Текст книги "Ложь Виктора Суворова (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Паришкуро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Сразу после захвата Чехословакии Гитлером по Европе распространились слухи (возможно, инспирируемые из Берлина), что следующей жертвой будет Румыния. Указанные слухи дошли до британского правительства и сильно его взволновали. Английский посол в Москве Сиидс явился 18 марта 1939 г. к наркому иностранных дел М. М. Литвинову и задал вопрос: что предпримет СССР в случае нападения Гитлера на Румынию? Эту дату следует считать началом тройных переговоров 39 г. между СССР, Англией и Францией, которым суждено было сыграть большую роль в событиях, непосредственно предшествовавших развязыванию второй мировой войны. Советское правительство в тот же день дало ответ на запрос британского правительства о готовности принять действительно эффективные меры против нависшей над Румынией опасности, а также о необходимости созвать конференцию шести держав. СССР начал перемещать некоторые дивизии Северо-Кавказского военного округа ближе к границам с Румынией и на некоторое время объявил повышенную готовность на кораблях Черноморского флота. Часть штаба СКВО во главе с командующим генералом И. С. Коневым переехала из Ростова в тихий украинский городок Черкассы, потом в Одессу. Однако, правительство Чемберлена от предложения о созыве конференции отказалось.

22 марта 1939 г. Гитлер оккупировал Мемель (Клайпеду) переданный Литве Лигой Наций в 1923 г. Стало ясно, что слухи о нападении на Румынию распространены специально гитлеровской разведкой, чтобы отвлечь внимание от Польши, но угроза захвата нефтяных месторождений Румынии продолжала существовать. Румыния поставляла нефть Германии, таким путём избегая прямой агрессии. Факт перемещения части войск СКВО ближе к границам Румынии автор "Ледокола" преподносит, как акт коварства Сталина, якобы готовившего вторжение в Европу и таким образом развязать Вторую мировую войну. Стыдно, господин Суворов! Это было сделано для подтверждения позиции СССР о согласии заключения оборонительного союза. В то время в СССР даже не был принят закон о всеобщей воинской повинности, армия была немногочисленной и формировалась на добровольной основе, поэтому часть войск была в срочном порядке изъята из личного состава СКВО. Это было сделано в интересах Англии, Франции и СССР по плану подготовки к подписанию тройственного союза, чтобы предупредить нападение Германии на Румынию.

7 апреля Муссолини напал на Албанию, итальянские войска быстро оккупировали её территорию. На протяжении лишь трёх недель совершились три самых несомненных акта агрессии: против Чехословакии, потом против Литвы, и вот, против Албании. Галифакс заявил протест Италии против захвата Албании и пугал её "сильными чувствами", которые агрессия Муссолини вызвала в Англии. В Гибралтаре и на Мальте началась концентрация военно-морских сил Великобритании. Франция, Бельгия и Голландия призвали в армию резервистов, были заминированы устья Шельды и Мааса. Италия довела численность своей армии до 1200 тыс. человек, грозила нападением на греческий остров Корфу.

В ответ Чемберлен 13 апреля заявил в парламенте, что Англия даёт одностороннюю гарантию Румынии и Греции, подобную той, которая 31 марта была дана Польше. Франция в тот же день сделала аналогичное заявление. 14 апреля Чемберлен обратился к советскому правительству с официальным предложением дать Польше и Румынии такую же одностороннюю гарантию, какую Англия и Франция дали Польше 31 марта, а Румынии и Греции – 13 апреля.

Сразу после объявления "гарантии" Румынии и Греции произошла встреча Ллойд Джорджа с послом СССР в Англии Майским. Бывший премьер-министр Англии сказал: "Вы знаете, я никогда не был высокого мнения о Чемберлене, но то, что он делает сейчас, побивает все рекорды глупости... . Мы даём гарантии Польше и Румынии, но что мы можем для них сделать в случае нападения Гитлера? Почти ничего! Географически эти две страны расположены так, что до них рукой не достанешь. Даже снабжение их вооружением и боеприпасами возможно лишь через советскую территорию. Ключ к спасению этих стран лежит в ваших руках. Без России тут ничего не выйдет... . Стало быть, прежде всего надо было договориться с Москвой. А как ведёт себя Чемберлен? Не договорившись с Советским Союзом, фактически за его спиной, он раздаёт направо и налево "гарантии" странам, находящимся в Восточной Европе. Какая вопиющая нелепость! Вот до чего дошла британская дипломатия!"

