Текст книги "Один из миллионов (СИ)"
Автор книги: Яна Кельн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Куда мы едим? – спросил Глеб хриплым голосом, откашлялся и посмотрел на Мишу.
– В парк, я же сказал, – пожал плечами тот, – Хочешь куда-нибудь в другое место?
– Нет, мне все равно.
Но до парка они так и не доехали. Пробки могут вывести из себя даже такого уравновешенного и терпеливого человека, как Михаил Павлович Калинов. Парень остановил машину, и они пошли просто гулять по городским улицам. В Москве было шумно, многолюдно, так как и всегда. Это город, который замер в своей спешке. Ни минуты простоя. Мгновение, как короткая жизнь. Постоянно течет. Глеб шел рядом с Мишей, который физически ощущал рядом идущего мальчика, пусть тот и не касался его. Глеб вырос за то время, что Миша не видел его и из нескладного подростка превратился в красивого юношу. Да, Глеб был именно красив. Жесткие черты лица, твердый упорный взгляд, ни капли нежности, только иногда на бледном лице застывала растерянность. Но мальчик всегда легко справлялся со своими эмоциями. Наверно, за это качество ему стоит сказать спасибо старшему брату, рядом с которым нельзя показывать истинных чувств. Саша всегда был слишком жесток с младшим братом, упиваясь его обидой и болью. Мише было не понять таких отношений между братьями, но он никогда не разговаривал на эту тему с Сашей. Но сейчас он мог подарить Глебу несколько радостных часов, что делал с великой радостью.
Вскоре ребята спустились в метро и поехали на Красную площадь. Народ просто кишел здесь, в самом популярном месте. Множество туристов, толпа у почетного караула, ожидающая смены поста. Миша снова взял мальчика за руку, ему нравилось тепло, которое исходило от его кожи, мягко разливаясь по телу. Это тепло заставляло его улыбаться. Он повел мальчика вдоль аллеи. Глеб осматривался по сторонам, хотя наверняка был здесь ни один раз. Они шли молча, просто наслаждаясь компанией друг друга. Мише было легко с Глебом, как ни с кем другим. А волны радости и восторга, исходящие от младшего брата Саши, дарили чувство спокойствия и целостности души. Это то, чего Мише так давно не хватало. Таня ушла два месяца назад, заявив, что он слишком спокоен для нее, а девушке хочется бурного веселья. Миша тогда не вслушивался в слова, которые говорила ему любимая женщина. Он понимал только то, что она бросает его, отчего мир раскололся напополам. Треснул, словно любимая ваза, которую несмышленый малыш случайно столкнул со стола. Все содержимое расплескалось, оставляя пустоту и холод. После того, как за ней закрылась дверь его квартиры, а шкаф остался на половину пустой, Миша потерялся в своих переживаниях. Встречался с друзьями, готовился к сессии, жил и дышал дальше, но не получал никакого удовольствия от своих действий. Парень впервые в жизни был не рад приходу весны. Теплые солнечные лучи не задевали сердце, распускающаяся листва и приковывала взгляд, для него все оставалось серым и неизменным, словно замерев на самом ужасном моменте его жизни. Краски вернулись в мир только тогда, когда в баре, где по обыкновению собиралась вся компания, он увидел разноцветные пряди на голове Глеба. Это заставило улыбнуться, а ответная улыбка мальчика, дала толчок сердцу к тому, чтобы оно ровно забилось вновь. Мише показалось, что он нашел лекарство. А теперь только в этом убеждался, сжимая в пальцах теплую руку.
– Миш, может, передохнем? – спросил мальчик, кивая на освободившуюся лавочку.
– Давай.
Они сели рядом, тесно, прижавшись, друг к другу, отчего по телам обоих прокатился небольшой разряд электрического тока. Глеб откинул голову и подставил лицо лучам яркого солнца.
– Ты уже определился с вузом? – спросил Миша, окидывая взглядом фигуру мальчика.
– Да, отец не дал право выбора, – грустно усмехнулся он, – буду обучаться управлению людьми.
– Ясно. А ты сам этого хочешь?
– Нет, я бы пошел на исторический факультет, мне нравится история, еще возможно выбрал бы археологию.
