Текст книги "Немезида (СИ)"

Автор книги: Яков Барр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Мара, очнувшись, погрузилась в депрессию. Она, конечно, набросилась на меня с упреками. Я, дескать, бросил ее одну в незнакомом и опасном осколке, где ее чуть не сожгли, стоило ей выйти за порог дома. Я подумал, что она вышла на площадь и там встретилась со стайкой саламандр, но, как оказалось, речь шла о защитных системах Владимира, из-за которых она вовсе не смогла покинуть дом. На меня охрана реагировала спокойно как на члена семьи. Пришлось утешать певицу, открыв вино, которое она, пусть и с долей скепсиса, но оценила.

– С тобой что-то не так, – отметила Мара, когда мы чокнулись.

– Я зол на тебя.

– За тот злосчастный концерт?

– Да, за него. Ты же знала, что добром он не кончится.

– Что сделано, то сделано! Я не думала, что демон так на мне зациклился, – Мара намекающе звякнула бокалом о бутылку.

Я послушно налил нам еще.

– А не так уж и плохо для Нового Света, – оценила Мара сделав еще глоток.

– Поехали отсюда, – предложил я.

– Думаешь, пора? – сморщила Гоморра красивый лобик.

– Ты не можешь отсиживаться в осколке вечно. Проблему надо решать кардинально, – сказал я чистую правду.

– И у тебя есть план? – спросила Мара с надеждой.

– Да, – ответил я.

Мы вышли на площадь, а когда добрались до входа в кроличью нору, я вколол Гоморре снотворное.

Глава 33

Усадив Гоморру поудобнее в машине, я вывел на экран Эдельвейса, подключив планшет, данные с дронов, контролирующих и холм, где прятали Соню, и развалины, в которых мы должны обменять девушек. И да, я не собирался выиграть главную битву в одиночку. Я, конечно же, припахал и Васнецовых, и не только их.

Когда я почти доехал до развалин, на холме появилась машина. Водителя я рассмотреть не смог. Вскоре там возник ниндзя с Соней на плече. Я впервые увидел, как люди выходят из осколка со стороны. Если присмотреться, это происходит не мгновенно, раз и готово, а постепенно, хотя и очень быстро. Сперва появляется точка, которая развертывается в человеческие фигуры.

Я поставил машину на сигнализацию и отправился осматривать местность. Засаду Гость, к моему удивлению, не посадил, знал, наверное, что я проверю. Но вскоре выяснилось, что я просто приехал слишком рано. К развалинам подрулил микроавтобус, из которого вывалилась двадцатка бойцов в амуниции спецназа. Мой Эдельвейс стоял в сильном отдалении, так что я не волновался, что его случайно заметят.

Я засомневался, стоит ли мне избавляться от пушечного мяса сейчас, или это спугнет главных переговорщиков. Все же я решил, что основным силам Гость поручит сопровождать Соню, а сражаться сразу со всеми опасно, главным образом, для двух спящих девушек. Так что я вышел из тени, желая провернуть свой коронный номер со стрельбой под ускорением, но экипировка у молодчиков оказалась не промах, я не смог прострелить шлемы, а отрубать головы мне не очень хотелось, залью же все кровью. Но и выбора особого у меня не осталось. Когда пули забарабанили по головам, спецназовцы, как в старом анекдоте, насторожились.

Пришлось плюнуть на конспирацию и обнажить мой любимый шамшир. Наверное, обычная сабля также не одолела броню, но клинок у меня особенный, а также важно, кто рубит. В итоге я забрал в «карман» двадцать тел и отдельно от них двадцать голов. Вдогонку полетели и мины, которые я без особых проблем деактивировал. Пусть я не такой умелец, как Владимир, но и меня чему-то учили на прежней работе. Одно устройство я, кстати, оставил на том холме, где мог бы разместиться снайпер. Никакого доверия лжецам!

Я задумался, что делать с кровью, но вдруг на помощь пришла сама природа. Безо всякого предупреждения подул ветер, сумрачное небо затянули тучи и разверзлись хляби небесные. Мне-то что, комбинезон и шлем не промокали, а вот кровь смыло, будто бы ее не было.

