Текст книги "Борис Годунов. Трагедия о добром царе"

Автор книги: Вячеслав Козляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Внуки Дмитрия Зерна служили московским великим князьям и по их воле ходили походами в Великий Новгород. Во времена Дмитрия Донского и его сына Василия Дмитриевича между Новгородом и Москвой существовала постоянная вражда, затихавшая только тогда, когда надо было вместе противостоять агрессивной политике Великого княжества Литовского. Новгородские ушкуйники свободно плавали по Волге, под предлогом борьбы с «бесерменами» грабили московских гостей, а однажды, во главе с неким Прокопом, даже разорили Кострому – родовое гнездо Дмитрия Зерна и увели оттуда большой полон в низовья Волги. Один из таких походов новгородцев на Кострому и Нижний Новгород привел к тому, что великий князь Дмитрий Донской пошел войной на Новгород.

Есть прямые свидетельства о службе Зерновых в Великом Новгороде на рубеже XIV–XV веков. С. Б. Веселовский разыскал в одном из родословцев «память» о местническом положении родоначальника Сабуровых – боярина Федора Сабура и его брата Данилы Подольского в лествице боярских родов. Речь идет о старших внуках Дмитрия Зерна. Федор Сабур участвовал в Куликовской битве в 1380 году, именно ему посчастливилось найти ослабевшего от ран князя [101]101
  Новгородская летопись по списку Дубровского… С. 136. В новгородской летописи спасители московского князя Дмитрия Донского Федор Сабур и Григорий Холопищев упомянуты как «костромичи родом», служившие в полку у боярина Ивана Родионовича Квашни. В этой летописи есть целый ряд вставок, возвеличивавших род Квашниных, которым выгодно было представить Сабуровых костромичами, поэтому вряд ли это свидетельство можно воспринимать как безусловное доказательство костромского происхождения рода. См. также: Веселовский С. Б.Исследования… С. 166, 263–266.


[Закрыть]. В дальнейшем он был одним из самых приближенных бояр великого князя Василия Дмитриевича, подписывал его духовные грамоты. В упомянутой «памяти Федора Ивановича Сабура» говорилось о службе среднего брата Данилы Ивановича Подольского в Новгороде Великом при великом князе Василии Дмитриевиче: «коли Данила Новгород держал», тогда он получал письма от великого князя и сам писал к нему грамоты за своею печатью! [102]102
  Веселовский С. Б.Исследования… С. 25.


[Закрыть]К сожалению, по летописям не удается точно установить, когда это было (род Данилы Ивановича Подольского скоро пресечется). В начале XV века из Москвы в Новгород несколько раз посылались наместники; возможно, что Федор Сабур вспоминал об одной из таких служб своего брата.

На фоне боярской ветви Федора Сабура Иван Годун и его потомство ничем особенным не выделялись. С. Б. Веселовский заметил: «В XV веке Годуновы совершенно безвестны, но несомненно, что они служили и не опускались, а главное – не теряли родовых вотчин и умеренно размножались. С начала XVI века они, не достигая думных чинов, продолжают оставаться добрым боярским родом, из которого выходит целый ряд „стратилатов“, то есть полковых воевод» [103]103
  Там же. С. 194.


[Закрыть]. Имена предков Годуновых начинают впервые появляться в земельных актах Ипатьевского монастыря. В XV веке родовое их прозвание уже вполне утвердилось. В разрядных же книгах, содержащих годовые перечни полковых воевод и освещающих порядок распределения русского войска, представители рода Годуновых впервые встречаются при великом князе Василии Ивановиче III. Имена полковых воевод в Великих Луках Петра Григорьевича и Василия Григорьевича Годуновых упомянуты во время русско-литовских войн 1507–1508 и 1514–1515 годов [104]104
  Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. С. 42, 55.


[Закрыть]. Службы эти были настолько значимы для рода, что Годуновы потом предъявляли указную грамоту великого князя Василия Ивановича воеводе Петру Григорьевичу Годунову, отосланную в августе 1508 года как одно из местнических доказательств высокого положения своего рода. Тем более что великий князь хвалил великолукских воевод во главе с Годуновым за исправное поставление сведений о ведении военных действий: «Писали есте ко мне о вестех, ино то делаете гораздо, что нас без вести не держите» [105]105
  Баранов К. В.Акты XVI – начала XVII в. из местнических дел//Русский дипломатарий. М., 2001. С. 36–37; См. также: Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века / Сост. А. В. Антонов. М., 2008. Т. 4. № 102. С. 76–77.