– Индиана Джонс, – Миша легко пихнул мальчика в бок.
– Зря смеешься, я бы хотел быть таким, как он, – с вдохновением выдохнул Глеб, не отрывая взгляда от ярко-голубого неба, – выдающийся персонаж, жаль, что существует он только на книжных страницах.
– Почему ты не сказал родителям, что тебя интересует это направление? – удивился Миша, который привык отстаивать свою точку зрения перед родными.
– Говорил, но они восприняли это, как шутку.
– Надо было быть настойчивее, это же твое будущее.
Сам Михаил учился на рекламщика. Его с детства увлекали яркие короткие видео, так часто транслирующиеся по каналам телевизора, фото в журналах и на щитах на улице. Он поражался тому, как это притягивало взгляд, заставляло человека пойти и выбрать именно этот товар. Реклама – двигатель торговли. Не слова, а прописная истина. Конечно, по окончанию школы Миша столкнулся лбами с отцом, который так же хотел видеть в сыне будущего управленца крупной международной строительной компании. Но Миша не хотел уступать. Парень всегда полагал, что будущее принадлежит человеку, и никто не вправе отнимать у него возможности и мечты.
– Могу только позавидовать твоей смелости, – горько усмехнулся мальчик, – ни мне, ни Сашке, не удается перечить отцу, его слово для нас закон.
– Это неправильно…
– Может, но это наша реальность. Я хочу встать на ноги, а потом заняться тем, что мне по душе, – улыбнулся мальчик, – Тогда он не сможет мне приказывать.
– Надеюсь, что твои мечты сбудутся, – Миша встал и подал руку Глебу, – Пойдем, перекусим, я еще не завтракал.
– А чего же ты молчал?! – изумился мальчик и сам потащил парня в сторону кафе.
Они ловко проскользнули сквозь толпу учеников младших классов. Шумная ребятня бегала и кричала, доводя сопровождающих преподавателей до бешенства. Вошли в здание торгового центра и с огромным трудом нашли свободное место в ресторанном дворике. Глеб остался сидеть, а Миша отправился за едой. Вскоре парень вернулся, неся поднос с кучей разной еды. Он взял пару кусков пиццы, салатов, сладких булочек, кофе и ванильный молочный коктейль для Глеба.
– Ухты! Спасибо! – восхитился мальчик, просовывая трубочку в крышку.
Ванильный, был самый любимый. Глеб с удовольствием втянул в рот сладкую холодную жидкость и прикрыл глаза в блаженстве. Губы Миши изогнулись в теплой улыбке, но мальчик ее не видел, так как продолжал с наслаждением втягивать в себя любимое лакомство. Его губки плотно обхватывали тонкую пластмассовую палочку, черные ресницы подрагивали, а на лице застыло довольное выражение. Миша моргнул, отрывая взгляд от такой манящей картинки, и вернулся в шумное окружающее пространство.
– Сколько я тебе должен? – поинтересовался Глеб, отпуская трубочку и облизывая верхнюю губу. Юркий язычок быстро скользнул по ней и скрылся во влажной глубине рта.
– Не сколько, – ответил Миша и без сил упал на соседний стул.
От таких невинных видов у него почему-то пропало дыхание, и подкосились ноги.
– Как так? – Глеб приподнял брови и удивленно на него посмотрел, вгрызаясь зубами в кусок пиццы.
– Так, я тебя угощаю, – выдохнул парень и сделал глоток кофе, шаря взглядом, по головам сидящих за соседними столиками людей.
Все для того, чтобы не видеть, как белые зубы сжимают лакомый кусок, как скользит язык по губам.
– Ну, ладно, – милостиво согласился Глеб.
За несколько часов, что они провели в компании друг друга, он привык к Мише, к его обществу. Неловкость и смущение пропали, осталась только радость, которую мальчик испытывал каждой клеточкой своего тела. Ему было приятно, когда Сашин друг брал его за руку, крепко переплетая между собой их пальцы. И пусть для Миши в этом жесте не было ничего, что заставило бы сердце ускорить свой ритм, зато Глеб наслаждался его прикосновениями.
