Текст книги "Врата трех миров"

Автор книги: Ян Ирвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)

10
БЛЕДНЫЕ ПРИЗРАКИ

Было чудесное безветренное зимнее утро, когда Таллия и Шанд вышли из Готрима. Пригревало солнце. Однако продвигались они медленно, так как выпало много снега, а горная тропинка за ночь еще больше обледенела.

– Осторожно, тут может быть засада, – предупредил Шанд. На вершине горы они заметили следы пребывания там гаршардов: истоптанный снег и кострище. Но они не увидели ни одного гаршарда. Уже почти стемнело, когда Шанд с Таллией добрались до каменного павильона у Черного Озера. Луна еще не взошла.

Они провели разведку, все было спокойно. К тому времени, как Шанд с Таллией вернулись в свой лагерь, уже совсем стемнело, в небе ярко светила луна. Сейчас к Сантенару была обращена ее светлая сторона. Заканчивался четвертый день хайта, а скоро закончится и неделя в середине зимы. Опасаясь разжечь костер, они пообедали холодным мясом, хлебом и фруктами, отхлебнули из фляжки Шанда, чтобы согреться, и быстро забрались в спальные мешки.

Незадолго до рассвета Таллия проснулась оттого, что Шанд положил ей руку на плечо. Он протягивал ей кусок черного хлеба и кружку ледяной воды.

Было около полудня, когда они добрались до крутого подъема к башне Каркарон. Тут не было никаких следов – поверх них лежало покрывало снега, выпавшего ночью. День был тихий, ярко светило солнце. Прямо перед ними возвышался Каркарон. При дневном свете было видно, что часть башни обрушилась.

Каркарон выглядел как-то странно: казалось, он деформировался под собственной тяжестью.

– Надо быть осторожными, – сказала Таллия. – Башня может вот-вот рухнуть.

– Видимо, в ней никого нет, – заметил Шанд.

На стенах не было стражников – прежде там повсюду несли караул гаршарды. Тем не менее Шанд и Таллия пересекли арену с большой осторожностью. Наконец, бросив взгляд на петляющую между камней тропинку, которая вела к воротам, они собрали все свое мужество и побежали.

– Какое ужасное заброшенное место, – сказала Таллия, когда они взбирались по ступеням. – Неудивительно, что Базунец сошел с ума.

– Он был сумасшедшим уже тогда, когда решил построить тут башню, – заметил Шанд.

Таллия взглянула на бронзовые статуи у входа и обомлела:

– Это транксы! Как это Базунец сумел их так точно изобразить?

– Я бы сказал, что его исследования были успешнее, чем полагали, – тяжело дыша, ответил Шанд.

Они обнаружили, что ворота заперты, но под проломом в стене была груда обломков, по которой легко можно взобраться. Вскарабкавшись на груду, двое разведчиков заглянули в башню на уровне первого этажа. Там ничего не было видно, кроме мусора и снежных сугробов. Тогда они двинулись дальше.

Внутри атмосфера была еще более странной. Лестница казалась иной каждый раз, как Таллия бросала на нее взгляд. Иногда чудилось, что она ведет вниз, а не наверх, а иногда – и вверх, и вниз одновременно, хотя это и представляется невероятным. А пару раз уголком глаза Таллия увидела Стену-мираж, которая, изгибаясь, шла через здание.

Винтовая лестница в основном уцелела, хотя ряд ступенек обрушился. Тут и там на стенах виднелась резьба, прекрасно выполненная, но совершенно непонятная. Должно быть, это сделали гаршарды: резьба была свежая. Таллия и Шанд остановились на лестнице и выглянули в амбразуру. Им открылся вид на крутые склоны скалы, обледеневшие до самого дна пропасти, на краю которой стоял Каркарон.

– Не нравится мне это место, – сказала Таллия. – Я чувствую, как здесь стонут сами камни.

– Ну что же, немудрено – после всего того, чему они стали свидетелями. Но место тут было странное еще до строительства Каркарона, и таким оно останется после исчезновения самой памяти о Базунеце и его творении. Это одно из мощнейших магических мест на Сантенаре, где фокусируются энергетические токи, идущие из сердцевины мира. Отец Караны был заворожен Каркароном.

