Текст книги "Крепость не сдается"
Автор книги: Яков Порохин
Соавторы: Владимир Рублев
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Накинув петли на шеи трупов, казаки потащили их в сарай.
«Надо срочно сообщить в Совет», – решил Максим, выбегая из правления.
– Порешить убийц! – гремел Леонид Горшков. – Кто пойдет со мной? Оружие у кого есть?
Никита Ряшин, Иван Стряпунин и многие другие шахтеры поддержали Горшкова.
– Стой, Леня! – твердо сказал Степан Голубцов. – Надо посоветоваться с товарищем Васенко.
Как вспоминает В. Е. Вдовин, председатель Челябинского городского комитета партии Е. Л. Васенко сам приехал на копи.
– Кровопролития и междоусобицы допускать нельзя, – горячо он убеждал шахтеров. – Не все казаки повинны в убийстве. Поймите, это работа кадетов, меньшевиков и эсеров. Не огнем и мечом мы должны убеждать казаков встать на нашу сторону, а правдивой политикой.
Умел убедительно говорить Васенко. Верили ему шахтеры, знали, такой человек посоветует правильный путь.
В эти дни большевики особое внимание уделяли созданию отрядов Красной гвардии. В Челябинске была создана комиссия для организации рабочей боевой дружины, в которую вошел и Васенко.
По его совету и на копях стали создаваться рабочие отряды. Одним из организаторов дружины был Роман Протасов. Ему помогали Иван Рожинцев, Леонид Горшков, Яков Бойко, Иван Колечкин, Никита Ряшин и Иван Стряпунин.
Обстановка на копях накалялась.
СВЕРШИЛОСЬ!
1
Возвращаясь из шахты, Леонид забегал на несколько минут к Степану Викторовичу Голубцову.
Сегодня у Голубцова был Дмитрий Бойцов. Они хмуро о чем-то переговаривались и тотчас умолкли, едва вошел Леонид.
– Степан Викторович! – обратился к Голубцову Леонид. – Говорят, что под командованием Дутова оренбургские казаки собираются разрушить Советы. Правда это?
– Вот об этом мы сейчас и говорили. Атаман Тугайкульской станицы Федоров шлет одного гонца за другим к Дутову, чтобы торопился к Челябинску. Здесь, мол, местное казачество поддержит его. Дутов выступил с демагогической речью на заседании чрезвычайного Оренбургского войскового круга.
Обращаясь к казакам, он сказал: «Мы не с демократией, не с аристократией, не с тою или иною партией… А мы с теми, кто любит родину. Пора, станичники, пора спасать Родину…»
…В середине октября на одном из заседаний Совета обсуждалась статья В. И. Ленина «Кризис назрел», напечатанная в газете «Уральский рабочий». В ней на основе всестороннего анализа внутренней и международной обстановки был сделан вывод: в стране наступил переломный момент в развитии революции, сложились благоприятные условия для завоевания пролетариатом власти.
Коммунисты угольных копей В. Н. Глазырин, Н. С. Зенцов, Т. Д. Точилкин, М. В. Сутягин, И. Н. Колечкин, П. Н. Некрасов, братья И. А. и Ф. А. Рожинцевы, Абросимов, Сочнев, А. Файзуллин, Ю. Габдрашитов, Файзутдинов, Минатудзинов, Мухамедзянов, Д. Хуснутдинов и другие по поручению Совета рабочих депутатов развернули среди горняков агитационную работу по подготовке вооруженного восстания.
– Нам надо оружие, – заявил на заседании Совета коммунист Леопольд Фридрихович Гольц. – Где его взять? Кроме трех-четырех винтовок у бывших фронтовиков ничего нет.
– Нужно на каждой группе шахт организовать отряды, – предложил Голубцов. – А оружие… Что ж, придется обратиться в Челябинск за помощью…
Ранним утром 27 октября в квартиру Голубцова вбежал Дмитрий Бойцов:
– Слушай, Степан! В Смольном уже заседает II Всероссийский съезд Советов! Вчера состоялось экстренное заседание Челябинского Совета. Подавляющим большинством голосов принято решение о переходе всей полноты власти к Совету. Председателем избрали Соломона Яковлевича Елькина. Немедленно собирай коммунистов и депутатов Совета. Надо довести до сведения шахтеров вот этот документ, мне его Елькин дал. Это воззвание исполкома Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов ко всем местным Советам Урала с призывом – взять власть в свои руки.
