Текст книги "Ложь Виктора Суворова (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Паришкуро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

11. Про комбригов и комдивов.

Идейно-политический уровень своих комбригов, комдивов и комкоров Сталин отлично знал, так как со многими из них открыто переписывался. Эта переписка потом публиковалась в военных газетах и журналах. Вот письмо комкора Кутякова 1933 года с предложениями по ликвидации белой эмиграции:

" Дорогой товарищ Сталин!

Не моего ума дело, но эта мысль беспокоит меня много времени. Я считаю, что белогвардейцев, живущих заграницей, нужно всех амнистировать.

Мы теперь настолько сильны, что нам их бояться нечего.

Разрешите им жить в Дальне Восточном крае.

Этим мероприятием, мне кажется, мы достигнем:

1) Дезорганизуем всё белое движение, которое стремится с оружием в руках завоевать себе отечество, т.е. возвратиться в Россию.

2) Оставим всех генералов и вождей без солдат.

3) Заселим Дальне Восточный край.

4) Заставим – да они сами с охотой, чтобы искупить прошлые преступления, будут зверски драться с японцами.

5) Нам легче и дешевле обойдётся их перевоспитать в советском и колхозном духе – в Сибири, чем во время войны драться с ними.

В общем, если бы нам удалось молодых здоровых 100 тысяч перетянуть в Сибирь, этим самым мы окончательно убили бы всякое желание остальных мечтать с оружием в руках завоёвывать себе Родину, т.к. без оружия мы даём им право честно трудиться и жить в Сов. России.

Кроме того, японцам это было бы неприятно.

Конечно, тогда нужно организовать в Сибири сильное Г.П.У.

Хорошо бы это провести XY!! съездом партии.

Тов. Сталин, вы любимый и мудрый вождь нашей партии. Может быть, я написал глупость. Прости, что беспокою".

Ответ Сталина:

" И всё же я не согласен с Вами, что "белогвардейцев, живущих за границей, нужно всё же амнистировать". Единой и сплошной белогвардейско-эмигрантской массы нет в природе, Милюков, Струве, Керенский, Дан, Гучков, Рябушинский и тому подобное – тоже белогвардейцы. Вы, конечно, согласны, что их не стоит амнистировать. Генералов, вождей всяких и руководящих людей из офицеров, как правильно говорите, тоже, конечно, не следует амнистировать. Не стоит также амнистировать белогвардейцев, несущих службу в полиции, охранке, контрразведке, диверсии и шпионажа у японцев в Маньчжурии, у поляков и финнов на нашей западной границе. Это – люди отпетые. Есть ещё одна группа эмигрантов – русские специалисты, инженеры, техники (по промышленности), уже устроившиеся на службе в Германии, во Франции, в Америке, в Балканских государствах. Мы их приглашали в СССР. Но они не хотят возвращаться к нам и не интересуются вопросом об амнистии. Эти люди, видимо, потеряли чувство Родины. Вот Вам картина.

Остаётся рядовая и средняя масса эмигрантов, боровшаяся в своё время против нас в армиях Деникина, Врангеля, Краснова, а ныне работой добывающая себе кусок хлеба во Франции – в городах, в Балканских странах и Бразилии – на полях. Часть этих людей (не все!) не прочь бы, пожалуй, вернуться в СССР. Но они уже не вояки, они воевать не хотят, и если вернутся в СССР, то не для того, чтобы проливать кровь на Дальнем Востоке. Конечно, всё бывает на свете, и вполне возможно, что часть из этой группы охотно поедет на Дальвост. Я знаю, например, что в Синьцзяне имеется 2000 белогвардейцев, которые ведут себя неплохо и которых мы, вполне возможно, амнистируем не в далёком будущем – всё равно – согласятся они пойти на Дальвост или нет. Но такие вещи надо делать не через трибуну съезда партии, в порядке манифестации, а без шума, в порядке тщательного отбора и кропотливой работы по проверке людей. Предлагаемая Вами манифестация нецелесообразна и опасна. Во первых, овчинка не стоит выделки (соберём 5 – 10 тысяч людей, а это мелочь). Во вторых, такая манифестация может быть понята, как призыв Сов. Власти к белым придти на помощь, т.е. проявление слабости, что нежелательно для нас. В третьих, могут подумать, что мы твёрдо решили воевать с японцами, и открыто собираем для этого армию, несмотря ни на что, несмотря на то, что не исчерпаны ещё все средства мирного разрешения конфликта, несмотря на то, что японцы, может быть, пошли бы под конец на уступки. Выходит, что мы выглядели бы, как зачинщики войны – не японцы, а мы! Понятно, что нельзя нам лезть в эту штуку, которая, как видите, очень похожа на ловушку..."

