Текст книги "Ложь Виктора Суворова (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Паришкуро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Возможность заключения англо-франко-советского соглашения сильно обеспокоили гитлеровскую Германию, и "молчаливого сидения" хватило ненадолго. 27 мая Вейцзекер пишет Шуленбургу: " Мы здесь того мнения, что англо-русскую комбинацию нелегко будет предупредить". 30 мая по указанию Гитлера он приглашает к себе Астахова и ставит вопрос об улучшении политических отношений между Германией и СССР. Он знает, что в Берлине не любят коммунизм и покончили с ним внутри страны, в Берлине не ожидают, что в Москве любят национал-социализм, однако идеологические различия не должны мешать поддержанию между обеими странами нормальных деловых отношений. Москва на этот дипломатический приём не отреагировала, хотя в течение июня поддерживала торговые переговоры, но к концу месяца они прекратились. СССР признал немецкую позицию недостаточно благоприятной для себя.

Несмотря на неудачу, Шуленбург 28 июня посетил Молотова и от имени своего правительства официально заявил, что Германия желает нормализации отношений между обеими странами. В подтверждение своих слов указал на заключение Германией пактов о ненападении с прибалтийскими странами, и изменение тона германской печати в отношении к СССР, что свидетельствовало о готовности Берлина пойти навстречу СССР. Молотов ответил, что принимает слова Шуленбурга " с удовлетворением и считает необходимым подчеркнуть, что внешняя политика СССР в соответствии с заявлениями его руководителей стремится поддерживать добрые отношения со всеми странами и что это относится также к Германии, разумеется, при условии взаимности". После этого проходит целый месяц молчания со стороны Германии, когда англичане и французы упорно саботировали единство пакта и военной конвенции, а сборник европейских документов не приводит ни одного факта, свидетельствующего о сближении между СССР и Германией. Наоборот, несмотря на саботаж и всё возрастающее сомнение Советского правительства в желании англичан заключить тройственный пакт, СССР твёрдо продолжает переговоры с Англией и Францией, воздерживаясь от каких-либо авансов в сторону Германии. Даже, по мнению германской стороны, Советское правительство в течение апреля – июля никак не откликалось на попытки дипломатов установить отношения, препятствующие подписанию пакта.

3 августа, когда английская и французская военные миссии неторопливо собирались ехать в Москву, Риббентроп приглашает к себе Астахова и заявляет, что возможна радикальная перестройка германо-советских отношений в случае невмешательства во внутренние дела друг друга и отказа от политики, направленных против германских интересов. На следующий день, 4 августа, Шуленбург излагает всё это Молотову. В разговоре нарком заявил о положительном отношении Советского правительства к заключению экономического соглашения между обеими странами, признал желательность постепенного восстановления контактов по культурной линии, и высказал мнение, что пресса обеих сторон должна воздерживаться от выступлений, способных обострить отношения между ними. Сам Шуленбург пишет: "Переходя к вопросу о политических отношениях, нарком сказал, что Советское правительство также желает нормализации и улучшения взаимных отношений. Не его вина, что отношения испортились. Причину ухудшения он видит, прежде всего, в заключении "Антикоминтерновского пакта" и во всём том, что в связи с этим говорилось и делалось". Когда Шуленбург затронул вопрос о Польше, Молотов ответил, что мирное урегулирование между Польшей и Германией, прежде всего, зависит от Германии. Когда германский посол коснулся тройных переговоров, советский нарком ответил, что они имеют чисто оборонительные цели.

16 августа стало понятно, что переговоры между военными миссиями в Москве терпят крах по вине правительств Чемберлена и Даладье. В тот же день Риббентроп в телеграмме Шуленбургу просил его срочно передать Молотову, что Германия согласна заключить с СССР пакт о ненападении, гарантировать вместе с СССР прибалтийские государства и оказать влияние на Японию в смысле улучшения советско японских отношений.