[Закрыть]. На службы «деда» Василия Григорьевича его внучатый племянник Борис Годунов будет ссылаться в своих местнических спорах [106]106
  Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1984. Т. 3. Ч. 1. С. 53.


[Закрыть]. У воеводы начала XVI века Василия Григорьевича Годунова было два сына – Афанасий и Василий, оказавшиеся «на поместье» в Новгороде, что и привело к тому, что вперед выдвинулась средняя линия рода, к которой принадлежали Дмитрий Иванович и Борис Федорович Годуновы [107]107
  Известие об испомещении Василия Годунова в Новгороде содержится в тексте «Бархатной книги». См.: Бархатная книга… Ч. 1. С. 246.


[Закрыть].

О среднем брате великолукских воевод – Иване Григорьевиче, прямом предке будущего царя Бориса Годунова, известно меньше. Достоверно установлено, что он был вяземским помещиком. Ю. Д. Рыков разыскал сведения о книге, переписанной в 1519 году «наймом, строением и попецением и повелением» Ивана Григорьевича Годунова в сельце Новом под Вязьмой. Следовательно, с этого времени Годуновых уже можно считать помещиками новоприсоединенного (в 1493 году) Вяземского уезда [108]108
  Рыков Ю. Д.Новые данные о деятельности книгописца Сидора под Вязьмою в первой трети XVI в. // Записки Отдела рукописей ГБЛ. М., 1977. Вып. 38. С. 143; Кобрин В. Б.Власть и собственность в средневековой России (XV–XVI вв.). М., 1985. С. 126.


[Закрыть]. По Вязьме служила и младшая ветвь Годуновых. Еще один внук основателя рода Ивана Годуна, Андрей Дмитриевич, упоминается в 1540-х годах среди дворян, которые «в Думе не живут», но получили почетное назначение участвовать в приеме «литовских послов» [109]109
  В посольском документе рядом с его именем указано «Вязма». См.: Сборник Русского исторического общества (далее – РИО). СПб., 1887. Т. 59. С. 148. Потомки Андрея Дмитриевича Годунова тоже были записаны по Вязьме. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. / Сост. А. А. Зимин. М.; Л., 1950. С. 60.


[Закрыть].

Впоследствии, в 50-х годах XVI века, во времена проведения «тысячной реформы», трое сыновей Ивана Григорьевича Годунова – Иван, Федор и Дмитрий – будут записаны по Вязьме в «Дворовой тетради» [110]110
  Тысячная книга 1550 и Дворовая тетрадь… С. 188. Кобрин В. Б.Власть и собственность… С. 125–126.


[Закрыть]– первом дошедшем до нас полном списке членов Государева двора Ивана Грозного (среди них упомянут родной отец Бориса Годунова – Федор Иванович, носивший прозвище Кривой). В таком же порядке они будут упомянуты и в «Государевом родословце» 1550-х годов. В «Бархатной книге» сведения об этом поколении Годуновых будут «пополнены»: «У Ивана ж Григорьева сына был 4 сын Василей, бездетен». Василий Иванович Годунов ушел в монастырь, он скончался и похоронен под именем инока Варлаама в Троицко-Болдинском монастыре [111]111
  Бархатная книга… Ч. 1. С. 247. A. Л. Баталов обратил внимание на связь Годуновых с Троицким Болдинским монастырем, он упоминал о вкладе Ирины Годуновой по своем дяде Василии Ивановиче, погребенном там под именем инока Варлаама. См.: Баталов А. Л.О времени построения собора Болдино-Дорогобужского монастыря // Памятники культуры. Новые открытия. 1985. М., 1987.


[Закрыть]. Старший из братьев Иван Иванович Чермной, как и положено, раньше других появился на службе, он «годовал» вместе с наместником и другими воеводами в Смоленске в 1551 году [112]112
  Бархатная книга… Ч. 1. С. 247; Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 130.


