Текст книги "Не любовь, а сплошное разочарование (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Предисловие.  

      Середина лета. Суббота. День рожденья одного очень милого мальчика с черными прюнелевыми вихрами, в беспорядке торчащими на его голове. С глазами цвета кристалла малахита, наивно и любознательно смотрящих на мир с красивого лица. Кожа мальчика была оттенка цвета светлого шампанского, с едва уловимым золотистым блеском, что так великолепно сочеталось с его глазами. Картину довершали аккуратный курносый носик и бледные губы. Верхняя – тонкая, вытянутая в линию, а нижняя – пухлая и сочная. Мальчик всегда закусывал ее, когда задумывался над чем-то или нервничал, отчего ребенок приобретал на редкость прелестный ангельский вид. Сегодня ему исполнилось пятнадцать лет. Фигура еще не оформилась, была слегка угловатой и непропорциональной, но с каждым месяцем мальчик менялся все больше, становясь похожим на молодого мужчину, нежели на ребенка, и обещал вырасти настоящим красавцем.

      Анжей незаметно покинул праздник в свою честь. Он устал от громких гостей, от постоянной болтовни ведущего, от девочек, которые вешались к нему на шею. Его смущала их близость. Так случилось, что сексуально мальчик созрел рано и теперь здоровый организм, в котором бурлят гормоны, требовал к себе внимания определенного рода, но мальчик никак не мог заставить себя перейти к более решительным действиям, нежели самостоятельная ласка во время принятия утреннего душа. Поэтому близости с девочками сознательно сторонился, не позволяя им большего, чем просто дружеское внимание к себе.

      Чем выше он поднимался, тем приглушеннее становился шум, доносящийся со двора их особняка. В этом шикарном трехэтажном доме, почти в сотне километров от Москвы, с ее вечной духотой, пылающим асфальтом, нагретым до безумия докучливым солнцем, Михайловы жили только летом. За домом находился огромный участок земли, где имелись свои конюшни, здание с крытым бассейном, парк, поле для различного рода забав, которое постепенно перетекало в лес. Анжей за всю свою жизнь так и не удосужился ни разу дойти до забора, что скрыт среди хвойных деревьев, мальчику было просто лень. Еще одно чудо, что притаилось на территории владений крупного бизнесмена, было холодное небольшое озеро с серебристой гладью чистейшей воды. Анжей считал его своим и часто проводил там время, скрываясь от требований отца, коих последний имел к своему наследнику бесчисленное множество. Ростислав Михайлов был давно разведен и воспитывал единственного сына самостоятельно. Он был хорошим отцом, стараясь дать ребенку не только деньги, но и отцовскую любовь и заботу. Анжей ценил и взаимно любил отца, но часто избегал с ним контакта, чтобы не провоцировать скандалы. Независимый и гордый характер мальчика не мог позволить ему всегда беспрекословно подчиняться отцу. Летние дни быстро надоедали мальчику, их однообразие и вялотекучесть навевали тоску на натуру склонную к авантюризму и быстрому ритму жизни столичного подростка. Вот и сейчас Анжей ждал заграничной поездки и своего возвращения в школу.

      Празднование дня рождения его тоже утомило, кроме того, мальчик никак не мог выхватить из веселящейся толпы взглядом своего отца. Поэтому сделал правильные выводы и пошел разыскивать того в рабочем кабинете. На втором этаже уличный шум совсем стих, толстый насыщенно-сиреневый ковер, которым был устлан коридор, скрадывал каждый шаг. Мальчик не таился специально, он просто не торопясь шел к кабинету. Дверь в него была слегка приоткрыта, а из неширокой щели доносились два голоса, один из которых принадлежал его отцу, а второй незнакомому мужчине. Анжей остановился, не решаясь беспокоить родителя, тот мог быть занят делами холдинга в любое время дня или ночи, вне зависимости от дня недели.

– Я рад, что ты согласился, – довольно произнес Ростислав.

– Не вижу смысла отказываться, пусть прибыль от этого мероприятия и будет не скоро, но она обещает быть стабильной и весьма крупной, – ответил ему приятный мужской голос.

