Текст книги "Медовый месяц"

Автор книги: Xэрриет Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Но это же очень много! – воскликнула она.

Однако ее собеседник пожал плечами.

– Ваше состояние от этого не пострадает. Ваш дедушка, насколько я помню, выразился в том смысле, что, раз уж вы выходите замуж за синьора Ринальдо, это не самое плохое помещение капитала.

Вернувшись в большой пустой дом, и ходя взад-вперед по кабинету деда, Джессика пыталась уяснить сказанное поверенным. Получалось, что, как ни крути, между ее дедушкой и Ринальдо существовала определенная договоренность. Ведь приписка была сделана в тот день, когда Ринальдо, после четырех проведенных в Абердине дней, улетел в Италию.

Все, что сказала Лоренца Кардуччи, все, что сказал старый Витторио Аккилини, встало на свои места. Необязательно обладать сверхвысоким интеллектом, чтобы понять, что именно произошло месяц назад в тот безумный уик-энд.

Во-первых, дядя Витторио хотел, чтобы племянник женился, и притом на богатой женщине. И похоже на то, если только она правильно поняла слова дяди Ринальдо, – что синьор Витторио и мистер Энгус сговорились обо всем по телефону.

Джессика прекрасно знала: ее деду тоже не терпелось пристроить внучку. Старому Энгусу хотелось, чтобы у Джессики было на кого опереться, когда она станет наследницей всего его состояния.

И тут, словно в ответ на молитвы старика, появляется Ринальдо, якобы приехавший лично искать потерянную партию вина.

Джессика знала, что он провел некоторое время в офисе ее деда. Тогда-то они и могли составить этот план, сказала себе она, дрожа от ярости при мысли, что оказалась марионеткой, пусть и не в чужих руках.

А когда Ринальдо по приезде в Абердин заметил, как действует на Джессику его обаяние, то наверняка решил, что это его шанс. И ухватился за него обеими руками. Поскольку легко догадался, что Джессика до сих пор влюблена в него. И ему не составило никакого труда свести с ума глупую наивную простушку.

Нет, надо отдать ему должное, Ринальдо работает быстро! Всего три дня безумного секса – и Джессика с радостью пообещала выйти за него замуж.

А затем он вернулся в Эдинбург сообщить прекрасную новость деду. И улетел в Италию.

Ничего удивительного, что дядя Витторио был счастлив как дитя! Кажется, все – кроме нее, конечно, – знали, что, когда умрет ее старый дедушка, Ринальдо получит достаточно денег, чтобы расширить свою компанию, как он того желал.

Лоренца права: она, Джессика, и в самом деле тупая идиотка, пойманная в ловушку брака по расчету…

По мере приближения дня поминальной службы – и прилета Ринальдо – Джессике казалось, что только гнев на собственную глупость и на омерзительное поведение мужа дает ей силы жить. Беда заключалась не только в том, что она подпала под чары Ринальдо. Даже теперь, зная, какой он подлец, Джессика не могла изгнать его из своего сердца. Она жаждала Ринальдо и сходила с ума от неистового желания.

Единственное благо, что из-за разницы во времени между Калифорнией и Эдинбургом они почти не разговаривали по телефону. Джессика собиралась объясниться с мужем, но не через океан!

И хотя ее по-прежнему обуревали гнев и ярость, более жуткое чувство снедало Джессику – ощущение полного одиночества. Она теперь осталась одна во всем мире.

Да, у нее были крестная мать, друзья. Но семьи не было. Ни сестер, ни братьев, ни родителей, ни тетей с дядями – совершенно никого, кто поддержал бы ее в это тяжелое время. Поэтому-то Джессика ничего не могла поделать с растущим чувством беспредельного одиночества. Ведь ее предал муж – единственный человек, на которого она полагалась и которого любила всем сердцем.

Спустившись к завтраку в день поминальной службы, которая должна была состояться в одиннадцать часов, Джессика подумала, что глупо ожидать возвращения Ринальдо.

Да и с какой стати ему приезжать? Он знает, что получит необходимые ему деньги. Так зачем притворяться дальше, зачем строить из себя любящего и преданного мужа?

