Текст книги "Кельтская цивилизация и её наследие"

Автор книги: Ян Филип

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Кельтская архитектура и пластика

Кельты не проявили себя ни в создании крупных политических образований государственного характера, ни в монументальной архитектуре. Кельты не были творцами архитектурных памятников монументального характера, они были лишь строителями крепостей, которые говорят об их организаторских способностях и являются результатом хорошо организованной работы огромных коллективов. Обычные системы укреплений в кельтском мире возводились в соответствии с древними местными традициями. Об описываемой Цезарем типичной галльской стене, географически ограниченной определёнными областями кельтского мира, упоминалось уже в главе об оппидумах. Там, где всё же возводились постройки репрезентативного или монументального характера, это происходило под чужим влиянием и с чужой помощью. Это имело место при постройке крепости с бастионами в Гейнебурге в позднегальштаттский период и при постройках на южнофранцузском побережье в латенский период. В так называемой кельтской архитектуре и скульптуре необходимо принципиально различать южнофранцузскую территорию в окрестностях Массилии и в нижнем течении Роны, по существу кельтско–лигурийскую, от собственно кельтских внутренних областей, начиная с Франции на восток по чешские земли и Карпатскую котловину.

Южнофранцузская кельтско–лигурийская область

На территории, на которую кельты проникли самое раннее примерно лишь в конце IV века и где они соприкасались с лигурами, они оказались также в самом тесном контакте со сферой греческого искусства. Поэтому здесь нельзя говорить о чисто кельтском искусстве. Согласно преданиям, кельты учились технике возведения укреплений у греков. Такое утверждение касается не кельтов вообще, а именно этой южнофранцузской кельтско–лигурийской области, Галлии греческой (Gallia Graeca) в Провансе. На этой территории вскоре возникли оппидумы с крепостными стенами, правильными улицами и храмовыми постройками, что ясно говорит о заимствовании и копировании греческих и восточных образцов с их террасами, пропилеями (монументальными входными воротами с колоннами) и другими элементами, необычными для внутренних районов. По сравнению со среднеевропейскими оппидумами они более похожи на города. На юге Франции, таким образом, кельты узнали многое, многому научились.

Кельтско–лигурийский оппидум Энтремон (деп. Буш–дю–Рон), центр и одновременно святилище саллиев, построен в массильской области ещё в III веке и был позже разрушен римлянами в 124 г. до н.э. Его широкие стены из каменных квадров и с закруглёнными башнями сохранились на некоторых местах до высоты 4 м. Четырёхугольные дома каменной сухой кладки стоят тесно друг у друга, так что стены у них общие, и выровнены в широкие правильные улицы. От ударов колёс повозок дома были защищены особыми тумбами и плитами. В ямах–погребах находилось много местных и привозных сосудов для хранения запасов; не забыто и об элементарных требованиях канализации. Кое–где были обнаружены даже остатки простенькой мозаики. В этом поселении городского типа, где Ф. Бенуа уже несколько лет занимается раскопками, на самом высоком месте находилось святилище. К нему вела дорога длиною примерно в 100 м, окаймлённая скульптурами героев. В руинах святилища сохранились четырёхугольные известняковые столбы с вытесанными на них человеческими головами (рис. 35, 12 голов на одном столбе) – остатки так называемого «зала голов». В культовом зале в нишах каменных столбов грубыми гвоздями были прикреплены настоящие человеческие головы (культ отрубленных голов). В части, открытой до настоящего времени, найдено много обломков скульптур из известняка, в том числе голова ребёнка, голова князя с волосами, зачёсанными венком в виде диадемы, мужская голова с кудрявыми волосами, женская голова, камень с вытесанными на нём четырьмя головами (2 мужских и 2 женских), голова воина и почти целые скульптуры воинов. Это поистине целая глиптотека, коллекция скульптур и торсов, хотя и сильно повреждённых, так как римляне разрушили город в 124 г. и уничтожили святилище, как возможный центр будущего сопротивления.

