Текст книги "«Антика. 100 шедевров о любви». Том 1"

Автор книги: Wim Van Drongelen

 
Молча молитесь!
Сурового моря и Врат
Скалистых соседи!
А ты, о Латоны дитя,
Сетей богиня и гор…
О, призри, богиня:
 
 
Cтопою девичьей
К подворью священному я,
Где золотом блещет карниз
Над лесом могучим колонн,
Я, чистая, к чистой иду…
Я – жрицы твоей рабыня…
Раздолье родимых лугов,
Где кони пасутся, и башен
Красу, и садов
Европы тенистых нега,
И предков могилы – забыты.
 

Из двери святилища показывается Ифигения с небольшой свитой храмовых прислужниц; из них одна несет тяжелый золотой сосуд со смесью, приготовленной для возлияния.

Хор

(обращаясь к Ифигении)

 
Вот и я… что тебя заботит?
И зовешь, зачем ты зовешь
К Артемиде меня, о дева?
Дева – дочь вождя, что под Трою
 
 
Мириады привез пловцов
И судов весельных и славных
Десять сотен – о дочь Атридов,
Славы громкой Атридов?
 

Ифигения

 
Увы мне, увы!
Рабыни, туманом
Тяжелым увита я слез…
Я стонов и воплей смягчить
Напевами лиры и музы
Искусством не в силах, рабыни…
И беды, что сердце сжимали,
 
 
В надгробную жалобу льются…
Я плачу о брате: его
Мне ночь, на небе бледнея,
Явила умершим…
Конец тебе, дом наш, конец
И вам, Танталиды… И ужас,
И горе, о Аргос, тебе…
О, демон! Единственный брат мой
Ужели подземным так сладок?
В обитель Аида за ним
 
 
Из кубка умерших, струею
Хребет орошая земли,
Что ж медлю свершить возлиянье?
Источник горных телиц,
И Вакхову сладкую влагу,
И труд золотистой пчелы
Пролить в усладу для мертвых?
(К одной из прислужниц).
Подай мне кубок золотой
И влагу пенную Аида.
 

(Делает возлияние).

 
Ты же, во мраке цветущий
Сын Агамемнона, слушай
Тени твоей это дар…
Мне на могилу твою
С жаркой слезой не дано
Локон нести золотой.
Аргос священный далеко,
И на родимой земле
Тенью кровавой живу я.
 

Хор

 
Как эхо тебе отзовусь я
 
 
Напевом азийским, царевна…
Мила надгробная песнь
Почившим, и сладко она
В мрак ночи подземной для них,
С пеаном несхожая, льется…
Увы, увы! Атридова дома повержен
Сияющий скипетр. Увы!
И отчего дома
Очаг догорел…
Скажи, с кого из блаженных
Аргосских царей это зло,
 
 
Царевна, растет?..
С Пелопа ль, когда, на летучих
Своих колесницах кружа,
Он тестя осилил
И в волны низвергнул Миртила,
Начало ужаснейших зол?
То Гелия яркое око
Покинуло путь вековой…
И вот по чертогам,
Вслед за руном золотым,
Убитых печальная цепь
И цепь потянулась несчастий.
 
 
И кара за кровь Танталидов,
Поверженных раньше, не хочет
Покинуть чертога – и демон
С тех пор на тебя, о царевна,
Злой яростью пышет…
 

Ифигения

 
Мне демон недобрый на долю
Достался, и, пояс девичий
Спуская, меня обрекла
Родимая мукам… В ту ночь
Суровую выпряли Парки
Мне первую нить.
На то ли в чертоге своем
Весеннюю розу
Меж эллинских дев
 
 
Когда-то сиявшая Леды
Злосчастная дочь
Носила меня и растила,
Чтоб грустную жертву обета
Под нож нечестивый отдать
Отцовский, ребенка?
О, горе, о, горе! Зачем
К песчаным наносам Авлиды
Меня колесница влачила,
Невесту Аида?
Как здесь я живу
В печальных садах,
У чуждого лютого моря,
 
