Текст книги "Кельтская цивилизация и её наследие"

Автор книги: Ян Филип

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Во второй половине последнего столетия собственно кельтское монетное дело в Средней Европе приходит в упадок. Лишь кельтизированным эравискам в окрестностях Будапешта приписывают монеты, которые чеканятся по образцу римских денаров с середины последнего столетия. Мы находим их также в Словакии, часто с легендой «Ирависци», «Равис», «Равит». Равно и норицкие монеты были в обращении до установления римского господства. В Галлии после победы римлян некоторые города сохранили ещё в течение короткого времени право выпускать собственную монету; но всё это было уже закатом самостоятельного кельтского монетного дела.

Кельтские монеты встречаются также в погребениях в качестве приношения, иногда прямо во рту умершего, и помогают нам более точно датировать находки. Значительная художественная ценность заставляет включить кельтскую монету в общие рамки кельтского искусства, так как на монетах обнаруживаются различные, типичные для кельтов мотивы: кабан, конь, воин, мотив отрубленной головы, торквес, трискелес–трикветрум, колесо с лучами и т. д.

VIII. Кельтское искусство и мир религиозных представлений

Геометрический стиль раннего железного века сменился на склоне гальштаттского времени более живой звериной и растительной орнаментикой, которую обогатили и мотивы человеческой головы, пользующиеся особою любовью в аристократической среде. С юга и юго–востока в кельтские усадьбы поступали дорогие привозные товары, новые образцы и новая мода. Однако вскоре, самое позднее со второй половины V века, при кельтских усадьбах начали возникать местные художественные мастерские. Работавшие в них ремесленники–художники сочетали собственное творчество и умение со знанием чужих образцов и мотивов; обрабатывая их по своему, они создавали те оригинальные украшения, в которых всё чаще проглядывали элементы зарождающегося латенского стиля. Раннелатенский стиль рождался при усадьбах, главным образом, между Мозелем, Сарой и Рейном. Это древнейшее чисто кельтское искусство имело несколько корней и ряд основных элементов. Южные и южно–восточные элементы были итальянского и греческого происхождения, и возможно, что непосредственно оттуда со временем приходят ремесленники–художники, чтобы предложить свои услуги кельтской знати. Ранние кельтские ювелирные мастерские часто работали с почти чистым золотом, до 99% чистоты. Доказательства существования таких мастерских представила археология. В Лангенхейме (Таунус) и Сеффервайхе (Эйфель) мы находим необработанный материал и заготовки, в Нейвидском бассейне недалеко от Кобленца (Коблиц) в разных местах обнаруживаем почти аналогичные изделия, вышедшие, по всей вероятности, из одной мастерской; это не только украшения, но и оковка повозок (Вальдгалльшейд, Бессеринген, Керлих). Не монументальная скульптура и архитектура, а художественное ремесло стало основной отраслью кельтского искусства, которое внесло крупнейший вклад в развитие Средней и северной Европы. Виртуозная техника обработки с самого начала сочеталась с особым тяготением к орнаментике и создавала изделия непреходящей ценности. Раннелатенский стиль, развивавшийся почти сто лет, примерно с середины V века, несёт многочисленные черты искусства примитивного, в котором лишь постепенно находят своё место все характерные элементы и мотивы.

Раннелатенский стиль кельтского искусства. Художественные ремёсла и кельтская орнаментика