– Каким он был?

– Галлиад? В некоторых отношениях странный человек. Он был блистателен, но тем не менее пария. Видишь ли, Галлиад был аркимом только наполовину, так что он не ладил ни с сантенарийцами, ни с аркимами. Он всюду был чужаком.

В комнате на самом верху башни они обнаружили полную разруху. Добрая треть восточной стены обрушилась и осыпалась наружу, покореженный остов крыши прогнулся до самого пола. Стены были опалены, и кое-где камень расплавился. В полу была огромная вмятина. Она была гладкая, как стекло, а диковинные изгибы по форме напоминали контуры машины Рулька. Комната была совершенно пустой – лишь на полу валялись остатки еды и разбитая тарелка. Каркарон покинули.

Воздух в комнате неторопливо двигался, и в нем то и дело вспыхивали огненные точки, даже когда солнце скрывалось за облаками. Голоса Таллии и Шанда все время звучали по-разному; иногда им вторило эхо, а порой казалось, что их, наоборот, кто-то пытается приглушить, в такие моменты, Таллии и Шанду даже приходилось кричать, чтобы быть услышанными.

Шанд сидел на полуразрушенной крыше, постукивая каблуками о балку.

– В чем дело, Шанд? У тебя совершенно убитый вид.

– Я слишком стар. Мне не для чего больше жить.

– Как насчет того, чтобы найти Карану?

– Он забрал ее с собой. Тут я абсолютно бессилен.

Таллия оставила его сидеть, а сама, спустившись по лестнице, обыскала весь дом: каждую кладовку, каждый шкаф, двор и все сараи и пристройки. Она заглянула в погреба и даже в бочку с водой, покрывшуюся толстым слоем льда. Таллия ходила вокруг стен, высматривая, не сбросили ли туда что-нибудь или кого-нибудь, но нашла лишь мусор, аккуратно сложенный в помойное ведро: кости, объедки и сломанные вещи.

Снова взобравшись наверх, Таллия увидела, что Шанд сидит все так же неподвижно, глядя на пол.

– Ничего не осталось, – сказала она. – Что бы они ни приносили с собой, они все забрали. И никаких следов Караны.

Шанд вздохнул:

– Давай попытаемся разгадать, что случилось. Мы знаем, что машина сработала безотказно и путь в бездну был найден, поскольку транкс мог явиться только оттуда.

– Почему ты так уверен в этом? Откуда такие вещи известны тебе? — поинтересовалась Таллия. – Даже Мендарк не знал названия этой твари.

– Как-нибудь в другой раз, – отмахнулся Шанд.

– Ты думаешь, Рульк отправился туда?

– Никто по доброй воле не отправляется в бездну. Это место, из которого бегут, через которое в случае крайней необходимости переправляются, чтобы попасть из одного мира в другой. Создания же, которые там обитают, были слишком поглощены тем, чтобы удрать из бездны самим, так что едва ли они утащили Рулька к себе. Нет, он либо отбыл на Аркан, либо все еще находится здесь.

– Здесь? – удивилась Таллия.

– Я имею в виду на Сантенаре – по-видимому, в Шазмаке, со своими гаршардами. Тут их было полно. Полагаю, понадобилось слетать не раз, чтобы переправить их всех в Шазмак.

– И Карану тоже. Интересно, что пошло не так? Должно быть, на него напал транкс. Посмотри сюда. – И она указала на замерзшую алую лужу – это было похоже на кровь. – Должно быть, Рульк ранил его или лорска, который потом напал на Надирила. А эта вмятина в полу – я не могу даже представить себе, откуда она взялась.

– А я могу, – ответил Шанд. – Похоже, машина завалилась набок, и в полу образовалось углубление соответствующей формы. Что-то разладилось.

Шанд выглядел еще более постаревшим и подавленным. Он вынул из-за пазухи фляжку и, сделав большой глоток, предложил Таллии. Она отрицательно покачала головой.

– Мне нужно что-нибудь горячее. Я собираюсь разжечь костер.

Шанд молчал. Таллия спустилась вниз по лестнице, но вернулась удрученная.

– Нет дров! – сказала она.