Я ушел к машине, чтобы вернуться с Марой. Заложницу я разместил на обломке второго этажа, сам же уселся на груду кирпичей под остатками перекрытия. Я умудрился задремать ненадолго, на четверть часа, а разбудило меня прибытие мощного инвейдея. Скорее всего он и вел машину. Также я почувствовал присутствие Сони, уж ее-то я ни с кем не спутаю.

Я тут же почти на автомате замаскировал свою силу. Если ренегат не сильнее меня, то не должен успеть меня засечь.

Первым вошел ниндзя. Он пробежался взглядом по разрушенным стенам, по усыпанному кирпичной крошкой полу, явно недоумевая, куда делась его армия, а главное – мины, на которых я должен был подорваться.

– Потерял кого-то? – спросил я.

Я думал, что он все-таки стрельнет в меня от неожиданности, но киллер взял себя в руки. Я отпустил вожжи, перестав глушить синий свет в жилах. Тут же к нам присоединился ренегат. Он принес Соню и усадил ее так, чтобы она опиралась спиной на его ноги. Странная позиция, если он собирается со мной драться. Кроме того, мне не понравился мешок на ее голове, прикрывавший шею и грудь. Я не очень понимал, зачем это нужно, Соня явно еще спала.

Я одним движением, подтянувшись на арматуре, торчащей из перекрытия, поднялся на второй этаж, став перед Гоморрой.

– Поговорим? – спросил ренегат.

Уже заметно потемнело, но я смог его рассмотреть. Тощий, верткий, похожий на змею, на лице виднелись оспинки, напоминающие чешуйки. Одет в футболку с артом рок-группы «Мертвое море», погибшей во время первого нападения на «Саби Нойзу». Скорее всего он пытался передать некое послание, что-то вроде «тебя ждет такой же конец». Как-будто без подобных намеков я начну доверять им и расслаблюсь.

– О том, например, зачем понадобился этот мешок, – ответил я, насмотревшись.

– Узнаешь, если выполнишь свою часть сделки, – ухмыльнулся змей.

– Извини за бестактность, но ты – бывший охотник или тварь из осколков? – спросил я вполне вежливым тоном.

– Почему же «бывший», – обиделся вдруг змей. – Я и сейчас – полноценный охотник! Слушай, кончай зубы заговаривать. Как мы все это провернем?

– Вы пойдете ко мне навстречу, я к вам, а девушки останутся лежать на месте.

– Похоже на план, а, Накада? – ухмыльнулся Змей. – Пошли!

Когда мы поравнялись, Змей задержался и взял меня за плечо. Накада в то же время побежал к Гоморре.

– Я много о тебе слышал, Петров. Или как к тебе лучше обращаться, Васнецов? Давно хотел переброситься парой слов, жаль, что мы оба торопимся.

В это время громыхнул взрыв. Змей бросился на землю и меня увлек за собой. Он держался за меня слишком цепко, я не смог его сразу стряхнуть.

– Какого черта? – выпалил он злобно.

– Это твой снайпер подорвался на вашей же мине. Я ведь говорил Лисициной, что знаю эту точку, надеюсь, там была не она?

– Мы ей приказали, – прошипел Змей.

Я наконец сумел его оттолкнуть и бросился к Соне. Змей оказался еще быстрее, даже я мог позавидовать его ускорению. Он сорвал с ее головы мешок, на шее у девушки оказалось надето колье с матовыми зелеными камешками. Я видел такие в магазине у Маузера, так выглядел местный аналог С-4. Не знаю уж, как и о чем они собрались со мной торговаться. Ниндзя со всех ног улепетывал с Гоморрой в сторону машины. Я не стал ждать развития событий и метнул белый шарик стазиса в грудь Сони. Змей все же оказался быстрее, он перехватил «гранату» на лету. Ну что же, прямо сейчас мне все равно, кто отправится в стазис. Помня наставления Минервы, я попросту убрал окаменевшего Змея в «карман».

С «колье» я должен был провозиться довольно долго. Быть может, в этом и состоял их план, чтобы я отвлекся на взрывчатку и не бросился догонять Гоморру. Но у меня был туз в рукаве – вороватая рука спрятала бомбу в «карман», а я пустил в дело аптечку.

Наконец, Соня открыла глаза и судорожно задышала.

– Ты как, – погладил я ее по щеке.

– Лучше всех, – улыбнулась девушка. – У нас получилось?