Джессика посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась при виде бледного лица, которое казалось еще бледнее из-за черного траурного платья.

За столом она не смогла проглотить ни крошки, только выпила кофе, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Она взглянула на часы: десять. Через полчаса за ней приедет машина. Секретарь покойного мистера Энгуса позаботился, чтобы внучка его патрона прибыла в церковь раньше гостей.

И тут совершенно неожиданно Джессика услышала глубокий голос Ринальдо – тот здоровался с Джеймсом, дворецким, – и его уверенную поступь: муж шел по коридору в кабинет.

– Извини, что я так поздно, дорогая, – сказал он, бросая дипломат на ближайший стул. – Едва успел на самолет, спешил изо всех сил. Как ты?

– Как я? – Джессика пронзительно рассмеялась. – О, чудесно! Лучше не бывает!

– Что с тобой? – спросил Ринальдо, слегка нахмурившись.

– Надо тебе сказать, я нанесла чрезвычайно любопытный визит семейному поверенному как раз после твоего отъезда. Я уверена, ты теперь прекрасно знаешь, что можно не заботиться о деньгах на модернизацию своей компании… Мой дедушка сдержал обещание, не так ли? – угрюмо добавила Джессика.

Ринальдо пожал плечами.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал он и благодарно кивнул Джеймсу, который внес в кабинет поднос с кофейником и чашками. – Как раз то, что мне нужно. Полет был длинным и до ужаса утомительным, – сообщил Ринальдо, наливая себе кофе. – Будешь еще, Джесси?

– Нет, спасибо, – ответила она, глядя вслед Джеймсу, который вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

После этого Джессика судорожно перевела дыхание и почувствовала, что у нее дрожат колени.

– Извини, что пришлось оставить тебя одну. Надеюсь, тебе было не очень тяжело без меня, – сказал Ринальдо и нахмурился, видя напряжение, написанное на бледном лице жены. – С тобой все в порядке, любимая?

– Нет, со мной не все в порядке! – отрезала она, а затем в деталях поведала мужу о своем визите к адвокату.

– Но, Джесси, я думал, что больше не услышу этой чепухи! – раздраженно воскликнул Ринальдо.

– Лично мне уже не кажется, что это чепуха! – возразила Джессика.

– Я предпочел оставить эту неправдоподобную байку без внимания, – заявил Ринальдо, игнорируя восклицание жены, – поскольку предположил, что все дело лишь в ядовитых словах моей смутьянки-родственницы Лоренцы.

– С которой, как она мне сообщила, у тебя была интрижка! И может быть, вы до сих пор спите вместе – откуда мне знать? – процедила Джессика сквозь зубы.

– Дио мио! С какой стати? Эта женщина ничего для меня не значит! – прорычал в ответ Ринальдо, а затем принялся убеждать Джессику, что у него и в мыслях не было жениться на ее деньгах. – Как ты только можешь так думать, Джесси? Как можешь быть настолько непроходимой дурой? – восклицал он, явно утратив над собой контроль. – Неужели ты совсем меня не знаешь, раз веришь подобной ереси?

Но насколько могла судить Джессика, факты трактовались однозначно. И подтверждались документально.

– Если, как ты говоришь, я верю ереси, объясни, откуда взялась приписка к завещанию, которую дедушка сделал через несколько часов после того, как ты объявил о твоем желании жениться на мне? – ехидным тоном поинтересовалась Джессика, чувствуя, как голова начинает раскалываться от боли. – Теперь ты станешь доказывать, что и Лоренца Кардуччи, и твой дядя Витторио лгали? Или что приписка – подложная? – издевательски добавила она.

– Нет, не стану. Если ты решила поверить Лоренце и моему дяде – это твое дело. Но ты очень ошибаешься насчет денег, которые мне оставил мистер Энгус! – горячо произнес Ринальдо, который, не в силах усидеть на месте, принялся расхаживать по кабинету. – Я ничего не знал о них. Я не просил этих денег и не ждал их!

– Так я и поверила!

