Текст книги "Приключения Григория Половинки"

Автор книги: Всеволод Нестайко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Улица вывела их на площадь, к сельмага, возле которого стоял столб с громкоговорителем и голубой табличкой автобусной остановки.

Они поднялись по скрипучим ступенькам и зашли в сельмаг.

Несмотря на большие витрины, в сельмаге было темно и прохладно. Наверное, потому, что изнутри под витринами, заслоняя свет, стояло нечто большое, обитое досками – то какая мебель, или мотоцикл с коляской, или кто его знает что ...

На полках выстроились телевизоры, радиолы, кастрюли, ведра, детские игрушки, парфюмерия, книги ...

А на нижней полке, совсем отдельно, стояли огромные кирзовые сапоги, в которые были привиты бумажку с надписью: «Сапоги, 56 г. Цена 12 руб. 10 коп. ".

Такого размера сапог Котька В жизни не видел, хотя, как вы знаете, и папа Котьчин не был карликом, и мама тоже.

– Ого-го! – Не удержался Котька.

И вдруг услышал знакомый насмешливый голос:

– Вот видишь, и такого у вас нет!

Котька повернулся: в уюте за мебелью (или мотоциклом, или кто его знает чем) стоял знакомый старичок в военном картузе без звездочки и навхильци пил из бутылки пиво.

Проглотил, вытер рукавом губы и продолжил:

– Может, померишь? Потому завезли, а у нас таких лапацонив ни у кого нет. Третий год никто не покупает.

Котька гигикнув. Старичок ему нравился. Настроение у Котька улучшилось.

– Папа Карло! .. Мама хотела что-то из обуви ... – лукаво взглянул он на папу.

– Берем! – Весело воскликнул папа. – Заверните нам, пожалуйста, эти тапочки! – Обратился он к продавщице, круглолицый улыбающейся бабенки.

– Вы что – серьезно? – Сразу перестала улыбаться и.

– Совершенно серьезно! Вот вам деньги!

В отличие от мамы, которая делала все очень умеренно и вдумчиво, папа был легкомысленный – любил неожиданные шутки, сюрпризы и розыгрыши.

– Молодцы! – Одобрительно сказал старичок Дикая природа. – Люблю решительных людей. Поздравляю с покупкой. Этим сапогам сносу не будет. И торговлю нашу поддержали. Молодцы! Носите на здоровье. Может, вы заодно и эту концертную рояля возьмете? Ибо мир заслоняет, – старичок похлопал по доске здоровенного ящика.

– Нет! Мы играем только на магнитофоне, – сказал папа.

На «Бережок» шли весело. «Сапоги» несли по очереди – то Котька, то папа. И все время смеялись. И представляли, какой-то будет сюрприз для всего «Бережко», как реготатиме Спиридон Спиридонович, его жена, дочь ... Как все по очереди примерять «сапоги» и бегать в них, спотыкаясь и падая ...

Но ...

У мамы как раз то подгорело, она злилась, и, когда папа, подняв «сапоги» над головой, звонким голосом крикнул заранее придуманную фразу: «Заинька, смотри, мы купили тебе импортные модельные туфли!» – Котька сразу понял, что смеха не будет. Мама так глянула на папу, что он вдруг замолчал, опустил «сапоги» и тихо пробормотал:

– Ну, чего ты, Заяц? .. Ну, мы же пошутили ... Мы же ...

Если бы взглядом можно было действительно испепелять, – от папы осталась, б горстка пепла.

– Комедиант! – Прошипела мама и отвернула красное как жар лица к плите.

Папа виновато посмотрел на Котька, развел руками, бросил «сапоги» под кровать и убежал на реку, Котька вздохнул и пошел купаться.

После случая с «сапогами» папа больше сыном не занимался. Котька снова загрустил.

Глава V

Брюнетка Света. Капустян.

Операция «Сад». Провал операции. Тюрьма.

Неожиданная информация.

Неизвестно, как бы сложились события дальше, если бы на третий день вместо чернявой загорелой белозубой женщины воду в бочке не привезла бы такая же темноволосая загорелая белозубая девочка одного из Котька возраста, – видно, дочь женщины.

Котька решил завязать с ней контакты. Контакты с девушками в Котька выходили даже лучше, чем с ребятами. Так сложилось, что Котька контактировал с девушками гораздо чаще, чем с ребятами. Дома в одном подъезде с ним жили аж четыре его одноклассницы, и двоюродных сестер в Котька было аж три. В обществе девушек Котька чувствовал себя достаточно свободно.

