Текст книги "Битва за звёзды. Тетралогия "

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 95 страниц)

43

– Ну ни минуты покоя, – проворчал лейтенант Фейц, стоя в темном тупике и застегивая ширинку. И еще не успев застегнуть ее как следует, побежал к дверце мусоровоза, на сиденье которого пищала рация, призывно помигивая красным огоньком.

Фейц схватил ее за секунду до того, как на нее чуть было не наложил лапу настоящий водитель грузовика. Пьяный в стельку, он лежал на соседнем сиденье. Нетрудно было догадаться, что случилось бы с переговорным устройством, дотянись до нее этот алкаш. Как и все люди в подобном состоянии, он бы захотел избавиться от раздражителя и в лучшем случае просто выбросил бы рацию в окно на дорожное покрытие, где та еще могла уцелеть, но, скорее всего, учитывая буйный нрав парня даже в трезвом виде, – раздолбал бы ее о стойку.

– Слушаю, «первый»…

– «Второй», ты где пропадаешь?!

– Отлить ходил.

– Почему не предупредил?

– Извините, этого больше не повторится, – покаянно ответил лейтенант Фейц капитану Римбау, хотя никакого раскаяния по этому поводу он не чувствовал. В конце концов, выпитое пиво требовало выхода наружу. – Думал, успею…

– Успеет он… Ладно, приготовься, наблюдатель докладывает, что объекты уже в том состоянии, когда они вот-вот засобираются по домам.

– Всегда готов! – браво отозвался Томас и чуть было не вскинул ладонь ко лбу.

Хорошо хоть этого не видел начальник, но наверняка по голосу все понял. Трезвящие таблетки хоть и сделали свое дело, но пивные пары все равно немного дурманили голову. Но что поделать – издержки работы.

Рация прошипела в ответ что-то нечленораздельное и отключилась.

– Да отвали ты! – рявкнул Томас и чувствительно толкнул лезущего целоваться водителя мусоровоза в лицо.

Того отбросило на боковое стекло, и он сразу затих и захрапел.

Кого имел в виду капитан под словом «объект», лейтенант знал, поскольку являлся не просто исполнителем, а одним из очень немногих людей, посвященных во все дела… по крайней мере, он так думал.

Объект – генерал крейсера «Стилет» и два его офицера, которые побывали там, где им быть не положено. Убийство свидетеля всегда крайний способ решения проблем, поэтому Фейц как-то поинтересовался, почему их решили ликвидировать, не лучше ли завербовать нерадивых офицеров Флота и, таким образом, сохранить секретность.

– В данном случае нельзя, – ответил капитан Римбау. – Мы не сможем гарантировать секретность своих мероприятий, поскольку ими рано или поздно заинтересуется Десятый отдел, когда поймет, что к чему, проанализировав все несоответствия в отчетах этого Хауэра и его команды. Они допросят генерала с пристрастием и поймут, что ко всему происшедшему причастны мы, и тогда начнется такая свистопляска что только успевай у себя чужих агентов выявлять…

– Ясно, сэр… но с вечеринки они будут возвращаться не одни. Генерал пригласил своих друзей…

– Что ж… невинные жертвы войны, – печальным голосом пояснил капитан Римбау. – К тому же так будет более достоверно.

– Как поступить с еще пятью лейтенантами-операторами, сэр?

– В течение месяца они все отправятся вслед за своими командирами. Кто-то отравится несвежим паштетом, у кого-то вишня в горле застрянет, кто-то на лестнице споткнется.

– Ну, хорошо. А что делать с командой? Не будем же мы ликвидировать пятьсот человек экипажа «Стилета», сэр?! Ведь командный состав наплел им с три короба, дескать, массовая потеря сознания – это эффект какого-то сбоя в генераторе противорадиационного поля. Тем более что рядовые матросы, да и палубные офицеры не знали, где пролегал их маршрут, и всякое могло случиться, особенно вблизи Аномальной зоны, мог и генератор забарахлить… но ведь долго такое в секрете все равно не останется.

– Нет, конечно. Ликвидация всей команды крейсера – это действительно перебор, – усмехнулся капитан. – Но у нас кое-что намечается… тебе пока об этом знать незачем. А если сорвется, то придумаем что-нибудь еще…

– Понятно, сэр.