18 августа Шуленберг получил ответ на германские предложения. В области практических мероприятий ответ предлагал, прежде всего, заключить торгово-финансовое соглашение, а затем подписать пакт о ненападении. Советское правительство согласно с приездом в Москву Риббентропа, но такой приезд требует серьёзной подготовки и должен быть осуществлён с минимумом публичного шума и газетной сенсации. Приезд должен состояться лишь через неделю после опубликования торгово-финансового соглашения.

20 августа Гитлер обратился с личным посланием к Сталину. Он сообщал, что накануне подписано в Берлине торгово-финансовое соглашение и настойчиво просил принять Риббентропа в Москве не позже 22 – 23 августа. Что было делать Сталину?

Подписанное в Берлине 19 августа торгово-кредитное соглашение между СССР и Германией предусматривало предоставление Германией СССР кредита в размере 200 млн. германских марок сроком на семь лет из 5 % годовых. Закупка германских товаров в счёт этого кредита была рассчитана на два года. СССР в тот же срок должен был поставить Германии товаров на сумму в 180 млн. марок. Текст соглашения никакой тайны не содержал и был опубликован в газете "Известия" 21 августа 1939 г.

И. В. Сталин в ответном послании Гитлеру выражал надежду, что заключение германо-советского договора о ненападении явится поворотом к лучшему в политических отношениях между обеими странами, и соглашался на приезд Риббентропа в Москву 23 августа. В этот день Риббентроп прилетел в Москву и имел две встречи со Сталиным, предложив подписать договор о ненападении между СССР и Германией сроком на десять лет. После небольших корректировок договор был в тот же день подписан Молотовым и Риббентропом. На импровизированном дипломатическом банкете Риббентроп произнёс речь, полную лести и заверений в дружбе Гитлера со Сталиным и предложил тост за Сталина. Расчёт был прост – в ответной речи Сталин просто обязан был предложить тост за Гитлера. Все замерли, когда Сталин, поднимая бокал, с обычной своей неторопливостью и невозмутимостью сказал: " Я знаю, как немецкий народ любит своего фюрера, и поэтому хочу выпить за его здоровье". Фраза с протокольной точки зрения была безупречной, а вы можете гадать, за кого Сталин предлагал выпить, за народ или фюрера. В разговоре с Риббентропом на банкете Сталин прямо заявил, что советское руководство прекрасно осознаёт, что конечная цель Германии – это нападение на СССР. Риббентроп от этих слов едва не подавился шампанским.

Следующего дня, 24 августа 1939 г. текст договора был опубликован в газете "Известия". В силу договор о ненападении сроком на десять лет вступал с момента его подписания, хотя в дальнейшем предусматривалась его ратификация. Обе стороны обязывались : – воздерживаться от всякой агрессии друг против друга, разрешать возникающие между ними споры только мирными средствами, не участвовать в каких-либо враждебных другой стороне группировках и не поддерживать третью державу, если одна из сторон окажется объектом военных действий со стороны этой третьей державы. Статья 3 предусматривала, что Германия и СССР "останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга в вопросах, затрагивающих их общие интересы". Это был только договор о ненападении, а не военный союз, как это пытался представить в "Ледоколе" Виктор Суворов, поддерживая мнение антисоветски настроенных западных политиков и журналистов. Никаких тайных приложений к договору от 23 августа не было.

Вопрос к Виктору Суворову: – Мог ли Гитлер решиться на заключение военного союза с СССР, не сообщив Сталину о дате готовящегося нападения на Польшу? Ответ ясен – не мог, не сообщил, потому, что участие СССР в нападении на Польшу совместно с Германией противоречило самому содержанию договора о ненападении. Знай Сталин заранее о дате нападения, он бы пакт никогда не подписал. Не потому, что симпатизировал правительству Польши, а чтобы не стать участником гитлеровской военной коалиции. Да и Гитлер свои планы никому не раскрывал. Так что утверждение Суворова о том, что Сталин обманул Гитлера, не предприняв 1-го сентября 1939 г. военных действий против Польши – очередная ложь автора "Ледокола".