 
Без мужа, без сына, без друга,
Забытая дальней отчизной?
Не Геру Аргосскую арфой
Я славлю, – и песню челнок
У ткацкого стана другим
Поет, когда образ выводят
Паллады искусно они,
А подле – титанов. Увы!
Не ризы богини, здесь кровь
Гостей, на алтарь пролитая,
Узоры выводит; стенанья
Тяжелые их – моя песня,
Их слезы – мое рукоделье…
Но доля суровая жрицы
Забыта – я плачу теперь
О брате, осиленном смертью
 
 
В далекой отчизне его…
Еще у кормилицы нежной
Я дома тогда оставляла
Младенчика, нежный цветок…
К груди ее сладко прижавшись,
У матери спал на руках
Аргосского трона наследник.
 

Ифигения погружается в молитву.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Те же и пастух со стороны моря. Это человек немолодой, слабого сложения. Он без шапки, видимо, сильно утомленный, взволнованный.

Корифей

 
Покинув брег морской, сюда пастух
К тебе идет с какой-то новой вестью.
 

Пастух

(ищет глазами Ифигению, потом подходит к ней с поклоном)

 
Атрида дочь и чадо Клитемнестры,
Внемли вестям нежданного гонца.
 

Ифигения

(с неудовольствием поднимая голову)

 
Чем мысли ты мне хочешь перебить?
 

Пастух

 
Лазурь волны к утесам Симплегады
Двух молодых скитальцев принесла:
Богине дар отрадный – украшенье
Ей на алтарь. Фиалы приготовь,
Огонь и меч для освященья жертвы.
 

Ифигения

 
Скитальцы те откуда же, пастух?
 

Пастух

 
Я эллинов узнал, и только, дева!
 

Ифигения

 
Но их имен ты уловить не мог?
 

Пастух

 
Один из них другого звал Пиладом.
 

Ифигения

 
А как Пилад другого называл?
 

Пастух

 
Не услыхав, кто скажет это, жрица?
 

Ифигения

 
Но как вы их увидели и как,
Напав на них, вы ими овладели?
 

Пастух

На берегу безлюдных волн морских…

Ифигения

 
А для чего ж вам было море, пастырь?
 

Пастух

 
Мы шли омыть стада росою волн.
 

Ифигения

 
О, с самого начала… Сердце просит
Узнать, как вы могли их захватить.
Я способ знать хочу, пастух. Так долго
На алтаре божественном у нас
Кровь эллинов, алея, не струилась.
 

Пастух

 
Когда меж скал втекающее море
Уже принять готовилось стада,
В расселине, прибоем неумолчным
Проделанной, где под навесом сбор
Пурпуровых улиток происходит,
Едва отхлынут волны – наш пастух
Двух юношей увидел…
Тихо. Тихо
Они крались обратно… «Пастухи,
Он говорит, – там демоны таятся!»
Тут набожный меж нас нашелся. Руки
Воздел он и молиться стал безвестным.
 
 
«О, дивный сын, – молил он, – Левкофеи,
Страж кораблей, владыка Палемон,
О, смилуйся над нами! Диоскуры,
Коль это вы, иль вы, Переев род,
Где пятьдесят сияет сребротелых
И дивных нимф…» Но тут другой пастух,
Все бреднями считающий, вмешался
И осмеял святошу. «Вы не верьте,
Что боги там, – сказал он, – то пловцы;
Корабль у них разбило, а обычай
Неласковой страны, быть может, им
По слухам уж и раньше был известен,
Не тайна же, что Артемиде в дар
Гостей мы убиваем». Большинство
Его словам поверило, и тут же
Решили мы явленных изловить
 
 
Для алтаря.
Вдруг видим, из скитальцев
Один и сам подходит. Головой
Так странно стал он потрясать, и стоны
Нам тяжкие послышались, а руки
От ужаса как будто заходили
У странного. Безумствуя, как ловчий,
Когда собак сзывает, завопил он:
«Смотри, смотри, Пилад: исчадье Ада,
Змея… А вот вторая… Ай! в меня
Нацелились… Гляди… гляди – ехидны
Со всех сторон ужасные на ней,
И все – в меня!.. О боги, боги! Третья!
От риз ее огнем и кровью пышет,
Крылатая кружит, и на руках
Мать, мать моя у чудища… И ею
Она меня сейчас придавит… Ай!..
 