– Миш, а у тебя есть девушка? – спросил Глеб, заливаясь краской.
– Нет, – холодно отозвался парень и тоже принялся за еду.
– Почему? – Глеб был рад услышать отрицательный ответ, пусть и произнесенный таким тоном, но в глубине души мальчик надеялся на то, что произойдет чудо и Миша признается ему в нетрадиционной сексуальной ориентации.
Но чудо не произошло.
– Потому что она меня бросила, – грубо сказал Михаил, – Еще вопросы? – он сверкнул на мальчика недовольным взглядом, отчего тот с трудом проглотил кусок пищи и отвернулся.
– Нет, прости, – Глеб специально смотрел в другую сторону, ждал пока плена, застилающая обзор пропадет, и глаза снова станут сухими.
Смена Мишиного настроения расстроила и его. Он понял, что спросил о том, что его не должно касаться никоим образом и парень рассердился. В конце концов, кто Глеб для него такой, чтобы интересоваться личной жизнью. Но мальчик слишком сильно хотел узнать о наличии соперницы, поэтому не удержался и спросил.
– Не обижайся, – Миша почувствовал, что Глеб распереживался из-за его грубости, такое ощущение, что волна тепла, исходящая от него в момент сменилась проливным холодным осенним дождем. Это ощущение Мише не понравилось, он хотел согреться рядом с Глебом, а не мерзнуть еще больше, – просто я до сих пор не могу прийти в себя. Думал, что нас связывает что-то настоящее, чистое, а вышло все, как всегда….
– Прости, – опять повторил Глеб и, наконец, повернулся к своему собеседнику, – а у меня никогда еще не было девушки, – выпалил он, покраснев, как помидор, но надеялся, что Мишу это развеселит. Саша всегда смеялся над тем, что в свои семнадцать он оставался девственником.
– Какие твои годы! – Миша улыбнулся, но в его улыбке не было насмешки или чего-то обидного, она была нежной, дружеской.
Глебу стало приятно, что он не посмеялся над ним, а только поддержал, что ли?
Вскоре с едой было покончено и молодые люди ушли, освобождая свое место другим изголодавшимся отдыхающим. За время, что они обедали, за стенами торгового центра ничего не изменилось. Светило солнце, по небу лениво плыли облака, а люди гуляли, наслаждаясь теплым весенним днем.
– Куда ты еще хочешь? – спросил Миша, приобнимая мальчика за плечи.
– Может, кино? – Глеб совершенно не имел понятия о том, куда можно пойти.
Москва огромный многомиллионный город, в котором несчитанное множество развлечений, но Глеб не знал, куда бы он хотел пойти, а главное не мог угадать, куда бы хотел пойти сам Миша.
– Хорошо.
Миша сводил его в кино. Они купили билеты на приключенческую комедию, взяли большую корзину сладкого попкорна и раздражали других зрителей, громко шурша своим лакомством на протяжении всего сеанса.
К машине они вернулись уже тогда, когда день превратился в вечер. Вывески магазинов, витрины и сами улицы засияли множеством огней. Москва красива в темное время суток, как никогда. Они шли по длинной улице, в конце которой, стояла машина, неспешно, наслаждаясь теплым ветром, дувшим в их лица, голосом города, его ритмом, его жизнью. Пискнула сигнализация, щелкнули замки, Глеб с Мишей забрались в уютный салон. Через некоторое время машина тронулась с места и вскоре остановилась возле дома Глеба.
– Спасибо, – прошептал мальчик в темноте, – Я очень рад, что ты провел со мной этот день.
Он приподнял голову и посмотрел на Михаила снизу вверх. Пределом его мечтаний сейчас был поцелуй. Просто быстрое несмелое касание Мишиных губ. Он жаждал почувствовать его дыхание, тепло и мягкость его губ. Но Миша подарил только ласковую улыбку. Что же, Глеб и этому был безумно рад.
– Пожалуйста, – прошептал он, – Пока.
– Пока, – Глеб вышел из машины, легонько хлопнув дверью, и иномарка мгновенно сорвалась с места.
