Текст книги "История Древнего Востока"

Автор книги: Всеволод Авдиев

Возникновение древнейшего государства

К сожалению, очень обрывочные сведения, которые можно извлечь из древнейших надписей эпохи Инь, позволяют только в самых общих чертах говорить о системе государственного строя этого времени. Очевидно, в Китае этой эпохи уже формировалась деспотическая государственная власть, опирающаяся на централизованный в руках государства земельный фонд.

В «Книге песен» (Ши-цзин) говорится о том, что все земли принадлежали царю. «Под широким небом нет земли, которая не была бы царской». Можно предполагать, что на этих крупных землях, принадлежавших государству и верховному представителю его – царю, в крупных масштабах организовывалось земледельческое хозяйство. В очень многих кратких, почти трафаретных надписях, сохранившихся на гадательных костях, говорится о том, как царь спрашивал оракула: «Даст ли мне просо урожай?» или «Соберу ли я урожай проса?». Опираясь на основное богатство страны, на основной хозяйственный фонд – землю, государство приобретало форму централизованной бюрократической деспотии. Религия использовалась для укрепления авторитета царя. Царь изображался в виде сверхъестественного существа, его сравнивали с богом, иногда его прямо называли божеством. В легендах рассказывается о божеетвенном происхождении царя, главным образом основателя династии. Так, в одном древнем сказании рассказывается о том, что мать предка родовой группы «це», по имени Цзя Ди, идя со своей сестрой, чтобы принести жертву, проглотила яйцо, которое уронила пролетающая ласточка. В результате этого она зачала ребёнка, которому при его рождении дали название Цио (яйцо). Потомок этого рода Чэн Тан основал династию Инь, свергнув последнего царя из династии Ся.

В эпоху образования древнейшего рабовладельческого общества царь в значительной степени являлся также и первосвященником. Мы знаем, что в древнем Китае царь совершал важнейшие религиозные церемонии культа предков и культа богов. В столице Таи дворец царя был окружён храмом предков и южным храмом торжественных царских аудиенций.

Постепенно оформляется чиновничья бюрократия, в состав которой входили представители древней родовой, а затем рабовладельческой знати. Существовали особые должности высших чиновников, помощников царя по управлению страной. Среди них выделяются: великий писец, казначей, церемониймейстер двора и другие высшие должностные лица.

Карта № 10. Древний Китай

Таким образом, древнейшее государство, возникшее на территории северного Китая в эпоху первого деления общества на классы – на класс рабовладельцев и класс рабов, с целью подавления и порабощения широких трудовых масс, приобретает черты древневосточной деспотии. Древнейшее государство долго и прочно сохраняет многочисленные пережитки родового строя. При царе существовал аристократический совет, в состав которого входили представители родовой знати и потомки племенных вождей. В гадательных надписях этот совет называется «советом больших и малых». Царский род представлял собой, как и в древнем Египте, большой царский клан, члены которого занимали высшие должности в государственном и военном управлении. Самый термин, служивший для обозначения слова «царь» (ван), уже встречается в иньских надписях. Царская власть в период существования государства Шан внешне сохраняла пережитки того времени, когда племенной вождь, некогда стоявший во главе племени или союза племён, объединял в своих руках древнейшие функции руководителя охот, военачальника и первосвященника.

Как указывает китайский филолог Го Можо, архаические формы современных знаков «ван» (царь) и «цзу» (предок), встречающиеся в гадательных надписях, тождественны друг другу.

Церемониальный бронзовый топор из Аньяна.