Голубцов прочитал текст воззвания.
– Правильно! – воскликнул он. – Ты понимаешь, какие громадные задачи стоят перед нами. Решительное подавление всякого сопротивления контрреволюции силой оружия, обеспечение охраны предприятий, железных дорог и складов.
В полдень стало известно, что управляющий копей Попов и инженер Креминский умчались в Челябинск. Скрылись из станицы Федоров и ближайший его помощник Сорокин.
Контрреволюция готовилась к схватке против большевиков. 31 октября в поселок Шершни, в 6 верстах от города, прибыло из Троицка 3 тысячи казаков с пулеметами. Кроме того, в ближайших к городу станицах было 8000 казаков[5]5
Борьба за Советскую власть на Южном Урале. 1914—1918 гг. Сб. документов и материалов. Челябинское книжное издательство, 1957, стр. 200.
[Закрыть].
…Леонид встретил на улице Володю Вдовина. Тот еще издали махнул рукой. Друзья давно не виделись: Володя уезжал в деревню.
В. Е. Вдовин.
– Ну, дождались? – радостно заговорил Володя. – Как дела на копях? Хозяева разбежались?
– Слышал я, что Позин, управляющий Емельяновских копей, остался. Витвицкий с сыном не уехал. Посмотрю, говорит, авось нам и с новой властью хуже не будет.
– Кто сейчас в Советах главный?
– Степана Викторовича Голубцова председателем исполнительного комитета избрали.
– Ну, а ты? – улыбнулся Володя.
– Поручили обучать красногвардейцев стрельбе. Скоро, говорят, пригодится шахтерам твоя наука.
Установление власти Советов выдвинуло перед большевистскими организациями новые задачи – укрепление социалистического государства и создание социалистического хозяйства. Большую работу по упрочению основ социалистической экономики проводили на копях деловые советы, созданные еще после Февральской революции. Они способствовали введению рабочего контроля на предприятиях.
В декабре в ответ на саботаж буржуазии и сопротивление рабочему контролю Советское правительство приняло решение о национализации предприятий.
2 апреля 1918 года конференция рабочих и служащих копей вынесла решение о национализации Челябинских каменноугольных копей. В ответ на требования шахтеров областной совет комиссаров Урала принял постановление:
1) Конфисковать каменноугольные предприятия Челябинского района…
2) Объявить все эти копи собственностью Российской Федеративной Республики Советов.
3) Объединить все упомянутые копи в единое предприятие всего Челябинского каменноугольного бассейна…
4) Управление объединенным каменноугольным предприятием Челябинского бассейна поручить деловому совету Челябинских национальных каменноугольных копей[6]6
Государственный архив Свердловской области, ф. 24, оп. 28, д. 147/1/, л. 181.
[Закрыть].
Был утвержден состав Делового Совета угольных копей.
Не расставаясь с винтовкой, горняки добывали Родине уголь. Ни на минуту не забывали они о грозящей опасности со стороны Дутова. Как сообщала газета «Известия Челябинского Совета рабочих, крестьянских, казачьих и солдатских депутатов»,
«15 января на Кыштымских копях состоялась многолюдная демонстрация. Лозунги: «Вся власть Советам!», «Долой учредительное собрание!» и т. д. Демонстрация прошла при неописуемом энтузиазме рабочих копей. Среди демонстрантов ярко выделялся вооруженный отряд красногвардейцев численностью до 400 человек».
Всего в летучий красногвардейский отряд вступило около 800 шахтеров.
Большевики, руководя вооруженной борьбой против дутовцев, вместе с тем разъясняли трудовому казачеству политику Советского правительства. Большую агитационную работу проводили большевики копей среди казачьего населения станицы Тугайкульской.
5 апреля 1918 года состоялось общее собрание рабочих Тугайкульских копей совместно с казаками.
«Товарищи казаки выразили глубокое порицание Дутову и его своре, – писала газета «Известия Челябинского Совета рабочих, крестьянских, казачьих и армейских депутатов», – единогласно заявили, что они признают только лишь Советскую власть, которой всецело подчиняются, в подтверждение чего представили протокол общего собрания жителей поселка Тугайкульского… за подписью всех присутствующих».