 
Уже бросает каменную глыбу…
Она убьет меня. Куда укрыться?..»
Конечно, вид вещей ему не тем
Казался, и мычанье телок наших
Да лай собак в уме его больном
Стенаньями Эриний отдавались…
Припав к земле, мы ожидали смерти,
Не разжимая губ… Но вот тяжелый
Он обнажает меч… И, точно лев,
Бросается… на стадо… Он Эриний
Мучительных преследует, но только
Телиц бока его железо порет,
 
 
И пеною кровавою уже
Покрылась зыбь залива. Не глядеть же
Нам было на разбой. Мы стали к битве
Готовиться, я раковину взял
И затрубил, чтобы созвать окрестных.
Иль рослых мы и молодых гостей
Могли б одни осилить, пастушонки?
Что мигом тут народу набралось!
Но вот глядим – безумья весел буйных
И свист и плеск утихли разом, – гость
На землю пал, и пеной подбородок
Покрылся у недужного. Лицом
Нам счастье повернулось – ни одна
Свободною на миг не оставалась
Из рук, – и град летел в него каменьев.
 
 
А друг меж тем больному пену с губ
Полою утирал и от ударов
Его плащом искал загородить,
Он о больном заботился так нежно…
Глядим, и тот поднялся, уж не бредит;
Прибой волны враждебной увидав
И тучу зла, нависшую над ними,
Он завопил, но камнями в ответ
Со всех сторон друзей мы осыпали.
 
 
И вот призыв грозящий излетел
Из уст его: «Пилад, коль неизбежно
Нам умереть – со славою умрем.
Меч из ножен, товарищ!» Блеск тяжелых
Мечей по чаще нас рассеял; но
Один бежит, а десять напирают,
С каменьями – отгонят тех, и вновь
Бежавшие являются и мечут.
А веришь ли, из мириады рук
Хоть бы одна удачей похвалилась
Добычи нам богиня не дала.
 
 
Не дерзостью, усердьем мы пришельцев
Осилили… их оцепив кольцом
Измученным, мы вышибли камнями
Мечи из рук, – и преклонить колени
Усталость их заставила. К царю
Мы пленников доставили, а царь
Лишь посмотрел на них – и посылает
Тебе для омовения и жертвы.
Ты ж у богов, о дева, жертв иных
И не проси. Довольно чужестранцев,
Которые попались нам, и нож,
Что над тобой в Авлиде заносили,
Элладою оплаканный, падет…
 

Корифей

 
Ты дивное поведал – кто бы ни был
По злым волнам до нас доплывший гость.
 

Ифигения

 
Веди же их сюда, а остальное
Меня одной касается, пастух.
 

(Отпускает его кивком головы, пастух с поклоном, уходит в сторону моря).

Без пастуха.

Ифигения

 
О сердце, ты, как гладь морская, было
И ласково, и ясно, и, когда
На эллина я налагала руки,
Ты плакало… Но сон ожесточил
Тебя. Орест не видит больше солнца
 
 
И слез моих вам, жертвы, не видать.
Какая это истина, подруги,
Теперь я поняла, что, кто несчастен,
К счастливому всегда жесток, ему
За прошлые свои он слезы платит…
 

Пауза.