Когда бочка опустела и люди разошлись, Котька подошел к девочке и бодро спросил:

– Привет! Что – мать заболела?

– Нет! Чего это? – Пожала плечами девочка.

– А ... Ты ее просто подменяет.

– Нет. То она меня подменяла. Воду я вожу, а не иметь.

– Так ты что – болела?

– Нет. В Киев ездила.

– В гости?

– Нет. В театр.

– ТЮЗ?

– Нет. В оперный. «Князь Игорь» слушала. Ты слушал?

– Нет.

– А «Риголетто»?

– Нет.

– А «Пиковую даму»?

– Нет.

– Тю! Живешь в Киеве, где такой оперный театр, и ничего не слушал. Ты что – глухой? Или музыки не любишь?

– Нет. Чего ... Люблю. У нас магнитофон есть. И записи разные. Высоцкий ... Окуджава ...

– Магнитофон и у нас есть. Но разве он может заменить театр? Оперный ...

– Ну да ... Конечно! .. – Кивнул Котька. Ему не хотелось спорить. В драматических театрах Котька бывал часто, а вот в оперном один раз в жизни, вместе с классом, да и то не на опере, а на балете «Спящая красавица», которого почти не видел, потому что смотрел не на сцену, а на Игоря Алейников , который перестрилювався корки от мандаринов с Валерой Галушкинский.

Девочку звали Света.

Котька получил от нее очень ценную информацию. Оказывается, они с папой были совсем не в том селе, что надо. Они были в Рудне (туда, действительно, километра четыре). А совсем близко, за сосняком (это не настоящий лес, как думал Котька, а посадка) – село Капустяны. Правда, Капустяны маленькие, и сельмага там нет. В сельмаг 'все ходят в Рудню. И в клуб тоже. Но Котька ни клуб, ни сельмаг не интересовали нисколько.

Бахчи, к сожалению, нет. Зато есть большой колхозный сад.

«Го-го-го! Живем! »– Воинственно закричал в Котьчиний душе отчаянный похититель яблок.

Где в Киеве на улице Саксаганского икнулось Игорю Дмитрусь.

Так за разговорами не заметили, как прошли сосняк, и восторженным Котьчиним глазам открылись Капустяны – настоящую деревню его мечты: дома под крышами, заборы, колодцы с журавлями ... По телевизору такого не увидишь. Один из последних уголков отмирающей давности.

Проведя Свету до самого двора, Котька попрощался с ней и вприпрыжку направился назад. Он весь дрожал от нетерпения. Немедленно, немедленно подложить в штаны дикточку и – в колхозный сад ...

Воровать яблоки, таиться, замирать, вздрагивать, убегать от сторожа, переживать всем своим существом (особенно этим, уязвимым, по утверждению Игоря Алейников, местом) щемящее мужчинське чувство опасности ... В Котька уже и сейчас словно сидят брюки. Будто туда уже посыпались соли. Защипало, задергали, закололо ...

Котька бросился искать дикточку. И тут понял, что был несколько опрометчивый. Одно дело – найти дикточку дома, в городе. Совсем другое – здесь, на «бережку». Надо было запастись заранее.

Кирпичей повсюду валялось много, дикточкы не было нигде. Не подкладывать же в штаны кирпич. Шифер тоже не подходил. Во-первых, волнистый и шершавых, жестко, да и в штаны не влезет. Во-вторых, хрупкий, от выстрела мог рассыпаться, и это было опаснее, чем сама соль.

Котька сбился с ног. Он был уже в отчаянии. И вдруг ...

Все гениальные идеи приходят в голову неожиданно и поражают своей простотой.

Он стоял в домике посреди комнаты и оглядывался по сторонам. Родителей шляпа? .. Не подходит, не влезет. Матери сумочка? Тоже не подходит ... И вдруг взгляд его упал на собственную кровать. Из-под подушки торчал корешок книги. «Старик Хоттабыч». Старый верный Хоттабыч. Любимая книга всей семьи. Еще папа и мама в детстве увлекались. Теперь Котька увлекается.

«А что, если подложить« Хоттабыча »? Он даже толще дикточку ».

Не раздумывая, Котька засунул «Хоттабыча» сзади под плавки. «Хоттабыч» держался хорошо, не выпадал. Порядок!

Правда, ходить не очень удобно. Но ничего, можно выдержать.

И то, что «Старик Хоттабыч» будет участвовать в увлекательной опасной операции, вдруг развеселило Котька.