[Закрыть]. Однако это единственное упоминание о службе ближайших родственников Бориса Годунова (в поколении его отца) до опричнины. Можно лишь заметить, что в «Государевом родословце» по какой-то причине следующим по старшинству после Ивана Ивановича упоминается Дмитрий Иванович Годунов, а отец Бориса Годунова Федор Иванович записан не на своем месте среднего брата, а последним. Не объяснялось ли это его прозвищем – Кривой, что могло означать и непригодность к службе, и препятствия в продвижении в чинах? <sup>[113]113
  Зимин А. А.В канун… С. 17.


[Закрыть]28</sup>К моменту составления официальной родословной книги Борису Годунову, родившемуся около 24 июля 1552 года [114]114
  Год рождения Бориса Годунова привел впервые Н. М. Карамзин, и с тех пор эта дата стала канонической. Т. Д. Панова приводит день и месяц рождения Бориса Годунова – 6 октября. Однако в разрядных книгах времен царствования Бориса Годунова упоминаются «столы» на государев «день ангела» в «Борисов день»; стало быть, более вероятно, что свое имя при рождении он получил в связи с памятью святых Бориса и Глеба – 24 июля. См.: Зимин А. А.В канун… С. 249; Панова Т.«Благоверная и любезная в царицах Ирина» // Наука и жизнь. 2004. № 8 ( http://www.nkj.ru/archive/articles/1978/?phrase_id=4217309); Анхимюк Ю. В.Разрядная книга 1598–1602 годов (далее – Разрядная книга 1598–1602 годов) // Русский дипломатарий. М., 2003. Вып. 9. С. 412; Разрядная книга 1475–1605. М., 2003. Т. 4. Ч. 2. С. 61.


[Закрыть], было всего несколько лет. Поэтому в «Государевом родословце» записан только один сын Федора Ивановича Василий, старший брат Бориса [115]115
  «А у Федора Иванова сына, у Иванова брата Чермного, сын Василей, бездетен». См.: Бархатная книга… Ч. 1. С. 247.


[Закрыть]. Их матерью была Стефанида, вместе с которой Борис Годунов позже распорядится вотчинными землями в Костромском уезде, подарив их Ипатьевскому монастырю [116]116
  Грамота датируется 7084 (1575/76) годом, к этому времени отец Бориса Годунова уже умер и грамота выдана вдовою Стефанидой вместе с сыном. Шереметев С. Д.Грамоты с подписями Бориса, Дмитрия и Степана Годуновых (7080–7111 гг.) // Чтения в Обществе истории и древностей российских (далее – ЧОИДР). 1897. Ч. 1. С. 7.


[Закрыть].

«Тысячная реформа» 1550 года была попыткой увеличить количество «лучших» слуг царя за счет их испомещения ближе к Москве. Состав вязьмичей, упомянутых в Тысячной книге 1550 года и «Дворовой тетради» 50-х годов XVI века, подробно проанализирован В. Б. Кобриным, установившим, что в них перечислены имена 254 вяземских помещиков. Годуновы были не единственными представителями старомосковских боярских родов. Рядом с ними служили Бутурлины, Викентьевы (из рода Добрынских), Дмитриевы-Даниловы, Замыцкие (род Ратши), Захарьины-Княжнины, Квашнины, Меликовы, Мятлевы (род Ратши), Нащокины, Пильемовы (род Сабуровых), Плещеевы, Пушкины, Салтыковы, Хлуденевы, Щепины-Волынские [117]117
  Кобрин В. Б.Власть и собственность… С. 125–126.


[Закрыть]. Нетрудно заметить, что, как и в случае с Годуновыми, на поместье в Вяземский уезд попадали представители младших ветвей, а не те, кто наследовал по главной линии основателям рода.

Именно испомещение в Вяземском уезде стало предпосылкой последующего возвышения рода Годуновых. Взлет самого Бориса обычно связывают с его удачным браком с дочерью Малюты Скуратова. Вспомним снова пушкинское «… зять Малюты». Однако при этом забывают, что браки в то время совершали прежде всего по родословному расчету, укрепляя честь рода и его связи. О браках детей договаривались соседи по поместьям, отцы, находившиеся друг с другом в полках или на службах при царском дворе. Малюта Скуратов тоже был вяземским помещиком (его имя и отчество звучали по-другому – Григорий Лукьянович Бельский, но все знали и знают знаменитого опричника по мирскому имени и фамилии, образованной от прозвища отца – Скурат; впрочем, его род имел корни в Белой и соседнем Звенигородском уезде). Поэтому знакомство Бельских и Годуновых, возможно, состоялось много раньше. Другое дело, что именно чрезвычайное опричное время сблизило Годуновых с Малютой Скуратовым.