– Не стану утверждать, будто мне не была нужна такая сумма, – продолжил Ринальдо чуть более спокойно.

Он опустился в кресло и взъерошил руками кудрявую шевелюру.

– Ну, конечно же! – Джессика издала нервный смешок. – И теперь ты мне будешь рассказывать, что все случившееся – результат стечения обстоятельств, да?

Взвинтив себя до крайности, Джессика оказалась совершенно не в состоянии контролировать свои поступки и слова. Одержимая негодованием, она металась по кабинету, проклиная Ринальдо и размахивая руками как безумная.

– Все, довольно! – решительно сказал он, быстро поднялся и, подойдя к Джессике, положил ей руки на плечи.

– Не прикасайся ко мне! – взвизгнула она, оттолкнув мужа. – Твои чары на меня больше не действуют!

– Успокойся, Джесси. Гневом ты ничего не достигнешь.

– Ну вот, наконец-то ты сказал правду! – с горечью воскликнула Джессика. – Теперь мне все ясно. Я была дурой, разве нет? Все той же глупой школьницей с мозгами, забитыми романтической чепухой. Ты знал, что некогда я влюбилась в тебя по уши. Почему бы еще раз не попробовать охмурить меня, решил ты.

– Прошу тебя, Джесси, это же безумие! Ради Бога приди в себя!

– О, манипулировать мною оказалось на редкость легко! – Одержимая болью и гневом Джессика почти не слышала Ринальдо. – Наверняка вам обоим понравился этот план. Я так и вижу вас вместе: «Она всегда была без ума от тебя, мой мальчик. Так почему бы тебе не съездить в Абердин?» – передразнила она голос своего деда.

– Ничего такого не было, – горячо возразил Ринальдо. – Да, я виделся с мистером Энгусом. И обсуждал с ним, как коллега с коллегой, состояние дел и мои надежды, связанные с модернизацией семейной фирмы.

– А, так ты признал наконец хоть часть правды!

– Однако уверяю тебя, Джесси, что твое имя всплыло лишь единожды, когда твой дедушка сказал, что ты управляешь отделением его фирмы в Абердине, куда наверняка попал потерянный груз.

– Да неужели?

И Джессика презрительно рассмеялась.

– Клянусь, я говорю правду! – взорвался Ринальдо. – Если честно, я скрыл от тебя только одну вещь: когда мы обедали в тот день, твой дедушка сказал мне, что дни его сочтены. Но он не хотел, чтобы ты знала об этом, и я с уважением отнесся к его воле. И это, – добавил он, в упор глядя на жену, – единственное, что я утаил от тебя!

– Ну, моего дедушки больше нет на свете, так что подтвердить или опровергнуть твои слова он не сможет, не так ли? – возразила Джессика. – И как ни крути, а возможный сценарий событий, который я набросала, очень соответствует тому, что произошло на самом деле!

– Дио! – не выдержал Ринальдо и выругался вполголоса по-итальянски. – Что мне еще надо сделать, чтобы вбить разум в твою пустую голову?

– Так, значит, во всем виновата моя пустая голова? А вот твой дядя думает иначе. И Лоренца тоже! Поскольку она сообщила мне, что вы сотрудничаете отныне – и в постели, надо думать, тоже, – мне остается только предположить, что ей виднее.

– Если муж и жена не доверяют друг другу, у них нет будущего! – с жаром произнес Ринальдо. – И ты веришь словам этой мерзавки больше, чем моим?

– Не думаю, что она солгала! – выкрикнула Джессика. – Вы оба друг друга стоите. Так что больше не смей прикасаться ко мне! Если честно, – добавила она, содрогнувшись, – то от мысли, что ты касался меня, после того как спал с Лоренцой, меня тошнит.

Ринальдо стоял, молча глядя на Джессику непроницаемо-черными глазами.

– Я одного не понимаю: почему ты так низко себя ценишь, Джесси? – спросил он наконец. – Но кажется, ты и обо мне не слишком хорошего мнения…

– Я… я презираю тебя! – воскликнула она.

Эхо ее голоса все еще звенело под высоким потолком комнаты, когда раздался стук в дверь.