– Великолепно! Они купились! Пора идти по следу.

– Ну так идем!

Я помог Соне подняться.

– Да, я в город, а ты в Кречетовку.

– И не подумаю, – Соня оттолкнула меня и хотела сплясать чечетку, но тут же свалилась обратно ко мне в объятия.

– Милая, ты уже совершила свой подвиг, а теперь отправишься домой восстанавливать силы. И будешь прикрывать семью, потому что они знают про Кречетовку и могут напасть.

Мы вернулись к моему любимому Эдельвейсу. Я настроился на след Гоморры, удостоверился, что он ведет в Нарышкин. Я позвонил Ирине и попросил ее вызвать такси. Около небольшого кафе на въезде в город мы встретились и, еще чуть-чуть поспорив, я посадил Соню в такси и отправил в Кречетовку.

Мы же с Орловой сели в Эдельвейс и отправились по следу Гоморры.

– Ты же понимаешь, что мы не в мексиканской деревне, а в родном Нарышкине? – поинтересовалась Ирина ехидно.

– Конечно! – ответил я. – Поэтому я и попросил тебя составить мне компанию. Ты вежливо попросишь нас пропустить всех, кто преградит нам дорогу. И только когда мы найдем мерзавца, я начну убивать.

Мы заехали на стоянку хорошо мне знакомой Нарышкинской больницы.

– Ты, кажется, не удивлен? – спросила Ирина, выходя из машины.

– У меня было три кандидата. Первый – Михельсон, его мне подсовывали слишком усердно, чтобы я поверил в его виновность. Да и пользы он принес настолько много, что я просто без него справился бы, отсекая нашему спруту щупальца.

– А кто второй?

– Я думал про твоего босса Свешникова, влиятельный человек, держит руку на пульсе, но позволил у себя под носом взорвать монастырь. Еще и уехал вовремя. Я не думал, что он подгадал встречу на стороне под теракт, скорее наоборот. А главное, он тянет на монстра, промывающего мозги.

– Это не Свешников! – возмутилась Ирина.

– Я уже понял. Я и сам толком в это не верил.

– А кто третий? – спросила Орлова.

– А он нас ждет здесь. Так что будь настороже, а когда начнется самое интересное, хватай Гоморру и беги.

Мы тем временем прошли по коридору. Охранники и настырные медсестры пытались нас задержать, но Ирина их отшивала, только позволила всучить нам белые халаты, больница все-таки. Мару мы нашли в одной из палат. Я поставил Ирину в дверях, поручив прогонять любого, кто сунется, а сам прошел к пациентке.

Я выдернул иглу капельницы и пустил в ход аптечку. Мара почти сразу открыла глаза, смотрела на меня полминуты, а потом вдруг резко села в кровати и швырнула в меня вазу с цветами.

– Скотина! Предатель!

– Ты правда думала, что я тебя здесь брошу? Пошли уже!

У меня за спиной раздался шум. Я обернулся. В комнату вошел психиатр Марцевич.

– Васнецов! Рад вас видеть! – доктор лучился радостью. – Пришли проведать нашу замечательную звезду?

Он чрезвычайно хорошо маскировался, но такой яркий красный свет в жилах я уже не мог не заметить.

– И мне приятно снова встретиться! – так же приветливо откликнулся я. – Давно хотел вас спросить, почему вы не убили меня с самого начала? Я лежал чуть ли не в этой самой палате абсолютно беспомощный, а вы наверняка сразу поняли, что я – инвейдей!

– Ну что ты, Андрюшенька! Зачем расходовать ценный материал. Сирена не очень вовремя с вами сцепилась, мир ее праху. А так все бы вышло по-другому, пообщайся мы подольше.

– Еще один вопрос, прежде чем мы расстанемся, вы позволите? – спросил я вежливо.

– Я весь к твоим услугам, Андрюшенька!

Я немного тянул время, анализируя обстановку и пытаясь вызвать слайд-шоу, чтобы увидеть наше ближайшее будущее. Пока понял только, что всем нам грозит смертельная опасность, как будто я и сам этого не знал. Но вот оно, чуть больше конкретики, в первую очередь пострадает Ирина. Сейчас она стоит за спиной Марцевича, и вид у нее слегка ошалелый.