Скромно назвал Виктор Суворов главу 25 в "Ледоколе" – "Про комдивов и комбригов". Поскромничал. А мог бы назвать: "Про репрессированных маршалов, командармов, комкорах, комдивах и комбригах". Ведь у каждого комбрига и комдива имелся начальник с более высоким званием, который отдавал приказы и которому они по Уставу должны подчиняться. И не только подчинялись, но и дружили между собой, иногда собираясь в тесном кругу. За "рюмкой чая" языки развязывались. Лениво поругивали "диктатора" Сталина и его Конституцию, наркома обороны "тупого" Ворошилова и "лошадника" Будённого. Восхищались генералами германского рейхсвера, но ругали Гитлера и президента Германии Гинденбурга, незаконно назначившего рейхсканцлером бывшего ефрейтора. Заняв кресло канцлера, Гитлер провёл выборы и "демократическим" путём, пользуясь поддержкой штурмовиков, был избран главой государства.

Восхищались маршалом Михаилом Тухачевским, признав его своим лидером. Некоторые горячие головы готовы были поддержать его в случае военного переворота, ожидая лишь приказа. Приказа не было, но стало известно заявление Тухачевского немецким генералам весной 1936 года. "...Если Германия изменит свою позицию (уберут Гитлера?), ничто не помешает дальнейшему советско-германскому сотрудничеству, как это было тогда, когда в прошлом обе страны ощущали преимущества своей дружбы, ведь тогда они могут диктовать условия всему миру".

Стал известен Сталину и тост военного атташе в Берлине комдива Орлова А.Г., сказанный на приёме в октябре 1936 г. командующему сухопутными войсками генерал-полковнику барону Вернеру фон Фричу:

"... армия СССР готова завтра сотрудничать с Гитлером, пусть лишь Гитлер, партия и германская внешняя политика совершит поворот на 180 градусов, а союз с Францией отпадёт. Это могло бы случиться, если бы, например, Сталин умер, а ... Тухачевский и армия установили военную диктатуру".

Заявление Тухачевского и комдива Орлова стало известно британской разведке, которая опасалась союза Германии с Кремлём. Началась многоходовая комбинация службы Интеллидженс Сервис по обоснованному и документально подтверждённому заговору красных маршалов против Кремля. Сталин о настроениях в среде своих высших военачальников был отлично осведомлен. Среди них уже были дважды и даже трижды предатели. Первый раз монархисты нарушили присягу и предали царя, правда, после его отречения от престола. Среди них были истинные патриоты, решившие служить России, как бы она не называлась. Второй раз белогвардейцы-монархисты изменили царю, поддержав его арест генералом Корниловым в феврале 1917 года. Могли спасти царскую семью, освободив её из плена сторонников Керенского и отправить в Мурманск, надеясь, что за ней придёт британский крейсер. Такие планы были. Английская королевская семья помочь своим родственникам в России отказалась, не предоставив для её эвакуации и спасения даже ржавого парохода.

Третий раз многие офицеры предали Корнилова и белогвардейское движение, поступив на службу в Красную Армию. Некоторые предали и Льва Троцкого, не поддержав его призыва к Мировой революции. Замаскировались, решили остаться в Красной Армии, оставаясь в тайной оппозиции.

Сталин верил только фактам. Известны его слова: "Гипотеза в разведке может превратиться в вашего конька, на котором вы приедете прямо в устроенную вами же самими ловушку. Не рассказывайте мне, что вы думаете, дайте мне факты и источник".

Факты об антисталинских настроениях не только Тухачевского, но и некоторых видных государственных и партийных работников СССР Сталин имел в избытке. В период 1925 – 1927 гг. Тухачевский был начальником Генштаба РККА. В 1927 г. выступил с требованием изготовить для войны с Великобританией 100 тыс. танков и призвать в армию дополнительно 500 тыс. человек для формирования экипажей и технического обслуживания. В то время танковых войск не было ещё ни в одной армии мира, как не было и надёжной конструкции танка. В лучшем случае танк того времени представлял "консервную банку" с пулемётом. Промышленность в стране не могла даже снабжать товарами крестьян в обмен на зерно. На повестке дня остро стоял вопрос о принятии пятилетнего плана индустриализации, о производстве тракторов и организации МТС. Тухачевский всё это прекрасно знал, но настаивал на строительстве танков. В результате постановлением Политбюро был смещён с должности начальника Генштаба и отправлен командовать Ленинградским военным округом.

