнадцатилетние, которую мальчик так хотел. Саша понимающе улыбнулась и перевела тему. Девушка забыла том, что надо убрать со стола, о том, что ее рук ожидают грядки. Ей было все равно. Они со Славой вцепились друг в друга выпытывая о своих жизнях и с удовольствием делясь их событиями. Не обсуждал Слава только выросшего Анжея. Ему было просто стыдно признаться Саше в том, что его сын гей.

***

– Когда у тебя первый учебный день? – спросил Яхонтов, следуя за спиной Анжея, обтянутой белой футболкой.

– Первого сентября полагаю, – отозвался мальчик безразличным голосом.

– Тебе это не интересно, Анж? – удивился Степан.

– Нет. Учиться я буду, но в студенческой жизни интересны, ведь, совершенно не скучные лекции и зачеты, – продолжал рассуждать подросток, остановившись под молоденькой тонкой елью. – Верно?

– А что тусовки и беспробудные пьянки с сокурсниками? – недовольно спросил Яхонтов, не ждал он от рассудительного и умного Анжа таких мыслей.

– Именно! – воскликнул он и выскочил из пролеска на травянистый берег реки.

– Пф! Анж, ты глупый маленький мальчик! – возвестил Степан и шагнул следом.

      Зеленый ковер травы с яркими точками цветов шел под наклон, где заканчивался небольшим кусочком песчаного берега. Серо-желтый рассыпчатый песок скрывался под блестящей прозрачной водой. Спуск в воду был не большой, закрытый береговой растительностью, но им этого было вполне достаточно.

– А ты ворчащий старичок! – смеясь, ответил мальчишка.

      Яхонтов вскипел. В его тридцать лет, мужчина совершенно не считал себя старым или хоть сколько близким к этому определению.

– Что ты сказал? – прошипел он, делая несколько плавных шагов в сторону парня.

– Я сказал, что ты уже в преклонном возрасте, Степ, – повторил подросток, быстро распознав реакцию на эти слова в своем любовнике.

– Иди сюда, – спокойно сказал мужчина и ласково улыбнулся, только глаза стали темнее и были похожи на расплавленный сахар.

– Я лучше искупаюсь, – ответил Анжей и стянул через голову футболку.

      Два шага и Степан толкнул Анжея между лопаток в спину, которой мальчик неосмотрительно повернулся к нему, собираясь спуститься к прохладной воде. Подросток не устоял на ногах и с удивленным возгласом упал на колени, подставляя руки, чтобы не удариться лицом и землю. Мальчик не успел опомниться, как почувствовал прикосновение легкого ветерка к оголенной коже ягодиц, а за ним последовал четкий удар раскрытой ладонью. Анжей вскрикнул от неожиданности и от неприятной щиплющей боли. На рот в мгновение легла ладонь Яхонтова, закрывая и нос, лишая возможности нормально дышать.

– Я тебе сейчас покажу, какой я старый! – прорычал мужчина, надавливая на шею мальчика, заставляя того полностью согнуться и прикоснуться щекой к прохладной зелени травы. – Ты не только возьмешь обратно каждое слово, но даже мыслей таких больше не допустишь!

      С последней фразой ягодицы мальчика обжег очередной удар. Анжей простонал в ладонь, которая так и продолжала закрывать рот. Когда налитой красный цвет попки мальчика полностью удовлетворил Яхонтова, он погладил разгоряченную кожу, провел по спине, которая покрылась испариной, и укусил за выпирающий край лопатки. Мальчик уже не пытался вырваться, только скулил ему в руку и вздрагивал, когда ладонь мужчины с силой опускалась на мягкое полушарие. Мелкие волоски у основания шеи промокли от пота, Степан взъерошил шелковистые пряди, снова провел вдоль позвоночника, погладил щель между половинок и слегка отстранился, чтобы видеть анус мальчика. После ночных забав дырочка припухла и стала весьма соблазнительной, потому что своим видом пробуждала в памяти каждый жаркий момент ночи. Степан убрал руку ото рта, позволяя Анжею вдохнуть больше воздуха, он знал, что сопротивления не будет.

– Не шевелись, – все же предупредил он.

      Спустил сдернутые шорты еще ниже, наклонился и лизнул сжатый вход. Тишина, Анжей замер. Еще один легкий щекочущий мазок и едва слышный вздох. Яхонтов раздвинул ягодицы руками и надавил языком на анус, проталкивая его внутрь. Пошлая, развратная ласка, на грани того, что Анжей морально позволял себе, но такая чертовски приятная, что молча сносить это невозможно. И мальчик стонал, тихо и скомкано, понимая, что они там, где их в любой момент может кто-то увидеть. Громкий стон вырвался из груди только тогда, когда вместо нежного языка Яхонтова в анус проникли сразу два его пальца. Анж оторвал голову от травы и прогнулся в пояснице, возводя взор и мольбы к верхушкам деревьев. Возбуждение валило с ног, заставляло дрожать каждую частичку тела, уводило из реальности. Член болел, в паху все сковывало от напряжения, но Яхонтов не торопился доставить ему удовольствие. Степан уделял все внимание только его дырочке, совсем забыв про то, что плоть мальчика жаждет его прикосновений ничуть не меньше. Когда терпеть сладкую муку не осталось больше сил, парень, вывернулся, ухватил руку Степана и потянул ее к своему члену. Мужчина руку врывал и навалился на него сверху, вновь прижимая к зеленому ковру. Анжей застонал и нетерпеливо заерзал, подставляя зад под член любовника.