2. Трудные переговоры по созданию тройственного союза.

18 марта 1939 г. следует считать датой начала переговоров о создании тройственного союза между СССР, Англией и Францией против Гитлера с целью предотвратить Вторую мировую войну. От предложения о созыве конференции британский министр иностранных дел лорд Галифакс уклонился, сообщив послу Майскому, что английское правительство не может сейчас найти достаточно ответственного человека для посылки на эту конференцию, а также рискованно созывать конференцию, не зная, чем она кончится. Несколько дней спустя англичане и французы выдвинули проект немедленного опубликования декларации за подписью четырёх держав – Англии, Франции, СССР и Польши. В декларации говорилось, что в случае нового акта агрессии эти державы немедленно устраивают консультацию для обсуждения тех мер, которые необходимо принять. СССР считал эту меру недостаточно эффективной, но был готов подписать декларацию, если её подпишут Франция и Польша. Чемберлен, выступая в парламенте, заявил, что он является противником создания в Европе блоков держав, стоящих в оппозиции друг другу. В результате Польша отказалась подписать декларацию совместно с СССР, боясь вызвать гнев Гитлера и ухудшить отношения с Германией, которые были очень напряжёнными. Гитлер требовал от Польши вернуть город Гданьск (Данциг) и проложить к нему узкий коридор по территории Польши. Проект декларации четырёх держав провалился, что вызвало возмущение в Англии.

31 марта 1939 г. Чемберлен выступил в палате общин с официальным заявлением британского правительства о том, что до окончания ведущихся сейчас переговоров с другими державами британское правительство придёт на помощь Польше всеми имеющимися в его распоряжении средствами, если тем временем произойдёт "какая либо акция, которая явно угрожает польской независимости и которую польское правительство считает настолько важной, что окажет ей сопротивление своими национальными силами". Одновременно аналогичную гарантию Польше дала Франция.

В своей речи, произнесённой 28 июня 1939 г. в Лондоне, Черчилль говорил: " Я очень озабочен положением, в котором мы в настоящее время находимся. Оно очень похоже на прошлогоднее, с той, однако, разницей, что в этом году у нас нет возможности к отступлению. Нас не связывал договор об обязательствах с Чехословакией. Сейчас мы дали абсолютную гарантию Польше. Всё говорит о том, что нацисты сделали необходимые приготовления, чтобы принудить Польшу к уступкам. Если Польша не уступит, она будет атакована крупными силами с запада и юга". (И. М. Майский. Кто помогал Гитлеру. Из воспоминаний советского посла).

В своём вступлении к книге "Кто начал Вторую мировую войну?", Виктор Суворов пишет: "Мой главный источник – открытые советские публикации. Даже этого вполне достаточно для того, чтобы поставить советских коммунистов к стенке позора". В конце книги приводит длинный список цитируемой литературы. Лукавит автор. В списке имеется и книга посла СССР в Англии И. М. Майского, но не пытайтесь найти правдивое её изложение в произведении Виктора Суворова. А кому же лучше знать правду об англо-советских отношениях в этот период, как не бывшему послу? Если Виктор Суворов не согласен каким-то фактом, обязан спорить, доказывать свою правоту. Увы, никаких возражений он не приводит. Зато знакомит читателей с массой выдерганных из советской прессы публикаций, написанных в разное время и по разному поводу. Он, что, надеялся отыскать в советской прессе восхваления враждебной капиталистической идеологии?

О политике правительства Чемберлена после Мюнхена лучше всего говорит германский посол в Англии Г. Дирксен, записав свой разговор с министром иностранных дел Галифаксом от 9 августа 1939 г. "После Мюнхена он был убеждён, что 50-летний мир во всём мире обеспечен приблизительно на следующей основе: Германия – господствующая держава на континенте с преимущественными правами на юго-востоке Европы, в особенности торгово-политического характера; Англия будет заниматься там торговлей только в скромных масштабах; Англия и Франция, защищённые в Западной Европе от конфликта с Германией двусторонними линиями укреплений, будут стремиться охранять оборонительными мерами свои владения и развивать их естественные ресурсы; дружба с Америкой; дружба с Португалией; Испания – пока ещё неопределённый фактор, который, во всяком случае, должен по необходимости выпасть на ближайшие годы из всех комбинаций держав; Россия, – расположенная в стороне, большая и трудно обозримая страна; стремление Англии обеспечить свой путь по Средиземному морю через Аден, Коломбо, Сингапур в доминионы и на Дальний Восток".

