Текст книги "Без линии фронта"

Автор книги: Яким Жилянин

Соавторы: Василий Лузгин,Иван Позняков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Сеть дорог в районе Россон представляет собой контраст с вышеуказанным положением. В этом районе все мосты через Дриссу уничтожены: дороги блокированы…».

Партизанские удары резко сократили пропускную способность железных дорог, часто срывали перевозки. Так, магистраль Полоцк – Молодечно, питавшая в 1944 году всю группировку противника перед 1-м Прибалтийским и частично перед 3-м Белорусским фронтами, во время третьего этапа «рельсовой войны» работала с большими перебоями и перерывами. Если в январе 1944 года фашисты пропускали по ней по 16–17 эшелонов в сутки, то в июне, в дни наступления советских войск, с трудом продвигали по 6–7 эшелонов.

За все время борьбы с фашистскими оккупантами – с июня 1941 года по июнь 1944 года – партизаны и подпольщики Витебской области спустили под откос 1305 вражеских железнодорожных эшелонов и пять бронепоездов, разбили и сожгли 1375 паровозов, 13 265 вагонов, платформ и цистерн, разгромили 9 железнодорожных станций, взорвали 6 водокачек и водонапорных башен, 166 железнодорожных мостов и 1584 моста на шоссейных и грунтовых дорогах, перебили свыше 60 800 рельсов, сожгли и взорвали 132 промышленных предприятия. В результате диверсий уничтожено более 3 тысяч тонн горючего и смазочных материалов, уничтожено и повреждено около 6 тысяч автомашин, много танков и других средств вооружения. При авариях и крушениях поездов, автомашин были убиты и ранены десятки тысяч вражеских солдат и офицеров. Вся эта масса техники и людей погибла, не доехав до фронта.[8]8
  ПАИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 3, д. 135, л. 83.


[Закрыть]

Это была существенная помощь витебских партизан и подпольщиков Красной Армии в разгроме захватчиков.

Таким образом, партизанские бригады и отряды Витебской области успешно выполнили постановление бюро ЦК Компартии Белоруссии от 24 июня 1943 года «О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны». Действия народных мстителей на железных дорогах свидетельствовали о возросшем боевом мастерстве бойцов и командиров.

Замысел оккупантов сорван

Фашисты понимали, что им одним не удержать в повиновении население оккупированных районов, не справиться с партизанским движением, не выполнить задачи по колонизации и онемечиванию захваченных земель. И они изо всех сил старались заполучить себе верных слуг, привлечь к установлению «нового порядка» антисоветчиков из числа эмигрантов и все отребье, которое удавалось находить на оккупированной территории, – бывших белогвардейцев, кулаков, спекулянтов, воров. Эта нечисть назначалась на самые различные посты в комиссариатах, управах, полиции. Но как гитлеровское командование ни скребло, подонков не хватало. Тогда фашисты применили силу и под угрозой расстрела, отправки в лагеря или в Германию заставляли советских граждан идти работать в полицию, быть старостами деревень, бургомистрами волостей. Таким образом создали полицейские подразделения, которые для обмана населения назывались «добровольческими».

Кстати, немцы часто повторяли в печати и по радио, что у них на востоке любая организация создается на добровольных началах. Это, мол, выражение верности «великому фюреру», благодарность ему за то, что освободил местное население от «власти большевиков».

Наряду с полицейскими подразделениями фашистское командование приступило к формированию из военнопленных так называемой «Русской национальной народной армии», которая должна была воевать с Красной Армией и партизанами. Формирование велось насильно. В лагерях для военнопленных были созданы невыносимые условия. Пленных красноармейцев и командиров морили голодом, избивали, травили собаками, заставляли до изнеможения работать, держали под открытым небом за колючей проволокой в зной и холод.

Вот лишь один факт. В лагере на территории бывшего 5-го железнодорожного полка в Витебске ежедневно от болезней, голода и побоев мучительной смертью умирали сотни человек. За малейший ропот, проявление недовольства, за любую попытку к бегству и к сопротивлению пленных расстреливали.