– Мадам, машина за вами уже прибыла, – сказал Джеймс и, бросив один-единственный взгляд на бледные лица супругов, поспешно удалился.

Впоследствии, когда Джессика вспоминала поминальную службу, ей с трудом удавалось подавить дрожь при мысли об этом дне – самом ужасном дне за всю ее жизнь. К естественной глубокой скорби по единственному близкому человеку прибавилась боль от разрыва с Ринальдо.

Выйдя из дому, Джессика с мужем не имели возможности продолжить личный разговор ни в машине, ни в церкви. Следовало отдать должное Ринальдо: он, добросовестно выполняя свой долг, был рядом с женой всю службу. Однако если раньше его присутствие обернулось бы поддержкой, теперь Джессика осталась без помощи или ободрения: такой непреклонный был у него вид, такое сурово-неприступное выражение лица.

Обратный путь оказался еще более тягостным, чем дорога в церковь. Обвинения Джессики и отказ Ринальдо признаться в своих проступках вкупе с выдвинутым им против жены обвинением в недостатке доверия возвели между ними непреодолимую преграду.

Джессика понятия не имела, что им теперь делать. Пока они шли от машины к дому, она пыталась сообразить: что они могут сказать друг другу после ссоры? Ринальдо, судя по всему, задавался тем же вопросом.

Едва переступив порог холла, Джессика поспешила к себе в спальню принять лекарство, чтобы облегчить сильную боль в висках, которая мучила ее весь день. Но только она прилегла, чтобы дать таблетке подействовать, дверь с шумом отворилась.

– Как я понимаю, мне нет смысла дольше оставаться в этом доме. Поскольку мне здесь совершенно не рады, – объявил Ринальдо ледяным тоном. – Более того, у меня дела в Фодже. Вот почему я намерен вернуться в Италию сегодня же вечером.

Джессика рывком села в постели и прижала дрожащую руку к раскалывающейся голове.

– Но… но нам надо поговорить… Я хочу сказать, не можем же мы просто… – беспомощно начала она.

– О нет! – Черные глаза Ринальдо гневно блеснули. – Мне больше не о чем говорить с тобой, Джесси. Раз ты так относишься ко мне, я не представляю, что мы можем сказать друг другу. Сейчас или в будущем.

После этого он ушел, оставив Джессику оплакивать свое разбитое сердце и потерю мужа.

Как ухитрилась протянуть следующие несколько дней, она не имела ни малейшего понятия. Похоже, ее спасла необходимость взяться за дела принадлежащей ей отныне фирмы.

Конечно, Джессика чувствовала себя подавленной и безнадежно одинокой. Но по крайней мере, у нее оставалось мало времени на мысли о собственных проблемах, раз ей приходилось постоянно думать о проблемах компании.

К несчастью, дурные предчувствия Джессики оправдались в полной мере: взяться за управление фирмой после человека, который не уступал никому и малой доли своих полномочий, оказалось в высшей степени нелегко. И Джессика с самого начала смирилась с тем, что они с главным менеджером терпеть друг друга не могут, а значит, придется сносить его ехидные замечания в ее некомпетентности, граничащие с откровенной грубостью.

Но она не могла себе позволить отвлекаться на подобные мелочи. Теперь вся энергия Джессики шла на то, чтобы вникать в суть дел. И ей не только приходилось отныне работать от зари до зари, но и сидеть с бумагами по ночам.

Зато она падала в постель совершенно без сил, почти не находя времени, чтобы поплакать над своим разрушенным браком. Поскольку с момента отъезда Ринальдо в Италию Джессика не получала от мужа никаких вестей…

Наверняка развлекается сейчас с этой сучкой Лоренцой, мрачно размышляла Джессика однажды поздно ночью. Измученная бессонницей, она спускалась в кухню сделать себе чашку чаю.

Несмотря на боль, кольнувшую ее при мысли о сплетенных в любовном объятии Ринальдо и чувственной итальянки, Джессика в глубине сердца не верила, что муж изменял ей, пока они были вместе. Конечно, интрижка в прошлом вполне вероятное дело. Но женская интуиция подсказывала Джессике, что во время короткого ухаживания и их брака Ринальдо не смотрел с желанием ни на одну женщину, кроме нее.