Советское правительство не приняло британское предложение о предоставлении односторонней гарантии Польше и Румынии в случае агрессии против них, считая их недостаточными для сохранения мира, и 17 апреля 1939 г. выдвинуло своё предложение. Суть его сводилась к трём основным пунктам: " – Заключение тройственного пакта о взаимопомощи между СССР, Англией и Францией. – Заключение военной конвенции в подкрепление этого пакта. – Предоставление гарантий независимости всем пограничным с СССР государствам, от Балтийского моря до Чёрного".

Быстрого ответа на предложения правительства СССР не последовало. Между тем, 28 апреля 1939 г. Гитлер одновременно разорвал пакт о ненападении с Польшей и англо-германское соглашение 1935 г. об ограничении морских вооружений. Это была уже явная угроза Польше и Англии, но никаких ответных мер со стороны правительства Чемберлена не последовало.

3 мая был освобождён от своих обязанностей нарком иностранных дел М. М. Литвинов, на его место назначен В. М. Молотов, что вызвало сильную обеспокоенность в Англии. Вызванный по этому поводу к Галифаксу посол Майский разъяснил, что в СССР внешнеполитический курс остаётся неизменным, предложения от 17 апреля остаются в силе. Британское правительство 8 мая, наконец, вручило свой ответ на предложение СССР. Оно не было принято. В слегка видоизменённой форме Англия и Франция настаивали на предоставлении Советским Союзом односторонней гарантии Польше и Румынии. Стало ясно, что Чемберлен и Даладье продолжают ставить ставку на столкновение между Германией и СССР, а потому не желают ссориться с Гитлером.

В ответе от 15 мая советским правительством было решительно заявлено, что предоставление лишь односторонних гарантий Польше и Румынии недостаточно для сохранения мира, единственной формой борьбы с агрессией является тройственный пакт взаимопомощи между СССР, Англией и Францией. Тон нашего ответа был таков, что англичане и французы были поставлены перед выбором: или пакт взаимопомощи, или конец переговорам.

19 мая в палате общин произошли прения по вопросам внешней политики Великобритании. В своём выступлении Черчилль сказал: "Предложения, выдвинутые российским правительством, предусматривают создание тройственного союза Англии, Франции и России. Его благами могут пользоваться и другие державы, если и когда они того пожелают. Союз имеет единственной целью борьбу против дальнейших актов агрессии и помощь жертвам агрессии. Я не понимаю, что во всём этом плохого? Говорят: "Можно ли доверять Советскому правительству?" Думаю, в Москве говорят: "Можно ли доверять Чемберлену?"... В таких вопросах надо руководствоваться не чувством, надо руководствоваться анализом затронутых интересов. Лично я думаю, что важные, большие интересы России диктуют ей сотрудничество с Англией и Францией в предупреждении дальнейших актов агрессии... . Если вы готовы быть союзником России во время войны... если вы готовы подать России руку для защиты гарантированных вами Польши и Румынии, почему вы не хотите быть союзниками России сейчас, хотя именно благодаря этому война может быть вообще предотвращена?".

Решительно выступил против правительства вождь либералов Ллойд Джордж: " Почему правительство до сих пор не заключило пакт взаимопомощи с СССР? Видимо потому, что оно не доверяет Советскому правительству. Но разве Россия не имеет оснований не доверять нам? Ведь, начиная с 1930 года, мы нарушили все подписанные нами пакты, имеющие отношение к ситуации, подобной нынешней".

Иден также произнёс речь в пользу скорейшего создания "фронта мира" и предлагал немедленное заключение тройственного союза между Англией, Францией и СССР на базе полной взаимности и равноправия. Думаете, правительство Чемберлена прислушалось к требованиям лидеров оппозиции? Как бы не так! Затягивание процесса подписания тройственного союза продолжалось, хотя на словах все были "за". Чемберлен и Даладье продолжали крепко цепляться за свою линию стравливания Германии и СССР.