По лагерям рыскали вербовщики – отъявленные предатели, присланные Берлином недобитые белогвардейцы, – которые призывали пленных, оказавшихся в тяжелом положении, добровольно вступать в «Русскую национальную народную армию».

– Если вы не пойдете добровольцами в «РННА», то умрете с голода и от непосильной работы в лагерях, – с откровенным цинизмом говорили вербовщики.

Многие из тех, кто соглашался пойти в «народники», как их называло население, хотели таким образом выбраться из гитлеровских лагерей и при первом же удобном случае перейти к партизанам. Находились, конечно, антисоветчики, шкурники и трусы, которые добровольно соглашались служить в «РННА».

Чтобы противопоставить население народным мстителям, под предлогом «защиты» его от партизан, немцы пытались создать в Меховском, Суражском и Полоцком районах «сельскую самооборону». Не спрашивая согласия, они зачисляли местных жителей в команды «самообороны».

Бюро обкома партии придало серьезное политическое значение фашистской затее организовать борьбу с партизанами силами «народников» и «самообороны». Было поручено райкомам партии, командованию партизан и комсомольским органам всяческими способами срывать создание подразделений «РННА» и «самообороны», разлагать эти формирования, агитировать их переходить на сторону партизан.

Обком КП(б)Б поручил командиру 3-й Белорусской партизанской бригады А. Я. Марченко и секретарю райкома партии Г. С. Петрову принять меры к ликвидации «самообороны» в Василевичском сельсовете Полоцкого района. Вскоре комбриг А. Марченко доложил, что в созданную там немцами вооруженную «самооборону» в количестве 200 человек райкомом партии и командованием бригады направлены 10 коммунистов и комсомольцев под руководством бывшего председателя сельсовета В. С. Короленко. Группа провела политическую работу с бойцами «самообороны» и их семьями. «Самооборонцы» вышли из повиновения оккупантов и объединились в партизанский отряд, который включен в состав 3-й Белорусской бригады.

Первые подразделения «РННА» появились в мае 1942 года в поселках предприятия «Осинторф» и соседних деревнях Рудня, Веретея, Холмы, Озеры и Новая Земля Оршанского района. Как установили подпольщики и партизанская разведка, в этих подразделениях было более двух тысяч человек, имели они на вооружении винтовки, автоматы, пулеметы, минометы и пушки. Командовал ими полковник Санин. В это же время «народники» появились в Витебске, Полоцке, Лепеле и в других населенных пунктах области.

Партийные и комсомольские организации повели усиленную работу по разложению «добровольческих» подразделений. Местные жители, подпольщики заводили знакомство с «народниками», рассказывали им, как немецкие оккупанты издеваются над мирным населением, расстреливают и вешают ни в чем не повинных людей, грабят добро. Крестьяне, особенно женщины, упрекали «добровольцев» за то, что они напялили на себя гитлеровскую форму, хотят воевать против своего народа. Подпольщики и связные передавали солдатам и офицерам изданную областным комитетом партии листовку «Опомнитесь и вернитесь». Это было обращение к полицейским и «добровольцам» переходить на сторону народных мстителей и искупить свою вину перед Родиной активной борьбой с фашистскими захватчиками в партизанских отрядах и подпольных организациях. Одновременно листовка строго предупреждала, что того, кто будет служить фашистам, ждет неминуемое возмездие.

В обком партии все чаще и чаще поступали сообщения о том, что в некоторых ротах и взводах «РННА» созданы подпольные антифашистские организации и группы, разрабатываются планы перехода к партизанам. Осинторфовские подпольщики установили прямые связи с «добровольцами» майорами Широковым и Щербаковым, капитаном Лебедевым, старшими лейтенантами Громовым, Прокопьевым, Ивановым, лейтенантом Князевым, «политруками» Мухановым и Костиным, сержантами Викторовым и Поповым. Это они первыми создали антифашистские организации, начали подготовку к переходу. Командиры бригад К. С. Заслонов и В. У. Бойко лично давали им через связных указания о том, как готовиться к важной операции, назначили места и время встреч. И вот по сигналу 16–17 августа 1942 года из подразделений, размещенных в Осинторфе, перешли к партизанам свыше 600 бойцов и командиров. Они принесли с собой много винтовок, автоматов, ручных и станковых пулеметов, боеприпасов, привели одну бронемашину.