– А что вы делаете в России, тем более в нашем маленьком городке? Вокруг вас сплошная японщина, вам место в Токио.

– «Нашем», – передразнил меня Акаи Гестио. – Мой предшественник, – Марцевич постучал себя в грудь, – жил здесь задолго до вашего или моего появления. Да и, скажу честно, у меня начались небольшие неприятности в Японии.

Я почувствовал, что он вот-вот начнет действовать и попробовал его опередить. Увидев, что доктор полез в карман, я втянул его в палату, одновременно выталкивая Ирину в коридор. Марцевич бросил что-то на одеяло Мары, вся палата вмиг загорелась, будто бы облитая бензином. Я бросил в Гоморру шарик стазиса и подхватил ее в «карман». Нашис доктором одежды вспыхнули, он дернулся в сторону двери, но я лягнул его в колено, оно жалобно хрустнуло. Я выскочил в коридор, потащил Ирину в сторону выхода.

К моему изумлению, Марцевич выскочил следом за мной, хромая, но несильно. Халат на нем сгорел полностью, но другого ущерба пламя ему не нанесло.

– Чертов огненный демон! – выругался я.

Красный Гость завопил громко и высоко, на грани ультразвука:

– Все ко мне! Держите этих двоих! Убейте этих двоих!

Сам он потащился в противоположенную от нас сторону. Коридор наполнился людьми, которые набросились на нас с Орловой.

«Дежа вю, – подумал я —на меня уже напали одурманенные больные и врачи почти на этом самом месте». Эта мысль подсказала мне идею, что делать дальше.

Ирине между тем досталось, одна медсестра пырнула ее ножницами в бок, другая резанула по щеке скальпелем. Я метнул в Орлову белый шарик и точно также подобрал ее в «карман». «Три девушки, три шарика», – вспомнил я предсказание Минервы. Почти сбылось, хоть первый и ушел не адресу.

Меня тоже резали, пинали, но мне доставалось и хуже в разных боях в этом мире. Ликвор все вылечит. Я бросился вслед за Марцевичем, расталкивая взбесившуюся толпу. И через несколько секунд я догнал Акаи Гестио, стиснул его в объятиях, чтобы мерзавец не улизнул без меня в осколок. Я сам с помощью руки, открывающей двери, нырнул в трещину, чтобы через миг оказаться под водой.

Здравствуй, пруд певицы Тортилы, давно не встречались. Марцевич задергался в моих объятиях.

– В огне ты не горишь, Карсогаз, но тогда ты не должен любить воду!

Я сдавил пальцами горло Марцевича, забил ногами, утягивая нас на дно. Через какое-то время, я потерял счет секундам, доктор замер. Тогда я позволил нам всплыть, дотащил Марцевича за волосы, как утопленника, до берега. Русалы выныривали, глядя на нас, но теперь, когда сирена не пыталась их натравить, они просто утоляли любопытство.

Марцевичу я отрезал голову зашвырнул ее подальше в пруд, столкнул и тело в воду. Возвращаться в больницу мне не хотелось. Я не знал, успокоились ли взбесившиеся жертвы гипноза, а калечить этих несчастных я не собирался. Но потом я вспомнил про пожар, который устроил Акаи Гестио. Если оболваненные не пришли в себя, то и огонь тушить они не станут. Пришлось перемещаться в коридор. Приняв облик Марцевича, я гаркнул, подражая интонациям Ирины: «Отставить!»

Палата выгорела полностью, пламя перекинулось на коридор, я подхватил огнетушитель со стены и стал поливать дверной проем пеной. Вскоре ко мне подбежал охранник с еще одним красным баллоном, и присоединился к битве. Выглядел страж ошарашенным, но глаза постепенно прояснялись, как и у всех в больнице. Скоро послышались сирены пожарников. Я хотел покинуть здание, но у входа резко затормозила полицейская машина, а за ней еще парочка. Общаться с ними я не хотел.

Я попытался связаться с ключом, получилось на удивление легко, сказывалась тренировка, и я вышел из трещины возле горящего монастыря. Надев противопожарный комбинезон, я заглянул в домну, прошел столько шагов, сколько смог до того, как жар стал нестерпимым, достал из кармана замершего в стазисе ренегата Змея, оставил его там посреди пламени и побежал обратно на свежий воздух. Через обещанные пятнадцать секунд я услышал за спиной крики боли, которые почти сразу стихли.