Для выполнения задания по ликвидации командного состава крейсера «Стилет», которое должно было выглядеть как несчастный случай, он напоил какого-то запойного водителя грузовика-мусоровоза. Куда уж естественней? Назюзюкался парень до потери пульса по случаю предстоящего выходного или несчастной любви, что не суть важно, и не справился с управлением. На полном ходу врезался в машину с офицерами и, даже не заметив этого, тут же завалился спать на соседнее сиденье. А что эти офицеры не только со злополучного крейсера, так это только придаст естественности произошедшему, и агентам Десятого отдела придется сильно постараться, чтобы доказать обратное. А к этому времени он еще что-нибудь придумает.

44

Тем временем попойка действительно подходила к концу. Половина участников уже не могла связать двух слов.

– Ты меня уваж-жжаешь?! – набычившись, спросил полковник Йохансон у Эндрю Хауэра, схватив того за отворот кителя.

– Уважаю-уважаю…

– И я теб-бя, – с умилением произнес Йохансон, заикаясь, как с ним всегда бывало, когда он перебирал лишнего. – З-за это надо в-выпить.

– Давай… – согласился Хауэр.

Эндрю взял бутылку «Анкора» и разлил остатки содержимого по стаканам.

– Держи…

И флотские офицеры, чокнувшись, осушили стаканы до дна.

– Д-давай еще.

– Больше нету.

И в доказательство этого Эндрю покачал пустой бутылкой перед носом у Йохансона, охочего до халявной выпивки.

– Н-не проблем-ма… с-сейчас н-новую з-закаж-жем… Оф-ф-фиц-циан-нт!!!

От его крика Хауэр поморщился и прочистил ухо пальцем. Прибежал официант.

– Еще од-дну!

– Не нужно, – перебил Йохансона Хауэр. – Мы закругляемся. Счет, пожалуйста…

Официант понятливо кивнул и спросил:

– Может, желаете пилюль?

– А на кой хрен мы столько выпили?! – тут же завелся Йохансон. – Чтобы т-тут же прот-т-трез-зветь?! С-столько доб-бра на в-ветер в-выбросить?! Пшел вон!

– Не нужно, – зажимая рукой рот приятеля, произнес Эндрю. – Только счет…

– Сию минуту, господа.

Хауэр заплатил по счету кругленькую сумму, но что поделать – такова традиция.

– Господа, нам пора, – напомнил Хауэр, делая попытку встать.

– Я требую продолжения банкета! – заявил еще один любитель повеселиться, полковник Вайцев. – Шампанского!

– Сколько угодно, но уже без нас, – поддержал Хауэра генерал Брейк.

Покричав еще с минуту, офицеры встали и с помощью подскочивших к ним официантов, привыкших к таким сценам, пошли из зала на свежий воздух. Более стойкие командиры кораблей поддерживали тех, кто схватку с зеленым змием проиграл вчистую.

Невпопад горланя какую-то бравурную флотскую песню, офицеры стали рассаживаться в машине.

Снова заверещала рация. Агент Фейц уже собирался устало, добавив в голос нотку раздражения, доложить капитану Римбау, что он на месте и никуда не отлучался. Но неожиданно это оказался не его начальник, а наблюдатель. Тот в качестве посетителя находился в том же ресторане, в котором веселились офицеры, и вел наблюдение за объектом.

На секунду Томасу даже стало завидно, что он сидит в провонявшем всякой дрянью мусоровозе, деля кабину грузовика с уже успевшим обмочиться водителем, так что запах стоял еще тот. Не спасала ни вентиляция, ни полностью открытые окна. Даже закурить нельзя, чтобы запахом дыма перебить резкий запах мочи, ибо тлеющим огоньком можно привлечь к себе внимание прохожих. А в это время кто-то сидит в ресторане, слушает приятную музыку, уплетает вкусные блюда и глазеет на аппетитных официанток или дамочек напротив.

«Ничего не поделаешь, такая у нас поганая работа, но будет и на нашей улице праздник», – подумал агент, отогнав пустые мысли. Он успел забыть, что на его улице уже был весьма неплохой праздник с некой Эстрадер.

– «Второй», «второй», это «третий»!

– Слушаю тебя, «третий».

– Объекты движутся к выходу.