На диктаторские замашки и тщеславие Тухачевского с авантюрным уклоном первый обратил внимание его сокамерник по кайзеровскому плену француз Реми Рур. В 1928 году он опубликовал книгу под псевдонимом Пьер Ферварк о совместном с Тухачевским пребывании в плену. Концлагерь располагался в городе Ингольштадте, вблизи Мюнхена. Для офицеров существовал свободный режим выхода из лагеря. Это позволило Тухачевскому общаться с немцами, среди которых обязательно должны были быть представители кайзеровской разведки. Потом сравнительно легко устроить побег и перебраться в Швейцарию.

Существует версия, что на Тухачевского обратили внимание не рядовые разведчики, а сам Зеботтендорф – знаменитый барон ИНО, работавший ещё и на британскую разведку. Выразив антибританскую, антигитлеровскую и антисталинскую позицию маршал Тухачевский сам подписал себе смертный приговор. С молчаливого согласия шефа германской разведки адмирала Канариса, информацию о "заговоре маршалов" во главе с Тухачевским, "слили" Сталину через чехословацкую военную разведку и президента Эдуарда Бенеша.

Сталин президента Чехословакии уважал, особенно после нападок на него и его страну британских дипломатов. Во время правления премьер-министра Невилла Чемберлена некоторые английские дипломаты допускали такие выражения: "чехословаки – самая свиноголовая раса" а Бенеш – "самый свиноголовый в своём стаде". Откровенно хамили президенту и трудолюбивому культурному народу, чтобы услужить Гитлеру и направить его агрессию на восток.

Много забот доставляла президенту Бенешу и Организация Украинских Националистов (ОУН), которая разработала план осуществления ряда политических убийств с целью отделения от Чехословакии Закарпатья. Ранее ОУН пользовалась поддержкой Бенеша, но 15 июня 1934 года боевики ОУН по приказу абвера убили польского министра внутренних дел Бронислава Перацкого. Он был сторонником изгнания украинского населения с польских земель и заселения их польскими посадниками. Но главное – он был против гитлеровских притязаний на Данциг и данцигский "коридор". Убийца министра – Мацейко – при помощи чехословацкой полиции укрылся в Чехословакии. Поляки требовали наказать убийцу. Под их давлением Бенеш вынужден был отдать приказ о разгроме структур ОУН в стране.

После расчленения Чехословакии экс-президент Бенеш не пожелал воспользоваться приглашением Чемберлена и эмигрировал в США. Вернулся в Англию, когда премьер-министром стал Уинстон Черчилль.

Сталин помогал Бенешу и в изгнании. Советская разведка помогла вывезти архивы чехословацкого правительства, выдала под расписку 10 тысяч долларов США и спасала людей из ближайшего окружения экс-президента от заключения в немецкие концлагеря. В Америке Бенеш имел частые разговоры с послом СССР Уманским. Всё это знал и Черчилль, и поэтому по приезде Бенеша в 1940 году из США в Лондон задал ему сразу колючий вопрос: " Что, Сталину удобнее разговаривать со мной не напрямую, а через Бенеша?"

Из книги Пьера Ферварка о Тухачевском и его высказываниях в плену можно составить политический портрет будущего маршала:

"Чувство меры, являющееся для Запада обязательным качеством, у нас в России – крупнейший недостаток. Нам нужны отчаянная богатырская сила, восточная хитрость и варварское дыхание Петра Великого. Поэтому к нам больше всего подходит одеяние диктатуры. Латинская и греческая культура – это не для нас! Я считаю Ренессанс наравне с христианством одним из несчастий человечества... Гармонию и меру – вот что нужно уничтожить прежде всего".

В разговоре с сокамерниками о Бетховене, он выразился так:

"Россия похожа на этого великого и несчастного музыканта. Она ещё не знает, какую симфонию подарит миру, поскольку не знает самое себя. Она пока глуха, но увидите – в один прекрасный день все будут поражены ею..."