Благодаря договору с Германией отпадала угроза нападения на СССР со стороны Японии, союзника Германии по "Антикоминтерновскому пакту". Бои с японцами начались ещё в 1938 г. возле озера Хасан, на границе с оккупированной японцами Кореей. Японцы овладели районом высот возле сопок Заозёрная и Безымянная, подготавливая базу для наступления на Владивосток. Советские войска перешли в наступление и уничтожили оккупантов, но дальше границы не пошли. После начавшихся переговоров 11 августа 1938 г. границу было восстановлено. В СССР существовал лозунг: "Чужой земли не хотим, но и своей ни пяди не отдадим".

Во время подписания пакта с Германией также шли бои с японцами на монгольской территории в районе реки Халкин-гол. В августе они достигли наивысшего напряжения, а правительство Хиранума упорно отказывалось мирно урегулировать конфликт. Напротив, оно стягивало войска к советской границе, ожидая выступления Германии. В соответствии с договором от 1936 г. советско-монгольские войска дали отпор японцам. В боях 20 – 31 августа 1939 г. они окружили и уничтожили японскую группировку. Командовал войсками генерал Георгий Константинович Жуков, в будущем начальник Генштаба Красной Армии, накануне войны с Германией. Подписание пакта о ненападении привело к отставке 28 августа агрессивного японского правительства Хиранума, пришедшее ему на смену правительство Абэ согласилось на мирное урегулирование военного конфликта. Разгоравшийся военный костёр на дальневосточных границах СССР был ликвидирован, но угроза нападения на СССР со стороны Японии существовала.

По результатам боёв у реки Халкин-гол Сталин созвал в Кремле совещание. Качества танков БТ-5 и Т-26 в боях с японцами Жуков оценил справедливо, отметив низкую проходимость и очень тонкую броню. Победы в боях танкисты комбрига Яковлева достигли только ценой больших потерь, благодаря героизму и самоотверженности. Танки с моторами на бензине легко вспыхивали и горели от незначительных попаданий. Похвалил Жуков и японских солдат, отметив их высокую дисциплину и упорство в боях, но качество стрелкового вооружения оценил ниже советского. Маршал Будённый не поленился тут же залечь за трофейный пулемёт и проверить процесс заряжания патронами. Он оказался небезопасен для самого пулемётчика и требовал определённой выучки. От копирования японского оружия участники совещания решительно отказались.

5. Сложные советско-польские отношения.

Отношения между Польшей и Россией были враждебными в течение нескольких веков, ещё до Лжедмитрия, который в июне 1605 г. занял Москву и при поддержке некоторых бояр стал царём. Через год был убит восставшим населением, так, как проводил антинациональную внешнюю политику в пользу Польши и Ватикана. В 1612 г. поляки окончательно были отогнаны от Москвы ополчением под руководством Минина и Пожарского. С давних пор поляки стремились расширить территорию Польши за счёт захвата земель, принадлежащих России ещё со времён Киевской Руси, а цари пытались ограничить права поляков, вплоть до лишения их прав на самоопределение. Перед началом первой мировой войны в 1914 г. в состав Российской империи входило Королевство Польское, которое вскоре было оккупировано войсками кайзеровской Германии и Австро-Венгрии. После победы Великой Октябрьской Социалистической Революции все нации Российской империи получили права на самоопределение, советское правительство в 1917 г. аннулировало все соглашения царского правительства по территориальному устройству Польши, но она осталась под австро-венгерской оккупацией до поражения Германии в первой мировой войне.

На основании Версальского мирного договора в 1919 г. на карте Европы появилось новое государство – Польша, с границами, которые вызывали недовольство соседних государств. Верховный совет Антанты по предложению лорда Керзона 8 декабря 1919 г. установил восточную границу Польши. Она проходила через Гродно – Ялувку – Брест – Дорогуск – Устилуг, на восток от Грубешова через Крилув и дальше на юго-запад почти прямой линией, восточнее от Перемышля до Карпат. Сама Польша была недовольна территориальными границами, но перечить Антанте не посмела, надеясь в будущем расширить их за счёт соседей. Напомним читателям, что премьер-министром, а потом министром иностранных дел Польши в 1919 – 21 гг. был Падеревский, польский композитор, пианист и государственный деятель, уроженец с. Куриливцы на Винничине. В октябре 1920 г. Польша захватила у Литвы город Вильнюс и окружающую область. 25 апреля 1920 г. без оглашения войны напала на Украину и Белоруссию. Польские войска заняли Киев и почти весь правый берег Днепра. На помощь полякам Антанта направила с Крыма белогвардейскую армию Врангеля. Воевали против Красной Армии и войска украинских националистов во главе с Петлюрой.