«Здорово! Будет поддерживать меня своими чарами ».

Котька пока вытащил его (успеет засунуть перед самой операцией). И поехал из дома.

Шел ли ты, дорогой читатель, когда-нибудь что-то воровать? Впервые. И не в группе, а сам. О-о-о! .. Как не шел, то не ходи, милый! Не ходи никогда! О-о-о! .. То ужасное, ни с чем несравнимое чувство! Поджилки у тебя дрожат, колени подгибаются, сердце гупотить так, что как те бедные ребра выдерживают? Выдерживают, и не розламаються, и не выпустят на волю оте сумасшедшее сердце, и не выскочит оно, и не поскачет вприпрыжку по дороге впереди тебя. А в глазах мерцает, а по спине мурашки, мурашки, мурашки ...

Миллионы холодных мурашек бегут, бегут вниз в пяти и вовсю тащат тебя за пятки назад. А волосы на голове топорщится и поднимает вверх фуражки (если ты в фуражке) или просто себе шевелится (если ты без фуражки). А голова горит! А в животе холодеет, стынет, стынет, словно туда набросали льда, – и ворчит ... тоненько-тоненько и жалобно ...

Эх, читатель, мой дорогой читатель! И как тот бедный Котька дошел до колхозного сада, я и сам не знаю.

Сколько раз он останавливался и говорил себе: «Нет, не пойду! .. Пусть они горят, те яблоки, и тот сад, и та погоня, и все на свете! .. »

Но каждый раз он вспоминал насмешливый взгляд Игоря Алейников и его презрительный голос: «Тот, кто не воровал арбузов на бахче, кто не испытал чувство опасности, – пигмей и больше ничего! .. Размазня! .. »И в воображении всплывал размазня, красный, с глазами, полными слез.

И Котька тяжело вздыхал и шел дальше.

Но вот и колхозный сад.

Куда ни глянь – деревья, деревья, деревья. А на них – яблоки, яблоки, яблоки. И нигде – ни живой души. Котька засунул «Хоттабыча» сзади в штаны и замер, весь превратившись в сплошное огромное оттопыренные ухо.

Нигде – ни одного подозрительного звука. Только тихо шелестят на деревьях листья и где гудит в траве шмель.

Котька мог бы спокойно нарвать яблок с первого же дерева, и уже бы операция прошла успешно. Но ... Хотя Котька и считал себя вполне папиным сыном, со всей папиной легкомыслием и другими прекрасными недостатками, но где все же, видимо, была у него в характере крапелюшечка маминой расчетливости и практицизма. Ибо, вкусив яблоко с первого дерева и морщась, как среда на пятницу («Ну и кислятина!"), Он поплелся к другой яблони, затем к третьей, четвертой ... и везде одкушував и морщился, и шел дальше («Если воровать, то что-то путное, а не невесть что !..»).

Челюсти сводило, язык стал, как напильник, – все яблоки были 'зеленые и кислющи невероятно. Видно, здесь рос поздний зимний сорт.

Наконец – то Котька потерял вкус, привык к кислятины, – около одной яблони он остановился. Откусил единственное, к которому смог дотянуться снизу, – вроде ничего. Яблоки были довольно крупные, красные, но висели высоко над землей. Надо было лезть на дерево. Котька оглянулся. Нет никого. Вздохнул, как перед прыжком в воду, и царапин. «Хоттабыч» в штанах мозолил, словно выражал протест. Но Котька не обращал внимания. Неведомая доселе решительность толкала его вверх. И сквозь весь огромный ледяной холод страха вдруг проклюнулося то маленькое и теплое. Проклюнулося и запищал:

– Ну, Дмитруха! Берегись! Кто говорил, что я пигмей, что я размазня? .. Какой же я пигмей, какой же я размазня, когда я Ондо лезу на дерево и краду колхозные яблоки! Нет, я вам не размазня! Я – молоток! Я ... Ну, будет, будет теперь что рассказывать в классе! Ух, какой же я! Ух, какой же я ... Ух, я – так я! Не то, что размазня.

Царапая об ветки руки, Котька одна другой рвал яблоки и совал себе за пазуху. Некоторые вырывались из рук и глухо стучали на землю. И Котька не считался и поспешно тянулся за другими.

И вдруг ...

– Кахи-кхе, – послышалось снизу.

Котька словно затянули за шею – перехватило дыхание. Он посмотрел вниз. Видно было только сапоги – все остальное заслоняло листьев.

– Кахи-кхе! – Повторили сапоги.