Мальчик постоял еще некоторое время, оглянулся по сторонам и подпрыгнул на месте несколько раз, выпуская бурю восторга, сжигающую изнутри, в атмосферу. Потом он бегом скрылся в подъезде. Вечер прошел, как в тумане, не задевали даже колкости Саши. А когда Глеб, наконец, очутился в своей постели, мальчик погрузился в свои мечты. Да, этой ночью он будет мечтать. Мечтать о Мише, о его теплых руках, о том, о чем мечтать было стыдно, но так сладко и желанно.
Глава 3.
– Глеб, вставай, – мама бережно потрясла сына за плечо, закутанное в одеяло.
Мальчик завернулся в него целиком, и был похож на куколку, которой вскоре предстоит стать бабочкой с красивыми яркими крыльями.
– Угу, – отозвался мальчик из своего укрытия.
Ему снился человек, которого он любит всем своим юным сердечком, там, в теплой неге сна, Глеб находился в объятиях Миши и никак не хотел открывать глаза и возвращаться в реальную жизнь.
– Глеб, – строго произнесла родительница.
– Уже встаю, – из-под одеяла показалось заспанное личико, такое милое и нежное.
Глаза мальчика все еще были закрыты, в ресницах запутались остатки сна. Он сел на кровати, широко зевнул и потянулся, изгибаясь всем телом. Убедившись, что сын не продолжит спать, мама вышла из его комнаты, плотно прикрыв дверь. Глеб распахнул синие яркие глаза и улыбнулся. Он еще отчетливо помнил каждый момент вчерашнего дня. Каждый взгляд карих глаз, каждое прикосновение теплой руки. Он отчетливо помнил нежный приятный голос, которым он не мог наслушаться. Миша. Уму непостижимо, вчера он весь лень провел с Мишей! Глеб вскочил с кровати и направился в ванную, чтобы смыть остатки сна и встретить новый день бодро и весело.
В школе, когда Глеб влетел в класс за пару секунд до звонка, многие из одноклассников обратили внимание на изменения, произошедшие с их товарищем. Постоянно угрюмый и нелюдимый мальчик сиял, словно начищенный сапфир, ослепляя всех окружающих своими синими глазами. Обычно темная одежда, сменилась на светлые брюки и бежевую рубашку. Глеб был необычайно мил, когда не прятал лицо за занавеской длинной челки. Преподаватель по истории тоже отметила изменения в мальчике и вызвала того к доске. Ей всегда нравился этот парнишка, умеющий интуитивно отличить правду от вымысла и отыскать истину. Кроме того, он один из немногих, кто жаждал знаний по ее предмету и впитывал, как кубка всю новую информацию. Даже ей было интересно поспорить с Глебом Сладовым на различные темы, где у каждого историка была своя точка зрения. Мальчик и сегодня порадовал пожилую женщину своим блистательным ответом, получил законную пятерку и под завистливые взгляды одноклассников отправился на свое место, на заднюю парту, где сидел в гордом одиночестве, сколько она себя помнила.
Школьный день оказался тяжелым. Впрочем, как и все, особенно сейчас. Скоро предстоит сдача выпускных экзаменов и их, как собак, натаскивали на ЕГЭ. Глеба злила эта программа. Но поделать мальчик ничего не мог. На самой большой перемене напротив него кто-то сел. Глеб оторвал взгляд от учебников. Перед ним сидела Ольга, самая красивая и востребованная девочка в классе. Круглая отличница.
– Привет, – улыбнулась она.
Глеб ответил на улыбку девушки, но внутри замер, насторожившись. Она никогда не проявляла к нему никакого внимания. Мальчик был для нее, словно еще одна парта, предметом интерьера, не больше.
– Привет, – отозвался он, нервно теребя в руке ручку.
– На последний звонок мы собираемся в кафе, а потом в клуб. Ты с нами?
– Да, – в конце концов, глупо было бы отказываться, вряд ли он увидит кого-то из них вновь после окончания школы.
– Хорошо, – кивнула она, а золотые пряди длинных волос рассыпались по плечам блестящим водопадом, – тогда подойди к Жене, он скажет, сколько денег ты должен сдать.
– Хорошо, – Глеб вымученно улыбнулся и вернулся к своему занятию.
