Текст книги "История Древнего Востока"

Автор книги: Всеволод Авдиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 50 страниц)

Чандрагунта (321–297 гг. до н. э.)

Вскоре после ухода Александра Македонского из северной Индии началось освободительное движение, во главе которого встал Чандрагупта, основавший новую династию Маурья. Происхождение Чандрагупты, основателя одной из крупнейших древнеиндийских династий, теряется во мраке противоречивых легенд. По одним сведениям, Чандрагупта был молодым кшатрием, по другим, он был незаконным сыном последнего царя из династии Нанда и даже происходил из рода шудр. Достоверно то, что он был узурпатором, и весьма возможно, что более поздние сказания должны были оправдать или объяснить произведённый им насильственный захват власти. Вероятно, Чандрагупта выдвинулся в. результате крупного народного восстания. В смутное время македонского завоевания Чандрагупта, преследуемый властями, бежал в Пенджаб и изучил здесь военное искусство греков.

В 318 г. Чандрагупта захватил всю северную Индию вплоть до Нарбады и образовал в Индии новое крупное и мощное государство. Свергнув последнего представителя династии Нанда, Чандрагупта продолжал деятельность своих воинственных предшественников. После смерти Александра Македонского один из военачальников Александра, Селевк, укрепившись в Сирии, сделал попытку снова завоевать северную Индию в 305 г. до н. э. Однако, начав войну с Чандрагуптой, Селевк потерпел неудачу. Он принуждён был не только отступить, но даже уступить Чандрагупте в обмен на 500 боевых слонов ряд областей своего государства: Арию, Арахозию, восточную часть Гедрозии и страну парапамисадов. Таким образом, Гиндукуш стал границей между царством Селевка и государством Чандрагупты. Государство Чандрагупты было описано греческим писателем Мегасфеном, который в качестве посла Селевка прожил пять лет в Паталипутре и поэтому имел возможность хорошо ознакомиться с жизнью и бытом индусов этого времени. В описании Мегасфена сохранились интересные свидетельства, касающиеся общинного землевладения, развития земледельческого хозяйства, системы государственного управления в государстве Чандрагупты. Чандрагупта и его сын Биндусара (297–272 гг. до н. э.) в результате войн образовали крупное государство, охватывавшее значительную часть Афганистана и Белуджистана, северную Индию и почти весь Деккан.

Ашока (272–232 гг. до н. э.)

Особенно крупную историческую роль сыграл Ашока, сын и преемник Биндусары. От своего отца и деда он унаследовал большое и могущественное государство. Ещё при жизни Биндусары Ашока выполнял обязанности наместника царя в северо-западной, а затем в западной Индии, получив таким образом хорошую подготовку для управления всем государством. Пребывание Ашоки в крупных городах Таксила и Уджайн наложило особый отпечаток на личность и на дальнейшую деятельность Ашоки. Эти города были культурными центрами Индии, где процветали искусства и науки, в частности астрономия. Здесь получали воспитание сыновья представителей высших каст, особенно брахманов. Культурные веяния, шедшие из Греции, проникали в северо-западную Индию, в область Гандхара и в город Таксила и возможно оказали некоторое влияние на Ашоку.

Карта № 9. Древняя Индия

Совсем молодым человеком вступил Ашока на престол в 272 г. О первых годах его царствования почти не сохранилось сведений. Известно лишь, что в 261 г. Ашока начал войну с царством Калинга, которое он завоевал после упорной борьбы. Этим он завершил начатое Чандрагуптой объединение почти всей Индии в пределах одного государства. Страна Андхра, расположенная к юго-западу от Калинга между реками Годавари и Кришна, находилась в зависимости от Ашоки. Таким образом, независимость сохранили лишь государства Чола, Пандия и Кералапутра, расположенные на крайнем юге. Положение Индийского государства было упрочено Ашокой. Воспоминания о знаменитом и могущественном царе Ашоке и об его огромном государстве сохранились даже в Цейлонских хрониках. От времени царствования Ашоки сохранились большие памятники религиозного культа (ступы), каменные монолитные столбы, пещеры, высеченные в скалах, и, наконец, свыше 30 интереснейших надписей, характеризующих личность, деятельность, государственное управление Ашоки и указывающих на введение им новой религии.

Индийские предания приписывают Ашоке широкую строительную деятельность. Так, о нём рассказывали, что он заменил в Паталипутре деревянные здания каменными дворцами и основал в Кашмире новый большой город Шринагар, построив там пятьсот монастырей. Далее, Ашоке приписывают расширение оросительных работ, начатых Чандрагуптой, и постройку в городах больниц и аптек. Всё это указывает на расцвет Индийского государства в середине III в. до н. э.