Рис. 37. Статуя из Нова–Тараске де–Новэ (Буш–дю–Рон). Пожирающее человека чудовище, лапы которого опираются на две бородатые головы. Местный камень, доримская эпоха. Высота 112 см. Музей Кальвэ, Авиньон

Подобное положение было и в других местах Прованса. В оппидуме Рокепертус (Буш–дю–Рон) портик (фасад с колоннами) святилища составляли три каменных столба, когда–то раскрашенных, с углублениями в них для человеческих черепов. Над поперечным бревном наверху была помещена каменная, более полуметра в высоту фигура приготовившейся взлететь птицы, по–видимому, как символ пути на тот свет. Мы находим здесь и «Гермеса» с двумя головами, между которыми торчит клюв хищника. Все пропилеи были разделены на 2 террасы. Скульптуры в сидячем положении («поза Будды») представляют бога или князя или же героизированного умершего, одна с шейной гривной и браслетом, другая в одежде с поясом; они также носят следы первоначальной раскраски.

Всё это свидетельтвует о том, что на юге Франции возникали местные скульптурные мастерские; в них создавались каменные статуи, в первую очередь религиозного и культового характера. Влияние греческой среды здесь очевидно. Местные художники однако не всегда правильно понимали образцы и идею отдельных замыслов и соразмерность пропорций в общей концепции. Некоторые черты скульптур этих героев в южнофранцузских святилищах особенно характерны: выдающиеся скулы, прямой нос с широкой переносицей, брови полукругом, волосы, низко нависающие над выпуклым лбом; некоторые из этих черт мы находим и в чисто кельтской скульптуре.

Рис. 38. Монбуи (Луаре), Франция. Деревянная статуэтка, найденная в священном колодце галльского храмового участка. Высота 58 см. Исторический музей в Орлеане

Знаменитая «Тараске» (рис. 37) из Новэ (Буш–дю–Рон), скульптура чудовища, тело которого напоминает льва, опирающегося лапами на две человеческих головы с длинными бородами, принимаемыми также за «tetes coupees» – отрубленные головы, сделана из местного известняка в доримский период. Может быть, это символ смерти, вечного молчания, мотива, который был особенно распространён в более поздний латенский период; однако её происхождение и истинное значение нам трудно определить в настоящее время. Культ черепов, по–видимому, был очень распространён по всей территории. В кельто–иберийском оппидуме Пюиг Кастелар также были найдены человеческие черепа, в которых сохранились даже гвозди, которыми они когда–то были прибиты.

Кельтско–лигурийская область, благодаря своему географическому положению, с древнейших времён испытывала различные влияния. Путь из Италии шёл через Ниццу (Никея) и Ол–бию у Тулона на запад до Ампуриас в Каталонии. В самой Массилии, основанной примерно в 600 г., было святилище Артемиды со стелами ионического стиля (с сидящей богиней в нишах) того же характера, как в Эфесе в Малой Азии; остатки городских стен также носят отпечаток малоазиатского влияния. К более позднему периоду относится эллиническая стела (3—2 веков). Однако непосредственно по соседству с Массилией сохранилось много других и очень древних памятников. Долголетние, до сих пор незаконченные раскопки Т. Роллана в Сен–Блэз (деп. Буш–дю–Рон) открывают остатки хорошо сохранившегося греческого города Мастрамел, основанного ранее Массилии, самое позднее в 7 веке. В период кельтской экспансии этот город с хорошо защищённым акрополем был окружён мощными стенами. В кельтско–греческой скульптуре льва из Ле–Бо (Буш–дю–Рон) примерно III века проскальзывают черты восточных образцов, но сделана она из местного известняка. Некоторые поселения в Провансе и Лангедоке пережили долгие столетия, и местная среда постепенно подвергалась восточному и греческому, а затем иберийскому, кельтскому и римскому влияниям. В последней фазе сосредоточенный экономический напор и культурное влияние в соединении с последовательной романизацией проникал в остальные области Франции именно из этих южных районов.

Анзерюн (Эроль), оппидум на южнофранцузском побережье между Безье и Нарбоном в Лангедоке, возник на скалистом возвышении между устьями речек Орб и Од. Циклопические стены превратили его в V веке в первоклассную крепость. Затем сюда проникли иберийские влияния, и позже, в кельтский период, это место стало важным оппидумом, достигающим 750 м в длину и 300 м в ширину, в котором могло поместиться около 8000 жителей. Заселение его от неолита и бронзового века вплоть до кельто–иберийского периода подтверждается соответствующими отложениями культурного слоя. Мы встречаемся здесь с антикой, с греческими, италийскими, этрусскими и раннеримскими влияниями; Ганнибалу в конце III века здесь были известны прежде всего кельты. В Глануме (по–гречески Гланон) в нижнем течении Роны в окрестностях Арля (Буш–дю–Рон) также сохранились остатки города по крайней мере с четырьмя фазами заселения. Древнейшие памятники кельтских времён с местным святилищем часто напоминают в скульптурных работах Энтремон и Рокепертус. С эллинистического времени там сохранились остатки стен II века, а также перистиль (колонный зал), окружающий амплувий (бассейн для дождевой воды), и мозаика, по–видимому, старейшая на территории нынешней Франции. Но и последующие столетия оставили тут свой след: много домов периода романизации середины последнего века и доказательства оживлённой строительной деятельности галльско–римского периода вплоть до последней трети III века. Город был разрушен германцами около 270 г. н.э. В Глануме сохранились старейшие в Галлии городские ворота середины последнего столетия (периода примерно 40 г.) с рельефами на боковых стенах, изображающими пленных галлов.