Девушка быстро вспорхнула со стула, оставляя после себя шлейф сладких духов.
Дни до торжественного дня тянулись безумно долго. А самое обидное, что Миша больше не звонил. Глеб часто замирал, глядя на экран мобильного телефона. Молил, чтобы тот зазвонил, а на экране отобразился выученный наизусть номер, но проклятый аппарат упрямо молчал. Тогда мальчик тяжело вздыхал и возвращался к своим делам, которые теперь не занимали даже сотую часть его мыслей. Глеба не волновали экзамены, не волновало поступление в институт. Его волновало только то, что Миша вновь пропал из его жизни. Саша больше никуда его с собой не брал. Брат просто послал маленького надоеду и все, заявив, что ему плевать на то, что Глеб что-то скажет родителям. Братья опять разругались вдрызг и не разговаривали между собой.
В знаменательный майский день светило солнце, весь школьный двор окутали радость, веселье и суета. Выпускники с праздничными лентами, перетягивающими их грудь, выстроились в несколько линеек. Преподаватели произнесли речи, выступил директор, не молодой мужчина с седой головой и седыми усами. Их проводили в дальнейший путь, младшие классы показали свое представление. А затем все разошлись по своим делам. Родители Глеба тоже уехали, а их класс в полном составе отправился в кафе. Там ели, смеялись, вспоминая прошлые годы, пили молочные коктейли и соки. Только Глеб опять померк. Мальчик сидел в дальнем углу и смотрел на прохожих за окном. Ему было грустно и плохо, хотелось встать и уйти, но парень заставлял себя оставаться на месте, пытался влиться в веселую беседу то и дело прерываемую громким взрывом смеха. Но мысли так или иначе возвращались к Мише, и к тому единственному дню, в который друг брата подарил ему свое время. Конечно, кто такой для него Глеб? Просто маленький надоедливый мальчик, не больше. Парень грустно вздохнул, наблюдая, как постепенно темнеет за окном.
В водовороте своих невеселых мыслей, Глеб едва не пропустил момент, когда шумная компания начала собираться. Ребята переместились в клуб, который принадлежал отцу одного из одноклассников. Там была громкая музыка, яркий свет, закуски и море алкоголя. Видимо, отец Макса решил, что они уже достаточно взрослые, чтобы выпить спиртного.
Глеб сидел на высоком стуле за барной стойкой, наблюдая, как отрываются на танцполе его одноклассники.
– Выпей, настроение улучшится, – рядом встала Оля, облокотившись о барную стойку.
Девушка подвинула к нему бокал на высокой ножке, наполненный ядовито-красной жидкостью. Глеб молча взял бокал, понюхал. Коктейль пах клубникой. Мальчик сделал осторожный глоток. Отталкивающего вкуса алкоголя он не почувствовал, во рту стало приторно сладко и все заполнил запах клубники, только внутри все согрелось, что свидетельствовало о том, что алкоголь здесь все же присутствовал. Бармен заведения знает свое дело.
– Спасибо! – Глеб поднял бокал в воздух, салютуя девушке.
Ольга громко рассмеялась, развернулась на высоких каблуках и пошла к своим школьным подругам, виляя крутыми бедрами, обтянутыми черным коротким платьем. Ее локоны покачивались при каждом шаге. Но даже такая откровенная красота не вызывала в Глебе никакого отклика. Он с большим удовольствием наблюдал бы фигуру Миши в этой толпе. Парень подавил очередной тяжелый вздох и сделал еще несколько жадных глотков. То, что сейчас плескалось в его бокале, мальчику понравилось. А после второго бокала в голове появилась приятная легкость. Музыка заставляла двигаться в такт, и вскоре Глеб оставил насиженное место, чтобы присоединиться к общему веселью. Они танцевали, пили, вскоре начали курить, не стесняясь посторонних глаз. Глеб полностью влился в коллектив. Он тоже пил после каждого тоста и не отказался от первой в жизни сигареты, мальчик был уже изрядно пьян. Он громко смеялся над шутками, шутил сам. Люди, с которыми он проучился много лет, отметили, что он оказывается веселый парень и с ним легко общаться. Кто-то щелкнул перед его носом зажигалкой. Пламя лизнуло кончик сигареты, зажатой в зубах. Глеб сделал затяжку и закашлялся, легкие, словно смяли в руках, грудь заболела, на глазах появились слезы. Ему в руки тут же сунули бокал с красной жидкостью. Парень, не задумываясь, осушил его залпом, силясь вдохнуть хоть немного воздуха. Получилось, а потом получилось, и затягиваться сигаретой, наполняя легкие дымом, и позволяя никотину бежать по венам, все быстрее унося из реального мира в мир алкогольного угара.
