Текст книги "Первая дивизия РОА"

Автор книги: Вячеслав Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

ВЯЧЕСЛАВ ПАВЛОВИЧ АРТЕМЬЕВ
ПЕРВАЯ ДИВИЗИЯ РОА
Материалы к истории освободительного движения народов России
(1941–1945)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Работа В.П.Артемьева – 1-ая Дивизия РОА, в дополненном формате написана в 1971 г.

Во многих отношениях – это интересный труд, так как В.П.Артемьев принимал непосредственное участие в Освободительном Движении.

Вячеслав Павлович Артемьев родился в Москве 27 августа 1903 года. С юных лет, он поступил в советскую армию и, посвятив себя военной службе, окончил военное училище, высшую офицерскую школу и военную академию имени Фрунзе. Свой жизненный путь он направил по военному делу, пройдя все его стадии от рядового солдата и до командира полка.

В.П.Артемьев участвовал во второй мировой войне и имел отличия за боевые заслуги. В сентябре 1943 года, командуя гвардейским кавалерийским полком на центральном участке советско-германского фронта, с группой оперативного прорыва, вошел в немецкий тыл, с задачей нарушения коммуникаций и воспрепятствования подходу вражеских резервов. В бою с преобладающими силами противника был взят в плен немецкими войсками.

До июня 1944 года находился в Особом допросном лагере при штабе Восточного фронта в городе Лоетцев в Восточной Пруссии.

В июне 1944 года В.П.Артемьев вступил в Русское Освободительное Движение и в ноябре, с началом формирования Первой Дивизии РОА, был назначен генералом Власовым командиром Второго полка. По окончании войны, работал при армии США в Европе в области исследования и аналитики. С 1950 года состоит на службе Института Армии США Повышенной Специализации по изучению русских и восточноевропейских вопросов, в качестве профессора военных наук.

В.П.Артемьев имеет свои многочисленные труды, опубликованные в США и в Европе, а также рукописи и консультации, хранящиеся в различных научно-исследовательских институтах и международных организациях ОН.

Труд В.П.Артемьева «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии.

Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, – чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии.

На основании свидетельств нескольких, находящихся в эмиграции, офицеров 1-ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.П.Артемьева является одним из наиболее фактических и полных описаний событий того времени.

Издательство СБОНР

Дорогой мой друг Вячеслав!

Твою ПЕРВУЮ ДИВИЗИЮ прочёл с большим интересом и с полным удовлетворением добросовестно выполненного тобой патриотического долга. Написано ярко и правдиво. Чувствуется, что ты в своё повествование вложил не только много труда, но и свою душу. Благодаря этому, читая описываемые тобой события, целиком переносится в прошлое, в ту тяжёлую и сложную обстановку давно минувших военных лет, при которых создавалось наше движение и, наконец, последний его трагический акт.

Я больше чем уверен, что твой труд явится серьёзным материалом при изучении истории Русского Освободительного Движения. Пусть эта книга послужит венком на могилы наших соратников погибших во имя освобождения своей Родины.

Константин Кромиади

Кромиади, Константин Григорьевич. Полковник. Бывший начальник канцелярии генерала Власова.

Уважаемый и дорогой Вячеслав Павлович!

Вашу Первую дивизию прочел, не отрываясь и, пожалуйста, не примите за лесть, считаю исключительно интересной и ценной. Основное достоинство труда – сухость и ясность: – вот так было, и точка. Читая Ваше повествование, я снова пережил всю трагичность того безумного времени, на которое я до сих пор всё ещё не могу оглянуться без внутреннего волнения. Все, от первой до последней главы, очень хорошо изложено. Очень чувствуется, что всё происходившее в Первой дивизии Вы знаете совершенно точно.

Искренне Ваш Р. Редлих

Доктор Редлих Роман Николаевич. Радиостанция Свободная Россия.

Господину В.П.Артемьеву:

Мой покойный муж – генерал А.И.Деникин и я провели все годы немецкой оккупации Франции в глухой деревни на юге страны. Там мы впервые встретились с власовцами.

И вот, совершенно, неожиданно, знакомство это почти тотчас же перешло в обоюдное тёплое чувство. Какое то неотразимое сердечное влечение связывало нас – пожилых людей другой эпохи, с этими юными русскими парнями…

Ваша книга ПЕРВАЯ ДИВИЗИЯ, вновь оживила в памяти эти незабываемые встречи и в душе боль… Вашу трагедию я восприняла как нашу собственную.