2
На своих собраниях шахтеры выражали удовлетворенность тем, что под руководством партии большевиков объединяются в борьбе с дутовщиной боевые силы рабочих и беднейшего крестьянства Урала и Поволжья, На копях организуются отряды под командованием Михаила Меховова, Ивана Рожинцева, Григория Сутягина. Начальником объединенного штаба красногвардейских отрядов избирается Роман Герасимович Протасов.
Люди шли в отряды охотно. Но оружия почти не было. Вот и сейчас Леонид вел обучение всего двумя винтовками.
Василий Сотка долго целился в мишень, потом нажал на спусковой крючок винтовки. Вслед за выстрелом сразу же бросился к мишеням.
– Мимо, – разочарованно махнул рукой Леонид Горшков.
Сотка огорченно вздохнул. Ему никогда раньше не приходилось брать оружие в руки. Но в красногвардейский отряд пошел с радостью, знал, что Октябрьскую революцию надо защищать с оружием в руках.
– Василий, – позвал Горшков, – иди-ка сюда…
В руках Горшкова были кирпич и киянка.
– Сможешь отсечь третью часть кирпича, не нарушая формы его?
Сотка усмехнулся, взял кирпич, осторожно обстучал киянкой со всех сторон, затем тремя ловкими ударами отделил нужный размер. Прищурившись, глянул на Горшкова.
– Дело здесь, Леня, немудрое. Нужно просто иметь сметку.
– Какую?
– Любить жену и не забывать соседку, – мгновенно ввернул Василий.
Красногвардейцы дружно засмеялись. А Леонид быстро взял винтовку, почти не целясь выпустил по мишеням три пули.
– Вот так, Василий. На соседку смотреть грешно да еще в такое время. Стрелять же уметь надо. Иначе соседи, – он кивнул в сторону казачьей станицы, – продырявят тебя в первой же схватке.
Сотка протянул руку к винтовке.
– Дай-ка, еще попробую.
Один за другим прогремели пять выстрелов. И велика была радость Василия, когда обнаружил, что одна из пуль задела край мишени.
На линию огня вышел Володя Вдовин. Но стрелять ему не пришлось. Со стороны поселка приближалась группа людей.
«Кажется, Степан Викторович с кем-то, – узнал Леонид Голубцова. – Ага, Бойцов, Ряшин. А это кто?»
Он смотрел на невысокого молодого человека. Тот приближался энергичным, нервным шагом. Леонид отметил, как внимательно посматривает незнакомец на красногвардейцев.
– Елькин, Елькин, – зашептали в строю: кто-то узнал командира челябинских красногвардейских отрядов.
А Соломон Яковлевич уже подошел к строю, поздоровался.
– Так, так, – донеслось до Горшкова, – готовитесь к битвам. Шахтеры копей известны своей преданностью революции и делу мирового пролетариата! А где командир?
Леонид подбежал к Елькину.
– Молодец! Сам-то умеешь стрелять?
Леонид безмолвно взял винтовку из рук Володи Вдовина, слегка повел дулом в сторону мишени и стоя выпустил все пять пуль.
Елькин первым двинулся к мишени.
– Красота, красота! – повторял он. – Отличный стрелок. Товарищ Голубцов, немедленно присылайте в Челябинск подводы за оружием. Верю, что оно попадет в надежные рабочие руки. И все-таки, с выдачей оружия будьте осторожны, Степан Викторович. Давайте его лишь тем, кому доверяете без сомнения, по рекомендации двух-трех надежных товарищей.
Елькин поехал в другие шахтерские красногвардейские отряды. А здесь, на стрельбище, еще долго говорили о нем.
– Видно, не зря ездит он по рабочим отрядам, – задумчиво сказал Миша Кормильцев, неизменный друг Леонида. – Знать-то, скоро и мы вступим в бой.
– Я стихотворение в честь революции написал, – смущенно сказал Горшков. – Хотите послушать?
– Давай, Леня, давай!
Плотнее сдвинулись к командиру взвода красногвардейцы-шахтеры. Леонид начал неожиданно звонко:
Засияло красное солнце,
Озаряя блеском мир…
3
Завтра с утра Леониду снова в шахту, но разве уснешь дома, когда Клава пошла на молодежное гулянье да еще передала через подружек, чтобы и он приходил.