– М-м-м, тебе уже так не терпится? – прошептал мужчина в ушко мальчику.

– А-ах, мн-н, господи, Степ, ну давай уже! – выстонал подросток, потираясь о твердую плоть.

– Боюсь, дорогой, что я устал. Возраст, понимаешь, – Яхонтов отстранился, подтянул свои шорты и сел на траву, с трудом сдерживая разочарованный стон, но желание проучить одного мелкого засранца было слишком велико.

      Анжей развернулся к нему, растрепанный, с горящими диким кошачьим огнем зелеными глазами, нижняя губа, как всегда, закушена, на щеке узорный отпечаток травинок, член стоит колом, головка блестит в солнечных лучах от сочащейся смазки. Образец порока и разврата. Решимость Яхонтова пошатнулась, мужчина не выдержал и отвел взгляд.

– Степ, – мальчик подполз к нему и заглянул в глаза, – скажи, что это шутка. Прости меня, ты не старый. Ты самый классный, самый чудесный и замечательный. Я тебя люблю.

      Яхонтов отбросил руки мальчика, вцепившиеся в него, одним движением повалил на землю, раздвинул ноги и резким движением оказался внутри разгоряченного тела. Анжей выгнулся и застонал. Боль от проникновения, когда нет сил ждать и подготавливаться, скрутила, заставляя сжиматься и пытаться избавиться от крупного члена внутри. Но Степан прекрасно знал, как бороться с минутной слабостью любовника. Мужчина навалился всем своим весом, вжимая в землю и начал резко и быстро врываться в такое желанное тело. Последние слова мальчика он проигнорировал, слишком велико было желание им обладать. Брать, причинять боль и дарить наслаждение, целовать эту кожу, слизывать острый и соленый пот, оставлять на теле свои метки, врываться в тело раз за разом, сильнее, глубже, упиваясь криками. Ему все еще больно. Пусть. В следующий раз будет держать свой острый язык за зубами. Толчок за толчком. Руки мальчика на спине, оставляют отметины, впиваются в кожу, рвут ее. Вместо стонов рваные крики, голос осип. Толчки еще более резкие, инстинкты правят балом. Яхонтов даже не знает, насколько возбужден его молодой любовник. Плевать. Главное позволяет пользовать свое тело, хрипит и подается навстречу. Анжей раздирает его спину, кричит что-то бессвязное, сжимает его внутри своего тела. Так узко, так горячо, нет сил терпеть. Оргазм прокатывается по всему телу, дыхание заперто где-то в легких, нет сил сделать новый вдох, мир кружится, слабость смешивается с нереальным удовольствием. Яхонтов закрыл глаза, привстал на локтях, чтобы не раздавить мальчика и поцеловал того. Припухшие губы, нежные мокрые щечки, пушистые ресницы с солеными капельками, которые запутались в них.

– Анж, что случилось? – Яхонтов распахнул глаза и посмотрел на подростка.

      Мальчик всхлипнул и тяжело вздохнул, выпрямил ноги и прижался к своему мужчине в поисках успокоения.

– Анжей?

– Все нормально, – пролепетал он, поворачивая голову и устремляя взгляд на серебристую ленту реки. – Просто еще никогда не было так больно…

– Прости, – прошептал мужчина и скатился с подростка.

– Брось! – Анжей поднялся и, прихрамывая, направился в сторону воды. – Тебе совершенно не совестно за то, что тут только что было, – махнул рукой мальчик и вошел в прохладную реку.

      Яхонтов ничего не ответил. Какой смысл что-то говорить, если Анжей прав. Ему плевать на его боль. Не маленький, потерпит. Но и видеть обиженную моську до конца выходных он не хотел. Если Анжей не захочет допускать его до своей измученной попки, то у мальчика есть еще жаркий ротик. Мужчина со вздохом поднялся и пошел вслед за парнем, который уже стоял по пояс в воде. Мальчик едва не стонал от облегчения. Прохладная вода гасила едкий жар, терзающий вход после особенно грубого секса.

– Анж, мне не все равно. Прости, – немного притворного раскаяния в голосе и мальчик прижимается спиной к его груди. – Кроме того, ты мне достаточно отомстил.