25 мая посол Сиидс в Москве предложил свой проект тройственного пакта взаимопомощи, основанный на принципах устава Лиги наций. Советское правительство этот вариант отклонило, так как при господствующих в данной организации правилах и нравах, пакт никогда не привёл бы к быстрым и эффективным действиям. Всё ограничилось бы красивыми словами и бумажными резолюциями. Поэтому 2 июня советская сторона вручила своим партнёрам по переговорам контрпроект, исключающий недостатки предыдущего, и не требующий согласования с Лигой наций. Советский проект пакта носил чисто оборонительный характер, давал точный перечень государств, гарантируемых тремя великими державами, включая прибалтийские страны, и устанавливал, что пакт и военная конвенция одновременно входят в силу.

Чемберлен и Даладье вступили на путь длительного, нудного саботажа пакта с помощью бесконечных поправок, оговорок, дополнений, изменений. Они то возражали против наименования в пакте гарантируемых государств, то вдруг начинали расширять их число. В одном из вариантов вдруг заявили, что СССР должен дать гарантию Голландии, Люксембургу и Швейцарии в случае нападения на них. Таким образом, число гарантируемых государств возросло до одиннадцати, а в то время Голландия и Швейцария даже не поддерживали с СССР дипломатических отношений. Как в этом случае наша страна могла оказать им военную помощь?

Виктор Суворов в "Ледоколе" ссылается на статьи, публикуемые в советской печати. Сошлюсь и я на статью, опубликованную в газете "Правда" от 29 июня 1939 г. : " Англо-франко-советские переговоры о заключении эффективного пакта взаимопомощи против агрессии зашли в тупик... Факт недопустимой затяжки и бесконечных проволочек в переговорах с СССР позволяет усомниться в искренности подлинных намерений Англии и Франции и заставляет нас поставить вопрос о том, что именно лежит в основе такой политики: серьёзные стремления обеспечить фронт мира, или желание использовать факт переговоров, как и затяжку самих переговоров для каких-то иных целей, не имеющих ничего общего с делом создания фронта миролюбивых держав... Англичане и французы хотят не такого договора с СССР, который основан на принципе равенства и взаимности, хотя ежедневно приносят клятвы, что они тоже за "равенство", а такого договора, в котором СССР выступал бы в роли батрака, несущего на своих плечах всю тяжесть обязательств.... Кажется, что англичане и французы хотят не настоящего договора, приемлемого для СССР, а только лишь разговоров о договоре для того, что спекулируя на мнимой неуступчивости СССР перед общественным мнением своих стран, облегчить себе путь к сделке с агрессорами".

Июль прошёл в переговорах о связи пакта с военной конвенцией. Советское правительство считало, что пакт должен быть подкреплён военной конвенцией, в которой чётко должны быть указаны военные силы, которые СССР, Англия и Франция могут выставить в случае нападения агрессора на них, или на любую из перечисленных стран, включая Польшу. Без военной конвенции пакт – простая бумажка. Эти два документа должны составлять единое целое и одновременно входить в силу.

Не теряла времени и гитлеровская разведка, стремясь создать препятствия к подписанию пакта. Около 20 июля встретились английский министр внешней торговли Хадсон и советник Геринга по экономическим вопросам Вольтат, прибывший в Лондон для участия в международной конференции по китобойному промыслу. Затем, по инициативе главного внешнеполитического советника Чемберлена, сэра Горация Вилсона, состоялась его беседа с посланником Геринга. Речь шла о заключении пакта о ненападении между Англией и Германией, что дало бы возможность освободиться от обязательств по отношению к Польше. Какие-то сведения о тайных переговорах просочились в печать и политические круги. Чемберлен, в своём парламентском заявлении от 24 июля признал, что между Хадсоном и Вольтатом шёл разговор о предоставлении Англией Германии на определённых условиях огромного займа в пределах 500 – 1000 млн. фунтов стерлингов. О том, на каких условиях Англия согласна предоставить Гитлеру такую крупную сумму, не было сказано. Возможно, это была откровенная уступка Гитлеру за изменение внешнеполитического курса. Вот какие переговоры велись с крупным гитлеровским сановником за спиной советского правительства. Недоверие к истинным намерениям правительства Чемберлена возросло, но переговоры продолжались.

3. Переговоры военных миссий в Москве.