Глеб с трудом ввалился в туалеты. Мир сошел с ума и теперь качался перед глазами. Он не мог разобрать, где пол, где стены, а где потолок, все слилось в один бешеный водоворот.
– Блять! – простонал парень, хватаясь рукой за столешницу, где располагались раковины.
Его волосы растрепались, рубашка промокла насквозь, пропитавшись потом. Он же блестел и на лбу, переливаясь мелкими бисеринками. Глеб наклонился к раковине, чтобы умыться холодной водой, надеясь, что она принесет облегчение, но почувствовал только резкий прилив тошноты. Мальчик резко развернулся, отчего не удержал равновесие и растянулся на холодном полу, больно ударившись коленом. На глазах выступили слезы, а мир взорвался яркой вспышкой. Глеб громко сглотнул, с трудом удерживая в себе содержимое желудка, поднялся и склонился над унитазом. Его долго рвало, пока на дне не осталось все, что он сегодня отправлял в рот. Но стало немного легче. Парень сел на пол, пачкая белые брюки, утер тыльной стороной ладони рот, размазывая рвотные массы и громко простонал. Ему было плохо, как никогда раньше. Глеба била мелкая противная дрожь, даже пальцы отказывались слушаться, внутренности болели, словно он проглотил кучу острых стеклянных осколков, голова гудела, как после удара бетонной плитой. Хотелось упасть на пол, свернуться в маленький клубок и исчезнуть из этого мира навсегда. Парень стал рыться в карманах в поисках мобильного телефона, но не нашел его.
– Блять! – снова выстонал он.
Собравшись с силами, поднялся на ватные ноги и, держась за стену, поплелся в зал.
– Дай позвонить! – взмолился Глеб, хватая Женю за руку.
Одноклассник сначала удивленно дернулся в сторону, но потом узрел перед собой еще более пьяного одноклассника, чем он сам, достал из кармана телефон и протянул Глебу.
Вопроса кому звонить не возникло. Вариантов было немного. Звонить родителям было подобно самоубийству. В таком состоянии ему вообще была закрыта дорога домой. Звонить Саше. Глупо, брат все равно не приедет. Глеб набрал одиннадцать цифр, которые мог бы повторить даже во сне.
– Да? – недовольно раздалось в трубке.
Еще бы Миша был бы рад ночному звонку!
– Ми-и-иш, – простонал Глеб, сползая по стене, в которой нашел себе опору несколько минут назад.
Женя дернул его за руку, возвращая в вертикальное положение.
– Глеб? – Миша поразился тому, что слышит в трубке голос Сашиного брата. Он отнял трубку от уха и посмотрел на экран, номер был незнаком. В груди всколыхнулась тревога.
– Миш, забери меня отсюда! – выпалил Глеб на одном дыхании.
– Где ты? – спросил парень, стараясь не пропустить в голос панику, которая сжимала в титановых тисках.
– Где мы? – обратился Глеб к Жене, который так и держал его за руку.
Одноклассник назвал ему адрес клуба, и Глеб продиктовал его Мише.
– Я сейчас приеду! – крикнул Миша в трубку, он уже вскочил с кровати и натягивал джинсы одной рукой.
