Текст книги "Медовый месяц"

Автор книги: Xэрриет Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

6

Расплатившись с таксистом, Джессика, перепрыгивая через лужи на тротуаре, добралась до двери своего дома.

Одно дело шотландское лето. Но сумрачный, промозглый и унылый ноябрьский день – это совсем другое, мрачно думала она, доставая ключи.

– Вы сегодня поздно, мадам, – укоризненно произнес Джеймс, поспешив навстречу хозяйке, когда она вошла в дом, чтобы принять у нее сумку и помочь снять мокрое пальто. – Как день?

– Так себе, – ответила Джессика, слабо улыбнувшись, и кинула взгляд на часики.

Надо поторопиться, если она не хочет опоздать в оперу.

– Отнести сумку в кабинет?

– Да, если вас не затруднит, – сказала Джессика и тут же добавила, остановившись на первой ступеньке лестницы: – И напомните, пожалуйста, Мэри, что я ужинаю не дома, а с важными клиентами в ресторане.

– Синьор Ринальдо прилетит из Италии составить вам компанию? – спросил Джеймс, стараясь не смотреть на хозяйку.

– Нет, боюсь, мой муж не сможет появиться на этой неделе. Он… э-э-э… сильно занят, – пробормотала Джессика.

Она ненавидела это притворство, эту иллюзию счастливой семейной жизни…

– Что ж, надеюсь, мадам, что вы вернетесь не очень поздно, – строго произнес Джеймс, идя к кабинету. – Прошу меня извинить, но последнее время вы выглядите весьма утомленной.

Джессика фыркнула.

– Спасибо на добром слове! Как будто женщине приятно слышать такое! – крикнула она вниз, перегнувшись через перила.

Но Джеймс лишь сдержанно улыбнулся, торжественно шествуя по коридору.

Надо что-то делать с Джеймсом и Мэри, думала Джессика, медленно поднимаясь к себе в спальню. Но что именно?

Почтенная пара служила ее деду много лет – Джессика помнила их столько, сколько себя, – и Энгус Маккормик немало оставил им в своем завещании. Вот почему Джессика была крайне поражена, узнав, что супруги Берд вовсе не собираются уходить на покой и уезжать в деревню. А, напротив, намерены остаться в Эдинбурге, чтобы приглядывать за Джессикой и за огромным домом, в котором молодая женщина чувствовала себя одинокой монеткой в пустой копилке.

Надо было что-то решать и с домом. Сущее безумие жить в такой роскоши! Может, стоит найти себе большую квартиру и отпустить Джеймса и Мэри?.. Однако дело терпит.

С усталым вздохом Джессика вошла в спальню, открыла дверцу шкафа и стала думать, что же ей надеть сегодня вечером. Раньше ей не приходилось водить по театрам и ресторанам деловых партнеров, хотя Джессике случалось принимать здесь, в доме, гостей, пока она не переехала в Абердин.

Посоветовавшись с секретаршей деда, Синтией, которая осталась работать с внучкой мистера Энгуса, Джессика решила сводить гостей в театр.

– Ваш дедушка говорил в подобных случаях, что так он спасается от долгих и занудных разговоров со скучными людьми, – сказала Синтия, широко улыбаясь.

– Славная мысль! – рассмеялась Джессика.

Я сама люблю ходить в театр, а гостям… что ж, им придется смириться с этим, думала она, доставая шелковые брюки и черную шелковую безрукавку под темно-алый вечерний кардиган из панбархата.

Затем включила радио, скинула туфли и сняла золотые сережки и цепочку, которые носила на работу. Хотя Джессика не призналась бы в этом ни одной живой душе, она чувствовала себя ужасно одинокой в огромном доме. Включенное радио помогало ей прогнать гнетущую тишину. Джессика никак не могла взять в толк, почему при жизни деда дом не производил такого тягостного впечатления, хотя мистер Энгус по большей части проводил время у себя в кабинете.

С каждым новым днем, проходившим после скоропостижной смерти дедушки, Джессика чувствовала себе все более подавленной и заброшенной. Однако чему тут удивляться, кисло сказала она себе, идя в ванную и включая душ. Она слишком хорошо знала, почему ощущает себя несчастной и одинокой.