– Понял тебя, «третий»…

Фейц устроился на сиденье поудобнее и мгновенно завел двигатель грузовика. Он специально выбирал водителя с исправной машиной.

– «Второй», объекты сели в синий «крайставр». Тронулись…

– Понял тебя, «третий», выхожу навстречу, конец связи.

Фейц отключил рацию. Он газанул, выпустив из выхлопной трубы облако черного дыма, включил передачу и стал выруливать из тупика, выводя из темноты многотонную машину, груженную двумя тоннами мусора.

45

Вся подгулявшая кампания свободно поместилась в шестиколесном длинном, просторном джипе «крайставр», и кто-то сказал водителю:

– Рули, матрос…

– Стойте, – остановил едва начавшееся движение Хауэр.

– В чем дело?

– Фуражку забыл…

– Д-да и х-хрен с ней, – попытался махнуть рукой полковник Йохансон.

– Не могу…

– Эндрю прав, это непорядок, – согласился генерал Брейк. – Стой, матрос…

– Есть, сэр.

– Я быстро, – заверил всех Хауэр и, слегка пошатываясь, поплелся обратно в ресторан, огибая прохожих.

«Третий», посчитав, что свою часть работы он выполнил и какое-то время можно посвятить личным делам, вполне успешно начал клеить свободную официантку с размером груди не меньше пятого. Вдруг его глаза округлились от удивления: он увидел объект наблюдения, ввалившийся обратно в ресторан.

– Извини, дорогая…

– Эй!.. – возмутилась официантка непонятным поведением ухажера.

Но «третий» ее уже не слышал, отогнув ворот своего пиджака, он начал что-то горячо говорить в спрятанный туда микрофон.

– «Второй», «второй», «третий» на связи! Ответьте, «второй»!

Но «второй» почему-то не отвечал. Плюнув на «второго», «третий» стал вызывать «первого». Здесь дело обстояло получше.

– Что у тебя стряслось, «третий»?! – отозвался капитан Римбау.

– Объект вернулся в ресторан! Повторяю, объект в ресторане! Он не в машине!

– Понял тебя, «третий»…

Капитан, чертыхаясь, пытался вызвать агента Фейца, но тот почему-то упорно не желал выходить на связь.

– Да что ж такое?! Почему, черт возьми, он не отвечает?!

А лейтенант Фейц уже разогнал грузовик и летел по дороге, ревя клаксоном и распугивая ночных участников движения, при этом опасно маневрируя и заставляя легкие автомобильчики кидаться в стороны, чтобы не быть раздавленными в лепешку.

Ну, а рация? Рация просто свалилась на пол во время наезда грузовика на поребрик и там себе верещала, но Томас не слышал ее из-за рева двигателя. Поднять ее он не мог, чтобы куда-нибудь не врезаться, так и не раздавив нужный джип с объектами, приговоренными к ликвидации.

Тем временем генерал Хауэр взял из рук гардеробщика свою забытую фуражку и пошел на улицу, чтобы сесть в машину, которая должна была развезти пьяных офицеров по домам.

– Ну, наконец-то! – закричали его приятели, увидев, что Эндрю возвращается из ресторана.

– Давай быстрее! Заждались уже!

– Иду я, иду, – размахивая фуражкой, кричал в ответ Хауэр, но вдруг остановился как вкопанный.

Внимание Эндрю привлек звук тормозов и визг шин, а также гудки клаксонов шарахающихся в стороны легковушек. Потом он увидел громаду мусоровоза, таранящую припаркованные на обочине автомобили, которые буквально сминало в бесформенные груды металла и выбрасывало на пешеходные дорожки, чудом не сбивая разбегающихся во все стороны пешеходов.

Хауэр не мог произнести ни звука. Похоже, водителя «крайставра» от увиденного тоже парализовало, ну, а пьяные офицеры просто ничего не замечали вокруг или не понимали всей серьезности происходящего и продолжали призывно махать руками, не понимая, почему Эндрю остановился.

– Выходите… – прошептал он, но, поняв, что его не слышат, заорал во весь голос: – Все из машины, быстро!

– Чего?!