Враг всполошился. По приказу командования группы армий «Центр» были остановлены три эшелона с войсками, которые следовали на фронт, и брошены в Осинторф. Гитлеровцы разоружили оставшиеся там батальоны «РННА», часть бойцов и командиров расстреляли, а остальных отправили в концентрационные лагеря.

Но и после провала оккупанты продолжали формирование новых подразделений «РННА». В Осинторф прибывали автомашины с военнопленными. К сентябрю 1942 года число «добровольцев» там достигло шести тысяч человек. Некоторые роты и взводы бросались в бой против партизан. Немецкая военная разведка «Абвер» готовила несколько диверсионных и разведывательных групп для заброски в тылы советских войск. В сентябре все подразделения «РННА», расположенные на территории Осинторфа, были сведены в 701-й восточный полк под командованием полковника Коретти. Эта часть поступила в непосредственное подчинение командующего тылом группы немецких армий «Центр».

Местные подпольщики, особенно члены подпольной комсомольской организации Центрального поселка Осинторфа, не ослабляли работы, завязывали связи с «добровольцами», в казармы передавали листовки. В подразделениях «РННА» и на этот раз нашлось немало людей, которые повели агитацию за переход в партизаны. Подготовку к побегу возглавили лейтенанты Сахаров и Коротков. В День Красной Армии – 23 февраля 1943 года – около 300 бойцов и командиров вырвались на свободу, уничтожив перед уходом склад боеприпасов. В ту же ночь осинторфовский лагерь окружили немецкие войска, которые обезоружили оставшихся «добровольцев» и отправили их в лагеря для военнопленных. Начальник штаба полка Риль-Кабанов, комендант лагеря П. Тетерин и другие руководящие офицеры были арестованы и посажены в тюрьму.

Командование отряда имени Сергея Россонского района в мае 1942 года через местных жителей установило связь с так называемым украинским добровольческим отрядом, располагавшимся в деревне Юховичи. «Украинцы» убили 6 немцев, в том числе 4 офицеров, а сами, 25 человек, перешли на сторону партизан. Из гарнизона в деревне Клястицы этого же района ушли в отряды народных мстителей 20 человек.

Немецкое командование из всего этого сделало для себя выводы. Оно убедилось, что «добровольцев» нельзя долго держать в районах с развитым партизанским движением. Теперь «добровольческие» подразделения стали формировать и вести с ними боевую подготовку вдали от таких районов. Когда требовалось, они вводились в бой против партизан с ходу – сразу же после выгрузки из вагонов. Такой прием фашисты применили, например, в феврале 1943 года. Они неожиданно бросили против народных мстителей Витебского района 825-й волго-татарский батальон.

Этот батальон, как и другие «добровольческие» подразделения и части, формировался из советских военнопленных, но в данном случае в основном из людей татарской национальности. К каким только уловкам не прибегали гитлеровские пропагандисты, чтобы затуманить сознание бойцов, сбить их с толку, воспитать ненависть к советскому строю. Фашисты заявляли, что они близкие друзья татарского народа, хотят помочь ему возродить былое могущество.

Волго-татарский батальон стоял в селе Едминово, вблизи города Радома в Польше. Всем выдали немецкую форму, привели к гитлеровской присяге, после чего объявили, что отныне каждый боец батальона – полноправный гражданин великой Германии. Пока фашисты изощрялись в пропагандистских уловках, не теряли зря времени патриоты – врач батальона Жуков, фельдшер Таджиев, командир хозвзвода штабной роты Рахимов. Они беседовали с солдатами, которых считали надежными, разоблачали лживую гитлеровскую пропаганду, говорили, что фашисты хотят использовать воинов-татар для борьбы с партизанами и Красной Армией. Во многих взводах и ротах образовались подпольные организации, которые ставили перед собой цель не допустить участия батальона в борьбе против родного советского народа.

