Текст книги "Цветная масть - элита преступного мира"
Автор книги: Вячеслав Разинкин
Соавторы: Алексей Тарабрин
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
ЗНАКОМСТВА И СВЯЗИ
Конечно, такой Каля была не всегда. Ее характер и деловые качества сформировала та среда, в которой она жила, окружение, в котором она воспитывалась. Ее детство выпало на тяжелые послевоенные годы, когда семье евреев-беженцев пришлось временно осесть на Кавказе. Как и во многих смешанных союзах, верховодила в доме еврейка-мать. От нее скорее всего многие черты характера перешли к дочери. Тогда установились знакомства, определившие ход дальнейшей судьбы Кали.
Первое Калино замужество, после которого она унаследовала не только фамилию, было удачным, но непродолжительным. Супруг с высокопарным именем прославленного римского императора, Юлий, был на много старше своей избранницы. Но это никоим образом не омрачало союз. Никифоров работал мастером-реставратором по изделиям из драгметаллов, попростому – ювелиром, а посему был довольно состоятельным человеком.
После его смерти остались некоторые сбережения, хранившиеся не столько в сберкассах, сколько в золотых кубышках. Тем не менее Кале пришлось пойти работать. Куда? Только в торговлю и только в «Березку» (магазин, где продавались за чеки внешпосылторга импортные товары). К этому времени она прочно осела в Москве, были кое-какие связи, в основном заведенные через земляков-кавказцев. Среди них оказались и довольно титулованные особы, например, "воры в законе" Николай Акопов (кличка Колик, уроженец Батуми, проживающий постоянно в Москве, судим за кражи и мошенничества), Симон Хачатурян (Кличка Симон, тоже батумец, находящийся в розыске за совершенные преступления). Воспользовавшись сочувствием и помощью новых друзей, она и зацепилась за теплое место.
Но, увы, соответственно доходам росли и расходы. Получаемого государственного иждивения на все запросы и потребности не хватало. Изворотливый ум искал дополнительные пути получения дохода. Обвес, обсчет не подходили. Больше риску, чем выгоды. Каля выбрала более ощутимые каналы. Ими стали незаконные валютные операции. Говоря проще – спекуляция чеками внешпосылторга, мошенничество. Вот один эпизод, произошедший не без ее участия.
Буфетчице театра «Современник» за чеки вместо настоящих денег Симон подсунул «куклу». Бумага была аккуратно нарезана в типографии. Пачки перевязаны банковской лентой. Липа – комар носа не подточит. Клиентка купилась, а потом кусала локти. Побежала в милицию заявлять, там ее успокоили, мол, не волнуйтесь, гражданочка, этот Симон не только вам нужен, но и МУРу, и коллегам из УВД Туапсе за преступления, совершенные там. В розыске он…
За подобную операцию Калю осудили. Свой срок она отбывала в колонии под Можайском. Освободилась оттуда досрочно. Выручили связи, благодаря которым можно было влиять на кое-какие события в своей и чужой жизни. Главная помощь исходила от жены боксера-чемпиона Агеева. Вот только даже со связями вновь попасть в «Березку» оказалось непосильной задачей. Пришлось искать новую нишу, где бы можно приложить свои силы с наибольшей выгодой. Таким местом стал пивной бар на Колхозной площади. И как раз на это время выпадает еще одна интересная страница в ее биографии.
ЮЛЯ, ДВОЙНИК КАЛИ
Из донесения в ГУВД Москвы: Кличка «Юля» (Калина Михайловна Никифорова) привлечена к негласному сотрудничеству оперуполномоченным УБХСС (управления по борьбе с хищениями социалистической собственности)… Используется для получения информации о лицах, занимающихся спекуляцией, незаконным оборотом валюты, сбытом наркотиков, изготовлением неучтенной продукции…
Весь этот перечень преступных деяний, о которых сообщала «Юля», конечно, был далеко не чужд и оригиналу этого двойника, самой Кале. Она крутилась в той же среде, делала на этом деньги и за деньги и гарантии собственной безопасности продавала своих же поделыциков. Делала это настолько изворотливо, что до правоохранительных органов доносились лишь обрывочные отголоски ее личных махинаций. Поймать ее на чем-то с поличным возможности не предоставлялось. Каля-Юля все делала осторожно, осмотрительно, не оставляя следов. Даже сами воры, отзываясь о ней, характеризовали ее как невероятно хитрую женщину, хорошо разбирающуюся в вопросах уголовного и административного права, крупную спекулянтку, валютчицу, не гнушавшуюся ради прибыли ничем.