26 мая 1920 г. перешёл в контрнаступление против поляков Юго-Западный фронт, главной силой которого была конная армия Будённого. В ожесточённых боях она нанесла поражение конным полкам противника, выучкой которых поляки так гордились, не без основания считая свою кавалерию сильнейшей в мире. Красная армия быстро продвигалась к Львову и Варшаве. Стремясь уберечь Польшу от поражения, министр иностранных дел Англии лорд Керзон направил советскому правительству ноту, в которой предлагал прекратить наступление Красной Армии на "линии Керзона". Польское правительство в июле 1920 г. вынуждено было признать "линию Керзона" временной восточной границей Польши.

Ленин не согласился с требованиями ноты Керзона, Красная Армия продолжала наступление на Варшаву, переоценив свои возможности. Как показали дальнейшие события, это было ошибкой. Отбив наступление на Варшаву, польские войска перешли в наступление, окружили и пленили большую часть войск Западного фронта, которым командовал Тухачевский. Силы обеих противников были истощены, и 12 октября 1920 г. было заключено перемирие, а позже подписан Рижский мирный договор 1921 года. За Польшей остались западные земли Украины и Белоруссии. Согласно параграфа 7 мирного договора, Польша соглашалась предоставить россиянам, украинцам и белорусам все права для обеспечения свободного развития культуры, языка и образования. Этот пункт договора систематически нарушался польским правительством, которое относилось к захваченным землям, как к колониям и проводило политику насильственного превращения населения в поляков.

В 1926 г. в Польше произошёл государственный переворот, к власти пришёл Пилсудский и установил в стране режим "санации". На самом деле это был режим военной диктатуры, от которого страдало непольское население. В январе 1934 г. Пилсудский заключил соглашение с гитлеровской Германией, и Польша выступила против создания системы коллективной безопасности в Европе. Во внутренней политике Пилсудский проводил политику "пацификации", то есть подавление недовольства населения Западной Украины с помощью карательных экспедиций. Во время "пацификации" 1930 г., в которой были задействованы полиция, войска и польские колонисты-посадники, были разрушены и частично сожжены около 800 украинских сёл, арестовано 1700 сельских активистов, пострадали тысячи людей.

Часть украинских националистов выступила в защиту населения Западной Украины, ответив на террор террором. Среди них был и Степан Бандера, организовавший убийство трёх видных польских чиновников. Был арестован и осуждён польским судом к смертной казни, которую заменили пожизненным заключением. Суд принёс Бандере большую известность и симпатии к нему украинцев, увидевших в нём защитника их прав. Наказание Бандера отбывал в варшавской тюрьме, освобождён в сентябре 1939 г. немецкими войсками, занявшими Варшаву. По некоторым сведениям, был привлечён к сотрудничеству с гитлеровцами и направлен в разведывательную школу возле г. Щецин. После окончания школы получил кличку "Серый" и стал кадровым немецким разведчиком. Всё время сохранял тесные связи с украинскими националистами. Попытался создать на Украине республику под немецким протекторатом, но это противоречило планам Гитлера. Бандера на некоторое время был заключён немцами в концлагерь, потом привлечён ими к борьбе с партизанами польской Армии Крайовой. Украинские националисты привлекли к войне против поляков украинское население, проживающее в Польше. В 1943 году бандеровцы насильно выгоняли поляков из поселений, жгли их дома, непокорных убивали. Повторилась история 30-х годов, когда, во времена Пилсудского, польские "посадники" уничтожали соседей-украинцев. Немецкая тайная полиция "гестапо", под руководством которой происходила эта операция, торжествовала, посеяв национальную вражду между украинцами и поляками на долгие годы.