Весело наигрывает гармошка. Леонид склонился к уху Клавы, тихо шепчет:
– Знаешь, я обязательно напишу об этом стихи.
– О чем?
– Обо всем. Об этом вечере, о гармошке и о нас с тобой.
– Дурной какой, – счастливым шепотом ответила Клава, ощущая, как губы Леонида коснулись ее уха.
Вероятно, о многом сказали бы Леонид и Клава в этот счастливый вечер 7 марта, но дверь распахнулась, ворвались белые клубы морозного воздуха, кто-то, невидимый в полутьме, крикнул от порога, перекрывая звуки гармошки:
– Васенко приехал! Все к Совету!
Торопливо забежал Леонид домой, схватил винтовку. На вопрос всполошенной матери махнул рукой:
– Потом, мама.
Уже на подходе к Совету встретил Илью Петрякова, который бежал домой за винтовкой.
– На станции Челябинск стоит военный эшелон, 800 вооруженных солдат, – запыхавшись, сообщил он. – Васенко просит шахтеров помочь разоружить их.
Сборы отряда были недолгими.
– На требование Челябинского Совета сдать оружие солдаты ответили отказом. Необходимо их разоружить. Постараемся обойтись без кровопролития, – пояснил Васенко. – Помните, стрельбы без приказа не открывать. Отряд поведет Михаил Меховов. У меня, – хитро прищурился он, – особое задание.
Отряд залег в снегу у семафора разъезда Шершни. Поезд появился буквально через минуту, как на семафора зажегся красный свет. Медленно, нехотя стопорил состав свой бег. С паровоза спрыгнул Васенко. Он быстро отцепил его от состава. И сразу же из вагонов послышалась стрельба. А паровоз все дальше уходил от состава. Шахтерский отряд открыл ответный огонь.
Силы были явно неравны. Это понимал командир сводного отряда Михаил Меховов. Белогвардейцы могли перебить всех красногвардейцев и тогда дорога на Челябинск для них будет открыта. Надо предъявить белякам свой ультиматум.
– Прекратить огонь! – крикнул, выбегая из-за укрытия Михаил. И это были его последние слова: белогвардейская пуля сразила отважного командира. На минуту утихла стрельба со стороны красногвардейцев.
– Меховов убит! – пронеслось по цепи. – Смерть гадюкам!
М. Ф. Меховов.
Командование отряда принял Иван Шадымов.
Ураганный огонь выгнал белогвардейцев из вагонов. Они заметались вдоль состава.
– Дай-ка пулемет, Илюха! – подполз к Петрякову Леонид Горшков. – Я их прижму сейчас к земле.
Меткие огненные струи полоснули вдоль состава. В это время в тыл вражескому эшелону зашел отряд красногвардейцев с завода «Столль и К°». Заметались между двух огней белогвардейцы и вскоре выкинули белый флаг.
Тяжелой ценой досталась шахтерам победа: погиб товарищ, любимый командир. И от всего сердца звучала клятва, которую дали шахтеры-красногвардейцы над могилой Михаила Меховова, служить верой и правдой революции, беречь завоевания Октября. Как отзвук на смерть Михаила Меховова, Леонид Горшков сочинил стихи.
Служил ты верой и правдой
Народу – герою труда.
Погиб ты смертью храбрых,
Сраженный пулей врага.
Клянемся тебе всенародно:
Мстить, жаждой мести горя,
Чтоб вечно сияла свобода
Красного Октября.
4
И вот новое испытание. Отряд был поднят по тревоге. Шахтеры на ходу застегивали подсумки с патронами, тревожно переговаривались, торопливо шли к Совету.
На крыльце здания Совета Степан Голубцов, Роман Протасов, Евдоким Лукьянович Васенко.
Васенко внимательно смотрел на подходивших шахтеров. Вот он поднял руку и заговорил в наступившей тишине.
– Со станции Челябинск на станцию Потанино движется эшелон белоказаков-семеновцев. Офицеры, их около тысячи, направляются на соединение с атаманом Семеновым. Вооружены они прекрасно, есть даже пушки и пулеметы. В Челябинске они отказались сдать оружие. Теперь вся надежда на вас, товарищи шахтеры-красногвардейцы.