Успел среагировать только водитель, он действительно был матросом, и натренированные рефлексы выполнения команд вышестоящих офицеров его не подвели. Он выскочил из машины в последнюю секунду, когда тяжелый грузовик, сметя очередную припаркованную легковушку, помчался на «крайставр» и смял его своими колесами, задев еще пяток соседних машин.

Загудел клаксон в одной из покореженных машин, но дикий крик женщины, увидевшей бесформенное кровавое месиво из тел вперемешку с железом, которое раньше называлось автомобилем, был слышен гораздо лучше и вывел Хауэра из ступора, заставив его мгновенно протрезветь.

Еще плохо соображая, он проломился сквозь толпу, собравшуюся в считанные секунды. Эндрю побежал куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. Он все понял, и инстинкт самосохранения гнал его прочь от опасного места.

46

Страх. Липкий страх снова начал обволакивать сознание. Шарлотта Кассель глубоко задышала, закрыв глаза и стараясь успокоиться, но ничего не получалось. Дыхательные упражнения, которые ей рекомендовал делать врач, не помогали. Страх по-прежнему овладевал ею.

Личный водитель журналистки уверенно вел красный «клонкарри» и даже не смотрел на свою знаменитую пассажирку. Она впервые за несколько дней решилась выбраться из своего убежища, опасаясь расправы. Кому-то она перешла дорогу, и она даже не могла точно понять, кому именно. Врагов она нажила слишком много. Но то, что она кому-то сильно мешает, не вызывало никаких сомнений, ведь кто-то заглушил ее во время эфира.

Посмотрев на шофера и телохранителя в одном лице, Кассель не стала спокойнее. Да, Жак отличный водитель, когда-то он был гонщиком и занимал призовые места в гонках на выживание, но теперь вышел на пенсию по причине возраста и старых травм, дававших о себе знать.

Более того, он мог защитить ее от хулиганов и навязчивых поклонников, надавав по шее самым упертым. А в последний раз он спас ее от верной смерти, когда многотонный грузовик выскочил из-за поворота и чуть не протаранил машину, но реакции гонщика выручили. С тех пор она непроизвольно вздрагивала, когда в пределах видимости появлялись какие-либо грузовики.

Но сейчас он вряд ли сможет ее спасти. В игру вступила какая-то могущественная и тайная организация, которой оказалось под силу заблокировать сигнал одной из крупнейшей телекомпаний, в которой она работала.

«А почему, собственно, „тайная“? – вдруг подумала Шарлотта.

От пришедшей в голову очевидной догадки ей стало плохо. Она не могла поверить, что надзирающая за всем и вся организация – КЕК – могла поставить такой чудовищный эксперимент над своим народом, внедрив в ДНК человека новый ген для ускоренного воспроизводства человечества.

«Даже если они преследуют благие цели, они все равно не имели права этого делать», – подумала она, в первую минуту решив повторить передачу, хотя бы в записи. Ведь противник теперь ей известен и вроде как менее страшен.

Но потом она подумала, что глушение лишь предупреждение и что будет, если она начнет копать дальше, можно хорошо представить. Об этом говорило и то, что все ее материалы кто-то ловко и очень быстро уничтожил…

– Упадет кирпич на голову или нечаянно поскользнусь в ванной на куске мыла…

– Что, мэм? Вы что-то сказали?…

– Ничего, Жак… это я так.

Водитель молча кивнул, по-прежнему внимательно смотря только на дорогу да поглядывая по сторонам…

«Наверное, тоже ожидает очередного грузовика», – невесело усмехнулась Кассель, заметив один из зорких взглядов водителя, направленный в очередной переулок.

– Включи пятый канал, Жак…

– Да, мэм…

Водитель усмехнулся и нажал на нужную кнопку своего слегка модернизированного радиоприемника. Пятым каналом хозяйка называла внутренние переговоры полицейских. Он знал, что это небольшой бзик Шарлоты, так она пыталась успокоить расшалившиеся нервы.

Кассель действительно однажды обнаружила, что полицейские переговоры на шумовом фоне почему-то успокаивают ее. Она пробовала другие станции: пожарных или медиков, но те не давали такого целебного эффекта. Вот и сейчас мысли стали приходить в порядок, а из динамиков слышались безразличные голоса полицейских и диспетчеров:

– …Повторяю, говорит экипаж три четыреста двенадцать. На Зингих-штрассе в пятом тупике три трупа… передозировка… пришлите труповозку.

