Текст книги "Медовый месяц"

Автор книги: Xэрриет Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Хэрриет Гилберт
Медовый месяц

1

– Я, в самом деле, не понимаю, Ринальдо, почему ты упрямишься. Неужели не видишь, что это был бы идеальный выход из создавшегося положения?

– Ничего подобного!

Уставившись на тщедушного пожилого человека в инвалидном кресле, Ринальдо Аккилини изо всех сил пытался обуздать обуревающие его раздражение и досаду.

Ринальдо не только любил своего дядю Витторио. Он еще и прекрасно осознавал, что ему следует быть крайне терпеливым со стариком, которому пришлось после тяжелого сердечного приступа передать бразды правления семейным бизнесом племяннику.

– Да, я согласен, что ситуация непростая, – признал Ринальдо, ероша свои густые кудрявые черные волосы. – Что совершенно необходимо обновить весь процесс виноделия. Да, я понимаю, – произнес он, пожимая плечами, – что найти несколько миллионов будет нелегко. Однако, как мне кажется, эту проблему я уже практически решил. И ваше предложение нахожу неприемлемым!

Дядя тяжело вздохнул. Нет, не понять мне нынешнюю молодежь, печально сказал он самому себе. Они совсем не торопятся найти себе пару. И Ринальдо – красивый, богатый, за которым бегала чуть ли не половина римских девушек, – не стал исключением из правила. Однако племяннику исполнилось тридцать четыре: пора бы подыскать себе пригожую благоразумную невесту с хорошим приданым и остепениться.

– Меня и твою покойную тетушку поженили наши родители. Хотя это был брак по расчету – породнились два семейства, испокон веку занимавшихся виноделием, – он оказался на редкость счастливым. Несмотря на то что, увы, Господь не благословил нас детьми, – ворчливо добавил дядя Витторио.

– Знаю, дядя. И я очень ценю вашу заботу.

– Что ж, надеюсь, у тебя хватит ума не связываться с Лоренцой, – пробормотал он. – Эта твоя «кузина», может, и смазлива, но она еще доставит тебе немало проблем, вот увидишь! – заметил старик и, взглянув на окаменевшее лицо племянника, понял, что зашел слишком далеко.

– Благодарю за… добрый совет, – холодно произнес Ринальдо. – Однако должен вам сказать, что, как это ни странно, я уже достаточно взрослый, чтобы самому разобраться со своей личной жизнью. Без посторонней помощи.

– Тогда… – старик пожал плечами, – должно быть, я действительно несколько перестарался со своими добрыми советами.

С губ Ринальдо сорвался угрюмый смешок.

– Не «должно быть», а точно! Как бы то ни было, погоня за богатой невестой вовсе не входит в число моих жизненных приоритетов.

– Однако я бы очень хотел, чтобы…

– Откровенно говоря, я гораздо больше думаю о новых контрактах, – решительно произнес Ринальдо, меняя тему разговора. – В частности нам необходимо пробиваться на рынки Франции и Германии. Я также надеюсь заинтересовать кое-какие фирмы в Штатах, – добавил он и бросил взгляд на часы. – Вот почему я сейчас должен вернуться к работе. А завтра я уезжаю в деловую поездку по Европе, – сказал Ринальдо, поднимаясь и направляясь к двери. – К несчастью, у меня нет возможности покинуть Фоджу больше чем на неделю. Но если я добуду эти контракты, то смогу сделать передышку… И позволить себе строить серьезные планы на будущее.

– Ты упомянул об Америке. А как насчет Великобритании?

Уже положив руку на ручку двери, Ринальдо медленно повернулся к дяде и нахмурился.

– Вообще-то, я не собирался туда. Но, похоже, вы правы: мне придется заехать в Шотландию. Что-то я беспокоюсь о наших лучших винах, которые мы отправили в Эдинбург Маккормику уже с месяц назад.

– А в чем дело?

– Пока не знаю, – признался молодой человек, слегка пожав плечами. – Затерялся груз, что ли. Я провисел на телефоне два дня, пытаясь его найти. Но безуспешно.

– Ну, такую большую партию нетрудно обнаружить…

– Что я и хотел втолковать этим упрямым шотландцам! – Ринальдо иронически рассмеялся. – Я знаю, дядя, что Энгус Маккормик – ваш старый друг, но его фирма работает так, будто на дворе девятнадцатый век!