Шанд, не произнося ни слова, указал на прогнувшуюся крышу. Они собрали щепки и обломки балок и разложили костер на другом конце комнаты, подальше от кровавой лужи и вмятины в полу.

– Посмотри, – обратилась Таллия к Шанду, вернувшись еще раз с дровами. – Разве это не нож Караны?

Таллия вытащила его из-под мусора. Вместе с Шандом они разгребли груду деревянных обломков на случай, если за ними обнаружится тело Караны, но ничего не нашли.

Таллия варила в горшке суп. Шанд сидел, прислонившись к стене и прикрыв глаза, время от времени он отхлебывал из своей чашки. Его губы шевелились, но Таллия не пыталась выяснить, разговаривает ли он сам с собой или шепчет молитву.

– Я так устал от мира, – вдруг произнес он. – Пришло время уходить. Да, уже почти пора.

Таллия знала, как ему помочь. Она принялась еще тщательнее обыскивать Каркарон, чем прежде, но эта попытка была столь же бесплодна, как и первая. Что же делать? До Шазмака можно было добраться всего за несколько дней, если бы им благоприятствовала погода, но этот город мог выдержать одновременный натиск всех армий Иггура. Таллия взглянула на обледеневшие горы.

День близился к концу. Начало холодать. Пора пойти к костру и поесть. Судя по всему, Шанд так и не сдвинулся с места. Огонь потух, но суп еще был горячим. Таллия налила щедрую порцию в металлическую кружку Шанда и помахала ею у него под носом. Он встрепенулся.

Шанд так набросился на суп, словно не ел неделю.

– Ну вот, уже гораздо лучше!

Таллия ела не так жадно, но тоже с удовольствием. Они разделили между собой то, что осталось в горшке, а затем она почистила горшок снегом и набрала в него льда с подоконника, чтобы вскипятить чай.

– Что теперь? – спросила Таллия. – Шазмак?

– Нет! Я очень люблю Карану, но Шазмак и Рульк нам не под силу. Гаршарды заметят наше приближение за несколько лиг. Мы ничего не можем для нее сделать. Пойдем. Не хотелось бы мне провести ночь в таком месте, как Каркарон.

– Но уже темно!

– Действительно! – удивился Шанд. – Наверно, я вздремнул.

Пошел снег. В проломах стен и крыши ветер завывал. Шанд с Таллией перетащили дрова в нижнюю комнату, которая осталась целой, и разожгли огонь в настоящем камине. Однако даже когда пламя разгорелось и начало потрескивать, в комнате не стало тепло.

Таллия пролежала допоздна, не сомкнув глаз. Она мысленно перебирала все события последних дней. Около полуночи ее разбудил тоненький крик, донесшийся откуда-то издалека. Сердце ее тревожно забилось. Уж не Карана ли это?

Выглянув в окно, Таллия увидела, как что-то двигалось в тени скалистого амфитеатра. Оно серебрилось, словно в лучах луны, но в тот момент луна зашла за тучу.

– Шанд! – позвала Таллия.

Старик проснулся и подошел к ней. Чем бы ни было то, что они видели, оно взлетело, как огромная птица, и устремилось вниз.

– Что бы это могло быть? – спросила Таллия. – Уж не транкс ли вернулся?

– Конечно нет, – усмехнулся Шанд. – Давай пойдем и посмотрим.

Он смело вышел наружу. Таллия пыталась подражать его уверенности, но у нее ничего не выходило. Когда они добрались до нижнего края амфитеатра, Шанд сказал:

– Смотри!

Там, где когда-то была сцена, они увидели призрак высокого стройного мужчины в длинном плаще. Он размахивал руками и кричал, и от его движений плащ развевался, иногда поднимая мужчину в воздух, и тогда он парил над амфитеатром.

– Это Базунец?

– Да. Я как-то раз встретил его, давным-давно. Думаю, он призывает своих каменщиков работать усерднее и быстрее. Взгляни на них.

Таллия увидела на арене сотни маленьких бледных призраков мужчин и женщин. Они болтали друг с другом, играли в кости, боролись и даже занимались призрачной любовью в тени. Время от времени крики Базунеца доносились до Таллии – она узнала тот заунывный крик, который и разбудил ее. Однако ни один из призраков не обращал на Базунеца ни малейшего внимания.