Листья вдруг зашевелилось, и прямо на Котька виштрикнулося дуло ружья! ..

– Ввай! – Взвизгнул Котька и резко повернулся, подставляя под выстрел «Хоттабыча». «Хоттабыч» мелко задрожал в штанах и безнадежно замер в обреченном ожидании.

– Н-не с-стрелять ... – плаксиво пропищал Котька.

– Как это – «не стреляйте»? Не имею права. Сейчас встрелю!

Котька зажмурился.

«Хоттабыч» в штанах похолодел.

– Ну! – Насмешливо сказали снизу. – Излазь! .. Ты встрелений.

Голос был очень знакомый.

Котька повернулся.

Под деревом, раздвигая палкой листья, стоял дедушка Дикая природа.

Одним движением Котька выдернул рубаху из штанов, и яблоки посыпались на землю. Затем, едва шевеля ватными непослушными конечностями, начал слезать.

– О! А что это у тебя в штанах? – Удивленно спросил дедушка (слезая с дерева, Котька повернулся к нему спиной).

И не успел Котька среагировать, как дедушка вытащил у него из брюк «Хоттабыча».

– Эва! .. Вот ты именно так книжки читаешь? А головой уже не получается?

Котька покрылся красными пятнами.

– И чего это тебя туда погирило? Ту зелень рвать ... Зачем оно тебе? Хочешь весь отпуск бегать?

Эх, лучше бы тот дед был уже выстрелил ... Но у деда, кроме палки, никакого оружия не было. То Котьци с перепугу палку сдался дулом ружья.

А вообще старичок был совсем не страшный. И Котька уже подумал, что он сейчас покепкуе с него и отпущу. Вдруг тот строго взглянул на него и сказал:

– Пойдем!

И куда Котька повел.

Котька покорно шел, опустив голову. И в той голове испуганными зайчиками прыгали беспорядочные мысли:

«Чего это я иду? Чего я не бегу? У деда же нет оружия. И бегать он, видимо, на длинные дистанции не мастак. Не догонит. Я же мечтал, я же мечтал о побеге, именно о побегах и погони ... Так чего же я ... иду теперь, как теленок ... как размазня ... Что же я скажу Игорю Дмитрусь? О чем же я в классе рассказывать? "

Но ноги сами собой, без приказа председателя, механически переставляясь, шли вслед за дедом.

– Дед, – решился наконец Котька. – Куда это вы меня ведете?

– Как это куда? – Повернулся старик. – В тюрьму! А куда же ... В тюрьму, в тюрьму ... А куда же у нас воров сажают?

– Жа-шутите, – дрожащим голосом сказал Котька.

– Вот интересно мне шутить с тобой.

– Кто же это за пару кислых яблок в тюрьму сажает?

– Это не кислые яблоки. То колхозное добро. А тот, кто посягает на колхозное добро, – вор и преступник. Вот так!

Дед уже вывел Котька из сада, и они направились мимо какие длинные каменные.

Дед, а ... а вы меня разве не узнаете? – Жалобно скривился Котька.

– А? – Старичок повернулся и, подняв брови, удивленно, будто никогда не видел, посмотрел на Котька. – А ты кто такой?

– Да я ... я же на волах с вами ехал. «Дикая природа», помните ... И ... и «сапоги» мы с папой в сельмаге купили. Помните?

– Не обманывай! Это был хороший симпатичный парень, а ты ... Вор, разбойник с большой дороги. Того я хорошо знаю. А тебя нет. Впервые вижу ...

Старичок поднял Котька к мрачной каменные с большими железными дверями и узкими, высоко над землей, окнами. Котька посмотрел на те окна и похолодел. Окна были ... зарешеченные.

Старичок вытащил из кармана большой ключ и вставил в просто-таки огромный (Котька сроду такого не видел) висячий замок на железной двери.

– Дед, – едва шевеля губами, прошелестел Котька. – Дед, я больше не буду ...

И всхлипнул (неприятно, ох, неприятно говорить такие слова, ты, читатель, наверное, это хорошо знаешь).

Дед молча снял замок и открыл тяжелую дверь. Изнутри пахнуло сыростью и холодом.

– Ди-и-иду! .. Не трет-е-ЕБА-а! .. – Потеряв над собой власть, во-овечьем пробекав Котька.

– Надо-надо! Заходи! – Старичок положил шершавую ладонь на Котьчин загривок и легко подтолкнул вперед. Не имея сил сопротивляться, Котька шагнул в холодные объятия тьмы.