Если она и надеялась на примирение с Ринальдо в его последнее посещение Эдинбурга, в особенности после того как они занимались любовью, то ей суждено было разочароваться. Джессика полностью потеряла представление о том, чего же именно он хочет.

– Я решил, что в интересах и твоей, и моей компаний весь мир должен считать, будто мы с тобой счастливо женаты, – заявил Ринальдо на следующее утро, собираясь сопроводить Джессику в офис, чтобы помочь разобраться с менеджером-растратчиком. – И еще, если хочешь, чтобы твое дело процветало, никто не должен догадываться, что ты не в состоянии полностью контролировать дела.

– Ты что, намекаешь, будто я не в силах управлять собственной фирмой? – сердито спросила Джессика.

– Нет. Я уверен, что через некоторое время ты проявишь себя как весьма компетентная бизнес-леди, – ответил Ринальдо знакомым покровительственным тоном. – Но в настоящий момент твоя фирма нуждается в твердой руке. Вот почему, – продолжил он, видя, что Джессика не станет опровергать его вполне справедливые слова, – я полагаю, что нам надо поддерживать иллюзию счастливого брака. Тогда у меня будет законный предлог регулярно появляться в Эдинбурге и решать проблемы, которые возникают в мое отсутствие.

Так оно и пошло, уныло вздохнула Джессика, высушивая свои длинные пепельные волосы. К несчастью для нее, оба знали, насколько беззащитна она перед чарами Ринальдо, насколько сильно желает его…

Таким образом, последующие визиты мужа шли по тому же сценарию, что и первый. Каждую ночь, которую Ринальдо проводил под крышей дома на площади Шарлотты, он приходил к Джессике. И каждый раз упрямо требовал, чтобы она призналась, что желает его.

И как только несчастная женщина не пыталась противостоять его притяжению! Столько раз собиралась запереть изнутри дверь спальни и положить конец этому издевательству! Но так ни разу и не смогла сделать это.

Презирая себя за слабость, Джессика чувствовала полную неспособность противиться собственной отчаянной потребности в тепле, которое дарил ей Ринальдо. С совершеннейшим бесстыдством она радовалась его нежным, эротичным ласкам, отдаваясь мужу в темноте спальни. Они занимались любовью молча и никогда не говорили о сексе днем.

Джессика ненавидела себя еще и за то, что считает дни до следующего прилета Ринальдо. Она не могла быть с ним и быть без него тоже не могла – несмотря на то, что он соблазнил ее, обманом заставил выйти за него замуж. Увы, похоже, она оказалась вовсе не такой суровой и непреклонной, как ей хотелось бы думать.

Очень скоро стало ясно, что Джессике не по силам вынести это напряжение. И однажды, вернувшись к себе в офис после длинного делового заседания, она неожиданно разрыдалась и поняла, что больше не может терпеть сложившееся положение вещей.

О чем она и заставила себя сказать Ринальдо в последнее свидание с мужем, когда, вернувшись из офиса, застала его у себя в кабинете.

– Я не знаю, что делать… Может, развестись, а? – спросила она с несчастным видом. – Я чувствую, что разрываюсь пополам. Не могу больше. И не думаю, что тебе доставляет удовольствие эта гадкая пародия на брак.

– Нет, не доставляет, – признал Ринальдо все тем же жестким тоном, каким разговаривал с женой с момента их ссоры.

– Что ж… кажется, к этому нечего добавить, – обреченно вздохнула Джессика.

А когда Ринальдо, ничего на это не ответив, попытался сменить тему разговора, устало пожав плечами, отправилась к себе спать.

Поскольку в ту ночь муж не явился к ней в спальню, Джессика решила, что и он осознал: их несчастливый брак по расчету подошел к концу. Ах, если бы я могла перестать любить Ринальдо так же легко, как добиться развода, печально думала она.

Джессика получила по почте от Лавинии толстый конверт. Старая подруга – и пока еще золовка – сообщала о предстоящей свадьбе со своим литературным агентом. Оказалось, к изумлению Лавинии, что Аккилини нашли этот брак весьма удачным, поскольку жених происходил из аристократической семьи.

