Текст книги "Один из миллионов (СИ)"
Автор книги: Яна Кельн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Привет, малыш! – его резко развернули и прижали к стене в каком-то укромном закутке, скрытом от посторонних глаз.
Глеб поднял голову, и его радостное приветствие тут же заглушилось поцелуем. В это раз Миша не осторожничал, он сразу же сделал поцелуй горячим и глубоким, проскальзывая в рот мальчика языком. Парень словно пил тепло, исходящее от мальчика, присосался, как вампир, не в силах оторваться от сладких губ. Глеб сначала замер, но когда до его сознания дошло, что сейчас происходит и кто прижимает его сильным телом к стене, начал неистово отвечать на поцелуй. От Миши пахло алкоголем, что еще больше дурманило голову, ноги подгибались от жара, прокатывающегося по всему телу. Глеб простонал в губы любимого человека, дрожа и цепляясь за Мишины плечи. Парень тоже не хотел выпускать изящную фигуру из своих рук, он еще сильнее прижал Глеба к стене, с упоением исследуя его жаркий рот, заигрывая с юрким язычком, задрал рубашку и провел ладонью по плоскому животу, срывая еще один стон.
– М-м-м, – Миша отстранился от губ Глеба и спустился к тонкой шее.
Кожа мальчика была нежной, гладкой, и пахла цитрусом. Под руками Миша чувствовал, как напрягаются мышцы живота, спины, пальцами пробегался по ребрам Глеба. Мише безумно хотелось снять с мальчика мешающуюся рубашку, но еще был не настолько пьян, чтобы не помнить, где они находятся. Глеб вернулся в реальность, только когда Мишина рука накрыла оттопырившуюся ширинку его брюк. Мальчик вздрогнул и уперся руками в плечи парня.
– Миш, Миш, – шепотом позвал он, – Миш, хватит.
Парень поднял на него затуманенный взор. Жадно улыбнулся и снова припал к губам. Глеб отвернулся, и губы парня коснулись щеки. Миша обиделся и отстранился, выпуская его из своих рук.
– Миш, ты пьян, – хриплым голосом сообщил Глеб.
– И что? – Миша изогнул бровь, косясь на мальчика.
– Не надо так, – Глеб старался объяснить Мише, что его блажь очень задевает, потому что Миша пьян, но не знал какие подобрать слова.
– А как надо? – Миша снова навис над ним, облизывая губы, – Как ты хочешь, малыш?
– Когда ты будешь трезвым! – бросил Глеб оттолкнул парня и стремительно направился в зал.
Но перед тем, как присоединиться к гостям, мальчик решил зайти в туалет. Это решение было правильным. Одежда Глеба была в беспорядке, волосы растрепаны, глаза горели, а губы припухли от поцелуев, в основании шеи расцветали яркие красные пятна. Миша оставил на нем засосы! Глеб резко наклонился еще ближе к зеркалу, вытаращив глаза, и принялся обводить пальцем небольшие пятнышки. Внутри все бурлило от эмоций. Радость от того, что Миша накинулся на него с поцелуями и злость от того, что Миша изрядно подвыпивший. Сомнения… Сделал бы парень такой шаг, будь он трезв? Но все же восторг от Мишиных действий был куда больше, чем остальные чувства. Глеб улыбнулся своему отражению, подмигнул, привел себя в порядок, поднял воротник рубашки, пряча засосы, и отправился в зал.
Вера с радостью приняла его скомканные поздравления, легко чмокнула в щечку, потом взяла лицо в руки и коснулась губ. Глеб залился краской, от поцелуя девушки он не почувствовал ничего, кроме смущения. Сердце мальчика екнуло только на возглас Миши, чтобы она не совращала маленьких мальчиков. Казалось бы, шуточное замечание, но оно насквозь было пропитано злостью. И ревностью? Глеб удивленно посмотрел на него. Перед глазами вспыхнула картина того, как жарко Миша целовал его, как его теплые ладони гладили голый живот. Глеб покраснел еще больше и быстро ретировался на свое место рядом с Сашей.
Больше попыток утащить мальчика в темный уголок Миша не предпринимал, а Глеб мрачнел все больше и больше с каждой минутой, коря себя за то, что оттолкнул и не смог объяснить причину. Глебу казалось, что он обидел парня и теперь он больше никогда не подойдет к нему.