      От этого голоса по телу мальчика пробежалось стадо мурашек, ему до дрожи захотелось увидеть того, кто произнес эти ничего не значащие для него слова, но обласкавшие слух и заставившее сердце сбиться с ритма. Анжей подошел ближе и осторожно заглянул в щель. Собеседник отца сидел к нему спиной, он практически полностью утопал в удобном кожаном кресле. Была видна только его макушка, волосы на которой имели насыщенный русый оттенок и слегка отсвечивали рыжиной на солнечных лучах. Мальчик опустился на пол, прислушиваясь к разговору. Сам его смысл мальчика не интересовал, он наслаждался звуком голоса, который пробирался в самую душу, заставляя ее петь и трепетать. Можно ли влюбиться в голос? Можно. Посмотрите мультфильм о красноволосой русалке Ариэль и поймете, что случай Анжея не единственный на белом свете.

– Надеюсь, что теперь мы будем видеться намного чаще, Степ, – послышался звук отодвигаемого кресла.

      Мальчик резко вскочил на ноги, их тут же укололи миллиарды острых иголок, впившихся по самое основание. Анжей, хромая и растирая затекшие конечности, поспешил отойти на несколько шагов дальше от двери отцовского кабинета и спрятаться в нише за вазой, что достигала в длине его носа. Вовремя, из кабинета вышли двое мужчин. Мальчик впился взглядом в незнакомца, обладателя чарующего, манящего голоса, которым он наслаждался на протяжении длительного времени, сидя под дверью и загребая пальцами ворс ковра. Мужчина оказался моложе его родителя лет на семь, может немного больше. Если лицо его, несомненно, красивого отца уже украшали морщинки, то лицо незнакомца было гладким, в волосах отца поблескивала серебристыми нитями седина, а волосы незнакомого мужчины были густые, блестящие и необыкновенного яркого цвета. В остальном мужчины были похожи между собой. У обоих цепкий, жесткий взгляд прожженных бизнесменов, суровое выражение лиц, крупные фигуры, без капли избыточного веса, статус не позволял запускать себя. Только глаза у незнакомца были не зеленые, а странного магического «пивного» цвета. Анжей раньше не встречал таких глаз, янтарно-желтые, с вкраплениями коричневых точек. Степан, как выяснил из разговора мальчик, звали мужчину, стоял к нему лицом, но был сосредоточен на беседе с его родителем, поэтому не замечал пристального внимания из укрытия, которым награждал его юный наследник Михайлова. Анжей неотрывно смотрел на мужчину и с каждой секундой, с каждым вздохом понимал, что пропал. Он безнадежно влюбился с первого взгляда, даже не позволив себе усомниться в искренности своих чувств.

С того самого момента Степан стал страстным желанием мальчика, его болезнью, его наваждением, его наркотиком. Он стал тем, без кого невозможно прожить. Дни, когда Степа появлялся в их доме, становились красными днями календаря, когда Анжей отмечал только одному ему известный праздник, наслаждаясь обществом любимого мужчины, его голосом, его ароматом.

      Степан Яхонтов, младший брат друга детства Ростислава, а теперь и партнер по бизнесу, был старше мальчика на тринадцать лет. Мужчина замечал повышенное к себе внимание Анжея, но никак не мог увязать его в таком контексте, хотя никогда не отличался пуританством взглядов и проводил ночи в постели не только с женщинами, но и с мужчинами. А попросту, был бисексуален. Ему казалось, что мальчику неинтересно общаться со своими сверстниками, так как Анжей был на удивление смышленым ребенком и, мальчик тянется к людям, гораздо старше себя. Мужчина не видел в этом ничего предосудительного и старался уделять сыну Ростислава как можно больше внимания. И мог сказать о том, что приобрел себе маленького и преданного друга. Если бы он знал, в чем ключ этой преданности, то возможно, ограничил бы их общение или свел на нет. Но он не знал. Поэтому часто проводил время с Анжеем, показывая мальчику много нового и интересного, своеобразно готовя того к взрослой жизни. Он часто привозил его в офис, преподносил деловые договора так, словно они были чудесным ребусом-загадкой, возил в музеи и на экскурсии, развивал в Анжее тягу к культуре и ее понимание. В свою очередь Степан старался не отставать от молодежной моды, проникаясь современными уличными веяниями.