И мы, и вы шли умирать за спасение России. И если мы не победили, то виноваты в этом не только многие обстоятельства, но и люди, которые до сих пор не поняли в чём мировая драма. Я верю, что беспристрастная история разберёт и воздаст должное самоотверженным сынам России шедшим в бой с мировым злом.

Ксения Деникина

Деникин, Антон Иванович. Генерал-лейтенант. Бывший главнокомандующий объединёнными вооружёнными силами Белого Движения в период гражданской войны в России (1918–1922 г.г.)

Дорогой Вячеслав!

Прочёл твою ПЕРВУЮ ДИВИЗИЮ. Изложено хорошо. Коротко и ясно. Ничего выдуманного или искажённого не нашёл. Приношу тебе искреннюю благодарность за написанную тобой книгу. Лично для меня эта книга будет служить путеводителем в прошлое и справочником на будущее. Ещё раз большое тебе спасибо, дорогой друг.

А.Д.Архипов

Архипов (Гордеев), Андрей Дмитриевич. Полковник. Бывший командир 1-го полка 1-й дивизии РОА.

Перевод с английского

Дорогой Вячеслав Павлович:

На основании семнадцатилетнего близкого общения с различными бывшими советскими офицерами и ветеранами Власовского движения, и как интересующийся изучением Русской Освободительной Армии во Второй мировой войне я, тем не менее, должен сказать, что мне никогда раньше не приходилось встречать более точного и значительного описания свидетелем основ, философии, действий и последствий этой единственной в своём роде военно-политической организации.

Ваша книга свидетельствует, что это Движение представляло собой не организацию запятнанной, разношёрстной группы изменников и предателей, но армию бывших советских граждан, которые индивидуально и коллективно посвятили себя возрождению человеческой свободы на русской земле.

Поздравляю Вас с авторством важного исторического документа.

С искренним уважением Вильям Г. Паттерсон

Полковник США Армии

Господин полковник,

Как литературный работник и бывший офицер царской Русской и Освободительной армии, должен сказать, что ваша рукопись о первой дивизии РОА заслуживает большого внимания, читается с непрекращающимся интересом.

С большим уважением, Лев Дувинг

Дувинг, Лев Николаевич, Литературный секретарь журнала литературы, искусства, науки и общественно-политической мысли «ГРАНИ». Издательство ПОСЕВ.

ОТ АВТОРА

Сыну моему Владимиру и его сверстникам посвящаю.

В Первой дивизии я был командиром 2-го полка с начала формирования, до последнего дня её существования.

Историю Первой дивизии я написал ещё в 1946 году. Тогда все события были свежи в моей памяти, а сохранившиеся у меня записи и полевые карты дали мне возможность с точностью изложить многие детали. Это были только мои воспоминания. Описывая события, я старался с полной беспристрастностью излагать их и именно так, как они происходили перед моими глазами, как воспринимались мною. Я не умалчивал ни о предосудительном, ни об ошибках той или другой из сторон. Что было, то было…

При всём этом следует признать проявленное мною доброжелательное отношение к той стороне, на которой я находился. Это совершенно естественно – я не исследователь и не посторонний наблюдатель, а непосредственный участник происходившего.

Самое же важное и, сказал бы, ценное это то, что мои личные чувства, какие бы они не были, не отразились на правдивости моего повествования. Важно и то, что теперь, по прошествии свыше 25 лет, написать этот очерк я был бы не в состоянии. Давность изгладила бы из памяти многое.

Я приношу искреннюю благодарность заслуживающему глубокое уважение господину Вильфриду Штрик-Штрикфельду за его помощь, которая дала мне возможность разобраться в той части событий, которые изложены во вступительном разделе моей книги.

В.П. Артемьев

Примечание: Как профессор СШ-Армии Русского Института, по существующему правилу, должен заявить, что взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики Института, Департамента Армии или Министерства Обороны США.

В. П. А.