Домой братья вернулись далеко за полночь, Глеб сразу же отправился спать, надеясь, что Миша все же не сильно огорчился его отказу. Он сильно переживал, корил себя, злился, сжимая в кулаках одеяло. И только под утро, когда черное небо начало светлеть, а яркие звезды гаснуть, превращаясь в маленькие белесые точки, Глеба сморил беспокойный сон.
В этот момент, когда Глеб во сне крутился в кровати в поисках тепла и опоры, Миша распахнул глаза, резко садясь на своей постели. В эту ночь ему снился восхитительный сон. Ему снился Глеб, которого он всем телом прижимал к стене, целовал и ласкал, впитывая его тепло, его солнечный свет. Миша отчетливо слышал стоны мальчика, чувствовал его горячие дыхание, во рту разливался привкус его кожи, а нос щекотал запах цитруса. По телу парня прокатилась волна жара, вызывая возбуждение, а руки словно помнили гладкость кожи, упругость молодых мышц.
– Все слишком реально, – прошептал парень в полумраке комнаты.
Миша встал и побрел в душ, легкий звон в голове говорил о том, что парень вчера перебрал с алкоголем. Прохладная вода смыла остатки мутного дурмана, и Миша понял одну простую вещь. То, что он принял за сладкий сон, было не менее сладкой реальностью. Он, действительно, вчера страстно целовал Глеба, с силой впиваясь в мягкие податливые губы. Парень со стоном схватился за голову. Что он наделал? Как позволил самым сокровенным и тайным желаниям выбраться из-под жесткого контроля? Сколько же, он выпил, что сорвался? Набросился на мальчика, как дикий зверь, напугав того. Ведь Глеб оттолкнул его. Обида кольнула сердце острой и тонкой иголочкой, но Миша понимал, что Глеб поступил правильно. Что могло бы случиться, если бы мальчик не запротивился, даже представить страшно.
Когда часы показали десять утра парень больше не смог ждать, совесть грызла тупыми зубами, впиваясь в душу и отхватывая от нее кусок за куском. Миша взял телефон и набрал номер Глеба.
– Да? – раздалось в трубке хриплым со сна голосом.
– Глеб, привет, мы можем встретиться? – сердце замерло в груди, ожидая злой отказ.
– Да, конечно, Миш, когда? – в трубке послышалось шуршание, потом звук льющейся воды.
– Давай через час у Атриума снова, успеешь?
– Да, конечно.
Миша приехал за пятнадцать минут до назначенного времени. Он напряженно всматривался в толпу, высматривая фигурку мальчика. В голове проносились слова извинения, он хорошо продумал, что и как скажет Глебу. Только от того, что он вынужден сказать и сделать в душе вновь становилось холодно, Мишу медленно поглощала пустота. Парень гнал от себя эти мысли, заверяя в том, что у него будет немного времени, чтобы впитать в себя еще немножечко тепла Глеба.
Вскоре он увидел мальчика, смущенно опустившего голову и избегающего смотреть на него, хотя Миша был уверен в том, что Глеб заметил его.
– Привет, – шепнул мальчик, подходя к нему вплотную.
Мише показалось, что Глеб ждет его поцелуя, но все же сделал шаг назад, чтобы не поддаваться видимости того, чего нет.
– Привет, – Миша улыбнулся.
Глеб молча смотрел на него, мальчик ждал чего-то, хмурился, кусал губки, но молчал.
– Глеб, – с тяжелым вздохом начал Миша, – То, что произошло вчера…, – Глеб вскинулся, впиваясь взглядом в его глаза, – Послушай, я…, я очень виноват перед тобой. Извини! – выпалил Миша и зажмурил глаза, чтобы не видеть осуждения в синих омутах.
– Миш, все нормально, – тихо произнес мальчик, его щеки горели ярким румянцем, рука непроизвольно одернула высокий ворот футболки.
В этот момент Миша просмотрел на него и наткнулся взглядом на красно-фиолетовые пятна. Его моментально бросило в пот. Неужели, это он оставил на шее Глеба такие отметины?!