Эпоха Шан-Инь

Политическая история этой эпохи почти неизвестна. В некоторых надписях говорится о войнах, которые китайские цари постоянно вели с кочевыми, горными и степными племенами, защищая от них цветущие равнины и богатые земледельческие области древнего Китая. Особенно упорные войны вели китайские цари с западными горцами, совершавшими набеги на деревни и поля государства Инь. Царь спрашивал оракула, начинать ли ему войну с этими неспокойными горными племенами и окончится ли эта война успешно. В гадательных надписях сохранились жалобы на то, что иноземцы тревожат границы страны. Прося советов и помощи у божества, царь указывает на необходимость ведения войны с этими кочевниками. В середине и в конце царствования династии Инь китайцы постепенно колонизуют и завоёвывают горные районы, заселённые варварами, а также долины Вэй и Фэнь, т. е. центральную часть провинции Шэньси и юго-западную часть провинции Шаньси. Необходимость защиты границ страны от кочевников и политика захвата соседних земель, рабов и различной добычи требовали соответствующей организации армии. С древнейших времён китайская армия делилась на основные части: на пехоту, конницу и колесницы. На широких степных просторах Средней и Восточной Азии уже в глубокой древности появились колесница и домашняя лошадь. Колесница и лошадь упоминаются в иньских надписях. При раскопках в Аньяне было найдено около 400 бронзовых украшений колесниц и скелеты лошадей. Китайское войско было вооружено очень примитивно – большей частью бронзовым оружием, саблями из бронзы, боевыми топорами и широко распространённой алебардой, а также луком и стрелами. Численность войск достигала 5 тыс. человек. Кавалерийские отряды состояли обычно из 300 всадников. Некоторые надписи позволяют предполагать существование определённых форм боевых построений. Весьма возможно, что применялись методы фланговой атаки, флангового окружения и ночных нападений.

Очевидно, в это время возникает древнейшая пиктографическая (картинная) и гиероглифическая система письменности. Отдельные слова обозначались наглядными рисунками, изображающими солнце, луну, землю, лес, мужчину, женщину, животных и т. п. Затем появляются более сложные знаки, обозначающие отвлечённые понятия (идеограммы). Так, слово «восток» изображалось рисунком дерева, позади которого восходит солнце. С того момента, как отдельными идеограммами начинают обозначать подобозвучащие слова (омофоны), древняя картинная письменность уже сочетается с более сложным принципом фонетической письменности. Однако эта чрезвычайно сложная гиероглифика, насчитывавшая до полутора тысяч знаков, не смогла выработать более или менее чётких форм не только гиероглифической письменности, но даже и самых примитивных форм звукового письма.

Длительная борьба с кочевниками ослабила государство Шан-Инь. Чжоуские племена, осевшие в бассейне реки Вэй, после ряда крупных побед, разгромили древнее царство Инь и на его развалинах основали новое государство, которое получило название от племени чжоу.

Государство Чжоу (XII–VIII вв. до н. э.)

Китайские племена, образовавшие государство Чжоу, уже с эпохи неолита населяли довольно обширные районы северного Китая, в провинции Шэньси, в бассейне реки Взй.

С течением времени эти племена захватили господство над всеми остальными племенами, жившими в бассейне реки Вэй, и образовали довольно крупный союз племён. Судя по источникам того времени, они довольно близко соприкасались с государством Инь. Само слово «Чжоу» встречается в иньских надписях на гадательных костях. Знатные семьи и даже цари государства Инь выдавали своих дочерей замуж за вождей племени чжоу. Весьма возможно, что эти племена даже были родственны тем племенам, которые населяли Иньское государство. Чжоуские племена широко использовали многие элементы древней культуры Шан-Инь. Племена чжоу заимствовали у иньцев письменность, хронологическую систему, архитектурный стиль, обычай своеобразных гаданий и некоторые формы религии. Чжоуцы признавали культурные достижения эпохи Шан и считали себя её преемниками и продолжателями. Очевидно, именно к этой эпохе относится изречение: «Изучайте великих людей Шан, чтобы укрепить ваше сердце и уметь учить народ».

Классическая литература древнего Китая сохранила ряд легенд, описывающих завоевание чжоускими племенами царства Инь и образование в северном Китае большого и сильного государства Чжоу. Чжоуский царь Вэнь Ван, судя по этим сказаниям, совершил большой завоевательный поход на запад, расширил границы Чжоуской страны и разработал план завоевания царства Инь. Очевидно, в этот период государство Чжоу начинает претендовать на господство в северном Китае, в бассейне реки Хуанхэ. В этом отношении красноречивы слова одного из чжоуских правителей, сохранившиеся в более позднем предании: «Мы должны продолжать дело царя Вэнь Вана, отказаться от всякой лени до тех пор, пока наше государство не будет всемирным и пока от углов моря и восходящего солнца до этого места не будет ни одного человека, который бы ослушался нашего закона».