ВСТУПЛЕНИЕ. ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ В НЕМЕЦКОЙ АРМИИ

С первых же дней войны между Германией и Советским Союзом в немецкой армии стали появляться добровольцы из числа советских военнопленных и гражданского населения занятой немцами советской территории. С течением времени наплыв добровольцев принимал всё большие и большие размеры. Стремление бывших подсоветских людей участвовать в борьбе против коммунистического режима превращалось в массовое явление. К сожалению, нацистское правительство не хотело понять истинных побуждений своих недавних врагов, относилось к ним с недоверием, считая чуть ли не каждого советского человека приверженцем коммунизма и всячески препятствовало организации российских антибольшевистских сил. Рассчитывая только на силу своего оружия, на своё мнимое военное превосходство, нацистское правительство совершенно игнорировало политический элемент в войне с Советским Союзом. Нацисты недооценивали ту колоссальную силу, которая заложена в участии народов России, в их возможной борьбе против коммунистического режима, за своё освобождение. Однако, несмотря на это и даже на чинимые препятствия, количество добровольцев в немецкой армии было огромное.

Следует отметить, что в вопросе использования бывших подсоветских людей в борьбе с коммунистическим режимом среди верховного немецкого командования и даже в правительственных кругах существовало два противоположных мнения. Одно из них основывалось на принципиальной точке зрения самого Гитлера. Проводниками этой точки зрения в Германских вооружённых силах были ярые приверженцы и последователи Гитлера, в том числе генералы ставки верховного командования Кейтель и другие. Эта точка зрения категорически отрицала все доводы в пользу привлечения советских людей к борьбе с коммунизмом. И только впоследствии, под давлением военных обстоятельств и всё усиливающихся противоположных доводов, Гитлер вынужден был пойти на некоторые уступки, разрешив использовать бывших советских людей в действующей армии, но лишь, как вспомогательную силу – добровольных помощников: «HIWI» – Hilfswillige.

Противоположная точка зрения отражала в основном мнения части офицеров фронтового командования («OKW» – Wehrmacht).

Она базировалась на политически-правильной оценке антинародной политики коммунистического режима с одной стороны, и чаяний народов России с другой. Кроме того, использование большой массы бывших советских людей диктовалось интересами фронта. При осуществлении этой точки зрения, в первую очередь, ставился вопрос об общем улучшении положения советских военнопленных и восточных рабочих (Ostarbeiter), находящихся в Германии, а также резкого изменения отношения к населению бывшей советской территории, занятой немцами, и вообще отказа от их так называемой «восточной политики».

Конечно, были и иные точки зрения, которые ограничивались компромиссными решениями и половинчатым мероприятиями. Однако, они в то время не стояли на достаточной высоте и не поддерживались авторитетами.

Несмотря на нерешённость этого вопроса и на продолжавшуюся борьбу мнений в действующей армии, в решении русского вопроса дело шло своим особым порядком. Воспользовавшись санкцией Гитлера на использование бывших советских людей в действующей армии, как «HIWI», фронтовое командование в короткий срок, под их видом, создало целые войсковые подразделения, обмундировывая и вооружая их, обеспечивая питанием наряду с немецкими солдатами по фронтовым нормам. Но вскоре это делать стало невозможно, ибо свыше семисот тысяч человек «HIWI» надо было содержать на нелегальном или полулегальном снабжении. Стало необходимым узаконить существующие добровольческие национальные войсковые части.

Только после больших усилий, несмотря на возражения со стороны нацистского генералитета и только благодаря явным доказательствам о высоком боевом духе и боеспособности этих добровольческих частей на фронте, сторонники союза с русскими добились некоторых успехов. В 1942 году был создан – «Штаб Генерала Восточных Войск». Позднее он был преобразован в «Штаб Восточных Добровольческих Войск».Командующим был назначен немецкий генерал Hellmich, а впоследствии генерал Kostring. Таким образом, были узаконены национальные части в германской армии. Эти добровольческие войска, созданные по национальным признакам, не представляли собою самостоятельных войсковых соединений, а существовали в виде многочисленных, отдельных батальонов. К тому же, приказом Гитлера из национальных частей были изъяты все офицеры этих национальностей, а на их место были назначены немецкие офицеры, в большей части не владевшие родными языками своих солдат. Во многих случаях из немцев были и унтер-офицеры. Обучение производилось по немецким уставам и применялись немецкие команды. Можно сказать, что в этих частях производилась не подготовка солдат, а их дрессировка, ибо солдаты, не владея немецким языком, заучивали звуки произносимых чужих команд и механически их исполняли.