– Можешь считать нас с Энгусом недовымершими динозаврами, – сердито проворчал дядя. – Но если бы ты навестил его, тебе бы это не повредило. Он все же один из умнейших людей в нашем бизнесе.

– Хмм… Я поразмыслю над вашим предложением, – пообещал Ринальдо, снова берясь за ручку двери. Но по всему было видно, что его не очень-то вдохновляет идея общения со старым другом дяди. – А пока… будьте здоровы, дядя Витторио, берегите себя. Я вернусь к следующему понедельнику, – добавил он с улыбкой и вышел из комнаты.

Торопливо шагая по коридору к главному входу дядиного дома, Ринальдо с сочувствием думал о пожилом больном человеке, отныне прикованном к креслу. Однако он прекрасно понимал: если бы дядя покинул место главы компании сразу, как только узнал о том, что у него больное сердце, семейный бизнес не пришел бы в такой беспорядок. К несчастью, старик тогда отказался слушать врачей и продолжал заниматься делами. Он уступил место племяннику, только с трудом оправившись после очень серьезного сердечного приступа.

И потому Ринальдо пришлось, бросив Рим и многообещающую карьеру юриста, специалиста по налогообложению, мчаться в апулийское захолустье. Дома, в Фодже, он столкнулся с множеством неотложных проблем.

Самая серьезная из которых – это модернизировать бизнес, уходящий корнями в позапрошлый век, напомнил себе Ринальдо, выйдя из дому и сбегая по ступенькам к спортивному автомобилю, припаркованному в тени олив.

На виноградниках семейства Аккилини выращивали виноград, из которого производили чуть ли не лучшие на юге Италии вина. Однако создавалось впечатление, что синьор Витторио никогда не слышал даже о пишущих машинках. Он даже не считал нужным толком вести записи: чем меньше бумаг, тем лучше, любил говорить старик…

Побарабанив пальцами по рулю, прежде чем включить зажигание, Ринальдо подумал, что, если ему повезет, сегодняшняя встреча с банкирами поможет решить большую часть проблем. Чем раньше он начнет перестраивать семейный бизнес, тем лучше!

Проводив взглядом серебристый «ламборджини», который исчез за поворотом в облаке белой пыли, Витторио некоторое время сидел в задумчивости перед открытым окном. Старик прекрасно отдавал себе отчет в том, что Ринальдо было нелегко отказаться от весьма успешной юридической карьеры. Нет, племянник не жаловался… Но внезапно бросить друзей, коллег и чудесную холостяцкую квартирку в Риме – и все почему? Да потому что он один из всех Аккилини способен был заниматься семейным делом… На это отважился бы не каждый.

Увы, ему, немощному старику, никак не облегчить ношу Ринальдо. Но… вдруг у него получится помочь племяннику найти необходимые деньги?

Хоть он и прикован к этому чертовому креслу, есть еще порох в пороховницах. Витторио усмехнулся и, добравшись до телефона, стоящего на письменном столе, набрал номер.

– Добрый день, – произнес он, когда на другом конце взяли трубку. – Могу я говорить с синьором Энгусом?

Приблизительно в это же время, хотя и очень далеко от Фоджи, Джессика Маккормик выругалась себе под нос и раздраженно бросила трубку.

С главным менеджером эдинбургского офиса отношения у нее не заладились, с самого начала. И, похоже, этот скользкий двуличный тип опять пытался повесить на Джессику и ее подчиненных собственные грехи!

Ну, с какой стати он решил, будто груз высококлассного вина попал сюда, в абердинское отделение? А где-нибудь поближе к Эдинбургу, скажем, в Данди или в Керколди, поискать и не пробовал. Или у себя под носом, в подвалах на площади Шарлотты…

Однако, если честно, Джессику в этот момент меньше всего беспокоило исчезновение дорогостоящего груза. Поскольку – хотя ей и приятно было узнать, что глава «Аккилини» устроил выволочку этому ничтожеству Джексону – она едва не лишилась чувств, услышав, кто именно теперь возглавляет итальянскую фирму.

– Ринальдо? Ринальдо Аккилини? – выдохнула она через несколько минут, когда ей немного полегчало.

– Да. Вы, конечно, в курсе, что Витторио Аккилини передал фирму ему?

– Нет… нет, я не знала, – пробормотала Джессика.

Трубка едва не выпала из ее дрожащей руки, пока бедняжка пыталась переварить ошеломляющее известие.