Сбоку то щелкнуло, тускло засветилась вверху зарешеченная лампочка. И Котька увидел прямо перед собой ящики с яблоками, много-много ящиков с яблоками, до самой высокого потолка. Это был склад.

– Бери вот из этого, нижнего, – сказал старичок. – Это белый налив, то, что надо.

Котька – словно кипятком ошпарили:

– Не-е-е! .. Н-не тре-ЕБА! ..

– Ух ты, ей-богу! Опять «не надо»! .. Что за человек! Как воровать, то надо. А как угощаю, то «не надо». Ну бери, говорю! – Рявкнул старичок. – Потому замкну отуто! ..

Котька не двигался. Тогда старик сам стал брать из ящика яблоки и совать ему за пазуху.

– Ты видишь! Еще обслужи его! Господин какой!

Яблоки были холодные, и Котька каждый раз вздрагивал от их прикосновения.

Наложив полную пазуху яблок, старичок, опять-таки затыльником, подтолкнул Котька к двери.

Насколько приятнее, дорогой читатель, переходить из холодных объятий сырой каменные, темноты и страха в теплые объятия летнего дня, солнца и свободы!

Старичок вышел вслед за Котька, начал запирать двери.

Котька стоял, переминаясь с ноги на ногу, красный и растерянный. Надо было что-то сказать, а он не мог сказать ни слова, не мог пошевелить языком, словно кто его приклеил к зубам.

Старичок взял в руки «Хоттабыча», которого все время держал под мышкой, посмотрел на обложку, улыбнулся:

– А-а ... Знаю. Читал. Вместе с внучкой. Ловкая книженция! Только не в то место ты ее прижимает. Книги к груди прикладывать надо. Держи!

Старичок протянул Котьци «Хоттабыча».

Котька наконец смог с трудом выдавить из себя:

– С-спасибо! ..

И почеберяв онемевшим непослушными ногами прочь.

– Постой! – Окликнул его вдруг старичок.

Котька стал, испуганно оглянулся.

– Тебе, наверное, скучно. А? – Усмехнулся дед. – На «бережку» вашего брата, пацана, я видел, не густо. А здесь у нас есть. Такие я тебе скажу, ребята есть, что кой остричь могут. Беги вон туда, к реке, – он показал палкой. – Небось, не заблудишься. Оттуда к вашей базе берегом километра полтора, не больше, – он приложил руку ко рту и таинственно понизил голос, – там-то затевается ... Один из наших, я видел, какую машинерию на козе туда попхав. Айда!

И старичок подмигнул.

Котька улыбнулся в ответ. Ему уже совсем отлегло от сердца.

– Спасибо вам, дедушка! До свидания! И он вприпрыжку побежал к реке.

ГЛАВА VI,

в котором главный герой еще не появляется, но уже незримо присутствует, а появляются Чайник, Петякантроп, коза Манька и баба Надя.

Первые настоящие тайны и подлинные неожиданности.

Высокий отрывистый берег реки в этом месте был густо поросший кустами, над которыми возвышалась древняя коренастая ива, и Котька не сразу нашел то, что искал.

Он осторожно крался кустами, внимательно разглядывая и вслушиваясь. Еще не знал, как он заговорит с ребятами, что им скажет. С ребятами Котька контактировал труднее, чем с девочками. Для этого он хотел сначала хорошо изучить обстановку, не выказывая себя, а уж тогда ...

Котька насторожился. Ему показалось, что где-то недалеко в кустах тоже кто скрывается. Он напряг зрение, но, как ни всматривался, ничего не увидел – кусты были очень густые. Котька двинулся дальше.

Впереди посветлело.

Котька осторожно раздвинул ветки и увидел – в кустах была лысина, такая себе пробел между кустами, и на той лысине стояла тренога с самодельным телескопом, в который был смонтированного фотоаппарат. У треноги возился какой длинноносый парень с пятнистым выгоревшими волосами.

Котька затаил дыхание. Но мог этого и не делать. Длинноносый парень настолько был занят своим делом, что ничего не видел и не слышал. Если бы Котька даже вышел сейчас из кустов, он бы его не заметил. И Котька уже хотел выйти, как вдруг с противоположной стороны вылетела из кустов стрела и попала длинноносого в спину. И тут же, размахивая луками, из кустов выскочил мускулистый скуластый парень, разрисованный под индейца, и воинственно закричал:

– Уа-уа-а! .. Чайник, падай! .. Ты убит. Падай! Ну!

– Да иди ты, Петякантроп! – Скривился длинноносый. – Иди! Не мешай! И вообще ...