Выйдя из васнецовского подвала, я позвонил Владимиру и попросил заехать за мной. Сам же отошел от стройки и лег на травку, глядя в прекрасное звездное небо.

Эпилог

К самолету подъехал трап, двери открылись, по ступенькам спустилась занятная троица. Открывал шествие мужчина средних лет с глуповатым лицом, замыкал мощный толстяк, оба щеголяли в черных, не слишком дорогих костюмах, и только что на лбах крупными буквами не написали «агенты в штатском». Когда троица ступила на асфальт, она выстроилась в шеренгу, открыв моему взору своего третьего члена – дважды беглого директора «Красных овечек». Я с улыбкой направился к ним навстречу. Увидев меня, Коробков задергался, а потом бухнулся в обморок на руках конвоиров, жалобно звякнув наручниками.

– Вы рады меня видеть, мистер Васнецов? – из-за спин троицы вышла стройная блондинка.

– Вот уж кого не ожидал встретить, мисс Баркли, так это вас.

– Если вы не собираетесь убивать меня прямо на посадочной полосе, то, может быть, угостите даму кофе? У меня есть полчаса до обратного рейса.

Пристрелить девушку или напоить? Поколебавшись, я выбрал второе. Молодчики из САБ утащили тушку директора туда, где ему самое место – в тюрьму, где он сгинет заживо. Ну а если вдруг выберется, я найду урода.

– Как видите, дорогой Андрей, я к вам не с пустыми руками, а с дарами! Как вы, безусловно, в курсе, мистер Коробков умудрился сбежать из цепких лап доблестного Интерпола. Наш общий друг Дабл Эс в знак доброй воли и в надежде на примирение и долгое взаимовыгодное сотрудничество решил исправить ситуацию.

– Думаете, предательство и попытка перебить нас в той хижине искупится поимкой этого неудачника? – спросил я со всем сарказмом, на который был способен.

– Мистер Стивенсон предвидел вашу реакцию и просил передать, что, если быть точным, он просто не стал вас защищать, – Элен взглянула мне в лицо и поторопилась продолжить. – Я не согласна с его точкой зрения. И точно была против его решения тогда, в Мексике. Но я на службе и не обсуждаю приказы начальства. Но теперь, раз уж вы выжили, Дабл Эс хочет наладить отношения. И я тоже, Андрей.

Элен глотнула капучино и облизнула пенку с губ.

– Кстати, – продолжила она, – мною арестован некто Сато Накада, убивший агентов Интерпола и освободивший мистера Коробкова. Я знаю, что он активно участвовал в деятельности Акаи Гестио. Вас устроит такой исход, или вы хотите лично убить этого господина?

– Накада – просто исполнитель, – покачал я головой. – Он был мне безразличен тогда, и сейчас мне нет до него дела. Так чего вы от меня хотите, мисс Баркли? Уверений, что я не жажду вашей крови? Живите спокойно, я не собираюсь на вас охотиться.

– Приятно это слышать! – искренне обрадовалась Элен. – Мы на самом деле можем быть полезны друг для друга.

– Чем же, Элен?

– У нас есть кандидат на роль эпической добычи для вашей охоты. После смерти Акаи Гестио, чему все невыразимо рады, вам нужны новые цели. Не время и не место обсуждать это сейчас. Но приезжайте в Египет, там, так сказать, на нейтральной территории, все и обсудим. А заодно насладимся солнцем, морем, кораллами и рыбками.

* * *

Ну вот я и познакомился с самим князем Нарышкиным. Принял он меня в той же «игровой комнате», самом элитном закоулке дворянского клуба. Совсем недавно адвокат Добродецкий привел меня почти за ручку, зеленого и ничего не понимающего, для знакомства с сильными города сего. История повторяется, совершив виток.

Князь как князь: не толстый, не худой, лицо породистое, глаза умные. На вид лет пятьдесят. Он занял кресло по центру. Филиппов и Перепел расположились по правую и левую руки от него. Со мной точно также пришел Добродецкий. Многое напоминало о первом моем появлении в клубе, вот только не позвали Михельсона, и я догадывался, что это неспроста.