– Ну-ка, ну-ка! Такая умница мисс Джессика Маккормик – и не в курсе последних событий в нашем деле! Совсем тиной заросли в своем захолустье, – добавил эдинбургский менеджер с гадким смешком.

Чувствуя себя слишком потрясенной, чтобы осадить Джексона, она молча слушала, как тот разглагольствовал о том, что мистер Энгус, дед Джессики, не очень-то доволен, мягко выражаясь, пропажей груза.

– Мистер Энгус говорит, что, раз уж Ринальдо Аккилини вышел на тропу войны, мы должны как можно быстрее отыскать эту партию вина. Ведь парень ко всему прочему юрист. Такие, как он, не успокоятся, пока не отсудят у вашего дедушки все до последней нитки! Так что настоятельно рекомендую еще раз тщательно просмотреть все квитанции. Иначе у вас будут весьма крупные неприятности, – злорадно добавил Джексон под конец и положил трубку.

Все еще не оправившись от известия, что Ринальдо теперь управляет винодельческой и виноторговой фирмой семейства Аккилини, Джессика глубоко вздохнула. Совершенно бессмысленно сидеть тут в полной прострации, будто мне врезали в солнечное сплетение, сказала она себе, дрожащей рукой приглаживая свои длинные светлые волосы. Ей необходимо было собраться с силами и попытаться что-то предпринять.

Все-таки прошло уже целых восемь лет с тех пор, как она в последний раз видела этого человека, в которого безнадежно влюбилась. Но ведь ей тогда исполнилось всего восемнадцать! А молоденькие девушки всегда влюбляются в кого попало. Таков закон природы. Нельзя сказать, чтобы за эти восемь лет у Джессики никого не было. Однако никто из бойфрендов не затронул ее сердца. Но Джессика не видела в этом ничего страшного: она еще успеет встретить мужчину своей мечты!

В качестве менеджера абердинского отделения фирмы своего деда ей часто приходилось иметь дело с винами, произведенными компанией «Аккилини». Так зачем же впадать в панику при одном лишь упоминании имени Ринальдо?

И вообще, если бы Джессика не постаралась выкинуть из головы все, связанное с семейством Аккилини, до нее рано или поздно дошло бы, что Ринальдо наследует своему дяде. Точно так же, как сама Джессика в свое время займет место дедушки.

Компания «Маккормик» была основана в начале девятнадцатого века далеким предком Джессики, капитаном Дунканом Маккормиком, который женился на богатой вдове-итальянке. Он начал торговать в Шотландии винами с виноградников жены в Калабрии. Со временем «Маккормик» стала весьма процветающей фирмой и ныне считалась одной из старейших в Шотландии. Более того, стоимость недвижимости, которой владело семейство, постоянно возрастала.

Полтора с лишним века управление фирмой переходило от отца к сыну, но эта цепь наследования прервалась, когда трагически погибли в автокатастрофе родители малышки Джессики. Поскольку ее отец был единственным сыном Энгуса, девочка, которую вырастили дед и бабушка, оказалась единственной наследницей и фирмы, и всего состояния.

Однако, судя по всему, упованиям Джессики, что дедушка будет управлять компанией еще долгие годы, не суждено было сбыться. Мистер Энгус так и не оправился после смерти своей горячо любимой супруги, и с каждым днем здоровье его становилось все хуже и хуже. И Джессику ужасала перспектива взвалить на свои плечи ответственность за семейный бизнес Маккормиков.

Правда, дедушка сделал все возможное, чтобы внучка справилась с этой ролью. Он был очень доволен, когда Джессика успешно сдала экзамены на магистра виноделия. Но еще больше его порадовало то, что у внучки обнаружился так называемый нюх на вино. И теперь, управляя отделением фирмы «Маккормик» в Абердине, она успешно набиралась необходимого опыта.

Однако невозможно было закрыть глаза на тот факт, что наследнице всего состояния семейства Маккормик исполнилось только двадцать шесть лет. И что хозяйствование в маленьком провинциальном отделении отличается от управления огромной фирмой, как небо от земли…

Но пока это были только перспективы. А сейчас Джессике следовало забыть о прошлом, выкинуть из головы старую историю и приняться за поиски пропавшей партии вина.

Однако это оказалось легче сказать, чем сделать…

Четыре дня спустя, несмотря на утомительные розыски на складе, в винных подвалах и в магазине, Джессике так и не удалось обнаружить следов исчезнувшего груза. Проверка квитанций тоже не дала результата. Похоже, где бы вино ни запропастилось, это случилось не в Абердине!