      Так шли годы. Из нескладного подростка Анжей очень быстро превратился в красивого, сексуального юношу, только взгляд зеленых глаз всегда был полон затаенной тоски и грусти. Мальчик увлекся плаванием, отчего его фигура стала крепкой и подтянутой. В ней не присутствовали излишне перекаченные мышцы, вздувшиеся плечи, как у мальчиков, которые предпочитали посещать фитнес клубы. Анжей стал гибким, стройным с прямой осанкой и грациозной походкой. Каждое его движение выдавало то, что парень увлекается спортом. Характер мальчика, наоборот, испортился. Из учтивого, вежливого подростка Анжей превратился в самоуверенного, самовлюбленного, эгоистичного человека. Его жизнь била ключом, мальчик находился в постоянном движении, не переносил одиночества, окружая себя большим количеством людей, многих из которых он сам же тихо ненавидел. Но Михайлов младший обладал поистине чудовищным обаянием и харизмой. Эти черты в сочетании с его эффектной внешностью делали свое дело. Его боготворили все. Прощали его упрямство, отсутствие такта, несерьезное отношение к серьезным вещам. Анжей стал игроком, а его жизнь превратилась в забавный сценарий, который мальчик писал самостоятельно. И все было бы прекрасно, если бы не одно но… Его любовь. Даже спустя почти два года, Анжей не мог отделаться от проклятых чувств к Степану. Они кишели в нем, словно пчелы в улье, жалили, причиняя тупую боль при каждой встрече, но не желали покидать родной улей, которым стало сердце мальчика.

  Глава 1. Что скажет папа?  

      Весна. Уже теплая, согревающая и землю своим теплом, заставляющая ее пробудиться от долгого зимнего сна. В воздухе витает аромат сирени, а под окнами домов цветут пушистые сиреневые и белые ветки. Трава во дворе сочная, ярко зеленая, притягивающая взгляд. В природе началась новая жизнь. Анжей долго думал, но все же решил последовать ее примеру и тоже многое изменить в своей жизни. Первое, что решил сделать юноша, избавится от чувств к Степе, что продолжают болтаться на его сердце, плотно впившись в него острыми зубами. Как? Все просто, мальчик решил найти себе парня. Парня, потому что после того, как в его душе поселилось это паразитирующее чувство, имя которому любовь, он отчетливо понял, что девушки его не интересуют, никак. Расстраиваться из-за такого пустяка не стал.

      Сейчас же, внимательно разглядывая веселых птиц, парящих в голубом небе за окном школы, парень то и дело замирал в предвкушении встречи. Он не вслушивался в слова классного руководителя о предстоящих выпускных экзаменах и о прочих мелочах, которые сопровождают любого ученика, который, наконец, покидает стены родного учебного заведения. Все мысли Анжея крутились вокруг Олега, мальчика с которым он познакомился в кафе. Знакомство вышло случайным, но Олег сразу же объявил ему о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, и предложил сходить на свидание. Анжей пристально изучал парня и пришел к выводу, что тот ему вполне себе нравится. Высокий брюнет с голубыми глазами, милой улыбкой и ямочками на щеках. Олег, казался, неплохой заменой Степану, если хоть кто-то способен заменить мужчину в этой жизни.

      Анжей побарабанил пальцами по тонкой доске парты, звук вышел глухой и неприятный, но сил сидеть на одном месте уже не осталось. Пять минут до звонка, едва не свели парня с ума. Но только трель разлилась по коридору школы, Анжей натянул на себя холодную маску, а на губах нарисовалась презрительная усмешка. Мальчик не стал торопиться покидать стены школы, пусть кандидат в его парни немного подождет. Он зашел в туалет, где с наслаждением выкурил сигарету. Забросил в рот две подушечки мятной жвачки и отправился навстречу своему возможному счастью и спасению от маниакального желания обладать Степой.