Годуновы и опричнина

Опричнина с ее известным разделением страны на две части «опричную» и «земскую» составила целую эпоху в истории Московского царства, создав новую систему управления и Государев двор [118]118
  См.: Аракчеев В. А.Опричнина и «земщина»: к изучению административной практики в русском государстве 1560–1580-х годов // Российская история. 2010. № 1. С. 16–28.


[Закрыть]. Именно тогда, в 1565–1572 годах, происходили возвышение одних родов и упадок других. Хаотичность и непредсказуемый характер этих процессов, сопровождавшихся жестокими казнями, породили историографический миф о борьбе боярства и дворянства. В контексте этих представлений брак Бориса Годунова с дочерью «худородного» опричника Малюты Скуратова-Бельского считался очевидным мезальянсом и подтверждал версию о претензиях рядового дворянства на власть во дворе. При этом из анализа полностью исключались личные мотивы действий разных лиц, включая самого царя Ивана Грозного. Историки, изучив состав Опричного двора и его эволюцию в последующее время, скорректировали эти взгляды. Сегодня можно считать доказанным, что опричнина отнюдь не уничтожила власть аристократии – княжеских и старомосковских боярских родов. Хотя Государев двор и подвергся основательной «перетряске», его родословные основания оказались очень прочными. Годуновым повезло, что они оказались в числе «победителей», но, во многом, это отражало существовавший порядок воздаяния по родословным заслугам. С. Б. Веселовский, составив «послужные списки опричников», заметил, что «единственным родом, про который с некоторыми оговорками можно сказать, что он сделал карьеру в опричнине, были Бельские» [119]119
  Веселовский С. Б.Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 201.


[Закрыть].

В списках опричников оказалось много выходцев из Вязьмы. На это обратил внимание А. А. Зимин, писавший, что Борис Годунов «на заре своей деятельности вошел в опричное окружение молодых вязьмичей, соседей-землевладельцев, которые начинали играть заметную роль в последние опричные годы» [120]120
  Зимин А. А.В канун… С. 18.


[Закрыть]. Действительно, многие деятели опричной думы проследовали в нее стройными рядами из своих вяземских владений. В ближний круг Грозного царя входили вяземские помещики боярин и князь-Рюрикович Иван Андреевич Шуйский, окольничий князь Борис Дмитриевич Тулупов, из рода Стародубских князей, и, конечно, Малюта Скуратов. О доверии Ивана Грозного к выходцам из Вязьмы свидетельствует и выбор им своих жен Василисы Мелентьевны и Анны Васильчиковой (их родственники тоже были испомещены в этом уезде) [121]121
  Павлов-Сильванский В. Б.Писцовые книги России XVI в. Проблемы источниковедения и реконструкции текстов. М., 1992. С. 75–77.


[Закрыть]. Создается впечатление, что царь Иван Грозный даже специально стремился опереться именно на «вязьмичей». Совпадение или нет, но даже название подмосковной вотчины Бориса Годунова звучало Вяземы! [122]122
  Большие Вяземы, сохранившиеся до сих пор памятники строительной деятельности Бориса Годунова, даже стояли на речке Вяземке. См.: Ильин М. А.Усадьбы Годуновых: К композиции масс московских храмов конца XVI в. // Сборник Общества изучения русской усадьбы. М., 1928. Кн. 5–6. С. 33–39; Квливидзе Н. В.Новооткрытые фрески алтаря церкви Троицы в Вяземах // Florilegium: К 60-летию Б. Н. Флори. М., 2000. С. 104–125. Недавно состоялось и краеведческое открытие значения имени Бориса Годунова для Вязьмы. См.: Пугачев А. Н.Вяземское происхождение Бориса Годунова // Край Смоленский. Смоленск, 2004. С. 3–24.; Пугачев А. Н.Вяземский край – родина Бориса Годунова. Вязьма, 2009.