Работы раннелатенского стиля ещё тесно связаны с импортируемыми изделиями второй половины 5 века. В некоторых чертах они исходят из образцов италийско–этрусских, в других из элементов более отдалённых, греческого, а также иранско–персидского и среднеазиатского происхождения. Ещё перед концом 5 века в кельтском искусстве появляется мотив человеческой маски, иногда увенчанной двулистной короной и сопутствующий ему мотив так называемых «рыбьих пузырей». Такие тонко отчеканенные маски мы находим на изделиях из золота и бронзы, основа которых часто делалась из железа. Так украшены, например, золотые пластины из Шварценбаха (рис. 22) и фалары (выпуклые украшения конской сбруи) из Горжовичек у Подборжан в Чехии. Фалары из Горжовичек – железные, но с лицевой стороны они обтянуты тонкой бронзовой пластинкой, на которой вычеканены чередующиеся человеческие маски, увенчанные «рыбьими пузырями» в сочетании с другими элементами украшений, расположенными по кругу (таб. VIII). Мотив маски был, без сомнения, заимствован в Средиземноморье и в кельтской среде прошёл различные стадии развития – от форм преувеличенно безобразных к более естественным. Кроме того, к нему прибавился мотив «рыбьего пузыря», как очень характерный кельтский мотив, долго потом пользовавшийся популярностью и заимствованный также кельтскими скульпторами.

Кельтское ювелирное дело, чеканка и литьё металлов вскоре начали развивать и новые мотивы. С юга были заимствованы некоторые растительные орнаменты, особенно листовидные пальметки, завитки и цветы лотоса, которые позже комбинировались с рисунком в виде буквы S (S–образные), образующим различные лировидные узоры, особенно типичные для кельтского искусства. Эти S–образные узоры, располагаемые рядом или соединённые друг с другом, иногда образуют сплошной ряд, а иногда два S–образных рисунка соединяются и образуют основной мотив S–образной лиры, часто комбинируемый ещё с пальметами – так называемые лировидные пальметки.

S–образные лиры украшают золотое кольцо из Роденбаха, изготовленное ещё в раннем стиле. Этот рисунок однако бытует очень долго и встречается в более поздние века на чеканенных изделиях, например, на бронзовых ножнах мечей (Енишув Уезд у Билины в Чехии, рис. 18) или на керамических изделиях как выгравированный, так и штампованный. Но и пальметки видоизменяются и используются самым различным образом: их соединяют с лирой в одно целое или используют только их половинку или лишь части в различных вариантах (полупальметки, серповидные пальметки и т. д.).

Равно и спираль чем дальше, тем больше проникает в кельтскую орнаментику. Ею пользуются в различных комбинациях. Она неустанно изменяется, становится массивней, набухает, приобретает пластичность и трубкообразно расширяется. Возникают правовращающиеся и левовращающиеся формы, которые в период расцвета кельтского искусства составляют весьма сложные композиции, иногда плоские арабески, иногда рельефно подчёркнутые членистые формы, вихревые схемы и трёхплечные вихревые узоры (трискелес, трикветрум). Постепенно появляется новая черта в кельтском искусстве: отход от точной симметрии, являющейся наследием гальштаттского времени, и переход к свободной соразмерности, а иногда даже к асимметричности. Бесконечные варианты нескольких основных криволинейных мотивов, исполненных с удивительным чувством и изобретательностью, составляют богатые композиции, в которых скрыта не всегда понятная нам символика.