– Привет! – Олег прятался от жаркого солнца в тени школьного крыльца и гипнотизировал взглядом выход, ожидая появления чуда, что снизошло до его скромной персоны.

– Привет, – Анжей улыбнулся, стараясь добавить в улыбку капельку тепла, но ему не совсем это удалось.

      Ну и пусть, радости Олега с лихвой хватало на двоих. Парень едва не прыгал вокруг юноши, выказывая свой восторг от этой встречи.

– Как прошел день?

– Как всегда, скучно, – притворно грустно вздохнул Анжей, намекая на то, что неплохо было бы повеселиться.

– Предлагаю аттракционы, – смущенно произнес Олег, а его бледные щеки залились румянцем.

– Хорошо, – Анжей, перекинул черную кожаную сумку через плечо и пошел вперед.

      Когда он вышел на солнце, почувствовал, что погода улучшилась, и стало жарко. Анжей снял коричневую кожаную курточку и остался в черной кофте с мордой льва на животе. Анималистический принт безумно нравился мальчику, пусть многие и считали это женской забавой, но Анжей был иного мнения. Черные джинсы с вытертыми до белизны коленками плотно обтягивали сильные ноги, выставляя напоказ каждую мышцу, а низкая посадка и широкий ремень придавали виду запретной сексуальности. Олег только облизнулся на вид мальчика «сзади», надеясь все же взять этот бастион. Парень понимал, что Анжей не принимает в серьез его ухаживания, у того свои цели, но он очень надеялся получить жаркий секс на одну ночь, дальнейшее его не интересовало.

***

      Окно в подъезде элитной многоэтажки, в которой жил Анжей с отцом, было распахнуто настежь. Весенний ветер без преград залетал в подъезд, неся с собой непостижимый в это время года аромат города. Запах бензина, горячего асфальта, людской массы смешивался с тонким ароматом цветущих деревьев, только недавно распустившихся листьев, с ароматом весны. Ветерок легко погладил по голове Анжея, ероша его черные волосы, забрался под кофту вместе с руками парня, ласкавшего его. Юноши страстно целовались, сплетаясь языками, пытаясь перехватить инициативу друг у друга. Они вели забавную игру, но со стороны это выглядело как безумно горячий, полный желания поцелуй двух любовников, отчаянно жаждущих продолжения и полного единения тел.

      Такую картину и увидел Ростислав Михайлов, когда створки лифта бесшумно закрылись за его спиной. Он несколько секунд смотрел на целующихся парней. С трудом и огромным нежеланием в том мальчике, одежда которого была задрана, а ремень брюк расстегнут, бесстыдно оголяя низ живота и черные жесткие волоски, мужчина узнал своего сына. За его спиной распахнулись черные, дымчатые крылья безудержной ярости, постепенно окутывая и сознание мужчины. Единственный сын – гей. Что может быть хуже для отца? Неверно, только смерть ребенка. Ростислав не был ярым противником однополых отношений, в бизнесе встречались люди с различным мировоззрением, и Ростиславу приходилось общаться со всеми без исключения, а не делить их на две колонки по принципу гей, не гей. Но видеть своего семнадцатилетнего сына, постанывающего в объятиях какого-то неизвестного парня, это совершенно другое. Ключи от квартиры выпали из онемевших, в раз, пальцев, громким звоном спугивая несостоявшихся любовников. Мальчики синхронно повернули к нему головы. И если в голубых глазах застыла злоба, то в глазаx Анжея Ростислав прочел панику. Это чувство испытывал и он сам. Просто мужчина понимал, что сейчас впервые за многие годы будет бить сына.

– Анжей, приведи себя в порядок и через две минуты, чтобы был дома, – тихо и спокойно произнес он.