 
Не разобьет же дуновеньем бог
Еленину триеру в Симплегадах,
Не приведет же жертвой к алтарям
Проклятую иль Менелая – разве
Не из-за них в Авлиде, как тельцу
Алтарному, мне пересекли горло
Данайцы и отец, родной отец,
 
 
Над жертвой нож подъявший? О, увы мне.
Забвенье мук нам не дано… С мольбой
Не раз тогда я руки простирала
К его лицу; цепляясь за колени
Отцовские, я говорила:
«О!
Отец, мой брак постыден – под твоим ли
Мне умирать ножом, когда средь жен
Пирует мать. Что делаешь? Чертоги
Аргосские нам оглашает флейта…
А я, невеста, гибну. Иль Аид
Пелеевым, отец, назвался сыном,
Который был обещан мне, к кому
 
 
Меня влекла коварно колесница,
Чье ложе крови полно!»
 

Пауза.

 
Помню, я,
Лицо закрыв тогда прозрачной тканью,
Не смела брата с полу приподнять
Бедняжки больше нет; стыдилась, помню,
Поцеловать сестру – меня чертог
Пелея ждал. И сколько нежной ласки
Я берегла для нового свиданья,
До Аргоса.
 

Пауза.

 
Орест, коль точно нет
Тебя в живых, каких ты благ лишился,
Какой удел тебя завидный ждал,
Наследника отцовского!
О, мудрость!
 
 
Лукавая богиня! К сердцу желчь
Вздымается: убитого коснися,
Родильницы иль мертвого – и ты
Нечист – от алтаря ее подальше!
А человечья кровь самой в усладу…
Не может быть, чтоб этот дикий бред
Был выношен Латоною и Зевсом
Был зачат. Нет, нет, не поверю я,
Чтоб угощал богов ребенком Тантал
И боги наслаждались. Грубый вкус
 
 
Перенесли туземцы на богиню…
При чем она? Да разве могут быть
Порочные среди богов бессмертных?
 

Хор

Строфа I

 
Вы, синие, синие волны,
Где с морем сливается море,
Где жало аргосской осы
Когда-то по лютой пучине
К брегам азиатским Ио
Помчало от пастбищ Европы!
О, кто же вы, люди? О, кто вы?
Еврота ль зеленый тростник
Покинув и светлые воды,
Священные ль волны Диркеи
Забыв, к нераспаханным нивам
Пришли вы, где дочери Дня
Пролитая смертными кровь
Алтарь орошает обильно
И храма колонны кропит?
 

Антистрофа I

 
Иль парные весел еловых
Удары средь пенья и шума
Затем рассекали волну,
И парус затем надувался,
И двигался быстрый корабль,
Чтоб после богатством чертоги
Одни пред другими кичились?
Средь бедствий надежда мила,
Но жажда сердец неутешна
У тех, кто, по волнам блуждая,
И в варварский город заходит
За грузом богатства и славой
Кто суетной вечно влеком…
Есть люди, что грани не видят
Желаньям; но скромный милей.
 

Строфа II

 
Как миновала лодка
Скалистые ворота,
Финеевы утесы,
С прибоем неусыпным?
Пока вдоль берегов
Морских она стремилась
Средь плесков Амфитриты
И пятьдесят вокруг
Плясало в хороводе
Сребристых Нереид?..
И Нота и Зефира
Дыханье на корме
Колеса рулевые
Ворочало со скрипом,
Когда на остров горный,
От птичьих стай весь белый,
Ристалищем Ахилла
И славный и прекрасный,
Пустым и лютым морем
Стремились эти люди?
 

Антистрофа II

 
О, если бы моленья
Царевнины свершились!
О, если б чадо Леды,
Елена нам досталась
Из Трои и росой
Ей локоны кровавой
Покрыл бы нож царевны!
О, если бы свой долг
Спартанка заплатила!
Но слаще б весть была,
Что это из Эллады
Пловец меня из рабства
Освободить причалил
От горестной неволи…
О, если б сны сбылися
И мне побыть досталось
В моем родимом доме
И в городе отцовском
Среди подруг и кровных
Вкусить усладу гимнов…
 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Со стороны моря показывается толпа пастухов; впереди ведут связанных Ореста и Пилада.

Ифигения, Орест, Пилад, пастухи, свита.