Таллия попыталась сосчитать их, но это было невозможно.

– Должно быть, умерли сотни, строя эту башню!

– Сотни, – согласился Шанд. – Наверно, потому-то отец Караны так часто сюда и приходил – он пытался выведать секреты Базунеца.

– Ты думаешь, ему это удалось?

– Нет! – поспешно ответил Шанд, вздрогнув. – Призраки не выдают свои секреты, потому что не могут ничего получить взамен. Пошли!

Они вернулись в комнату, забрались в свои спальные мешки, но Таллии все еще не удавалось заснуть. В проломах завывал ветер, а призраки Базунеца и его каменщиков танцевали на стенах. У Таллии всю ночь по спине бегали мурашки. Эти тени были ей чужими. У нее дома, в Каркароне, фамильные призраки были желанными гостями. Все были рады их видеть, потому что их появление предсказывало удачу.

На рассвете они пустились в путь, а ближе к полудню вернулись к Черному Озеру. На этот раз они разожгли большой костер, в котором весело потрескивали дрова, но ни один из них не был в бодром настроении.

– У меня такое чувство, будто я оставила Карану в беде, – сказала Таллия. Это превратилось у нее в навязчивую идею. Они сидели у костра, пили чай из чарда и грели о чашки руки.

Шанд понимающе кивнул. У него было такое же чувство.

– Я позволил втянуть себя в эту историю, постепенно, понемножу, полагая, что все быстро закончится. И вот я здесь, в самом центре событий. Ну что же, нет смысла в бесполезных сожалениях.

– Ты как будто чувствуешь себя получше?

– Не то чтобы… но я жив, и вполне готов вернуться туда, где смогу быть полезен.

– Туркад – это то место, где мне меньше всего хотелось бы сейчас оказаться.

– Я нарочно избегал спрашивать тебя прежде… – начал Шанд.

– И я ценю это. Но теперь спрашивай, мой друг.

– Ты и Мендарк когда-то были… близки.

– Мы совсем недолго были любовниками, когда я была робкой ученицей, а он – одним из самых могущественных людей на Сантенаре. Это вскоре закончилось. Мендарк слишком привык, чтобы все было, как он хочет. Пожалуй, не такая уж плохая черта для магистра, но она мешала нашим отношениям. Хотя он дал мне самое лучшее образование, не думаю, что он действительно хотел, чтобы я стала мастером. Мои успехи злили его гораздо больше, чем успехи других его доверенных. После Хависсарда он сильно изменился. Стал подлым и расчетливым. Сейчас он так же одержим идеей покончить с Рульком, как когда-то ею был одержим Тензор. И в последнее время Мендарк довольно беззаботно применяет свою силу. Когда-то он не был таким.

Шанд нахмурился, вспомнив давно забытое.

– Он всегда был таким, когда его прижимало. Беды просто высветили его характер, да и твой. И мой тоже! И все же Мендарк совершил для мира великие дела, и давай не будем забывать об этом.

– Когда-то у меня было почти все, чего я желала, – задумчиво произнесла Таллия. – Я была его доверенной и его другом. Но после Хависсарда…

– Возможно, ты удивишься, услышав мои слова, Таллия, поскольку мы с Мендарком постоянно враждуем, но вообще-то в душе он добрый. Сейчас у него на глазах распадается все, ради чего он трудился.

– Мне бы хотелось отправиться домой, в Крандор, хотя это означало бы бегство. А теперь у меня еще одно осложнение.

– Джеви!

– Да. Он чудесный человек, и я нежно люблю Лилису. Джеви нравится мне, как ни один мужчина в жизни, но…

– Что такое, Таллия? Не думал, что увижу тебя в такой растерянности.

– Он смелый, добрый, внимательный. Но по отношению ко мне он проявляет себя как прекрасный друг – и все.

– А этого недостаточно?

– Я хочу быть с ним, Шанд. С той самой минуты, как он полез в пропасть за Лилисой, я это знала. Но я боюсь. А что, если ему это не нужно?

– Я уверен, что нужно.

– Тогда почему он так и не скажет? – пылко воскликнула Таллия.

– Тебе действительно необходимо, чтобы я ответил на этот вопрос?