Пользуясь внутренним ослаблением царства Инь, чжоуский царь У Ван на 11-м году своего царствования двинулся с большим войском на восток и, одержав полную победу над войсками врага, разгромил и завоевал Иньское государство. Так описывают позднейшие легенды образование в северном Китае государства Чжоу в XII в. до н. э.

Хозяйство и общественный строй

Источники того времени позволяют восстановить хозяйственный и общественный строй Китая. В период существования государства Чжоу основной отраслью хозяйства было земледелие, достигшее значительного развития. В позднейших легендах обоготворённые предки династии Чжоу называются «героями земледелия». Так, родоначальником династии считается «князь проса» – Хоу-Цзу. В «Книге песен» довольно ярко описывается земледельческий быт того времени:

 
Расчистив заросли трав,
Он посеял жёлтые верна,
Он выращивал хлеба до их созревания,
Он использовал их в качестве семян,
Он роздал народу чудесные зёрна:
Чёрное просо с двойным зерном,
Высокое, красное, белое;
И народ стал сеять
Во множестве эти злаки.
 

Плодородная лёссовая почва северного Китая давала возможность населению собирать богатые урожаи и способствовала значительному развитию земледельческого хозяйства. На это указывает существование системы озимых и яровых посевов, появление садоводства, плодоводства, огородничества, разведение фруктовых деревьев, культура тутового дерева и конопли.

Наряду с сельским хозяйством получают своё дальнейшее развитие и ремёсла, в частности ткацкое ремесло, существовавшее на основе развитого земледелия. Однако особенное значение приобретает металлургия, поскольку именно в этой отрасли ремесла происходят наиболее крупные технологические сдвиги. Попреяшему наибольшее распространение среди металлов имеет бронза, из которой делали множество различных предметов. Но наряду с бронзой появляется и новый металл – железо, которое известно в древнем Китае начиная с XII в. до н. э. Хотя ещё нельзя говорить о каком-либо значительном распространении железа в то время, однако некоторые китайские историки считают возможным предполагать, что железо уже применялось для изготовления тех особенно острых и хороших плугов (тань-сы), которые описываются в «Книге песен». В этом литературном произведении говорится также и о добывании железа.

Общественный строй эпохи Чжоу сохраняет многие черты, типичные для предшествующего периода. Так, прочно существует патриархальная семья. Власть отца в этой патриархальной семье была неограниченной. Ему должны были подчиняться дети, их жёны и младшие родственники. Авторитет отца санкционировался государственной властью. Так, в указе царя Сюаня говорится: «Ни в каком случае подданный не имеет права жаловаться на решение своего непосредственного начальника, так как если бы это было разрешено, то сыновья стали бы судиться со своими отцами и не было бы необходимого различия между старшими и младшими». Больше того, женщина была осуждена на вечное и тягостное затворничество в особой половине дома. Закон и религия осуждали смелых женщин и предупреждали мужчин не жениться на таких женщинах. Если женщина покидала дом, то её считали большой грешницей. В комментариях на книгу «Чунь-цю» под названием «Цзо-чжуань» говорится: «Если женщина не умерла в своей комнате, то табличку её духа не следует помещать рядом с табличкой её мужа». К женщине в обществе устанавливалось презрительное, высокомерное отношение. Самым тяжёлым обвинением для мужчины было обвинение в том, что «он следует советам своей жены».

В период Чжоу большую роль продолжала играть древняя сельская община, застойно сохранившаяся в течение веков.

У древнего китайского философа Мэн-цзы описывается особая «колодезная» система земледельческого хозяйства, так называемая «цзинь-тянь», основанная на древнем общинном землевладении.

Эта система состояла в том, «чтобы в деревнях, отдалённых от города, (земля делилась бы) на 9 одинаковых квадратных участков (и чтобы) один из них (средний) обрабатывался бы сообща для снабжения общественных чиновников при помощи Особой повинности – „самопомощи“. Ни смерть, ни путешествия не должны вывести этих поселян из их селения. Если деревенские поселения будут разделены на квадратные части, одинаковые снаружи и внутри, то они образуют тесные связи дружбы. Они будут защищать друг друга и помогать друг другу в своих нуждах и болезнях. Тогда все семьи будут жить в совершенном единстве… 8 семей будут сообща обрабатывать общественное или общинное поле. Когда общинные работы будут окончены, семьи могут взяться за свои личные дела».