А вот его высказывание накануне февральской революции 1917 года:

"Наш император – недалёкий человек... И многим офицерам надоел нынешний режим... однако и конституционный режим на западный манер был бы концом России. России нужна твёрдая, сильная власть..."

Когда в камере зашла речь о будущем славянского мира, Тухачевский выразился так:

"Разве важно, осуществим ли наш идеал пропагандой или оружием? Его надо осуществить – и это главное. Задача России сейчас должна заключаться в том, чтобы ликвидировать всё: отжившее искусство, устаревшие идеи, всю эту старую культуру... При помощи марксистских формул ведь можно поднять весь мир! Вот магический ключ, который отворяет России двери на Восток и запирает их для Англии. Революционная Россия, проповедница борьбы классов, распространяет свои пределы далеко за пограничные линии, очерченные договорами... С красным знаменем, а не с крестом мы войдём в Византию! Мы выметем прах европейской цивилизации, запорошившей Россию, мы встряхнём её, как пыльный коврик, а потом мы встряхнём весь мир!"

И ещё одно высказывание Тухачевского после свержения царя:

" Если Ленин окажется способным избавить Россию от хлама старых предрассудков, я пойду за ним".

Он это высказывание выполнил. После побега из Германии через Швейцарию и Францию подпоручик Тухачевский прибыл в Москву, стал работать в одном из военных районных комиссариатов по вопросам формирования Красной Армии. Познакомился с членом партии РКП(б), бывшим подполковником Отдельного корпуса жандармов, бывшим начальником Киевского охранного отделения Николаем Кулябко. Да, тем самым, который в 1912 г. позволил террористу Мордко Богрову убить премьер-министра России Столыпина. Из Охранного отделения Кулябко изгнали, до революции он работал агентом в германской компании по продаже швейных машинок "Зингер". Втёрся в доверие к большевикам, распространяя нелегальную литературу, стал членом партии. В феврале 17 г. был членом ВЦИК по работе с военными комиссарами и одновременно являлся военным комиссаром обороны Москвы. Он же дал рекомендацию Тухачевскому для вступления в партию. Через полгода Тухачевский был назначен командующим одной из армий Восточного фронта против адмирала Колчака.

Теперь о происхождении древнего рода Тухачевских. Мать его была простой крестьянкой. Согласно энциклопедическому словарю Брокгауза и Эфрона, дворянский род Тухачевских ведёт своё начало от некоего графа Идриса, немца, переселившегося в Россию в 1352 году. Ответвлением этого старинного рода являются и семьи графов Толстых, но никто из оставшихся в России потомков, после раскрытия предательства Тухачевского, от "репрессий" в 37 году не пострадал.

Сталин знал о политических взглядах Тухачевского не только по книге Ферварка. Ранней весной 1935 года Тухачевский был командирован в Англию для участия в похоронах британского короля Георга Y. Возвращаясь в Москву, завернул по пути ещё и в Берлин, где встречался с германскими единомышленниками – рейхсверовскими генералами, а также с представителями белоэмигрантских кругов. Там был и бывший белогвардейский генерал Николай Скоблин. Запомним это имя, мы к его трагической судьбе ещё вернёмся.

Добытую информацию об этих встречах и содержании бесед Тухачевского Скоблин передал через одного из членов подпольной Коммунистической партии Германии в советское посольство. Совершил ошибку, доверив информацию непроверенному агенту. Поспешил Скоблин, не дождавшись встречи с советским связником. Слишком "горячей" и срочной показалась ему информация о предательстве Тухачевского. Через этого агента сведения о сговоре маршала с генералами рейхсвера стали известны не только нацисткой, но и британской разведкам.

Сталин решил проверить политические взгляды Тухачевского простым способом. В марте 1935 года он предложил ему написать статью о гонке вооружений и агрессивных планах Германии. Тухачевский статью написал, она была опубликована в конце марта с многочисленными правками Сталина. Правки касались неверных утверждений Тухачевского, что агрессия Гитлера направлена только на Восток, без оценки угрозы Франции и Великобритании. Также автор статьи считал, что агрессором является только Гитлер, а не его генералы. Сталин опроверг это утверждение, указав на полную власть Гитлера над своим генералитетом. Да, между ними существуют разногласия, но только в отношении темпов развития агрессии. По Тухачевскому выходило, что виноват во всём только Гитлер, а его "умницы-генералы" тут ни при чём. Сталин указал, что военные планы Гитлера были не лично гитлеровскими, но всего нацистского руководства Германии, что они разделялись и германскими генералами. Не согласился Сталин и с мнением Тухачевского о способах борьбы с агрессией, указав, что самый верный – создание системы коллективной безопасности в Европе в составе СССР, Франции и Великобритании.