Обрадованная хорошими новостями от подруги, Джессика была тронута, обнаружив в конверте официальное приглашение на бракосочетание. Свадьба должна была состояться через несколько недель в Милане, где жили родители жениха.

Не то чтобы она собиралась принять приглашение… Хотя они с Лавинией поддерживали связь, стараясь избегать всяких упоминаний о Ринальдо, вряд ли присутствие Джессики на подобном семейном торжестве будет уместно. В особенности учитывая то, что они с мужем собирались развестись.

Только она собралась бросить конверт в камин, как из него выпала страница из какого-то итальянского великосветского журнала. И там, прямо посредине, красовалась фотография Ринальдо, под которой Лавиния приписала жирным черным фломастером: «И что ты собираешься предпринять по этому поводу?»

На фотографии, сделанной на каком-то приеме, Ринальдо широко улыбался в камеру. Но он был не один: на руке у него висела роскошная Лоренца Кардуччи, чьи глаза отразили блеск фотовспышки.

Едва не задохнувшись от боли, Джессика упала в большое кожаное кресло. И лишь много времени спустя у нее хватило силы встать и кинуть в огонь злосчастную журнальную страницу.

Она лицом к лицу оказалась с неоспоримым фактом: чем бы ни кончился их с Ринальдо брак, ей некуда деваться от того, что она глубоко и сильно любит своего мужа.

Ресторан отеля «Мажестик» гудел как улей, когда Джессика пробиралась к столу, где уже ждала ее крестная мать.

– Извини, что опоздала, – проговорила Джессика, поспешно целуя в щеку пожилую женщину, садясь рядом и беря меню.

– Да, ведь тебе пришлось добираться издалека! – подразнила ее Роуз Стюарт.

– Еще бы! – усмехнулась Джессика: ее дом и офис находились в двух шагах от ресторана, а Роуз приехала в Эдинбург из Абердина. – У меня слишком много дел, – добавила она уже серьезно.

– Похоже, что так, дорогая! Ты сильно исхудала, – заботливо заметила пожилая женщина, когда они сделали заказ. – Тебе это не идет, – сказала Роуз и недовольно покачала головой, разглядывая бледное лицо крестницы и глубокие тени под голубыми глазами, некогда искрившимися радостью жизни. – Что-то случилось?

Хотя в ответ молодая женщина уклончиво пожала плечами, Роуз Стюарт вознамерилась докопаться до правды.

– Я правильно понимаю, что все дело в вашем странном житье на два дома?

– Ну… это довольно близко к истине, – медленно произнесла Джессика.

– Ничего удивительного, – сказала ее крестная мать. – Как показывает опыт, отношения между мужчиной и женщиной порой складываются непросто, даже если они обитают под одной крышей. Но раз твой муж живет по большей части в Италии… нетрудно догадаться, что все беды отсюда.

– Да. Нелегко приходится.

Джессика замолчала и стала вяло ковырять вилкой в тарелке.

– Нечего сидеть тут с таким видом, будто тебя завтра хоронят, – произнесла Роуз. – Если у тебя нелады с мужем, то лучше все мне рассказать. И тогда поглядим, что можно сделать. Ну же, детка, – нетерпеливо добавила она. – Уж ты-то должна знать, что я не дам тебе отвертеться. Начинай с самого начала!

Джессика слабо улыбнулась. Милая крестная была совершенно права: от нее ничего не утаишь. Роуз, казалось, без слов знала, когда в жизни крестницы что-то шло не так, и способна была дать хороший совет.

И, сначала с запинками, а потом все живее и живее, Джессика поведала всю подноготную о своем несчастливом и странном браке с Ринальдо.

– Так, значит, в постели все чудесно, а в остальном – хуже некуда? – ужаснулась Роуз, узнав, что Джессика живет так уже долгие месяцы. – Что ж… Очень жаль, что твой ненаглядный Ринальдо оказался колоссом на глиняных ногах. Однако… – тут крестная нахмурилась, – однако концы с концами не сходятся.

– О чем ты?

Роуз вздохнула и пожала своими еще очень красивыми плечами.