Начальник объединенного штаба красногвардейских отрядов копей Роман Протасов коротко ответил:
– Коль надо революции – пойдем.
Командование над объединенным отрядом принял сам Васенко. Против эшелона белогвардейских офицеров выступило всего около 200 шахтеров-красногвардейцев.
Леонид Горшков подошел к Протасову.
– Надо взять с собой трещотки, ими охотники загоняют на стрелков волков и зайцев.
– Дельно, – быстро сообразил Протасов. – Шуму от них будет порядочно, в суматохе беляки не разберутся, пулемет это или трещотка.
К станции подошли скрытно, окружили пути, где должен был остановиться офицерский эшелон. Леонид Горшков, Володя Вдовин, Илья Петряков, Миша Кормильцев и Петр Набережный – молодые неразлучные друзья – окопались в кустах акаций в снегу. Рядом залегли другие горняки, все вооружение которых составляли старые берданки и винтовки системы Гра и Веттерли.
Васенко приказал дежурному по станции принять и загнать эшелон в тупик, а затем отцепить паровоз для заправки воды.
Вдали показался дымок паровоза. Мелко постукивали рельсы. Торопливо подбежал к машинисту прибывшего состава дежурный по станции, что-то сказал ему. И вот паровоз покатил от состава, провожаемый недоуменными взглядами офицеров. А к штабному вагону уже подходили Васенко и Протасов.
– Господин полковник занят, – преградил им путь рослый офицер охраны.
– Сообщите, что эшелон окружен полком красногвардейцев. Во избежание кровопролития мы решили начать с вами переговоры, – пояснил Васенко.
Начальник белогвардейского эшелона приветливо встретил Васенко в жарко натопленном вагоне.
– Чем могу служить, господин комиссар?
– Прошу мирным путем сдать оружие и боеприпасы. И мы гарантируем вам дальнейшее безопасное продвижение. При малейшем сопротивлении будет открыт пулеметный и артиллерийский огонь.
Около вагона послышался зычный голос Романа Протасова:
– Батарее Горшкова – взять прицел! Пулеметная команда Стряпунина – приготовиться к ведению огня по эшелону! Роты Рожинцева, Сутягина – приготовиться к бою! Роте Екимова – приступить снимать с платформ пушки и пулеметы, произвести сбор винтовок и патронов. Роте Файзуллина приступить к выгрузке лошадей и амуниции.
– Если ваши откроют огонь, – поморщился полковник, – то вместе с нами взлетите в воздух и вы, господин комиссар.
– Комиссары-большевики, как известно вам, своей жизнью не дорожат. Вам же советую спасти свою жизнь и жизнь подчиненных, сдав оружие. Так или иначе – оно будет взято красногвардейцами полка.
Внезапно тишину раскололи несколько выстрелов. Это кто-то из офицеров открыл стрельбу по цепи красногвардейцев.
Леонид Горшков высмотрел офицера, возившегося у пушки.
– Ах, мерзавец! Смотри, Илюха, – шепнул он Петрякову, – чего доброго, долбанет, только клочья полетят.
Горшков быстро приложился к винтовке, сухо хлопнул выстрел, офицер навзничь упал с платформы.
– Прекратить огонь! – послышалось в это время. Это передавали по цепи приказ полковника. Из вагонов начали выбрасывать винтовки, ящики с патронами.
800 винтовок, 12 пушек, 6 пулеметов, 37 лошадей были изъяты у белогвардейцев[7]7
Копейский краеведческий музей, партизанский архив, том 1, акт 410, л. 2.
[Закрыть].
Как вспоминает участник этих событий И. Н. Колечкин, секретарь райкома партии на копях в 1919 году, между Васенко и полковником произошел следующий разговор.
– И это все ваши люди?! – изумленно спросил полковник у Васенко, когда отряд собрался возле груды отобранного оружия и боеприпасов.
– Как видите, – запрятал в усах улыбку Васенко. – Разве мало?
Полковник рванулся рукой к кобуре, но Васенко предупредил его, направив наган:
– Вам лично, гражданин полковник, жизнь дорога. Уж теперь-то вы, безоружные, нам не страшны.
Позднее на квартире Степана Викторовича Голубцова Васенко прямо сказал:
– Это, Степан Викторович, не простая операция шахтерского отряда, это пример героизма наших людей во имя счастья и мира на русской земле. Вооружите отряд новыми трофейными трехлинейками, возьмите один пулемет.