Обширное государство Ашоки нуждалось в крепком государственном аппарате. Ашока провёл целый ряд мероприятий с целью централизации государственной власти. Государство было разделено на ряд больших областей, во главе которых были поставлены члены царской семьи. Все нити управления страной сосредоточивались в царском дворце. Особенное внимание было обращено на охрану границ. При Ашоке получила дальнейшее развитие бюрократическая система управления, установленная ещё Чандрагуптой. Большое значение получает торговля и не только внутренняя, но и внешняя. Громадное государство Ашоки связывается довольно прочными нитями с целым рядом соседних стран, с тамильскими государствами южной Индии, с Бирмой, Сирией и даже, с далёким Египтом.

Рост торговли и развитие ростовщичества усиливают социальное расслоение. В стране увеличивается количество рабов, большое распространение получает работорговля, громадные богатства сосредоточиваются в руках богачей (сеттхи). Обострение социальных противоречий приводит к вспышкам классовой борьбы. Ослабленное внутренней борьбой и лишённое внутренней экономической спайки, государство, основанное Ашокой, распадается вскоре после его смерти. Преемники Ашоки удерживают за собой лишь царство Магадха. Царства Калинга и Андхра отделяются и становятся самостоятельными. Индия, раздробленная и обессиленная, вскоре становится добычей новых завоевателей. Около 250 г. до н. э. греческий правитель Бактрии по имени Диодот поднял восстание против государства Селевкидов, отделился от него и образовал в Бактрии новое, так называемое греко-бактрийское царство, отчасти расположенное на территории советской Средней Азии. Преемники Диодота расширили пределы этого государства, которое достигло значительного могущества. Деметрий около 190 г. до н. э. совершил поход в Северную Индию и завоевал долину Кабула, Пенджаб и Синд. Менандр распространил свою власть вплоть до Ганга, устья Инда и даже захватил области к востоку от него (ок. 155 г. до н. э.). Наконец, племена саков (скифов) вторглись около 100 г. до н. э. в Северную Индию и образовали здесь индо-скифское государство.

Можно предполагать, что непримиримые классовые противоречия привели к потрясению древней социальной системы, облечённой в формы кастового строя с ярко выраженным преобладанием аристократического жречества брахманов. В Индию стали проникать иноземные влияния. Брахманская религия постепенно уступает место буддизму. Ко времени Ашоки относится широкое распространение этой новой буддийской религии. Ашока признал буддизм государственной религией и способствовал укреплению и распространению во всей Индии этой новой религиозной системы.

Культура древней Индии

Культура древней Индии представляет большой интерес потому, что мы можем проследить её развитие на протяжении ряда веков и потому, что она оказала довольно сильное влияние на культурное развитие ряда древневосточных народов. Особенно хорошо осведомлены мы о религии древнеиндийских народов благодаря большому количеству сохранившихся религиозных сборников.

Древнейшая религия Индии, так же как и древнейшие религии других древневосточных народов, восходит к тотемизму, к обоготворению природы и культу предков. В религиозном сборнике древней Индии, в Ведах, мы найдём яркое отражение древнего культа природы. Так, индусы во времена составления Вед поклонялись солнцу (Сурия), обоготворяли небо под именем Варуна, огонь (Агни), грозу (Индра). Больше того, у них было представление о богине плодородия вообще, которую они называли Адити и которой давали следующие эпитеты: «общая мать», «сущность всех вещей», «бесконечность», «то, что родилось и что имеет родиться». Поэтому богов они называли «дети или сыны Адити». Слово «адитья» – производное от имени «Адити», стало обозначать «боги».

Этот древний культ природы в полной мере отражал идеологию, характерную для тех примитивных сельских общин, социально-экономические отношения внутри которых отличались «простотой производственного механизма». На этот факт очень ясно указал К. Маркс в следующих словах:

«Мы не должны забывать эгоизма варваров, которые, сконцентрировавшись на ничтожном клочке земли, спокойно наблюдали, как разрушались большие империи, как совершались несказанные жестокости, как вырезывалось массами население больших городов, – спокойно наблюдали все это, не уделяя этому большего внимания, чем явлениям природы, и сами становились беспомощной добычей любого насильника, удостоившего их своим вниманием. Мы не должны забывать, что эта недостойная, застойная и растительная жизнь, эта пассивная форма существования вызывала, с другой стороны, в противовес себе дикие, слепые и необузданные силы разрушения и сделала самое убийство религиозным ритуалом в Индостане. Мы не должны забывать, что эти маленькие общины были заражены кастовыми различиями и рабством, что они подчиняли человека внешним обстоятельствам, вместо того чтобы возвысить его до роли владыки этих обстоятельств, что они превратили саморазвивающийся общественный строй в неизменный, предопределенный природой рок и тем создали грубый культ природы, унизительность которого сказывается в том факте, что человек, этот владыка природы, благоговейно падает на колени перед обезьяной Гануманом и перед коровой Сабалой».[28]28
  К. Маркс, Избранные произведения, т. II. Госполитиздат, 1940, стр. 523, 524.