Такие части были из различных национальностей, составляющих советскую Россию. Все они, однако, были безличными. Это были просто части немецкой армии.

На командные должности добровольцы не допускались, и не потому, что в их числе не доставало офицеров, а потому, что немцы не доверяли им. Нередки были случаи, когда бывшие советские офицеры, поступив добровольцами в такие национальные части, состояли в них рядовыми солдатами. С течением времени немецкое фронтовое командование ( Oberkommando des Heeres), вопреки запрету гитлеровской ставки, стало использовать этих офицеров на командных должностях, но с большими ограничениями, под постоянным наблюдением и контролем немецких офицеров.

На особых правах находились казачьи формирования. Они создавались в виде крупных кавалерийских соединений и командный состав в них был также из самих казаков. К таким соединениям относились: казачий корпус, под командованием немецкого генерала v.Pannwitz, казачьи соединения генералов Доманова и Краснова, а также эмигрантский корпус генерала Штайнфона, и другие.

Вообще же, восточные добровольческие части разрозненно придавались немецким войскам действующей армии и использовались по усмотрению их командующих. Хотя генерал Hellmich, а затем Kostring, формально числились командующими этими войсками, но фактически и они не командовали ими. Они занимались только вопросами формирования, пополнения и назначения личного состава.

Кроме добровольческих формирований в составе немецкой армии существовали и другие части на оккупированной немцами советской территории. Это были иррегулярные части, создаваемые из местного населения по территориальному принципу в составе отдельных батальонов и даже отдельных полков под командованием своих же командиров. Они вели борьбу с советскими партизанами и несли службу по охране железных дорог и военных объектов. Наиболее крупным из этих формирований на оккупированной немцами советской территории была бригада Каминского, носившая название – «РОНА» – Русская Освободительная Народная Армия. (Необходимо отметить, что эта бригада никакого отношения ко власовской армии не имела).

Бригада Каминского была сформирована во время оккупации советских областей из местных жителей, преимущественно крестьян. Солдаты этой бригады были мало обучены, многие из них раньше не служили в армии. Подготовленных офицеров также было мало и на командные должности нередко назначались лица, совершенно не имевшие военного образования. Даже командиры полков назначались из бывших младших офицеров Советской армии. Бывшие кадровые советские офицеры в составе бригады Каминского были исключением. Сам Каминский также не был военным человеком. С приходом немцев он организовал небольшой отряд по борьбе с советскими партизанами, который в короткий срок разросся в бригаду. В 1944 году Каминский был произведён немцами в чин генерала и вскоре после этого был убит, под видом нападения на него советских партизан, инсценированного распоряжением Гиммлера ( Reichsfuhrer Heinrich Himmler).

В Югославии, с начала войны существовал так называемый Русский Охранный Корпус, который состоял из русских эмигрантов, оставивших Россию после революции и окончания гражданской войны, еще в начале 20-х годов. Независимо от своих прежних чинов, они несли службу солдат, унтер-офицеров, офицеров. На командных должностях в этом корпусе состояли также бывшие русские офицеры царской армии. Все существовавшие на немецкой стороне, до конца 1942 года, добровольческие войска не имели к и своей единой самостоятельной организации, ни централизованного управления, ни единого подчинения. И только с появлением генерала Власова, как возглавителя Освободительного движения, начиная с конца 1942 года, стало вырисовываться понятие – «Русская Освободительная Армия», «Русское Освободительное Движение»…

Генерал Власов вложил идейную основу в эти многочисленные национальные воинские формирования.

Добровольческие части стали носить на правом рукаве отличительные знаки в виде национальных эмблем, с надписями – Русская Освободительная Армия, Украинская Освободительная Армия; «Туркестан» – для формирований среднеазиатских народов; расцветки национальных флагов Прибалтийских государств с надписями: «Латвия», «Эстония», «Литва» и другие. Немецкие офицеры, состоявшие в этих национальных войсках, носили такие же отличительные знаки.

Трудно судить о том, знал ли вообще Гитлер все подробности того, что происходило с добровольческими национальными формированиями, как в то спорное при решении этого вопроса время, так и особенно впоследствии. Вероятно, нет, а если и да, – то очень мало. Вряд ли Гитлер допустил бы, чтобы фронтовые генералы делали то, против чего он возражал, чему был противником, чего не желал признавать. По всей вероятности от него многое скрывалось, и не только военным командованием, но даже и его приближёнными генералами нацистского духа. Скрывая от Гитлера многое, генералитет действовал в интересах боевых операций германской армии на фронте. Состояние же фронта всё больше и больше колебалось, предвещая назревающие серьёзные военные неудачи и полное поражение.