Этот раннелатенский стиль кельтского искусства появляется вскоре после середины V века, как показывает содержание княжеской могилы в Клайнаспергле в Вюртемберге. Привозные аттические миски кельтский художник обтянул прорезной золотой бляхой, на которой выбитый жемчужнообразный узор комбинируется с более простым листообразным рисунком. Золотая оковка питьевых рогов, концы которых снабжены бараньей головой, также украшена жемчужнообразным орнаментом, а в одном случае и мотивом S–образно выгнутых козлиных рогов, образующих змеевидную волнистую линию. На золотых пластинках из княжеской могилы в Фершвайлере у Боллендорфа (Эйфельская область), которые по всей вероятности когда–то украшали шкатулку для драгоценностей, уже появляются чеканные лотосообразные цветы, всё ещё стереотипно расположенные по кругу, как и в гальштаттскую эпоху, и маски Силена с тремя рожками. Однако на золотом диске со вставками из коралла в Овре–сюр–Уаз (Сена и Уаза), который когда–то служил фаларом, в единую композицию сливаются маскообразные мотивы, рельефно подчёркнутые S–образные лиры и пузыреобразно–каплевидные узоры, перемежающиеся с жемчужнообразными линиями в качестве дополнительного украшения. В композиции появляется правильный ритм и, несмотря на всё ещё строгие рамки, значительная жизненность. На золотой пластинке из Вайскирхена, искусном изделии из золотого листа на железной основе, вокруг центрального овального рисунка расположены 4 человеческих маски, которые вкраплены в пухлые пузыри, окружённые жемчужнообразным орнаментом; так возникло художественное произведение, которое хотя ещё и несёт черты старого геометрического стиля, но производит совершенно новое впечатление. Рисунок, украшающий золотую прорезную покрышку из кургана в Шварценбахе (Биркенфельд), уже исходит из совершенной композиции, листовидные и каплеобразные мотивы использованы в многочисленных вариантах и дополнены жемчужнообразным орнаментом, а S–образные мотивы по образцу трикветрума составляют трёхплечные узоры и, соединяясь, образуют рисунок S–образной лиры.

Украшения из могилы княгини в Рейнхейме в Саарской области во многом обнаруживают и влияние восточных вкусов. На пластически обработанных концах золотого торквеса находятся человеческие головы и маски львов, на богато украшенном браслете – мотив крылатой фигуры, застёжка заканчивается маской, а бронзовый кувшин с носиком и богатым гравированным орнаментом снабжён ручкой с пластическим изображением бородатой человеческой головы. В могиле находилось также бронзовое зеркало с антропоморфной ручкой.

Названный кувшин уже является образцом собственного кельтского производства. Кельтская орнаментика постепенно была доведена до необыкновенной виртуозности путём соединения масок различного характера, каплевидных и пузыреобразных узоров, спиралей, лирообразных рисунков и улиткообразных мотивов в продуманные композиции. Одновременно достигают высокого уровня и различные способы художественной обработки металлов, что проявляется не только в литье и чеканке, но и в ажурных и инкрустированных кораллом и эмалью изделиях. И клювовидный кувшин IV века из Басе–Юте (Мозель), ранее часто считавшийся кувшином из Бузонвиля, уже является не привозной, а весьма совершенной кельтской работой, одним из лучших изделий кельтской торевтики. Рельеф, пластика и гравировка здесь комбинируются с инкрустацией кораллом и эмалью. Ручке кувшина внизу придана маскообразная форма, вверху – форма звериной, вероятно, волчьей головы. Его узкая форма несколько напоминает клювовидный кувшин из Галлейн–Дюррнберга (Зальцбург), также относящийся к IV веку, богато украшенный как пузыреобразными мотивами и пальметами, так и человеческими головами и звериными фигурками.

В работах раннего стиля во многом ещё используются архаические и субархаические (поархаические) классические формы, заимствованные в греческом мире и удержавшиеся в отдалённых от цивилизации областях весьма продолжительное время. Копируются этрусские мотивы (золотое кольцо из Роденбаха), заимствуются звериные мотивы из италийско–этрусской области (бутыль из Матцхаузена) и восточные образцы главным образом звериного характера. Чаще всего они встречаются в юго–западной Германии, части Франции и Бельгии, но их находят также в Чехии и Австрии. К ним относятся также уже ранее упомянутые маскообразные фибулы, по своей конструкции восходящие к италийской фибуле чертозского типа. Мы находим их в зоне от среднего течения Рейна на восток до средней Чехии. Их главным признаком являются человеческие и звериные маски различной трактовки, иногда в более реалистическом исполнении, а иногда в столь фантастическом виде, что мы с трудом отличаем мотив человеческой маски от звериной.