– Вас понял, три четыреста двенадцать… высылаем труповозку на Зингих-штрассе…

Небольшой щелчок – это приемник в автоматическом режиме отыскал следующую волну:

– …Диспетчер! Требуется подкрепление к казино «Тристар»! – кричал полицейский, прерываемый грохотом пистолетных выстрелов. – Есть раненые!

– Назовите себя… – прозвучал чуть заинтересовавшийся диспетчер.

– А, чтоб тебя! Получи, гад!.. Это говорит семь триста двадцатый!

– Понял вас, семь триста двадцатый, высылаю подкрепление… Всем экипажам в районе седьмого управления…

Новый щелчок.

– Экипаж пятнадцать сто тридцать первый, прием…

– Экипаж слушает…

– Изнасилование на Гроуб-стрит… вы ближе всех.

– Вызов принят…

Щелчок.

– Диспетчерская, говорит экипаж десять ноль двадцать…

– Слушаю вас, десять ноль двадцать.

– Пьяная мамаша выбросила ребенка из окна двадцать пятого этажа. Вышлите машину, чтобы увезли то, что мы тут соскребли с асфальта… не в багажнике же патрульной машины возить…

– Высылаем…

Щелчок.

– …Авария на Киндер-штрассе у ресторана «Три якоря»…

– Что там у вас?

– Какой-то пьяный скот на мусоровозе въехал в «крайставр»… пассажиры – офицеры Флота, погибли. Водитель легковушки чудом уцелел, он, в отличие от своих пьяных начальников, успел выскочить, когда на них понесся этот монстр…

– Сколько жертв?

– Уточняется. Тут такое месиво… руки, ноги… не поймешь, где что, а уж сколько их тут…

Новый щелчок, но Шарлотта больше не слушала переговоры, от которых нормального человека уже замутило бы, а ее словно подбросило на месте. Лишь спустя несколько долгих секунд она поняла – почему: все дело в грузовике. Она едва избежала смерти, а вот кому-то не повезло, и их раздавили…

Потом нашла и вторую причину. Погибшие – флотские офицеры. Она уже давно задумывала новое журналистское расследование, связанное с Флотом. Ей казалась странным явно избыточная мощь КФ и наличие такого огромного количества кораблей. На этот элемент обороны уходило слишком много государственных средств. Конечно, нужно обороняться от пиратов, но, по ее мнению, и меньших сил хватило бы, чтобы с ними разделаться.

Но тогда ее заинтересовала другая, не менее, а может быть и более сенсационная тема. Наверное, из-за того, что она была женщиной, тема деторождения оказалась ей ближе.

– Ты знаешь, где это?

– Мэм?

– Ну, «Три якоря»?

– Конечно, мэм…

– Давай туда!

– Понял, мэм…

«Клонкарри», скрипнув покрышками, резко развернулся и помчался к месту аварии, которая, как почему-то считала журналистка, не была случайной. «Наверное, личная предвзятость», – решила Шарлотта, чувствуя внутреннее возбуждение, как у охотничьей собаки перед стартом.

47

Когда Шарлотта прибыла к ресторану, там уже мало что можно было увидеть. Место происшествия оцепила полиция, огородив его традиционной желтой лентой с предупреждающей надписью о запрете ее пересечения. Искореженную машину спасатели разрезали гидравлическими ножницами. Тела, упаковав в серебристые мешки, положили рядом на асфальт, готовя к погрузке в «труповозку».

Виновника происшествия – водителя грузовика, уже, по всей видимости, увезли в участок.

Водителю «крайставра», которого всего трясло, как от жуткого озноба, медики оказывали психологическую помощь. Следователи опрашивали свидетелей происшествия.

От мигалок на крышах машин специальных служб и наехавших важных лиц рябило в глазах.

Сперва Кассель подумала, что она отнеслась к происшествию слишком уж серьезно, если не сказать предвзято. Все выглядело вполне обыденно. Но потом она заметила людей в штатском. Явно не из числа зевак. Они не пытались пробиться поближе к месту аварии, чтобы все разглядеть как можно подробнее, они просто наблюдали, словно фотографировали глазами. Эти-то глаза и не понравились Шарлотте. Это глаза агентов КЕК, жесткие, колючие, пронизывающие насквозь, как рентген.