Наконец, 25 июля, было достигнуто соглашение о подготовке к военным переговорам в Москве. К этому времени германское министерство иностранных дел заявило, что Польша должна возвратить Германии Данциг "без всяких условий". На это маршал Рыдз-Смиглы ответил, что Польша возьмётся за оружие, не дожидаясь помощи. Английский генерал Айронсайд посетил Варшаву и провёл переговоры с польским генеральным штабом, о содержании переговоров советской стороне не сообщили. В это время на Дальнем Востоке уже два года шла китайско-японская война, Япония была союзником Германии и Италии, грозила вторжением в Монголию, с которой СССР имел договор о взаимопомощи. В этой напряжённой обстановке в Москве с нетерпением ожидали прибытия англо-французской военной миссии, во главе их должны быть начальники генеральных штабов. Увы, 31 июля Чемберлен объявил в парламенте, что кабинет возложил руководство английской военной делегации на престарелого адмирала Дрэкса. Никакого оперативного отношения к английским вооружённым силам адмирал Дрэкс в то время не имел. Другие члены делегации – воздушный маршал Бэрнетт и генерал-майор Хейвуд – не возвышались над средним уровнем британских вооружённых сил. Французское правительство назначило главой своей делегации корпусного генерала Думенка, членами были авиационный генерал Валэн и морской капитан Вийом. Здесь тоже не было авторитетного военного, который мог бы говорить от имени вооружённых сил своей страны. С отправлением делегации из Лондона британское правительство не спешило. Сейчас смешно даже слышать, но тогда в нём шли теоретические споры об определении самого понятия "агрессия". 5 августа делегации, наконец, отплыли из Англии на товаро-пассажирском пароходе, делавшем 13 узлов в час. На плавание до Ленинграда ушло пять дней, потом делегации знакомились с достопримечательностями Ленинграда и его окрестностей. Наконец, английская и французская военные миссии прибыли в Москву. В тот же день приезда они были приняты наркомом иностранных дел Молотовым и наркомом обороны Ворошиловым, в их честь был дан обед, за обедом последовал прекрасный концерт. Английскую и французскую военную делегацию советская сторона встретила "по первому классу".

В противоположность англичанам и французам, советская военная миссия, назначенная для переговоров, состояла из более ответственных лиц. Главой советское правительство назначило наркома обороны СССР маршала К. Е. Ворошилова, членами – начальника генерального штаба командарма первого ранга Б. М. Шапошникова, наркома военно-морского флота флагмана второго ранга Н. Г. Кузнецова, начальника ВВС командарма второго ранга А. Д. Локтионова и заместителя начальника генштаба комкора И. В. Смородинова. Первое официальное заседание трёх миссий состоялось 12 августа. Глава советской делегации предложил ознакомиться с полномочиями каждой делегации и предъявил полномочия советской военной миссии. Они гласили, что наша делегация уполномочивается "вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе".

Глава французской делегации генерал Думенк зачитал свои полномочия, которые поручали ему "договориться с главным командованием советских вооружённых сил по всем вопросам, относящимся к вступлению в сотрудничество между вооружёнными силами обеих стран". Более ограниченные полномочия, по сравнению с советскими, всё же позволяли французской миссии вести серьёзные переговоры с советской стороной.

Адмирал Дрэкс вообще не имел никаких письменных полномочий от своего правительства. Стало ясно, что английская миссия была послана в Москву не для срочного заключения военной конвенции, а лишь для безответственных разговоров. Адмирал Дрэкс заявил, что если бы совещание было перенесено в Лондон, то он получил бы все необходимые полномочия. Ворошилов под общий смех возразил, что "привезти бумаги из Лондона в Москву легче, чем ехать в Лондон такой большой компании". Адмирал обещал запросить письменные полномочия у своего правительства, которые были получены только 21 августа, когда надобность в них миновала. Советское правительство окончательно убедилось, что позиция Чемберлена состоит в затягивании переговоров, а не в подписании пакта, но заявило, что переговоры о создании военной конвенции нужно продолжать.

С 13 по 17 августа состоялось семь заседаний, на которых стороны обменялись сведениями о своих вооружённых силах и планами на случай гитлеровской агрессии. Общая картина вооружённых сил трёх держав получалась такая. Франция располагала 110 дивизиями, не считая противовоздушной обороны, береговой обороны и войск, расположенных в Африке; сверх того, имелось до 200 тыс. войск республиканской Испании, отступивших во Францию после победы Франко и просивших принять их во французскую армию. На вооружении французских сил имелось 4 тыс. современных танков и 3 тыс. пушек крупного калибра от 150 мм. и выше (не считая дивизионной артиллерии). Военно-воздушный флот Франции состоял из 2000 самолётов первой линии, около двух третей которых являлись современными, по тогдашним понятиям, самолётами со скоростью истребителей 450 – 500 и бомбардировщиков 400 – 450 км. в час.