– Прости, – еще раз произнес он и коснулся пальцем одного пятнышка.
Глеб дернулся, отступая на несколько маленьких шагов.
– Все нормально, – повторил он и осторожно улыбнулся.
– Глеб, нам наверно лучше не общаться так тесно, – наконец, произнес Миша последнюю заготовленную фразу, которая душила и стояла комом в горле, но он обязан был это сказать, незачем портить мальчику жизнь.
– Считаешь? – спросил Глеб дрогнувшим голосом.
– Да.
Миша смотрел поверх черноволосой головы, чтобы не видеть этого красивого лица, не вспоминать, как покусывал вчера эти яркие, манящие губы. Люди сновали вокруг них, обходили, ругались, что они встали на самом проходе, но ни мальчик, ни парень не обращали ровным счетом никакого внимания на окружающий мир. Они оба погрузились в свои тяжелые мысли. Молчание давило, вроде все уже было сказано, но никто из них так и не отвернулся, чтобы уйти. Миша не выдержал и все же посмотрел на Глеба. Его нижняя полная губка подозрительно дрожала, щеки надуты, но глаза сухие.
– Глеб, – тихо позвал Миша.
Мальчик моргнул и посмотрел ему в глаза. Столько боли и отчаяния Миша не видел даже в своем отражении, после того, как его девушка ушла. Парень хотел обнять, прижать к себе, сказать, чтобы Глеб забыл все, что он только что наговорил, сказать, что они будут вместе каждую секунду, только чтобы эти ужасные чувства не разбавляли больше сказочную синеву, но Глеб развернулся и молча ушел. Плечи мальчика поникли, он быстрым шагом шел в сторону метро. Ждал, что Миша окликнет его, догонит, но ничего этого не произошло. Мальчик спускался в прохладу подземки, когда по щекам скатились соленые слезинки. Он шел, сквозь пелену, ловил на себе сочувствующие взгляды прохожих, но Миша этого не видел, он ехал домой, до боли, в побелевших пальцах сжимая руль и кусая губы в кровь, чтобы заглушить черную дыру, разрастающуюся в груди с космической скоростью.
Глава 6.
С того дня Глеб с Мишей стойко соблюдали нейтралитет, стараясь не попадаться друг другу на глаза. Миша, уверенный в своей правоте, совершенно не хотел портить Глебу жизнь и стойко боролся со своими душевными потребностями и нуждами в тепле мальчика, в его обществе, в его улыбке, в его глазах. Глеб же закрылся ото всех, отгородился неприступной стеной, ему стало наплевать на весь мир. Он переживал смерть своей надежды, той, чей вкус он только-только распробовал, почувствовал на губах, вместе с прикосновением Мишиных губ. Мальчик мрачнел с каждым днем все больше и больше, даже старший брат никак не мог расшевелить его, на все подколы и Сашины попытки вывести его из себя, Глеб отвечал холодным равнодушием и тяжелым взглядом.
– Саш, что происходит с твоим братом? – Сладков старший всегда пристально следил за жизнью своих сыновей и состояние, в котором уже не первую неделю пребывал Глеб, вызывало у него тревогу.
Кроме того, мальчик не шел на контакт, на все вопросы о том, что с ним произошло, отвечал холодным «ничего» и ни едим слово более.
– Сам бы хотел знать, – задумчиво протянул парень, разглядывая узорчатый потолок в кабинете отца.
Саша встал и подошел к окну, за ним быстрыми ручьями текли плотные потоки автомобилей по темно-серому шоссе, поток холодного воздуха от мощного кондиционера заставил передернуть плечами и сделать несколько шагов вбок. Он сам уже довольно давно хотел знать, что происходит с братишкой, но тот не подпускал его к себе ближе, чем на пушечный выстрел, что и не удивительно, доверительных отношений между братьями не было никогда. Саша очень жалел сейчас о том, что спохватился так поздно, что понял как важно взаимопонимание между ними, когда Глеб скрылся в глубокой пещере от всего мира и его не выманить никакими уговорами или обещаниями. Парень тяжело вздохнул и вернулся в кресло напротив отца. Алексей читал бумаги, которые лежали перед ним на столе, но по далекому выражению глаз было понятно, что ни единого слова не достигает его сознания, все мысли крутились вокруг младшего сына.