– Я не очень-то много знаю о мужчинах – лишь то, что узнала от Мендарка.

– Вряд ли это пригодится в данной ситуации! – фыркнул Шанд. – Сказать тебе, в чем заключается проблема?

– Пожалуйста, – прошептала она.

– Ты богата, красива, могущественна и знатна. А у него ничего нет. К тому же не забывай о годах, проведенных им в рабстве. Это оказывает на человека ужасное воздействие. Как же он может заговорить с тобой о своих желаниях и чувствах?

– Мне наплевать на богатство, красоту и могущество…

– Да, но у тебя все это есть. А ему не все равно.

– Что же мне делать? – вскричала она, расхаживая взад и вперед.

– Тебе придется преодолеть различия между вами самой. Но не спеши.

– Я так и поступлю. Полагаю, что задержусь здесь на некоторое время. Мне нужно со многим разобраться.

Шанд в изумлении взглянул на нее.

– Может быть, мне тоже следует остаться.

– Нет! Ты этого не хочешь, а я не хочу, чтобы ты делал что-либо только ради того, чтобы составить мне компанию. Возвращайся к остальным, а я немного порыскаю здесь и на дороге в Шазмак. В конце концов, когда Рульк снова появится, он, вероятно, изберет этот путь, и кто-то должен нести вахту. И коли на то пошло, транкс может объявиться здесь, как и в любом другом месте. Не пытайся меня отговаривать. Мне необходимо побыть в одиночестве.

– Я и не стану тебя отговаривать. Я хорошо понимаю потребность в одиночестве. Только будь осторожна.

11
КУСАЧЕЕ ДЕРЕВО

После того как Феламора отбыла в Каркарон, Магрета осталась сидеть на своем месте и еще долго сидела так, размышляя над словами своей госпожи.

«Таллалам, Таллалам, твоя судьба зависит от того, кого три».

Означают ли слова «тот, кого три» троекровницу – Карану? Магрета возобновила свою работу с вратами. Хотя теперь ей было легко изготовить врата, ей никак не удавалось научиться их использовать, поскольку у нее был один недостаток, который не удавалось преодолеть. Магрета не могла мысленно представить себе те места, куда собирались отправиться с помощью своих врат.

Магрета занялась другой работой – подготовкой к приходу феллемов. Ей казалось, что в своей потаенной долине она находится в безопасности, но спустя несколько дней после ее прибытия сюда Магрета пошла на реку, чтобы окунуться и, уже выходя из воды, у самого берега увидела отпечатавшийся на сыром песке след сапога.

Выскочив из воды, она поспешно натянула на мокрое тело одежду и решила немного осмотреться. С обеих сторон реку окаймляли скалы из красного песчаника. На небольшом расстоянии от берега начинался лес, на опушке которого трава покрывала землю мягким ковром. Гигантские деревья в этом лесу не знали ни топора, ни пилы. И хотя Магрета никого не заметила, она хорошо понимала, что за этими деревьями могла бы спрятаться целая армия.

След был очень длинный и узкий. Магрета узнала узор из гвоздей на подошве и каблуке. Гаршарды! Ее охватила паника – отзвук той прошлой жизни, когда она жила в подчинении у других. Магрета быстро совладала с собой. Теперь она сама управляет своей жизнью. Но что же ей делать?

Судя по отпечатку, кто-то был тут всего несколько часов тому назад. Поблизости виднелись и другие следы. Кто-то прошел у самой кромки воды, направляясь вверх по течению. Должно быть, они выследили Феламору в долине. Обнаружил ли шпион их лагерь? В целях безопасности Магрета раз в неделю меняла месторасположение лагеря. Сейчас лагерь был разбит рядом с утесом.

Девушка прошла по собственным следам до леса, заметая их за собой. Она не увидела никаких признаков незваных гостей возле лагеря, но была уверена, если поискать получше, они, несомненно, обнаружатся.

Магрета быстро выдернула колья, сложила палатку и сняла гамак. Вскарабкалась до поросшей мхом и папоротником расщелины в скале и спрятала туда свои пожитки. В эту минуту до нее донесся чей-то незнакомый крик, эхом раскатившийся между утесами. Заметили ли ее гаршарды? Затолкав остаток вещей в походный мешок, Магрета стала ползком отходить от лагеря. Но она успела уйти очень недалеко, когда совсем рядом раздался чей-то свист. Она забралась на дерево и принялась ждать.