Англия располагала готовыми 6 дивизиями, могла "в кратчайший срок" перебросить на континент ещё 9, а "во втором эшелоне" добавить сверх того 16 дивизий – всего, стало быть, 32 дивизии. Военно-воздушные силы самой Англии включали 3 тыс. самолётов первой линии.

Советский союз располагал для борьбы с агрессией в Европе 120 пехотными и 16 кавалерийскими дивизиями, 5 тыс. тяжёлых орудий, 9 – 10 тыс. танков и 5 – 5,5 тыс. боевых самолётов.

Кроме того, у трёх великих держав имелись военно-морские флоты, среди которых особенным могуществом отличался британский флот. Вооружённые силы предполагаемых членов тройственного пакта были очень внушительны и далеко превосходили тогдашние силы Германии и Италии. Если бы было достигнуто единство, второй мировой войны удалось бы избежать. Разногласия начались на заседании 14 августа между маршалом Ворошиловым и генералом Думенком. На вопрос, как будут реагировать генеральные штабы Франции и Англии в случае нападения агрессора на Францию, Англию, Польшу, Румынию или Турцию, последовал ответ – каждому крепко держаться за свою территорию, приходить на помощь друг другу лишь в случае просьбы о помощи от жертвы нападения. Такая стратегия пассивности советскую сторону не устраивала, необходимо заранее договориться о практических действиях в минуту опасности, не оставляя этого до акта агрессии.

Маршал Ворошилов задал следующий вопрос: "Предполагают ли генеральные штабы Великобритании и Франции, что советские сухопутные войска будут пропущены на польскую территорию для того, чтобы непосредственно соприкоснуться с противником, если он нападёт на Польшу?.. Имеется ли в виду пропуск советских войск через румынскую территорию, если агрессор нападёт на Румынию?". На следующий день, 15 августа, Дрэкс сообщил, что обе миссии отправили в Лодон и Париж запросы по интересующему советскую делегацию вопросу. До 21 августа ответа так и не последовало, правительства Чемберлена и Даладье с ответом не торопились, явно продолжая тактику саботажа. Дрэкс и Думенк направили Ворошилову письмо с просьбой отложить переговоры ещё на три-четыре дня. Глава советской делегации с этим предложением не согласился, наркома обороны и членов делегации ждали другие дела, и предложил устроить более длительный перерыв. На дипломатическом языке это означало провал переговоров военных миссий. 21 августа на вечернем заседании советская сторона огласила письменный ответ своей миссии: "Подобно тому, как английские и американские войска в прошлой мировой войне не моли бы принять участие в военном сотрудничестве с вооружёнными силами Франции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так и советские вооружённые силы не могут принять участие в военном сотрудничестве с вооружёнными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены на территорию Польши и Румынии. Это – военная аксиома...". Переговоры военных миссий прервались, но покидать Москву англичане и французы не торопились. На следующий день, после провала переговоров, генерал Думенк получил из Парижа срочное сообщение: французское правительство считает, что с момента возникновения войны между Польшей и Германией советским войскам должно быть предоставлено право вступления на польскую территорию. Сама же Варшава и Лондон хранили по этому вопросу упорное молчание.

Черчилль в своих военных мемуарах, касаясь тройных переговоров 1939 г., пишет: " Не может быть сомнения, даже в свете исторической перспективы, что Англия и Франция должны были бы принять русское предложение... . Но Чемберлен и министерство иностранных дел были точно заворожены загадкой сфинкса. Когда события несутся с такой быстротой и таким огромным массовым потоком, как было в то время, правильнее всего делать последовательно один шаг за другим. Союз Англии, Франции и России в 1939 г. вызвал бы в сердце Германии глубочайшую тревогу, и никто не может доказать, что война тогда не могла бы быть предупреждена. Следующий шаг мог бы быть предпринят при наличии превосходства сил на стороне союзников. Дипломатия вернула бы себе инициативу. Гитлер не мог бы позволить себе ни ввязаться в войну на два фронта, которую он сам всегда так сильно осуждал, ни допустить неудачу. Жаль, что он не был поставлен в столь трудное положение, которое могло бы стоить ему жизни... . Если бы, например, мистер Чемберлен по получении русского предложения сказал " да, объединимся все вместе трое и сломаем Гитлеру шею" или какие-либо иные слова того же содержания, парламент это одобрил бы, Сталин это понял бы, и история могла бы принять иное течение... . Вместо того последовало долгое молчание, а тем временем подготавливались разные полумеры и крючкотворные компромиссы".