– Саш, может, он влюбился? – предположил отец, слегка изгибая правую бровь.
– Пап, честно, я тоже думал над этим, – Саша закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, – но у него друзей-то нет, он иногда умолял взять его с собой…
– А ты? – Алексей откинулся на спинку своего кресла и внимательно смотрел на старшего сына.
– А что я? – Саша вскинул взгляд, словно ожидая осуждения отца за любой ответ, и приготовился защищаться, – Я брал его пару раз с собой, да и только. Не думаю, что он успел бы влюбиться в кого-то из девушек нашей компании, – парень пожал плечами, прокручивая в голове воспоминания тех вечеров, что Глеб таскался за ним, но ничего так и не зацепило его внимания.
– Говорил с ним?
– Пытался, – Саша поморщился, вспоминая брата, который сделал вид, что является не чем иным, как еще одной подушкой на кровати и нагло игнорировал каждое слово, – Пап, а что с институтом, он же поступил?
– Конечно, его балов вполне хватит на то, чтобы учиться в любом месте, – махнул рукой отец.
– Но он же, как то упоминал, что хочет изучать археологию…
– В серьез в это веришь? – настала очередь Сладкова старшего презрительно кривиться.
Саша только пожал плечами, поднялся, понимая, что разговор себя исчерпал и направился к выходу из кабинета.
– Саш! – окликнул его отец, когда парень уже потянулся к круглой дверной ручке из черного металла.
– М-м-м? – он обернулся и замер на месте.
– Саш, ты же на выходные собирался на дачу с друзьями, – вспомнил Алексей.
– Собираюсь, – парень кивнул.
– Прошу тебя, возьми его с собой. Там так хорошо сейчас, может, он хоть немного придет в себя.
– Хорошо, – без препираний согласился он и вышел за дверь.
Отчего-то старший брат винил себя в депрессии Глеба. Он чувствовал, что что-то не доглядел, где-то не досмотрел и, вообще, допустил множество ошибок в их отношениях. Глеб уже не маленький мальчик, капризно дующий губки, когда ему не дают конфетку. Он взрослеет, растут и его проблемы. То, что с ним происходи сейчас, пугает. Глеб всегда был странным мальчиком, обитал лишь в каком-то своем собственном мире, изредка выныривая на поверхность и осматриваясь в существующей реальности. Саша очень боялся, что с братом произошло что-то из ряда вон, он даже предполагал, что мальчика могли изнасиловать, но не знал, ка спросить об этом. Парень надеялся, что Глеб не предпримет ничего страшного, но все же хотел выдернуть брата из этого унылого состояния, как можно скорее.
– Глеб, можно войти? – Саша осторожно заглянул в комнату к мальчику.
– Когда тебя интересовало мое разрешение? – презрительно спросил он.
Саша вошел внутрь и утонул в полумраке комнаты. Жалюзи были практически полностью опущены, не пропуская дневного света. Отсвет шел только от плоского монитора компьютера, весело мерцающего красивой заставкой.
Глеб сидел посередине кровати спиной к вошедшему, и чиркал большими ножницами с красной ручкой, слышался шорох бумаги. Саша заглянул через его плечо. Перед мальчиком лежала целая куча нарезанных бумажных полосок, белые, со следами серого карандаша и с цветными росчерками.
– Что ты делаешь? – спросил Саша шепотом, чтобы не напугать брата, но Глеб все равно вздрогнул.
– Что ты хочешь? – вместо ответа спросил он.
– Позвать тебя на дачу, через два дня уезжаем.
Глеб медленно обернулся, не веря своим ушам. Неужели, Саша сам звал его куда-то? Но брат не шутил, он смотрел вполне серьезно и с нетерпением ждал ответа. Глеб хотел отказаться, но устал сидеть в четырех стенах. В конце концов, что мешает ему страдать на природе?
– Хорошо, – он слабо кивнул, а Саша тепло улыбнулся ему, потрепал по волосам и вышел из комнаты.