[Закрыть]

Особенно широко распространён был в древней Индии культ огня, связанный с бытом патриархальной семьи. Огонь, как отец, считался священным начальником дома. Очаг был центром семейной жизни. Существовал особый культ вечного огня, который поддерживался особыми жрецами огня (атхарван). Наряду с домашним огнём поклонялись и небесному огню, называя его божественным «отцом» (Дьяус-Питар). С культом огня был тесно связан и культ предков, совершаемый в каждом доме главой семьи, патриархом. Так, в законах Ману говорится о том, что «предки – это первоначальные божества, свободные от гнева, совершенно чистые, всегда непорочные, отвращающиеся от спора и одарённые большими добродетелями».

Значение культа предков особенно подчёркивается в законах Ману: «Для дважды рождённых обряды в честь предков важнее обрядов в честь богов». Этот культ предков восходит к очень глубокой древности, когда ещё не было разработанных форм религии и ещё не существовало жречества. Поэтому в законах Ману говорится: «Предки всегда удовлетворяются жертвами, совершёнными на открытых, по природе чистых полянах, на берегах рек, в местах уединённых». Это был реальный культ предков – отца, деда и прадеда.

Так, в тех яке религиозных законах говорится: «Тот же, у кого отец умер, а дед ещё жив, должен после произнесения имени своего отца упомянуть (имя) своего прадеда». В священных книгах Вед сохранились древние песни, обращенные к предкам. Эти древнейшие религиозные гимны восходят к эпохе древнего патриархального быта. Культ предков и застойном быту древней Индии сохранялся очень долго. Отражение этого древнего культа предков мы найдём даже в поздней индийской Яраме «Шакунтала» (V в. н. э.). Царь Душьянта горюет, что у него нет детей: «Увы, предки Душьянты пребывают в опасении. Бездетен я, и вот они не знают, кто из детей за смертью моей им принесёт, как должно, возлияние, и слёзы их – приправа слёз моих».

Древние формы религии – культ природы и культ предков, особенно широко распространённые в период скотоводства и раннего земледелия, как на это указывают древнейшие гимны Риг-Веды, в эпоху образования классового общества и государства, сменяются новыми религиозными верованиями, имеющими своей целью обосновать классовый строй. Постепенно древние боги природы превращаются в богов – покровителей государства, царя и царской власти. Особенно ясно это видно в культе бога Индра, который раньше считался богом грозы, грома и молнии. В религиозной поэзии Индра изображался в виде грозного бога, убивающего дракона своим топором грома и освобождающего небесные воды. Он считался также богом плодородия и впоследствии превратился в бога земной силы, в бога – покровителя царя. Индра стал считаться покровителем аристократии, государства и царской власти. Само слово «индра» стало обозначать понятия «князь» или «царь», «государь», «господин» (как в семитских языках «melek» – или «adon»).

По мере образования крупных централизованных государств появляются и элементы единобожия. Единому царю на земле должен был соответствовать единый бог на небе. Появляется представление об едином боге, который называется Праджапати. Уже в ведийских гимнах мы находим яркую характеристику этого бога, считавшегося единым творцом мира. «Он, создавший ясное небо, крепкую землю, сияние мира и свод небесный, измеривший свет сквозь эфирные пространства… Он единый бог над всеми богами».

С усложнением религиозных обрядов формируется и жречество, которое в так называемую брахманскую эпоху замыкается в прочную касту. Брахманские законы, в частности законы Ману, имеют своей целью укрепить эту аристократическую жреческую касту. Возникает особая брахманская идеология, создаётся и прочная организация брахманской касты. Древние религиозные сборники Веды обрастают толкованиями, возникшими в результате довольно развитой религиозно-философской деятельности (Упанишады). Согласно брахманскому учению, только члены брахманской касты могли выполнять священные религиозные обряды, учить людей религии. Существовали особые степени посвящения внутри этой брахманской касты. Существовали и специальные правила, которыми должны были руководиться ученики и учителя-брахманы. Каждый ученик должен был проходить очень строгое ученичество. Он должен был изучать все священные книги, молитвы, жертвоприношения, обряды и законы брахманского строя. Только после этого длительного изучения он получал право стать жрецом. Так формировалась и крепла замкнутая каста жречества.