14 февраля 1943 года батальон был погружен в эшелон и через четыре дня прибыл в Витебск. Спешным порядком его перебросили в район, что в 15 километрах северо-восточнее города, где он занял оборону по левому берегу Западной Двины. И только тут немцы объявили, что батальон вместе с другими карательными войсками примет участие в разгроме партизан.

Дорог каждый день, каждый час. Жуков, Таджиев и Рахимов с помощью местного населения немедленно связались с командованием Витебской партизанской бригады. Была достигнута договоренность о переходе батальона на сторону партизан во второй половине дня 22 февраля.

Но случилось непредвиденное. За несколько минут до того, как дать сигнал о переходе, Жуков, Таджиев и Рахимов были арестованы немцами и отправлены в Витебск. Фашистское командование на этом успокоилось, не посчитало нужным снять батальон с позиций. Поздно вечером 22 февраля об аресте товарищей узнал командир штабной роты младший лейтенант Мохаммед Хусаин, служивший до войны в одном из автобатальонов. Он, не мешкая, взял руководство переходом на себя, вызвал своего ближайшего помощника командира взвода Гари Галеева и приказал ему поднять бойцов и уничтожить всех немецких офицеров и солдат, служивших в батальоне. Галеев точно выполнил приказ. Бойцы убили около 70 гитлеровцев. На следующий день батальон уже был в расположении Витебской партизанской бригады. Бойцы принесли с собой около 100 ручных и станковых пулеметов, 550 винтовок, несколько десятков пистолетов и автоматов, большой запас патронов, привезли 6 противотанковых пушек и привели конный обоз. В ряды партизан влились 930 бойцов и командиров. Их зачислили в состав Витебской, 1-й Белорусской бригад и частично в бригаду «Алексея». Партизаны тепло встретили бывших воинов Красной Армии.

Партизанские связные, подпольщики проникали и в полицейские подразделения. Выполняя поручения райкомов партии, командования бригад и отрядов, некоторые патриоты устраивались на «службу» в полицию. В большинстве же случаев наши люди заводили знакомства с полицаями, старались повлиять на них.

Однажды партизанский дозор задержал в лесу полицейского Строганова с пулеметом и автоматом.

– Я к вам, – сказал он, показывая обкомовскую листовку «Опомнитесь и вернитесь».

В отряде Строганов рассказал, что несколько раз перечитывал листовку. Она заставила его задуматься, помогла понять, что, взяв оружие из рук врага, он совершил ошибку.

– Искуплю свою вину. Поверьте, не подведу вас, – заявил Строганов.

Он сообщил командиру отряда А. Гурко подробные сведения о гарнизоне в деревне Храпельно. В ту же ночь Строганов провел туда группу партизан. Народные мстители неожиданно напали на немцев и полицейских и в коротком бою уничтожили несколько десятков солдат и офицеров. В этой схватке хорошо проявил себя и Строганов.

– Вот ты теперь заслужил право называться партизаном, – сказал ему командир отряда.

Полицейские довольно часто переходили на сторону партизан, старались вернуть себе доброе имя советских граждан. Подпольщикам удавалось разлагать целые военно-полицейские гарнизоны. Командование лепельской бригады имени Сталина решило взорвать мост на шоссейной дороге Лепель – Витебск. Но к мосту было трудно подобраться – подступы открытые, возле дороги железобетонные огневые точки. Да к тому же рядом, в деревне Поречье, стоял крупный гарнизон. Было видно по всему, что партизанам при выполнении задачи не избежать больших потерь. Но это не желательно.

– Надо разложить противника, ослабить его силы, – предложил комбриг В. Е. Лобанок.