– Андрей Владимирович, мне столько о вам рассказывали, – приветствовал меня князь, – наконец-то мы встретились.

– И я счастлив с вами познакомиться, ваше сиятельство.

– С вашим чудесным воскрешением, Андрей Владимирович, с которым я вас горячо поздравляю, в губернии началось много странных событий.

– Я бы сказал иначе, с моим появлением многое закончилось.

– И что же именно? – в глазах князя вспыхнул интерес.

Добродецкий, до сих пор, стоящий за моим плечом, сделал шаг вперед.

– Андрей, его сиятельство и все в этой комнате в курсе нюансов вашего, хмм, происхождения.

– Да, Андрей Владимирович, мы все знаем, что вы – инвейдей, и что это слово означает. Я предлагаю говорить без экивоков, что упростит нашу беседу.

– Ну что ж. А раз так, скажу прямо. Я избавил нас всех от такого чудовища, как Акаи Гестио.

– Служба Аристократической Безопасности готовит масштабное обвинение по этому делу, – прокомментировал судья Перепел. – оно полно реально шокирующих пунктов.

– Я в курсе, – сказал князь, – Его Величество Иван Алексеевич поручил мне контроль за этим делом, раз уж наша губерния оказалась втянута больше других, а новгородцы остались практически без власти. И как куратора меня тревожит один момент, точнее он беспокоит вас, судья, не так ли?

– К сожалению, – вступил в разговор Перепел. – У меня возникла пара неприятных вопросов. О нет, Андрей, не про ваше участие, тут у нас нет никаких сомнений, вы героически избавили нашу землю от страшного зла. Но как вы оцениваете участие господина Михельсона в этом деле?

Я правильно догадался, почему сегодня его нет в клубе! Пришлось ответить громко и четко:

– Помощь Артема Давыдовича неоценима. Мне пришлось бы гораздо сложнее без его поддержки.

– Возможно ли, – настаивал Перепел, – что вы не обладаете полной картиной? У нас есть разные смущающие данные, в частности свидетельские показания, а также записи с камер, подтверждающие, что Михельсона видели в разных местах, связанных с преступлениями Марцевича.

– Инвейдеи умеют менять свою внешность. Притвориться уважаемым человеком – очевидная практика злоумышленника с такими возможностями.

– Насколько это может быть правдоподобно? – усомнился Перепел. – И может дли такой маскарад обмануть камеры?

Ну что ж, сам нарвался. Я принял его облик, благо я научился притворяться толстяком, и ответил его же голосом:

– Более чем правдоподобно, судья. Можете попробовать записать меня на свои смартфоны, попробуйте отличить от оригинала.

– Мне не по себе от такой картины! – замахал руками князь. – Андрей Владимирович, прошу вас, верните свой облик!

Я не стал спорить и вновь превратился в Васнецова.

Судья залпом допил виски в своем стакане.

– Однако, Андрей! – вздохнул он. – Но есть еще перевод от структуры, аффилированной с печально известными «Красными овечками».

– Позвольте, угадаю! На триста тысяч? – усмехнулся я.

– Но откуда вы знаете? – искренне удивился судья.

– Это клише: когда преступники, ворочающие миллионами, хотят опорочить честного чиновника или сотрудника правоохранительных органов, они пересылают с откровенно загаженного счета именно триста тысяч в какой-нибудь оффшорный банк.

В разговор вступил предводитель дворянства.

– Андрей, вы разумный человек! Поймите правильно, дело очень громкое, на контроле у Государя! Но практически все виновные мертвы. Боюсь, что на самом верху не поймут, если перед судом не предстанут живые виновники.

– Вам нужен козел отпущения? У вас есть Коробков.

– Мелкая сошка, – отмахнулся Филиппов.

Пришлось, подражая Ирине Орловой, подключить «голос».

– Я не позволю спустить собак на своего боевого товарища. Задумайтесь и вы, вам нужны не мальчики для битья, а герои в органах, которые в курсе этой стороны жизни губернии, империи и всего вашего мира. А особо сильно вам нужен человек, имеющий крепкий дружеский контакт с инвейдеями и лояльными чудовищами, которые живут рядом с вами. Вспомните, что здесь устроил Акаи Гестио. У вас было два сильных инвейдея, хороший и плохой. Остался только хороший. Радуйтесь!