– Что значит «иди»! Ты как разговариваешь с вождем племени делаваров? – Петякантроп угрожающе выставил вперед нижнюю челюсть. – Вклей! ..

– Ну беги, ну! – Загундосив Чайник. – Что тебе – места мало?

– А что это такое? – Ткнул луком в сторону телескопа Петякантроп. – Пушка, что ли?

– Нет, не пушка. Оно тебе не интересно. И вообще ... Это мирное объект, военного значения не имеет. Я же говорю, тебе не интересно. Иди.

– А ты, Чайник, грубиян. Что значит «не интересно»? Вот мне как раз интересно. Ну говори, потому что сейчас вмажу и эту петрушку твою сокрушу.

– Вот же Петякантроп! Ну чего пристал, как смола? Ну? Ну, иди, тебе говорят! .. Я же тебя не трогаю. И вообще ...

– Ты, Чайник, просто хулиган! Бандит и разбойник. Тебе надо воспитывать. Не хотел, но придется ... – Петякантроп вздохнул, положил свой лук на землю, потом очень ловко сделал Чайнику подножку, повалил его на землю и начал толочь: – Уа-уа-а-а! ..

– Пусти! Ну! Пусти! .. – Бессильно сопротивлялся Чайник.

– Говори, что ты здесь делаешь? А? Потому что не пущу. Уа-а-а! В-а-а-а! ..

– Да ... и ... козу пасу ... По-научному.

– Что-о? – Удивился Петякантроп и отпустил Чайника. – С этим пасешь? – Показал он на телескоп.

– А что? – Чайник поднялся. – Для наблюдения ... Ты же знаешь нашу Маньку. Это же не коза, а зверь, сатана рогатый. Ее пасти – пагуба для здоровья. Мельк – и нет. Уже во вреде. Поэтому я специально и придумал вот-го – «козошукатор».

– Ой, врешь, – недоверчиво посмотрел на него Петякантроп. – Я тебя знаю. Стал бы ты что-то полезное придумывать. Это нечто другое.

– Ну, говорю же – правда! Вынужден был. Баба мне загадывала и воду носить, и дрова рубить, и ... Знаешь, сколько работы дома! А я вызвался козу пасти, По-научному. Все-таки легче.

– Председатель! .. Я тоже из дома сбежал, чтобы на огороде не рыться. – Петякантроп вздохнул и вдруг подозрительно прищурился: – А ... а фотоаппарат зачем?

Чайник растерянно заморгал:

– Ну ... ну, просто так ... и вообще ...

– Что – может, портреты козы делать? А? – Грозно подступил к нему Петякантроп. – Разыгрывают меня? Дурачком считаешь? Думаешь, как у тебя двоек нет, то ты уже ... Вот я тебе сейчас покажу «козошукатор»! – Он схватил Чайника за грудь и снова повалил па землю. – Я тебе сейчас сделаю портрет ... Коза не узнает! ..

– Пусти! .. Ну! Пусти! – Снова запросился Чайник.

– Я тебя сейчас разыграю! По нотам! – Твердил его Петякантроп. – Ты у меня сейчас запоешь! .. Ну пой! Ну!

– Ой! .. Пусти! .. Ой! .. – Воскликнул Чайник.

– Сам виноват. Было бы правду говорить.

– Ну ... ну я ... смотрю на небо ... и вообще ...

– «Дивлюсь я на небо да и мысль думаю», – пропел Петякантроп и захохотал: – Га-га-га! .. А чего? .. Говори! Ну!

– Ну ... ну ... – простонал Чайник. – Ну ... я ... наблюдаю за НЛО.

– А? – Петякантроп отпустил Чайника и встал.

– Вот тебе и «га»! – Чайник поднялся и стал отряхиваться. – НЛО неопознанных летающих объектах. Во всем мире люди наблюдают. Только в Америке более двенадцати тысяч фиксаций. В газете было написано.

– А? – Петякантроп разинул рот.

– Не «га», а инопланетные пришельцы. Гуманоиды. Вот! .. На так называемых «летающих тарелках».

Котька улыбнулся. Совсем недавно он прочитал книгу эстонского писателя Эно Рауда «История с« летающими тарелками », где рассказывались забавные приключения эстонских мальчишек, которые разыгрывали друг друга инопланетными пришельцами. «Наверное, и Чайник читал эту книгу. И хочет разыграть Петюкантропа ».

– Ложь, – хмыкнул Петякантроп. – Научная фантастика! ..