Больше незваные гости себя никак не проявляли. Шли часы. Сидеть на дереве было неудобно, жесткая кора царапалась. Магрета счистила немного коры ножом, и в этом месте начал выделяться желтый сок. Ее рука, двинувшись дальше по ветке, наткнулась на лист, и кожу начало покалывать, а затем она начала гореть. Магрета залезла на гигантское кусачее дерево, большие листья которого, раздражая, обжигали кожу, и казалось, что дерево кусается.

Магрета уже собиралась было слезть, когда что-то перелетело с дерева на дерево. Это была птица-колокольчик. Одно крыло у нее волочилось, как будто оно было сломано. Проведя в лесу много месяцев, Магрета была знакома с этой уловкой, целью которой было увести врага от гнезда. Что же спугнуло птицу?

Магрета переменила позу на ветке. Она долго и терпеливо всматривалась в лес и все-таки выяснила, в чем дело. Кто-то еще наблюдал за лесом, укрывшись на скале.

И сколько их еще? Гаршарды часто работали группами по шесть и более человек. Магрета как раз подумывала слезть с дерева, когда заметила еще одного наблюдателя, который находился у реки. Она была загнана в ловушку. План Феламоры останется невыполненным.

Солнце село. Наблюдатели оставались на своих местах. Кроме того, откуда-то появилось еще двое гаршардов, за ними – еще. Они прочесывали всю долину. Они обязательно найдут Магрету. Если же ей удастся сбежать, они будут преследовать ее; а Магрете было известно, как упорно они идут по следу.

Кроме того, она обещала дождаться здесь прихода феллемов. К тому времени гаршарды наверняка уйдут. И самое главное – она не могла позволить, чтобы они нашли ее запасы в пещерах – она сложила там консервированную пищу, – или следы врат.

У реки, возле того места, где Магрета купалась, разожгли костер. Она поела, достав из рюкзака еду, и приготовилась ждать. Была темная ночь. Пламя жутковато мерцало в ночи. Известно ли им, что она здесь? Несомненно, они должны были что-то почувствовать, раз разбили лагерь именно на этом месте. И все же Магрета решила слезть с дерева, но тут прямо под ней прошел стражник с горящими ветками в руках. Женщина остановилась, посмотрела вверх, но не заметила Магрету, прислонилась к стволу.

Проклиная ее, Магрета заняла прежнюю позицию. Наконец женщина-стражник удалилась. Магрета нащупала в рюкзаке печеные на углях орехи и начала счищать с них кожицу ножом. От их запаха у нее потекли слюнки. Внутри каждый орех представлял собой четыре желтых шарика, сросшихся вместе. Она расчленила их и прислонилась к стволу, собираясь насладиться этой вкуснятиной. Ее рука скользнула по ветке, на которой выступил липкий сок. Потеряв равновесие, Магрета уронила нож, и он со стуком упал на камни.

Кто-то у костра издал крик. Магрета вытерла руку о рубашку, проклиная себя за неловкость, и укрылась на другой стороне дерева. Внезапно по всему лесу засветились огоньки – это гаршарды взяли в руки горящие ветки.

Отблеск факелов сфокусировался на дереве, на котором сидела Магрета. Она ощутила жжение в руке и увидела, что пальцы распухли, – они походили на морщинистые губки. Грудь и живот тоже начало покалывать. Это сок проклятого кусачего дерева!

Рука у Магреты то горела, то немела, и девушке потребовалось призвать на помощь все самообладание, чтобы не вскрикнуть. Она почувствовала слабость. Обхватив ногами ветку, Магрета сорвала с себя рубашку и, вывернув, вытерла ею грудь и живот. Вытащив из рюкзака другую рубашку, она сунула руки в рукава. Однако не успела она застегнуться, как руки потеряли всякую чувствительность.

Боль была такая сильная, что Магрета могла лишь цепляться за свою ветку, в то время как огоньки окружили дерево и к ней наверх лезли два гаршарда.