Романизация Галлии в этой южнофранцузской области быстро обрела прочные опорные пункты. Достаточно привести Арль с построенным во времена Августа театром, со сценой, достигающей 104 м в длину, и со множеством скульптурных украшений (мраморные фигуры танцовщиц), Оранж (Воклюз), где также ещё во времена Августа возник театр с водопроводом, римские мосты в Апта (Апта Юлия) или Вазион Воконциорум (Везон–ля–Ромэн, Воклюз), когда–то важный кельтский город, а в период романизации богатейший город на левом берегу Роны, или, наконец, храмовые постройки у священного источника в Ниме. Непосредственно по соседству с Энтремоном возник город Аквы Секстиевы. Под всеми этими влияниями находилось затем и развитие в самой Галлии.

Кельтская скульптура в собственно Галлии и в Средней Европе

Древнейшей каменной статуей латенского периода можно было бы считать фигуру воина из Грезан (музей в Ниме), которую С. Рейнах считает кельтско–греческой работой, относя её ещё к V веку. Броня с поясом и, главное, с кельтским браслетом, по его словам, являются первой ступенью, ведущей к каменным пластикам Галлии и рейнской области. Трудно однако датировать её точно. Старейшие памятники кельтской пластики можно было бы искать ещё в гальштаттский период; однако нам известны главным образом мелкие пластики того времени, скорее художественно–ремесленные работы.

Как доказывают сделанные находки, кельтская фигуральная пластика внутренних областей бедна, редка, в большинстве своём схематична, более или менее столбообразной (стелообразной) формы, с декоративными элементами. Она встречается во Франции, в прирейнских областях и в Чехии. Она тесно связана с культовыми и религиозными представлениями, а кельтское тяготение к орнаменту, которое так ярко проявилось особенно в мелкой бронзовой индустрии, нашло своё отражение и в пластике. Галльские скульптуры лишь изредка достигают крупных размеров. Некоторые из них совсем маленькие и очевидно были лишь символами; часто в них сказываются пережитки старых времён и даже представления тотемистического характера.

Известняковая статуэтка бога с изображением дикого кабана на груди и с кельтской шейной гривной – торквесом из Эффинье в бассейне Марны имеет всего 26 см в высоту и по технике напоминает деревянные пастики (таб. XVIII). По духу своему она кельтская, и иногда её относят к более древнему периоду, в действительности же она относится скорее к позднелатенскому времени, когда во всём кельтском мире мы находим бесчисленное количество кабаньих фигурок (рис 14); в большинстве своём это маленькие бронзовые статуэтки, возможно символического назначения, являющиеся яркими образцами стандартного производства; они исполнены также в рельефе на скульптурных работах или вычеканены на торевтических изделиях. Лишь очень редко такие статуэтки бывают крупных размеров. Бронзовый кабанчик из Неви–ан–Сюлли (Луаре) относится к числу таких более крупных бронз (высота 68 см); друиды очевидно спрятали его в период римской оккупации в землю на левом берегу Луары против главною святилища, находившегося на противоположном берегу реки у нынешнего Сен Бенуа–сюр Луар (Флориакум, Флери).

Рис. 39 Пфальцфельд (Ст. Гоар). Кельтский столб из грубого песчаника, высота сохранившейся части 148 см

Бронзовая статуэтка бога или героя из Буре (Сена и Уаза) в парижской области, сидящая фигура с оленьими ногами (см. ниже упоминание о боге Цернунносе) имеет всего 45 см в высоту. О её происхождении говорит кельтская шейная гривна – торквес и сине–белая вставка из стекла, типично кельтская, сохранившаяся до сих пор в левом глазу; руки фигуры не сохранились. Скульптура эта бронзовая, полая, составлена из двух частей, передней и задней (таб. XVII). Лантье и Губерт относят её ко II или последнему веку до нашей эры. Кажется, что это сравнительно позднее произведение.