      Мальчик непонимающе посмотрел на него снизу вверх, запрокинув голову, а Яхонтов продолжал морщиться от легкого пощипывания на спине, куда уже успела попасть влага.

– Так тебе и надо, – сообщил мальчик, быстро догадавшись, о чем говорит Степан. – Степ, смотри! – парень резко отстранился от него и указал пальцем на противоположный берег.

      Там, через широкую переливающуюся ленту, на другом берегу высокий черноволосый мужчина с удовольствием играл с мальчиком лет десяти и маленькой девочкой. Дети и мужчина резво бегали по берегу, кидали тарелку, которую с громким лаем пытался поймать песочный щенок лабрадора.

– Либо у меня галлюцинации, либо это Михайлов собственной персоной, – задумчиво произнес Степан, всматриваясь сквозь солнечные лучи вдаль.

– У тебя не галлюцинации, – зло прошипел Анжей.

      Яхонтову даже показалось, что у мальчика шерсть встала дыбом, настолько рассерженным он выглядел.

– А ты не в курсе, что у моего папочки есть другая семья?

– Нет, – растерянно мотнул головой Яхонтов, находясь в крайней степени удивления.

      Мужчина совершенно не понимал, как Ростислав мог скрыть это. Бред. Но и то, что они с Анжем видели, не было иллюзией, вполне реальная картинка счастливой семьи.

Ростислав, сам того не понимая, испортил им выходные. Анжей находился в состоянии не проходящей ярости и шипел на всех, кто только осмеливался обратиться к нему. Алкоголь не помогал и после пары бокалов коньяка подросток взбесился еще больше. Степан вообще решил не рисковать и перебрался ночевать в другую комнату. Злой Анжей – человек крайне опасный. Михайлова ждет очень жестокая и изощренная месть со стороны сына. Такого предательства мальчик не простит.

  Глава 6. Позвольте представить!  

      Измотанного длинной пробкой Анжея дома встретил великолепный аромат еды. Мальчик с наслаждением втянул носом воздух и облизнулся. Голод в здоровом молодом организме просыпался зверский. Брюнет бросил небольшую сумку, снял обувь и направился в свою комнату, на секунду задержавшись в кухонном дверном проеме. Отец стоял к нему спиной, колдуя у плиты, и, вероятно, находился в отменном расположении духа. Телевизор был включен на музыкальном канале и Ростислав даже пытался подпевать какому-то смазливому подростку, кривляющемуся на экране. Появление сына Слава не заметил. Анжей вздохнул, но подходить и окликать родителя не стал. Не знал, что ему скажет, не знал, как посмотрит в глаза. Злость, терзающая его сердце, высосала все соки. Мальчик чувствовал вязкую пустоту внутри и тяжелую усталость, пригибающую плечи и мешающую держать спину прямо. Сначала мальчик хотел устроить отцу дикий скандал по возвращению, затем решил мстить, жестоко и зло, но так и не придумал ничего стоящего, на следующий день понял, что не сможет причинить отцу зла, а потом ярость уступила место обиде и чувству предательства. Половину последней ночи, что мальчик провел без своего любовника, он словно ребенок проплакал в подушку. Хотя, он и был ребенком, сыном, которого предал отец. Он же обещал, обещал не жениться, а кроме женщины успел завести еще и двоих детей, только ему сказать об этом забыл. Мальчик поднялся к себе, скинул одежду и направился в душ. В этот раз вода не принесла облегчения, не смыла не единого переживания. Анжей с трудом пересилил себя и спустился на кухню. Отец, очевидно, ждал его, сидя за кухонным столом и смотря новости.

– Привет, – кинул мальчик, проходя в просторное помещение.

– Привет, – Ростислав повернулся на звук голоса и замер. – О, как! Ты уже давно приехал, я не заметил.

– Угу…, – парень устало опустился на табурет и положил голову на прохладную поверхность стола.

– Анж, что-то случилось? – мужчина подошел к нему и потрепал по волосам.

– Нет, ничего…

      Ростислав сразу понял, что сын не хочет ничего говорить, поэтому решил не допытываться, расскажет сам, если посчитает нужным.

– Ужинаем?

– Да.

      Слава быстро накрыл на стол и поставил перед сыном тарелку с едой. Разговор не шел. Анжей, несмотря на сильный голод, не мог заставить себя проглотить и маленького кусочка. Он бездумно ковырял вилкой в еде ровно до тех пор, пока не почувствовал на себе пристальный взгляд отца. Поднял голову и столкнулся с его обеспокоенным взглядом, который вызвал только горькую усмешку и новую порцию щемящей боли в груди. Мальчик непроизвольно потер беспокоящее место.

– Как провел выходные? – спросил он, только чтобы что-то спросить, только позже понимая, что ответ на этот вопрос он знать не хочет, ибо это будет ложью.

– Отлично, – ответил мужчина, а его лицо озарилось радостной улыбкой.

– М-м-м, – протянул мальчик, вновь зверея.