      Что-что, а «держать лицо» Михайлов умел в любой ситуации. Мужчина скрылся за дверью квартиры. Анжей медленно отстранился от Олега, который все еще продолжал удерживать его в своих руках, за что мальчик был ему благодарен. Потому что если бы не его руки, то Анжей не устоял бы на ватных ногах. Сейчас он чувствовал себя тряпичной куклой, тело стало мягким, словно набитым опилками, руки и ноги отказывались подчиняться приказам головного мозга, который утоп в волнах неконтролируемой паники. Мальчик судорожными движениями привел одежду в нормальный вид и, не прощаясь, начал подниматься по ступенькам. Шел домой, будто там его ждал палач, а он приговоренный преступник, которому сейчас отрубят голову. В сознании судорожно метались мысли, но Анжей понимал, что оправдаться перед отцом ему не удастся, все было слишком очевидно. Он предполагал, что рано или поздно, ему придется рассказать отцу о своих предпочтениях, но надеялся, что это будет поздно. Анжей не хотел, чтобы отец узнал все так, застав его целующимся с парнем на лестнице. Ростислав никогда не возвращался домой так рано. Что же должно было случиться, что отец явился в самый неподходящий момент? Роковое стечение обстоятельств, не иначе. Роковое, для него. Анжей судорожно сглотнул и толкнул дверь в квартиру. В коридоре было темно, отец не ждал его с ремнем наперевес и мальчик немного успокоился, надеясь все же отделаться малой кровью. Он снял обувь, сложил свои вещи на полку, повесил куртку, но родитель так и не вышел. Анжей прошел вглубь квартиры, которая казалась ему сейчас камерой пыток. Звенящая тишина и неизвестность скручивали внутренности, заставляя мальчика сжиматься в комок и пригибаться к полу. Отец обнаружился в гостиной. Просторная светлая комната, над которой поработал один из лучших дизайнеров города. Но Анжей ее не любил, слишком холодной она казалась мальчику. Картины на бежевых стенах не притягивали, а отталкивали взгляд, золотистые шторы выглядели слишком тяжелыми и неуместными, диван представлялся огромным монстром, способным проглотить не пережевывая, а большое количество дорогой техники кричало о состоятельности владельца.

– Папа, – на выдохе произнес мальчик, с трудом заставляя делать себя шаг за шагом по темно-коричневому паркету с причудливым рисунком, волнами расходящемуся к углам комнаты.

      Ростислав Михайлов сидел в одном из кресел, лицом к окну и старался переварить картину, что узрел несколько минут назад. Получалось плохо. Развратный вид сына, облизывающегося с парнем, не шел из головы, мельтеша перед глазами, заставляя злиться и заводиться еще сильнее. Не успокоил расшатавшиеся нервы мужчины даже бокал виски, что теплым комком свернулся в желудке. Голос сына резко разорвал самоконтроль мужчины, заставив того подскочить с кресла и рывком приблизится к малолетнему поганцу. Ростислав не смог удержать себя, крылья, что вились за его спиной, захватили мужчину в свои объятия, сомкнувшись и образовав призрачный кокон из сплошной дикой ярости.

– Маленькая блядь, – прошипел он и отвесил подростку звонкую пощечину.

      В удар было вложено столько силы, что Анжей не устоял на ногах и упал на пол, прижимая руку к лицу. На щеке моментально проступил красный след широкой ладони. Мальчик всхлипнул, но не позволил слезинкам скатиться с испуганных глаз. Ростислав рывком поднял сына на ноги и нанес еще один удар в лицо, на этот раз кулаком. Анжей отлетел к двустворчатым дверям комнаты, глухо застонав, из рассеченной брови потекла тонкая струйка крови.

– Пап, не надо! – взмолился мальчик, понимая, что отец будет бить жестоко и сильно.

      Анжей впервые в жизни видел отца в такой ярости, и ему стало страшно, по-настоящему страшно. Горячая кровь медленно ползла по лицу, Анжей отодвинулся дальше, закрывая лицо, но новый удар пришелся в область живота, заставив мальчика подавиться вздохом и взвыть в голос. Звук расстегиваемой пряжки ремня, свист, и обнаженную кожу на шее обжег удар толстой кожаной полосы.