Вскоре они стащили Магрету вниз и унесли к костру возле реки. Их было шестеро, и все они были похожи друг на друга, высокие и очень худые. Правда, у одного из них были бесцветные волосы и бледная кожа, а когда он нагнулся над Магретой, пламя костра отразилось в его розовых глазах.

– В чем дело? – спросила старуха с морщинистыми щеками, приблизившись к пленнице. Как ни странно, но, казалось, ей было не безразлично, что с Магретой.

– Сок кусачего дерева! – с трудом выдавила девушка.

– Передай мою сумку, Реббан, – попросила старуха.

Альбинос выполнил ее просьбу, и она промыла кожу поврежденной руки Магреты жидкостью, похожей на молоко, вытерла ее, а потом смазала зеленой мазью, пахнувшей мятой. Острая боль немного утихла. Женщина проделала все это очень осторожно.

– Мое имя Квиссана, – сказала она.

– Почему ты мне помогла? – спросила Магрета.

– Рульк приказал нам обращаться с тобой со всей учтивостью, – ответила Квиссана.

Примерно через час отек начал спадать, но кожу еще жгло. Магрету накормили, а потом учинили допрос. Особенно гаршардов интересовала Феламора, ее планы и местонахождение. Магрета в основном отвечала на вопросы правдиво, так как не умела лгать. К тому же она так мало знала о замыслах Феламоры, что рассказанное ею гаршардам не могло той навредить. Единственное, что Магрета скрыла, – это то, что Феламора изготовила врата и что она сама, Магрета, тоже овладела этим искусством. Несомненно, им бы хотелось это узнать.

Магрета лежала под куском брезента, натянутым между четырьмя кольями, и прислушивалась к разговору, который велся шепотом у костра. Гаршарды ее боялись и не могли поверить в свою удачу – ведь им так легко удалось поймать Магрету!

А девушка не могла поверить в собственную глупость. Она представила, как будет рассказывать о случившемся Феламоре, и заранее переживала унижение и презрение в глазах госпожи. «Не намного я продвинулась в своей новой жизни, – подумала она, – если при одной мысли о гневе Феламоры так оробела».

Альбинос Реббан сидел неподалеку от импровизированной палатки Магреты, и взгляд его розовых глаз был прикован к ее лицу. По-видимому, у него был редкостный дар чувствительника, и от него не укрылась бы любая попытка к бегству.

Что же ей делать? За какую слабость гаршардов ухватиться? Гаршарды становились чувствительниками, когда объединяли свои сознания в квадрате. В этом состоянии их ум становился могучим, но тела, соответственно, ослаблялись. Даст ли ей это возможность атаковать их?

Итак, прежде всего гаршардов нужно так напугать, чтобы они образовали квадрат ради своей защиты. Они обязательно это сделают! Ведь потерять сейчас Магрету означало бы для них позорное поражение. Во-вторых, нужно нанести удар прежде, чем они будут к нему готовы. Их основной слабостью, насколько было известно Магрете, была повышенная чувствительность к солнечному свету. Он вредил их глазам и обжигал их нежную кожу – ведь это были существа с далекого холодного юга, покрытого вечными льдами.

Магрета ощущала свою беспомощность. Она была связана, к тому же боль в груди и руках не проходила, что мешало ей думать. Каким же образом использовать слабость гаршардов, чтобы одолеть их?

Костер, в который подбросили много дров, ярко пылал. Огонь и свет! А нельзя ли их как-то использовать? Магрета внедрила свою мысль в душу огня, этого алчного и бездушного создания. Пожирать! Пожирать! Вот и все, чего желает огонь: перепрыгивать с ветки на ветку, с полена на полено и жадно пожирать их в синем и желтом огне, пылающем над погребальным костром. И ему всегда мало, он ненасытен. Огню всегда нужно больше – больше дров, больше воздуха.

«С помощью Тайного Искусства, хотя это и трудно, можно попробовать передвинуть воздух». Магрета смотрела на сложенные дрова, сосредоточившись на воздухе. Закружись, ветер! Воздух начал неприметно закручиваться в вихрь. Для Магреты это была тяжелая работа. Сильнее! Быстрее! Воздух уже образовывал потоки, которые ерошили сухую траву вокруг костра.