5
На совещание в Совет Леонид опоздал: только что вернулся из шахты. Теплый апрельский ветерок врывался в раскрытые окна Совета, и несмотря на то, что в комнате собралось много народу, здесь было свежо. Даже табачный дым самокруток, плывший у потолка, не мог заглушить ядреного запаха талой земли, острого, горьковатого привкуса тополиного цветения.
Спокойный, с неторопливыми жестами моложавый мужчина цепким взглядом внимательно посмотрел на вошедшего Горшкова и продолжал:
– Профессиональные союзы обязаны выполнять в настоящее время громадную разъяснительную работу по воспитанию широких рабочих масс в революционном духе. Разъяснять, разъяснять и еще раз разъяснять наши цели и задачи. Помните, товарищи, что даже вчерашний враг может понять нас и оказаться верным человеком в наших рядах.
– Значит, атамана Федорова или инженера Креминского тоже надо агитировать? – не утерпел Леонид. – Это же контра, чего на них слова тратить?
– С контрреволюционерами разговор у нас ясный, – ответил мужчина. – Но не надо путать, товарищ…
– Горшков, – подсказал Степан Голубцов.
– …товарищ Горшков, тех, кто сознательно, убежденно идет против Советской власти, и тех, кто примкнул к врагу в силу определенных обстоятельств. Вот этих-то последних мы и должны убеждать.
Леонид хмуро свел брови, но промолчал. Сидевший рядом Володя Вдовин подтолкнул его:
– Знаешь кто это? Андреев.
– Андреев?!
Леонид уже слышал об этом выдающемся деятеле большевистской партии, руководившем работой профсоюзов на Урале. Под его руководством в январе 1918 года в Екатеринбурге проходил первый областной съезд профсоюзов металлистов и горнорабочих. Съезд осудил меньшевистскую политику «нейтральности» профсоюзов. В резолюции указывалось, что «профсоюзы на местах как организации сознательных и организованных рабочих должны стать опорными пунктами партии и Советов рабочих и солдатских депутатов».
Решения съезда дошли и до копей, были зачитаны на заседании Совета.
На вопрос Никиты Ряшина, что делать профсоюзам на копях сейчас, Андреев ответил:
– Объединяться. Мы уже обсудили с вашими товарищами конкретные меры по объединению профсоюзов горнорабочих. Предлагайте, Степан Викторович, – кивнул он Голубцову.
После обсуждения председателем правления объединенного профсоюза копей был избран Иван Матвеевич Масленников, секретарем – Степан Перфильевич Демин. Членами правления избрали Николая Затеева, Леопольда Гольца, Федора Царегородцева, Еремея Берсенева, Егора Полещука, Тихомирова и Леонида Горшкова.
С. П. Демин.
Леонид вздрогнул от неожиданности, услышав свою фамилию. Покраснел, отвел глаза от внимательного взгляда Андреева. Ему было стыдно за свою несдержанность. Едва совещание закончилось, он подошел к Андрею Андреевичу.
– Понимаете, получилось как-то несерьезно, – начал было он. Но Андреев рассмеялся и ласково положил руку на плечо Леонида:
– Ну, ну, не смущайтесь. Кого, как не вас, фронтовика, шахтера и вожака молодежи, избирать в правление профсоюза. Там нужны деловые, энергичные люди, Конечно, старшие товарищи вам помогут. Главное – не горячитесь. Твердое веское слово может сделать больше, чем десяток винтовок. Учитесь правильно понимать задачи революции на разных ее этапах.
Словно на крыльях понеслась в эти весенние дни жизнь Леонида Горшкова. Он обучал шахтеров-красногвардейцев стрельбе, участвовал в делах Совета, выступал на собраниях и митингах. Однажды, попав на сходку к казакам, призвал их поддерживать Советскую власть. Загудели седобородые старики, надвинулись на молоденького бесстрашного оратора, но матрос Александр Иванов, подняв в огромном кулачище маузер, громко предупредил станичников:
– Кто тронет Леньку, башку размозжу…
Шли дни, весенние дни конца апреля 1918 года. В Челябинске состоялось заседание Совета рабочих и крестьянских депутатов, посвященное увеличению добычи угля и самообороне. На заседании присутствовали Яков Бойко и Дмитрий Бойцов.