Господин Суворов в своём "Ледоколе" преднамеренно искажает исторические факты, ссылаясь на советские публикации, в том числе и на книгу посла СССР в Англии И. М. Майского. Выше приведенная цитата Черчилля заимствована мной из этой книги, любой здравомыслящий читатель согласится с мнением известного государственного деятеля Англии, которого трудно упрекнуть в явной доброжелательности к Сталину.

4. Заключение торгово-кредитного соглашения и договора о ненападении.

Советское правительство с первых лет своего существования находилось в окружении стран с враждебной идеологией, но всегда стремилось наладить с ними торговые и политические отношения, чтобы избежать международной изоляции. Примером может служить советско-финский договор 1920 г., подписанный между РСФСР и Финляндией в г. Юрьеве ( Тарту). Потом последовали мирные договоры 1920 г. между Литвой, Латвией, Эстонией. В 1921 г. были заключены договоры с Афганистаном, Ираном и Турцией. Мирные договоры СССР заключал даже с правительствами стран с явно враждебными отношениями друг к другу, когда инициатива исходила от этих стран. Если враждебная страна предлагала СССР заключить договор о ненападении, то, как отказаться от него? В международных отношениях это было не принято.

В 1939 г. СССР уже имел договор с фашистской Италией о дружбе, ненападении и нейтралитете, подписанный 2 сентября 1933 г. в Риме. Страны обязывались не нападать друг на друга и сохранять нейтралитет в случае нападения третьей страны на одну из них; не принимать участия в соглашениях, которые препятствуют развитию внешнеторговых связей другой стороны; не участвовать во враждебных другой стороне политических или экономических соглашениях. Срок действия договора не был определён. Он мог быть расторгнут с предупреждением за год, но не ранее, чем за пять лет с момента заключения. Во время войны в республиканской Испании обе страны неофициально воевали друг против друга, но договор нарушить не смели. Не был он нарушен и в 1937 г., когда Италия присоединилась к "Антикоминтерновскому пакту", нарушив тем самым договор. В случае инициативы со стороны СССР о расторжении, наша страна понесла бы огромные экономические потери, так как Италия в это время строила для СССР лидеры эсминцев, а мы поставляли взамен нефть танкерами из Туапсе с района возле Майкопа. Формально договор оставался в силе до 22 июня 1941 г., когда фашистская Италия огласила войну СССР.

Виктор Суворов искажает содержание не только советских источников, но и германских. В 1948 г. американское правительство опубликовало специальный том о советско-германских отношениях 1939-1941 годов, который содержит подборку документов германского министерства иностранных дел, захваченных западными державами по окончанию второй мировой войны. Из документов следует, что 5 мая представитель германского МИД Шнурре пригласил к себе советского поверенного в делах Астахова и сообщил ему, что заводам "Шкода" в Чехословакии предписано выполнить советские заказы. 17 мая Астахов снова посетил Шнурре и вёл с ним переговоры о статусе советского торгпредства в Праге, а также выразил удовлетворение в связи с некоторой сдержанностью в отношении СССР, проявленной германской прессой за предшествующие недели. Астахов указал на пример итало-советских торговых отношений, как на прообраз того, что возможно и в отношениях между СССР и Германией. 20 мая германский посол в Москве Шуленбург посетил наркома Молотова и сделал попытку возобновить прерванные в феврале германо-советские торговые переговоры. Советский нарком не только не выразил по этому поводу каких-либо восторгов, но, напротив, довольно резко заявил, что прежде необходимо создать для переговоров "политическую базу", то есть улучшить политические отношения между обеими странами. Донесение Шуленбурга об этом разговоре подействовало очень обескураживающе на Берлин, и 21 мая статс-секретарь Вейцзекер телеграфирует германскому послу в Москве: " На основе результатов вашей дискуссии с Молотовым мы должны сделать вывод: нам следует молча сидеть и выжидать, не обнаружат ли русские желания говорить более ясно".