– Господа, прошу всех успокоиться! – обманчиво мягким голосом вмешался князь. – Никто не хочет подставлять Артема Давыдовича! Мы рады, что можем на него положиться, а ваше слово, Андрей Владимирович, как активного участника событий, стоит многого. И раз уж мы раздумали, – Нарышкин выделил это слово голосом, – обвинять Михельсона, то стоит его наградить. Особенно учитывая его тесную связь с таким сложным сообществом, как пришельцы, которую мы должны использовать.

* * *

Когда князь Нарышкин вышел на сцену, все в зале стихли. Отдельных столиков в ресторане дворянского клуба сегодня не было, только фуршетная линия вдоль стены. Это и неудивительно, редкий приезд князя в родной город стал событием, собравшим чуть ли не все местное дворянство.

– Дамы и господа! Я собрал всех вас ради двух радостных событий. Во-первых, наше сообщество лишилось барона, весьма настойчиво и бесцеремонно завоевавшего себе место под нашим солнцем. При полном одобрении государя я решил закрыть эту лакуну. Подробнее же расскажет дама, которая не часто балует нас выходами в свет, и это меня расстраивает, потому что мы дружим не первое десятилетие. Итак, приветствую княгиню Валентину Дмитриевну Дятлову!

Под немного удивленные аплодисменты княгиня вышла на сцену. Предводитель дворянства, стоящий рядом, приготовил пачку бумаг.

– Давненько я здесь не стояла, – произнесла Дятлова, оглядывая зал. – И наверное бы не вышла в люди никогда, если бы не мой новый друг, который как раз и заслуживает чести стать героем этого вечера. Достаточно и того, что он избавил нас всех от Вержицкого, человека не знакомого с благородством. Теперь о нем не останется даже воспоминания. Но как сказал мой друг Нарышкин, мы отобрали у одного рода баронскую грамоту, и мировое равновесие требует, чтобы мы дали такую же дворянину, который ее заслужил. И это Андрей Васнецов! Я поздравляю весь род с этой привилегией! Отмечу также, что движимое и недвижимое имущество Вержицкого по всей стране переходит в собственность Васнецовых.

Сперва зал не знал, как отреагировать на эту новость, отношение ко мне в дворянской среде колебалось между равнодушием и неприязнью. Но зааплодировал князь Нарышкин, к нему присоединились Филиппов и Перепел, конечно же захлопала вся моя семья в зале. Тут уж никто не посмел остаться в стороне, так что я вышел на сцену чуть ли не под овацию.

Княгиня вручила мне документ, поцеловала в щечку и пропустила к микрофону.

– Я с благодарностью принимаю титул, чтобы разделить его со всем своим родом. И я обещаю, что не допущу появления монстров вроде Вержицкого и тех, кто давал ему силы творить беззаконие. Спасибо! А поскольку у меня теперь есть имущество в городе Череповец, я намерен и там навести порядок.

Княгиня продолжила церемонию, вручив дворянские грамоты Александру Вронскому и Ирине Орловой. Им же был выделены наделы между Нарышкиным и Гречиным.

Наталья и Владимир Васнецовы, а также Артем Давыдович Михельсон получили ордена. Я хотел выбить награду и для Сони, но она категорически отказалась от любой известности.

На сцену вышла певица Гоморра, согласившаяся украсить собой этот вечер.

Мы еще где-то с час побродили по залу, в лицо принимая поздравления, а в спину слыша шипящее ворчание про выскочек и новых любимчиков власти. К Дятловой все же потянулась вереница желающих пообщаться. Пришлось ее ждать, но все занудное когда-нибудь кончается, и мы наконец убрались восвояси.

Сегодня мы собирались отмечать вовсе не титулы и побрякушки, а новоселье: в бывшем особняке Вержицкого, а ныне моей городской резиденции, наконец закончили ремонт. Заодно Сашка и Орлова хотели объявить о помолвке. Ну и Михельсон решил, что охотнее обмоет орден в нашей компании.

Соня встретила нас на пороге, за ее спиной маячила Ольга, детей, увы, на церемонию не пускали. Я пропустил всех друзей вперед, а потом уже зашел, обнял девушку и вздохнул полной грудью:

– Дорогая, я дома!