Теперь Каля почти не разменивалась по мелочам. Она все реже выступала непосредственным исполнителем, а чаще организатором. Основной ее интерес все больше направлялся на драгоценности, антиквариат. Последнему промыслу благоприятствовало и то, что ее сестра Фаина постоянно проживала в Германии. Ей через своего человека на таможне она и переправляла старинные иконы, редкие картины и т. п. Ради такого дела втерлась в круги коллекционеров. Приглашала знатоков искусства к себе, демонстрируя личную коллекцию из нескольких дорогих (около двух-трех десятков) икон и картин.
Подобраться к Никифоровой, а тем более уличить в чем-то криминальном, становилось довольно сложно. Она уже имела своего адвоката, довольно престижного и проверенного в деле, своих людей в правоохранительных органах. Так, через «купленного» человека в Киевском нарсуде столицы она могла влиять на те судьбы, в которых была заинтересована. Через него «отмазала» от тюрьмы Виктора после совершенного им очередного преступления.
Но главное заключалось в том, что она обладала прочными связями с "ворами в законе". Через них, внеся в общак крупную сумму денег. Каля купила почетный преступный сан для своего сына. Для этого вывозила его специально на Кавказ, где на воровской сходке тот был крещен в братство "воров в законе" под кличкой Калина.
КРЕПЧЕ ОБНЯТЬ, ЧТОБЫ БОЛЬНЕЕ УДАРИТЬ
Но, пожалуй, одним из самых доходных промыслов «крестной» матери было то, что она брала на сохранение и для переправки за границу валюту и ценности у евреев, отправляющихся на постоянное жительство в Израиль. Во время их массового поломничества она широко разрекламировала через своих людей, что на таможне имеет своего человека, Сергея. Через него все будет переправляться без всякой пошлины и без каких-либо неприятностей с властью, т. е. нелегально, но с полной гарантией сохранности.
Дело было поставлено так, что клиенты сами выходили на нее. Иногда в день раздавалось по несколько телефонных звонков от разных людей, направляемых к ней через сеть агентов.
"Я от профессора…" – звонил один.
"Беспокоит друг Эмиля. Он говорил, что вы можете помочь…" – представлялся другой или называл пароль третий: "Привет от Балды".
– Здравствуй Калечка. Это Рита. Не узнаешь? – говорившая, видимо, сделала значительную паузу, в телефонной трубке раздавалось лишь потрескивание помех.
– Говорите…
– Значит, не узнала. Оно и понятно, столько времени прошло. Мы же с тобой за одной партой сидели…
– Райка из "белого дома"?
– Наконец-то.
– В Москве проездом или живешь?
– Живу, но в своем тьму-тараканье. Надоело все. Податься решила в края свободные. Выбралась в столицу, чтобы все оформить. Телефон твой узнала случайно у знакомых и решила позвонить. У тебя, говорят, связи…
Вскоре подруги детства встретились. Каля помогла Рае с оформлением документов, вывела на нужных людей. Зашла, конечно, речь о том, с какими средствами землячка со своей семьей едет на новое место жительства. И та, безусловно, все выложила, мол, коечто из фамильного серебра и золото в контейнере с вещами решили припрятать, что-то с собой провести в личной клади и т. д.
– Сдурела? Отберут. Найдут и пропадет добро, – поучала подругу Каля, используя наработанный прием. – Разве так через границу везут…
– Ой, Калечка, неудобно тебя еще и здесь напрягать.
– Да ладно тебе… Поди не чужие. Помогу…
И вскоре кубышка подружки и всей ее семьи тоже перекочевала в один из чемоданов Никифоровой. А всего предприимчивая особа собрала ни много, ни мало, а два больших дорожных баула ценностей.
Ох, как доверчивы порой бывают люди. Используя эту их слабость, можно с успехом добиться многого. А уж попавшее добро Каля не выпускала. Хватка тут у нее была мертвая, бульдожья.
Попытались было четыре грузинских еврея вытребовать свое кровное назад, но не тут-то было. Не помогли ни слащавые уговоры, ни угрозы обратиться к "ворам в законе" и в милицию. Разве могли они знать, что и те и другие были для этой женщины надежной «крышей». Она лишь умело манипулировала, когда того требовали условия, чтобы поменять один «зонтик» на другой.
Но кроме защиты "воры в законе" использовались Никифоровой и, можно сказать, по прямому назначению, как оружие при исполнении ее планов. Вот один тому яркий пример, но прежде небольшое отступление.