– Пап, прошу тебя, не надо! – зарыдал подросток, закрываясь от ударов, которые теперь сыпались градом.

      Ремень оставлял широкие красные полосы, а пряжка синяки и кровоподтеки. Боль была жгучей, яркой, острой, обидной и унизительной. Она жалила тело, разбивала душу, заставляя захлебываться слезами. Отец никогда не поднимал на Анжея руку, предпочитая решать все проблемы мирным путем. Мальчик верил в то, что родитель любит его сверх меры и поддержит в любой ситуации, поможет, если тот запутается, но то, что происходило сейчас, рушило все сложившиеся стереотипы. Анжей зверел, он орал, оскорблял отца, получая за каждое обидное слово новый удар. Кричал, что ненавидит и получал вновь. Из носа текла кровь, забиваясь в рот, заставляя тело сотрясаться в приступах тошноты. Физическая боль смешивалась с моральной. Вскоре избитый подросток оказался в коридоре, отец возвышался над ним черной горой. Мужчина тяжело дышал, его тело мелко дрожало. Ярость выплеснулась, и теперь перед ним в приступе безудержной истерики лежал избитый сын. Ростислав смотрел на подростка, плюющегося кровью, и не мог поверить, что сотворил это собственными руками. Обилие крови, размазанной по всему полу пугало до икоты. Он отбросил в сторону ремень, словно держал до этого в руках гадюку, и пошел на кухню за водой и аптечкой. Анжея нужно везти в больницу, но сначала необходимо обработать ссадины, что покрывали теперь все тело.

      Мальчик же, как только заметил, что угроза скрылась в стороне, собрал остатки всех сил, подорвался с пола, одел кроссовки и выскочил за дверь. Лифта ждать не стал, а быстро начал сбегать по ступеням. На одном из пролетов ноги подогнулись, и Анжей скатился с лестницы, получая очередную порцию синяков и болезненных ушибов.

На улице сгустились мутные сумерки. Мальчик бегом покинул двор и побежал, куда глаза глядят. Только бы как можно дальше от того монстра, в которого превратился его родной отец. Прохожие, дома, улицы слились в грязную картину, мелькающую перед глазами. Слезы высушились встречным ветром, в груди дикая боль и чувство предательства. Каждое движение растекается агонией по всему телу. Силы покидали с каждым рывком. Вскоре обессиленный, выжатый словно фрукт, который пропустили через соковыжималку, Анжей опустился на качели на детской площадке. Ночь накрыла город плотным покрывалом, тепло весеннего ласкового солнца сменилось на свежую прохладу. Но подростку было все равно. Холод, который он ощущал от каждого порыва ветра ничто, по сравнению с тем, что пожирал его душу. Мальчик провел ладонью по лицу, размазывая вязкую, загустевшую кровь. Отнял ладонь и тупо уставился на грязные разводы. В этот раз приступ тошноты сдержать не удалось. Анжея вырвало, тело долго содрогалось в болезненных приступах, выжимающих из парня последние силы.

– Эй, что с тобой случилось? – к мальчику подошли из-за спины и тронули за плечо.

      Сил, чтобы что-то ответить не было. Анжей только повернул голову и столкнулся взглядом с «пивными» глазами Степана. Мальчик был готов снова разрыдаться. За что судьба так поступает с ним? Степан был последним человеком, от которого мальчик хотел помощи.

– Анжей? – мужчина не верил своим глазам.

      Он рывком поднял мальчика на ноги и вгляделся в его лицо, чтобы убедиться в том, что ему не привиделось в темноте. Но мальчик действительно оказался сыном Ростислава. Весь в крови, на лице синяки, глаза опухшие, взгляд пустой. Степан испугался за мальчика, схватил того в охапку, не боясь испачкаться, и стал медленно покачивать, шепча какие-то глупости в черноволосую макушку. Все, только бы он не плакал. В голове пролетели предположения о том, что случилось одно страшнее другого. Степа слегка отстранился и принюхался, но от парня не пахло спиртным. Значит, это не пьяная драка.