Фигура генерала Власова признавалась Гитлером лишь в пропагандных целях против Сталина, против коммунизма, но и при этом в очень ограниченной степени. К печальному подтверждению этого может быть отнесён весьма характерный приказ генерал-фельдмаршала Кейтеля от 17-го апреля 1943 года:

«Ввиду неправомочных наглых высказываний военнопленного русского генерала Власова, во время его поездки в Северную группу войск, осуществлённую без того, чтобы Фюреру, а также и мне было известно об этом, приказываю немедленно перевести русского генерала Власова, под особым конвоем, обратно в лагерь военнопленных, где и содержать безвыходно. Фюрер не желает слышать имени Власова ни при каких обстоятельствах, разве, что в связи с операциями чисто пропагандного характера, при проведении которых может потребоваться лишь имя Власова, но не его личность. В случае нового личного появления Власова, предпринять шаги к его передаче тайной полиции и обезвредить». [1]1
  Немецкий оригинальный текст: «Angesichts der unqualifizierten, unverschamten Ausserungen des kriegsgefangenen russischen Generals Wlassow auf einer Reise zur Heeresgruppe Nord, die ohne Wissens des Fuhrers und ohne mein Wissen durchgefiihrt worden ist, wird befohlen, dass der russische General Wlassow mit sofortiger Wirkung unter Sonderbewanhung wieder in ein Kriegsgefangenenlager zu uberfuhren ist und dieses nicht mehr zu verlassen hat. Der Fuhrer wiinscht deri Namen Wlassow in keinen Zusammenhang mehr zu horen, es sei 4enn zu reinen Propagandaaktionen, zu deren Durchfuhrung man wohl des Namens, aber nicht der Person des Generals Wlassow bedarf. Sollte General Wlassow noch einmal personlich in Erscheinung troten, ist dafiir Sorge zu tragen, dass er der Geheimen Staatspolizei iibergeben und unschadlich gemacht wird.»


[Закрыть]

После такого приказа, отданного из Ставки диктатора тоталитарного государства, не останавливавшегося перед любой расправой, даже над собственными гражданами, не только Власов, но и связанные с ним немецкие капитаны и подполковники должны были бы исчезнуть с лица земли. Но в обстановке сложившейся уже к тому времени круговой поруки, этого не случилось. Власов продолжал жить по-прежнему в выделенном для него доме в Берлине (Далем, Кибитцвег), а дом этот стал считаться лагерем. Приказ Кейтеля ничего не уничтожал, но тормозил дальнейшее развитие Русского Освободительного Движения.

Можно предполагать и то, что часть происходившего в этом деле, которая становилась Гитлеру известной, вынужден был оставлять без внимания, как бы не замечая.

Неблагополучная ситуация на фронте и неослабевающие доводы Верховного командования германским войском на восточном фронте, где в основном и действовали добровольческие национальные части, заставляли Гитлера терпеть и не противодействовать уже совершившемуся.

В конце концов, получилось так, что вопреки желанию и намерениям нацистского руководства, «HIWI» из вспомогательных команд в немецкой действующей армии превратились в боеспособные части, которые с оружием в руках, в одних рядах с немецкими солдатами дрались против Красной армии. Получилось так, что генерал Власов из пропагандной фигуры, каким его хотели видеть сам Гитлер и его сподвижники, превратился в руководителя Русского Освободительного Движения. [2]2
  НАШИ ДНИ, № 5, 1961 – «Из истории недавнего безумия». Р.Редлих


[Закрыть]

Таким образом, военные формирования добровольцев (из СССР) и их упорство в боевых действиях на фронте дали возможность Власову, с одной стороны, развернуть в какой то степени всю последующую антикоммунистическую деятельность под флагом Русского Освободительного Движения, а с другой – защищать интересы миллионов своих соотечественников, находившихся в нацистском рабстве.

Все эти разрозненные войска, несмотря на их многочисленность (свыше 700 000 человек), нельзя было назвать Освободительной Армией, которой фактически не существовало. Это были русские, украинские, белорусские и. других национальностей Советского Союза солдаты и офицеры, которые очутились на службе в немецкой армии. Сюда привело их стремление к борьбе с коммунистическим режимом для освобождения своей Родины.