Из документов МВД СССР: Быков Владимир Васильевич, уроженец Москвы, кличка «Балда», судим шесть раз. Место постоянной прописки Николаевская область, но нелегально проживает в столице. Имеет форму сотрудника милиции. Используя ее, совершил ряд преступлений: грабежей, разбойных нападений на граждан и их жилье…
Так скромно характеризовался один из окружения Никифоровой. В сговоре с ним она обобрала свою же подружку, Валентину. Никифорова все обстряпала таким образом, что бедная женщина, не подозревая, первой о своем горе сообщила именно ей:
– Все вынесли, что нажила. Ну шубы – ладно, они в шкафу висели. А видик второй я припрятала. И деньги не на видном месте лежали, не говоря о золоте… Как, кто-то навел? И дома-то не долго отсутствовала. Ну сколько мы у тебя фильм смотрели?
– В милицию заявляла? – только и поинтересовалась Каля.
– А как же? Позвонила и сразу к тебе. Жду вот, придут…
– Дура! На тебя же и заведут дело – за нетрудовые доходы. Как миленькая загремишь за спекуляцию и будешь тащить срок, как я когда-то…
Лицемерка? А, может, точнее сказать – профессионалка? Ведь в момент разговора Валины вещи лежали в соседней комнате. Их только принесли Виктор и Балда. Их еще предстояло сбыть, оставив себе лишь половину выручки. Остальное причиталось поделыцикам. Вся операция с ограблением была четко спланирована и просчитана заранее. Кале давно не давала покоя преуспевающая подруга. Нет, в конкурентки она не годилась. Куда там, просто обычная по тем временам спекулянтка, а по нынешним – челночница. Чтобы беспрепятственно мотаться за шмотками за границу, Валя даже вышла замуж за поляка. Ломовая лошадка запрещенного тогда бизнеса, она постоянно курсировала между Варшавой и Москвой.
– Когда придут, скажи, что вещи нашлись, ошиблась… – властно поучала подругу Каля. – За это срок не дадут. Поругают. Постращают – и все. Как только додумалась-то до того, чтобы милицию вызывать?
– Хорошо, Калечка. Все сделаю. Как же сама-то не сообразила…
А в это время оперативники, прослушивавшие весь разговор, кусали локти. Из рук ускользала еще одна с таким трудом нащупанная нить. Да, они знали, что готовит и проворачивает Никифорова более солидные дела. Имелись сведения о подготовке угона самолета за границу. После этого сигнала телефон Никифоровой и был поставлен на прослушивание. Но как доказать, как задокументировать преступные намерения? Реально зацепить опытную преступницу было не такто просто.
ХОЗЯЙКА ПОДПОЛЬНОЙ ФАБРИКИ
В пик расцвета воровской деятельности, который пришелся на закат жизни. Калина Михайловна в свои сорок с небольшим лет не брезговала ничем. Но ее квартира не ломилась от дорогих гарнитуров и вещей. Все уходило в дело: на покупку воровского титула сыну, на подкуп чиновников, на расширение подпольного производства обуви. Лишь как-то косвенно наводила на мысль пусть не о роскоши, но о чем-то похожем, коллекция редких икон и картин. Ее предназначение – заманивать в сети будущие жертвы. Еще бросался в глаза одинокий стол из слоновой кости с богатыми инкрустациями историческая ценность прошлого века, привезенная из Санкт-Петербурга. Очевидцами он оценивался по самым скромным подсчетам в 15–20 тысяч долларов.
В остальном – все, как у самых обычных работяг. Иначе Никифорову и не назовешь. Она постоянно в движении, в деле. Не закончено старое начинание, а она уже планирует и осуществляет какие-то новые прожекты. Их цель – деньги и еще раз деньги. Но делается это не ради накопительства. Ведется чисто капиталистическое хозяйство, когда прибыль приносит прибыль, и это при социалистическом режиме.
С весны 87-го в г. Чехове Московской области Никифорова организует свое дело – полулегальный цех по производству модной женской пляжной обуви. Сюда вкладываются все имеющиеся средства. Кроме того, кое-что для развития нового бизнеса добывают только вернувшийся из заключения сын и второй муж, Рубен Саркисян ("вор в законе" по кличке Рубик-профессор, а в миру – тренер по шахматам спортобщества «Спартак», армянин, постоянно проживающий в Москве).
Фактически Калина Михайловна уже выходит в своих планах на финишную прямую: есть деньги, ценности, антиквариат, есть все необходимое и сын снова рядом. Остается самая малость: загрузить все в самолет и… – Однако осуществлению задуманного мешают расчетливость и алчность, ставшие основополагающими качествами ее характера. Левый обувной цех только встает на ноги. В новое дело вложена масса средств, труда, вот-вот будет отдача.