Вторая мировая война началась на рассвете 1 сентября 1939 г. нападением на Польшу. Виктор Суворов считает, что нападение произошло внезапно. Выходит, что разведки Польши и соседних с Германией государств бездействовали и вовремя не предупредили поляков о подготовке к нападению? А как было на самом деле? Факты говорят о другом. Срок нападения немцы особенно не скрывали – в начале сентября в Нюрнберге состоится ежегодный национал-социалистический парад. К этому времени Польша должна возвратить Германии город Данциг, иначе – война.

В СССР существовал "Закон про обязательную службу", принятый в1925 г., который давал право служить в Рабоче-Крестьянской Красной Армии только трудящимся. Представители интеллигенции и других слоёв населения такого права были лишены. Это было несправедливо, а армия лишалась притока наиболее образованной части молодёжи. Поэтому 1 сентября 1939 г. 4-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла закон о всеобщей воинской обязанности. Автор "Ледокола" иронизирует по поводу срочности созыва депутатов с различных концов страны, "забывая", что депутатам необходимо было рассмотреть и многие другие вопросы, например, ратифицировать советско-германский договор о ненападении.

Подготовка к отражению нападения началась 23 августа, когда Польша приступила к скрытой мобилизации основной массы своих вооружённых сил. Лукавит автор "Ледокола", разведки Польши и западных стран были отлично осведомлены о готовящемся вторжении, а вот день и час нападения могли не знать. 26 августа польским командованием был отдан приказ о выдвижении отмобилизованных соединений в намеченные районы сосредоточения, а 30 августа армиям и оперативным группам первого эшелона был отдан приказ о занятии исходных позиций. Против 57 немецких дивизий и двух бригад польская армия могла выставить 35 – 38 пехотных, одну кавалерийскую дивизию, 2 моторизованных бригады и почти в три раза меньше авиации.

Фельдмаршал Альбрехт Кессельринг в своих мемуарах пишет: "Располагая "мессершмиттами" 109-й и 110-й модификаций и имея в своём распоряжении 500 истребителей против 250 у Польши, мы предложили нанести мощный удар по наземным объектам ВВС противника (аэродромам и местам стоянки самолётов)". Многие польские соединения не успели завершить развёртывание и частично находились на марше. Несмотря на это, первый день боёв завершился для армии "Лодзь" успешно, но уже к 10 вечера 1 сентября командование получило приказ на отступление. К вечеру 2 сентября из Варшавы поступил вторичный приказ на отступление. Ночью армия снова начала отступать, отрываясь от противника.

Командование немецкой 10-й армии восприняло отступление армии "Лодзь", как свидетельство её разгрома. Генерал фон Рейхенау отдал войскам приказ на "переход в беспощадное преследование разбитого противника". В результате польские войска не смогли удержать рубеж, передовые немецкие отряды захватили мосты через реку, и открытый фланг армии "Лодзь" был обойдён с севера.

В отличие от Польши, мобилизация призывников Германии прошла более успешно. Почтальоны не спали всю ночь, разнося по домам повестки, а утром призывники явились в воинские части, где получили обмундирование и оружие. Затем отправились на железнодорожные вокзалы, где их уже ожидали поезда.

3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии, однако на её территорию не вторглись, никаких боевых действий не вели, реальной помощи польским войскам не оказали. Началась "странная война". Вместо авиабомб британские самолёты сбрасывали на германские города пропагандистские листовки, а на французской стороне Западного фронта были вывешены плакаты, гласившие: "Мы не произведём первого выстрела в этой войне !". Оказавшись без обещанной поддержки западных союзников, в 18.30 5 сентября с согласия главнокомандующего Рыдз-Смиглы штаб армии "Лодзь" отдал приказ об отступлении. С этого момента началось непрерывное отступление польской армии на всех участках фронта.