Коснулась переделка и названия статьи. Она была опубликована в центральной партийной газете "Правда" под названием "Военные планы современной Германии". Автором был назван Тухачевский, но многочисленные правки Сталина сохранены.

Тухачевский задним числом понял, что тест на доверие он не прошёл и после 1936 года начал торопить своих единомышленников с подготовкой к военному перевороту. Сталин тоже не дремал, узнав о сговоре Н. Чемберлена с Гитлером в Мюнхене. Улетая, премьер-министр Великобритании прямо так и заявил Гитлеру: "Для нападения на СССР у вас достаточно самолётов, тем более, что уже нет опасности базирования советских самолётов на чехословацких аэродромах". Это выражение Н. Чемберлена немедленно стало известно Сталину из разведывательного донесения. А внутри страны ещё не решена проблема с военной оппозицией во главе с Тухачевским...

Летом 1936 г. умер известный пролетарский писатель Максим Горький. Пошли слухи, что ему "помогли" уйти в иной мир люди из его ближайшего окружения, в том числе и "друг семьи" – начальник НКВД Генрих Ягода. Сталин Горького уважал, как основателя литературы социалистического реализма, поэтому назначил следствие. По результатам расследования Генрих Ягода был уличён во лжи и в тесных связях с троцкистами. Его расстреляли, а начальником НКВД назначили Николая Ежова, который до этого работал в аппарате Центрисполкома. Отличительной чертой Ежова была высокая исполнительность. Любое дело, которое ему поручали, он исполнял с величайшей тщательностью, контролировать его было не нужно.

После смерти Горького Сталин принял меры к возврату в СССР архива писателя, который находился у бывшей его любовницы – Марии Будберг-Бенкендорф. По некоторым сведениям, она имела связи с британской и советской разведками. Переписка Горького с известными зарубежными литераторами и общественными деятелями оказалась очень интересной. Подтвердились связи с троцкистами не только Путны, но и лиц из ближайшего окружения Тухачевского – Шмидта, Примакова и других. Но Сталин потребовал подтверждения, и нелегальным резидентурам за границей последовал приказ о негласном изъятии секретных архивов Троцкого. Первая партия их прибыла в Москву уже в самом конце 1936 г.

Знал о заговоре советских военных и Даладье, тогда ещё военный министр Франции из сведений, полученных через «вторые руки» от Бенеша.

В начале 1937 г. умер основатель новых вооружённых сил Германии – рейхсвера, генерал Ганс фон Сект. Оставил после себя завещание в духе самого Бисмарка – " на Востоке врага нет", и, следовательно, Германия должна держаться за Россию, хотя бы и Советскую. По условиям, один экземпляр завещания был предназначен командующему сухопутными войсками Германии генерал-полковнику Вернеру фон Фричу. Так Гитлер узнал, кто является главой и единомышленником заговора с российской военной оппозицией. В случае победы заговорщиков планы Гитлера рушились. Он немедленно затеял через свою разведку "игру" со Сталиным, подсунув тому в начале мая информацию о вербовке Тухачевского ещё во время пребывания в плену. Таким образом, планы заговорщиков шли в разрез с желаниями правительств Великобритании, Франции, Гитлера и Сталина. Участь маршала Тухачевского, генерал-полковника Фрича и остальных заговорщиков была предрешена задолго до их выступления.

Первоначально военный переворот маршал Тухачевский запланировал на 1 мая 1937 года. Очень удобный момент для незаметной переброски в Москву войск под командованием верных комдивов и комбригов. Но, перед первомайским парадом Тухачевскому сообщили, что он решением правительства назначен главой советской делегации для поездки в Лондон, чтобы принять участие в церемонии коронации нового английского короля Георга Y!. Коронация должна состояться в первых числах мая. Тухачевский переворот отложил, когда узнал, что делегацию Германии будет возглавлять министр обороны Бломберг. Надеялся при личной встрече обсудить вопросы взаимодействия после переворота.