– Что произошло? – шепотом спросил Степан, когда Анжей немного успокоился в его руках.

– Ничего, – буркнул тот в отвороты куртки мужчины.

– Тогда поехали, отвезу тебя домой.

      Разбираться с подростковыми проблемами сына Михайлова Степан не собирался. Раз мальчик добровольно не идет с ним на контакт, значит, пусть Слава сам справляется со своим ребенком.

– Нет! Не поеду! – Анжей с неведомой силой вырвался из его рук и отскочил на несколько шагов.

      Мальчик встал в стойку, сжал кулаки, а блеск в зеленых глазах пугал пуще его слез.

– Хорошо, домой не поедим. Куда тебя отвезти? – в голову Степана закрались нехорошие мысли относительно того, почему мальчишка украшен такими ссадинами и не хочет ехать домой, только до поры до времени он решил держать их при себе.

– Никуда! – огрызнулся тот, снова усаживаясь на качели.

– Ко мне поедешь? – спросил внезапно Степа.

      От такого предложения Анжей не смог бы отказаться ни за какие золотые горы.

– Поеду, – кивнул мальчик.

      Они пересекли темный двор, освещаемый только несколькими фонарями, и подошли к машине Степана.

– Подожди, – попросил мужчина.

      Мигнули фары, пискнула сигнализация, Степан открыл заднюю дверь и достал небольшую серую коробочку с красным крестом.

– Сядь на переднее сиденье.

      Мальчик послушался. Сам мужчина сел на водительское место и включил свет, салон тут же утнул в холодном голубовато-белом сиянии. Степан открыл аптечку, достал перекись и вату. Смочил ее прозрачной жидкостью и стал стирать кровь с лица мальчика, раздалось тихое шипение и «ой» Анжея. Маленькие пузырьки размывали застывшую корку, очищая ранки. Когда лицо подростка перестало быть вымазанным в крови, Степан убрал аптечку и завел машину. Они тронулись с места. За окнами дорогой иномарки пролетали дома, ночные улицы, поздние прохожие, огни города. Мальчик пристально смотрел в окно, закусив нижнюю губу с задумчивым видом. А он уже вырос, подумал мужчина, отмечая, что не заметил, как нескладный подросток превратился в красивого юношу. Но Степан решил не заострять на притягательной внешности парня внимание, а сосредоточился на дороге.

      Вскоре они оказались во дворе его дома. Степан припарковал машину и помог Анжею выбраться из салона. Прошло время, схлынули эмоции, будоражащие кровь, и ушибы дали о себе знать, заставляя парня стонать от тупой боли, которая охватывала все тело.

      Яркий свет, вспыхнувший в квартире Степана, заставил уставшие глаза слезиться и щипать. Анжей прикрыл их на некоторое время ладонью, чтобы привыкнуть к освещению. Почувствовал, как его бережно усадили на что-то мягкое. Убрал ладонь и увидел, как Степан осторожно снимает с него кроссовки.

– Проходи, раздевайся, – сказал мужчина, поднимаясь на ноги, – я сейчас отправлю тебя в ванну, потом уложу спать. Ты кстати голоден? – заботливо поинтересовался мужчина, а в груди мальчика потеплело.

– Нет, спасибо, но в душ очень хочу.

      Мальчик смотрел на своего любимого человека и искренне недоумевал, как он только смог позволить прикоснуться к себе другому парню, как посмел целоваться с другим, когда есть тот, кому принадлежит его сердце? За время, что горячие чувства живут в душе Анжея, Степан ничуть не изменился, он так и остался идеалом во всех смыслах этого слова.

– Иди, – Степан подтолкнул парня к белой резной двери, распахнул ее и мальчик оказался в большой ванной.