Но от этого было не легче. А тут еще Джессике так и не удалось проигнорировать упоминание о Ринальдо Аккилини, и в результате ей опять начал сниться тот ужасный сон… тот кошмар, который не оставлял ее так долго. И теперь она каждое утро просыпалась на смятых простынях, дрожа от стыда и обиды, чувствуя, что подушка промокла от слез…

Старинная мощенная камнем площадь. Солнце светит на ярко-голубом небе. Гремит музыка – праздник в самом разгаре. Процессия людей в карнавальных костюмах показывается из узкой средневековой улочки.

И тут ее гнедой, испуганный грохотом барабанов и невиданным зрелищем, становится на дыбы – слишком уж она молода и неопытна в обращении с горячим скакуном!

Сейчас Джессика упадет на булыжную мостовую… И тут появляется он! Весь в черном, он пробирается к ней сквозь толпу, хватает гнедого под уздцы, и Джессика со слезами облегчения падает ему в объятия прямо из седла…

И вот уже вечер. Они танцуют, и разноцветные фонарики бросают трепещущие отблески на смуглое лицо под шапкой черных кудрей. А черные глаза… они гипнотизируют Джессику, она не видит ничего, кроме них… Затем они бегут по темным улочкам, запрыгивают в средневековый экипаж, и стук копыт по булыжнику гулко отдается в ночной тишине. Ее спутник медленно обнимает Джессику, она трепещет, чувствуя жар его тела…

– Я люблю тебя, Ринальдо! Всем сердцем люблю!

Но внезапно он отталкивает ее.

– Что? Да ты еще слишком мала, чтобы знать о любви! – презрительно восклицает он и высаживает девушку из экипажа. – Езжай к себе домой, в Шотландию, и подрасти сначала!

Потрясенная Джессика смотрит ему вслед, слезы слепят ее…

А ведь она приложила массу усилий, стремясь похоронить болезненные воспоминания тех лет, когда была слишком юна и невинна, чтобы понимать, насколько жестокой может быть жизнь. И теперь Джессику бесило, что одного-единственного упоминания имени Ринальдо хватило, чтобы этот темный, опасный мужчина снова появился в ее снах.

Вот глупость! Рана, нанесенная им, зажила годы назад, зачем же опять ее тревожить? Джессика злилась на себя, хотя понимала, что рано или поздно кошмар ее оставит и она вернется к обычной размеренной спокойной жизни.

Она как раз размышляла об этом, когда телефон на столе издал резкую трель. Был полдень четверга.

– Ой, здравствуй, дедушка! Да-да, все чудесно, – поспешно сказала Джессика. – Нет, мне очень жаль, однако я так и не нашла эту партию. Я перебрала все бумаги в офисе… и ничего. Может быть, посмотреть еще…

– Боюсь, уже поздно, – перебил внучку Энгус. – Представитель итальянской фирмы собирается самолично проверить наши склады.

– Но это же совершенно ненужная трата времени! – запротестовала Джессика. – В Абердине этого груза нет! Ведь не могли же мы потерять такую большую партию вина!

– И, тем не менее, Ринальдо Аккилини сейчас находится в моем офисе, здесь, в Эдинбурге…

– Что?!

– …и я думаю, что ближе к вечеру он объявится у тебя в Абердине.

– Но… но офис уже закроется, – возразила Джессика, еле шевеля губами; костяшки пальцев, которыми она сжимала трубку, побелели от напряжения. – То есть… я хотела сказать, что ему незачем ехать к нам, поскольку его треклятого вина здесь нет!

– Джесси, да что с тобой? – удивился дедушка. – Какая муха тебя укусила? Я-то надеялся, что ты примешь синьора Ринальдо со всей любезностью…

– Ну да… конечно. Извини, – беспомощно пробормотала она, не в силах унять охватившую ее лихорадочную дрожь. – Ой, я только что вспомнила… – поспешно начала Джессика. – Если он собирается появиться сегодня вечером, я закажу ему номер в какой-нибудь миленькой деревенской гостинице. «Чевичейз» подойдет? Там отлично кормят, и…

– Девочка моя, ты, видно, не в себе, – прервал ее Энгус. – Мы сотрудничаем с Аккилини давным-давно. Синьор Витторио – мой старый друг. Как я после этого могу позволить его племяннику остановиться в какой-то там деревенской гостинице, пусть даже и премиленькой? Нет, Ринальдо – наш гость и будет жить в нашем доме.