– Фантастика! .. – Хмыкнул Чайник. – Очень ты понимаешь! .. А читал в «Известиях», что в Петрозаводске было? .. Световая медуза над городом, лучевой дождь. Двенадцать минут, А по телевизору? В программе «Время» показывали – какое чудовище японские рыбаки вытащили из океана! Ученые считают – плезиозавр, которые вымерли миллионы лет назад. А из шотландского чудовища Несси тоже смеялись прежде. Тоже говорили – фантастика! .. Так что держи себя в руках! И вообще ...

– А?

– «Га»? .. А кино «Воспоминания о будущем»? Мой отец сам видел, рассказывал ... И в прессе писали ... Я сам читал ... А о Бермудськнй треугольник слышал?

– А?

– «Га»! .. Место такое в океане, где корабли и самолеты исчезают, как пузыри на воде. Вот! Предлагаются даже когда передавали. В «Клубе кинопутешествий» ... А теперь, говорят, там на дне океана пирамиду открыли. Похожую на египетскую. И там вроде какая цивилизация ... О! И, может, те НЛО оттуда вылетают. И вообще ...

– А? – Петякантроп только и делал, что гакав и открывал рот. Видно, вся эта информация была для него новая.

– А вообще ... пожалуй, все же они с других планет, – кивнул Чайник. – А что? Раз мы в космос ракеты запускаем, то что – они не могут? И вообще ...

– Ну-у ... вообще, конечно ...

– А Тунгузький метеорит? В тысяча девятьсот восьмом году. То только так считается, что метеорит, а на самом деле? Кто его знает ... Может, это космический корабль взорвался ... Инопланетный.

– А?

– Деревья повалены на площадью две тысячи двести квадратных километров. Что это тебе – шутки? Хорош метеоритики.

И тут вдруг Петякантроп вместо «га» сказал неожиданно:

– Баба.

Чайник резко повернулся и поморщился.

Котька посмотрел в ту сторону, куда смотрели ребята, и увидел сгорбленную старуху с мешком за плечами, что подошла к кустам. Кряхтя, баба сняла мешок на землю и выпрямилась.

– Ху-у! Устала ... – и вдруг голос ее набрал силу и зазвенел: – О! Васька! Ты куда это смотришь, чучело? А где Манька? Вероятно, во вреде?

– Что? Манька? – Встрепенулся Чайник. – А ... сейчас-сейчас, – он засуетился возле телескопа и, припав к нему глазом, начал водить туда-сюда. – Не волнуйтесь, бабушка. Не волнуйтесь! Сейчас все будет хорошо ... сейчас ... Отойдите! .. Отойдите, бабка! НЕ застит! .. Вы закрываете объектив козошукатора. Отойдите! Сейчас ... сейчас мы ее ... тую Маньку ... Сейчас ...

– Ну же чертова работа, – покачала головой баба. – Несчастной козы не впасе ... Ну! ..

– Сейчас ... Сейчас ... – продолжал водить туда-сюда телескопом Чайник. – Здесь нет. И здесь нет. Хм ... Сложный случай ... Очень тяжелый объект, но ... одну минуточку ... Сейчас ... сейчас ...

– Дома такое делается ... – сокрушенно качала головой баба. – Во дворе, как после татарского нашествия, зайти нельзя. Просила – помоги убрать. И бочка рассыхается, налить надо. И дрова ... Так нет – «пасти козу по-научному! ..» Вот тебе и раз ...

– Да ваша коза – это дьявол в козьей шкуре. По ее пастьбы молоко выдавать надо. Как на вредном производстве. Я целый день не отхожу от козошукатора. – Чайник плаксиво сморщился. – А вы ... еще и жалуетесь ...

– Ну же чертова работа! – Воскликнула старуха. – Да я ее сейчас тебе без козошукатора мгновенно найду! Манько! Где ты? Манько!

И баба исчезла где-то за кустами.

– Ай! – Махнул Чайник в сторону бабы рукой. – Коза меня в голове, как Ондо на Мадагаскаре то упало. В «Известиях» вычитал. Кратер в диаметре двести сорок метров. И вообще ... Вот! – Он достает из-за пазухи газету. – «Полет космического пришельца в атмосфере сопровождался ярким свечением ...»

– А?

– Гепнуло бы тебе на голову, было бы тогда «га».

– Врежу! .. – Спокойно сказал Петякантроп.