В тот момент Глеб не думал о том, что может столкнуться с Мишей, он старался гнать мысли о нем прочь, потому что не мог выносить их в своей голове, устал захлебываться в боли и давиться слезами по ночам. Зато сейчас, когда дачный участок приближался с каждым километром, что таял под колесами дорого внедорожника, мальчик понял, что может увидеть его. Сердце зашлось в радостной истоме, одновременно набирая скорость и разгоняя по телу тупую боль, которая терзает мальчика с их последней встречи.
– Саш, а Миша будет? – тихо спросил он, но брат услышал и перевел на него непонимающий взгляд, на мгновение, отвлекаясь от ленты дороги.
– Обещал постараться, так что, может, приедет, а что?
– Да, так…, – туманно ответил Глеб и отвернулся к окну, пряча выражение своих синих глаз.
В голове Саши зашевелились кое-какие подозрения, но внезапно у впередиидущего автомобиля загорелись «стопы», и пришлось вернуть свое внимание на дорогу. Мысли едва задевающие мозг своими дымчатыми пальцами в момент испарились.
Братья приехали на дачу, когда все вокруг уже утопало в темноте ночи. Здесь она действительно была темная и непроглядная. Дача, а точнее небольшая усадьба Сладковых находилась на небольшом удалении от деревни, по соседству стояли другие не менее шикарные дома, но в них никто не жил постоянно, хозяева наведывались только для того, чтобы отдохнуть, а деревенские с радостью присматривали за хозяйством богатых москвичей, зарабатывая неплохие деньги. Машину ощутимо трясло на разбитой, ухабистой, деревенской дороге, но подвеска скрадывала неудобства, и Глеб ощущал только легкое покачивание, словно он оказался в деревянной лодке на волнах не совсем спокойного моря.
Саша заехал во двор, подогнав машину вплотную к дому, железные ворота закрылись с громким лязгом. Дворик освещался невысокими, по пояс человеку, фонарями-бочонками. Они тянулись вдоль всех аллеек на толстеньких черных ножках-столбах, на вершинах которых крепился бочонок из матового мутного стекла, с яркой лампочкой внутри. Все дорожки, рассекающие зеленую молодую газонную траву, были выложены исключительно плиткой из натурального камня. Тихие шаги двух пар ног, щелчок замка и в двухэтажном деревянном доме в старом стиле, вспыхнул яркий свет. Глеб поморщился, зажмурил на мгновение глаза, потом распахнул их вновь, и отправился прямиком на второй этаж, в свою комнату.
– Глеб! – Саша заглянул в комнату к мальчику, но в ночной темноте, на узкой кровати, освещаемая только серебристым светом луны, лежала спящая фигура мальчика.
Парень закрыл дверь и спустился вниз. Видимо, ему придется самостоятельно готовиться к завтрашнему прибытию гостей. Саша обреченно вздохнул и поплелся к багажнику машины, чтобы вытащить все вещи. Когда парень перетаскал в дом ведра с мясом, ящики с пивом и вином, пакеты с остальными продуктами и выпил чашку ароматного черного бархатного чая, часы над плитой показывали около трех часов ночи. Саша еще раз заглянул в комнату брата, убедился, что малой на месте и тоже отправился спать.
Утро началось с громкого и настойчивого автомобильного сигнала, Саша выругался и неохотно открыл глаза, комнату заливало яркое солнце, за окном слышалось пение птиц, шорох листьев на ветру и пресловутый «пип», «пип», «пип». Саша встал и подошел к окну, Глеб уже вышел во двор и открыл ворота с дистанционного пульта. Во двор медленно въехал тяжелый ярко-оранжевый пикап. Саша усмехнулся. Машина Кирилла ему не нравилась, сам парень был все же приверженцем классики.
– О, смотрите! – Крикнул Алексей, выскакивая из высокого монстра, – Сашка опять малыша притащил, – Глеб даже бровью не повел.
Саша быстро спустился, не хотелось оставлять младшего брата с этими придурками.
– Привет! – Саша махнул рукой, зевая и потягиваясь.
Глеб мазнул по нему безразличным взглядом и исчез в доме. За пикапом пристроился еще один внедорожник. Отлично, подумал Саша и нажал на кнопку, чтобы ворота закрылись вновь. Теперь все в сборе. Из-за руля второй машины вышел Дима, стильный и модный, как всегда. Даже на даче, среди своих друзей он не мог позволить себе какой-то небрежности в одежде. Саша улыбнулся друзьям и решил, что ему тоже не помешает что-нибудь одеть, щеголять голым торсом отчего-то стало стеснительно.