– В нашем доме? – эхом откликнулась Джессика, она явно утратила способность соображать здраво.

– И я совершенно уверен, что ты примешь гостя подобающим образом, – решительно заявил дедушка, прежде чем положить трубку.

– Господи, Боже мой… что же мне теперь делать? – услышала Джессика собственный прерывающийся голос.

Потом она вскочила и забегала по офису, поняв, что дела плохи как никогда. Почему она не сказала дедушке, что отпустила экономку с мужем на неделю в Лотиан, погостить у замужней дочери? Бросив взгляд на часы, Джессика убедилась, что те уже уехали.

– Да успокойся же ты! – прикрикнула Джессика на саму себя, остановилась и сделала несколько глубоких вздохов, чтобы утихомирить разыгравшиеся нервы.

Дом большой, комнат для гостей в нем более чем достаточно, и она как-нибудь сумеет справиться с синьором Ринальдо. В конце концов, она уже не малышка-глупышка и ей случалось принимать в качестве гостей деловых партнеров деда. И потом, сколько лет назад она видела Ринальдо в последний раз? Правильно, восемь. Да он, наверное, женился и обзавелся кучей детей, как принято у итальянцев. Кроме того, дедушка сказал, что синьор Аккилини прибудет только к вечеру…

Так что, если заказать обед в местном ресторанчике и говорить исключительно о делах, проблем не предвидится. А когда до Ринальдо дойдет, что его драгоценного вина в Абердине нет, он удалится восвояси не позднее полудня пятницы.

Следовательно, незачем сидеть в офисе, страдая Бог знает от чего! Чем раньше она появится дома и приготовит комнату для гостя, тем лучше.

Все еще чувствуя себя, как заведенная до предела часовая пружина, Джессика начала расслабляться, лишь сидя за рулем своего маленького спортивного «порше». Наконец за окном автомобиля замелькали вишневые деревья, росшие вдоль аллеи, которая вела к Черри-хаусу.

Джессика всегда любила этот старинный особняк, построенный еще в середине восемнадцатого века. Семейство Маккормик приобрело его в викторианские времена, когда ее прапрапрадед женился на девушке родом из этих мест. Джессика с радостью ухватилась за работу в Абердине именно потому, что это позволило ей поселиться в Черри-хаусе.

Эдинбург, конечно, очень красивый город, но что сравнится с тишиной полей и прохладой гор? Вот о чем думала Джессика, ставя автомобиль в гараж и медленно идя к дому. Особенно вечером чудесного летнего дня, когда слышно лишь воркование голубей и далекий гул работающего на поле трактора.

Приготовив комнату для гостя как можно дальше от собственной спальни, Джессика обнаружила, что ей нечем заняться. Бесцельно слоняясь по пустому дому, она чувствовала, как внутри нее снова нарастает напряжение.

Да с какой стати Ринальдо помнить тот случай, когда неловкая молоденькая девушка выставила себя на посмешище? – убеждала себя Джессика. Однако ничто не помогало: перед мысленным взором продолжал маячить призрак Ринальдо Аккилини. С шапкой кудрей цвета воронова крыла, с дерзким блеском в темных глазах, осененных густыми длинными черными ресницами, он выглядел донельзя привлекательным! Поэтому не было ничего удивительного в том, что впечатлительная юная девушка, только что окончившая школу, немедленно потеряла голову из-за самого красивого мужчины, которого ей случилось встретить. Вдобавок этот молодой человек оказался братом лучшей подруги, с которой она всегда проводила каникулы.

И не одна Джессика подпала под чары двадцатишестилетнего Ринальдо. Все женщины огромного и разветвленного семейства Аккилини в возрасте от девяти до девяноста точно так же обожали его.

– Только погляди на них! – давилась смехом Лавиния. – Так и бегают за братом. Вот дурочки, правда?

Но я, конечно, была самой большой дурочкой из всех, мрачно подумала Джессика. И тут же разозлилась на себя: как же можно переживать из-за того, что случилось столько лет назад? Она дернула себя за выбившуюся из прически прядь белокурых волос. Так не годится!

И смех и грех: она шагает взад-вперед, все сильнее заводясь с каждой минутой в ожидании приезда этого типа. Свежий воздух и физические упражнения пойдут мне на пользу, решила Джессика. Прогулка верхом наверняка поднимет настроение и успокоит нервы.