– Это все, что ты умеешь. А вот., Мыслить на уровне научно-технической революции ... «врежу!", "Вклей!», «Вмажу!» Петякантроп! В наше время физическая сила – ничто! Все решает человеческий разум. – Чайник постучал себя по лбу. – Ин-те-лекта!

– Ага, ясно! – Сказал Петякантроп, опять очень ловко сделал Чайнику подножку, повалил на землю и сел на него верхом: – Вот пусть твой интеллект немножечко поест землю! В-а-а! .. Уа-а! ..

– Пусти! Ну! Пусти! – Задрыгал ногами Чайник.

– Ну, раз физическая сила ничто, то пусть твой ум тебя выручает.

– Ну пусти! .. Ну!

– Вот видишь, твой пигмейская разум против моей физической силы ничто. Доказано на практике.

– Ну пусти, больно! Руку свернешь! Ой! ..

– А будешь меня обижать, грубиян? Будешь?

– Не буду! Ну! Не буду! Пусти! ..

– Смотри мне! Свистун! – Петякантроп слез с Чайника и отпустил его.

– Вот! Дуремар! – Морщился Чайник, поднимаясь (видно, было таки больно). – Разве можно с тобой о разумном говорить. Как ты ничего не смыслишь. Сразу драться лезешь. Порозпускав свои лапы! .. Мордобоець ...

– Я не мордобоець, а драчун за справедливость, – улыбнулся Петякантроп. – А чего же ты лезешь? Я же первый никогда не ... Ну, хорошо, я тебе прощаю. Так что ты там ... в ту свою трубу ... Набачив то или нет?

– Какой быстрый! Думаешь, вот так сразу, так просто ...

Зашуршали кусты, и появилась старуха:

– Я ее там привязали, – смотри, чтобы не одвьязалась. И следи же, чучело, занимайся! Попасет еще с час и домой. Надо же и воды наносить в бочку, и дрова кончились, и столько всего. Разве я одна справлюсь! Такой же время горячий. Жатва. Родители в поле днюют и ночуют. А ты, лентяй. О! – Баба ударила себя по бедрам. – А где же мешок? Ой, горе! Нет! Тут же под кустом положила. Вот-вот-о! .. Тут! Это вы спрятали, ироды? Признавайтесь!

– Да что вы, бабушка! Оно нам надо, – Скривил губу Чайник. – И вообще ...

– Нет-нет, это не мы. Точно, – заверил Петякантроп.

Котька похолодел. Сейчас увидят его и решат ... Он съежился и замер.

Баба покрутилась немного, поойкала и исчезла, куда побежала.

– Ты смотри. Действительно. Был мешок. И где делся ... – задумчиво сказал Чайник. – Впрочем, зафиксировано, что в районах, где появляются НЛО, внезапно исчезают различные предметы. А иногда даже целые люди. Было уже несколько случаев, когда пришельцы брали на борт своего корабля людей, а потом отпускали. Однажды взяли даже двух. Американских мужчину и женщину.

– А?

– Вот тебе и «га»! Двое не соврут. Двум сразу пригрезиться не может. И вообще ...

– Вообще, конечно ...

Котька стоял ни жив ни мертв. Вот сейчас ребята начнут рыскать по кустам (интересно же, где все-таки делся мешок?), Обнаружат его и ... Он уже кожей ощущал пинки Петикантропа и слышал его воинственный клич: «Уа-а! .. Уа-а! .. »

И вдруг вместо «уа» раздалось звонкое девичье:

– О! Здравствуйте, мальчики-воробышки! Ой! А что это у вас та-ке-е?

Из кустов выбежала темноволосая Света и сразу подскочила до телескопа.

– Ой, как интересно! Телескоп? Вы что, звезды фотографируете?

– До свидания! – Пересек ей дорогу Чайник. – Давай «худ бай» отсюда! И вообще ...

– Хромает! – Поддержал его Петякантроп. – Моментально! Ноги на плечи! Ну! Потому вклей!

– Ох, какие же вы невоспитанные, – презрительно фыркнула Света. – Разве так можно? Разве культурные ученики так говорят?

– А чего же ты лезешь? – Покраснел Чайник.

– Потому что мне интересно, – искренне сказала Света.

– Иди к бабам, – сказал Петякантроп. – Пусть тебе с ними будет интересно. А у нас тут ...

– Это не девчачья дело, – сказал Чайник. – И вообще ... Приходить без приглашения – это тоже невоспитанно, некультурно.

– А мне учительница сказала ... И пионервожатая, чтобы я во внешкольное время благотворно на вас влияло, потому что вы, бездельники, дома не помогаете ...