– Привет, – по телу прокатилась нервная дрожь от звука низкого голоса, пробирающегося под кожу.
– Мальчики! Ура! Природа зовет! – на кухню влетела веселая Вера.
Девушка была весела и прекрасна, в обтягивающих шортиках и белой короткой футболке, с забранными в высокий хвост волосами.
– Вы есть хотите? – спросил Саша, пытаясь выглядеть гостеприимным хозяином.
– Не-а! Давай пивас! – на кухне появился Алекс.
Когда Глеб убедился, что среди прибывших Сашиных друзей нет Миши, то мальчик решил спрятаться от всеобщего веселья и не путаться под ногами, поэтому он оделся и выскользнул за забор усадьбы. Глеб держал путь в деревню. Еще утреннее солнце весьма ощутимо припекало черноволосую голову, глаза прятались за стеклами солнечных очков, но Глеб все равно не поднимал взор к нему, смотря себе под ноги. Дорожная пыль хорошо утоптана, только изредка проезжающие автомобили дачников поднимали в воздух ее клубы. Странно, что здесь все еще не положили асфальт, подумал мальчик, сплевывая песок изо рта. Глеб прошел несколько улиц, заглядывая за заборы и наблюдая, как люди работают на огородах, низко нагибаясь к земле, которая кормит их. Иногда его облаивали собаки, сидящие на цепи, по дорожкам с важным видом расхаживали гуси, громко переругиваясь. Этих птиц Глеб старался обходить стороной, в детстве он подвергся их нападению и теперь предпочитал видеть пернатых этого вида исключительно на столе в запеченном виде. Еще насколько домов, и он добрался до самого последнего, из белого кирпича с голубой крышей. Глеб вошел в синюю калитку с облупившейся краской. Прошел по плиточной дорожке, из разломов которой пробивалась трава, обогнул домик, который почему-то казался мальчику игрушечным, и замер в начале огорода.
– Дарья, здравствуйте! – громко крикнул мальчик.
Женщина, занятая подвязкой молодых огурчиков, резко обернулась, и ее простое лицо озарила радостная улыбка.
– А-а-а, Глебушка! – встряхнула она руками и быстрым размашистым шагом направилась к мальчику, – Рада тебя видеть, дорогой! – она порывисто обняла мальчика и отступила на пару шагов, – Ты очень вырос, – цокнула она языком.
– Как у вас дела? – смущенно спросил мальчик, не ожидая от женщины такого теплого приема.
Дарья держала несколько коров, чье молоко было безумно вкусным и Сладковы, когда приезжали на отдых от крупного мегаполиса, всегда покупали по несколько литров за раз. Женщине было немногим за сорок, но выглядела она старше, сказывалась одинокая жизнь в деревне. Дети выросли и уехали в город, только изредка навещая мать, а муж Дарьи умер несколько лет назад. Сгубила сильного мужчину водка. Но Дарья недолго переживала, от мужа помощи уже давно не было никакой, только мучения с ним и страдания.
– Все потихоньку, – улыбнулась она, – Ты за молочком пришел?
– Да, – Глеб кивнул.
– Пойдем, налью с утреннего удоя, – она скинула резиновые ботинки и одела босоножки, одиноко стоящие на плиточной дорожке.
Глеб зашел за ней в прохладный дом, где на деревянном полу, лежал полосатый вязаный коврик. Мальчик замер при входе, ожидая, пока женщина вынесет бутылки с молоком.
– Вот, держи, – она протянула Глебу полиэтиленовый пакет с двумя полуторалитровыми бутылками.
Глеб протянул ей денежную бумажку номиналом в тысячу рублей, попрощался и ушел. Он отнес молоко в дом, убрал в холодильник, с трудом отыскав место среди бутылок с пивом и другим алкоголем. С заднего двора слышался смех, шум, громкие разговоры, из колонок оранжевого пикапа лилась ненавязчивая музыка, в воздухе витал запах костра. Скоро будут шашлыки.