– Смотри-ка, милая: Ринальдо ведь весьма богат и безумно хорош собой. Так что, если бы он охотился только за деньгами для своей винодельческой фирмы, то вряд ли оправился бы за тридевять земель уговаривать тебя стать его женой. Поверь мне, даже в самой Италии найдется немало женщин покрасивее тебя, побогаче, да в придачу с родословной длиной в твою руку.

– Ну и что? – не поняла Джессика.

– А то, что роскошный красавец-богач синьор Ринальдо Аккилини легко бы нашел себе богатую жену со связями, не покидая пределов страны. Так почему же он так не поступил?

– А мне-то откуда знать?

Роуз вздохнула.

– Детка, но нельзя же быть такой бестолковой! Если Ринальдо спешно понадобилась богатая жена, зачем лететь за ней в Шотландию? И потом, неужели ты, в самом деле, не веришь, что Ринальдо мог влюбиться в тебя с первого взгляда? Поверь мне, такое случается… – добавила Роуз, когда Джессика недоверчиво улыбнулась.

– Извини. Приятно, конечно, так думать. Но вряд ли это мой случай, – сказала она, потупившись.

– Что ж, теперь, когда ты все мне рассказала, я подумаю, что можно предпринять.

– Если бы это было так легко… – с печальной улыбкой начала Джессика.

– Что мы имеем? – задумчиво перебила ее Роуз. – Два человека, связанные весьма сильным взаимным влечением, не уживаются друг с другом. Я правильно поняла?

Джессика кивнула.

– Увы, да. Ты совершенно права.

– Откуда следует неизбежный вывод: чтобы разобраться с бедами, вам с мужем надо сесть и хорошенько потолковать.

– Месяца два назад это сработало бы. Но с тех пор дела пошли много хуже.

Крестная надолго замолчала, раздумывая над словами Джессики. Затем произнесла:

– И все же, как мне кажется, у тебя еще есть возможность спасти твой брак. Все зависит от одного или двух узких мест.

– Каких же?

– Во-первых: по-прежнему ли ты любишь Ринальдо? Насколько я поняла, – произнесла Роуз с улыбкой, – любишь. А второй вопрос – что ты собираешься с этим делать?

Джессика поглядела на нее с удивлением.

– Ты хочешь, чтобы я забыла о том, что он натворил?

– Нет, конечно нет. Но поразмысли над сложившейся ситуацией еще раз. Ты искренне любишь этого человека. Он тоже питает к тебе глубокое чувство – это несомненно. Нетрудно поправить беду, раз Ринальдо не в состоянии противостоять твоим чарам! – сказала Роуз и весело рассмеялась, увидев, как яркий румянец вспыхнул на щеках крестницы. – По-моему, одна только гордыня мешает вам с Ринальдо решить ваши проблемы. Сесть и спокойно обсудить происходящее. А для этого кому-то из вас надо сделать первый шаг. И я, если честно, не думаю, что твой гордый итальянец сможет принудить себя к этому. Остаешься ты…

– Ох, нет, я, право, не смогу…

– Послушайся меня, детка, – твердо сказала Роуз. – Гордость не согреет тебя в постели. Вот причина большинства разводов: обычно хорошие люди злятся друг на друга только потому, что не в состоянии признать своей неправоты или простить того, кто сделал ошибку. Поверь мне, дорогая, – решительно добавила крестная, – в браке нет места гордыне! И раз кто-то из вас должен взять на себя инициативу, – продолжала она, – пусть это будешь ты. У тебя нет иного выхода, кроме как соблазнить собственного мужа – чтобы вернуть его в свою постель… и в свою жизнь.

Джессика невесело рассмеялась.

– Ты, кажется, не все понимаешь, Роуз. Дело не в супружеской измене, которую я могу простить или не простить в зависимости от своего желания. И не в гордости. Это моральная проблема: в действительности Ринальдо манипулировал моими чувствами, чтобы заставить выйти за него и получить деньги моего деда. И я не знаю, что делать с этим фактом. Никакие разговоры не помогут справиться с моим презрением к человеку, способному так поступить.