Парень сбросил вызов и швырнул трубку на диван, стоящий в коридоре. Глеб был пьян, это отчетливо слышалось в его приглушенном голосе. Кроме того несовершеннолетний подросток находился в ночном клубе. Как?! Что он там делает? С кем? Паника все больше захлестывала его сознание, вынуждая двигаться на пределе своих сил и возможностей. Миша быстро одел первые попавшиеся под руку вещи и выскочил во двор. Машина мигнула фарами и тут же унеслась в ночную темноту. Миша еще никогда так не гнал, старясь быть аккуратным водителем и не нарушать правил дорожного движения. Но сейчас ему было плевать на водителей. Его ждал Глеб. Мальчик был неизвестно где, неизвестно с кем, пьяный и, судя по всему, ему было очень плохо. Миша резко затормозил на парковке возле клуба, она была на удивление пустой. Парня слегка утянуло вперед от резкого торможения, но пристегнутый ремень безопасности не позволил удариться лбом об руль. Миша раздраженно сбросил с себя черную тканевую полоску и выскочил из машины. Глеб стоял возле входа в клуб, облокотясь о стену здания. В одной руке подростка тлела сигарета, а во второй была зажата бутылка минеральной воды. Голова запрокинута, глаза закрыты. Миша подошел ближе и буквально увидел, что мальчика бьет сильная дрожь. Он быстро подошел к нему и легким ударом выбил сигарету из руки.
– Миш, – выдохнул Глеб, открывая мутные пьяные глаза.
Парень ничего не сказал, только поморщился. Хотелось влепить мальчику звонкую оплеуху, но завтра он все равно об этом не вспомнит, поэтому Михаил схватил его в охапку и поволок сторону машины. Мальчик путался в ногах, постоянно норовил упасть лицом на асфальт, поэтому Миша зло схватил его на руки, а мир Глеба в очередной раз сделал замысловатый кульбит. Мальчика замутило вновь, но он с огромным трудом проглотил мерзкий комок. Каким-то седьмым чувством ощущал, что Миша злиться. Он бы наверно сам бы на себя злился, если бы мог. Но все, что сейчас был в состоянии ощущать Глеб, это ужасную головную боль, разрывающую все существо на множество маленький Глебов. Миша впихнул его на переднее сиденье машины, пристегнул ремень безопасности, и всунул в руки пакет, на случай, если Глеб все же не справится со своим взбунтовавшимся желудком.
Во время езды, Глеба невероятно сильно тошнило, но он пил минеральную воду маленькими глотками и часто-часто дышал, отгоняя рвотные массы обратно в живот. Не хотел так позориться перед Мишей. Когда машина послушно замерла в незнакомом дворе, мальчик открыл глаза, перед которыми плясали разноцветные круги. Дверь с его стороны резко распахнулась, и Миша вытащил его за шкирку из машины, сразу же взял на руки и понес в сторону подъезда. Мой принц, мелькнула глупая мысль в сознании подростка, но тут же была убита взрывом боли в голове. Глеб протяжно застонал, вцепляясь в волосы руками.
– Плохо? – заботливо поинтересовался Миша, входя со своей ношей в лифт.
– Да, – слабым голосом отозвался мальчик и уложил тяжелую голову ему на плечо.
– Алкоголик, – расслышал Глеб беззлобное замечание.
Потом его аккуратно опустили на широкий диван. Глеб даже глаз не открыл. Миша бережно избавил его от одежды, оставляя только трусы, и накрыл пледом. Парень переоделся сам и пошел в сторону кухни, которая была соединена с гостиной, и стал намешивать в чашке какую-то мутную жидкость.
– Глеб, – потрепал Миша подростка по голове, – Глеб.
Мальчик открыл глаза и посмотрел на него. Он сидел на диване, обхватив острые колени руками под покрывалом. Его трясло, зубы стучали, а губы приобрели синеватый оттенок. Мальчик никак не мог согреться.
– На, выпей, – он протянул Глебу белую большую чашку.
Мальчик залпом осушил все содержимое, поморщился и тут же побледнел еще больше. Улегшаяся было тошнота, вернулась с новой силой. Еще немного и его вырвет вновь.
– А теперь пошли в туалет! – воскликнул Миша, подхватывая его под руки и вытряхивая из кокона из пледа.