Корифей

(заметив приближение толпы)

 
Ах… вот они… вот… в наручниках оба…
Вот новая жертва богине…
Идут… Потише, подруги!
 
 
Вот к храму подходят они,
Эллады славные дети.
Нелживые речи вещал
Тот пастырь рогатого стада.
 

(К Ифигении).

 
А ты, о царевна, прими их,
Коль мил обычай таврийский
Тебе – не Эллады закон
Той жертвы святой бы не назвал.
 

Ифигения

(к хору)

 
Ну хорошо, довольно…
Угодное богине – вот забота
Моя и первая…
 

(К пастухам).

 
Освободите их,
Священному не подобают узы…
 

(Служанкам).

 
А вы идите в храм и приготовьте,
Что указует нам на этот раз
Обычай… О, увы!..
 

(К юношам).

 
Кто ваша мать, о гости, что когда-то
Носила вас, отец, сестра – коль жребий
Вам дал сестру? Каких она теперь
Цветущих потеряет братьев, сразу
Двоих, и одинокой станет! Да,
Узнал ли кто, кому судьба какая
Назначена? Решение богов
Во мраке крадется, и если зло
Готовится кому, оно от взора
Завешено. Не различает ум,
Куда ведет нас жребий.
Но откуда
Вы прибыли, несчастные? и долго ль
 
 
Блуждали вы, покуда в этот край
Вас принесло? О, долгая с отчизной
Вам предстоит разлука под землей.
 

(Закрывает руками глаза).

Орест

 
Что плачешь ты, иль нам грозящий жребий
Ты отягчить задумала, жена?
Не знаю, кто ты. Мудрый не захочет,
Когда Аид ворота перед ним
Уж распахнул, бессильными слезами
Мучительный одолевать недуг.
Из одного, жена, мы двух несчастий
Не сделаем, – и глупыми прослыв,
И с жизнию расставшись. И пускай
Судьба свое берет. А ты над нами
 
 
Не причитай, пожалуйста; закон
Кровавый ваш нам, женщина, известен.
 

Ифигения

 
Один из вас Пиладом назван был
Я слышала, и знать хочу – который?
 

Орест

(указывая на Пилада)

 
Коль радует узнать тебя – так вот он.
 

Ифигения

 
Из эллинов; а гражданин какой?
 

Орест

 
Что выиграешь, коль узнаешь это?
 

Ифигения

 
Вы братья? Мать одна носила вас?
 

Орест

 
Да, братья мы – сердцами, но не кровью.
 

Ифигения

 
А ты, скажи, как наречен отцом?
 

Орест

 
Поистине мне имя – Злополучный.
 

Ифигения

 
Я говорю не о судьбе, пловец…
 

Орест

 
Что имя вам? Над трупом издеваться?
 

Ифигения

 
Иль жаль тебе назвать себя, гордец?
 

Орест

 
Меня казни, но имени не трогай.
 

Ифигения

 
И родины ты мне не назовешь?
 

Орест

 
Я осужден, и в том не вижу пользы.
 

Ифигения

 
Иль милости я не могу просить?..
 

Орест

 
О, я горжусь отчизной – это Аргос.
 

Ифигения

 
Не шутишь ты? Ты в Аргосе рожден?
 

Орест

 
Я из Микен, жена, когда-то славных.
 

Ифигения

 
Но изгнан ты?.. Иль как ты здесь, скажи…
 

Орест

 
Изгнанник я – и вольный и невольный.
 

Ифигения

 
Как сладко мне аргосца увидать!
 

Орест

 
Тебе, жена, но не аргосцу сладко.
 

Ифигения

 
Душа горит… твоих послушать слов.
 

Орест

 
К ярму беды подвесок? Я не спорю…
 

Ифигения

 
О Трое мне прославленной скажи…
 

Орест

 
И снов таких ты не желай, как Троя.
 

Ифигения

 
Ее уж нет, скажи? Взята копьем?
 

Орест

 
Да, Трои нет… Молва вам не солгала…
 

Ифигения

 
И Менелай Елену получил?
 