– Ты права, дорогая, – согласилась Роуз, – но только в том случае, если дело обстояло именно так. Но каких только чудес не бывает на свете, уж поверь мне! Ты, кажется, упоминала о приглашении на свадьбу, которое прислала тебе Лавиния. Ни разу не была в Милане и не знаю, что там устраивает твоя золовка. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы найти способ выяснить у мужа, зачем именно он женился на той женщине, на которой женился.

Довольная тем, что ее последнее замечание, судя по всему, попало в цель и заставило крестницу призадуматься, Роуз перевела разговор на дела фирмы и на то, как Джессика с ними справляется.

Когда молодая женщина собралась уходить, крестная тепло обняла ее и прошептала на ухо:

– Отправляйся в Италию и соблазни своего Ринальдо! Поверь мне, истинная любовь и сексуальное притяжение творят чудеса!

Конечно, крестная была сама доброта, когда предлагала Джессике решить все проблемы, соблазнив собственного мужа. Но… но ее с Ринальдо брак потерпел крах, и разделяющую их пропасть преодолеть невозможно…

Чем дольше Джессика размышляла над идеей отправиться на свадьбу Лавинии, тем меньше ей нравилась эта мысль.

Во-первых, там будет все семейство Аккилини. Зачем ставить и их, и себя в неловкое положение? Даже если Ринальдо еще не говорил родственникам, что собирается развестись, наверняка кто-то уже подозревает, что с их браком не все ладно.

Во-вторых, сам Ринальдо. Видеть его Джессике явно будет трудно. Так зачем доставлять себя лишние терзания?

Вот почему она решила вежливо, но твердо отказаться от приглашения.

Однако вскоре ей позвонила сама невеста.

– Но ты обязательно должна присутствовать на моей свадьбе! – воскликнула Лавиния. – Как же без тебя? Я этого не переживу! Ты испортишь мне лучший день моей жизни!

– Послушай, дело не в том, что я не хочу, – принялась объяснять Джессика. – Но я тут посмотрела на список дел… Он ужасает. Я просто боюсь, что…

– Нет, я не дам тебе от меня отделаться! – твердо заявила Лавиния и усмехнулась. – Я же знаю: тебе неловко. Правда?

Лучше не скажешь, усмехнулась Джессика, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку.

– Но тебе не о чем беспокоиться. Во-первых, я не сказала брату, что пригласила тебя, – продолжала Лавиния, явно не собираясь выпускать подругу из своих цепких коготков. – И потом, мы сестры или не сестры? Ну же! Положись на меня.

Джессика тяжело вздохнула.

– Но если ты не сказала Ринальдо, что пригласила меня, он очень сильно рассердится, особенно когда увидит меня уже в церкви. Мы собираемся развестись, чтобы ты знала.

– Ах, Джесси…

– Да и потом, я же не знаю Милан. Где я остановлюсь?

– Ну, пожалуйста, ты же моя самая лучшая подруга, – умоляла Лавиния. – Ты обязана быть на моей свадьбе!

– Мне очень не хочется тебя расстраивать, но…

– Предоставь мне все устроить, – быстро сказала Лавиния, почуяв, что Джессика колеблется. – В аэропорту, в Линате, тебя будет ждать машина, и я поселю тебя в самом роскошном отеле, какой ты только можешь вообразить.

– Звучит завлекательно!

– Так оно и есть. Отель не в самом городе, но даже ты сочтешь его шикарным жилищем. Что бы ни случилось, с удобствами у тебя проблем не будет.

– Спасибо тебе, большое!

– Уж поверь мне, я буду блюсти твои интересы, как свои собственные, – весело пообещала Лавиния, а затем серьезно прибавила: – Пожалуйста, Джесси, положись на меня. Ты ведь знаешь, как мне важно, чтобы ты, мой самый старый друг, присутствовала на моей свадьбе. Приезжай, ладно?

Ну как можно противиться подобной мольбе, вздохнула Джессика.

Прекрасно зная, что еще не раз пожалеет о своем решении, она согласилась не только присутствовать на свадьбе, но и воспользоваться удобствами, которыми бралась обеспечить ее золовка.

8

Это было не самое легкое из путешествий. Терпеливо ожидая, когда можно будет забрать вещи в миланском аэропорту Линате, Джессика никак не могла взять в толк, почему позволила золовке выбить из себя обещание присутствовать на свадьбе. Однако сделанного не воротишь.