Впрочем, появление здесь людей Комитета Единого Контроля объяснялось достаточно легко, ведь погибли не рядовые, а высшие офицеры Флота. Но это объяснение Шарлотте не понравилось, и она вышла из машины.

Жак, как верная собака, увязался за ней, готовый порвать любого, кто покажется ему подозрительным и приблизится к хозяйке ближе, чем на два метра, если, конечно, она сама не подойдет к кому-то.

Кассель старалась держаться подальше от полицейских, так как не понаслышке знала, что копы очень не любят журналистскую братию. Вот, кстати, они отпихивают назад ее коллег, снимающих происшествие и напирающих на копов, словно бульдозеры. Они совали им под нос микрофоны и задавали какие-то идиотские вопросы. Те в ответ, согласно инструкции, лишь молчали, либо отвечали: «Без комментариев» или «Обращайтесь в пресслужбу», хотя по лицам было видно, как им хочется обматерить «акул пера» и отделать их дубинками, чтобы не лезли.

Еще дальше она старалась держаться от людей в штатском с военной выправкой. Те ее не замечали или делали вид, будто не замечают.

Но как ни старалась Шарлотта остаться инкогнито, спрятав лицо за большими темными очками и козырьком бейсболки, ее все же узнали.

– Шарлотта?… Шарлотта Кассель?! – воскликнул кто-то и поспешил к журналистке. – Я вас сразу узнал! – снова закричал мужик, косясь на ее грудь.

«Понятно», – усмехнулась Кассель. Эта часть ее тела относилась к наиболее узнаваемой, и скрыть ее просто невозможно.

Ему навстречу выскочил Жак и остановил прущего напролом человека.

– Заткнись, идиот.

– П-понял… только отпустите горло… дышать же нечем…

– Что тебе нужно? – не отпуская человека, спросил бывший гонщик.

– Я свидетель… я видел, как все произошло, – прохрипел человек, отчаянно пытаясь разжать стальные пальцы Жака. – И могу все… рассказать… если сейчас не задохнусь…

Кассель улыбнулась. Вот она, известность. С одной стороны – назойливость с признаниями в любви и прочей чепухой, с другой – свидетели сами бегут на задних лапках, чтобы все рассказать и получить свои пять минут славы.

– Отпусти его, Жак…

– Спасибо, мэм…

– Так что ты там видел?

– У вас нет оператора?… Как же тогда меня покажут по телевизору?

– Нет… но…

– Ну ладно, тогда дайте автограф. Должен же я как-то подтвердить, что общался с вами…

– Дам, – пообещала Шарлотта, подпустив в голос томные нотки, – но после того, как ты все расскажешь. Идет?…

– Хорошо, мэм, – согласился парень, загипнотизированный голосом и вздымающейся грудью.

– Что тут случилось?

– Вот этот грузовик въехал в машину с господами офицерами. Они были изрядно пьяны и не смогли среагировать так же быстро, как их водитель. У них какой-то банкет был…

– Это все?…

– Нет… Был тут еще один генерал… Он как раз вышел из ресторана и уже собирался сесть в машину, как вдруг выскочил этот грузовик и смял ее, как пивную банку…

– Стоп! Где этот генерал?!

– А нету его.

– То есть как – нету?

– А вот так… убежал вприпрыжку, как заяц, будто и не пьяный вовсе, едва увидел, что произошло, даже фуражку потерял. Ее полицейские забрали, – ответил свидетель и вдруг сам понял: что-то в этом не так.

Зачем убегать? Ты же не виновен, не ты раздавил в блин машину с людьми…

– Как его звали?

– Не знаю, мэм… – через силу выдавил из себя свидетель и стал косить глазами по сторонам, явно желая ретироваться.

Странность ситуации в один момент сделала из ранее словоохотливого свидетеля слепоглухонемого инвалида. Наконец, он не выдержал и побежал, так и не взяв автограф.

– Догнать паршивца?

– Не надо, Жак, он и так рассказал все, что знал, а навязывать свои автографы первым встречным я не горю желанием.

– Понятно, мэм.

– Нам нужно найти этого генерала.

– Но как, мэм?

– Просто. Поехали в полицейское управление… там у меня есть один знакомый.