Орест

 
К несчастию… для близкого мне мужа.
 

Ифигения

 
Но где ж она? Мы с ней не разочлись.
 

Орест

 
Спартанцево в чертогах ложе делит.
 

Ифигения

 
Всей Греции… не мне одной… чума!
 

Орест

 
И я вкусил от этих сладких браков.
 

Ифигения

 
Но эллины… вернулись ли и как?
 

Орест

 
Один вопрос, и тысяча ответов.
 

Ифигения

 
Пока ты жив, вестей добыть горю.
 

Орест

 
Но разделяй свои вопросы, жрица.
 

Ифигения

 
Там вещий был Калхант, вернулся он?
 

Орест

 
В Микенах слух прошел, что будто умер.
 

Ифигения

 
Хвала богам! Ну, а Лаэртов сын?
 

Орест

 
Все странствует, но жив, судя по слухам.
 

Ифигения

 
О, пусть бы век Итаки не видал!
 

Орест

 
Нет, не кляни! И так неладно дома…
 

Ифигения

 
Фетиды сын еще живет, скажи?
 

Орест

 
Нет, для других справлял он брак в Авлиде.
 

Ифигения

 
Коварный брак и памятный для жертв…
 

Орест

 
Но кто же ты? Тебе близка Эллада.
 

Ифигения

 
Ребенком я для греков умерла.
 

Орест

 
Гречанка ты, и этот жар понятен.
 

Ифигения

(тихо)

 
А тот стратег, блаженным наречен…
 

Орест

 
Какой? Наш вождь не отличался счастьем.
 

Ифигения

 
Атреев сын и царь Агамемнон.
 

Орест

 
Такого я не знал… Вообще довольно…
 

Ифигения

 
О, не таись! Обрадуй вестью, гость!..
 

Орест

 
Погиб… С собой другого увлекая…
 

Ифигения

 
Погиб? Но как? О, горе, горе мне!
 

Орест

 
Ты слезы льешь? Иль был тебе он близок?
 

Ифигения

 
Я прежний блеск оплакала его.
 

Орест

 
Женою он зарезан… Вот в чем ужас…
 

Ифигения

 
Вам слезы, вам: и жертва и палач!
 

Орест

 
Но больше уст, жена, я не открою.
 

Ифигения

 
Один вопрос… Атридова жена?..
 

Орест

 
Схоронена, убитая рожденным…
 

Ифигения

 
Семья убийц! Чего же сын хотел?
 

Орест

 
За смерть отца он мести добивался.
 

Ифигения

 
Увы! Увы!
Был праведен, но и ужасен суд…
 

Орест

 
И праведный судья богами брошен.
 

Ифигения

(робко)

 
Агамемнон имел еще детей…
 

Орест

 
Да, в мире он оставил дочь Электру.
 

Пауза.

Ифигения

 
А о другой… зарезанной… молчат?
 

Орест

 
Что ж говорить? Ведь солнце ей не светит.
 

Ифигения

 
О горькие! И жрец и жертва-дочь.
 

Орест

 
Из-за кого погибла? Из-за твари.
 

Ифигения

 
А сын отца зарезанного жив?
 

Орест

 
Да… Он везде и он нигде, несчастный.
 

Ифигения

 
Сон, ты солгал… Прости – ты был ничто…
 

Орест

 
И демоны, которые за мудрость
Прославлены, порою лживей снов.
Смятение царит в небесном мире
И здесь царит… И тяжело глядеть,
Как человек, рассудка не лишенный,
Вещаниям поверит и за то
В глазах людей неослепленных гибнет…
 

Корифей

 
Увы! Увы! Родившие меня
Уж умерли или живут – кто скажет?
 

Ифигения

 
Послушайте же, гости, знаю речь
Полезную для вас я, – хоть, признаться,
Придумала ее я для себя…
 
 
Но уж чего же лучше, если дело
Всем по сердцу приходится?
 

(Оресту).