Наступило 1 мая 1918 года.
С утра стало известно, что на встречу Первомая приедет председатель Челябинского Совета Евдоким Лукьянович Васенко. Около бараков весело переговаривались празднично одетые люди. В невысохших лужах искрились снопы солнечного света.
За Леонидом зашел Володя Вдовин. Он был с винтовкой. Когда Леонид проверял наган, мать нахмурилась:
– Уж сегодня-то, в праздник, могли бы без этих трещоток идти, – недовольно заметила она.
– Нельзя, мама, – засмеялся Леонид, – праздник-то ведь наш, трудового народа, а контрикам он – как нож по сердцу. К тому же, приказ Совета – красногвардейскому отряду прибыть на праздничный митинг с оружием.
Ласковый ветерок шевелил пронизанную солнечными лучами листву белоствольных берез. Друзья шли по перелеску к роще, где обычно проводились маевки. Среди деревьев тут и там шагали по зеленеющей лесной траве шахтеры. Леонида и Володю догоняли знакомые ребята и девчата: Илья Петряков, Клава Хохлачева, Настя Собакина, Миша Кормильцев, два Ивана – Салоха и Точилкин. Почти у каждого из них были винтовки.
На поляне их ждал уже Голубцов.
– Вы, как всегда, с шуточками, – тепло посмотрел он на ребят. – Иди-ка, Леня, Васенко зовет тебя. Выступать будешь на митинге от имени молодежи.
О многом переговорили Леонид и Евдоким Лукьянович до начала митинга.
– Молодежи нужна своя боевая организация, – сказал Васенко. – На копях надо создать Социалистический союз рабочей молодежи.
Начался митинг. Возле трибуны застыли красногвардейцы с винтовками. Поглядывая на их серьезные лица, Леонид со щемящей радостью думал:«Как это необычно для копей, – народный митинг охраняет свой красногвардейский отряд».
Меняются ораторы. Леопольд Гольц, Иван Колечкин, Степан Голубцов, Роман Протасов. Емкими, простыми словами говорят они о мировой революции, и эти слова находят горячий отклик в сердцах шахтеров. Бурными аплодисментами встретили горняки выступление своего любимца – Евдокима Лукьяновича Васенко. Взволнованный стоял он на трибуне. И первые слова его были о мужестве борцов за свободу, о их преданности делу мировой резолюции. Васенко говорил о задачах социалистической революции, о роли молодежи в борьбе за победу ее, призвал молодых рабочих вступать в Социалистический союз молодежи. После Васенко трудно было выступать, и Леонид смущенно сказал:
– Я прочитаю вам, товарищи, свое стихотворение:
По степям беляки бродят
И в березничках сидят.
На Советы зубы точат,
Исподлобья глядят…
Замер строй красногвардейцев, застыли шахтеры. В сердца тех, кто слушал Горшкова, входила тревога: свободе грозит опасность. Так крепче сжимайте в натруженных руках оружие, шахтеры, будьте готовы к тому, что наш трудовой мирный день может быть нарушен врагами революции!
…Власть Советов всюду будет
Путеводною звездой!
Вскоре на копях был создан Социалистический союз рабочей молодежи. Организационно он не был оформлен, да и те, кто записался в него, еще твердо не знали, что им делать.
– Будем коммунистам помогать – вот и все наше дело, – заявил Павлик Баландин. – Газеты читать, оповещать о собраниях.
Но ребятам показалось, что этого мало.
– Надо концерты для шахтеров устраивать, – предложил Ваня Салоха. – Гармошка у нас есть, частушки Горшков напишет, спеть мы сможем.
И. А. Салоха.
– Девчат надо в Союз записать, – настаивал Володя Вдовин. – Без них концерт не поставишь.
И это одобрили. Вскоре в раскомандировках перед сменами ребята стали давать концерты. Революционные песни, частушки, стихи Демьяна Бедного – все пошло в ход.
Горшков едко высмеивал белоказаков Дутова, местных спекулянтов из села Севостьяново.
Под аккомпанемент гармошки Миша Кормильцев старательно выводил:
Севостьяновска торговка
Нам сметану привезет.