– О, малой! – в кухне появился Кирилл, – Пошли с нами, там весело, – он обнял Глеба одной рукой за плечи и потащил к выходу.
Мальчик ловко извернулся, покачал головой и поспешил убраться подальше от веселящейся компании друзей брата. Душа требовала тишины и спокойствия. Глеб снова вышел за ворота, но в этот раз он направился в противоположную от деревни сторону. Пересек поле с кукурузой, высокие стебли закрывали его полностью, даже макушку было не видать. Глеб шел по борозде в тени этих исполинов и медленно потягивал воду из бутылки. Когда кончилось поле, он окунулся в прохладу березовой рощи. Белые стволы с черными крапинками виднелись далеко вперед, над головой от порывов ветра шуршали их зеленые кроны, солнечные лучики пробивались сквозь них, играя под ногами мальчика. Глеб шел вперед, касаясь шершавых стволов руками. Трава под ногами мягкая, зеленая, сочная, разбавленная разноцветами дикими цветами. Воздух свежий, который можно с удовольствием вдыхать полной грудью, если бы не тоска, сжимающая ее.
Вскоре Глеб добрел до родника, вытекающего тонкой струйкой из серого камня, не пойми каким образом оказавшегося здесь. Он набрал ледяной воды в бутылку и с удовольствием сделал жадный глоток, горло опалил холод, зубы свело, и судорога медленно поднималась вверх, доставляя неприятные ощущения. Глеб выдохнул несколько раз, избавляясь от них и начал пить медленно и осторожно, делая мелкие глоточки, пока не утолил мучившую его жажду, набрал еще воды, до самых краев бутылки и продолжил свой путь. Ему оставалось пройти еще немного. Через минут пятнадцать за невысокими, но густыми кустами, показался берег мелкой речушки. Глеб выбрался из рощи, снял кроссовки с носками и с удовольствием ступил на теплый речной песок. На всем пространстве, что мог охватить его взгляд, никого не было. Мальчик улыбнулся. Именно так он и представлял себе душевный отдых. Воды в речке едва по икры, но он была настолько чистой и прозрачной, что виден был каждый камешек на дне. Глеб бродил по холодной воде с высоко закатанными штанинами и наслаждался окружающим пейзажем. На лице невольно появлялась улыбка, да, здесь ему определенно становилось легче.
К усадьбе он вернулся только ближе к вечеру, привел его зверский голод. Свежий воздух всегда так действовал на его желудок, в котором просыпалась неуемная тяга к еде. Глеб всегда что-то жевал, находясь здесь. Сегодня же кроме ягод дикой земляники у него во рту не было ни единой крошки. Всю дорогу мальчик шел под аккомпанемент недовольного бурчания своего желудка.
Глеб вошел в боковую калитку и плотно прикрыл ее за собой. Первое, что попалось ему на глаза, машин во дворе прибавилось, места всем не хватало, и вновь прибывшая спортивная машина стояла на газоне. Глеб отлично знал, чья эта машина, поэтому тело мальчика сотрясла нервная дрожь, зубы клацнули, а глаза отказывали принимать реальность. Глеб забыл про голод и хотел, как можно быстрее спрятаться в своей комнате, пока он случайно не столкнулся с Мишей. Но на лестнице его схватили за руку. Мальчик быстро обернулся и с облегчением выдохнул, на него недобрым взглядом сверкал родной брат.
– Где ты был? – спросил он, сжимая предплечье.
Глеб зашипел и дернулся, но Саша не отпустил, а сделал несколько быстрых шагов вверх по лестнице, утаскивая мальчика вслед за собой. Старший брат был зол. От него словно поднимался пар.
– Где ты был? – повторил парень свой вопрос, вталкивая Глеба в его спальню.
– Гулял, – тихо ответил Глеб.
Ему было не уютно, он понимал, что Саша злиться на него, но никак не мог понять почему.
– Весь день?! – Саша почти кричал.
– Да. Саш, да что такое?! – вспылил мальчик.
– Я не могу до тебя дозвониться, потому что твой телефон, – он развернулся и ткнул пальцем в кровать, – остался здесь. Ты пропал на весь день. Глеб, еще раз исчезнешь без моего ведома, не знаю, что с тобой сделаю! – рыкнул парень и опустился на кровать брата.