Особенно типично здесь указание на круговую поруку, которая обычно крепко связывает всех членов общины, что, несомненно, вырастает из общинного строя.

Общинный строй, как на то указывал Энгельс, был в течение долгого времени опорой самых грубых форм восточного деспотизма, В эпоху образования древнейшего рабовладельческого государства весь земельный фонд страны, включая земли, находившиеся во владении общин, считался номинально принадлежащим государству, во главе которого возвышалось «связующее единство» в лице обоготворённого деспота-царя. Это подтверждается и своеобразными терминами древнекитайского языка. Так, слово «гун-тянь» (общинное поле) означает в то же время и «поле вождя». Но когда древнекитайский гун (вождь) превратился в вана (царя), то и все земли общин, которыми некогда распоряжался вождь, превратились в земельный фонд, номинально принадлежащий деспотическому государству. Наряду с этим в процессе завоеваний и захвата общинных земель образуется и непосредственно принадлежащий царю, централизованный в руках государства земельный фонд. В одной из песен книги «Ши-цзин» говорится о том, как чжоуский правитель Лю перед походом «собрал запасы с полей и из амбаров, набрал зерно в огромные мешки». Эти правители, древнейшие цари государства Чжоу, как это образно описывается в песнях, «расселяли народ, устраивали земли», очевидно, организуя в своих владениях в большом масштабе земледельческое хозяйство, Чжоуские цари раздавали аристократам довольно большие земельные владения. На бронзовых сосудах этой эпохи очень часто фиксируются записи о передаче земли тому или иному приближённому. Так, в тексте одной такой своеобразной дарственной грамоты говорится: «Дарю тебе слуг и рабынь… драгоценности; дарю тебе коней, ткани… быков… Дарю тебе одно поле в… (?), одно поле в Ши, одно поле в Бань, одно поле в Ли».

Документы древнекитайской истории, как и источники истории других древневосточных народов, подтверждают мысль Маркса, чётко выраженную им в следующих словах: «Государство здесь (в Азии. – В. А.) верховный собственник земли. Суверенитет здесь – земельная собственность, концентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землёй».[30]30
  К. Маркс, Капитал, т. III, 1938, стр. 696.


[Закрыть]

Раздача царских земель крупным аристократам привела к образованию значительного слоя землевладельческой знати, жившей в условиях древнего патриархального быта. В «Книге песен» описывается земельное владение, принадлежащее богатому человеку:

 
Здесь господин и его старший сын,
Его младшие братья и все его дети,
Их сильные работники и их помощники.
Как громко разносится шум их трапезы, когда они едят мясо!
(Мужья) с любовью думают о своих жёнах, (которые принесли им пищу),
Жёны остаются около своих мужей.
Затем отточенными лемехами своих плугов
Они начинают вспахивать участки, расположенные к югу.
Они сеют различные сорта верна.
 

Затем описываются сбор богатой жатвы и жертвы, приносившиеся в честь предков, что должно было «возвеличить славу государства».

В этом хозяйстве в значительной степени использовался труд рабов. Рабовладение, возникшее ещё в эпоху Инь, расширялось и усиливалось. На существование рабовладения указывают надписи, в которых упоминается слово «пленный» («фу»). Соответствующий гиероглиф обычно изображал человека, добывающего раковины. Вполне возможно, что для добывания раковин использовались главным образом военнопленные. Другой гиероглифический знак «чэнь», по толкованию древнейших китайских словарей, обозначает слово «тащить» или «служить царю» и изображает подчинение и покорность. Китайские историки поэтому считают возможным утверякдать, что этот знак «чэнь» обозначает слово «слуга» или «раб».

Для эпохи Чжоу характерно применение другого термина – «нун-фу» (рабы). В источниках этого времени, в том случае когда описывается труд этих «нун-фу», ясно говорится о том, что эти люди не имели своих орудий производства. Это были в полном смысле этого слова рабы, которые при помощи сельскохозяйственного инвентаря своих хозяев обрабатывали поля рабовладельческой знати. Так, в оде «Да-Тянь» надсмотрщик говорит рабам: «На больших полях будет обильный урожай. Когда окончите приготовление орудий земледелия, тогда возьмите мои сохи и плуги, которыми обрабатываем южные поля для того, чтобы сеять 100 сортов хлеба».