 
Возьмешься ль
Ты, если я спасу тебя, друзьям
Письмо свезти аргосским? Написал
Мне пленник эти строки, сострадая…
Он понимал, что если умирает,
То волею богини, по закону.
Но до сих пор не удавалось мне
 
 
Cпасти посла, с письмом направив в Аргос.
Ты с виду, гость, высокого рожденья…
Ты знаешь край, ты с теми же знаком,
Что я, людьми… Ну, а награда, гость,
Немалая – спасенье за дощечку…
А спутник твой, как требует закон,
Царящий здесь, с тобой расстаться должен
И на алтарь покорной жертвой лечь.
 

Орест

 
Твои слова охотно, чужестранка,
Согласием венчаю, но его
 

(указывая на Пилада)

 
Оставить вам на жертву чересчур
Мне тяжело бы было.
На триере
Средь моря был я капитан; а он
 
 
Он – пассажир, который только делит
Мои труды. И головою друга
За эту жизнь корыстно заплатить
Мне, женщина, не позволяет совесть…
Мы сделаем иначе: ты отдашь
Ему письмо; не беспокойся, в Аргос
Он передаст табличку, и твои
Уладятся дела. А я останусь
Для алтаря… Позорней дела нет,
Как в море бед тонуть, оставив друга,
Спасаться самому. А для меня
Так близок он… И солнце мне не краше…
 

Ифигения

 
Твой дух высок… И в жилах у тебя
 
 
Cтруится кровь от благородной крови.
Поистине ты друг. Когда б и тот,
Которого судьба мне сохранила,
Таким же был!
И я ведь не одна
Здесь на земле, скитальцы, только брата
Не суждено мне видеть. Как решил
Ты, гость, тому и быть: с моим посланьем
Пошлем его, а ты умрешь, пока
Желание в тебе так живо, эллин…
 

Орест

 
Но где же жрец и дерзкий мой палач?
 

Ифигения

 
Я – жрица, гость, – я призываю Деву.
 

Орест

 
Печален долг и незавиден твой.
 

Ифигения

 
Невольнице с царем безумно спорить.
 

Орест

 
И колешь ты сама мечом мужей?
 

Ифигения

 
Нет, волосы лишь окроплю тебе я.
 

Орест

 
Но палачи? Мне интересно знать…
 

Ифигения

(указывая на храм)

 
Творящие убийство – за стеною…
 

Орест

 
Куда же прах мой отдадут, скажи?
 

Ифигения

 
Там есть огонь священный и ущелье.
 

Орест

 
Увы! Зачем похоронить сестре
Мой бедный прах вы не даете, боги?..
 

Ифигения

 
Напрасная мольба, печальный гость,
Кто б ни был ты. Твоей сестре, конечно,
Иное небо светит. Но тебе
Я ни в одной не откажу услуге:
 
 
630 Ты в Аргосе родился. Я для гроба
Украшу, гость, тебя – златой елей
Я разолью тебе на тело, горной
Златой пчелы цветочный дар тебе
Я на костер пролью рукою щедрой…
Но я иду к богине дивной в храм,
Письмо возьму… Простимся ж, и не думай,
Что зла тебе желаю я. Рабы,
Покараульте их – оков не надо.
О, я тому, который всех друзей
 
 
Дороже мне, теперь готовлю радость
Нежданную: мое письмо живых
Ему вернет, умерших заменяя.
 

(Уходит в храм).

Без Ифигении.

Хор

(Оресту)

 
Строфа Мы жалеем тебя, несчастный!
Там водой священной и кровью
Окропленье тебе готовят…
 

Орест

 
Не горе вам – забава, чужестранки.
 

Хор

(Пиладу)

Антистрофа

 
Твой же жребий блажен, о юный:
Потому что можешь в отчизну
Ты ладью, скиталец, направить…
 

Пилад

 
Что счастие, когда теряешь друга?
 