[Закрыть]Возвращаясь к истории с браком Бориса Годунова и Марии Скуратовой, можно напомнить, что молодой опричник и представитель старомосковского рода приобретал выгодное свойство́ с князем Иваном Михайловичем Глинским (двоюродным братом самого царя) и Дмитрием Ивановичем Шуйским, оба они тоже были вяземскими землевладельцами и женаты на дочерях Малюты Скуратова-Бельского [123]123
  Жена Бориса Годунова – Мария была средней дочерью Малюты Скуратова, старшая дочь Анна была замужем за князем Иваном Михайловичем Глинским, а младшая Христина (Екатерина) – за князем Дмитрием Ивановичем Шуйским. См.: Веселовский С. Б.Исследования по истории опричнины… С. 203; Зимин А. А.В канун… С. 18.


[Закрыть]. «Вяземские» связи остались крепкими и после отмены опричнины, когда царь Иван Грозный создал «особый» двор и включил в него, прежде всего, князей Шуйских, Годуновых и Бельских [124]124
  Можно вспомнить, что уже в других исторических обстоятельствах царь Василий Шуйский, некогда вяземский помещик, тоже выбрал себе жену из своего уезда (его избранницей стала княгиня Мария Петровна Буйносова-Ростовская, дочь упомянутого в писцовых книгах Вяземского уезда конца XVI в. князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского).


[Закрыть].

Начало службы Бориса Годунова пришлось на время опричнины. Но вот где служить, в опричнине или земщине, ему выбирать не приходилось. Когда Борису исполнилось пятнадцать лет, он, как и другие его знатные сверстники, должен был появиться в царской свите. Борису Годунову повезло, что двор Ивана Грозного формировался из детей боярских тех уездов, которые сразу же были взяты в опричнину. Среди них оказалась Вязьма, по которой некогда был записан в службу отец Бориса Годунова. Чуть позднее, между 14 февраля и 19 марта 1567 года, в опричнину был взят и Костромской уезд [125]125
  См.: Садиков П. А.Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 162–164; Веселовский С. Б.Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 167–168; Зимин А. А.Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 327–328.


[Закрыть], с которым Годуновы сохраняли исторические связи и где в Ипатьевском монастыре располагался их родовой некрополь. Именно с 1567 года впервые упоминается на службе постельничим царя Ивана Грозного Дмитрий Иванович Годунов. Это, пожалуй, самая ответственная должность в придворном ведомстве, ближе к царю человека, смотревшего каждый день за порядком в царских покоях, никого не бывало. Назначение постельничим Дмитрия Годунова объясняется личным выбором царя, о мотивах которого можно только догадываться. Напомню, что в начале 1567 года, напротив Московского Кремля был достроен новый опричный дворец Ивана Грозного. Постельничий Дмитрий Годунов призван был устроить царскую опочивальню в этой выстроенной Иваном Грозным небывалой цитадели рядом с Кремлем, окруженной высоким забором и наполненной охраной из числа опричников. По обычаю, остальные Годуновы тоже потянулись в царский дворец, используя поддержку государева постельничего. В разряде того же осеннего похода 1567 года на Новгород, где «за постелею» написан Дмитрий Годунов, его родной племянник Борис Годунов впервые упоминается на службе в стряпчих [126]126
  Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1982. Т. 2. Ч. 2. С. 223.


[Закрыть]– этот чин службы, связанный с устройством разных дел во дворце, жаловался представителям знатных дворянских родов. Стряпчие следили за царскими погребами и столами, помогали в устройстве царского гардероба, организации дворцовых приемов и царских выходов. Не следует путать стряпчего Государева двора и стряпчего в канцелярии, не говоря уж о просторечном значении слова «стряпать». Об этом предупреждал еще Г. Ф. Миллер, писавший о чине стряпчего в «Известии о дворянах российских» (1790): «Они стряпчими называны по тому, что около Государя стряпали, то есть в каком-нибудь деле для Государя упражнялись: к чему хотя бы и приуготовление кушанья принадлежало» [127]127
  Миллер Г. Ф.Известие о дворянах российских. СПб., 1790. С. 54.


[Закрыть].

25 марта 1572 года Дмитрий Иванович и Борис Федорович Годуновы вместе передали в Ипатьевский монастырь свою плесскую вотчину «на Костроме»: «что у нас деревенька вотчинная, искони вечная деда нашего и отца нашего благословения по духовным грамотам» [128]128
  Шереметев С. Д.Грамоты с подписями Бориса, Дмитрия и Степана Годуновых… С. 5–6.