Вопрос о различных деревянных фигурках, в том числе и фигурках идолов, более сложен. В латенское время их было, по–видимому, много, сохранились же лишь незначительные остатки торсов. В священном колодце галльского храмового района в Монбуи (Луаре) была найдена деревянная статуэтка, имевшая 58 см в высоту (рис 38), и голова другой, 22 см в высоту. Это статуэтки грубой работы ещё времён романизации Галлии, которые дают нам возможность составить хоть отчасти представление об этих «simulacra», как их называет Лукан.

Рис. 40. Гейдельберг, Германия. Голова из песчаника с типичными признаками кельтскою искусства

Несколько экземпляров кельтских скульптур обнаружено в прирейнских областях и в Вюртемберге. Они опять–таки по преимуществу менгирообразные, столбовидные. Очень древние черты носит обелиск из Пфальцфельда в гунсрюкской области (рис. 39). Со всех четырёх сторон он украшен рельефами, которые ещё напоминают ранний стиль кельтского искусства; голову венчают «рыбьи пузыри», а рельефно исполненные S–образные узоры или соединены друг с другом или составляют мотив лиры. Этот пирамидальный столб из песчаника, 148 см в высоту, возможно первоначально заканчивался человеческой головой и может относиться к IV или III веку. Подобные древние черты несёт и обломок головы из Гейдельберга, сделанной из песчаника, 36 см в ширину (рис. 40), которая явно является частью крупного объекта. К латенскому периоду следует отнести и каменную фигуру из Гольцгерлингена в Вюртемберге, ранее считавшуюся славянской или средневековой (рис. 41). Её голова первоначально была двуликой (рис. 22) – мотив, с которым мы уже познакомились на юге Франции. Наконец, в этой связи необходимо упомянуть о четырёхгранном столбе из песчаника (сохранившаяся высота более 120 см, рис. 42), который был найден в 1864 г. в окрестностях Вальденбуха между городами Тюбинген и Штуттгарт; верхняя часть его не сохранилась. Орнамент в виде завитков и украшения пояса говорят о связи с латенской средой, хотя общий вид не слишком выразителен.

В этой связи нельзя не упомянуть голову героя, сделанную из песчаника, найденную по–видимому в священном месте, в Мшецких Жехровицах в окрестностях г. Нове Страшеци (Чехия), поскольку она является особо важной находкой для ознакомления с кельтской пластикой. На восток от прирейнских областей это пока единственная находка, но из известных до сего времени пластик она является самым типичным кельтским произведением, возникшим в кульминационный период кельтского могущества в средней Чехии, скорее всего во II веке до н.э. И здесь можно предполагать некоторые юго–восточные влияния, однако общий вид, последовательная стилизация плоского человеческого лица, рта, усов, глаз и волос – всё это в целом носит выразительные кельтские черты; волосы обрамляют голову как венец скорее орнаментального характера, на шее – типично кельтский торквес (рис. 44 и таб. XX). Пока эта голова является редкостным уникумом без точных аналогий в Галлии и служит ясным доказательством того, что кельтская скульптура пустила корни и в Средней Европе. Это означает, что в чешских землях были такие же культовые обычаи, что и в Галлии, и что они даже менее подверглись южным влияниям. Голова была отбита от какой–то подставки или от целой статуи и происходит из одного из центров кельтского могущества в Чехии; а так как таких центров было в Средней Европе много, а в некоторых областях есть признаки явной концентрации кельтских могильников (рис. 16) и поселений, то можно ожидать, что в будущем будут сделаны новые подобные находки.

Кельтские маски

Очень важную роль в культовой жизни кельтов играла маска. Кельтские маски не представляют собою верных изображений богов или героев и не всегда предназначались для человеческого лица. Они скорее символы, служащие культовым целям, сильно стилизованы и часто по размерам гораздо меньше человеческого лица. Маска кельтского героя из пиренейской области во Франции, найденная ещё в 1870 г. (рис. 45), вычеканена из бронзового листа и надевалась на деревянный столб, как показывает отделка шеи. Высота её – 17,2 см, сзади она открыта, спереди вырезаны глазные впадины, которые первоначально были заполнены стеклом, эмалью или самоцветами. Волосы уложены спиралеобразно, усы и борода нанесены в виде S–образных завитков; форма носа и губ вместе с остальными признаками позволяют отнести её к III или II веку до н.э.