Генерал Власов непреклонно стремился создать организационную форму Освободительному Движению и направить его в соответствующее политическое русло, в условиях войны Германии с Советским Союзом.

Верховное командование «Вермахт», совместно с Верховным командованием германскими войсками на восточном фронте, неоднократно предлагало Гитлеру создать Комитет Русского Освободительного Движенияпод руководством генерала Власова. Это предложение было решительно отвергнуто. Гитлер тогда еще раз заявил, что – «… не желает иметь с русскими ничего общего».

Сам же Гиммлер, который являлся главным уполномоченным Гитлера в решении вопроса о русском освободительном движении и о военных формированиях «восточных добровольцев», совершенно игнорировал генерала Власова и не желал с ним встречаться. В среде своего окружении Гиммлер не называл Власова иначе, как – «Свинья и изменник!» – намекая, тем самым, на измену генерала Власова коммунистическому режиму. Такие отзывы Гиммлера доходили до генерала Власова.

Тем не менее, именем генерала Власова нацисты пользовались для поднятия духа немецкого населения и в целях пропаганды на фронте среди своих войск и среди войск советской армии.

На самом же деле, генерал Власов не имел никакого отношения ко всем этим добровольческим национальным батальонам и прочим формированиям, кроме подконтрольного идейного призыва. Он не мог оказывать своего влияния ни на положение личного состава, ни на боевое использование этих войск. Нередко именем генерала Власова нацисты пользовались для проведения мероприятий, с которыми он не соглашался и против которых категорически возражал. Были случаи, когда генерал Власов узнавал о проведении немцами от его имени тех или иных мероприятий, только впоследствии. Например, уже в 1944 году, перед переброской добровольческих батальонов с восточного фронта на западный, для обороны атлантического вала, генерал Власов, возражавший против этого, под благовидным предлогом был изолирован. Его не выпускали и не давали ему возможности поддерживать связь с добровольческими частями. Тем временем, нацистами было сфабриковано «Обращение генерала Власова» к добровольческим частям с приказом продолжать борьбу на западном фронте. Когда генерал Власов узнал об этом, он стал протестовать против переброски добровольческих батальонов на запад. Нацистское командование объявило, что добровольческие батальоны перебрасываются на запад в более спокойную обстановку для отдыха от боевых действий на восточном фронте.

Генерал Власов был не в состоянии оказывать свое влияние на политику Германии. Нацисты делали то, что они считали нужным, совершая ошибки за ошибками в русском вопросе и меньше всего думая об интересах русского дела. Генерал Власов и его ближайшие соратники сознавали, что при таком положении в миллионной среде советских военнопленных, «ост» – рабочих и среди населения оккупированных немцами областей СССР – теряется вера в Русское Освободительное Движение и в возможность борьбы с большевизмом в союзе с Германией. Больше того, такая политика нацизма была достаточным поводом к незаслуженному обвинению «Освободительного Движения» и лично генерала Власова в деятельности, направленной только в пользу нацистской Германии, а не на пользу народов России.

Генерал Власов, несмотря на все предыдущие неудачи, продолжал настаивать на резком изменении «Восточной политики», ставя свои требования обязательным условием для успеха в антикоммунистической борьбе. Он постоянно добивался улучшения положения остовских рабочих и советских военнопленных. Несмотря на неуспехи, генерал Власов не терял надежды, что, в конце концов, он сможет достигнуть соглашения. Эта надежда с течением времени у него возрастала, так как он видел, что всё чаще и чаще добивался некоторых уступок.

Больших трудов стоило генералу Власову отстаивать свои требования. Нужно было иметь исключительную настойчивость и выдержку, применять громадные усилия и гибкость в тех трудных условиях, чтобы защищать интересы своих соотечественников. Как бы то ни было, и как бы ни называли Власова его политические враги, но справедливость требует признать, что буквально миллионы советских военнопленных, остовских рабочих, а также населения на оккупированной немцами территории Советского Союза многим обязаны генералу Власову. Все они обязаны ему улучшением своего положения, а многие и многие сотни тысяч из них сохранением своей жизни. В этом генерал Власов и видел свою первоочередную задачу. Особой трудностью положения генерала Власова было то, что его борьба должна была вестись одновременно на две стороны – открыто против коммунизма и скрыто против нацизма. В этой борьбе должна была проявляться не только исключительная настойчивость, но и искусная эластичность.