[Закрыть]. Большинство исследователей называют Д. И. Годунова дядей Бориса Годунова. Однако в тексте Бархатной книги было «по росписи пополнено ж»: «А у Ивана Иванова сына дети: Федор, бездетен; да Василей; да Дмитрей Иванович, был в Боярях; а у Дмитрея сын Иван, бездетен». Тогда получается, что Дмитрий Иванович – сын Ивана Ивановича Чермного, двоюродный брат, а не дядя Бориса Годунова! Авторами этого генеалогического дополнения были в конце XVII века Григорий и Дмитрий Годуновы, подавшие росписи в Палату родословных дел. Однако документ на вотчину точно передает их родство [129]129
  См.: Бархатная книга… Ч. 1. С. 247; Зимин А. А.В канун… С. 18; Антонов А. В.Родословные росписи конца XVII в. М., 1996. С. 128.


[Закрыть].

Быстрое продвижение Годуновых в чинах объясняется еще одним решением царя Ивана Грозного, который предназначил его сестру Ирину Годунову в жены царевичу Федору. Оказывается, Ирина попала во дворец очень рано. В «Утвержденной грамоте» 1598 года с целью обосновать права Бориса Годунова на престол рассказывалось, что это случилось, когда ей было всего семь лет. Тогда же и ее брат Борис Годунов испытывал покровительство Ивана Грозного: «при его царьских пресветлых очех был всегда безотступно по тому же не в совершенном возрасте, и от премудрого его царьского разума царственным чином и достоянию навык» [130]130
  Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук (далее – ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 7.


[Закрыть]. Это свидетельство никто из многочисленных врагов Бориса Годунова не оспаривал ни тогда, ни позже. Рассчитать время появления Ирины Годуновой во дворце можно, хотя точная дата ее рождения неизвестна [131]131
  Установить точную дату рождения обычно помогают сохранившиеся надгробия царей и цариц, однако в случае с Ириной Годуновой, принявшей монашеский постриг, было по-другому. На ее саркофаге в Вознесенском монастыре не оказалось никаких записей. По мнению экспертов-криминалистов и антропологов, анализировавших останки из вскрытого захоронения, Ирина Годунова прожила не более 45 лет. См.: Панова Т.«Благоверная и любезная в царицах Ирина» // Наука и жизнь. 2004. № 8.


[Закрыть]. Царевич Федор родился 31 мая 1557 года, Р. Г. Скрынников считал их ровесниками с Ириной Годуновой (правда, не приводя для этого в обоснование никаких фактов) [132]132
  Скрынников Р. Г.Борис Годунов. М., 1978. С. 6.


[Закрыть]. Получается, что Ирина, а вместе с нею и Борис попали во дворец около 1564 года. Нет ясности и со временем свадьбы царевича Федора и Ирины Годуновой. С. Ф. Платонов с осторожностью относил их брак к 1580 году [133]133
  Платонов С. Ф.Борис Годунов… С. 148.


[Закрыть]. С. Б. Веселовский связывал с этим событием получение боярского чина Борисом Годуновым в 1578 году [134]134
  Веселовский С. Б.Исследования по истории опричнины… С. 210–211.


[Закрыть]. И лишь публикатор новонайденного «Пискаревского летописца» О. А. Яковлева установила, что свадьба 17-летнего царевича Федора и Ирины Годуновой состоялась не позднее начала 1575 года [135]135
  «Ошибке Н. М. Карамзина», допущенной при датировке свадьбы царевича Федора и Ирины Годуновой, О. А. Яковлева уже тогда предполагала посвятить отдельное исследование. См.: Пискаревский летописец / Публ. О. А. Яковлевой // Материалы по истории СССР. Документы по истории XV–XVII вв. М., 1955. Вып. 2. С. 81, 163; Яковлева О. А. К истории возвышения Бориса Годунова // Ученые записки НИИ Чувашской АССР. 1970. Т. 52. С. 275–279. См. также: Зимин А. А.В канун грозных потрясений… С. 14, 249; Кобрин В. Б.Иван Грозный… С. 128.