Хор

Эпод

 
Печальны вы, странствия оба.
О, горе мне, горе. О…
И гибель оба сулят.
Увы! Увы!
Которого ж больше оплачу:
Тебя ль иль плывущего вдаль?
Средь мыслей неясных
Колеблется сердце тоскливо.
 

Орест

 
Ради богов, не правда ли, что мы
Одно и то же чувствуем, товарищ?
 

Пилад

Я с мыслями еще не соберусь!

 
Орест
 

 
Но кто ж она? Как истая гречанка
Про Илион она пытала нас
И про возврат ахейцев из-под Трои,
Про вещего, что по полету птиц
Гадал отцам, и про того, что имя
Ахиллово носил; Агамемнона
Горела знать судьбу она жены,
Детей его – и как о них крушилась!
Сомненья нет: она чужая здесь
И Аргос ей отчизна. Для чего бы
Иначе ей гонца искать, зачем
Расспрашивать и с Аргосом сливаться
В желании и счастии зачем?
 

Пилад

 
Твои уста меня опередили:
Мгновение – и что бы я сказал?
Что ж я скажу еще: вот разве только
 
 
Что бедствия царей кругами в мире
Расходятся широко, и кого,
Кого они при этом не заденут!
Но речь ее коснулась одного…
 

Орест

 
Чего, скажи, и сам поймешь яснее…
 

Пилад

 
Чего? Иль знать, что ты убит, и жить
Позором мне не будет? Иль не вместе
Мы плавали? Иль страшно смерть делить?
Иль в Аргосе мне и в земле Фокидской,
Ущельями богатой, не прослыть
Предателем твоим, коли узнают,
Что я один остался жить, и разве
Не скажет чернь – а злые языки
 
 
Меж черни есть, – что я, недугом дома
Обрадован аргосского, на трон
Замыслил твой, моей жены наследье?
Так вот чего боюсь я и стыжусь.
О нет! О нет! С тобою вздох последний
И я отдам, царевич, и пускай
С тобой меня и режут и сжигают:
Я друг – и я укоров не снесу!
 

Орест

 
Поудержи язык! С меня довольно
И собственных несчастий – я, судьбе
Покорствуя, переношу их тяжесть,
Но их нести вдвойне я не согласен.
Ты говоришь про горе и позор,
 
 
И мне в удел ты их даешь, товарищ,
Невинного мне обрекая друга…
В чем зло, скажи, коль, гневом покорен
Богов, я жизнь покину? Но, спокойной
И чистою семьей любимый муж,
За что же ты погибнешь? Оставайся
В живых, Пилад, и от моей сестры,
Которую тебе я в жены отдал,
Рождай детей; ты славу воскреси
Атридову, да не погаснет род
Отцовский наш без семени в Элладе…
Ты должен жить!.. Вернись под отчий кров.
Когда ж к брегам Эллады ты причалишь
 
 
И в Аргос наш, привольный для коней,
Войдешь, Пилад, – тебя я заклинаю
Десницею: насыпь могилу мне
И памятник поставь, и пусть Электра
Слезою гроб и локоном почтит.
Смотри ж, не брось сестры моей: безродной
Она тебе достанется, Пилад!
Прости мне. Друг любимый! Вырастали,
Охотились мы вместе, и каких
 
 
Не выносил со мной ты бед! Прости…
Оракул нам солгал, нас Феб искусно
Подальше от Эллады заманил,
Чтоб не краснеть за прежние вещанья,
Тот Феб, которому я отдал жизнь, кого
Я слушался, безвольный, убивая
Родную мать, – и за кого умру.
 

Пилад

 
Могилою почту тебя и ложа
Сестры твоей я не предам, а ты,
Несчастный друг, ты мне в Аиде будешь
Дороже, чем теперь. Но ведь еще
 
 
Оракулом не предан ты, хоть близок
От шеи нож. Бывает и в беде
Исход благой, когда судьбе угодно.
 

Орест

(вглядываясь в дверь, которая медленно отворяется)

 
Довольно слов: Феб не поможет мне!
Смотри – она идет, и смерть за нею.