Рис. 41. Гольцгерлинген (Бёблинген), Германия. Стела из песчаника с головой бога, похожего на Януса, со сложенными руками. Высота 230 см. Музей в Штуттгарте. См. рис. 22

Высота мужской маски из Гарансьер–ан–Бос (Эр и Луар), найденной в 1864 г. в области у Шартр на юго–запад от Парижа, всего 9,8 см; она сделана из бронзового листа, сзади опять–таки открыта, усы отсутствуют (рис. 46); глазные впадины также пусты. В–общем в ней сохранён кельтский характер, хотя черты её более резки; относится же она скорее к более поздним кельтским бронзам.

От Пиренеев через Луару до Сены и Марны принцип масок в–общем был схожим. В конце латенского и в начале римского периодов появляются также железные маски (маска из Аллансона, деп. Эр и Луары, из храмового клада, высота 12 см). В музеях Чехии также имеются обломки железных масок (окрестности г. Кладно), однако датировать их трудно. Кельтские маски и головы, по–видимому, помещались иногда по сторонам жертвенных столов, судя по находкам в Сан–Маргаретен в Лавантской долине, которые, впрочем, относятся уже к римскому периоду.

Рис. 42. Каменная статуя латенского времени из Вюртемберга (Вальденбух, на юг от Штуттгарта). Четырёхгранный столб, верхняя попорченная часть отсутствует, высота около 120 см (Р. Кнорр, Германия)

Мелкие бронзы, как указано выше, были широко распространены в позднелатенское время и в начале римского периода. Это уже иной вид скульптуры, где появляются фигуральные изображения в ритуальной наготе, но уже в движении. Иллюстрацией могут служить несколько бронзовых фигур из Неви–ан–Сюлли (деп. Луара) или из Сан–Лоран–де–Буа (деп. Луары и Шер, фигурки танцовщиц, идущих мужчин и др.). Иной характер носят также работы римских художников, которые придают скульптурным изображениям галлов гораздо больше жизненности. Голова из Приллы (кант. Ваадт, Швейцария) представляет такой тип изображения швейцарского кельта. Художник исполнил её в бронзе (глаза из меди) и сохранил в ней некоторые черты кельтского искусства.

Кельтские священные места, ограждённые участки и святилища

Во внутренних районах кельтского мира, в рейнских областях и в чешских землях мы не находили в латенский период храмов и святилищ такого типа, как в южной Франции. Здесь есть лишь доказательства о существовании священных мест культового характера, ограниченных забором, валом или рвом, в большинстве случаев очень простым. Часто это был лишь участок земли, на котором находилась роща со священными деревьями или определённое дерево, а иногда просто кол или столб. Священными были некоторые леса и горы, «lociconsecrati», священные места, где кельты приносили жертвы богам, как нам сообщает сам Цезарь.

Необходимо иметь в виду старые традиции и обычаи, которые удержались с предшествующих времён. В Кобенер Вальд между Кобленцом и Майном была обнаружена круглая площадка (Goloring) диаметром свыше 200 м, окружённая валом и внутренним рвом; в возвышенной центральной части находилась столбовая яма, в которой первоначально стоял деревянный столб, по–видимому довольно высокий. Захоронений на площадке не было, но в центре её и во рву были найдены гальштаттские черепки. Такие объекты пока имеют не много систематически открытых аналогий. В 1959 г. работники Института археологии Чехословацкой Академии наук открыли под руководством А. Рыбовой в Либеницах у Колина в средней Чехии овальный культовый объект длиною более 80 м (80x20 м), ограниченный рвом. В восточной половине объекта была система ям с широкой каменной стелой, отчасти искусственно обтёсанной, а перед ней овальное основание некоего жертвенного стола, составленное из крупных камней. Ввиду того, что рядом с ним были найдены следы дерева и две шейных гривны из проволоки, можно предполагать, что гривны в своё время находились на деревянном столбе (или столбах), а вокруг этого символа производились культовые обряды. Множество костей животных также говорит о жертвоприношениях. Керамика, найденная в этом месте (главным образом черепки), относится к гальштаттско–латенскому времени, примерно к IV—III векам. Во второй половине культовой площадки был найден костяк женщины, относящийся приблизительно к III веку, с погребальным инвентарём кельтского характера, с латенскими бронзовыми фибулами со свободной пяткой, с кольцами и браслетами. Это уже второй объект культового характера в Чехии. В первом, в Мшецких Жехровицах, по–видимому более позднем, была найдена голова героя (рис. 44).