Некоторые чешские находки маскообразных фибул особенно примечательны и ценны (Паненский Тынец, Хинов у Праги, таб. VII—VIII). Поэтому вряд ли можно признать правильными предположения, что северо–восточная Бавария и чешская территория в раннелатенское время являлись особой восточной областью, иллирийской. Маскообразные фибулы встречаются также в Вюртемберге, Бадене и в рейнской области вместе с находками уже явно кельтского характера.

В этой связи следует уделить внимание и другим находкам на территории к северу от Альп. Оставим в стороне самые последние находки в Галлейн–Дюррнберге, сведения о которых ещё не опубликованы, и упомянем в первую очередь о мече из Гальштатта с ножнами, украшенными фигурным узором (рис. 18). Эти фигуральные мотивы не являются кельтскими и говорят скорее о южном, итальянском происхождении (Эсте, этрусская среда), однако некоторые детали в одежде и вооружении свидетельствуют о местной среде. Вероятно, это изделие североальпийской оружейной мастерской возникло под сильным влиянием атестинской области (Эсте) в северной Италии. К тому же времени, вероятно к IV веку, относится также меч из кургана у Дражичек у г. Табора в Чехии, ножны которого украшены листовидным гравированным орнаментом, а сердцеобразный наконечник ножен – углублениями в виде медальонов для вставок из коралла (таб. XXVI).

Зрелый латенский стиль

Зрелый латенский стиль, называемый также вальдальгесхеймским, является выражением второй фазы кельтского искусства, начиная со второй половины IV века, и представляет собою уже сложившееся и зрелое искусство. По находкам мы считаем центром этого зрелого стиля область Рейна, часть Швейцарии и Францию, однако отдельные изделия рассеяны по всему европейскому континенту, всюду, куда проникли кельтские вооружённые отряды. Одновременно этот стиль является стилем периода кульминации кельтской экспансии. Могила в Вальдальгесхейме, в которой были найдены драгоценности (таб. XIV) и которая дала этому стилю второе название, и могилы в Филоттрано в Италии можно отнести примерно к тому же времени, к концу IV века. В обоих случаях это изделия зрелого стиля. Большая часть предметов из могил в Монтефортино у Болоньи, в Марцаботто и в других североитальянских городах также относятся к концу IV и к III векам; раннелатенский стиль кельтского искусства в Италии встречается редко. Искусно обработанные золотые шейные гривны кельтского стиля встречаются однако уже во всём кельтском мире. Иногда они целиком отлиты из драгоценного металла, иногда же их основа бывает из другого металла, некоторые полые. Одни носились долго и сильно потёрты, другие явно попали в могилу вскоре после их изготовления.

В течение III века в развитии художественных ремёсел наступает явный перелом. В результате изменяющегося экономического и политического положения искусство, служившее знати, отходит на задний план, и место собственно искусства занимает художественная «промышленность», изделия которой предназначены для более широких слоёв. Можно говорить об определённой демократизации среды, в которой однако военный слой сохраняет руководящее положение. Неустанно возрастающее производство снабжало кельтов различными изделиями, выпуск которых был более массовым, но не серийным: фибулами, подвергающимися различным изменениям в конструкции под влиянием моды (рис. 21), множеством ручных и ножных браслетов, поясными цепями и разными предметами обихода. Хорошо сделанное бронзовое украшение стало более народным, заметно также стремление распространить его и в некельтской среде. И в то время, разумеется, изготовлялись более качественные украшения и тщательно отделанное оружие для высшего слоя, но разница между обоими видами изделий была уже не так велика.