Но ее дикие обвинения, высказанные в сердцах, в запале их ссоры с целью отомстить мужу болью за боль, могли снова толкнуть его в объятия Лоренцы. Однако Джессика уже ничего не могла поделать. И уж конечно, супружеская измена в ее глазах выглядела менее тяжким грехом, нежели обман. Ведь Ринальдо притворился, будто любит ее, чтобы получить денежки ее деда! А если все-таки мысль об интрижке Ринальдо с Лоренцой причиняет ей сильную боль, так это только потому, что она, Джессика, очень слабая женщина!

Однако время шло, в офисах «Маккормика» установили новое оборудование, и новая глава фирмы почувствовала, что ей удалось отчасти модернизировать старинную компанию. И хотя Джессика пыталась уверить себя, что презирает негодяя, женившегося на ней из-за денег, она обнаружила, что испытывает некую симпатию к Ринальдо, который столкнулся с теми же проблемами, приняв бразды правления фирмой семейства Аккилини.

Джессика также понимала, что муж очень занят, поскольку будущее семейного предприятия зависело от урожая винограда в Апулии.

По этой причине, а еще из-за собственной гордости и упрямства она сама попыталась разобраться с серьезными проблемами прихода и расхода средств. Однако когда обнаружилось, что старший менеджер, которого Джессика никогда не любила, присвоил значительную сумму из средств компании, молодая женщина поняла, что нужно действовать как можно быстрее. И она не могла искать помощи ни у кого, кроме мужа.

– Да, конечно, я знаю, что у тебя свои дела, – процедила она сквозь зубы, дозвонившись в Фоджу. – Поверь, я бы и не подумала обратиться к тебе, если бы могла этого избежать. Проблема в том… – Джессика заколебалась, а затем набрала воздуху в грудь и выложила все начистоту: – Проблема в том, что у меня недостаточно опыта и я не знаю, как поступить в сложившейся ситуации. В первый момент мне больше всего хотелось вышвырнуть мерзавца на улицу и передать дело в суд. Но потом я решила, что это повредит репутации фирмы. Так что мне делать? Дать ему уволиться и смириться с потерей?

– Сейчас я слишком занят, чтобы решать твои проблемы, – сообщил Ринальдо жене. – Однако я подумаю, что можно сделать, и, возможно, прилечу в Эдинбург, – добавил он и положил трубку.

– Пустая трата времени! – сердито воскликнула Джессика, но услышала в ответ лишь длинные гудки.

Незачем было унижаться, признаваясь, что не можешь справиться с проблемой, расстроилась она. Этому типу наплевать на жену…

Вот почему Джессика так удивилась, когда, вернувшись на следующий день домой, обнаружила в своем кабинете мужа.

– Ради всего святого, что ты здесь делаешь? – спросила она, хватаясь за спинку стула по причине неожиданной слабости в коленях.

– Я все еще твой муж, что бы там ты ни думала по этому поводу, – холодно ответил Ринальдо.

– Ох, извини… я не хотела быть грубой… Просто никак не ожидала увидеть тебя так скоро, вот и все, – с удивлением услышала Джессика собственные слова.

Ничего странного в этом нет, думала она, когда они сидели в парадной столовой, почти не прикасаясь к еде. Ринальдо наверняка перекусил в самолете. А Джессика… Джессика изо всех сил старалась смириться с весьма огорчительным фактом: ее до безумия волнует присутствие мужа.

Она поднялась перед ужином к себе в спальню в полной панике. Выбирая, во что переодеться, Джессика ужасалась себе самой. Одного только взгляда на Ринальдо оказалось довольно, чтобы ее сердце забилось как бешеное. Она без труда распознала и ощущение болезненного возбуждения, и тяжесть во всем теле – словом, симптомы сексуального влечения были, что говорится, налицо.

К счастью, благодаря спокойствию Джеймса, который прислуживал за ужином, создавалось впечатление, что Ринальдо вернулся из обычной деловой поездки, и ужин прошел весьма сносно.