Связной О. И. Старинской поручили поинтересоваться настроением полицейских. У девушки первый же шаг получился удачным – она познакомилась с самим начальником полиции Урбаном. Через некоторое время он согласился выполнить задание партизанского командования. Урбан подобрал полицейских, которые тяготились службой у гитлеровцев, создал антифашистскую боевую группу и стал готовить гарнизон к уходу к партизанам. В этом ему деятельно помогала Старинская.

Прошел небольшой срок, и подготовка к операции была закончена. В ночь на 30 июля 1943 года Урбан поставил на посты надежных людей, а сам с остальными членами группы перебил гитлеровцев и полицаев – отъявленных предателей. Бойцы забрали все оружие, взорвали мост и оборонительные укрепления и пришли в штаб бригады.

Во второй половине 1943 года немецкое командование перебросило к Лепелю бригаду «РННА» под командованием предателя Каминского. Прибыли два хорошо вооруженных полка, которые разместились в Лепеле, Чашниках, Сенно и многих деревнях. Бригада имела задачу очистить три района от партизан. Многие командиры и бойцы «РННА» завели знакомство с подпольщиками и народными мстителями, установили связь с партизанским командованием. Командир полка майор Тарасов, командир артдивизиона капитан Малахов, командир батальона Москвичев, командир роты Проваторов начали подготовку к переходу своих подчиненных к партизанам. Первой перешла в полном составе рота под командованием Проваторова, через несколько дней к партизанам ушли 27 солдат из артдивизиона, а потом ушла значительная часть 637-го батальона – 153 человека. С каждым днем ряды бригады «РННА» таяли.

Сенненский райком КП(б)Б запросил через связного командира полка майора Тарасова, когда он лично собирается прибыть на партизанскую базу.

– 20 сентября, после разгрома гитлеровского гарнизона в Сенно, – последовал ответ.

Но, к сожалению, осуществить свои планы Тарасову не удалось. Гитлеровцы узнали о готовящемся нападении на город, арестовали группу командиров. Восемь из них фашисты повесили. На виселицу попал и майор Тарасов.

Фашистское командование поняло, что бригада небоеспособна, и решило перевести ее в другое место. Чтобы обмануть подчиненных, Каминский в своем послании к личному составу 15 февраля 1944 года писал:

«Учитывая, что многие бойцы и командиры бригады РННА эвакуировались из Локотского округа вместе с семьями… не могут получить необходимый фураж для скота и продовольствие, а также сам Лепельский округ… не может стать базой формирования новых подразделений РННА, было принято решение: перевести всю бригаду РННА на более благоприятную территорию».

Прямо скажем, что только передислокация спасла бригаду от полного разложения.

В деревню Букарево, что в Толочинском районе, в начале 1943 года вошли гитлеровцы. Оки выгнали жителей из нескольких домов и устроили в них казармы. Солдаты начали отрывать окопы и траншеи, по улице стали прохаживаться патрули, на окраинах деревни расположились сторожевые посты. Немецкий лейтенант собрал население и через переводчика объявил, что он является начальником гарнизона и что без его разрешения никто не имеет права выходить из деревни. С девяти вечера до шести утра устанавливался комендантский час.

Вскоре крестьяне узнали, что вместе с немецкими солдатами находятся и так называемые «народники». Жители деревни партизанские связные Евгения и Анна Потапович немедленно доложили командиру бригады «Гроза» С. Н. Нарчуку о созданном в Букареве вражеском гарнизоне. Девушки передали и первые разведданные о противнике.

– Спасибо! Продолжайте вести наблюдение, – сказал связным комбриг.

Девушки вернулись в деревню. А в штабе бригады началась разработка операции по уничтожению гарнизона.

Аня и Женя пристально следили за каждым шагом вражеского подразделения.