Но поляки не только отступали, но и нападали, даже на немецкие танки. Послушаем лучше Александра Бушкова, известного историка-исследователя. Вот что он пишет: "В районе Мокра уланский полк Волынской кавалерийской бригады отразил удар 4-й танковой дивизии вермахта. На конях с пиками наперевес? Ничего подобного. Ведь не "отражал", а "отразил"! Это артиллерия означенного полка подбила 12 немецких танков...

Кто же первым запустил бодягу про идиотов-поляков, с пиками наперевес и саблями наголо кидавшимся в конном строю на немецкие танки? А Уильям Ширер, известный американский журналист и историк Второй мировой, чёрным по белому написал во "Взлёте и падении 3-го рейха": "На одном участке, когда танки неслись на восток через Польский коридор, они были контратакованы Поморской кавалерийской бригадой, и взору автора этих строк, посетившего несколько дней спустя участок, где разворачивалась контратака, предстала отвратительная картина кровавой мясорубки. Для скоротечной польской кампании это было символично. Лошади против танков! Длинные пики кавалеристов против длинных стволов танковых пушек!"

Ну, начнём с того, что стволы пушек тогдашних немецких танков были довольно таки кургузенькими, малого калибра... Но не в том суть. Ширер не видел боя своими глазами. А там всё было наоборот. Уланский маневренный отряд под командованием полковника Маштелажа натолкнулся не на танки, а на расположившийся отдыхать в чистом поле, неподалеку от леса, немецкий пехотный батальон. И потому полковник без колебаний велел трубачу дать сигнал к атаке. Кавалеристы с клинками наголо кинулись на застигнутую врасплох пехоту... И отвели душу! Можете себе представить это жуткое зрелище, когда всадники с тяжёлыми, наточенными клинками гоняют по полю пеших.

Вот только в том лесу, оказалось, расположились немецкие бронемашины и расчёт с орудием. Они и открыли огонь по уланам, увлёкшимся рубкой ополоумевших тевтонов. И положили более двадцати человек, прежде чем кавалеристы отступили.

Так было. А потом через несколько дней немцы любезно привезли на это поле, покрытое трупами людей и лошадей, нейтрального американского писаку (своих убитых, разрубленных от плеча до жопы, они наверняка давным-давно убрали). И с честными глазами объяснили ему: мол, на этой именно полянке тупые славянские недочеловеки кинулись на танки в конном строю. Американец так и записал. А чуть погодя шустрые ребята из ведомства Геббельса смастерили якобы документальные кадры конных польских атак на танки – вот только мундиры на этих "кавалеристах" были отнюдь не кавалерийские, собранные с бору по сосенке. А ещё позже про глупых поляков, дубасивших саблями по крупповской броне, написал в мемуарах генерал Гудериан – с тех пор и пошло поехало...".

Польское правительство покинуло Варшаву уже 5 сентября, а главнокомандующий Рыдз-Смиглы – в ночь на 7-е. Началась героическая трёхнедельная оборона Варшавы. Ставка была перенесена в Брест, из которого ушла уже 10 сентября. 17 сентября польское правительство покинуло страну, перейдя границу Румынии. Англия и Франция, несмотря на значительный перевес сил (110 англо-французским дивизиям на Западном фронте противостояли 23 немецких дивизии), военной помощи Польше не оказали. Может, западные политики надеялись, что отдав на растерзание Гитлеру Польшу, он не остановится на её восточных границах и начнёт войну с СССР?

В тот же день, 17 сентября по радио выступил нарком иностранных дел Молотов: " – ...От советского правительства нельзя требовать безразличного отношения к судьбе единокровных украинцев и белорусов, проживающих в Польше и раньше находившихся на положении бесправных наций, а теперь и вовсе брошенных на волю случая. Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу. Ввиду этого правительство СССР заявляет, что сегодня отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Советское правительство заявляет также, что одновременно оно намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью...".