      Мягкий свет лился с потолка, украшенного множеством круглых маленьких лампочек. Словно диковинные звездочки, проявившиеся на фоне белого неба. Салатовая плитка соседствовала с темно-зеленой. По правой стене находилась огромная ванная, блистающая своей белизной, с золотистыми ручками. Напротив двери большое зеркало, над которым выделялась полоска с подсветкой, а вокруг него висели бежевые шкафчики, под зеркалом круглая белая раковина. С левой стороны установлена стиральная машина, на которой стопочкой сложены пушистые полотенца. Анжей стал быстро срывать с себя одежду. Его грязные тряпки казались слишком неуместными в этой чистоте. Бросив все под раковину, мальчик встал в ванну, задернул плотную штору, на которой были изображены морские волны с белыми мохнатыми шапками и включил воду.

Степан еще раз набрал номер Ростислава. После долгих гудков, к телефону, наконец, подошли.

– Да? – прозвучал в трубке раздраженный и нервный голос делового партнера.

– Привет…, – Степан застыл, не зная, как правильнее сообщить Михайлову, что его сын у него дома, влезать в их семейные разборки мужчина категорически не хотел, – Слушай, я Анжея встретил…

– Где он? – тут же перебил его обеспокоенный голос родителя.

– У меня дома, – ответил Степан, – Слушай, я хотел его отвезти домой, но он едва от меня не удрал. Пусть переночует у меня и успокоится.

– Пусть, – вздохнул Ростислав.

      Разговор завял. Михайлов не спешил выносить сор из избы, а Степан не хотел спрашивать, он ли избил парня. Не его это было дело. Они семья, должны разбираться сами.

– Я привезу его завтра, – нарушил молчание Яхонтов, нервно теребя край рубашки.

– Хорошо, – в трубке раздались гудки.

      Ростислав отложил мобильный телефон и рухнул в кресло. Ноги гудели и дрожали. Он слишком устал, бегая в поисках сына. Когда мужчина вернулся с кухни, прихватив чашку с успокоительным и аптечку, парня в коридоре и след простыл. Ростислав выскочил вслед за беглецом, спустился вниз, оббегал двор, но мальчика нигде не было. Он исходил вдоль и поперек все прилегающие дворы, но тоже никого не обнаружил. Мужчина бродил по улицам до наступления темноты, но сына не нашел. Он переживал, корил себя за то, что сорвался, за то, что посмел поднять руку на ребенка. Слезы жгли глаза. Он понимал, что разрушил отношения с сыном, Анжей не простит этого. Волнение за мальчика съедало все нутро, но сделать что-либо он бессилен. Звонить тоже бессмысленно, телефон остался в школьной сумке подростка. Ростислав метался по квартире, изводя себя, ругая последними словами, но ни одно его действие не заставило обиженного подростка появиться на пороге. Звонок Степана снял груз с плеч. Он знал главное, что сын в безопасности в доме человека, который не посмеет обидеть его и который поможет, чем сможет. Михайлов старший старался не думать о том, что будет завтра и в дальнейшем будущем, не представлял, как сможет построить тоненький мостик, который вновь свяжет его с наследником. Сейчас он понимал одно, что даже если он будет валяться у Анжея в ногах и молить о прощенье, то получит его только на словах. В душе мальчик будет продолжать обижаться. Не так просто вернуть себе доверие, когда так легко его потерял.

  Глава 2. Мечты имеют свойство сбываться, но не так, как мы этого хотим.  

      Степан сменил деловой костюм на привычную, удобную домашнюю одежду и вошел в ванную комнату, где под горячими, источающими мутный пар, струями воды стоял Анжей. Тело мальчика выглядело, как один сплошной синяк, разбавленный широкими красными полосами от ремня и кровоподтеками. Полоска красовалась даже на шее мальчика. Жуткая картина. Степан не верил в то, что это Ростислав так избил сына. А если он, то за что? Что мог сотворить семнадцатилетний подросток, чтобы быть наказанным таким образом? Мужчина стоял в дверях и смотрел на мальчика, боялся подойти ближе, боялся напугать своим присутствием. Анжей опустился на дно ванны, подставляя спину под упругие струи воды, льющиеся с душа, и всхлипнул. Этот жалобный звук придал Яхонтову уверенности, он шагнул в клубы пара, опустился на колени перед ванной и провел рукой по исполосованной спине.