– Тебе придется по-тихому уволить этого мошенника и смириться с растратой. Да, я знаю, это ужасно бесит, – сказал Ринальдо с холодной улыбкой, беря с тарелки кусочек сыру и отпивая глоток красного вина. – Но ты должна позаботиться о добром имени компании и принять меры, чтобы впредь ничего подобного не произошло.

– Да… да, я полагаю, ты прав, – пробормотала Джессика, пытаясь сосредоточиться на словах мужа. – Но как это сделать? Мне надо дать ему рекомендацию? Или…

– Я устроил так, что смогу пробыть в Эдинбурге несколько дней и решить за тебя эту проблему, – сказал Ринальдо, и от его высокомерного снисходительного тона Джессика чуть не заскрежетала зубами. – Естественно, возникнет необходимость подыскать нового менеджера. Хорошо бы также посоветоваться с вашим юристом. И надо проинформировать банк о сложившемся положении.

Джессику мучило искушение послать Ринальдо к черту, однако она знала, что ей придется смириться. Хотя она и не желала иметь дел с мужем, выбора у нее не было – если она хотела спасти свою фирму. По правде говоря, мне вообще следует быть благодарной за то, что Ринальдо не стал вспоминать старое, сказала себе Джессика.

После кофе она, извинившись, быстро покинула столовую и поднялась к себе в спальню. Скользнув под одеяло и выключив свет, Джессика с удовольствием вспомнила, что Ринальдо, хотя и в своей несколько покровительственной манере, признал, что она многого достигла. Вероятно, именно по этой причине Джессика изо всех сил старалась не касаться в разговоре болезненных тем, связанных с их личными отношениями.

Перебирая в памяти события этого вечера, она закрыла глаза и незаметно для себя уснула. Ринальдо должен был ночевать в одной из гостевых комнат. Поэтому вполне понятно, что она вздрогнула и внезапно проснулась, когда ее коснулась чья-то рука.

Ее испуганный вскрик заглушили мужские губы. И вот уже руки Ринальдо ласкают ее груди и бедра, прогоняя невольный страх и пробуждая желание, которое она не могла скрыть или сдержать.

Джессика уже никак не могла помешать Ринальдо раздуть тлеющие угольки в неукротимое пламя. Ошеломленная силой сжигающей ее страсти, она все же осознавала, что муж использует секс как оружие. Которому она, увы, не могла противостоять.

– Кажется, ты, несмотря на твои угрозы, хочешь, чтобы я касался тебя, – прошептал Ринальдо ей на ухо. – Так ведь? Ты хочешь, чтобы мои руки ласкали твое тело, – добавил он, чувствуя охватившее Джессику возбуждение, когда он сжал ее набухшие соски. – Ну же? – требовательно спросил он. – Ты хочешь меня?

Судорога, волной прошедшая по телу Джессики, сделала ее совершенно беспомощной.

– Да… да, я хочу тебя, – прошептала она, пойманная в ловушку собственной страстью, не помня ни о чем, кроме безумного желания снова принадлежать мужу, желания настолько сильного, что оно причиняло почти физическую боль.

– Хорошо же, – пробормотал Ринальдо.

Но Джессике было уже не до триумфа, прозвучавшего в его голосе. Она теряла рассудок от жгучих прикосновений губ и рук мужа.

Одержимая ненасытным желанием, Джессика не знала, не почудился ли ей низкий стон, который издал Ринальдо, когда нетерпеливо раздвинул ее бедра и вошел в нее. На пульсирующий ритм движений его мощного тела она отозвалась безумным порывом, который захватил обоих, доведя их страсть и взаимное вожделение до нестерпимого накала.

Потом, когда они молча лежали в темноте, Джессика прошептала:

– Зачем?

– Затем, Джесси, что ты все-таки моя жена. И хотя ты считаешь иначе, я не из тех людей, которые изменяют жене. И еще потому, что мне стало понятно за ужином, что ты сходишь с ума от желания, – добавил Ринальдо и иронически рассмеялся, прежде чем покинуть ее спальню.