Однако пытливая мысль человека подтачивала устои этой древней брахманской религии. Появляются религиозно-философские учения, в которых уже содержатся ноты неверия в древние религиозные истины и сомнения в тех догмах, которым учила древняя религия и жречество. Постепенно появляется сомнение в будущей жизни, на что ясно указывают слова одного древнего религиозно-философского трактата:

«Не добро покидать этот мир, ибо кто знает, будем ли мы существовать на том свете или нет». Даже в произведениях Яджнавайнья, основателя брахманизма, горько звучат ноты сомнения в будущей жизни. Таковы, например, следующие замечательные слова: «После смерти нет сознания», ибо «срубленное дерево вырастает вновь из своего корня, но из какого корня вырастет срубленный смертью человек? Не говорите – из семени, ибо оно производится только живущим. Кто раз умер, тот не родится снова».

Так постепенно разлагалась древняя брахманская религия и вместе с нею древняя кастовая система. Против брахманской религии и кастовой системы выступил буддизм, возникший, по преданию, в VI в. до н. э. и получивший, как это видно по эдиктам Ашоки, довольно широкое распространение уже в III в. до н. э. Буддизм возникает в период подъёма экономики и в значительной степени торговли в рабовладельческой Индии в качестве идеологического протеста против брахманизма и затвердевшей кастовой системы, мешавших развитию социально-экономических отношений в Индии. Особенно резко выступает буддизм против касты брахманов. В учении Будды мы находим протест против признания каждого человека, рождённого в касте брахманов, жрецом.

«Ни одного человека я не назову брахманом только потому, что родившее его материнское лоно принадлежало к брахманской касте. На языке Брахмы говорят многие, сердце и мысль которых обращены к миру. Поэтому я назову брахманом того лишь, кто, отдаляясь от мира, освобождается от всякой страсти».

Древнейшие произведения индийской письменности позволяют проследить процесс возникновения и древнейшего оформления научных знаний, начиная с эпохи распада родового строя и возникновения древнейших рабовладельческих государств в северной Индии.

Потребности повседневной жизни заставили индусов уже в глубокой древности систематизировать наблюдения явлений природы. Так появились первые знания в области медицины, астрономии и математики.

Как и у других древневосточных народов в эпоху господства религиозно-магического мировоззрения, у древних индусов зачаточные формы науки ещё тесно сплетались с религиозными верованиями и магическими представлениями. Поэтому древнейшие указания на медицинские знания мы находим в религиозных сборниках Вед, в частности в гимнах Риг-Веды и Атхарва-Веды. Однако с течением времени древний знахарь («бхишадж» – «изгоняющий бесов») постепенно превращается всё больше и больше во врача-целителя, хотя и сохраняет пережиточно своё древнее название. Уже в период составления Вед индийские врачи имели некоторые знания в анатомии, применяли анатомические термины, придавая особое значение мозгу, спинному хребту и грудной клетке, как вместилищам болезней, откуда их должен извлечь врач. Встречаются различные названия болезней (желтуха, болезнь в суставах, головная болезнь, проказа, царская немочь, может быть, лёгочная чахотка), что указывает на систематизацию медицинских наблюдений и на первые попытки диагноза. Появляются и некоторые обобщающие названия, которые служили для определения целой группы возможно родственных болезней (якшма). Для изготовления лекарств чаще всего применялись целебные травы (ошадхи). В Риг-Веде говорится о том, что у кого «травы собраны, как цари на сходке, тот зовётся мудрым врачом, истребителем ракшасов (злых духов), изгнателем недугов». С развитием медицины появляются отдельные медицинские специальности, как, например, лечение внутренних болезней, лечение глазных болезней, хирургия, анатомия, токсикология. На постепенный процесс оформления медицинских знаний указывает появление медицинских трактатов уже в первых веках н. э. Так, автор медицинского трактата Самхита Чарака был, возможно, придворным врачом у царя Канишки (I в. н. э.), а часть трактатов Сушрута восходит к V в. н. э. Древнеиндийская медицина имела много точек соприкосновения с античной медициной, что объясняется довольно значительными взаимными влияниями, которые особенно усилились после похода Александра Македонского в Индию. Так, в Яджур-Веде мы находим учение о четырёх основных соках организма, которое почти совпадает с аналогичным учением Гиппократа. Предписания профессиональной врачебной этики, сохранившиеся в трактате Чараки, крайне близки к таким же высказываниям отца греческой медицины – Гиппократа.