Кроме всего прочего, предпраздничные недели всегда были самым горячим временем для виноторговцев. Одного из крупнейших шотландских импортеров итальянского вина, фирму «Маккормик», буквально осаждали оптовики и владельцы супермаркетов. Так что Джессика улетала в Милан, просто скрипя зубами от досады на себя саму.

Вот почему собиралась она в последнюю минуту, побросав вещи в сумку прямо перед отъездом в аэропорт.

– Поторопитесь, мадам. Машина уже ждет, – сказал утром Джеймс, вынося на улицу багаж Джессики, пока она, спустившись с лестницы, обнимала на прощание Мэри и забирала утреннюю почту со столика в холле…

Интересно, когда собирается приехать Ринальдо, и увидятся ли они до церемонии?

Лента багажного транспортера двинулась с лязгом и скрежетом, и Джессика, вздрогнув от неожиданности, пришла в себя. Забрав свою сумку, она с облегчением убедилась, что Лавиния держит слово: у главного входа ее ждал одетый в униформу шофер.

Покидая Линате в длинном черном автомобиле, Джессика поудобнее устроилась на мягком кожаном сиденье и подумала, что, возможно, грядущие испытания окажутся не столь страшными.

Конечно, все могло пойти наперекосяк. Причем с легкостью. А, учитывая «везение» Джессики, наверняка так и случится. Но пока было рано нервничать. Поскольку шофер не знал английского, а итальянский Джессики по-прежнему находился в зачаточном состоянии, она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Путешествие оказалось долгим, и Джессика поняла, что задремала, когда шофер открыл дверцу и разбудил ее вежливым покашливанием. Она подняла веки… и увидела перед собой самый настоящий средневековый замок – со стенами, башнями и бойницами.

Джессику тут же встретили и проводили в роскошные апартаменты. Дав на чай носильщику, который занес в номер ее вещи, она подошла к изящному письменному столу и набрала номер Лавинии.

– Так ты все же приехала! – радостно воскликнула золовка.

– Да, приехала. И я очень благодарна тебе за то, что ты все так замечательно устроила. Между прочим, – Джессика рассмеялась, – здесь, в самом деле, изумительно!

– Я знала, что тебе понравится!

– Как идут приготовления к свадьбе? Для невесты, которая завтра выходит замуж, у тебя на редкость спокойный голос.

– О, какие проблемы! – воскликнула Лавиния беззаботно. – Видишь ли, у меня замечательная свекровь. Она решила, что сама займется всякими скучными приготовлениями. Так что мне остается только одеться и пройти к алтарю в сопровождении Ринальдо.

– Относительно Ринальдо… – Джессика поколебалась мгновение. – Хмм… где он будет жить? В доме у твоих новых родственников?

– Нет. Хотя дом очень большой, в нем недостаточно гостевых комнат. Лауре и Романо с детьми будет удобнее здесь, а не в отеле. Так что… я точно не знаю, где сегодня остановится Ринальдо. Однако, – небрежно добавила Лавиния, – я могу разузнать, если хочешь?

– Нет-нет, спасибо, – поспешно сказала Джессика. – Путешествие меня изрядно утомило. И потом, мы ведь все равно увидимся завтра на венчании.

Затем она пожелала старой подруге всего наилучшего и положила трубку.

В чем, в чем, а в том, что ей не хочется видеться с мужем сегодня вечером, Джессика была совершенно уверена. Он тоже не обрадуется, увидев жену. И это еще мягко сказано! Скорее всего, разозлится, что его не предупредили. Так что Джессика предпочла бы столкнуться с Ринальдо нос к носу в присутствии толпы гостей, прибывших на свадьбу.

Чувствуя себя не в силах спуститься пообедать в ресторане, Джессика позвонила портье и заказала еду в номер, вознамерившись покамест принять горячую ванну.

Но первым делом она решила распаковать багаж и повесить в шкаф платье, в котором собиралась присутствовать на завтрашней церемонии. Разложив вещи по местам, Джессика уже собралась запихнуть в самый низ шкафа сумку, как вспомнила про утреннюю почту, которую в спешке засунула в карман сумки и про которую совершенно забыла.