Запрос в МИД Великобритании о выдаче Тухачевскому въездной визы был представлен 3 мая 1937 года, уже после парада. На трибуне мавзолея участников парада приветствовали Сталин, Ворошилов и члены Политбюро. Сталин сохранял свой обычный невозмутимый вид. Маршал Ворошилов пришёл на парад в обычной военной форме, но с пистолетом в кобуре, чего ранее за ним не наблюдалось. Члены Политбюро заметно нервничали. Парад и демонстрация прошли как обычно.

4 мая в срочном порядке и внезапно запрос о выдаче Тухачевскому въездной визы в Англию был аннулирован советской стороной. В качестве причины была указана болезнь маршала Тухачевского.

Узнав об этом, маршал собрал некоторых своих сторонников на квартире наркома внешней торговли А. Розенгольца, активного участника заговора. Тухачевский понял, что его обставили. Стучал кулаком по столу и орал: " Вы что, ждёте, когда нас к стенке поставят, как Зиновьева, я пятого начинаю переворот!" Запись этого разговора немедленно легла на стол Сталину.

8 мая 1937 года Сталин получил от Бенеша документы, подтверждающие связи Тухачевского с генералами рейхсвера. Не будем гадать об их происхождении, то ли их добыла чехословацкая разведка, то ли эти сведения о давней вербовке подсунули гитлеровцы. Версии существуют разные, но сути дела это не меняет.

Гуляет до сих пор по миру сказка, что агент Сталина заплатил за "досье Тухачевского" 3 миллиона рублей золотом – это 300 тысяч золотых червонцев. Историк Мартиросян Арсен Беникович убедительно опроверг эту чушь простым переводом массы золотых монет в килограммы. По весу эта сумма должна быть равна 2,5 тыс. килограмм. В мире ни тогда, ни теперь нет тяжеловесов и кошельков для переноса такой тяжести.

Стоит ещё уведомить наших читателей, что когда весной в советской печати появились прозрачные намёки о существовании "дела военных", якобы полученных от некоего военного атташе в звании генерала, то генерал Кёстринг из посольства Германии незамедлительно выступил с официальным протестом. Что Сталину и требовалось. Он понял, что Германия ещё слаба и не планирует в ближайшее время нападение на СССР.

У Сталина уже имелись все основания для ареста Тухачевского, но он не торопился. Слова предателя ещё не факты. А кто из военной и партийной верхушки состоит в сговоре с Тухачевским? Ошибиться – значит подвергнуть напрасным репрессиям тысячи людей, обезглавить военное руководство Красной Армии. И это накануне приближения Второй мировой войны!

Ещё до ареста Тухачевского началась негласная проверка командного состава армии. Выясняли степень их отношения к заговору и связи между заговорщиками. Сталин до последнего дня тянул с арестом, и только когда узнал, что Тухачевский в срочном порядке назначил военные маневры на 12 мая 1937 года, предпринял меры безопасности. 11 мая Тухачевский был снят с поста замнаркома обороны и назначен командующим Приволжским военным округом с приказом немедленно отбыть к месту новой службы. Перед этим Сталин 13 мая дал обычную аудиенцию Тухачевскому в связи с новым назначением. Сталин шёл на известный риск, ведь маршалов при посещении кабинета в Кремле не обыскивали, а опальный Тухачевский мог пронести с собой пистолет.

Негласная проверка связей Тухачевского с заговорщиками длилась до 24 мая. В этот день состоялось заседание Политбюро. Тогда уже был выяснен список лиц, подозреваемых в участии заговора. Тухачевский 25 мая был арестован.

На допросе Тухачевский предъявленные ему обвинения отрицал только сутки. Следователи за это время сообщали ему всё новые и новые факты предательства. Его не били, даже пальцем не тронули, но под градом обвинений он признал существование заговора и назвал активных участников. Не только признал, но и собственноручно написал свои признания на 143 страницах рукописного текста своим ровным почерком, с использованием всех правил грамматики. Допрашивали Тухачевского начальник 5-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР комиссар госбезопасности 2-го ранга Израиль Моисеевич Леплевский и его помощник Ушаков, он же Зиновий Маркович Ушимирский. Именно их подписи стоят под протоколами допросов военных, в т.ч. и Тухачевского. Вопрос к читателям: смог бы человек, которого избивали, сохранить свой ровный почерк?