Полезные знания накопили древние индусы в области астрономии. Тщательное наблюдение над видимым движением солнца, луны, планет, изучение звёздного неба позволило им уже в глубокой древности, возможно даже в ведийский период, установить фазы луны, лунный зодиак, установить своеобразную систему календаря и изобрести водяные часы. Древнейшие астрономические трактаты, относящиеся к VI в. н. э. указывают на высокое развитие астрономических знаний и на тесные взаимодействия между древнеиндийской и египто-эллинистической наукой.

Так древние индусы наряду с другими древневосточными народами сделали крупный вклад в сокровищницу мировой культуры.

Глиняный сосуд из Мохенджо-Даро

Глава XX. Древний Китай

Источники

Древнекитайский рельеф на камне из гробницы By в Шандуне.

II в. н. э.

При изучении древнейших судеб китайского народа современный историк уже может опираться не только на позднейшую историческую традицию, но также и на древние документы и памятники материальной культуры. Археологические материалы проливают некоторый свет на уровень развития экономики и техники в древнем Китае, однако не дают возможности в полной мере охарактеризовать древнейший период китайской истории. Значительно большую историческую ценность представляют древнейшие документы, в частности надписи, сохранившиеся на так называемых гадательных костях, которые относятся ко II тысячелетию до н. э. Эти краткие надписи, содержащие вопросы, обращенные к оракулу, позволяют в известной степени обрисовать хозяйственный, общественный и государственный строй древнего Китая в период существования государства Шан-Инь (XVIII–XII вв. до н. э.). Более поздние документы относятся ко времени существования царства Чжоу (XII–VIII вв. до н. э.). Эти надписи, среди которых встречаются дарственные грамоты, сохранились на бытовых предметах, на каменных барабанах и бронзовых сосудах.

Историческая традиция древнего Китая нашла своё отражение в многочисленных произведениях древнейшей классической литературы, в состав которой входят исторические, религиозно-философские и чисто литературные произведения. Однако необходимо иметь в виду, что весь этот свод классической литературы древнего Китая подвергся в V–III вв. до н. э. довольно значительной редакционной обработке. Некоторые классические книги были заново переработаны под влиянием господствовавших в то время религиозно-философских теорий и значительно искажены. Так, когда составлялась книга Чунь-цю по историческим материалам царства Лу, то в вей не было указано, что четыре луских правителя были убиты, один был изгнан своими подданными, а другой был убит неприятелем. Таким образом, только немногие главы, а иногда только отдельные отрывки из древнейших произведений классической китайской литературы восходят действительно к глубокой древности. Все же остальные, более поздние части, подвергшиеся впоследствии редакционной обработке, нуждаются в строго критической проверке. Историк, изучающий их, должен подходить к ним с величайшей осторожностью.

Много обломков глубокой старины собрано в знаменитой китайской «Книге песен» (Ши-цзин). В «Книге песен» сохранились интереснейшие народные песни, в которых отразилась жизнь китайского народа на заре его исторического существования. Здесь же запечатлены различные обычаи, обряды, иногда быт в широком смысле этого слова. Особенный интерес представляют трудовые песни, в которых пробуждаются ноты народного гнева, свидетельствующие о широких народных движениях и восстаниях. Простота стиля и строгость художественной формы свидетельствуют о том, что они являются в полной мере результатом народного художественного творчества. Однако наряду с народными песнями в этом поэтическом сборнике древнего Китая сохранились и произведения аристократического литературного творчества, указывающие на то, что к ним прикасалась рука опытного редактора-стихотворца. Древнейшие части «Книги песен» восходят к IX в. до н. э. Этот сборник был окончательно отредактирован лишь в III в. до н. э.

Некоторое количество конкретных фактических данных можно найти в исторических трудах древнейших периодов китайской истории, в частности в летописях. Среди них следует отметить «Бамбуковые анналы», которые, очевидно, являются царской или княжеской летописью, составленной в XII–VIII вв. до н. э. Лаконический стиль и отсутствие тенденциозных нравоучений указывают на то, что эта хроника древнего Китая подверглась сравнительно небольшой редакционной обработке.

Древнейшие китайские надписи на гадательных костях.

Эпоха Шан-Инь

Большое значение для изучения истории древнего Китая имеют «Исторические записки» Сыма Цяня, одного из древнейших и наиболее известных историков древнего Китая, жившего во II–I вв. до н. э. Этот большой исторический труд охватывает период от мифической древности вплоть до конца II в. до н. э. Он даёт материал главным образом для политической и культурной истории древнего Китая, а также для восстановления хронологии.