Пластический стиль и стиль красивых мечей

В этом уже более массовом производстве нашёл применение пластический стиль, который особенно распространился во II веке. Вместо двухразмерного орнамента появился трёхразмерный, рельефный, часто дополняемый тонкой гравировкой. Его возникновение относится к более раннему периоду, но с конца III века он достигает кульминации в сильно расчленённых браслетах с S–образными и улиткообразными пластическими украшениями и в ножных браслетах, состоящих из отдельных полушариев (таб. XXIX—XXX), иногда почти бароккообразного характера, в различных розеткообразных и пальметкообразных браслетах, кругах с имитацией филигранных украшений, пластически расчленённых гривнах и фибулах. В Чехии и Моравии несколько мастерских изготовляло блестящие образцы этого литейного искусства. В Карпатской котловине этот тип украшений встречается реже. Сырьём служила главным образом бронза, позже и железо, изделия из которого в виде фибул или браслетов впервые достигли в этот период высокого художественного уровня. На западе этот стиль проявляется не только в изделиях из бронзы, но и в блестящих работах ювелиров, переполненных улиткообразными и другими пластическими мотивами (например, браслеты из Орильяк–Кантал). Такие находки однако не так часты. Примерно в то же время появляется стиль «красивых мечей», названный так по ножнам, обработанным с большим совершенством и украшенным с лицевой стороны гравированными или вычеканенными узорами со звериными и растительными мотивами, иногда расположенными по диагонали. Их находят от Карпатской котловины на запад до самой Швейцарии, где мы встречаемся с ними в Латене ещё на рубеже II и последнего веков.

Следовательно, в более поздний латенский период особенно в западнокельтской континентальной области наблюдается заметный упадок местной художественной творческой деятельности, определённое обеднение, если рассматривать развитие с точки зрения первоначального размаха в ранний и поздний латенский период. Лишь в некоторых местах удержались художественные мастерские, производящие высококачественные изделия, украшенные зернью и филигранью драгоценности (Регели в Венгрии), поздние маскообразные украшения типа Маломержице–Брно (таб. XXIII) или художественно исполненные культовые котелки и другие предметы культового характера. Но производство более доступных по цене предметов было преобладающим. Творческий дух проявился отчасти ещё в кельтском монетном деле.

Рис. 33. Шлем с рогами из Темзы у моста Ватерлоо. Работа «темзенского» периода (около 25 г. до н.э.). По С.К. Фоксу

Островное кельтское искусство

Кельтское искусство на британских островах носило совершенно своеобразный характер, своеобразным было и его развитие. Оно пышно расцветало именно в то время, когда уже миновала его кульминация на континенте, где оно постепенно приобретало форму массового производства среднего качества. Раннюю фазу островного искусства можно проследить примерно с середины III века, когда отдельные группы кельтских воинов, пришедшие откуда–то из Шампани и района среднего течения Рейна, покорили некоторые английские области, где до того времени господствовала окраинная гальштаттская культура. Только эти вооружённые группы принесли с собой зрелое латенское искусство с элементами вальдальгесхеймского стиля. О контакте с континентом говорят некоторые мечи и ножны, что полностью соответствует указанному времени. Однако нельзя утвеждать, что позже художественные изделия латенского стиля привозились с континента в Британию регулярно и в большом количестве.

Английские музеи в настоящее время гордятся выдающимися произведениями кельтского искусства, преобладающая часть которых носит своеобразные черты местного производства. В Британии, как видно, вскоре возникли местные мастерские, в которых отечественные ремесленники соединяли техническое совершенство с оригинальным восприятием образцов, давая им своё содержание и достигая небывалой тонкости. Поэтому мы говорим об островном латенском искусстве, как об особой ветви кельтского искусства, различая в нём отдельные местные стили и школы (мастерские). Более старую фазу этого островного искусства Пигготт назвал стилем Торрс–Вандсворт. Раскопки в Торрс в юго–западной Шотландии прославились бронзовым шлемом для лошади и бронзовой оковкой пары рогов для питья, ранее ошибочно реконструированных с шлемом как одно целое.