Импортный станок по изготовлению из пластмассовой крошки женских пляжных туфель работает круглосуточно. Производительность высокая – каждую минуту появляется новая пара заданного размера. Подпольный цех находится под крышей реальной обувной фабрики. Хитрая преступница-производственница использует государственное сырье. Но большей частью оно «левое». Его поставкой занимается Эдик Краснодарский, который числится сотрудником Чеховского комбината бытового обслуживания. Он же подкармливает кого-то в местном райисполкоме и городском отделе милиции. Поэтому есть надежда, что делу никто не помешает. На первых порах много брака, но товар все же идет в продажу. На дворе разгар лета. Спрос на продукцию огромный. Надо расширять дело, а не бежать от него.
«КАЛИНА», СЫН КАЛИНЫ
Из документов МВД СССР: Никифоров Виктор Юльевич, 1964 года рождения, москвич. Он же «вор в законе» по кличке Калина. По непроверенным данным – внебрачный сын «вора в законе» Япончика (В. Иванькова). Эрудирован, находчив, дерзок. Имеет высшее гуманитарное образование, пишет стихи. Вхож в московские культурные круги, имеет личные знакомства с популярными писателями, композиторами, певцами… Обладает обширными связями и авторитетом в уголовной среде. Постоянные подельщики – «Балда», «Коля Батумский», «Гога Тбилисский», Дато, Эмиль…
Последний, Эмиль, сын известного грузинского поэта, отбывал наказание в 15 лет за убийство, выйдя на свободу, примкнул к группировке Калины. Он-то и был наводчиком при ограблении известного композитора, друга его отца, Арно Бабаджаняна. Когда проникли в квартиру, считавшуюся по расчетам пустой, там в одной из комнат спала женщина. Прикрыв дверь, ее караулил Никифоров. Остальные упаковывали ценное в заранее припасенные мешки. Подобная гастроль для Калины и его подручных была скорее исключением, чем правилом. В основном их жертвами становились те, чьи накопления имели сомнительное происхождение.
"Работали" не только в Москве, но и в других городах. Действовали по отточенной схеме – «командировочный». Например, в гостинице «Спартак» среди администрации были свои люди. Через них подбирались подходящие состоятельные жертвы. У них в период проживания в номере выяснялся адрес, похищались ключи. И когда такой командировочный возвращался домой, его жилище уже было обчищенным.
Еще прием – оказание услуг. Благотворительная фирма да и только. Этой деятельностью больше занимался Профессор, Так, Рубик получил солидную сумму от женщины за организацию перевода ее мужа-преступника из российской тюрьмы в тюрьму азербайджанскую. Обещание свое не выполнил. Через определенное время женщина приехала снова. На этот раз, демонстрируя свои связи, Саркисян отвез ее к зданию МВД на Житной площади. Оставил ее ждать, а сам отправился в бюро пропусков. Там он пробыл около четырех часов. Вышел и потребовал дополнительных денег. Получив их, вернулся в бюро пропусков. Женщина прождала его до позднего вечера, но безрезультатно. Профессор исчез.
Из документов МВД России: Никифоров Виктор Юльевич родился 14.07.64 г. в г. Москве, еврей. Осужден Люблинским нарсудом Москвы 15.06.82 г. по ст. 108 ч. 1 и 206 ч. З на 5 лет. Срок отбывал в колонии строгого режима в Башкирии. Из-за вызывающего поведения часто пребывал в одиночной камере изолятора. Был зачинщиком драки, в которой один из заключенных был забит насмерть. Калине в драке откусили половину левого уха. Срок отбывал от звонка до звонка. В январе 1988-го из зала суда освобожден, а уголовное дело направлено на доследование, исполнявший его следователь от дальнейшего доследования отстранен, и в итоге дело прекращено. Характеризуется как дерзкий, вспыльчивый, готовый на любые действия.
28 февраля 1991 года в ресторане «Арена», расположенном на территории спортивного комплекса «Лужники» г. Москвы, одному из лидеров «люберецкой» группировки Шелковникову Мансуру Максудбевичу, 1961 г.р., уроженцу и жителю г. Люберцы по кличка Мансур, были нанесены тяжкие телесные повреждения ножом для разделки мяса "вором в законе" Калиной. По данному факту Прокуратурой Ленинского района Москвы было возбуждено уголовное дело по ст. 108 ч. 2 УК РСФСР. Никифоров арестован. В последующем из-за слабой доказательной базы из под стражи освобожден.