[Закрыть]. Она обратила внимание на сведения о надписях на покровах Пафнутьево-Боровского и Троице-Сергиевского монастырей, собранных еще в XIX веке архимандритом Леонидом. Царские вклады – великолепное шитье на гробницы чудотворцев – датируются, соответственно, 5 марта и 3 мая 1575 года, и в них Ирина Годунова уже названа женой царевича Федора. А ведь на то, чтобы изготовить этот заказ в царских мастерских, тоже требовалось время. Даже запись «Пискаревского летописца» о браке царевича Федора стоит в контексте описания более ранних событий 1573 года: «Того же году царь и государь великий князь Иван Васильевич всеа Русии женил сына своего царевича Федора Ивановича, а взял за него дочерь Федора Годунова Ирину». Английский купец и дипломат Джером Горсей в своих записках помещает известие о женитьбе младшего сына Ивана Грозного вслед за рассказом об опале новгородского архиепископа Леонида, возможно, случившейся в том же 1573 году [136]136
  См.: Зимин А. А.В канун грозных потрясений… С. 32–34.


[Закрыть]. Интересно, что Горсей ссылается на бывший в его распоряжении «оригинал» какой-то длинной речи царя, прозвучавшей на общем соборе «князей и духовенства», где царь снова обрушился на своих изменников и настоял на том, чтобы женить своего младшего сына, несмотря на то, что он был «прост умом». Решающим же обстоятельством стало то, что «его старший сын не имел потомства» [137]137
  Горсей Джером.Записки о России XVI – начала XVII в. / Вступ. ст., пер. и коммент. А. А. Севастьяновой. М., 1990. С. 75, 186.


[Закрыть].

Следовательно, Ирина Годунова к моменту заключения брака должна была около десяти лет находиться во дворце до своей свадьбы с царевичем Федором. Рядом с нею на глазах Ивана Грозного мог жить и ее брат. Это совпадает и с известным из разрядов началом службы Бориса Годунова в 1567 году, когда ему исполнилось пятнадцать лет, и в целом с возвышением в начале опричнины рода Годуновых. В итоге все произошло по меткому слову их далекого предка Федора Сабура, говорившего про одного боярина, вступавшего в родство с великим князем: «Бог у него в кике!» (Спор у бояр, как обычно, шел о местах, и на новую лестницу чинов больше повлияла «кика» – головной убор жены, а не ее муж-боярин, оспаривавший первенство за великокняжеским столом по праву своего происхождения.)

Предусмотрительность царя Ивана Грозного проявилась в том, что его сыновья, Иван и Федор, не должны были сталкиваться по поводу царского наследства. В своей духовной грамоте 1572 года царь поручал старшему брату заботиться о младшем и заповедовал царевичу Федору: «А учнешь ты, сын мой Федор, под сыном под Иваном государств его подыскивать, или учнешь с кем-нибудь ссылатися на его лихо, тайно или явно, или учнешь на него кого подъимати, или учнешь с кем на него одиначитися, ино по евангелскому словеси, Федор сын, аще кто не чтит отца или матерь, смертью да умрет» [138]138
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. / Подг. к печати Л. В. Черепнин. М.; Л., 1950. С. 444.


[Закрыть]. Важно было сделать так, чтобы родство с царской семьей не стало поводом для соперничества; мало того, надо было еще навсегда исключить возможную вражду братьев и их потомства. Кроме того, царь Иван Грозный должен был позаботиться, чтобы и родственники царевичевых жен не переругались друг с другом, споря о местах при его наследниках. Не придумал ли тогда царь стройную родословную конструкцию, женив одного царевича на представительнице старшей линии рода – Евдокии Сабуровой, а другому царевичу подобрав невесту из младшей ветви того же рода – Годуновых? Например, в разряде свадьбы царя Ивана Грозного с Марфой Собакиной в октябре 1571 года Иван Сабуров – первый дружка царя, Борис Годунов был ниже его – первым дружкой царицы. Впрочем, если такой план существовал, то недолго. Потому что нетерпеливый царь Иван развел царевича Ивана Ивановича с его первой женой Евдокией Борисовной Вислоуховой-Сабуровой. Ее постригли в монастырь через год после свадьбы с царевичем [139]139
  См.: Древняя Российская вивлиофика. М., 1790. Ч. 13. С. 86–87, 92. Бычкова М. Е.Состав класса феодалов России в XVI в. Историко-генеалогическое исследование. М., 1986. С. 132.