Текст этого заявления был утверждён на заседании Политбюро 15 сентября. Тогда же было принято решение установить западную границу СССР с Польшей по "Линии Керзона", о чём было сообщено германскому посольству. Возражений со стороны Германии не последовало, никаких дополнительных тайных документов к пакту о ненападении подписано не было. Согласились с новой границей, проходящей по "Линии Керзона" не только англичане и французы, но и польское правительство в изгнании, которое возглавил премьер-министр Владислав Сикорский. Президент Польши Игнаци Мосьницкий, Верховный Главнокомандующий маршал Рыдз-Смиглы и всё правительство оставили страну на произвол судьбы, спасая свои драгоценные особы.

Вступив на территорию Западной Украины и Белоруссии, красноармейцы встретили восторженный приём местного населения. Украинцы и белорусы иногда даже вели бои с поляками, освобождая свои сёла от жолнеров. Так 19 сентября моторизованная группа комбрига Розанова столкнулась с польским отрядом, подавлявшим антипольское выступление местных белорусов. До прихода красноармейцев каратели убили 17 местных жителей, среди них 2 подростка 13 и 16 лет. Местное население польские власти восстановили против себя давно и прочно.

Случались также и бои с регулярными частями польской армии. Так 22 сентября танкисты майора Чувакина вели бой с жолнерами генерала Олшины Вильчинского. В начале боя экипаж из подожжённого поляками танка выбрался из горящей машины и сдался в плен. Всех троих пленных поляки расстреляли. Женевская конвенция считает расстрел пленных преступлением. Чуть позже танкисты Чувакина захватили автомашину, на которой драпал этот генерал, вместе с женой, адъютантом и полной машиной барахла. Шофёра с женщиной отпустили, а генерала с адъютантом расстреляли. В полном соответствии с Женевской конвенцией, как лицо, всецело ответственное за преступные действия своих подчинённых.

Уинстон Черчилль дал весьма ёмкое определение руководства предвоенной Польши ещё в период расчленения Чехословакии осенью 1938 г., когда оно отказалось пропустить советские войска через свою территорию. " Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания... . Нужно считать тайной и трагедией европейской истории, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И всё же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости".

Западные журналисты ссылаются на опубликованные после войны документы из обнаруженного архива МИД Германии, где имеется текст "пакта Молотова – Риббентропа". Похоже, что это очередная фальшивка, так как в тексте встречаются элементарные грамматические ошибки, которые МИД СССР пропустить просто не могло. Да и подпись Молотова подделана заглавными латинскими буквами. Путает Виктор Суворов и дату подписания " пакта Молотова – Риббентропа", совмещая её с моментом подписания договора о ненападении. В то время никто заранее не мог предугадать, как развернутся события на польско-германском фронте. И вовсе явной ложью является утверждение Виктора Суворова: "После подписания договора Сталин радостно кричал: " Обманул! Обманул Гитлера!".

Известно и мнение Сталина о виновниках начала второй мировой войны, опубликованное в газете "Правда" 30 ноября 1939 г. : " а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну; б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов; в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны. Таковы факты".

В результате победы над японцами на реке Халкин-Гол, 16 сентября 1939 г. в Москве был подписан договор о прекращении военных действий с Японией. Напряжённость на Дальнем Востоке ослабела, ряд комдивов и комбригов были отозваны в Москву и получили новые назначения. СССР начал создавать новую границу с Германией по "Линии Керзона", но сначала нужно было вытеснить германские моторизованные войска генерала Гудериана в районе Бреста, которые дошли до Кобрина, преследуя отступающих поляков. Немцы возвращались очень неохотно, но согласились покинуть захваченную ими территорию после проведения совместного парада в Бресте. Военный парад принимали два генерала: Семён Кривошеин и Гейнц Гудериан. После парада был банкет для советских командиров и германских офицеров, звучали тосты. Очень насмешил немцев тост генерала Кривошеина, когда он предложил выпить "за вечную дружбу", но ошибся и вместо слова "фройндшафт" произнёс "файндшафт", что означало – вражда. Семён Кривошеин, еврей по национальности, не так уж плохо знал немецкий язык, очевидно, ошибка произошла на подсознательном уровне.