– Наверняка одни счета, – проворчала она себе под нос, быстро проглядывая конверты, – нет ли чего срочного.

Но только письмо от юриста заслуживало немедленного внимания. Распечатав конверт и ознакомившись с его содержимым, Джессика опустилась на кровать, тупо уставившись в пространство. Затем взяла себя в руки и стала читать снова.

«Прошу прощения, что не сразу поставил Вас в известность…» – так начиналось письмо. Далее поверенный сообщал, что ложился в больницу на операцию и потому не мог написать раньше.

«Однако, получив извещение от итальянских адвокатов Вашего мужа (копия прилагается), я нуждаюсь в Ваших инструкциях касательно этого дела…»

Быстро проглядев копию письма, написанного по-итальянски на бланке нотариальной конторы в Фодже, Джессика вернулась к письму своего юриста.

Короче говоря, итальянские нотариусы сообщали поверенному Джессики, что их клиент намерен вернуть деньги, оставленные ему по завещанию мистером Энгусом Маккормиком. Синьор Ринальдо Аккилини с удивлением узнал о них, и у него нет ни желания, ни насущной необходимости принимать данную сумму. Тем более что мистер Маккормик предназначил эти деньги на модернизацию фирмы Аккилини, в чем отпала надобность, поскольку синьор Аккилини получил заем на нужную ему сумму еще до отъезда в Шотландию и до первой встречи с вышеозначенным мистером Маккормиком. Контракт между фирмой Аккилини и «Банко ди Бари» будет предоставлен по первому требованию синьоры Джессики Аккилини, если она пожелает с ним ознакомиться.

Итальянские юристы возвращали чек, упомянув, что синьор Ринальдо Аккилини больше не хочет слышать об этом деле.

– О нет… – простонала Джессика, как только до нее в полной мере дошел смысл письма.

Господи Боже, что же ей теперь делать? Ринальдо и в самом деле говорил ей правду и ничего, кроме правды. Он нашел деньги для своей фирмы еще до того, как отправился в Шотландию и встретился с ее дедом. Все это подтверждалось документально!

Чувствуя, что голова у нее идет кругом, Джессика откинулась на подушки и уставилась в потолок, пытаясь осознать тот факт, что своими руками разрушила их с Ринальдо счастливый брак. Во всем была виновата она. И только она. Головные боли, месяцы безнадежного одиночества – все это стало результатом ее собственной неспособности поверить человеку, которого она любила всем сердцем!

Как она могла быть такой глупой? Почему не положилась на Ринальдо? Как позволила обмануть себя выжившему из ума старику и злобной стерве?

Совершенно ошеломленная собственным неразумием, Джессика медленно села, а затем поплелась, как сомнамбула, в ванную.

Лежа в горячей воде и размышляя над случившимся, она чувствовала, что не может даже плакать. Глядя сухими глазами на облако пара над ванной, Джессика понимала, что сама низвергла себя из рая в ад. И она ничего не могла изменить.

А когда позже, уже вытираясь, услышала, как открылась дверь номера, Джессика почувствовала, что заказанная еда не полезет ей в горло.

Но что делать… Накинув голубой халат и перетянув его поясом, она крикнула: «Я сейчас!» – и вышла из ванной. А, сделав несколько шагов, застыла на месте, ухватившись за ближайший стул, чтобы не упасть.

Сапфирово-голубые глаза Джессики расширились от ужаса при виде высокого мужчины в элегантном кашемировом пальто. Тот в свою очередь, повернувшись на голос, смотрел на нее так, словно не верил собственным глазам.

– Джесси! – воскликнул Ринальдо ледяным тоном. – Ради всего святого, что ты здесь делаешь?

Несколько мгновений Джессика беспомощно взирала на мужа, совершенно неспособная вникнуть в происходящее. Только что она узнала, что муж ни в чем не повинен, – и вот он появляется! Хуже не придумаешь…

Опасения Джессики, что Ринальдо будет в высшей степени недоволен, обнаружив ее в Милане, оправдались в полной мере. Судя по тому, как сердито сверкали его черные глаза, он не намерен был давать ей спуску.