Чтоб побольше заработать —
Простокваши подольет.
Дружными аплодисментами встречали ребят шахтеры.
Степан Викторович Голубцов одобрил начинание молодых членов Союза:
– Молодцы, ребята! Если возникнут какие трудности, обращайтесь к Ивану Никифоровичу Колечкину, ответственному за культурно-массовую работу на копях.
6
В этот тихий майский вечер Карл Норенберг получил записку от Шулова.
«Срочно явитесь к полковнику Сорочинскому. Адрес даст человек, принесший записку».
– Сейчас же ехать? – глянул на посыльного Норенберг.
– Немедленно, – коротко ответил тот. – Лошадей возьмем на заимке атамана Федорова.
«Крепко налажено взаимодействие», – с удовлетворением подумал Норенберг.
– Ну, идем, – пряча в карман браунинг, кивнул он посыльному. По каким-то неуловимым признакам угадывал, что посыльный тоже бывший офицер.
До заимки Федорова добрались без приключений. Там их ждал сам хозяин. Молча вывел он двух скакунов, на прощанье коротко бросил:
– С богом!
В темноте лесная дорожка плохо видна, но посыльный ориентировался уверенно, и Норенберг подумал, что тот, вероятно, не первый раз выезжает ночами в копи. Вот посыльный осадил лошадь, подождал отставшего Норенберга.
– Поторапливаться надо, ждут нас, – бросил он.
Промелькнуло, блеснув редкими слабыми огнями, село Фатеевка – пригород Челябинска. А вот и сам город. Промчались по мощеной булыжником дороге вниз, к Заречью, потом медленно стали подниматься по затененному проулку к центру. Вскоре посыльный тихо сказал:
– Лошадей оставим здесь, в этом дворе.
От дома отделилась темная фигура, скрипнули ворота. Возле темного особняка с закрытыми ставнями окон посыльный остановился.
– Сейчас…
И исчез во мгле.
«Конспирацию крепко соблюдает, – думал Норенберг. – Так и надо, чтобы из-за пустяка не провалить святое дело».
Вскоре посыльный вернулся. Через двор прошли к черному ходу, там он что-то тихо сказал и пропустил Норенберга вперед. Мрачные коридорчики и комнаты, и неожиданно в глаза ударяет яркий свет. Высокий мужчина в штатском отделился от группы разговаривающих, подошел к Норенбергу, подал белую мягкую руку:
– Полковник Сорочинский. Ждем, господин поручик, – он обернулся к собравшимся и, не повышая голоса, сказал: – Господа, представляю вам поручика Норенберга, одного из самых доверенных лиц на Челябинских угольных копях.
Один за другим подходили и знакомились с Норенбергом присутствующие. Пожатия их рук были крепки, и Карл безошибочно определил, что все они – бывшие военные. Сорочинский отвел его в сторону и тихо заговорил:
– Я верю Шулову, представившему мне вас. И вызвал вас сюда, поручик, не случайно. Через несколько дней придет ваш черед отомстить за обиды, нанесенные мужичьем святой матушке-России. Вас мы прочим начальником контрразведки на копях. Помните, – строго поднял он палец, – никакого милосердия большевизму, каленым железом и пулей выжигать эту язву с земли российской!
– Есть! – щелкнул каблуками Норенберг, и это понравилось Сорочинскому. Он устало улыбнулся:
– Могу сообщить вам и еще одну приятную весть. Нас будут во всем поддерживать чешские войска.
– Пленные чехи?!
– Ну, теперь они уже не пленные. Вы думаете, случайно эшелоны их растянулись по всем узловым станциям Сибирской магистрали от Пензы до Владивостока? Чехословацкий полковник Богдан Павлу с нами заодно. Здесь, в Челябинске, чехов сейчас собралось около восьми тысяч. Это – сила, с которой большевикам не справиться! А наши верные офицерские подразделения? Ваши казаки тоже в наших рядах. С Дутовым достигнута полная договоренность.
Норенберг неотрывно смотрел в лицо Сорочинского. Вот она, святая минута, которой он, Карл Норенберг, так долго ждал!
– Я буду служить вашему превосходительству до последней капли крови!
– Ну, ваша кровь вам самим пригодится, поручик. А вот большевистскую кровь – это уж, будьте милостивы, дайте мне в подарок.