Этот островной стиль комбинирует свободный пластический орнамент с линейным гравированным рисунком. В нём используются пальметки, спирали, лировидные мотивы и завитки, заканчивавшиеся в поздний период стилизованными и сильно схематизированными птичьими головками. Ранний стиль сосредоточен главным образом в юго–восточной части Англии; гораздо позже, только в конце II века, он проникает в Ирландию. Много находок сделано в реках или торфяниках и болотах, поэтому часто считают, что это вотивные дары. Среди этих находок первое место занимают части военного вооружения и детали сбруи или повозок. Однако значительная часть находок носит поздний характер, в том числе и овальный умбон из Темзы в Вандсворте (лондонская область).

В последнем веке островное кельтское искусство достигло высокого уровня и, по мнению Фокса, в то время существовало не менее шести художественно–ремесленных школ. Знаменитый шлем с рогами из Британского музея (рис. 33), найденный в Темзе у моста Ватерлоо, является работой темзенской школы второй половины последнего века и относится к замечательнейшим кельтским изделиям в Британии; он украшен тонким рельефом, комбинированным со вставками из эмали и напоминает некоторые более ранние работы, например щит из Вандсворта. И, напротив, так часто изображаемый щит из Баттерси, также из реки Темзы, с чеканными украшениями и вставками из красной эмали, несколько старше, исполнен в строгой симметричности во всех деталях, прямо–таки с формалистическим педантизмом. Из поразительных находок последних лет следует привести группу пяти кладов золотых украшений и монет, найденных в 1948—1950 гг. в Снеттишеме (Норфолк) в восточной Англии. В кладе Е находился торквес из золотого сплава (58 %золота, 38% серебра, вес 1085 г, рис. 34) и монеты галльских атребатов. Торквес с кольцевидными концами является выдающейся работой восточно–центральной школы также второй половины последнего века. В Британии это, по существу, первая большая группа находок золотых шейных гривен совместно с монетами. Прекрасные ножны для мечей, украшенные по всей лицевой стороне (Бугторп в Йоркшире, Лиснакрогера в Ирландии), также относятся по преимуществу к последнему веку.

Рис. 34. Электровый браслет из клада в Снеттишеме (Норфолк) в Англии, 2/3 нат. величины. С.К. Фокс.

На развитие кельтского искусства, в Британии в последнем столетии до н.э. оказало влияние несколько новых факторов. Около 75 г. до н.э. в юго–восточную Британию вторглись племена белгов. По–видимому, вожди белгов привели с собой из северо–восточной Галлии выдающихся мастеров, так как много прекрасных работ находится как раз в области, захваченной белгами, а иногда прямо в их могилах. С вступлением белгов в Британию связывают более реалистическое исполнение звериных мотивов и расцвет эмальерных работ. На бронзовых полосах деревянных вёдер мы видим в чеканке не только животных (рис. 13), но и человеческие маски и головы (Айлесфорд, Марлбору). В то же время вошли в моду металлические зеркала с богатой гравировкой, так что можно говорить об особом стиле зеркал.

Рис. 35 Онтрсмон (Экс–ан–Про–ванс), южная Франция. Столб с 12 рельефами голов в кельтско–лигурийском святилище («зал голов»). Длина камня в целом 160 см, ширина 34—38 см, высота голов 15—17 см

Появившиеся элементы римского влияния относятся ко времени двух походов Цезаря в Британию в 55—54 гг., но в общем островная область кельтского мира оставалась ещё целое столетие вне сферы прямого римского давления. Поэтому на рубеже двух эр, когда континентальное кельтское искусство заметно обеднело или пришло в упадок, островное кельтское искусство продолжало цвести без каких–либо помех до самой середины I века н.э., на севере же ещё дольше, по крайней мере до восьмидесятых годов этого столетия.

Рис. 36. Рокепертус (Буш–дю–Рон), южная Франция. Скульптура сидящего мужчины (бога или героя) в т.наз. позе Будды. Из святилища конца III или начала II в. до н.э. Известняк, следы раскраски, высота сохранившейся части 100—105 см. Музей Борели, Марсель