У Магреты начала болеть голова. Воздух пытался возобновить свое беспорядочное движение, и она с усилием возвращала частицы обратно в поток.

Огонь запылал еще ярче, пламя поднялось еще выше, втягивая в свои легкие воздух. Закручивайся быстрее! Быстрее! Гори сильнее и жарче!

Теперь огонь разгорался сам. Один из гаршардов вскочил на ноги, прикрыв рукой глаза. Гори! Сожги все в пепел! Пламя стало таким ярким, что даже у Магреты заболели глаза.

– Что она делает? – крикнул этот гаршард. Он пошатнулся, пытаясь защитить лицо, из глаз текли слезы.

– Квадрат, быстро! – заорала Квиссана.

– Сожги их до костей! — воскликнула Магрета, поднимаясь и вытягивая свои связанные руки. В ответ последовала вспышка пламени, подобная молнии, и листья дерева, находившегося неподалеку от костра, сморщились.

Гаршарды с воплями прикрывали глаза, становясь в позицию вокруг Магреты. Квиссана что-то раздала им, и они, проглотив это, соединили руки. Магрета ощущала, как растет сила квадрата. Она оставила в покое костер. Он больше не нуждался в ее Тайном Искусстве: огненный вихрь с ревом набрасывался на листья, кору и ветки близстоящих деревьев. Магрета приготовилась, чтобы нанести по гаршардам удар, прежде чем они ее одолеют.

Квадрат был образован. Гаршарды надвигались на нее со всех сторон, протягивая костлявые руки. Сила их была слишком велика для нее. Магрета ощутила приступ дурноты, и ее концентрация ослабела. С яростным криком она послала в их ставшее общим сознание мысленную вспышку, но сила этой вспышки оказалась недостаточной. Гаршарды столпились вокруг Магреты, теперь они полностью контролировали ее и чувствовали, что она пыталась от них скрыть.

– А теперь скажи правду, что ты тут делала, – приказала молодая женщина с фанатичным взглядом и обритой головой. – Что замышляет Феламора?

Магрета сопротивлялась.

– Держи ее, Кьюлисса! – завопила Квиссана – та самая старуха, которая лечила Магрету.

Давление было невыносимым. Квадрат был слишком силен для Магреты. В мозгу у нее появились врата, и Магрета вытолкнула их обратно. Квадрат, чувствуя близкую победу, нажал еще мощнее. Вскрикнув, Магрета свернулась в комочек на земле. При этом в ее сознание просочилась аура врат, а также образ пещеры, где Магрета спрятала свои вещи. Девушка снова отсекла их, но недостаточно быстро. На лицах гаршардов появилось ликующее выражение. Магрета покатилась по земле, пытаясь убежать. У нее безумно болела голова, но сознание своей грубой ошибки мучило еще сильнее.

Вдруг Магрета ощутила под рукой рубашку, выпачканную соком кусачего дерева, и у нее зародился план. Обтерев этой рубашкой руки, она позволила гаршардам себя поймать.

Они собрались все вместе, возбужденно толкуя о вратах и почестях, которые их ожидают, когда они доставят Магрету к Рульку и поведают о ее секрете. Внезапно Магрета начала кричать, и ее запястья задергались. Она не притворялась: вторая доза сока причинила адские мучения. Магрета села на колени, протягивая руки.

При виде кровавых пузырей, вздувшихся у нее на руках, кто-то развязал веревки. Два гаршарда держали ее, чтобы она не убежала. Магрета выпустила еще одну вспышку из своего сознания. Она была так слаба, что никому не причинила вреда, но гаршарды были в шоке, так что ей удалось высвободиться. Она побежала вверх по течению, по направлению к камням своих врат.

Гаршарды перекрикивались, и их грубые голоса звенели, отдаваясь эхом между скалами. Магрете пришлось заставить себя успокоиться, чтобы не отпугнуть их.

Пошатываясь на ходу, Магрета свернула в сторону от реки – к камням врат и к пещере. Пусть они думают, что она пытается сбежать с помощью врат. К пещере вела едва приметная тропинка. Поднимаясь на холм, Магрета выудила из кармана каменное яйцо, состоящее из четырех частей. Это был ключ к вратам. Она согрела его в своих обожженных соком дерева руках.