Мгновение и Глеб согнулся над белым унитазом, его снова рвало, тело сотрясалось в болезненных спазмах. Миша присел позади мальчика, с любопытством разглядывая надпись на спине, пока сам подросток с упоением чистил желудок. Но так было нужно, иначе завтра его ждет безумно тяжелое похмелье. Он запомнил надпись на латыни, ставя себе галочку завтра выяснить, что значат эти слова. Наконец, Глеб оторвался от унитаза и сел на пол. Его трясло от холода и слабости. Но это далеко еще не все процедуры. Миша поднялся с тяжелым вздохом, поднял Глеба и повел его в ванну. Там мальчика ждал холодный душ. Глеб орал, извивался в крепких руках, пытаясь избежать соприкосновения кожи и ледяных капель.
– Миш, не надо больше! – прокричал мальчик, заливаясь слезами, – Я понял, больше не буду пить!
– Ну-ка, тихо! – шикнул на него Миша, вновь возвращая под прохладные струи воды.
Парень сам уже промок насквозь, на полу тоже разлилось маленькое море, а Глеб все брыкался. Наконец, пытка кончилась, Миша закрутил краны и оставил мальчика дрожать в ванной. Зато его сознание значительно прояснилось, и мир занял положенные ему места и перестал вращаться вокруг его фигуры. Миша вернулся через пару минут, за которые зубы Глеба успели отбить разные мелодии. В руках парня было огромное полотенце.
– Сними трусы, – сказал Миша, протягивая мягкую ткань.
Глеб смутился, не зная, какой стороной повернуться к Мише, чтобы остаться перед ним абсолютно обнаженным. В итоге, мальчик сначала замотался в полотенце, а потом извернулся стянуть с себя мокрый клочок ткани. Миша только ухмыльнулся, наблюдая за его действиями, искренне не понимая, почему мальчишка стесняется. Можно подумать у него там два члена, вместо одного.
– Пошли, – Миша взял парня под руку и отвел в свою спальню, – Залезай, – кивнул он на большую кровать.
Глеб не заставил себя долго упрашивать, а быстро скользнул под одеяло и протянул мокрое полотенце. Мальчик свернулся уютным клубочком под одеялом и уснул в мгновение ока. Миша повесил полотенце, постоял несколько минут, наблюдая за парнем в своей постели, провел рукой по затылку, скинул мокрые вещи и забрался к Глебу. Прижал худое тело к себе, мгновенно чувствуя тепло и спокойствие. Миша никогда не обременял себя одеждой во время сна и сейчас каждой клеточкой чувствовал тело мальчика. Выдохнул Глебу в затылок и закрыл глаза. Его накрыл крепкий спокойный сон, Миша давно уже так сладко не спал.
Глава 4.
Утро Глеба начиналось тяжело. Мальчика разбудила тупая ноющая головная боль, сильная сухость во рту и ощущение черной дыры вместо желудка. Он открыл глаза. Обвел комнату, в которой находился непонимающим взглядом и резко сел на чужой постели. Это была не его комната! Синий яркий цвет стен сменился на спокойный бежевый тон, окна в разы уменьшились и на них появились тяжелые темно-зеленые занавески. Парень повернул голову в сторону и наткнулся взглядом на угловой шкаф, этой махины уж точно не было в его родной комнате. От осознания того, что он проснулся не дома, стало страшно. Глеб напряг память, силясь вспомнить хоть что-то из событий прошлого вечера, но тщетно. Все ускользало, словно вода сквозь пальцы, а голова начала болеть еще сильнее. Мутный туман, царящий в его сознании, сбивался в тугие комья, приобретающие яркие цвета и пульсирующие острыми вспышками. Он схватился за волосы и застонал. Этого просто не могло быть.
– Вижу, ты проснулся! – громкий веселый голос Миши заставил оставить разноцветные пряди в покое и посмотреть на хозяина квартиры.
– Как я здесь…? – прошептал мальчик.
– Пить надо было меньше, чтобы помнить, как попадаешь в гости к друзьям своего брата, – недовольно отозвался Михаил и протянул мученику стакан с водой, в которой пузырились две таблетки шипучего аспирина.
Глеб осушил стакан залпом, вытер влажный рот и снова посмотрел на любимого человека. Осознание того, что он находится у Миши дома, мазнуло дикой радостью по сердцу. Глеб улыбнулся.
– Чему ты радуешься? – Миша не разделял веселья мальчика, понимая, какие того ждут проблемы дома.