Показания Тухачевского давно опубликованы в открытой печати, я их читал. С моей точки зрения, это стратегические рассуждения грамотного военного специалиста о путях развития военных событий в будущей войне против СССР Германии и её союзницы Польши. Поражает большое сходство рассуждений Тухачевского с содержанием главы 18 «Ледокола», которую Виктор Суворов озаглавил: «Для чего предназначался Первый стратегический эшелон», а также с главой 26 «Зачем был создан Второй стратегический эшелон». Но этот сценарий Тухачевский описал в 37 году. Зачем Виктору Суворову понадобилось повторять эти измышления с изменениями фамилий командиров через десятки лет, обвиняя Сталина о подготовке армии для вторжения в Западную Европу? Почему не указал, что похожий вариант вторжения проигрывал со своими соратниками Тухачевский на командно-штабных учениях РККА в 1936 году?

Ознакомимся с выдержками из показаний Тухачевского:

" Я уже показывал, что, изучив условия возможного развёртывания операций немцев и поляков против БВО и КВО во время апрельской военно-стратегической игры 1936 г. и получив незадолго до этого установку от германского генерального штаба через генерала Рундштедта на подготовку поражения на Украинском театре военных действий, я обсудил все эти вопросы сейчас же после игры с Якиром и Уборевичем, а в общих чертах и с прочими членами центра. Было решено оставить в силе действующий оперативный план, который заведомо не был обеспечен необходимыми силами. Наступление Белорусского фронта с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и с большой долей вероятности опрокидывалось ударом немцев или из Восточной Пруссии в направлении Гродно или через Слоним на Минск.

Украинский фронт в первую очередь или после нанесения удара немцами на севере, также потерпит неудачу в столкновении со значительно превосходными силами польских и германских армий.

В связи с такой обстановкой на Уборевича была возложена задача так разрабатывать оперативные планы Белорусского фронта, чтобы расстройством железнодорожных перевозок, перегрузкой тыла и группировкой войск ещё более перенапрячь уязвимые места действующего оперативного плана.

На Якира были возложены те же задачи, что и на Уборевича, но, кроме того, через Саблина он должен был организовать диверсионно вредительскую сдачу Летичевского укреплённого района".

"Каменев С.С. должен быть разработать по своей линии мероприятия, направленные к тому, чтобы дезорганизовать противовоздушную оборону железных дорог в БВО и КВО и тем внести расстройство как в стратегическое сосредоточение армий, так и в работу последующих снабженченских и оперативных перевозок".

"Что касается Дальнего Востока, то оперативный план последнего центром военноо заговора не обсуждался в целом. Дальним Востоком специально занимался Гамарник. Он почти ежегодно ездил в ОКДВА и непосредственно на месте давал указания и решал многие вопросы".

В процессе следствия подтвердилось участие в заговоре и командующего военным округом командарма 1-го ранга Иеронима Петровича Уборевича. В 1936 году он получил приглашение от главнокомандующего сухопутными войсками вермахта генерал-полковника барона Вернера фон Фрича посетить осенние маневры. Инициатива встречи исходила от Уборевича. Он обосновал свою просьбу желанием обсудить с германскими генералами ряд важных политических и военных вопросов. При встрече действовал как эмиссар Тухачевского.

Вернёмся к генералу Скоблину – агенту советской внешней разведки под псевдонимом "Фермер". Проверка поступивших от него сведений показала, что его донесения были правдивыми. В отношениях с нацисткой разведкой никогда не состоял, агентом-двойником никогда не был. Это был честный и искренний патриот России, который внёс громадный вклад в обеспечение государственной безопасности СССР. Сам высокопрофессиональный разведчик, он возглавлял за границей всю разведку и контрразведку в белогвардейском Российском Общевоинском Союзе. По долгу службы имел контакты со всеми кружками русских эмигрантов.

Николай Скоблин также сообщил советской разведке о причастности к заговору советского военного атташе в Великобритании Н. Путны. Путна в то время по указанию Тухачевского налаживал контакты с наиболее влиятельными кругами белой эмиграции. Это подтвердила и британская разведка, зафиксировав факт конфиденциальной встречи 12 июля 1936 г. в доме одного из членов палаты общин британского парламента. На этой встрече присутствовал и Скоблин. В августе 1936 г. Путна был вызван в Москву и арестован.

Не дремала и британская разведка. Она "вычислила" Скоблина и он исчез бесследно. Сразу же вся британская и белоэмигрантская пресса заявила, что это дело рук разведки нацистов. Он, якобы, был её осведомителем и, одновременно работал на Москву, поэтому его "убрали".