– Стыд-то какой, – тихонько говорила Аня Жене, кивая в сторону «добровольцев», несших на плечах тяжелые бревна. – Ведь наши они, свои…

– Какие же свои? – сердито ответила Евгения. – В фашистской форме… Изменники, за кусок хлеба продались. Язык только наш – больше ничего от советского у них не осталось.

– Попробовать бы все же с ними потолковать. Интересно, что они думают? – рассуждали девушки.

Однажды, улучив удобный момент, Анна и Евгения Потапович заговорили с «добровольцами».

– Послушай, солдат, в деревне говорят, что немецкая армия отступает и что советские войска скоро здесь будут. Правда это или нет?

– Не знаю, – хмуро ответил «доброволец». – Нам лейтенант рассказывал, что немцы выравнивают фронт. А Москва, говорят, передает другое…

«Нельзя ли этого солдата привлечь на сторону партизан», – подумали девушки и решили снова потолковать с ним. Дело опасное, но стоит рискнуть. Встретив еще раз солдата, девушки спросили:

– Ты и вправду хочешь узнать, что передает Москва?

– Хочу, да что толку – одно желание…

– Есть люди, которые тебе могут помочь.

– Вы кто, девчата? – быстро заговорил солдат. – Наши, советские? Меня не бойтесь. Я вам плохого не сделаю… Только послушайте. Я хочу быть там, с партизанами… Помогите.

Девушки попрощались и ушли.

Женя (уже в который раз!) незаметно выбралась из гарнизона и пришла в штаб бригады. Она подробно рассказала комбригу и комиссару о переговорах с «добровольцем». Те одобрили инициативу подпольщиц, посоветовали, что делать дальше. При следующей встрече с солдатом Женя передала ему листовку Совинформбюро и сказала:

– О тебе знают партизаны. Но они хотят, чтобы ты сообщил им все подробности о гарнизоне и узнал, не хочет ли еще кто-нибудь перейти к партизанам.

– Все сделаю, – заверил солдат и быстро зашагал по деревенской улице.

«Доброволец» регулярно сообщал через подпольщиц партизанскому командованию обо всем, что делается в гарнизоне, передал схему укреплений, рассказал о расположении боевого охранения, о графике смены караулов и т. д. В подразделении «добровольцев» была создана антифашистская организация, которая распространяла получаемые от партизан листовки со сводками Совинформбюро.

Командование бригады «Гроза» отложило операцию по разгрому гарнизона в Букареве. После встречи представителей народных мстителей и «добровольцев», по совету партизанского командования, 30 октября «добровольцы» обезоружили немецких солдат и офицеров и всем подразделением – 40 человек с полным вооружением – перешли на сторону партизан. Они приняли присягу и были распределены по отрядам.

Всюду, где находились «добровольческие» формирования, проникали подпольщики и партизаны. В Сенненском районе самоотверженно выполняли партийные и боевые задания подпольщики Лидия Домнич, Н. П. Карпушенко, Евгения Кучко, Надежда Шафранская. Они распространяли среди «добровольцев» листовки, организовывали встречи солдат и командиров «РННА» с партизанами.

Комиссар бригады имени Пономаренко М. Тябут сообщил в обком партии о том, что партизанское командование усиливает работу по разложению «народников». Связная Бронислава Близниченко привела в отряд из гарнизона Заболотье 13 солдат «РННА». Через связную Антонину Зиньковскую партизаны установили связь с «добровольцами», стоявшими в деревне Стельмахово. Оттуда в отряд перешли 94 человека.

Многое делали по разложению формирований, состоявших из полицейских и власовцев, подпольщики и партизаны Богушевского района. Перестали существовать гарнизоны «добровольцев» в райцентре, в деревнях Свистуны, Яновщина и других. На сторону партизан с вооружением и боеприпасами перешли 915 человек. Остальных «добровольцев» немцы арестовали и увезли в концлагеря.

Партизаны проявляли внимание и человечность ко всем, кто заблудился и честно хотел искупить свою вину, повернув оружие против фашистских захватчиков. Но тех, кто оставался в стане врага, настигала карающая рука народных мстителей.