Рис. 43. Галл в домашней одежде. Галльско–римская работа прибл. II в., найденная у Аппуаньи–Оксерр (Ионнэ). Известняк, высота 45 см. Музей археологии в Оксерр

Нельзя забывать, что в латенское время роль символа божественного могущества играли также шейные гривны высокохудожественной работы. Серебряный торквес из Трихтингена в Германии (таб. XXII, железная основа), блестящая кельтская работа примерно II века до н.э., весит 6,75 кг и использование его в качестве шейной гривны мало вероятно; скорее всего он висел на каком–нибудь деревянном столбе или идоле.

В Фрилфорде в Беркшире было открыто место с шестью большими столбовыми ямами, идущими двумя параллельными рядами; у подножья одного столба был умышленно положен железный сошник; реконструировать всю площадку уже не было возможности. Судя по найденным в погребениях фибулам, можно говорить о латенском времени и периоде галльско–римском. В Экюри–ле–Репо были в центре огороженной площадки четыре столбовые ямы, расположенные по квадрату, с большой ямой посредине; вполне возможно, что там когда–то находилось крытое сооружение со священным столбом или изображением бога. Упоминавшаяся выше голова кельта с торквесом, найденная в Мшецких Жехровицах, была обнаружена в яме, находящейся на прямоугольной площадке площадью 200x105 м с насыпным валом, разделённой внутри дополнительными валами на три части; несомненно, что и здесь было место культа.

Рис. 44. Мшецке Жехровице (р–н Ново Страшеци), Чехия. Голова кельтского героя, рисунок–реконструкция. Опора, высота 25 см (см. XX таб.)

Некоторые деревья наделялись божественными качествами или хотя бы магической силой. Доказательства этого имеются и в более поздних римских надписях или в ирландских текстах. В них упоминаются боги дуба и бука (deus fagus – бог бука, deus sexarbores – бог шести деревьев, deus robus – бог дуба и др.). Согласно Максиму Тирскому ствол дуба служил кельтам в качестве статуи Юпитера. В Ирландии встречаются упоминания о священном дереве (bile) и некоторые личные и племенные имена говорят о той же связи (ирландский Мак Ибар, сын тиса, название Эбуронес заключает в себе также название тиса, галльское имя Гуидген означает, вероятно, сын дерева, леса или ольхи). Некоторые кельтские священные места были связаны с захоронениями или, возможно, захоронения выдающихся лиц служили основой священности этих мест. Нам известней относящийся к раннему периоду камень из Штоккаха в Вюртемберге, связанный с трупосожжением под курганом. В северо–восточной Франции на Марне есть площадки, окружённые четырёхугольным рвом, служащие общими местами погребения для определённых родов. Обычай сооружать круг (ров) вокруг захоронения или вокруг всего кургана был довольно распространён ещё с бронзового века и сохранился в гальштаттское и латенское время. Из этого не следует, однако, что вообще кельтский храм был по существу огороженной могилой какого–либо героя.

В топонимике почти во всём кельтском мире широко распространено слово «неметон», которое, вероятно, также имеет связь со священностью места. «Неметон», по всей вероятности, кельтское святилище, не всегда было зданием: часто, по–видимому, это была только священная роща. В северо–западной части Иберийского полуострова упоминается Неметобрига, на территории атребатов в северо–западной Галлии Неметакум, в малоазиатской области – Друнеметон, как место собрания галатов; в Британии находился Вернеметон, в южной Шотландии – Медионеметон. В Ирландии, согласно Пауэлу, «фиднемед» означало священный лес, латинские глоссы присоединяют к слову «немет» слово saсlleum, ограда, место культа. Автору глоссы VIII века известно слово «нимидас» – священное место в лесу или роще. Более поздние записи также говорят о лесе Немет, а по свидетельству древних писателей, друиды часто совершали обряды и жертвоприношения в лесах. В Швейцарии ещё в римский период почитались боги гор и рек.

Четырёхугольные священные объекты с насыпями, по всей вероятности, являются предшественниками кельтских святилищ, которые под римским влиянием превратились в четырёхугольные здания, часто окружённые колоннадой или оградой. Галльско–римские святилища этого типа, четырёхугольные и кольцеобразные, иногда располагались и на вершинах холмов; о них мы упомянем ниже. Весьма почитались священные источники, родники, заводи и некоторые болота и торфяники, как об этом ещё в древности упоминает Посидоний.