14 января 1992 года в 17.30 при возвращении домой, около подъезда дома по Енисейской улице, неизвестными преступниками выстрелом в упор из револьвера системы «Наган» Никифоров был застрелен. Уголовное дело было возбуждено Прокуратурой Бабушкинского района. Проведенными оперативными и следственными мероприятиями преступники задержаны не были. Преступление не раскрыто.
НЕПОСИЛЬНЫЙ ФОРСАЖ
Безусловно, подобный образ жизни – на лезвии ножа – не мог продолжаться бесконечно. Срыв не заставил себя долго ждать. В начале 1988 года Калины Никифоровой не стало. Врачебное заключение по поводу ее смерти основывалось на сердечной недостаточности. Даже мощное здоровье сильной и волевой женщины оказалось не в состоянии выдержать того напряженного ритма, который она постоянно себе задавала.
Первой подножкой в беге по лезвию стало известие об аресте сына. Виктора задержали за нанесение телесных повреждений и ношение холодного оружия (порезал в воровской разборке кого-то ножом у гостиницы "Космос"). На вопрос следователя: зачем носил нож? Ответил, что для убийства вора Р. Однажды он уже пытался его убить, заманив домой. Заметив опасность, тот убежал, обещая отомстить. "Или – я, или – он", – так подытожил Калина. Он в январе 1987-го только вернулся из заключения и вот снова в июне 1987 года оказался арестован.
По этому поводу в квартире Никифоровых был проведен обыск. Но он оказался лишь еще одной неудавшейся попыткой найти компромат, хоть какую-то зацепку. Увы, Каля Михайловна оставалась даже после такого удара собранной, не теряющей присущего ей контроля над ситуацией. Вот как об этом рассказал очевидец происходившего. Неожиданно зазвонил телефон. Конечно, он прослушивался, и все фиксировалось на пленку. Но телефонный диалог был предельно краток и лаконичен.
– Меня менты замели за незаконную торговлю, – сообщала чеховская спекулянтка, сбывавшая калин товар.
– Молчи! – оборвала ее Никифорова.
Ее тучное лицо, хотя и спокойное внешне, побагровело от напряженной работы мысли – как выйти из стрессовой ситуации?! И почти спокойным голосом она продолжила:
– Что вы несете, женщина? Ошиблись, наверное, номером…
Конечно, она чувствовала, что обложена оперативниками со всех сторон, но и в этой ситуации не давала малейшей слабины. Сыщики из МУРа так и не заполучили компромата на ее преступную деятельность и на этот раз. Как и раньше ниточка вилась где-то рядом, а в руки не давалась.
– Никифорова в поддавки не играла, – поделился личными наблюдениями бывший оперативник, а ныне заслуженный пенсионер. – Крепкая была баба. Сколько работал, а второй такой не встречал…
В своей алчности Каля простерла интерес вплоть до воровского общака. Последнее время ей не давало покоя то, что за ним фактически приглядывала женщина, сожительница "вора в законе" Песо. Сам казначей был безнадежно и тяжело болен. Недуг крепко приковал его к постели. Через Рубика-профессора она проводила линию, чтобы сменить на почетном посту отошедшего от дел лидера. Не успела. Деньги и драгоценности умыкнула сожительница сразу после смерти казначея.
Последним ударом судьбы для Калины Михайловны стало известие о пропаже только закупленного за рубежом новенького оборудования для производства модельных женских пляжных туфель. Вылетали в трубу последние деньги. Увы, долго на таком форсаже не выдержал бы ни один мотор, не только женское сердце. В один из моментов прокручивания криминальных комбинаций, оно дало сбой, а потом и остановилось.
"Крестной матери" столичного криминального мира не стало. Одновременно с ней утрату понесли и те, кто шел за ней и рядом с ней.
Из итоговой справки ГУВД Москвы по делу Никифоровой-Саркисяна:
Намерения преступной группы из восьми основных членов (список прилагается) захватить в аэропорту г. Ленинакана воздушное судно с целью угона за границу пресечены. Три члена группы привлечены к уголовной ответственности за попытку сбыта платины, один арестован за подделку документов… Вор в законе «Калина» за нанесение телесных повреждений (ножевое ранение) взят под стражу, но по решению суда отпущен под залог. После чего был убит в воровской разборке. Заведенное по фактам хищения на Чеховской обувной фабрике уголовное дело на Никифорову К.М. прекращено в связи со смертью.
Из документов МВД СССР: Никифорова Каля Михайловна родилась 15.07.45 г. в г. Баку. Еврейка. Судима 30.07.76 в Московской обл.