Чрезвычайно типично для истории древнего Китая постоянное взаимодействие между оседлыми земледельческими племенами и кочевыми горцами и степняками, окружавшими культурные земледельческие государства в бассейне реки Хуанхэ. Это взаимодействие наложило свой отпечаток на историю древнего Китая.

«У всех восточных народов можно, с тех пор как этот процесс происходит, установить общее взаимоотношение между оседлостью одной части этих племен и продолжающимся кочевничеством другой части».[31]31
  К. Марко и Ф. Энгельс, Соч., т. XXI, стр. 488.


[Закрыть]

В древнем Китае это взаимодействие между оседлыми и кочевыми народами было длительным и прочным. В эпоху Чжоу, когда границы Китайского государства значительно расширились, многие племена, стоявшие на сравнительно низком уровне развития, подпали под власть этого централизованного государства. Китайцы называли кочевые племена презрительным словом, которое по своему смыслу соответствует греческому слову «варвары». Они покоряли их силой оружия и обращали в рабство целыми большими родовыми группами. Имеются данные, позволяющие говорить, что рабы использовались на земледельческих работах и на военной службе. Труд их эксплоатировался царём или рабовладельцами, причём при упоминании этих рабов всегда указывается, из какого племени они происходят. Так, рабы из южных племён (мань-ди) специально занимались разведением лошадей. Каждая отдельная крупная родовая группа работала в особой отрасли хозяйства. В большом количестве рабы использовались в царском хозяйстве. Государственные учреждения и отдельные чиновники имели в своём распоряжении довольно значительные группы рабов. Так, при начальнике чинов состояло 120 рабов, при начальнике просвещения – 120 рабов, в управлении скотом – 200 рабов, в отделе земледелия – 120 рабов, в отделе луков и стрел – 80 рабов и т. д. Эти данные, почерпнутые из книги «Чжоу-ли», характеризуют наличие в эпоху Чжоу крупного дворцового (хозяйства, основанного на использовании рабского труда.

С развитием рабства появляется и торговля рабами. На это указывают сохранившиеся надписи на бронзовых сосудах. В одной надписи X–IX вв. до н. э. говорится, например, об обмене пяти рабов на лошадь и моток шёлка. Рост рабовладения углубил пропасть между знатными рабовладельцами и широкими массами крестьян-общинников. В X–IX вв. наблюдаются симптомы социальной розни.

Протест рядовых общинников нашёл своё отражение в поэтических произведениях этого времени, в народных песнях, отразивших реальные факты повседневной жизни народа.

«Вы не сеете, вы не жнёте, – каким же образом вы получаете доход с трёх хозяйств? Вы не трудитесь на охоте – откуда же на дворе у вас висят шкуры барсуков?»

С негодованием описываются в песнях богатства знати, накопленные при помощи чужого труда. Красочная народная речь сравнивает богачей с крысами, пожирающими зерно бедняка: «Крысы большие, крысы большие, не пожирайте наше просо. Три года мы имеем с вами дело, а вы безжалостны, не хотите подумать о нашем мучительном труде. Мы оставим вас и уйдём в более счастливые земли. Там мы найдём себе место».

Социальные термины этого времени характеризуют резкое классовое расслоение: «благородным отцам», «родителям народа» противопоставляют «мелиий люд» – трудящихся, которые в надписях называются «бу» и «чэнь». Трудовые массы народа были обречены на жизнь, полную лишений. Не имея возможности выйти из этого тяжёлого положения, бедняки видели перед собой неминуемое рабство. «Моё сердце печально. Я думаю о своём несчастном положении. Все мы будем превращены в слуг и рабов. Горе мне! Откуда я получу поддержку?» (Ши-цзин, II, 4–8).

Резкое классовое расслоение древнекитайского общества зафиксировано в ряде религиозно-политических трактатов Toil эпохи. В «Летописи церемоний» («Ли-цзи») говорится: «Ритуал не распространяется на простой народ, наказания не распространяются на высоких чиновников».