Деятельностью генерала Власова руководили его расчёты на будущее. Генерал Власов постоянно говорил немцам: «Мои соотечественники будут мне верить и пойдут за мной только в том случае, если они будут видеть, что я веду их на борьбу с коммунизмом по правильному пути, направленному к достижению интересов моей Родины и её народа…» Генерал Власов неоднократно доказывал невозможность плодотворной деятельности и освободительной борьбы при существующей «Восточной политике» нацистов. Не один раз, он, терял веру и надежду, в отчаянии высказывал своё намерение отойти от руководства «Русским Освободительным Движением», невзирая ни на какие лично для себя последствия. Но он видел и то, что отойти от руководства и даже погибнуть было значительно легче, чем добиваться защиты интересов своих соотечественников. Он видел также и то, что его защита и влияние были необходимы для миллионов людей, судьба которых всецело завесила от нацистов. Ценою больших жертв, даже ценою проливаемой крови добровольцев на фронте, достигалось улучшение условий жизни и спасение миллионов людей.

Генерал Власов, при поддержке части немецкого генералитета, постоянно настаивал на создании объединенной Освободительной Антикоммунистической Армии под русским командованием, сведенной в крупные войсковые соединения. Боевое использование такой армии, по идее генерала Власова, должно было быть только в цельном ее составе и исключительно на восточном фронте. На это он часто получал принципиальные согласия. Ему поручали составлять проекты таких формирований и вести подготовительную работу, перенося, однако, окончательное решение этого вопроса на будущее. Дело же с места не двигалось.

Доброжелательно относившиеся к генералу Власову, к его идее и намерениям немецкие, генералы и офицеры «ОКХ» и «ОКБ», всячески старались поддержать его морально, вселить в него уверенность на лучшие будущие возможности. Власову часто говорили такие слова, что: «… это светлое будущее остается ждать уже не долго»…, на что намекали немцы – доброжелатели Власова и всех русских? Ясно было только то, что они не хотели, чтобы генерал Власов отказался от руководства Освободительным Движением… На постоянные вопросы Власова, кто же препятствует развитию этого большого дела, он, от дружески расположенных к нему немцев, неизменно получал, один ответ – Ставка Фюрера! Власову говорили, что нацистское руководство, и в частности Гиммлер, считает, что добровольческие батальоны, находящиеся в немецкой армии, должны доказать свою твёрдость и преданность, доказать, что они действительно намерены и способны бороться с коммунизмом. И только, мол, тогда можно будет целиком решить вопрос о создании Русского Освободительного Движения и приступить к созданию Русской Освободительной Армии…

– «…Сколько же крови наших добровольцев должна быть пролито и через какие еще испытания, как сталинского режима в России, так и гитлеровского в Германии, должны пройти мои соотечественники, чтобы доказать свое искреннее и горячее стремление бороться с коммунизмом и освободить Родину?» – отвечал Власов.

Многие имена немецкого генералитета и офицеров, признававших идею Русского Освободительного Движения, с достойным чувством оставались в сердцах Власова, его ближайших соратников и многих других власовцев. Они хорошо знали, что еще в 1941 году фельдмаршал фон Бок, который в то время командовал центральной группой армий, предложил Ставке Гитлера проект о создании на занятой немцами территории Советского Союза Российского правительства. Они знали, что полковники фон Тресков, фон Гернсдорф и капитан Штрик-Штрикфельдт дополнили этот проект предложением создать, на первое время, двухсоттысячную национальную освободительную армию. Формированию такой армии, из военнопленных и местного населения колоссальной территории СССР, уже занятой немцами, в то время, представлялась полная возможность. Власов и власовцы знали, что бывший главнокомандующий германской армией, фельдмаршал фон Браухич, и начальник тыла центральной группы армий генерал-полковник фон Шенкендорф также энергично поддерживал эти предложения и проекты. Хорошо знали Власов и его соратники и то, что фельдмаршал Кейтель и Йодль, из ставки фюрера, не только противились таким проектам, но и запретили фронтовому командованию заниматься этими вопросами. Для Гитлера это было неприемлемо!