[Закрыть].

Сыновья Федора Кривого и Стефаниды Годуновых, Василий и Борис, начинали службу с обычной для детей из знатных княжеских и боярских фамилий службы в рындах (оруженосцах). В разрядных книгах писали имена рынд «с саадаком» (луком и стрелами), копьем и рогатиною. При этом в полку у царя или его сыновей мог быть не один, а несколько саадаков: большой, другой, «писаный», «нахтермяный» (то есть сделанный из кожи, вывернутой на оборотную сторону, и украшенный шелком). Назначения молодых людей на службу с первым или даже вторым («другим») саадаком уже много говорили о их будущих перспективах. Поэтому и сами они, и их семьи зорко следили, чтобы местническое равновесие не было нарушено. Например, первые же известные службы братьев Годуновых в полку у царевича Ивана Ивановича объяснили, кто из них старший брат: Василия Федоровича назначили рындою «с копьем», а Бориса Федоровича – «с рогатиною» [140]140
  Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 280.


[Закрыть]. Однако порядок записи на службу братьев мог и меняться, как это произошло с теми же Годуновыми. В походе 1571 года, когда Иван Грозный снова ходил в разоренный им Новгород, Борис Годунов получил назначение в полк царевича рындою «з другим саадаком», а его брат Василий Федорович оставался рындою «с копьем» [141]141
  Разрядная книга 1475–1598 гг. С. 240, 243.


[Закрыть].

Именно со службою в рындах связан первый громкий местнический спор с потомком ярославских князей Федором Васильевичем Сицким, который Борису Годунову удалось выиграть в сентябре 1570 года (один был рындою «с копьем» в полку царевича Ивана Ивановича, а другой – «с рогатиною») [142]142
  Эскин Ю. М.Местничество в России XVI–XVII вв. Хронологический реестр. М., 1994. № 188. С. 58.


[Закрыть]. Между прочим, Сицкий был племянником первой жены царя Ивана Грозного Анастасии Романовны! Ее брат, боярин и дворецкий Никита Романович Юрьев, стоял в это время во главе земской Боярской думы. Князь Федор Васильевич Сицкий – сын царского свояка князя Василия Андреевича Сицкого, женатого на Анне Романовне Юрьевой [143]143
  См.: Кобрин В. Б.Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV–XVI вв. М., 1995. С. 48, 64.


[Закрыть]. Однако это свойствб Иван Грозный вспоминал с раздражением. Однажды его буквально заставили свидетельствовать в земельном споре ярославских князей Сицких и Прозоровских («обыскивали кабы злодея», то есть расспрашивали в качестве свидетеля). Адресуясь к еще одному ярославскому князю, своему заклятому врагу беглому Андрею Курбскому, Иван Грозный писал: «Попамятуй и посуди, с какою же укоризною ко мне судили Сицково с Прозоровскими» [144]144
  Цит. по: Скрынников Р. Г.Царство террора… С. 119.


[Закрыть]. Старые обиды Иван Грозный, как известно, мог помнить годами, а потом они неожиданно прорывались и отзывались самым жестоким образом. Молодой Борис Годунов своим местническим столкновением вольно или невольно дал повод царю потешить свою мстительность и унизить прежних свойственников князей Сицких, которые, кстати, тоже служили в опричнине. Царь Иван Грозный велел записать в Разряде, что Борису Годунову «невмесно» служить в том походе с Федором Сицким [145]145
  Разрядная книга 1475–1605. Т. 2. Ч. 2. С. 269–270.


[Закрыть]. Возможно при этом, что один из Годуновых вполне искренне хотел утвердить место рода в верхах знати. Пожалуй, именно здесь впервые мы сталкиваемся с тем, что со временем станет «фирменным стилем» Бориса Годунова. Никто и никогда не сможет его упрекнуть, что он действовал вопреки принятым правилам. Но каждый раз следствием его действия или бездействия оказывалась прямая выгода самого Бориса. Свойство, обычно присущее или очень осторожному человеку, или глубокому проходимцу. Но история так и не смогла вынести окончательный приговор Борису Годунову. Хотя характер Бориса Годунова невозможно объяснить простым противопоставлением добра и зла.