Теперь Глеб понял, откуда такой приступ бешенства. Саша, просто, потерял его. Мальчик почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он поступил очень нехорошо. А Сашка испугался. Волнуется. Почему-то от этой мысли, стало тепло. Брат все же не такая непроходимая скотина, как кажется.
– Прости, – Глеб сел перед Сашей на колени и легко коснулся его руки, – я не думал, что ты будешь волноваться.
– Я уже был готов посылать поисковый отряд, чудо! – Саша притянул братишку к себе и крепко обнял, – Не делай так больше, хорошо? – синие глаза братьев встретились, а губы нежно улыбнулись друг другу.
– Хорошо, – Саша резко поцеловал брата в нос, отстранил того и встал.
– Пошли, ты, небось, голоден, – Саша распахнул дверь и замер в проеме, ожидая, пока Глеб последует за ним и присоединится к всеобщему веселью.
– Можно, я здесь поем? – спросил Глеб, кидая на брата грустный взгляд.
Глеб с радостью бы присоединился и пожарил шашлыков, съел несколько сочных кусков мяса, а потом жарил бы на желтых язычках пламени деревенский хлеб, мягкий и ароматный, такой не встретишь ни в одном магазине города, но появление Михаила останавливало мальчика.
– Нет, хватит хандрить и отсиживаться в четырех стенах, – ответил брат, хмуря брови.
– Саш, ну, Саш, – Глеб заглянул брату в глаза и несколько раз взмахнул ресницами.
– Нет, я не поведусь на твои уловки, – Саша взъерошил разноцветные пряди волос и вышел из комнаты.
Мальчику ничего не осталось, как последовать за ним с тяжелым вздохом. Глеб с замиранием сердца спускался на первый этаж. Душа была рада видеть Мишу, пусть просто обласкать его взглядом, постоять рядом, возможно, переброситься парой слов, но разум еще отчетливо помнил обидные слова парня о том, что им стоит меньше общаться. На ватных ногах Глеб вышел во двор, где на мангале с тихим шипением жарились сочные кусочки мяса, аромат стоял потрясающий. Глеб положил руку поперек живота, приглушая урчание голодного желудка. Компания в полном составе развлекалась. Саша с Димой с ненормальной радостью для людей их возраста, играли в бадминтон, лупя по волану с такой силой, что пернатый страдалец то и дело застревал в сетке ракеток. Остальные играли в карты, сидя за большим круглым белым столиком, который был извлечен из недр подвала, чтобы вся компания могла за ним разместиться. Только Миша стоял возле мангала с задумчивым видом, следя за тем, чтобы язычки пламени не вырвались и не спалили ужин. В руках парня была бутылка темного пива. Глеб подумал, что и ему неплохо было бы раздобыть себе спиртного, так будет проще пересекаться с Мишей взглядом. Мальчик сделал шаг вперед, чтобы попросить у брата, потому что без его разрешения ему алкоголь не светит, но запнулся о ящик с бутылками. Стекло обиженно звякнуло, привлекая всеобщее внимание. Глеб чертыхнулся сквозь зубы и развел руки, мол, я не виноват, сами понаставили. Интерес к его появлению быстро иссяк и все вернулись к своим занятиям, только Михаил задержал на нем печальный взгляд карих глаз. Парень уже пожалел, что все-таки приехал. Он надеялся, что Саша не потащит младшего брата за собой. Теперь же вместо долгожданного отдыха на природе, ему придется тренировать свой самоконтроль, чтобы не сорваться и не набросится на Глеба, раз за разом вновь целуя его сладкие, мягкие губы и упиваясь теплом, которое сам того не подозревая дарит ему этот юный человечек. Миша тяжело вздохнул и перевел взгляд на мангал, между углей вырвался неосторожный маленький язычок пламени, Миша взял бутылку с водой и залил негодника. Ели бы было так же просто затушить и то, что разгорается у него в душе, когда рядом появляется Глеб. Хотя, огонь его желания горит уже постоянно, вне зависимости от того видит он Глеба или же просто думает о нем, мечтая сжать в своих руках, спрятаться от всего мира и целовать до разноцветных пятен перед глазами.