– Что за дурацкий розыгрыш? – спросил он, зловеще нахмурив черные брови. – Я требую, чтобы ты объяснила мне свое присутствие здесь!

– Чтобы я объяснила? – переспросила Джессика с нервным смешком. – Я как раз собиралась просить об этом тебя!

– Хватит шуток, – отрезал Ринальдо. – Это мой номер, и…

– Минуточку! – оборвала его Джессика. – Это мой номер. Должно быть, произошла какая-то ошибка. Я и понятия не имела, что ты остановишься именно в этом отеле, – добавила она, обхватив руками дрожащие плечи. – Полагаю, что тебя направили не в тот номер.

– Ничего подобного, – решительно произнес Ринальдо. – Поскольку не я заказывал комнаты, то просто спросил внизу, какой номер оставили для меня. И как видишь, – он продемонстрировал жене ключ, с которого свисала бирка с тем же номерком, что и на ключе Джессики, – это мои апартаменты…

– Ошибаешься! – запротестовала Джессика. – У меня точно такой же ключ! – Она подбежала к небольшому изящному столику у двери, схватила свой ключ и показала мужу. – Кроме того, – уверенно заявила Джессика, – номер мне заказывала Лавиния. Так что, очевидно…

– Лавиния?! – рявкнул Ринальдо, выхватывая ключ из рук жены и убеждаясь, что номера совпадают.

Он резко повернулся и устремился к телефону. Последовал короткий разговор по-итальянски, смысл которого Джессика не поняла. Затем Ринальдо, выругавшись вполголоса, швырнул трубку на рычаг.

– Так это, значит, не твои комнаты? – спросила Джессика.

– Напротив, моя драгоценная, это мои – и твои – комнаты! – Ринальдо зло рассмеялся. – Этот номер заказан для синьора и синьоры Аккилини. Похоже, моя милая сестрица слишком много на себя берет!

Джессика не сводила с мужа широко распахнутых глаз.

– Я никак не могу поверить… Но ведь Лавиния не стала бы… Как она могла?

– Как бы то ни было, факт остается фактом. И поверь мне, – угрюмо добавил Ринальдо, – я устрою еще тот нагоняй счастливой невесте! Однако это пустяки, – решительно продолжил он, – я найду тебе другой номер.

Вся во власти противоречивых эмоций, Джессика подумала, что, хотя ее дурные предчувствия оправдались, Ринальдо все же теперь знает, что она в Италии и будет завтра на свадьбе. Одной проблемой меньше.

Однако Джессика не имела понятия, что делать со свалившейся на нее информацией. Вряд ли сейчас было подходящее время просить прощения. Она даже не знала, с чего начать.

Погруженная в свои мысли, Джессика не видела, как Ринальдо опять берется за телефон, чтобы позвонить портье. И потому вздрогнула, когда через несколько минут он снова с грохотом швырнул трубку и с недовольным видом повернулся к жене.

– Мне сообщили, что отель заполнен гостями, приехавшими на свадьбу, – произнес Ринальдо с холодом в голосе. – У них для тебя ничего нет, кроме комнаты горничной на самом верху.

Джессика секунду смотрела на мужа, а затем фыркнула, едва не рассмеявшись.

– Ты шутишь!

– Конечно же, нет! – отрезал Ринальдо.

– Но неужели ты и впрямь думаешь, что я… что я поселюсь в «комнате горничной на самом верху»? – недоверчиво спросила Джессика. – Кроме того… я заняла этот номер первая! И потому останусь здесь! – агрессивно заявила она, вскинув подбородок.

– Не смеши меня! – прорычал Ринальдо, сбрасывая пальто и швыряя его – очень по-хозяйски – на большую двуспальную кровать. – Ты что думаешь, это я буду жить в комнате для горничной? – изумленно спросил он. – Ничего подобного!

– Вот это здорово! Значит, для меня, твоей жены, эта комнатушка подойдет, а для великолепного синьора Ринальдо Аккилини нет? – взорвалась Джессика, и тут до нее неожиданно дошло, что муж, видимо, собирался поселиться в одном номере с этой ужасной женщиной, с Лоренцой Кардуччи.